Фанфик года

Почти сразу после телефонного разговора с Союзом Рейх вышел на улицу. Он собирался поехать на своём чёрном мерседесе, но его, видимо, занял Германия. Во всяком случае, на месте его не оказалось. Рейх несколько раз ругнулся, а потом с сомнением посмотрел на тёмно-серые тучи. Красное солнце пока что вполне успешно пробивалось сквозь них. Вспомнив, что дождя не обещали, страна-ариец решил не брать с собой зонтик и неторопливо направился в сторону дома врага-детектива-напарника. Страна-нацист старался идти окольными путями и не попадаться никому на глаза: кто знает, может, маньяк сейчас ходит по улице, не сомневаясь в мёртвом состоянии детективов. И, кто бы сомневался, уже на полпути начал капать дождь. Рейх раздражённо накинул развевающийся сзади чёрный плащ на голову и вышел на главную дорогу, опустив лицо вниз. Все нормальные страны сразу разошлись по домам, так что бояться было некого. Да и по главной дороге намного быстрее можно дойти. Оставалось уже четверть пути до дома Союза. – Третий Рейх? – раздался робкий голос откуда-то со стороны. Страна-ариец сначала не определил принадлежность голоса к какой-либо знакомой ему личности, поэтому молниеносно достал пистолет и направил его в сторону, откуда доносился звук. От резкого поворота с головы слетел плащ, в результате чего все алые волосы уже через пару секунд были мокрые. Макс, который шёл без зонтика и без какой-нибудь накидки, сразу с ёкнувшим сердцем поднял обе руки вверх. Опять умирать? У него скоро сердечный приступ от всех этих лже-смертей будет. Одна рука была в какой-то полупрозрачной перчатке. В ней безлицай держал любимый ножик Третьего Рейха, тот самый, который не для готовки. В другой белой руке не было ничего. "Какого?! – у страны-нациста тут же начали пролетать быстрые рассуждения в голове. – Если бы нас убили именно по его приказу, то ему самое время было бы сейчас съебаться куда-подальше, потому что ООН в курсе о его сотрудничестве с нами, и подозрения упадут на него. Значит ли это, что он не виновен в покушении? Или Союз прав, и это было просто какое-то предупреждение?.." Все эти размышления заняли у Рейха не больше секунды. После чего он, не опуская пистолета, холодно спросил: – Что-то нужно? – Нож хотел отдать... – осторожно протягивая оружие рукояткой в сторону страны-арийца, ответил Макс. – Я просто заходил в ту больницу. Ведь, надо же было вести себя как обычно? – Угу, – довольно громко подтвердил Рейх, принимая свой нож и слегка поглаживая его. Повесил пистолет обратно на кобуру. По традиции провёл пальцем по лезвию, проверяя степень его остроты. Безлицай аккуратно и без резких движений опустил руки. На него волнами накатывало облегчение, но осторожность он никуда не дел. Дождь бил по белым слегка вьющимся волосам самой обычной длины, а Макс этого даже не замечал. Волосы – это большая редкость для этих существ, как я заметил. В основном они все какие-то лысые. – Извините, – набрался смелости безлицай. Рейх поднял со своего любимого ножика вопросительный взгляд. – А "жучка" можно сейчас отдать? Страна-ариец невозмутимо достал телефон из кармана,посмотрел время и сразу засунул его обратно. Не хотелось сильно мочить экран дождём. Времени было 17:51. – Ну, давай сейчас, – хмыкнул Рейх, подставляя раскрытую руку в полупрозрачной чёрной перчатке. Не в той самой, которой пользовались убийцы, а в обычной. Из кармана белого рабочего халата безлицая-учёного выглядывала ручка чёрного цвета. Макс аккуратно открепил от неё какой-то микроскопический чёрный кружочек. – На него дождь никак не повлияет? – хмуро уточнил Рейх. – Нет, он водостойкий, – ответил Макс, передавая "жучка" стране-арийцу. – И ещё, – сказал он, когда Рейх уже собрался идти дальше. – Я знаю, что изначально нужно было только с прослушиванием ходить, но ООН дал мне устройство ещё и с камерой. – Gut, – бросил Рейх и, не прощаясь, решительно пошёл в нужную ему сторону, засовывая "жучка" в