На грани поражения

Дзидзи гостит у тетушки Момо, язык не поворачивается назвать такую молодую и красивую женщину ба... Нет, не поворачивается. Так вот, уже прошло пару дней, как всё тихо и мирно, никаких пришельцев, ни каких проклятий. В поисках второго "золотого шарика" тоже пока не было подвижек. Всё было слишком хорошо, слишком гладко, как затишье перед бурей, это словно летало в воздухе, и все ощущали что вот-вот, что-то будет... Настал вечер, все кто был дома уже сидели за столом, когда в дверь позвонили. Момо вызвалась открыть. Это были недостающие члены их неофициальной оккультной группы Айра Сиратори и Кэн Такакура. Кровь в жилах Дзина Эндзёдзи в момент закипает при виде юноши в очках, и он подскакивает из-за стола, раскидывая всех со своего пути ринувшись на брюнета, который успел среагировать и активировать проклятье Турбо-бабки и оттолкнуть в сторону Айру, во избежание серьёзных травм, если она останется рядом с ним. Слава всем богам, никакого сильного погрома не произошло, всего лишь пол стола оказалось на полу, соперники же в коридоре у самых дверей замерли на расстоянии пары сантиметрах и прожигали друг друга взглядом. — Вторник. — Сказал трехглазый, стараясь оказать своей психической энергией на второго давление. Глаз Злобы с раннего утра предвкушал потеху, выдавливая из сознания Дзина, владельца тела. Представляя, как при первой же встрече он накинется на своего противника и хорошенько с ним развлечётся... — Божечки-кошечки. — Простонал Окарун, который смотрел на одержимого уставшим, безразличным взглядом. — Будем драться? — Чтобы потом получить по попам за разрушения? — В голосе слышалось нетерпение — Хочу играть. — Что выбираешь? — Явно не ладушки, в которые ты выиграл на прошлой неделе. Правда или действие! Все вокруг облегченно вздохнули, Окарун же вздрогнул от услышанного и покраснел приобретая свой обычный вид. — Что выбираешь? — Одержимый повторил фразу Окаруна, смотря всеми тремя глазами на него, словно видя его насквозь. Юноше в очках совершенно не понравилось чувствовать на себе этот взгляд, он приковывал к себе внимание и словно давал указания выбрать правду. Что может быть проще, чем сказать правду и победить? Однако не всё так просто, ведущий скорее всего подготовился и он будет задавать вопросы, которые могут вывести Окаруна из равновесия, и это вопросы о его чувствах к Аясэ Момо... Дзидзи как-то уже вытягивал из его информацию на эту тему и довольно-таки удачно. Он наговорил с три короба, вывернул душу наизнанку, но это было наедине, а сейчас он хочет заставить его, ради победы, сказать о своих чувствах, в такой-то неудобный момент, на глазах у всех? На глазах у Аясэ?  — Действие! Одержимый хитро улыбнулся, неужели это то, чего он на самом деле добивался? — Сексуально удовлетвори меня. — Нелепо прикрывая одной рукой глупую улыбку, потребовал Глаз Злобы. — Что? — Окарун затрясся, как в припадке, пот лил с него водопадом. Всмысле удовлетворить его сексуально? — Отказываешься? — Одержимый выпрямился и стал выглядеть ещё выше, ещё грознее над удивлённым парнем придерживающим очки. — Это нарушение правил, значит ты проиграл и я могу наконец убить тебя! Не прошло и секунды как почти все в комнате двинулись с места в сторону молодых людей, однако добраться до них не было возможности, Злобный Глаз уже запечатал себя и своего противника в небольшом запирающем пространстве с краями в виде приметивно-нарисованного дома Ёкай в теле Дзина кладёт руки на шею мальчишки и принимается давить, последний судорожно начинает бить и пинать агрессора, почему-то напрочь забыв о том, что у него есть сверх-способности. А всё дело в том, что сейчас в опасности не