Контроль

      Хенджин наклонил свое лицо к моему уху. — Я знаю, что ты всего лишь маленькая девочка с острым язычком, которая жаждет внимания. Ты, наверное, привыкла, что все тебя жалеют и обращаются с тобой как с хрупкой куколкой. Но я не буду тебя лелеять. Я покажу тебе, что такое настоящая сила. — прошептал он.       Я сглотнула, ощущая, как по спине пробежал холодок. Осознание опасности, словно колючий шип, пронзило мое сознание. Его низкий, бархатный шепот сейчас вселял бы в меня смертельный страх, если бы адреналин, словно дикое пламя, не захлестнул мои чувства, заглушая все остальные эмоции.       Я чувствовала, как кровь стучит в висках, как тело наливается энергией, и эта бешеная смесь страха и возбуждения полностью подавляла ощущение опасности. Мир вокруг меня сузился до его лица, до его глаз, в которых плескалась странная, пугающая глубина. И в этот момент, я поняла, что нахожусь на грани, на грани чего-то ужасного, но в то же время невероятно притягательного. — Я заставлю тебя покориться моей воле и потерять это раздражающее упрямство. Ты будешь молить меня о пощаде и признаешь, что ты всего лишь слабая, жалкая девчонка. — его голос стал чуть более напряженным.       Его взгляд был острым и бескомпромиссным. Он все еще сжимал меня за плечи, впиваясь в кожу своими короткими ногтями. — Никогда. — решительно сказала я.       Хенджин усмехнулся, явно забавляясь моим упрямством. — Твоя уверенность в себе скоро рассыплется, и ты поймешь, насколько ты бессильна.       Он снова приблизился ко мне и одной рукой обхватил мою шею. — Но я буду наслаждаться каждым мгновением, наблюдая за твоим падением.       Улыбка, появившаяся на его губах, была хищной, звериной, словно Хенджин видел перед собой добычу. Не раздумывая, он впился в мои губы.       Поцелуй был грубым, требовательным, в нем чувствовалась неудержимая сила и жажда. Он словно хотел выпить меня до дна, поглотить всю мою сущность. И, словно этого было недостаточно, Хенджин грубо прикусил мою нижнюю губу, причиняя острую боль, которая смешалась с возбуждением, создавая странный, пьянящий коктейль. Слегка отстранившись, его глаза, потемневшие от желания, изучали мое лицо, словно оценивая мою реакцию. — Я чувствую твой страх. — облизнулся Хенджин. — Мы оба знаем, что в глубине души ты отчаянно ищешь того, кто позаботится о тебе.       Его голос был холодным и властным, словно ледяной ветер, пронзающий до костей. В этих словах слышалось не обещание защиты, а зловещее предзнаменование, словно он знал о моих самых сокровенных желаниях и намерен был использовать их против меня.       И, не дав мне опомниться, Хенджин снова начал целовать меня. Он разрывал мои губы зубами. Я задыхалась, не зная, как остановить этот кошмар. Это был полный провал, все пошло не так, как я планировала. — Ты полностью в моей власти и не можешь сопротивляться. — прошептал он.       Он сильно сжал мои волосы, причиняя невыносимую боль, и я поняла, что он не остановится ни перед чем. Его губы исследовали мой рот, словно палач, выбирающий орудие пытки.       Хенджин отстранился и посмотрел на меня. Моя губа кровоточила от укуса, напоминая о его жестокости. В этот момент я поняла, что совершила огромную ошибку и страх окутывал меня. — Ты наконец-то нашла свой предел. Дрожишь, а в глазах животный страх.       На его губах появилась самодовольная улыбка. Похоже, он получал какое-то садистское удовольствие от того, что видел меня в таком уязвимом состоянии. Я вытерла кровь с губ немного дрожащими руками. — А ты нашел свой предел? — усмехнулась я.       Не думая, я притянула его к себе за толстовку и впилась в его губы крепким, требовательным поцелуем. Это был вызов, попытка перехватить инициативу, показать, что он не сможет меня переиграть.       