один из многочисленных карманов формы. Им с безлицаем было не по пути, поэтому страна-нацист заметно ускорил шаг. Он уже и так был полностью промокшим, но всё равно не хотелось долго находиться под дождём. Хоть он и был летним и сравнительно тёплым, но всё равно раздражал Рейха. Когда страна-ариец наконец-то дошёл до дома Союза, он уже успел увидеть, как два раза ударили молнии и ещё несколько раз услышать гром. Он был мокрый, раздражённый и злой. В самом отвратительном своём состоянии. Чёрная форма заметно потяжелела от дождя, рубашка прилипала к телу. Про волосы лучше вообще промолчу. В общем, когда Союз соизволил выйти и открыть калитку, перед ним предстало это. В тот же момент небо, будто специально, рассекла на две половинки молния, создав эффектную вспышку. Всё это произошло за спиной Третьего Рейха, красиво озарив его коротким светом и сильнее выделяя все тени. Хоть бери и для какого-нибудь фильма ужасов снимай. – Что уставился? – раздражённо прошипел Рейх, пока Союз любовался вспышкой. – Дай пройти. Оба врага прошли до входа в дом. Когда страна-ариец положил ладонь в чёрной полупрозрачной перчатке на ручку двери, коммунист резко перехватил его руку за запястье. – Какого?!. – одновременно спросили оба, обращаясь друг к другу. – Какого хуя у тебя эти чёрные перчатки? – заново начал Союз, не отпуская старающуюся вырваться руку нациста. Рейх, когда понял, в чём претензия, зашёлся в приступе смеха и даже перестал на время вырывать свою несчастную руку. – Союз, – сквозь смех выдавил он. – Это мои самые обычные перчатки. Дождь, блять, холодно, понимаешь? Ой, нет, переигрываем, – сказал Рейх и, сделав серьёзное лицо, язвительно начал: – Итак, я пришёл добить тебя этими особыми-обычными перчатками. Поэтому сейчас ты сдохнешь... Союз во время всего этого несколько раз аккуратно докоснулся до поверхности перчаток и, не обнаружив никаких негативных эффектов, отпустил руку Рейха. После чего они, наконец, прошли в дом. – А чего ты такой мокрый? – видимо, Союз только сейчас заметил состояние врага. Ещё б он не заметил, после того как Рейх прям в своих туфлях прошёлся по сравнительно чистому полу. После этого пол уже не был таким чистым. – Наверное, потому что я был под дождём, – раздражённо ответил Рейх, скрещивая руки на груди и оборачиваясь лицом к коммунисту. – Зонт не вариант было взять? – иронически приподнял бровь Союз. – Сегодня дождь не обещали, и отвали, – ответил Рейх и, приподняв голову, пошёл по направлению к "комнате собраний". – Разуйся хотя бы! – донеслось ему вдогонку. Пришлось и правда разуваться, зато в комнате уже был разожжён камин. Рейх, не дожидаясь приглашения, сразу присел возле него греться, а также надеялся высушиться. Союз сел, как и всегда, в своё кресло. – Кто вообще летом разжигает камин? – всё же решил придраться Рейх. – Мне его затушить? – в тон ответил Союз. – А где танкисты? – быстро сменил тему страна-ариец. – Они скоро придут, – сказал Союз, мельком кинув взгляд на настенные часы. Показывало примерно 18:01. – Точнее, уже должны были прийти... – Я надеюсь, ты не посылал их на какое-нибудь важное задание? – настороженно спросил Рейх, поворачиваясь лицом к врагу и спиной к камину. – Нет, я просто сказал им немного ознакомиться с территорией и заодно нормально показать город своим сотоварищам. – Так, погоди, – напряжённо спросил Рейх. – То есть ты всё это время был дома один? – Ну да, – невозмутимо ответил Союз. – Гениально, – саркастически усмехнулся страна-ариец. – На нас только что совершили покушение и ты какого-то хуя отсылаешь всех, кто сможет сказать, если ты сдохнешь, что меня в доме не было? – На себя посмотри, – холодно бросил Союз. – Ты вообще спал, причём тоже один в доме. – С чего ты взял, что я один был? – раздражённо спросил Рейх, чтобы хотя бы что-то ответить. – С того, что Германия ещё с утра уехал по каким-то делам, связанным с танком, – ответил Союз, всё больше раздражаясь. – Или