Аяса-сан, ни кто-то иной значимый для него, а всего лишь он сам. Когда четырехглазый уже попрощался со своей жизнь хватка на его шее ослабла. — Хотя знаешь, терять такого крутого соперника, как ты не охота, так что давай ты просто выполнишь действие. — Ожидая только положительный ответ Глаз Злобы повернул голову в бок не понимая, почему тот упрямится. Разве у него есть выбор? Очки на переносице брюнета отражали падающий на них свет и было не видно как юноша с появившимися слезами на глазах смотрел на встревоженную Момо. Он не хочет умереть. Он хочет и дальше общаться с ней. Он хочет и дальше спасть с ней мир от пришельцев. Как же ему выбраться из столь сложной ситуации? Его мозги работали на полную катушку и как следствие, он и не заметил, как оказался на коленях, а перед его носом достали истекающий член. Это заняло не много времени, Злобный Глаз просто напрягся и разорвал всю имеющуюся на себе одежду в клочья, оголяя свое натренированное, хорошо подготовленные к разным видам нагрузок идеальное тело. Оставив по привичке одни только обтягивающие плавки, которые с трудом прятали его уже набухшее хозяйство, кто знает так давно он в таком состоянии, но на белой ткани нижнего белья уже виднелось влажное пятно. Одним ловким движением он вытащил наружу крупный орган и проведя по нему вдоль тела пару раз рукой направил свободную от крайней плоти головку к брюнету, который не смог сдержать шок и забившись в угол смотрел на происходящее с максимально открытым ртом и глазами. — Что это значит? Подожди! Не надо! — Окарун с надеждой и молящими о спасения глазками посмотрел на тех кто снаружи. А там был дурдом похлеще. Кто чем заанимался; Сэйко Аясэ с Турбо-бабкой просто наблюдали за тем, как будут разворачиваться события, две девушки били барьер и орали на одержимого, обсыпая его угрозами. — Да что вы паритесь? — Взяла слово Турбо-бабка привлекая внимание всех к своей персоне. — Тут нет ничего смертельного. Малец ведь не умеет пользоваться всей моей силой, он не проклянет его до смерти. Он ему просто хозяйство откусит, правда уже без возможности вернуть. — Аааа. — Завыла бабуля Аясэ наглаживая свой шаманский веер, желая воспользоваться им или битой?Лучше все же битой, кто бы мог подумать, что её ненаглядный гений окажется в такой опасности? Это новость быстро доходит до мозга Глаза Злобы, но не вся, конечно, а только та, что ему будет больно, если он попробует добиться от Окаруна выполнения поставленной задачи так, однако есть и другие способы, сексуального удовлетворения, о них он узнал от одноклассников, которые хвасталась своими журнальчиками перед ним с рейтингом плюс восемнадцать. И именно оно, желание узнать, какого это, испытать на собственной шкуре ощущения с картинок, по виду приятные эмоции, побудило его на это всё. Почему Кэн не может заставить себя пошевелиться и начать протестовать? Что за страх перед требованием одержимого сковал его тело? Он часто испытывал на себе издевки, как физические, так и эмоциональное, заставляющие начать беспокоиться о здоровье и о жизни, однако такой вид принуждения на него оказывается впервые. Если конечно не считать пары раз от семейства Аясэ и пришельцев. Как правильно реагировать? Где проходит черта? Хотя какая разница? Что жизнь. Что честь. Никому нельзя посягать на такое! Нет, он не будет жертвой! Злость наконец начала зарождаться в его недрах и с каждым ускоренный биением сердца все быстрее распространялась по телу, струясь по венам и вот воротник его формы запылал, а волосы приобрели цвет снега с красными ручейками. Туловище подрасло на пару тройку сантиметров — Дерьмо... — Депрессивно молвит Окарун. – В такой маленьком пространстве