Хенджин был ошеломлен моей дерзостью. Его глаза на мгновение расширились от удивления. Но он быстро пришел в себя, словно пробудился от оцепенения. Хенджин встретил мои губы с такой же интенсивностью, принимая правила. — Ты его только что уничтожила. — прошептал он.       Ухмылка расплылась по его лицу, делая его еще более опасным и притягательным. Похоже, я что-то в нем зажгла, разбудила зверя, дремавшего внутри. Он готов был отдать столько же, сколько получил, и даже больше.       Он взял меня за ногу и крепко обхватил другой рукой, прижимая мое тело к своему, словно стараясь сломать мои кости. Хенджин углубил поцелуй, его язык настойчиво проникал в мой рот. Мы вели войну, где победителем станет тот, кто сломает волю другого. Этот напряженный момент заставил его желать большего и он не собирался останавливаться. — Не думай, что я хоть на мгновение отступлю. Ты начала эту игру, и я намерен ее закончить.       Он все крепче прижимался ко мне, не давая возможности вырваться, и я поняла, что зашла слишком далеко, что моя игра с огнем может закончиться очень плохо.       Хенджин подхватил меня, словно пушинку и бросил на диван, лишив возможности сопротивляться. Пружины дивана жалобно скрипнули, а я даже не успела прийти в себя, как он уже оказался сверху, нависая надо мной, словно тень. Его губы снова встретились с моими, на этот раз с еще большим рвением. Вкус крови, смешавшейся со слюной, только усилил этот порыв, превратив его в нечто безумное и опьяняющее.       Когда я обхватила его тело ногами, Хенджин в ответ еще теснее прижался ко мне. Он обхватил мою шею, слегка сжав ее, словно пытаясь лишить меня воздуха. Я издала манящий вздох, против воли вырвавшийся из моей груди, и Хенджин, казалось, наслаждался этой реакцией, как садист наслаждается мучениями своей жертвы.       Напряжение между нами нарастало с каждой секундой. Он прижимал меня к себе, заставляя затаить дыхание, постепенно пытаясь сломать мою волю. Я почувствовала, что теряю контроль.       Моя рука, словно повинуясь неведомому желанию, потянулась к краю его толстовки и коснулась обнаженной кожи нижней части живота. Прикосновение было легким, едва ощутимым, но этого оказалось достаточно. Его тело слегка напряглось, мышцы мгновенно пришли в тонус, а с его губ сорвался низкий рык, полный дикого, неконтролируемого желания. Я почувствовала исходящее от него тепло, жгучее и манящее, словно искра, разжегшая пламя.       Хенджин в ответ просунул руки под мою футболку, исследуя чувствительную кожу моего живота и выше. Его прикосновения были собственническими, почти грубыми, словно он хотел пометить меня, доказать, что я принадлежу только ему. Он сжал мои бока сильнее, почти до боли, но эта боль, смешиваясь с нарастающим возбуждением, не вызывала отторжения, а лишь усиливала пьянящее ощущение, проникавшее в меня, разжигая еще большую потребность. Все вокруг исчезло, остались лишь его прикосновения, его жадность, и мое тело, откликающееся на каждый его жест.       Хенджин действовал быстро и решительно. Одним резким движением он стянул с меня шорты и навис надо мной, глядя прямо в глаза, словно пытаясь прочитать мои мысли, увидеть мою покорность. Его взгляд был пронзительным и требовательным, словно он ждал моего согласия, или, скорее, признания в поражении.       Сильным, но почти нежным движением он прижался губами к моей шее, оставляя горячие поцелуи на моей коже. Его рука скользнула выше, исследуя мягкие изгибы моего тела с чувством настоятельной необходимости, словно он искал что-то, что принадлежало ему по праву. Когда я вздохнула в ответ на новые ощущения, Хенджин усилил свои прикосновения. Его губы все еще пробирались поцелуями по чувствительной коже моей шеи, оставляя за собой дорожку огня.       