Когда цветет сакура

      Коридоры проносились мимо один за одним. Сердце билось об рёбра с неистовой силой, пульсировали виски. Пальцы ломило от холода, захватившего тело. Саито влетела в первую же дверь неосвещённого коридора и упала на пол после того, как обо что-то споткнулась. Ползком она преодолела расстояние достаточное, чтобы с треском закрыть за собой дверь. Кромешная тьма пугала меньше, чем образы представшие перед глазами. Холодный пол, на котором она сидела, и ледяная стена, что служила сейчас единственной опорой, немного заземляли, но в чувство не приводили.       Что это сейчас?.. Чьи это воспоминания? Почему она?..       Горло сдавливал ужас от картин, которые застыли перед глазами и эфемерного запаха прогнившей плоти. Рациональная часть разума говорила, что такие воспоминания из воздуха не берутся, да и сеансы у психолога подтверждали это. Иначе зачем ей туда ходить, если никакого травмирующего опыта она не помнит. В конце концов, Сумико никогда не говорили для чего она проходит комиссии для оценки её психологического состояния. По правде, она и сама не интересовалась.       Зато её инфантильная сторона говорила иначе. К чему переживать о том, что видишь впервые? В конце концов это больше походило на бред помешанного.       «Но это не так. Верно, милая?» — ласково шептал ей разум. — «Ты ведь даже не задавалась вопросом где твои родители?»       И это было правдой. Всегда были три константы в её жизни. Она живёт с бабушкой и дедушкой, Акира её брат из родной Японии и до одиннадцати лет все воспоминания размыты. Словно хорошо испорченная фотоплёнка… Из детства вспоминается только самое хорошее и то не всё, а родители…       «Мертвы. Разорваны злодеем.» — услужливо подсказал разум.       Перед глазами застыл окровавленный бетон. Сумико вырвало в мусорное ведро.       «Значит я?..» — подумала Сумико.       Девушка задрала на предплечье свои компрессионные нарукавники. Пальцы тут же нащупали знакомые с детства шрамы. Сумико расстегнула куртку спортивного костюма и задрала футболку.       «С правой стороны от плеча до запястья и от груди вплоть до голени, — направляла себя она. — левое бедро.»       Все эти места были в шрамах от царапин. Какие-то рваные и неровные от той самой трагедии из воспоминания, некоторые аккуратные, нанесённые специально.       Сумико отдёрнула одежду и скрестила руки на груди, вцепляясь в плечи. Кончики пальцев мелко подрагивали. Она подтянула колени к груди и упёрлась в них лбом.       Она думала, что это шрамы от тренировок. Как она могла сотворить с собой такое? Почему так безответственно отнеслась к своему телу? Почему так отчаянно желала умереть и брала вину на себя?..       В коридоре послышались тяжелые шаги. Сумико вздрогнула всем телом, когда дверь резко отворилась и в комнате после щелчка появился свет.       — Крашенная? — голос Бакуго не был надрывным как обычно, наверное, из-за удивления, была только хрипота. — Блять, я же говорил рогатой смотреть в раздевалке…       Саито слабо усмехнулась на весь поток бубнежа, что он вываливал. Это… отвлекало. Сумико вскинула голову и утёрла слёзы с глаз запястьем. Когда она подняла взгляд, Бакуго хмуро на неё смотрел.       — Пиздец, ты ревела что ли? Что, жалко своего дружка с общфака и его морду разбитую? Что-то не припомню такого при наших тренировках.       Он оскалился с той же яростью, с которой смотрел на Мидорию, потому Саито опешила на секунду. Однако сразу, как до неё дошел смысл слов она яростно подскочила на ноги.       — С какого чёрта я должна убиваться из-за его разбитого лица? Ты совсем придурок?! У меня, по-твоему, не должно быть своих переживаний и я должна печься за всех, с кем общаюсь?!       Бакуго лишь закатил глаза на её слова. Саито от этого разозлилась больше, она не сдержалась и пнула парня по ноге. Вскипел он сразу.       — Ты охуела?!       — Это ты охуел, чурбан неотёсанный! Почему я должна объясняться перед тобой просто для того, чтобы получить неуважение. Да пшёл ты к чёрту!       Сумико скрестила руки на груди и показательно уставилась на одноклассника сквозь чёлку. Бакуго сделал пару шагов вперед и наклонился к ней.       — И? Не хочешь со мной разговаривать? Да и прекрасно, я тебя на дух не переношу. — прошипел блондин без доли сомнения.       Его лицо находилось всего в паре сантиметров, но как быстро он приблизился, так же быстро и отстранился. Вздернутый подбородок, наглый взгляд, руки в карманах и прямая осанка – таков был Бакуго сейчас. Ни капли сожаления ни в действиях и в словах. Он ушёл из комнаты, даже не обернувшись. Сумико поплохело ещё больше. Лучше бы ей действительно умереть и не доставлять другим проблем…

