Когда цветет сакура

      Сумико заперлась в своей комнате и отказывалась выходить из неë. Единственное, что доносилось из щели под дверью слабые судорожные вздохи. Это был день, когда Сумико поняла, что друзей у неë больше нет.       Для девочки, которой только исполнилось десять, было тяжело принять такую потерю, думал Акира. В реальности же Сумико обдумывала очередную попытку убийства. Своего убийства. Она не хотела, чтобы ее друзья, пусть и бывшие, брали грех на душу из-за неë.       Паучьи лилии на столе рядом с кривой запиской пожелания «скорейшей смерти» были обыденностью за эти пару месяцев после возвращения в школу.       Началось всё с малого: толчки в коридорах, слегка помятые тетради и острые взгляды. Потом были на несколько баллов заниженные оценки от некоторых учителей, как Андо-сан, мама Каэде, и это, кажется, прорвало платину, потому что лишь единицы учителей не отворачивались и не кривились при виде Сумико. Издевательства сверстников переросли в травлю. Единственной контролируемой вещью были побои: они ограничивались лишь лёгкими шлепками, небольшими ударами в места, где синяки будет легко скрыть или списать на неосторожность Сумико.       Подкреплялось всё это убеждённостью Сумико в том, что она это заслуживает. Её родители были чудесными людьми, Аими и Изаму Саито, герои Флëр и Кэтсеки. Спасли сотни людей в тот день, жертвуя собой.

      Могли бы спасти больше, если бы Сумико не мешалась.

(По крайней мере так она думала тогда.)

      Сумико прикусила губу, закатывая рукава и с ненавистью обводя шрамы на предплечьях. Неудачные попытки, скрытые за словами о «тренировке причуды». Сумико дышит немного судорожно, вновь переносясь в день смерти родителей, четырнадцатое августа, день поминовения мёртвых, её день рождения.       Это должна была быть прогулка по магазинам, не более. Роппонги был не всегда лучшим районом для развлечений, но там было агентство родителей и милое кото-кафе... Которое в итоге сгорело вместе с его посетителями после атаки злодея. Сумико с родителями только хотела зайти, когда появились три фигуры, заставившие кровь Сумико кипеть и стыть одновременно. Она не помнила, как умудрилась успеть отреагировать, но должно быть повлияли тренировки с родителями и братом.       Маленькая девочка отпрянула в одну сторону, её родители в другую.       Сумико помнит, как прокатилась по асфальту, царапая колени, плечо и ладони, а после на неё посыпалось стекло, от которого она спешно прикрылась руками, неосознанно активирую причуду. Весь правый бок обожгло болью порезов, от запястья до середины бедра.       Сумико помнит панические крики мамы, которая просила бежать к агентству героя в квартале отсюда, а после хрип папы, когда он умолял не оборачиваться и не сметь останавливаться.

(Сумико только потом из новостей узнала, что папа едва сдержал одного из злодеев, что целился Сумико в спину. И что позади было уже слишком много трупов для её неокрепшего ума. Не то, чтобы это имело значение, учитывая, что она вернулась и после задыхалась от запаха мертвечины. Мучной, сладкий смрад и другой: кислый, с примесью палёного волоса, печённой плоти и пыли.)

      Сумико знала, что родители защищают её и гражданских, так же Сумико знала, что если бы её там не было, то родителям пришлось бы легче, потому что злодеи были заинтересованы в уничтожении семьи Саито, а Сумико была для этого самой лёгкой мишенью, чтобы начать именно с неë. Разрушений и жертв было бы меньше, если бы единственные цели были бы профессиональными героями... Защита ребëнка задачу усложняла.       Сумико влажно всхлипнула, приставляя к коже скульптурный нож. Невинный инструмент для разрезания картона стал в её руках оружием.       Тонкое лезвие делало неглубокие, почти хирургические надрезы на бледной детской коже запястий. Сумико выучила это чувство... Лёгкое покалывание открытых порезов, слабый запах стали как от лезвий, так и от крови, что заполнял ноздри. Прокушенная нижняя губа, тихие всхлипы и судорожный шёпот.

«Простите, простите, простите, проститепроститепростите...»

      Сумико проснулась от кошмара, задыхаясь и морща нос от тошноты, подкатывающей к горлу. Она прикрыла рот ладонью, скидывая с себя одеяла, чтобы быстро доковылять до ванной и склонится над туалетом, придерживая рукой волосы, когда её вырвало. Воспоминание о членовредительстве было противным до судороги в конечностях и скрипа в костях.       Это был не первый раз после спортивного фестиваля. Воспоминания, надёжно стёртые, возвращались туго и урывками, но однозначно быстрее чем после приезда в Японию год назад. Сумико, сплёвывая в раковину остатки кислого привкуса во рту, невидящим взором наблюдала за тихо журчащей водой.

Мерзость.