Я закрыла глаза и поняла, что мне очень нравится то, что он делает, что я наслаждаюсь каждым его прикосновением, каждым его поцелуем. Мое тело отвечало на его ласки, изгибалось навстречу его прикосновениям, словно само умоляло о большем. Сопротивление слабело с каждой секундой. Грань между желанием и капитуляцией становилась все более размытой, словно я стояла на краю пропасти, зная, что падение неизбежно, но не имея сил сопротивляться. Быстрым, уверенным движением Хенджин снял свою толстовку, обнажив идеально проработанные мышцы верхней части тела. Каждая линия, каждый изгиб его мускулов были выточены с хирургической точностью, свидетельствуя о долгих часах тренировок и неукротимой воле.       На его губах заиграла лукавая ухмылка, полная самодовольства и предвкушения, когда он поймал мой затянувшийся взгляд. Я не смогла сдержаться и прикусила губу, чувствуя, как жар распространяется по всему телу. Вид его впечатляющего телосложения практически опьянял, лишал разума. Желание быть охваченной его силой, почувствовать его мощь, только усиливалось с каждым мгновением, становясь почти невыносимым. Я знала, что перехожу черту, что отдаюсь во власть своих грязных мыслей, но уже не могла остановиться. Его тело было словно магнитом, притягивающим меня с непреодолимой силой.       Хенджин рывком стянул с меня нижнее белье. Ощущение беспомощности захлестнуло меня с головой, оставляя уязвимой и обнаженной перед ним не только физически, но и эмоционально. Я затаила дыхание, когда он прижал мои руки над головой, лишив возможности пошевелиться, словно сковав меня невидимыми цепями. Мои щеки раскраснелись от смущения. Я чувствовала, как кровь приливает к лицу, выдавая мое волнение.       Хенджин смотрел на меня сверху вниз, словно завоеватель, одержавший победу. В его взгляде горело чувство триумфа, уверенности в своей власти. Когда он открыл рот, чтобы произнести свои слова, этому предшествовало легкое прочищение горла, словно он собирался объявить какой-то важный указ. Он сильно сжал мои руки в кулаки, чтобы я не вырывалась и ждала, что он скажет, словно я была послушной куклой в его руках. — Теперь ты моя. — властно заявил он.       Его губы снова встретились с моими, поглощая их с неутолимым голодом. В то же время его свободная рука работала над пуговицей его джинсов, стремясь освободиться от стесняющей ткани.       Понимая последствия своих действий, я и представить себе не могла, что они приведут к такому развитию событий. Я просто хотела подразнить его, проверить его реакцию, но, похоже, перешла все границы.       В его глазах появился похотливый блеск, когда он освободился от нижнего белья, и я невольно затаила дыхание, увидев его в полной мере. Хенджин притянул меня ближе, крепко сжав мои бедра, словно в тиски, лишив возможности сопротивляться. Вес его желания давил на меня, обжигая кожу и заставляя сердце биться с бешеной скоростью. Он смотрел в мои глаза яростным, собственническим взглядом, словно хотел запечатлеть в моей памяти этот момент полной капитуляции, когда я была полностью в его плену.       Он позволил своей руке чувственно скользить по контурам моего тела, медленно и мучительно, словно дразня, а затем, наконец, достиг самой нижней его части, вызывая волну жара. То, как мое тело, казалось, отвечало ему, жаждая его прикосновений, только усиливало страсть между нами, превращая эту ситуацию в нечто безумное и неконтролируемое. Злая ухмылка заиграла на его губах, когда Хенджин почувствовал эту взаимную потребность, зная, что полностью покорил меня в этой извращенной игре. — Ты так долго хотела меня. — усмехнулся он.       