***

      — И Бакуго проходит в полуфинал, оставляя за собой кратеры от взрывов! — звучит из динамика в комнате. — Пара минут и мы сможем увидеть матчи лучших в этом турнире!       Сумико приходится пересилить себя и встать со стула. Её немного мутит от переполняющей бессильной злости и осознания собственной никчемности и импульсивности. Этот день не может стать хуже, чем сейчас. Путь до выхода на арену из-за остановки у кулера с водой занимает все полчаса ожидания матча.       Саито шагала размеренно, в голове прогоняя каждый шаг, вверх по лестнице, одна нога впереди другой.       — Знали ли вы, что эти двое родом из именитых геройских семей? — Сумико поморщилось, прося себя не вспоминать. — Тодороки Шото против Саито Сумико!       Тодороки внимательно следил за тем, как Саито разматывает бинт на кисти, что её нервировало. Сумико засунула повязку в карман, едва не уронив её.       — Начали!

***

      Тодороки выставил правую ногу вперёд, готовый отразить атаку противника, но… Саито не сдвигалась с места на миллиметр. Она с отрешённостью смотрела как по руке кровь скатывается и падает на землю. Конечно, у неё причуда завязанная на этом, но это шутка какая-то?       Шото пересекался с Сумико всего дважды. Тогда в столовой, когда она завела бессмысленный разговор о Старателе и когда отдавала тетрадь ему после проверки учителя. В аудиториях одноклассница всегда была шумной с другими ребятами и Мидорией. Ни в одном из сценариев Саито не казалась Тодороки такой… странной.       Он лишь покачал головой, отрывая взгляд от этого непонятного зрелища. Если она не хочет драться или признавать поражение, то он просто закончит всё за один удар.       Секунда и Шото создаёт не сильно большой ледник, чтобы поймать в него девушку. Она исчезает из его поля зрения и в одно мгновение…       По ледяной тюрьме идут трещины и она взрывается изнутри, разлетаясь множеством осколков. Тодороки стискивает зубы и прикрывает лицо от них и ледяного ветра. Теперь он видел светящуюся фигуру, идущую прямо на него. Лицо Саито не выражает эмоций, когда из всего вороха лепестков она создаёт одну-единственную катану. Её глаза теперь ясны и на секунду светятся лиловым.       Тодороки всегда считал себя упорным человеком. Он воздвигает ещё несколько глыб льда прямо перед носом одноклассницы, но её это не волнует. Он незаметно пускает полоску льда к её ногам, но она отступает и пресекает её одним взмахом клинка. Твою мать, а это раздражает. Её совсем не волновало, что он делает.       Ледяная крошка, витающая в воздухе, и бесполезные груды льда начали заполнять арену.       Шото воздвиг ещё одну ледяную стену, ещё большую, чем до этого, пытаясь отойти, чтобы всё обдумать. Пыль медленно оседала, очищая воздух, поэтому его глаза слезились меньше, а каждый вздох перестал провоцировать содрогающий тело кашель. Как эта проблема обходила Саито, было вне его понимания.       Очередная защитная стена обратилась в пыль и груду обломков, снова заслоняя обзор. Чем больше льда он использовал, тем сложнее становилось сражаться.       — Почему бы тебе не использовать вторую часть причуды и не спалить крошки льда рядом с собой? — прозвучал голос совсем рядом.       Тодороки развернулся и воздвиг там стену, сам отпрыгивая назад. Послышался свист металла. Опять пыль и глыбы. Саито лениво крутила в руках катану, выглядя абсолютно незаинтересованной в поединке. Она со скукой пнула лёд под ногами. Тодороки оскалился и вновь бросился в её сторону, пытаясь полностью её заморозить, прикрыв рот рукой от оседающей крошки.       Саито сложила пальцы пистолетом сделала звук, похожий на «Паф!». Тодороки пришлось отплёвываться от порции лепестков в лицо, что не на шутку взбесило. Он отступил на пару шагов назад, из-под ног слышался хруст снега, несмотря на крики с трибун. Подождите… Снег, он покрывал землю – приподнятое поле и немного за его пределами – и при этом его продолжало падать всё больше.       Тодороки не видел границы.       Теперь стало понятно, что Саито с самого начала располагалась ближе к центру поля, чем он сам. Шото заскрёб ногой по земле, словно силясь увидеть, не переступил ли он черту. Саито коротко рассмеялась на его жалкие попытки.       — Ты мог бы просто спалить всё вокруг.       Тодороки зарычал, посылая в сторону Саито больше льда.       Она прыгала и уклонялась, не пытаясь в этот раз застелить ему ещё больше обзора.       — Мы оба не используем силу на полную, Шото-кун! — весело перепрыгивая с появляющихся глыб на старые, сказала она даже без намёка на улыбку.       Саито вообще не была радостной, но дразнилась и резвилась как идиотка между его рукотворных препятствий.       — Я не стану использовать его огонь! Почему вы с Мидорией такие непробиваемые?! — кричал Тодороки, вкладывая в каждое слово злобу и посылая новые волны льда. Они становились всё слабее и уже не доходили до Саито.       «Моё тело уже не выдерживает.» — мелькнуло у него в мыслях.       Тодороки непроизвольно замер из-за дрожи в теле, но не ослаблял стойку. Саито кивнула на это и пошла в его сторону.       — Дай угадаю, причуда твоей матери – лёд? Тогда твоя ненависть… Ты родился в браке ради причуды? Тойя Тодороки всё-таки погиб в причудливом инциденте, он первый неудачный эксперимент, сгоревший в амбициях отца?..       Шото не осознал, как вспыхнул. Старатель снова кричал что-то невразумительное там, наверху. Отблеск огня скользнул в глазах одноклассницы. Она слабо улыбнулась.       — Почему вы с Мидорией такие!? Тебе бы сейчас лучше побояться, — Шото смахнул с лица пот и утёр грязь, — Все твои листики просто сгорят.       — Я так не думаю.       Саито щёлкнула пальцами и мир перед глазами Тодороки ухнул вниз. Он заморозил свои оковы, сопротивляясь движению, и разбил их, но…       — Тодороки за пределами арены! Саито проходит в финал! — объявление Полночи прозвучало как гром среди ясного неба.       Саито не выглядела довольной своей победой, но покорно ждала его на середине поля. Они пожали друг другу руки, но Саито дёрнула Тодороки.       — Мы можем поговорить?