      Сначала воспоминания о смертях родственников, потом кошмары после USJ, а теперь воспоминания о собственных суицидальных наклонностях и попытках «искупить свои грехи» смертью. Сумико тяжело вздохнула, хмурясь, крепче цепляясь за раковину до скрипа ногтей о керамику и потирая глаза свободной рукой. Сумико знает, что не может осуждать младшую версию себя за склонность к драматизму, потому что, очевидно блять, десятилетний ребёнок не был достаточно психически уравновешен, чтобы нормально воспринять смерть собственных родителей на своих глазах. Но от того Сумико не становилось легче, а старые шрамы на запястьях, которых очевидно уже нет из-за исцеления причуды, казалось, давили изнутри.       И Сумико даже не могла отмахнуться от этого. Она не могла проснуться, ведь это не было сном. Это её воспоминания.       Сумико тихо чертыхнулась под нос, когда при выходе из ванной её мокрая рука скользнула по дверной ручке, чтобы поцарапаться.       — Отличное блять начало дня. — проворчала Сумико, попутно слизывая кровь с царапины на пальце и роясь в ящике стола чтобы найти чёртов пластырь.       Часы на тумбе показывали удручающие 4:33 утра и Сумико только могла молить богов, чтобы пережить этот день.

Спойлер: лучше не стало.