Хенджин начал водить большим пальцем, совершая медленные круговые движения, вызывая волну удовольствия, от которой подрагивали ноги. Я закрыла лицо руками, чтобы он не видел, какое удовольствие он мне доставляет, пытаясь скрыть свою слабость, но было уже слишком поздно. — Ты пожалеешь об этом. — пригрозил он.       А затем, без предупреждения, он погрузился внутрь, и внезапное вторжение вызвало вздох удовольствия, против воли сорвавшийся с моих губ. Когда я почувствовала его внутри себя, прилив ошеломляющих ощущений охватил мое тело, словно я взлетела в космос, а затем рухнула обратно на Землю с огромной скоростью. Я плотно закрыла глаза в ответ на этот взрыв чувств, пытаясь удержаться на краю безумия. Дрожь наслаждения сотрясала мое тело, а Хенджин упивался осознанием того, что именно он вызвал во мне эту бурю, что я полностью принадлежу ему в этот момент. С каждым движением он становился все увереннее, словно черпая силы в моей реакции, получая огромное удовольствие от той власти, которую он имел надо мной.       Его хватка на моих бедрах стала яростной и собственнической, словно он пытался запечатлеть мои формы в своей памяти. Он ускорил ритм, подталкивая меня к грани удовольствия с каждым неумолимым толчком, словно желая сломать мое сопротивление, уничтожить любое сомнение. Пьянящая смесь эмоций переполняла меня, отнимая остатки разума и заставляя задыхаться. По мере того как мои стоны становились все громче и громче, переполняющие меня ощущения усиливались, сигнализируя о наступлении кульминации, которая грозила превратить меня в пепел.       Хенджин резко и неожиданно перевернул меня на живот, по-прежнему глубоко прижимая к себе. — Мы в студии. Контролируй себя, иначе сюда сбежится вся компания. — скомандовал он.       Его голос был жестким и повелительный, словно он был генералом, отдающим приказ своим солдатам. Его тон не оставлял места для неповиновения, и я поняла, что нахожусь в опасной ситуации, где любое мое неосторожное действие может привести к катастрофическим последствиям.       Яростно сжав мои ягодицы, Хенджин погрузился еще глубже, словно пытаясь достичь самого моего сердца. Отчаянно пытаясь сдержать свои стоны, я заглушала их в диванных подушках, зная, что стены зала имеют уши, что за нами могут наблюдать и риск разоблачения постоянно присутствует. Неумолимый темп и глубина его проникновения только усиливали интенсивность ощущений, которые я испытывала, заставляя меня балансировать на грани безумия, между вожделением и страхом, между удовольствием и опасностью.       Хенджин грубо взял меня за волосы, оттягивая их назад и заставляя прогнуться в неестественной позе. Он не сбавлял темпа, продолжая двигаться внутри меня с прежней яростью и напором. Я прикусила губу до крови, пытаясь сдержать стоны, но бесполезно. Хенджин глухо застонал от этого, словно моя боль вызывала у него еще большее возбуждение. Я знала, что еще немного, и я достигну своего пика.       Хенджин резко толкнулся внутрь, вкладывая в этот толчок всю свою силу. И тогда в моем животе взорвался фейерверк, ослепляя и оглушая. Я не смогла сдержать громкий стон, крик восторга и боли, который вырвался из моей груди. В ответ я получила шлепок по ягодице, сильный и властный, призывающий к молчанию.       Еще несколько движений, и он вышел из меня, оставив меня опустошенной и беззащитной. Я почувствовала теплую и вязкую жидкость на своей пояснице, которая медленно стекала по коже. Медленно переводя дыхание, Хенджин отпустил мои волосы и я упала на диван. Вязкая тяжесть все еще витала в воздухе между нами, напоминая о той опасности, которой мы подвергли себя, и об этом странном порыве, который нас объединил.       