***

      Сумико привела Шото в комнату ожидания два. Они пересеклись с Иидой, так что Саито вежливо пожелала ему удачи в поединке. Староста только сдержано кивнул.       Саито и Тодороки сели друг на против друга. Сумико нервно стучала пальцами по столу, пока двуликий ожидающе на неё смотрел. Ему это явно начинало надоедать, так ведь?       — Мои родители мертвы. — выпалила Сумико быстрее, чем подумала.       Шото смотрел на неё с обычным каменным лицом, но там отражалась неловкость.       — Я… Соболезную?       «Чёрт, я не это сказать хотела.»       — Спасибо...? То есть! Я не это сказать хотела, подожди!..       Сумико с усилием провела ладонью по лицу.       — Я хотела извиниться за то, что было на арене! Это было нетактично с моей стороны лезть в твои проблемы с отцом и… Чёрт, как Мидория вообще это делает с людьми?       Тодороки всё ещё был сбит с толку, но, кажется, заинтересовался.       — Мидория?..       — Да! Мидория! Нужно было позвать его… В общем, мне искренне жаль, потому что я поняла, что у меня самой есть проблемы семьёй.       — Мёртвой?..       — Этого не стоило уточнять. — обреченно выдохнула Сумико.       Она легла на столешницу, вытягивая руки перед собой. Она достала бы до рук Тодороки, если бы тот тактично не отодвинулся.       — Я узнала о их смерти только сегодня из-за воздействия причуды Шинсо, но они умерли когда мне было… Одиннадцать, я полагаю? Я всё это время думала, что проверки психологического здоровья – норма, а оказывается за моим состоянием следили, чтобы понять, не натворю ли я чего. Я не знаю, что с этим делать.       В комнате повисла тишина. Сумико смотрела в сторону, на стене висели часы, стрелки которых размеренно двигались. Прошла минута ровно, прежде, чем Шото ответил ей.       — Почему ты рассказываешь это мне?..       Сумико помедлила, но развернулась к двуликому. Смятение – вот что было у него на лице.       — А зачем ты рассказал о своей ситуации Мидории? — Тодороки слегка вздрогнул и нахмурился. — Он не говорил об этом, просто судя по вашей битве и его попыткам выжать из тебя огонь, такой разговор имел место быть.       Шото медленно кивнул на эту тираду. Саито смотрела на него с великой надеждой, но кроме этого кивка ничего не было. Очередной вздох и Сумико сдаётся, просто потирая лицо обоими руками, стараясь согнать эмоции, мысли и непонятную усталость.       — Я просто… Ты тоже ведь был отдалён от родителей, в некотором смысле… Чёрт, ладно, это не имеет ни малейшего смысла теперь, когда я подумала. Прости за это.       Он неосознанно потянул руку к шраму на лице, но отдёрнул себя и сцепил пальцы в замок.       — Сколько себя помню мама всегда плакала. Как-то она сказала, что моя левая сторона уродлива… и после этого плеснула на меня кипятком.       — Ты хотел бы её навестить? — Сумико сказала это тихо, но её услышали.       Тодороки опустил лицо на сложенные руки.       — Да.       Дверь с грохотом ударилась о стену. Бакуго замер в нерешительности в проходе. Саито смотрела на него пару секунд, а после перевела взгляд на стрелки часов. Скоро её последняя битва, да?..       — Блядские комнаты ожидания… Это вторая, а не первая.       Бакуго был как и обычно «тактичен». Саито не знала, как реагировать на его поведение теперь. С одной стороны, она достаточно резко высказалась в его сторону, так что как до этого их общение явно не будет, а с другой же ему было искренне плевать, так что это нормально?..       — Ты! — прорычал Бакуго, тыкая пальцем в Сумико. — Не смей мне поддаваться, как этому двумордому!       Сумико слабо кивнула и, кажется, Катсуки был достаточно убежденным, чтобы оставить её в покое и просто уйти без повторных скандалов.       Мельтешение на периферии заставило обернуться. Тодороки поднялся, скрипя стулом.       — Я тоже пойду, удачи в сражении. — пожелал ей Шото.       Сумико провожала взглядом фигуру одноклассника.       — Спасибо, — еле прошептала девушка в ответ, — думаю, она не помешает…       В комнате теперь было тихо. Вновь.       Сумико достала из штанов монетку и пару раз перекатила её в пальцах. Обычная железячка номиналом в пять йен с привычной дыркой посерединке, за исключением фигурных царапин. На той стороне, где были колосья был нацарапан цветок с пятью лепестками, на другой же кривой иероглиф «победа», с въевшейся в него сажей. Если уж её родители мертвы, но она не помнила этого, то мог ли он быть им…?