      Сумико проворочалась в кровати до семи, пока желудок не начал требовать хотя бы подобие нормальной еды, кроме злаковых батончиков, фантики от которых окружали кровать Сумико. Четыре штуки. Сквозь собственную лень и ворчание, Сумико натянула на себя шорты до колен, надёжно скрывающие бинты, футболку, конечно, с воротом и толстовку. Единственное, что выдавало состояние Сумико, были тёмные мешки под глазами, которые подчеркивались на фоне её бледной кожи тёмными оттенками одежды. Было утро перед школьными занятиями и, как бы Сумико не хотела не видеться с одноклассниками, её желудок отчаянно урчал в ожидании еды, так что, сделав небрежный пучок и всунув ноги в отвратительно розовые пушистые тапочки, Саито побрела к лифту, чтобы спуститься в общую зону.       Там было по меньшей мере шумно. Подростки, не привыкшие уживаться вместе, были громкими, смех перезвоном отражался в комнате и Сумико чувствовала себя лишней, с учëтом её убитого внешнего вида и дерьмового настроя вместе с отсутствием желания жить и мечтой просто проваляться в подушках до скончания столетий. К счастью для Сумико, её пока никто не заметил, даже несмотря на шаркающие звуки, издаваемые её тапочками. Саито слегка горбилась, когда добралась до холодильника и с обречённым стоном вздохнула, когда не обнаружила там ее контейнер с едой, что поставила буквально вчера. Сумико могла бы простоять вечность у открытого холодильника, если бы не визг искреннего ужаса, что раздался рядом с ней.       — ОБОЖЕМОЙ!       Саито не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это Мина испугалась внезапных звуков и появления рядом с ней подруги, что выглядела как зомби, но Сумико определённо увернулась на чистом рефлексе, когда инопланетянка случайно брызнула кислотой. Несчастный паркет на месте, где стояла Сумико секундой раньше, слегка почернел от капелек, что упали на него, а Иида тут же судорожно страдальчески затараторил, что Айзава сенсей просил не разрушать общежитие хотя бы неделю.       — Кто-то взял мой подписанный контейнер с едой... — Сумико пробормотала с угрожающей степенью разочарования жизнью, которое могло посоревноваться только с Айзавой.       Кто бы это ни был, он не сознался и Каминари определённо не бормотал извинений, что перепутал коробки в холодильнике ночью.       Саито могла только смерить его долгим мертвым взглядом, отчего Денки начал извиняться только активнее и предложил свой контейнер с едой, прежде чем переключить тему на то, что рад, что Сумико... Ну, жива. Сумико в этом утверждении сомневалась особенно с учётом того, что она не была настроена готовить с утра пораньше себе новый завтрак, а бурда в коробке Каминари ей точно не понравилась на вид. Сябу сябу с грёбаным мармеладом, вафлями и маршмеллоу? Серьёзно? Боже блять, Сумико тошнило от одного только вида сладостей, смешанных с потенциально нормальным супом из овощей и мяса.       Однако страдания Сумико окупились, когда неожиданно (но не нежеланно) её крепко обхватили за плечи две руки и посадили за стол. У Сумико промелькнула мысль, что Бакуго бог, когда его хмурое лицо искривилось в подобии недовольства, с плохо скрываемой мелкой дрожью уголков губ, когда он отдал ей остатки своего острого карри. Овощи с мясом и приправами пахли божественно, словно дар ниспосланный свыше. Саито была уверенна, что один только запах воскресил её из мёртвых. Это была подачка, по крайней мере воспалённый недосыпом мозг Сумико это воспринял так. Однако сейчас было не время, для того чтобы чувствовать себя гордой.       — Катсуки... Ты ещё и готовить умеешь? Это великолепно пахнет. — голос Сумико слегка хрипит и остаётся мёртвым из-за усталости, но в нём слышится слабое благоговение, когда она прикрывает глаза с трепещущими ресницами и её губы непроизвольно приоткрываются и изгибаются в слабом подобии улыбки. Она уверена, что выглядит жалко, но Бакуго ничего не говорит. — Я точно могу это съесть?       Бакуго раздражённо фыркает, со звоном ставя свою тарелку на стол и агрессивно орудует палочками, закидывая в рот карри. Он бормочет, делая вид, что происходящее норма.       — Конечно я блять умею готовить, я во всем лучший. Просто уже ешь, всё равно выбрасывать, когда испортится.       Даже если Саито замечает, что Бакуго поглядывает на неё и количество карри, которое он приготовил, предназначалось только для двух человек, что означает, что Катсуки сразу рассчитывал не только на себя, она тактично молчит, с тихим восторженным мычанием поедая то, что ей дали.       Когда Сумико заканчивает, она даже не успевает встать, чтобы помыть тарелку, потому что Катсуки это делает за неё. Саито лишь успела открыть рот в попытке возразить, но Бакуго её быстро заткнул одним взглядом, а Яойорозу, неизвестно откуда появившаяся, подала кружку травяного чая. Сумико так и застыла, переводя взгляд с одного на другую, но они оба были безмолвны и, судя по всему, пришли к какому-то пониманию: Катсуки отвернулся к раковине с привычной яростью отмывать тарелки, а Яойорозу села рядом с Сумико.       — На сколько мне известно, ты на больничном, разве тебе не стоит отоспаться? — Момо говорила это с явным беспокойством, которое старалась не выказывать и вести себя более нейтрально.       Ну, не то, чтобы Сумико этого не видела. Саито всегда старалась держаться немного более обособленно и не рассказывать о своих проблемах без великой на то необходимости, так что и в этот раз...       — Я в порядке на столько, на сколько могу, Яомомо. Просто я больше не могла спать. — Сумико улыбнулась уголком губ, но улыбка не коснулась её глаз. Она даже не врала, просто недоговаривала. Саито отвела взгляд к кружке в своих руках и наконец сделала маленький глоток. — Плюс, мне нужно было поесть в любом случае, иначе я бы имела шансы умереть от голода.       