Звук застегиваемой ширинки донесся до моих ушей, знаменуя окончание бури. Хенджин наклонился и достал из сумки горсть салфеток. Он тщательно вытер остатки этого безумия с моей кожи, нежно и заботливо, словно искупая свою грубость. Комната наполнилась интимной тишиной, пока он не устроился рядом со мной на диване. Его присутствие успокаивало.       Его тяжелое дыхание наполняло воздух, напоминая о том, как сильно он напрягался, доставляя нам удовольствие. Не в силах сдержать веселье и смущение, я ухмыльнулась в подушку.       В тишине я села и начала одеваться. Я осторожно присела рядом с Хенджином, стараясь не встречаться с ним взглядом, боясь увидеть в его глазах то, что не хотела бы увидеть.       Я не знала, что сказать, как выразить словами то, что сейчас чувствовала. Это было невероятно круто, дико и страстно, но тот факт, что я сама спровоцировала его на все это, заставлял меня чувствовать себя виноватой и растерянной. И все это произошло так быстро, так неожиданно.       Я не понимала, что чувствую к нему. До этого я думала, что ненавижу его, считала его высокомерным и бесчувственным. Но теперь это было что-то другое, что-то гораздо более сложное и запутанное. Я посмотрела на Хенджина, ожидая, что он скажет что-нибудь, что поможет мне разобраться в этом хаосе чувств, что прольет свет на эту странную ситуацию.       После напряженного молчания, словно растянувшегося в целую вечность, Хенджин нарушил тишину, прервав наши размышления. — Этого не должно повториться. — твердо сказал он, словно зачитывая приговор. — То, что произошло между нами, должно остаться единичным случаем.       Этими словами он разрушил хрупкий пузырь, окружавший нас, ту иллюзию близости и взаимопонимания, которая на мгновение возникла между нами, как я думала. Реальность рухнула вокруг меня, словно карточный домик, оставляя меня одну перед правдой, которую я так не хотела признавать.       Я удивленно посмотрела на него, пытаясь понять, что он имеет в виду. Он прав. Это было нечто крайне неправильное. Как я могла так быстро сдаться? Как могла позволить ему сделать это? Ненависть, которую я так тщательно взращивала, защищаясь от его колкостей и высокомерия, вдруг испарилась, оставив после себя странную пустоту, которую медленно заполняло что-то совсем иное. Что-то, похожее на симпатию или, может быть, даже жалость? Это казалось немыслимым, абсурдным, противоестественным.       Я чувствовала, что предала себя, свои принципы. Я снова и снова прокручивала в голове произошедшее, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение своему поведению. Но логика бессильна перед лицом таких сильных и противоречивых эмоций.       Я чувствовала себя сломанной, опустошенной, потерянной. Я больше не понимала, кто я, чего хочу и что мне делать дальше. И это пугало меня больше всего. Получается, я проиграла? — Почему ты это сделал? — спросила я.       Его взгляд оставался твердым, непоколебимым. Больше не было той искры или обычного презрения. Абсолютная пустота и холод. — Потому что я хотел доказать что-то нам обоим, и теперь, когда я это сделал, нам незачем повторять эту ошибку. Этого не должно было случиться с самого начала. — спокойно ответил Хенджин. — И что ты хотел доказать? — спросила я, опустив голову.       Я все еще чувствовала следы его нахождения во мне. Нижняя часть моего тела немного пульсировала, но голова холодела. Осознание приходило слишком медленно. — Что ты слабая. И я был прав. — сказал он, будто бы это было очевидным с самого начала.       Я была ошеломлена его словами, унижена и раздавлена. Осознание собственной никчемности обрушилось на меня, как холодная волна, парализуя все мыслительные процессы и лишая дара речи. Тяжесть ситуации навалилась на мои плечи, словно груз, который невозможно сбросить.       