и не разбежаться. На трансформацию Глаз Злобы среагировал мгновенно начиная наносить быстрые, сильные удары, желая разогреться немного в бою и дезориентировать свою жертву, однако Окарун видит и уворачивается от каждого выпада. Наконец теперь преимущество у него. После преображения брюнет, который стал блондином вспоминает, как в прошлый раз накостылял Глазу и решает повторить это вновь, отправив его поспать. Проклятый присаживается, складывая руки вместе кулаками вверх. Готов. Пару резких прижков, точных ударов в челюсть снизу и он свободен. Однако это уже было, одержимый не поведётся на один и тот же приём. Глаз хватает Окаруна за запястья и сжимая в сильной хватке, от чего кулаки расжались, затем он тянет вверх заставляя приподняться, а после придавив туловище к стене барьера продолжает, направляя руки назад. И блондинистый брюнет уже готов опереться об её и тогда, он сможет запинать Глаз Злобы, однако его руки проходят сквозь стену запирающего пространства и дойдя до запястьев Глаз опускает их и руки застревает в стене. Наблюдающие с непониманием моргают. — «Это как?» — Это моё пространство, что хочу, то с ним и делаю. — Объясняет Глаз Злобы происходящее, явно давая понять Окаруну, что не намерен отпускать его, начиная расстегивать его форму, пуговицу за пуговицей на грудной клетке, которое все быстрее и быстрее двигалась перекачивая воздух. Оказавшись пойманным и ещё обездвиженным у Окаруна сознание погрузилось в пучину отчаяния и он перестал осознавать, что происходит. Что ему делать? Из-за этого турбо-силы покинули его тело. Возвращая его к начальным настройкам подростковому, ещё толком не сформированному хилому тельцу. — Аааа, помогите. Пожалуйста, сделайте что-нибудь! — Кричит Кэн Такакура, пытаясь призвать на помощь наблюдающих. Момо охватила обеими своими спиритическими руками стены клетки и стала сжимать их, а Айра превратилась в балерину и начала со всей дури бить по крыше. — Старая карга, а ты чего стоишь? — Обратилась Аясэ к более старшей родственнице. — Клей печати! Черти круги! — Смерти их желаешь?– Спокойно говорит медиум закуривая сигарету. — Этот барьер невозможно пробить снаружи, только изнутри. Малое из зол, это позволить этому случиться. Одержимый Дзин уже снимает со второго штаны. Не описать стыд, который испытал Кэн при этом. Мало того, что он попал в ловушку, его причиндалы хотят показать на всеувидиние. Какой позор! И даже нет возможности прикрыться или отвернуться от любопытных глаз, стены пространства Глаза прозрачные. Его тело то и дело вертится из стороны в сторону в попытке хоть что-то скрыть сдвигая ноги вместе, когда он отказался без брюк и нижнего белья. Глаз хватает его ноги за голени и поднимает их, прижимая к себе прислоняя к одному плечу, вынуждая принять согнутое положение. Пусть бабка быстра, но он сильнее. Он держит ноги одной рукой обхватив их не давая двигаться, туловище, из-за того что барьер удерживал руки над головой, вынужденно находиться в подвешенном состоянии. Рыжеволосый молча встал на колени так, что тазы молодых людей были на одном уровне — Нет! – Момо посмотрела на испуганного до полу смерти Окаруна. — Что ты такое мелишь, старая? Должен быть выход! — Нда? — Женщина с битой в руках подошла к оккультисту. Глаз Злобы уже в течение пары безрезультатных попыток тыкался своим стояком в без конца ёрзающего и орущего Окаруна пытаясь протолкнуть его меж сильно сжатых ягодиц. Но всё в пустую. Дело затягивалось, что выматывало обоих, и особенно выводило второго из себя. Если дело не тронется с мёртвой точки и ёкай не получит желаемое он может взбеситься и передумать не убить закованного юношу, он сейчас лёгкая добыча. Медиум