Саито издала тихий булькающий смешок, довольная собственной шуткой, Момо её не оценила, но всё равно тихо усмехнулась, наверное, из уважения, и кивнула. Разговор на этом, к счастью Сумико, закончился. Яойорозу была милой, но Саито никогда не могла доверять кому-то только из-за этого. Сумико даже не помнила, чтобы рассказывала Акире или бабушке с дедушкой что-то из секретов, что до родителей.... Ну, они в любом случае умерли до того, как у Сумико появились секреты.       Общая зона медленно, но верно опустела. В конце концов и Яойорозу ушла. Всем нужно было собираться на учёбу и переодеваться в школьную форму. Остался только Бакуго, что, как оказалось, был сегодня дежурным на кухне и домывал посуду после завтрака. Саито слышала, как закрылся кран с водой, а после шуршание бумажных полотенец и наконец шаги. Сумико не удивилась, когда почувствовала руку у себя на плече и Катсуки позади, а даже поимела наглость откинуться назад и слегка опереться на Катсуки, подняв голову, чтобы встретится с ним взглядом. Катсуки был теплым и Сумико хотелось льнуть к нему. На секунду Сумико прикрыла глаза и подумала, что даже могла бы Катсуки доверять на столько, чтобы рассказать о кошмарах, но тут же отсекла эту мысль. Нет... Она не хотела рушить шаткое спокойствие своими закидонами. Не сейчас и не тогда, когда ей так комфортно.       Сумико почувствовала, что Катсуки положил и вторую руку на её плечо, заключая её в своеобразное полуобъятие. Сумико открыла глаза и заметила, что Катсуки изучал её лицо всё это время. Он заговорил.       — Хвостатая права. Тебе следует спать больше.       Это было всем, что он сказал и Сумико могла лишь тихо вздохнуть и вновь прикрыть глаза, опираясь на тело Катсуки уже полностью. Она чувствовала спиной его теплоту тела сквозь одежду и упиралась затылком в его ключицы.       — Я сказала правду, я просто не могу. Просто не спится.       — Это USJ? Или грязевой монстр?.. — Катсуки замолчал на секунду и Сумико стало плохо, когда он продолжил более тихим голосом. — ...или твои родители?       Сумико замерла, сама того не замечая задержав дыхание.       Откуда он знал? Как? Почему? Это рассказал Шото? Маленький ублюдок Старателя, Сумико заставит его...       — Я нашёл информацию в интернете. Знаешь, ты тогда сказала, что я ни черта о тебе не знаю и всё продолжала таскаться за Деку и помогать ему, а до этого, когда мы выбирали геройские имена Полночь сказала, что у тебя геройская семья... Ну, была, по-видимому. Хотя брат твой ещё жив.       Буря в Сумико поутихла, но не улеглась. По крайней мере Тодороки она трогать не станет... Сумико не хотела встречаться взглядом с Катсуки, не тогда, когда она уже выдала своей реакцией, что не спала из-за этого. Она не хотела быть слабой, выдавать свою нерешительность всегда было чревато последствиями. Сумико не открывала глаза, но уперто повторила то, что говорила Яомомо.       — Я в порядке...       Сумико оборвали.       — Приходи ко мне смотреть кино. Вечером.       Сумико открыла глаза из-за искреннего недоумения, но Катсуки уже отвёл взгляд, хоть и не отстранялся от их своеобразного объятия. Саито замялась, не зная, что ответить и искала ответы на лице Бакуго, но не находила. Хотя... Если красные уши у него о чём-то говорили, то Сумико сделала бы неосторожный шаг.       — Если это ночёвка.       — У меня есть футон. — пробормотал Катсуки.       — А если я хочу занять кровать? — Сумико осмелилась быть чуть наглее и слегка улыбнуться из-за этого. Тема сменилась и Сумико не чувствовала перемены настроения от Катсуки или ненависть или жалость, а этого было достаточно. Возможно, Катсуки и ждал этого, что она поймет. Небольшой улыбки Сумико было для него достаточно, и он тихо фыркнул.       — Слишком нагло. Я подумаю, если ты дашь мне что-то взамен. К тому же я всё ещё помню, что за тобой уже накопилось несколько «должков».       Сумико театрально пораженно вздохнула, откидывая тело назад чуть сильнее, намеренно больше опираясь на Катсуки       — Ты их всë ещё считаешь? Боже, какой ты мелочный. Ты даже никогда ничего не просил взамен, понятия не имею, как и чем тебе оплатить.       Бакуго прищурился и Саито почти готова была поклясться, что заметила игривый блеск в его глазах, но только Катсуки открыл рот, как со стороны лестниц начал слышаться топот и разговоры. Сумико отпряла первой, выпрямляясь. Прикосновение Катсуки задержалось лишь на секунду, но он всё же сделал шаг назад, отстраняясь окончательно после того, как Сумико это сделала первой. Возможно, этот момент оборвала Сумико, а не те, кто спускались. В любом случае, спустя пару мгновений в поле зрения Саито появился Киришима с Серо и Каминами на буксире.       — Йоу, Баку-бро! Тебя ждать? — Киришима, как всегда пышущий энергией радостно улыбнулся, прежде чем удвоить силу улыбки (хотя казалось, куда ещё), и повернуться к Саито. — Утречка, Саито!       Сумико только кивнула, слабо махнув рукой с немного кривой улыбкой. Катсуки вернулся к своему состоянию «не трогай меня, иначе откушу тебе руку» и цыкнул, хмурясь вдвое усерднее чем обычно и кривя губы из-за досады («Досады из-за чего?..» Думала Сумико).       — Если хотите, можете уебывать, мне нужно забрать учебники и переодеться.       Киришима бодро кивнул, предусмотрительно отходя с пути Бакуго и прокричал скрывшемуся блондину в след.       — Понял! Мы подождём тебя эти пятнадцать минут у диванов!       — Я до сих пор не понимаю, где вы с Мидорией обучились «Катсчановскому» языку. — лениво отметил Серо, с расслабленной улыбкой облокачиваясь на столешницу.       Киришима пожал плечами. Трио парней продолжило переговариваться между собой, когда Саито предпочла тихо слинять. У неё тоже были свои планы и Бакуго в любом случае ушëл...