Я опустила голову на руки, молча признавая собственную глупость, свою наивность. Комната словно сомкнулась вокруг меня, сжимая меня в своих объятиях, пока я пыталась осознать суровую истину: я позволила ему контролировать ситуацию, я отдалась во власть своих желаний, и это заставило меня проявить слабость и отдаться человеку, который унижал меня и оскорблял, доводил до предобморочного состояния.       Хенджин не знал, как поступить, что сказать. Несмотря на то, что его целью было выявить мою слабость и показать, кто здесь главный, он не чувствовал восторга или триумфа. Он потерял контроль, погрузился в омут своих потаенных желаний, которые так долго скрывал. Страх стал явью. — Тебе понравилось? — спросила я. — Тебе понравилось трахать свою ученицу?       Почему то слезы сами потекли из глаз, хотя я не чувствовала какой-то грусти. Возможно, это просто моя защитная реакция, так как я не могла принять эту ситуацию полностью, пусть и оставалась рациональной. — Это выходило за рамки простого физического удовольствия. — признался он. — В этом была какая-то сложность, которую я не могу полностью объяснить. Это было не просто «нравится». Это была запутанная смесь… чего-то еще. — Это твоя месть? — тихо спросила я. — Можно и так сказать. — тяжело вздохнул Хенджин. — Все началось с того, что я хотел доказать свою правоту, установить контроль и взять то, что мне нужно.       Я усмехнулась, чувствуя, как маленький лучик надежды умирает внутри меня. Будто бы я надеялась, что Хенджин проникнется ко мне, заметит что-то, буквально проникнув в мое тело. Я думала, что его забота обо мне вчера означала нечто большее, чем просто желание унизить меня. Но я ошибалась. Он всего лишь играл со мной с самого начала. Почему я променяла свои правила на его? Мне же так хотелось одержать верх, а я оказалась буквально внизу, под ним. — Ты это спланировал? — спросила я.       Хенджин покачал головой. — Нет, это было совершенно спонтанно. Это не должно было произойти так. Эмоции захлестнули меня в тот момент, и все вышло из-под контроля. Я не хотел, чтобы все это произошло. — Что нам делать дальше? — прошептала я. — Я не знаю. Я думала, что просто докажу тебе, что я чего-то стою и достойна делать то, что хочу, что я не просто очередная смазливая мордашка. Боже… — я снова закрыла лицо руками, пытаясь скрыть свои эмоции, но слезы все равно просачивались сквозь пальцы и текли по щекам.       Хенджин потянулся к моим рукам, мягко отводя их от моего лица. — Посмотри на меня. — мягко сказал он, словно уговаривал маленького ребенка. — Эта ситуация оказалась сложнее, чем мы предполагали. Нам нужно сделать шаг назад и решить, как действовать дальше, как исправить то, что мы натворили. Это будет нелегко, я знаю, но нам придется преодолеть последствия того, что мы сделали, чтобы мы оба смогли двигаться дальше. — Ты был прав. — сказала я. — Я слабая. Тебе удалось сделать то, что ты хотел. Я сначала не верила тебе, но ты сломал меня, Хенджин. И я не вижу причин, чтобы как-то продолжать бороться. Ты мне открыл глаза. Спасибо за урок.       Я встала с дивана, с трудом переставляя ноги, и подошла к своей сумке, перекинув ее через плечо. Хенджин повернулся ко мне лицом и преградил путь к выходу. — Куда ты идешь? — спросил он.       Уставившись на него пустым взглядом, я сжимала в руках ручку сумки, пытаясь унять дрожь. Слез не осталось. Только отвращение к себе. — Я просто хочу уехать, Хенджин. Я хочу убежать отсюда, забыть все, что произошло, как страшный сон. И больше никогда тебя не видеть. — сказала я и двинулась к двери.       