решает винить себя после того, как из этого дела все выйдут хотя бы живыми. — Кэн Такакура, — где-то на заднем плане Аясэ Момо потеряла контроль над собой и с сердечками вместо глаз свалилась на пол, — единственный мой тебе совет. Перевоплощайся — В смысле? — Завизжал на пике истерики Кэн Такакура извиваясь, мешая тем самым надругательству над собой. — Вы даже не попробуете меня спасти? — Выслушай. Из-за частого использования способностей твоё тело становится более выносливым. При встрече с паранормальным девяносто девять процентов обычных людей погибает, однако это не про тебя. В тебе сила Турбо-бабки, она защищает тебя наполняя колосальным количеством энергии. Может она и на сей раз тоже поможет вылезти сухим их воды. Ты меня понял?  — После недолго молчания она добавила, своё личное, давнее желание, не выходя из образа. — И я наконец-то посмотрю на твоё хозяйство. — Больная извращенка!  — Ядовито выплюнул юноша, начиная дрожать от злости. Опля. Сработало, его тело снова захлестнула мощь Турбо-бабки. — Я знаю. — Прикрыла глаза седовласая женщина. Позор ей, но от зрелища бабуля намокла, возможно это и к лучшему, что она ничего не может сделать. Она так возбуждена, такого давненько уже не было, что готова, прям сейчас на глазах внучки и других, засунуть руки себе в белье. Но она так не поступит! — Дурной Глаз, позволь дать и тебе совет. Насилие это не выход. Ты скорее навредить себе, точнее своему сосуду. — Глупость. Я уверен в нем, он справится! — Тут же эгоистично ответил ёкай. – А зря. Вас молодых всему учить надо. Поласкай прибор Окаруна, увлажни промежность, ущипни за соски, возбуди, и тогда все будет гладко. — Ах ты старая потаскуха! Ты на чьей стороне вообще? — Заорала Аясэ Момо, которая пришла в себя и никак не могла смириться с фактом, что между двумя парнями должно что-то произойти. — Зараза. — Депрессивно молвит носитель турбо-скорости, когда тело его трансформировалось — Ты же такой медленный, что я усну быстрее, чем ты наконец начнёшь. Аяса покраснела от слов Окаруна. Её сердце так и сбивается с ритма, каждый раз, когда она слышит этот изменённый голос, новую манеру речи. А в совокупности с его изменённым телом, и его движениями. Ах, она любит обе версии Окаруна. Блондин с алыми прядями решает взять контроль хотя бы над частью ситуации в свои ноги, в измененном виде его сознание тоже перетерпевает изменение и сейчас он не испытывает ни стыда, ни стеснения и раздвинув свои нижние конечности, раскрывая вид на свой орган, он обхватывает туловище одержимого скрещивая их за спиной, таким способом он получает хоть какую-то власть поймав Глаз в свою ловушку и наконец чувствуя себя чуть более удобно имея целых три точки сцепления. Руки удерживаемые над головой, спина прижатая к стене барьера и ноги обхватывающие Глаз Злобы за талию. — Нет, я уже начал и я быстро кончу, наконец одержу над тобой победу.  — Начал спорить трёхглазый. — Нет, это сделаю я! — Дразнит Окарун. Его переполняет сила, не понимая почему, но он уверен в себе на все двести процентов. Хотя это на него не похоже, обычно он ведёт себя ровно на оборот, да и причин для уверенности в данной ситуации нет. — Соревнование! — Требует Одержимый — Выложусь на полную!  — Отвечает второй. Вот его манипуляция и сработала. Он переиграл условия игры введя в них себя, как равносильного её участника, а не просто средство выполнения действия. И если он сможет кончить первым, он победил. Однако всё идет не в его пользу, и он сам себя закапывает. Юноша просто откладывает свой неминуемый проигрыш. — Как же с тобою весело! — Заключил одержимый с длинными серьгами. — Ща будут непристойности. Малышка Момо отвернись, а то я стесняюсь. — Он смотрел с вызовом, не отрывая глаз на Глаз Злобы и потому не увидел, как из носа его любимой хлестанула кровь, что отправило её в недолгий нокаут. На её место встала Айри и увидев снова причиндал милого её сердцу парня, она покраснела и немедленно прикрыла глаза, но оставив щель. – Хм, а у тебя даже в спокойном состоянии член не маленький. — Опустив взгляд высказался Глаз Злобы. — И... одно яйцо? Это нормально? — Проклятье хотел бы схватить портящий всю игру вялый пенис и начинать поднимать, грубо, больно, наслаждаясь агонией противника, но это лишь ускорит его очередной проигрыш, а сегодня Глаз Злобы твёрдо настроен победить. И ещё он беспокоен, что выносливость его сосуда сыграет с ним злую шутку, в то время как способность Турбо-бабки наоборот поможет Окаруну. Поэтому он игнорирует своё странное желание, и вместо этого уберает руки от Окаруна, ведь теперь он и сам хорошо на нём держится. Выбирает из всех имеющихся пальцев на руках средний на правой руке и облизывает его, а после проталкивает руку между их тел к попе и давит. Левой рукой он решает все же придерживать второго. Благодаря слюне он смог проскользнуть меж упругих ягодиц и дотронуться до интимного, мышечного кольца и даже чуть-чуть надавить на него, исследуя его неприступность, от чего блондин издал длинное мычание. Затем, он как послушный ребёнок, следует совету более старшей; засовывает четыре пальца той же руки себе в рот и водит по ним языком, увлажняет, смачивает на сколько это только возможно и вытирает о зад Окаруна. Смочив таким способом что надо, он настраивает свой стояк и наклоняется на проклятого, интуитивно стараясь входить аккуратно, но возбуждение быстро взяло своё, когда он почувствовал, что гребень края головки его пениса прошел-таки через сфинктер ануса второго. Разум напрочь отключился, когда в нём раздался долгожданный вой —«Победа» — Ведь в этом всё дело. Ёкай каждый раз сильно возбуждается во время соревнований с его напарником по играм и стоит ему уловить мимолетную возможность произнести заветное слово, давно вертящиеся на кончике языка и так жаждущее с него слететь, у него всё колом встает...однако этот очкарик не дает ему и шанса на это, бесцеремонно вырывая долгожданный триумф из-под носа. Но не в этот раз!  И он начал просто втрахивать Окаруна в стену. От наблюдения за происходящим кошка находилась в состоянии глубокого шока, она не могла моргать тупо пялясь на громкий ужас.  — «Как так... Раньше насиловали и убивали девушек и я утешала их, наказывала ублюдков сотворивщих подобное, а теперь на моих глазах надругаются над парней. Над тем кого я уже самолично прокляла, тоже причинила страдания, ещё не виновному, но заранее осужденному, как и всех уродов, что были до него. Что не так с этим миром? Возможно ли его ещё спасти? Стоит ли? Как мне себя вести?» А мероприятие набирало обороты, из недр барьера все громче стали слышны вперемешку болезненное мычание и стоны удовольствия. Девушки уставшие биться о непробиваемое пытались дозвониться до Рака-богомола-прищельца, со слабой надеждой, что может у него, как-нибудь да получится сломать барьер. Их трясло, а особенно Момо, из-за её невозможности помочь, что-то исправить, от безысходности. Ей раньше не доводилось испытывать это чувство, ведь во всех передрягах решалой всегда была она, а тут... Она бессильна. Гнев вырывался из неё нездоровыми реакциями; стоит топнуть ногой - сломала пол, косяк ударила — напрочь выбила. Сэйко в отрешённости от действий внучки контролировала насилие. Она с похотливыми глазами прикусила нижнюю губу. И тут в её голову пришла идея. — Девоньки, а ну раздевайтесь! — Скомандовала Аясэ старшая. — Чего? — Вскрикнули обе девушки. — Совсем спятила больная извращенка? — Ты сначала дорасти до моего, не благодарная. Ну и что, что у твоей бабушки есть порок, два обнажённых, молодых человека в расцвете сил... — Ты совсем берега попутала, карга? — Не стеснялась в выражения внучка. Как же ей хочется въебать кому-нибудь и выплеснуть весь негатив, но она никогда не подымает руку на свою любимую бабушку, даже сейчас. — Только в брачную ночь... — Засмущалась вторая, держа у уха телефон. — Да ладно. — Закатив глаза Момо быстро переключилась на Айру. — Тебя уже и так вся школа видела. — Закрой пасть, демоница! — Заскрипела зубами розововолосая. — Успокоились. — Скомандовала хозяйка дома. — Разве вы не понимаете? Окарун должен победить, иначе его проигрыш развяжет руки Дурному Глазу, только он стоит между ним и его мечтой уничтожения мира.  А теперь живо разделись, на кону судьба мира. Девушки потупили взгляд и начали скромно снимать с себя одежду, даже не подозревая, что таким способом могут помочь врагу. А в проклятом пространстве не было времени уделить внимание на то, что происходит снаружи. Постоянное напряжение, неудобная поза и темп, к которому было нереально подстроиться, не давали дышать ровно и расслабиться, тем самым хоть как-то облегчить своё состояние. Окарун мог только молиться, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился. Хотя ему ли жаловаться? Из-за перевоплощения Окарун и правда стал выносливее. Несмотря на ужасающие действия, которые совершали над ним, ему не было больно; был некий более-менее терпимый дискомфорт, но со временем он стал даже приятным. Главное, нигде не спалиться, и он унесёт этот позор, в котором закатывает глаза и выдыхает жар через стиснутые зубы маски не от боли, а от совершенно другого чувства, с собой в могилу, как бы абсурдно это ни звучало. Глаз же, стараясь как на самой интенсивной тренировке, работает тазом, прислушиваясь теперь чисто к своим ощущениям. Он уже видит на боках проклятого красные пятна от его хватки, которые уже завтра будут синяками. Потому он, для некого разнообразия, уберает руки и проводит ими вниз от грудных мышц по кубикам пресса, чуть дальше — уже по гладким мышцам живота, и вновь резко везвращает их на талию, делая сильный одиночный толчок, помогая руками насаживать его на себя. — Как же ты жалко выглядишь, — наслаждался властью Глаз Злобы, предчувствуя, что совсем скоро что-то произойдёт, что-то очень приятное, знаменующее его победу. — Это ты будешь выглядеть жалко... плачущий... снова проигравший мне. — Так ты всё ещё уверен в победе? — Такому слабаку, как ты, я не проиграю, — блефовал зубастик, понимая, что в этот раз удача точно не на его стороне, ведь он недостаточно возбужден, чтобы кончить. Но, заметив странные телодвижения снаружи, он бросает, из-под нахмуренных бровей, полуприкрытые глаза в сторону и видит, как две девушки дерутся за возможность первой оказаться в поле его зрения обнажённой Каждая для себя наконец поняла, что вид именно её тела может возбудить Окаруна. Они толкали и отодвигали друг друга, не давая сопернице спокойно стоять. Случайно рука Айры, которая лежала на плече Момо, соскользнула, зацепив лямку пальцем, и стянула её, оголяя нежную, упругую грудь, идеальную по форме и с розовой ореолой в центре, где возвышался твёрдый сосочек. — Малышка Момо... — от увиденного зрачки Окаруна расширились до нереальных размеров. Его агрегат в мгновение затвердел и поднялся, начиная истекать предэякулятом. Как раз в этот момент член внутри него прошёлся по простате, посылая мощный электрический разряд по всему телу. Окарун зажмурился, издав стон удовольствия, его ни с чем нельзя