***

      — Добро пожаловать на финальное сражение спортивного фестиваля ЮЭЙ! Через несколько мгновений мы узнаем, кто из первогодок окажется победителем!       Сумико уже заняла свою позицию на арене, напротив Катсуки. Повязку после битвы с Тодороки она решила не делать и снять также нарукавники для открытия большей части кожи. Она слышала приглушенный голос своего учителя и рёв толпы, но чётче в ушах звенел стук собственного сердца. Бакуго по ту сторону площадки смотрел на Саито враждебно, но это было нормой для него перед сражениями. Это всего лишь азарт и оценка эмоций противника, не больше, Сумико знала.       Если она не будет готова, всё кончится в считанные секунды.       — Да, вот к чему всё свелось, народ! — всё продолжал Сущий Мик. — Двое лучших учеников с факультета героев, они взяли первые два места на вступительных экзаменах – Бакуго Катсуки и Саито Сумико!       Девушка склонила голову в сторону, осматривая оппонента вновь. Её поза и язык тела говорили о лёгкой нервозности. Ветер колыхнул пряди волос, что были не стянуты в пучок на голове, чёлка упала на бок, открывая вид на прищуренные глаза с горящей фиолетовым пламенем радужкой, внимательно следящими.       Бакуго вздрогнул и лишь на мгновение его оскал исчез, но тут же вернулся и стал более широким. Она воспринимает это серьезно!       — Готовы?!       Саито оторвалась от созерцания смены эмоций на лице Бакуго и мягко провела по собственной ладони другой, задевая корочку незатянувшейся раны. Кровь зависала в воздухе, приобретая непонятные для стороннего наблюдателя формы, но Сумико знала, что делает. Чтобы подтвердить собственные догадки это оружие подходило лучше всего. Над стадионом разносилось эхо, едва заглушающее болезненную пульсацию в голове. Она давно не пользовалась этим.       — Начали!       Бакуго понёсся в атаку первым, до того, как оружие успело сложиться. Саито маневрировала и наконец почувствовала в руке небольшую тяжесть. Катсуки отлетел от неё далеко после удара молотом средних размеров. Сумико наслаждалась замешательством, мелькнувшим на его лице. В конце концов, это оружие не относилось к обычным для Саито из-за своей почти полной безвредности.       Сплетение огромного количества лепестков с рукоятью давало не только мобильность из-за малого веса орудия, но и позволяло противнику пропустить несколько ударов, не вредя себе. При этом, такое оружие также могло стать и захватным при отпечатке удара на противнике. Если Катсуки были им, то должен помнить об этом.       Бакуго спалил печать на себе несколькими искрами с ладони. Он оказался умнее Тодороки и заметил на себе лепестки. Ох чёрт, теперь он выглядел злым, ха-ха.       Ха...       Игры закончились ровно на этом моменте.       Саито отходила, предугадав взрыв на правой руке одноклассника. Бакуго пытался спалить её оружие. Его атаки были размашистыми и, казалось, он находился в том самом состоянии ярости, которое ему было свойственно при тренировках против Мидории. Обычно, его боевой стиль выбивался из колеи из-за охватившего его гнева и это всегда играло на руку зелёнке.       Однако Саито не считала это преимуществом. В случае Сумико это могло поспособствовать её проигрышу. Сумико не настолько хорошо знала Катсуки, чтобы выучить абсолютно все паттерны атак за жалкий месяц в общем и две недели интенсивных тренировок из него.       Сумико пригнулась и уклонилась перекатом от очередной волны взрыва, прокатившейся в её сторону. Теперь она оказалась позади противника, собираясь отправить его в полет до границы.       Бакуго развернулся быстрее, чем Саито смогла подумать. Удар был недостаточно сильным и только позволил девушке немного увеличить дистанцию. Снова пригнувшись, Сумико избежала правого хука. Она развеяла оружие, возвращая к себе кровь и вновь ушла в уклонение, что разозлило Катсуки.       Саито чувствовала, как по венам побежала энергия. Всего несколько секунд, перед тем, как по полю прокатился бы новый взрыв, и…

Бум!

      Рябью разнёсся по всей арене огонь, что был порождением двух разных причуд. Взрыв поглотил Бакуго, в то время как Саито подбросило в воздух. Он расстроено заревел, не сумев сдержать свой нитроглицериновый пот от воспламенения в жаре обугленных лепестков, посланного Саито специально к нему.       — Это что?! Саито использует свою причуду, полностью отражая таковую у Бакуго и дублируя её! — восторженно воскликнул Сущий Мик.       Она подожгла свою причуду вновь от взрыва Бакуго и по арене разнеслась очередная вспышка. Сумико снова отбросило от земли, пока она резко не затормозила недалеко от края. Она вновь бросилась на противника.       За ревущими взрывами и выбивающими дух ударами едва слышались шум комментаторов и крики толпы. Цель Бакуго становилась всё более отчётливой – выбить из Сумико всё, что есть.       В этот раз Катсуки не дал ей сбежать – сила забурлила на кончиках его пальцев и стала нарастать внутри него вместе с гневом. Взрыв должен был прийтись в упор.

