Их немое кино

15 затяжек – именно столько должно было хватать ему, чтобы наполненные никотином лёгкие снова позволили вдыхать адскую смесь загрязненного, как его голова, воздуха, свободно. И не имело значение, что он всё равно этого не чувствовал. Потому что 15-ти затяжек никогда не хватало для того, чтобы вдоволь ощутить вкус свободы на своих обветренных и потрескавшихся губах. А это были даже не его сигареты...и не всегда его затяжки, и иногда совершенно не его губы, но они были, и этого было достаточно. Он втайне воровал сигареты Эндрю в надежде, что тот не заметит пропажу. Но брат будто всегда знал, чувствовал, видел…замечал, но почему-то ничего с этим не делал. А если и делал, то точно не то, на что рассчитывал Аарон, – предлагал покурить вместе. Это никогда не были слова. Изначально, потому что они не хотели разговаривать, а потом…потому что любые реплики просто перестали быть необходимостью. Они чувствовали друг друга как самих себя, они знали всё друг о друге, они были зеркалом друг для друга, и всё это вопило громогласнее любых слов. Важны лишь действия. Они вместе сидели у окна, вдыхая эти 15 затяжек...а потом ещё 15, и ещё...и так до бесконечности. Пока не закончится пачка, пока кто-то из них не решит уйти, прерывая этот немой диалог, или же очень умиротворённое молчание, громким хлопком двери. Они были зеркалом друг друга, но отражение разительно отличалось от действительности. Это зеркало искажало до неузнаваемости, а разница прослеживалась во многом…даже в том, как каждый из них держал в руках сигарету, насколько глубоко делал затяжку, и каким образом тушил бычок. Оставаясь совершенно одинаковыми, они всё ещё было абсолютно разными. Моменты, которые они разделяли между собой, всегда создавали почти удушающее ощущения необходимости избавления от собственных голосовых связок. В их маленьком мирке словно никогда не существовало звука, лишь тусклая серая картинка вечно пасмурного неба, – вне зависимости от того, каким оно являлось на самом деле. Белая оконная рама, и чёрный стол, на котором обязательно сидел один, и возле которого стоял второй. С ним всё всегда походило на кинематографию незапамятных времён. Стоило Эндрю мелькнуть перед глазами... Не всегда вживую, иногда даже мысленного образа хватало, чтобы словить деперсонализацию, больше, конечно, аллопсихическую, но сути дела это никак не меняло. Потому что алебастровая кожа, почти белые мягкие локоны, бледные сухие губы, на контрасте с тёмными, неживыми глазами, черными повязками на этих сильных руках, и такого же цвета футболкой, заставляли его усомниться в том…что это реальность. Чёрно-белое немое кино. — Это их реальность. И это то, что было между ними. Кинопленке не хватало лишь закадрового шума и помех на экране…Нет, хватало, ведь они периодически возникали, шумели до тревожного звона в ушах, вызывая у Аарона лишь одно, непомерно сильное желание – вернуться именно в эти беззвучные моменты их уединения. Но пока этих помех не было, и ничто в этом мире не порывалось разрушить эту гробовую тишину, они пребывали в гордом одиночестве. Одни, но Вдвоём. Немы и отданы воли случая и сигарет. Он протягивает руку, и Аарон подставляется, зажимая сигарету в зубах. Всасывает щеки, пока Эндрю выуживает искру между ними, поджигая новую жертву их молчаливого единения. Это последняя. Его третья, и пятая Эндрю. Последние 15 затяжек – то, что ещё они разделяют на двоих помимо тишины. Сигарета кочует из руки в руку, и с каждым вдохом, заполняющим лёгкие одним и тем же едким наполнителем, с каждым почти призрачным соприкосновением тонких пальцев, и с каждой последующей секундой, пока бездонно чёрные глаза смотрят непрерывно, выуживая изнутри весь серый мир наизнанку, они становятся абсолютно неразделимы. Неразделимы и в тот момент, когда помимо их душ, касаются друг друга их уста, в таком отчаянном поцелуе со вкусном табака и запахом дешёвых сигает. Неразделимы, пока их руки переплетаются, зажимая меж ладонями почти дотлевшую до фильтра сигарету. Неразделимы, пока его рука проводит по шее вдоль ключиц и касается сквозь тканей кожи и белой одежды сердца, отзеркалившего учащённый стук его собственного… 15-ти затяжек никогда не будет хватать для того, чтобы почувствовать себя свободным. Зато будет хватать одного такого поцелуя в их немом чёрно-белом кино.