спутать. И тут он словно окаменел, найдя в обессиленом туловище ещё какие-то силы напрячься от макушки до кончиков пальцев. И произошло это — семяизвержение. Это было как преодолеть пик силы или испытать настоящий атомный взрыв, который буквально разорвал его изнутри и его турбо-форму. Дыхание остановилось, а из уретры под сильным давлением вылетела сперма, попав на живот Дзидзи, чуть выше пупка. Кто знает, в чём была причина, может быть, какая-то перемена в температуре воздуха и семенной жидкости или данное воспринялось, как победа Окаруна, но это повлияло на Глаз Злобы, и он отступил, как и каждый раз, когда он проигрывал. После такой нагрузки тело брюнетa отказалось как-то ему подчиняться, и его накрыло освобождение, расслабление и лёгкость. Форма Турбо-бабки исчезла, и до того, как Окарун смог нормально дышать в своём обычном виде, он ощутил обжигающую боль растяжения внизу живота, а также боль от удара головой о пол. Юноша с трудом открыл глаза и увидел, что верх его туловища; голова, плечи и руки, находились на полу, а таз и ноги, которые до сих пор обхватывали Дзина, находились на возвышении. Последний с круглыми глазами смотрел на их всё ещё соединённую позу. Брюнет сразу ощутил, как член в нём обмяк и выскользнул. Ноги перестали цепляться друг за друга и с грохотом упали, сейчас он не чувствовал их. Освобождённый рыжеволосый закричал, попятился, запнулся, свалился, стал отползать и бить себя по голове. Он сразу понял, что произошло и незамедлительно принялся наказывать себя. Барьер изчез и молодые люди оказались на свободе. Окарун, до которого наконец дошёл весь спектр ощущений, свернулся калачиком, поджимая к животу ноги, не зная, за какую часть тела схватиться сначала. Можно с уверенностью сказать, что сегодня — самый ужасный день в жизни Кэна Такакуру. Он завопил с силой, закрыв глаза и начиная реветь. Боль с каждым вдохом всё нарастала, становясь невыносимой. И он не хотел больше размыкать веки, чтобы ненароком не увидеть на себе взгляды, полные жалости, разочарования и презрения. Только не в очах его Момо. Так он скулил, тяжело дыша, пытаясь терпеть агонию от повреждений, пока его не отвлекло накрытие тёплым пледом. Юноша тут же испытал обволакивающую его тёплую ауру, которая облегчала его состояние, давая ощущение умиротворённости и спокойствия. Не обдумав решение, он таки посмотрел на источник этих чувств и увидел Турбо-бабку, которая прижималась к нему и в успокаивающей манере, своей маленькой кошачьей лапкой, гладила его через плед, утишая. Так вот она какая на самом деле; добрая, ласковая, понимающая чужую боль. — Я смотрю... — Момо встала перед ошарашенным Дзидзи в нижнем белье с обратно натянутой лямкой и угрожающе ударила кулаком по ладони. — Ты хорошо повеселился с моим Окаруном. Теперь давай и мы с тобой весело проведём время! Айри полностью разделяла слова Момо, и они вместе стали запинывать Дзина, пока тот брыкался и отбивался, защищаясь от них, прося прощения у всех и вся, особенно у своего друга, за то, что он сделал. Хотя чисто технически все понимали, что это делал не он. — Аясэ-сан, прошу, перестань, — тихим голосом попросил Окарун, поправляя очки и смотря куда угодно, но не на девушку с такими завораживающими глазами. — Ты что такое мелишь, Окарун? — Замерла с поднятой для удара ногой девушка. — Но он же... — Я сам виноват, — перебил юноша. — Я перестал относиться к нашим с ним играм серьёзно и вот поплатился.  Если бы не твоя... —«грудь» — Не ты, я мог бы и проиграть. — С влагой на глазах Кэн продолжая избегать Момо, встречается взглядом с такими же влажными глазами Дзина. И обращается уже к нему. – Обещаю, больше такого не повторится.