***

      Всё начиналось как обычный поход к Исцеляющей Девочке для смены повязок и проверки стабильности причуды Саито. Сумико лишний раз убедилась, что её способность точно что-то дьявольское, потому что, как выяснилось, она продолжала работать в фоновом режиме и медленно, но верно способствовала заживлению ран. Так, ранение на плече затянулось сильнее, и мышечная ткань полностью срослась, отбитые рёбра остались в желтеющих синяках. Единственное, что почти не изменилось было бедро, что лично для Сумико было не сильно критично. Она могла смирится с хромотой на некоторое время, если это означало возвращение хотя бы к общеобразовательным занятиям.       Сумико вышла из кабинета Исцеляющей Девочки, слегка сутулясь и пряча руки в карманах толстовки. Сейчас Саито ходила в тёмных джинсах и футболке с кофтой поверх из-за удобства и потому что она не посещала занятия. В конце концов, какая разница что за одежда, если ты идешь на приём к врачу, верно? Тихое шипение раздалось в коридоре и Сумико на секунду насторожилась, но списала всё на сбой в аппаратуре, пока из ближайшего динамика не послышался бодрый голосок директора Незу.       — Сумико Саито, попрошу в мой кабинет.       Саито тут же пробило на лёгкий озноб, когда она безошибочно посмотрела в одну из скрытых камер с хмуростью. Динамик всё ещё шипел, поэтому Сумико заговорила.       — Для чего, господин директор?.. Я собиралась возвращаться в общежитие. Ну, вы знаете, потому что я на больничном. Послышался тихий смешок.       — Который заканчивается сегодня, да-да. Вы обещали выпить со мной чаю. Я думаю, самое время. Будем считать, что мы отметим ваше возвращение к занятиям.       Шипение прекратилось с лёгким щелчком. Сумико недоверчиво фыркнула и повела плечом, разворачиваясь в противоположную сторону. К кабинету директора.       — Ну да, кружка чая с директором — это именно то, чего мне сейчас не хватало. — пробормотала она себе под нос саркастично.       Коридоры были пусты из-за того, что сейчас было учебное время. Звук шаркающих шагов Сумико отражался от стен. Когда Саито подошла к двери кабинета директора она замерла перед ней, хмуро пялясь на узоры деревянной поверхности.       — Я знаю, что вы откроете дверь, как только я занесу руку для стука. Я помню это шутку. Проявите снисхождение, пожалуйста.       И тут же дверь открылась. Это было логично, что Незу услышал. Он всегда любил такие маленькие интеллектуальные игры и наверняка единственной причиной почему он уступил был болезненный вид Сумико, не более. Она всё равно оставалась слабее, и сама это не скрывала. Перед директором это всё равно было бесполезно.       Саито прошаркала до стола директора и села в ближайшее к столу кресло. Тихий расслабленный вздох сорвался с ее губ невольно. Подушки у кресла были мягкими и сидеть на них было приятно, однако Сумико взяла себя в руки, поджимая губы и садясь относительно ровно и прилежно. Всё-таки в присутствии директора ослаблять бдительность было чревато.       — Здравствуйте директор. — бормотание Сумико вышло несколько неловким и не в тему, потому что время приветствий, ну, немного прошло. В любом случае директор молча кивнул в ответ, разливая дымящийся чай по кружкам.       Сумико определённо не была рада этой встрече. Директор Незу сидел напротив неё, его чёрные глаза бусинки вгрызались, казалось, прямо в её душу. Сумико чувствовала, как её одежда неприятно давит на раны и бинты. Саито не могла заставить себя не ёрзать под пристальным взглядом собаки медведя мыши кем бы, черт возьми, не представлял себя директор ЮЭЙ. Её руки беспокойно терзали края черной толстовки постоянно теребя подол. Сумико ненавидела это. Она прошла через слишком большое количество психологов, психиатров и терапевтов, чтобы не узнать этот взгляд у директора. Изучающий, скребущий до самых костей... Словно Сумико здесь подопытная.       Крыса наконец оторвал взгляд своих чёрных бусинок от Сумико, делая глоток чая из маленькой фарфоровой кружки, придерживая другой лапой блюдце.       — Итак, мисс Саито, я был очень заинтересован в беседе с вами. Сумико сглотнула, делая один маленький тихий вздох, поднимая глаза и переставая мучать своим взглядом кружку на столе. Сумико желала уйти отсюда.       — Да, верно...       Воцаряется секундная тишина, когда Незу не говорит, а Саито приходится продолжать.       — После того, как я узнала причуду Яги-сана и ради этого решила раскопать больше информации в подполье?.. Я не уведомила брата, скрывалась, но вы всё равно узнали и рассказали ему.       Усы Незу слегка задергались от эмоции, которую Саито не смогла расшифровать, но взгляд горностая стал более расчётливым, а мордочка слегка исказилась в оскале. Теперь Сумико натурально пробирало на озноб.       — Верно, верно. Но не волнуйтесь, как я говорил вашему брату, я не собираюсь распространять эту информацию дальше вашей семьи, как минимум из-за информации, которою вы, мисс Саито, добыли о Яги. По правде... Ваш ум меня привлёк ещё на вступительном экзамене и, что ж, мне было интересно на сколько далеко вы сможете продвинуться от этого в течении учебного года. Также Айзава-кун упомянул, что вы заинтересованы работой в подполье, когда как в детстве вы стремились быть похожей на Флёр, если мне не изменяет память. Что-то изменилось за годы, после того как ваш брат выпустился из академии?       «Родители умерли у меня на глазах. Большая перемена, не так ли?» — Сумико сдержала при себе этот ехидный комментарий.       Саито слегка нахмурилась, поджимая губы и стискивая колени ладонями чуть сильней, чтобы не ёрзать. К его чести, Незу это заметил, а Сумико была слишком обеспокоена подступающей тошнотой, чтобы придать этому значение.       — Мама... То есть Флёр уже погибла как мой идеал героя. Я не думаю, что мне подходит быть в центре внимания, я слишком замкнута для этого. К тому же мой стиль боя не предполагает, что я смогу безопасно эвакуировать гражданских и при этом сдерживать злодея. Это больше подходит моему брату.       Голос Сумико был тише, чем до этого. Она не чувствовала горя, но едкая пустота слегка давила на грудь. Сегодняшний кошмар противно откликался в голове, заставляя Сумико чувствовать себя ещё более отстранённой и потерянной.       Незу тихо промурлыкал себе что-то под нос, не понятно, удовлетворённый ли ответом или просто забавляющийся. Сумико не хотела судить, особенно с учётом того, что могла истолковать всё неправильно.       Казалось, прошла вечность, прежде чем Незу сказал то, что заставило Сумико вздрогнуть и замереть с колючей клубящийся тревогой в груди.       — Я не могу просто оставить то, что ученица ЮЭЙ близка к тому, чтобы совершать акты линчевательства. То, что вы взламывали некоторые сайты и сотрудничали со злодеями доказать сложно, но не невозможно, а то, что вы пользовались геройским аккаунтом вашего брата Форна недопустимо...       «Вот и всё. Это конец. Меня вышвырнут и загребут за хакерство...» Саито жмурится и, если к её горлу подкатывает тошнота, она молчит, низко опустив голову.       —...Но я не хочу терять такие таланты. В конце концов, проблемные дети всегда были в моей зоне интересов. Айзава-кун хороший пример подобного ученика, и я хотел бы, чтобы вы стали ещё одним таким.       Саито осмысливает это долгое мгновение, которое тянется в её голове словно часы. Она вскидывает голову так резко, что это отдаётся болью в позвонках и секундной темнотой в глазах.       — Что?.. — Сумико звучит почти задушено, прежде чем начать бормотать. Возможно, привычка подобранная от Мидории. — Вы имеете ввиду как личную ученицу?.. Но я... Я не думаю, что вообще достаточно умна для этого. Да даже мой психолог считает меня инфантильной, и я не то, чтобы отрицаю это. Тот же Мидория со своими аналитическими тетрадками был бы лучше меня, а если это развить...       Незу тихо мурлыкал себе под нос, помешивая ложечкой что-то в кружке. Его тихое урчание перекатывалось в смешки, которые могли быть как предвкушающими что-то, так и маниакальными. — Возможно, но есть нюанс… Мидория-кун уже преемник Всемогущего, и они проводят почти до неприличия много времени вместе. — мордочка Незу на секунду скривилась в чём-то отдалённо напоминающем досаду. — Ох, и Мидория-кун отказался от моего предложения…       — Он идиот? — Сумико скривилась, прежде чем осознала, что сказала и прикрыла рот рукой, пристыженно отводя взгляд. — Ммм… Прощу прощения, я не то имела ввиду. Просто… Уроки с вами — это та возможность, что выпадает не каждому, и в силу вашего опыта в разведке, анализе, планировании и стратегии это звучит как идеальная возможность для любого…       Незу тихо усмехнулся с мягкой улыбкой (ну, Сумико думала, что это было её подобие) на мордочке.       — Вы правы. Я тоже был огорчен отказом Мидории-куна, потому что планировал давать вам совместные задания и некоторые уроки. Но, к счастью, Мидория-кун просто попросил повременить с этим из-за его ситуации с причудой, а не отказался полностью.       Саито прикусила губу и кивнула. Ну, теперь это имело больше смысла. Мидория не был глупцом и не упускал возможности, он просто расставлял приоритеты и это было мудро с его стороны. Хотя бы тут его отсутствующий инстинкт самосохранения сработал, слава Ками.       — А что насчёт вас, мисс Саито? Если отринуть ваши предрассудки о себе, то вы согласны? Как вы уже упомянули, уроки со мной – хорошая возможность для любого, также для меня это гарантия того, что ваши навыки будут использованы в нужном русле. У геройских классов на втором и третьем году обучения я в любом случае веду факультативы по анализу, как и Айзава, но программа не может охватить всё и вам с Мидорией-куном уже сейчас большая часть тех материалов будет казаться детским лепетом.       — Я могла бы попробовать… — пробормотала Сумико в ответ.       Она не сомневалась в директоре Незу, ни в коем случае. Просто… Это казалось слишком. Саито не считала себя гением, просто она была достаточно умна, чтобы поддерживать эту иллюзию и идти вровень с Яойорозу по учёбе. Сумико была отвратительна в физике, математике (с устным счётом у неё было всё в порядке, спасибо, но интегралы и уравнения с корнями в степени?.. просто убейте) и истории искусств, поэтому зубрила их до звёзд перед глазами. Она была хороша в геройской этике, медицине и английском, потому позволяла себе иногда филонить, потому что эти предметы она изучала самостоятельно и до ЮЭЙ из-за интереса к геройской работе с детства.       А анализ, программирование и стратегия… Это всегда казалось альтернативой и приложением к геройской работе. Своеобразное хобби для заполнения пробелов в недостатке опыта. Причуды всегда были для Сумико не более чем оружием, данным каждому с пелёнок. В её случае повезло родиться с целым арсеналом в одной способности, кому-то дали зубочистку в руки, а кому-то ничего, но не суть. Мозги тоже были мышцей и их нужно было укреплять, как и всё остальное – так Сумико учили.       — Прекрасно, прекрасно. Тогда начнём с того, что мы просмотрим твоё эссе со вступительного экзамена вместе, разберём ошибки в подаче информации и ты попробуешь написать мне ещё одно эссе, но по другому инциденту. Ох, и я могу дать тебе доступ к моим вентиляциям, если ты найдешь вход… Нам столько предстоит сделать… — Незу хлопнул в ладоши с тихим хихиканьем. Многие могли бы испугаться, Сумико подавила радостную смущенную улыбку.