Ба-бах!

      В воздухе повис запах горелого волоса и кожи. Сумико ослепило вспышкой света и обожгло щёку. Она наотмашь махнула рукой, но её кулак едва коснулся шеи противника. Бакуго ухватился за её запястье, поджаривая кожу ещё сильнее. Шрамы нещадно жгло.       Сущий Мик озвучил результаты удара без какого-либо энтузиазма, пока Саито безрезультатно старалась отпрыгнуть, но Бакуго не выпустил её. Он замахнулся и ударил её в челюсть. Это был бы обычный удар, как на их тренировках, если бы Сумико уже бы не была дезориентирована.       Перед глазами заплясали звёзды. Девушка рухнула на спину, с болью откатываясь от противника по шершавому бетону. Даже так, сначала Саито крикнула, что способна продолжать. Она слышала, как Бакуго довольно усмехнулся и помчался к ней.       Сумико резво отскочила от приближающегося жара и криков толпы вслепую. Наконец начали вырисовываться пятна из фигур людей и обломков бетона. Саито встала на ноги, подрагивая, и перевела внимание на Катсуки, тот вновь занял боевую позицию и Сумико её отзеркалила. Крепко встать на ноги получилось не сразу, но как только зрение вернулось в норму сделать это было проще.       Второй раунд их рандеву начался с наступления Сумико и её попыток поставить метку на Бакуго и оттащить его к границе арены. Он всегда вовремя испарял её причуду. Это начинало выматывать сильнее…       Темп битвы ускорился – уклонение следовало за контратакой – их способности обменивались грохотом и треском, кровь мешалась с потом, пока они играли в эти пламенные кошки-мышки, оставляя следы огня и кратеры по всей поверхности бетонного поля.       Саито уже трясло, дыхание участилось, зрачки лихорадочно метались туда-сюда. Бакуго тоже начинал выматываться.       Они вновь приблизились к друг другу. Сумико ударила его ногой в бок. Катсуки схватил её за лодыжку и вновь начал поджигать её одежду и кожу. Девушка подпрыгнула и с силой вцепилась ему волосы, оттягивая его голову назад и наваливаясь всем телом. Они вместе покатились кубарем по полю. К границе они приближались стремительно. Сумико всё ещё цеплялась за его вихры у висков, то и дело отталкивая от себя и пиная противника в живот и бока.       Каждый не хотел уступать, но в битве на выносливость…       Бакуго удачно дёрнулся, одерживая верх и Саито с силой ударилась головой об бетон. Её хватка ослабла и Сумико окончательно прижали к земле за запястья. Теперь отпираться точно не было смысла.       — Я сдаюсь, — прошипела Сумико. В глазах плыло, нечеткий силуэт Бакуго и его голос едва доходили до её восприятия. От падения в темноту её удерживало только осознание того, что её будет трудно уложить на носилки. — Я… Сдаю.. сь       Громкий свист воздуха после небольшой встряски и мир окрасился в чёрный.