Он вздохнул и остановил меня, схватив за руку. — Ты не можешь убежать от этого. Мы не сможем притворяться, что этого не было или просто сделать вид, что ничего не случилось, и продолжать жить, как будто это всего лишь сон. Мы оба сделали выбор, и теперь нам придется столкнуться с последствиями, как бы нам этого не хотелось. Нам нужно подумать. — О чем мы должны говорить? — истерично усмехнулась я. — Я уже сделала свои выводы, Хенджин. Я все поняла. Ты хотел доказать свою власть, и тебе это удалось. Ты уничтожил меня, и я не вижу смысла оставаться здесь ни на минуту дольше.       Я пыталась высвободить свою руку, но Хенджин настойчиво меня не отпускал. — Ты не можешь просто отмахнуться от этого, как от минутной слабости. — сказал он с намеком на беспокойство. — Ты не можешь просто списать все на минутное помешательство и надеяться, что это не оставит следа в твоей жизни. Сегодня мы переступили черту, пересекли границу, и отрицание этого не поможет никому из нас, только усугубит ситуацию.       В его глазах читалась смесь решимости и уязвимости, что-то, чего я раньше не замечала в нем. — Пожалуйста, давай вместе найдем способ двигаться дальше. — сказал он. — Я не знаю, как это сделать, но я уверен, что мы сможем найти выход из этого лабиринта. Игнорирование этого не поможет, только сделает все еще хуже. Мы не можем переписать прошлое, но мы можем повлиять на наше будущее.       Хенджин повернул меня лицом к себе, нежно обхватив мои плечи. Будто бы он хотел исправить все и раскаивался передо мной. — Мы должны искать решение вместе. В одиночку мы не справимся с этим. Мы просто утонем в своих обидах и разочарованиях. Игнорирование не поможет нам двигаться вперед, не сделает нас счастливее. — Зачем ты это делаешь, Хенджин? — спросила я. — Что еще ты хочешь от меня? Что я должна сказать, чтобы ты позволил мне уйти?       Хенджин провел пальцами по волосам, взъерошив их, словно пытаясь найти нужные слова, чтобы объяснить свои чувства. Почему он не может меня отпустить? Что ему мешает просто отступить в сторону и дать мне пройти? — Чего я хочу? Я даже не знаю. — сказал он. — Все, что я знаю, это то, что отталкивание тебя, притворство, что этого никогда не было, ничего не решит. Это только усугубит ситуацию, усложнит нашу совместную работу и… мне будет невыносимо больно.       Я посмотрела на него, пытаясь понять, что он чувствует, что он пытается донести до меня. Его слова были такими искренними, такими честными, и я тоже не понимала, что чувствую, что творится в моей душе. — Я запуталась, Хенджин. — искренне сказала я. — Я ненавидела тебя. За твои слова, за твою жестокость, за то, как ты со мной обращался, как будто я была ничем. Но вчера ты дал мне надежду, что ты хороший человек, что за маской высокомерия и холодности скрывается кто-то другой. Даже после твоих ужасных слов вчера, я все еще надеялась, что все можно исправить. Но сегодня я поняла, что не хочу быть твоей ученицей, Хенджин. Я не могу находиться рядом с тобой, дышать с тобой одним воздухом. Ты причинил мне слишком глубокую боль, ты сломал меня, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь склеить осколки.       Он внимательно слушал мои слова, нахмурив брови. — Я никогда не хотел причинить тебе такую боль. Я никогда не хотел, чтобы ты страдала по-настоящему. Прости меня за все.       Хенджин сделал паузу, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить, и говорил искренне, стараясь не упустить ни одной детали. — Я понимаю, что я ужасный учитель и сегодня перешел все возможные границы. Я не могу найти слов, чтобы оправдать себя. Но я надеюсь, ты сможешь поверить, что я никогда не собирался тебя ломать. Да, мне хотелось тебя припугнуть, но это вышла за рамки дозволенного.       Слова застряли комком в горле, перекрывая дыхание. Внутри бушевал ураган эмоций, смешанных в гремучую, невыносимую смесь: страх, стыд, замешательство. Во мне будто столкнулись два поезда, разбрасывая вокруг обломки чувств и мыслей. Я была абсолютно растеряна, раздавлена всем произошедшим.       И вдруг — словно в кромешной тьме вспыхнул луч света — меня осенило, словно в голове щёлкнул выключатель, и я прозрела. Почему он так старается? Почему так отчаянно пытается что-то исправить? Почему распинается передо мной, как на исповеди, и пытается найти какое-то решение этой невыносимой проблемы? Почему он так переживает?       Это же Хенджин. Холодный, надменный, безразличный Хенджин. Ему всегда было плевать на всех, кроме себя. Ему должно быть все равно и на меня, и на мои чувства, и на всё, что произошло. Он должен был просто уйти, забыть об этом, как о досадной ошибке, и вернуться к своей привычной жизни. А он… — Хенджин, ты что-то чувствуешь ко мне? — осторожно спросила я.       Он на мгновение замер, словно пораженный молнией. Слова зависли в воздухе, наэлектризованные невысказанностью. Вопрос прозвучал так просто, почти банально, но Хенджин, казалось, столкнулся с ним, как с неразрешимой загадкой.       Слишком обычный вопрос, требующий слишком сложного ответа, который Хенджин, казалось, не мог найти в лабиринтах своего разума. Он словно пытался взвесить на невидимых весах «да» и «нет», но чаши никак не могли прийти в равновесие. — Я не знаю, — тихо признался он. — Это сложно… очень сложно.       В его словах прозвучала неуверенность, как у человека, потерявшего опору под ногами, и вместе с тем — робкий намек на осознание чего-то важного, что только начинало пробиваться сквозь броню предубеждений. Словно он впервые столкнулся с чем-то, что выходило за рамки его привычного, упорядоченного мира, с чем-то, что он не мог контролировать и чему не мог найти логического объяснения. — Может быть… — сказал он, словно пробуя эти слова на вкус. — Может быть, я действительно что-то чувствую к тебе.       Меня словно парализовало. Ни одна мышца не дрогнула. Слова Хенджина, словно упавшие в пустоту камни, не вызвали никакой реакции. Ни облегчения, ни злости — абсолютно ничего. В душе царила выжженная земля, где не могло прорасти ни одно чувство.       Я не доверяла этому человеку, не доверяла ни одному его слову, ни одному жесту. Я не знала, где правда, а где ложь, где искренность, а где манипуляция. Говорит ли он то, что действительно чувствует, или просто пытается удержать ученицу, удержать ситуацию под контролем? Я не знала и, наверное, уже никогда не узнаю.       Я не ответила ему ни слова. Просто кивнула, стараясь сохранить нейтральное выражение лица, чтобы не выдать свои мысли. Каждое движение было выверено, каждое дыхание — под контролем. Я боялась, что стоит мне проявить хоть малейшую слабость, и он снова воспользуется этим против меня. Я не хотела ему отвечать, не хотела признаваться в том, что, возможно, где-то глубоко внутри меня, тоже когда-то теплились какие-то чувства к нему. Может быть, не любовь, но что-то похожее на восхищение, на любопытство, на смутное влечение. Но я не могла этого признать.       Я сделала осторожный шаг к двери, словно ступая по минному полю. Хенджин не отреагировал. Он просто стоял, неподвижный, наблюдая за мной. Стараясь не издать ни звука, я открыла дверь и шагнула за порог, словно покидала поле боя. Я ушла, оставив его позади, в этом проклятом месте, полном лжи и боли.       Единственное, чего я хотела в этот момент — чтобы этот проклятый день, полный унижений и страха, наконец-то закончился. Чтобы я оказалась в безопасности, вдали от этого человека, вдали от его глаз, вдали от его влияния. Я хотела просто исчезнуть, стереть этот день из своей памяти и начать всё с чистого листа.