…

      Айзава, что вёл геройскую этику у 1-А в этот момент, нутром почувствовал волны приближающегося хтонического кошмара и вздрогнул. Шота предпочел зарыться лицом в шарф глубже и продолжил читать лекцию, мысленно сделав пометку не приближаться к кабинету директора и написать об этом Хизаши и Немури. Если его ощущения не врали, а они не врали никогда за всю его геройскую деятельность, они все не хотят знать о том, что делает Незу. Единственное, о чём Айзава мог просить бога, не втягивать в это его проблемный класс. Пожалуйста.       Взгляд Шоты задержался сначала на Мидории, общепризнанном проблемном ребёнке №1, после на пустом месте в конце класса и на предательскую секунду у Шоты в голове промелькнуло дурное предчувствие, которое он постарался проигнорировать. Нет, Саито была на больничном и наверняка отсыпалась в общежитии, да и её приём у Исцеляющей Девочки должен быть только в 10:00.       Айзаве хватило USJ, убийцы героев и переезда в общежития. Разговор Мидории и Незу на прошлой неделе в пятницу тоже не влиял положительно на искалеченную психику Шоты и добавил ему пару седых волос (Хизаши не даст соврать). Парень вернулся в класс белее полотна, но с маниакальными огоньками в глазах, о которых Шота предпочёл не упоминать. Как позже оказалось, крыса предложил Мидории место личного ученика в паре ещё с кем-то, но парень отказался в пользу тренировки причуды. И слава богу, потому что Айзава не выдержал бы, если бы в аналитических тетрадях проблемного ребёнка появились бы планы по захвату мира. Нет, спасибо.       Айзава пробормотал классу задание и прикрыл глаза, вслушиваясь в шелест листов и шорох карандашей. Возня Ашидо и Каминари была привычной, Токоями что-то шепнул тёмной тени, Асуи иногда издавала тихие кваканья, а Мидория бубнил. Тихо пиликнул телефон. Мидории, очевидно, потому что мальчик явно прочитал то, что ему пришло и слегка пискнул с оттенком восторга в голосе, но тут же тихо забормотал извинения, после злого шипения Бакуго.       У Айзавы тоже пиликнул телефон. Шота нахмурился и дурное предчувствие не покидало его. Он разблокировал смартфон ленивым движением пальца по цифрам, зашёл в мессенджер и… Прошипел ругательство под нос. Бога нет, по крайней мере для Айзавы Шоты Ками умер в этот момент.

— Незу, Айзава-кун —

[09:21:06] @All_SeeingRatGod (Незу): Саито-чан оказалась прекрасным собеседником, как я и полагал.) Спасибо, что подсказал насчёт её заинтересованности в подполье, Айзава-кун. Она теперь будет посещать частные уроки со мной. Я пришлю тебе её новое расписание.

@All_SeeingRatGodподелил(ся/ась) файлом <timetableSaito.doc>

Я также сразу внёс туда и её консультации с Гончим Псом. Перешли это учителям, хорошо?)

[09:22:49] @justwanttosleep(вы):

Понял.

Шота чертовски ненавидел понедельники.