***

      Она резко подскочила с койки, тут же об этом жалея. Мышцы скрутило спазмом и Саито бессильно плюхнулась обратно.       В голове прояснялось туго и вместо приятной пустоты начала разгораться баталия. Мысли путались, мчались обрывками, скручивались, шли задом на перед. Были сбивчивые фразы на трёх разных языках, смешивающиеся в одну общую кашу. От всего этого черепная коробка будто просто трещала по швам.       Терпкий запах медикаментов и яркий солнечный свет тоже очень раздражали воспалённый разум.       Сумико глухо простонала, перекатившись на бок, и, прижимая коленки к груди, надавила на виски ладошками. Она плотно сжала веки, чтобы не терпеть пляску света перед глазами. Тело нещадно болело, как после марафона длинной в сотню лет – явный перебор с причудой. Теперь ей придётся закидываться таблетками и отлёживаться добрую неделю. Вот чёрт…       После криков из коридора голова загудела только сильнее. Хотелось взглянуть на наглого нарушителя спокойствия. Сумико приоткрыла глаза, всё ещё щурясь.       — Бакуго совсем из ума выжил! — дверь отворилась резко, впуская в палату пыльный воздух, смешанный с запахом пота, и розовое пятно, которое уже раздражало. — Мало ему Урараки было, так ещё...!       — Умолкни, рогатая! — гаркнула Саито не своим голосом.       Она тут же зашлась приступом сухого кашля с кровью. Ашидо с ужасом взвизгнула, когда увидела кровавые сгустки на полу, капающие с носа и подбородка подруги.       Сумико же только отрешенно смотрела на обретающие чёткость красные пятна на полу и то, как Исцеляющая девочка подходит к ней с пачкой салфеток. Саито привычно утёрла лицо и пихнула в нос пару туго скрученных чистых валиков из этой бумаги.       — Вы даже не сделаете с этим ничего?! — всё ещё продолжала шуметь Ашидо.       «Как же раздражает.» — только подумала Сумико и нахмурила брови. В голове опять кольнуло болью.       — Это причуда шалит, ничего тут не попишешь. — отвечает она сиплым голосом. — Будь, пожалуйста, потише и дай воды.       Рогатая засуетилась, но первой на помощь пришёл, как ни странно, Тодороки. Саито удивлённо подняла бровь, но приняла из его рук стакан тёплой воды. Гетерохром молча передёрнул плечами.       «Это ещё что за ерунда?» — думается Саито, пока она осушает стакан.       Зрение потихоньку приходит в норму и она видит дальше своей койки. Здесь стоят ещё и Яойорозу с Мидорией. Первая, очевидно, на правах старосты, так как она общается с медсестрой, суетиться, оглядываясь на Саито и уходит. Каминари на пару с Серо уже оттащили Ашидо, потому что их спровадила Исцеляющая девочка уйти вместе с зам-старостой. Киришима зашел в медпункт.       — Йоу, чувиха, ты как?       Сумико только неопределённо махнула рукой. Горло ещё саднило, но она осмелилась спросить.       — Награждение было?       Киришима неловко почесал шею, думая говорить или нет. Он с опаской смотрел на Исцеляющую девочку. За него ответил Мидория, без особого страха получить нагоняя от медсестры, которая уже недовольно сверлила спину своего самого непутёвого пациента.       — Вы с Катс-чаном разнесли арену ещё хуже, чем при его битве с Ураракой, так что сейчас убирают и поле и его остатки.       Мидория нервно перебирал пальцы в руках, говоря это. Саито нахмурилась.       «Что это с ним?..»       Когда он резко склонился и заговорил громче Сумико аж передёрнуло.       — Прости, что ты потратила силы перед поединками на меня!       Тяжелый вздох сорвался с губ. Сумико хватило только на бормотания с просьбой замолчать и не молоть чушь. Мидория вскинулся, силясь объяснить, что она не права, но Сумико проигнорировала его.       — Шото-сан, сколько я тут валялась?       Тодороки задумчиво уставился на часы, буравя их взглядом.       — Девятнадцать минут. — откликнулся он, не сменяя лица.       Саито молча кивнула, прикидывая риски в голове. Судя по состоянию вен, кровь ей уже перекачали и часть ожогов зажила благодаря остаточному выбросу причуды. Наверное, она должна протянуть церемонию, а до дома… Что же, не зря люди придумали такси!       Исцеляющая девочка вернулась как всегда с суровым взглядом.       — Я надеюсь, ты не собираешь сейчас вставать, юная леди, иначе тебе придётся быть прикованной к койке хотя бы полторы недели. Без тренировок. — грозно посетовала она.       Сумико жалобно прохныкала.       — Награждение-то пять минуточек! Я могу и в коляске покататься, если нужно.       Старушка всё равно покачала головой.       — Делать тебе там нечего, всё будет готово только через полчаса – лежи.       Медсестра ушла, таща на прицепе с собой Мидорию. Ему вроде были нужны лекарства?.. Она крикнула, чтобы и все остальные тоже уходили. Тодороки приблизился совсем незаметно и склонился к Саито.       — Бакуго не отошёл от эффекта причуды Полночи. В соседней палате.       Сумико позабавлено фыркнула. Что же, вот это многое объясняло. Тогда можно и вздремнуть полчасика…