***

      После долгих дискуссий с Незу Сумико была уставшая, но довольная. Диктаторские замашки директора были что-то с чем-то, но Саито веселила эта маниакальность и она сама не заметила, как погрузилась в хаос и стала поддерживать беседу с тем же энтузиазмом, что и горностай. Они прошлись только по верхам, но уже наметили план уроков для Саито, что радовало.       Сейчас же уже был вечер. Сумико расправилась с домашкой, которую в этот раз принесла Урарака и облегченно вздохнула. Сумико натянула спортивки и не забыла одеть топик под футболку, после чего зацепила волосы в небрежный пучок и подхватила с пола небольшой пакет с вкусняшками, которые она протащила в общежитие ещё при заселении неделю назад.       Сумико тихо мычала мелодию под нос, обходя коридор женского крыла, в конце концов заглядывая за угол в мужское. Сумико затихла, вслушиваясь и осматриваясь. Коридор был пуст и на этаже относительно тихо. Помимо Катсуки здесь жили Киришима и Шоджи, но Саито полагала, что второй мог уйти к Каминари, а последний сам по себе был тихим. Что до Катсуки… Ну, он был лапочкой, если его не бесили.       Сумико шла обычными беззвучными шагами, лишь немного шурша пакетом в руках. Её костяшки соприкоснулись с деревом двери Катсуки, отбивая короткий стук в такт какой-то мелодии. Дверь открылась почти мгновенно и Сумико было трудно подавить лёгкую улыбку на губах при виде вечно хмурого Катсуки с убранной заколкой чёлкой и растрепанными волосами. Его брови слегка приподнялись, но он тихо хмыкнул и отступил на шаг, чем Саито воспользовалась.       — Ты всё же пришла. — Бакуго закрыл дверь и вернулся обратно вглубь комнаты. Он убирал тетрадки со стола в портфель.       Саито пожала плечами, кладя пакет возле кровати Бакуго и села на край, осматривая комнату, но всё равно наблюдая за блондином.       — Ага, не могла отказаться от твоего великодушия. — говорила она полушутливо и улыбаясь расслабленно. — Даже подношения принесла. Там даже есть те отвратно острые чипсы, которые ты как-то ешь.       Комната Катсуки была простой, почти не отличалась от вида с новых брошюр, что составила администрация ЮЭЙ для рекламы школы после введения общежитий. Но всё равно чувствовалось, что это была комната именно Катсуки. На стенах висели немногочисленные плакаты рок-групп, пара плакатов с героями и самое главное едва уловимый запах карамели и сажи.       Здесь было уютно, потому что тут был Катсуки.       Сумико почувствовала себя смелой и улеглась на живот на кровать Катсуки, предусмотрительно сдвинувшись к стенке. В любом случае, Бакуго оказался милосердным, по крайней мере сегодня, и плюхнулся рядом, слегка прислоняясь боком к ней. Саито слегка качала ногами в воздухе, подпирая ладонями подбородок. Она повернула голову к парню, когда он запускал ноутбук.       — Итак, что будем смотреть? Не знаю как ты, я смотрю обычно аниме ромкомы для разгрузки или ужастики с братом.       Катсуки тихо промычал, хмурясь и листая ленту фильмов на каком-то сайте.       — Не думаю, что смотреть ужасы на ночь хорошая идея. Я не дерьмоволосый, чтобы страдать хуйней на ночь глядя. — пробубнил Бакуго. Он остановил прокрутку на секунду, прежде чем указать на один постер курсором. — Как на счёт этого? Вроде комедия с элементами детектива.       Саито кивнула резонно соглашаясь.       — Неплохо. — Сумико отозвалась тихо, но этого было достаточно, чтобы Катсуки запустил плейер и на экране пошла заставка.       Сумико не уловила начало фильма, хоть иногда хихикала с шуток. В какой-то момент она просто поймала себя на разглядывании Катсуки, а в другой она уже проводила рукой по его волосам и зачесывала его чёлку назад пальцами, после того как он снял заколку, наконец про неё вспомнив. Бакуго слегка покраснел и не отстранился скорее всего только из-за ступора.       — Т-ты чего делаешь, цветочная?.. — голос Катсуки слегка хриплый, тихий и озадаченный. Его щёки пудрового цвета. Звуки фильма на фоне и смеха героев слегка приводят Сумико в чувство, и она заливается краской тоже, но оторвать руку от мягких пшеничных волос не может и не хочет.       — Я… У тебя чёлка выбилась, и оно как-то само… — Сумико бормочет невнятно, смущаясь только больше.       Сумико думает отнять руку. Ей неловко, ей страшно… Но из них двоих, Катсуки явно имеет больше самообладания. Катсуки льнет к прикосновению, упираясь лбом в ладонь Сумико, и она зависает сильнее.       — Ладно. Я не против. — Катсуки даже звучит расслабленно. Он добавляет, будто спохватившись, с тихим рычанием, которое больше походит на убедительную просьбу, чем угрозу. — Только никому не слова.       Сумико кивает, но понимает, что глаза у Катсуки закрыты и бормочет.       — Да, конечно…       И оставшаяся половина фильма проходит так. Тихо и тепло. Сумико прижимается к Катсуки, гладит его волосы, кладет голову на его плечо, а он не возражает и принимает контакт, жмётся в ответ. Это сюрреалистично, но так всё и есть.       Последнее, что Сумико помнит – это то, как аккуратно убрала ноутбук на полку у кровати, до которой смогла дотянуться, не потревожив уснувшего Катсуки, что сжал ее в объятиях. Сумико утыкается носом в шею Катсуки и обнимает его в ответ, запоздало отмечая, что впервые за пять лет ей так тепло и комфортно.