у тебя какая-то девушка появилась? – бросил он первый случайный подкол, который пришёл ему в голову. – Scheiße, да что вы ко мне пристали с этой девушкой?! – это была одна из последних капель спокойствия арийца. – Нет у меня никого! – резко поднимаясь и раздражённо обхватив свои локти, сказал Рейх. – Пиздец, ты что, шуток не понимаешь? – озадаченно спросил Союз, не ожидавший настолько сильной реакции. – Да меня этот тупой Фашист с дурой так задолбали с этими "шутками!" – эмоционально размахивая руками, зло ответил Рейх. – Я б на тебя посмотрел, если твои друзья каждую, scheiß, секунду спрашивают, с кем они прервали твою свиданку и извиняются, а ты им даже ответить нормально не можешь... – тут страна-ариец осёкся, решив, что Союз не достоин такого внимания, поэтому руки снова переехали на грудь. Сам он отвернулся к камину и холодно бросил: – А хотя знаешь, забудь. Союз сидел с офигевшим от происходящего лицом. Обычно Рейха очень трудно довести до такого состояния: исключение составляет упоминание безлицаев в хорошем свете при активном развитии этой темы. Либо тот момент, когда их обоих пытались убить. Тоже всё понятно – сильные эмоции. А тут просто несколько слов... Единственное, что Союз понял из всего этого – это то, что слово "девушка" при Рейхе лучше в ближайшее время не упоминать. Разобраться можно и потом, а сейчас коммунист снова кинул взгляд на часы. Они показывали 18:14. Танкистов до сих пор нет. – Рейх, – позвал Союз. Ариец делал вид, что его не замечает. Он был зол на самого себя за резкую вспышку агрессии. Нашёл, перед кем повыделываться. Лучше бы союзникам это всё высказал. – Давай сделаем вид, что я ничего не слышал, и пойдём искать наших дебилов? До страны-нациста не сразу дошло, о чём речь. Но когда он понял, то неохотно повернулся лицом к Союзу и процедил: – Я туда не выйду. – Ты думаешь, что я так же "гениален", как и ты, поэтому не додумаюсь взять зонт? Желание продолжать ругаться дальше у Рейха отсутствовало, поэтому долго уговаривать выйти обратно на улицу его не пришлось. Тем более, у Союза было даже больше, чем два зонта. И вот они уже шли по размытой скользкой дороге, по которой то и дело барабанили увесистые капли дождя. Вокруг грохотал гром и иногда посверкивали молнии. У Рейха был чёрный зонт, у Союза – красный. – Ты хотя бы примерно представляешь, где они? – раздражённо спросил страна-ариец, одной рукой удерживая зонт, а второй нервно поправляя волосы. – Понятия не имею, – ответил Союз. – Давай им позвоним просто? – Gut, – презрительно выдохнул Рейх. – А дома мы сделать этого никак не могли? Они даже не стали полчаса препираться из-за этого, а просто зашли в какой-то переулочек под навес, и Союз набрал номер Ивушкина. После долгой и мучительной минуты послышался роботизированный женский голос: "Абонент временно недоступен, попробуйте перезвонить позже. Вы можете оставить сообщение после звук..." Союз хмуро сбросил трубку и переглянулся с Рейхом, который прекрасно это слышал. После чего без единого слова, даже без подколов от страны-арийца, позвонил на телефон Ягеру. – Абонент временно не доступен... – слушать этот голос дальше ни один из стран-детективов не захотел. – Ты же понимаешь, что нас отправят на самую мучительную смерть, если с ними что-то случится? – отослав всю свою язвительность в сторону, спросил Рейх. – Не хуже тебя понимаю, – буркнул в ответ коммунист, копаясь в телефоне. Они уже вышли из-под навеса, раскрыв зонтики, и направлялись в какую-то случайную сторону. Вдруг Рейх резко остановился посреди дороги. Союз тоже прекратил движение, кинул на арийца вопросительный и раздражённый взгляд. – С-союз, – обратился к нему нацист, глядя куда-то перед собой. – Я не хочу опять на деление. – Кто тебе сказал, что деление – это самая мучительная смерть? – хмыкнул коммунист, снова начиная идти. – Да где эта штука была.. – пробормотал он себе под нос, продолжая одной рукой нажимать на приложения в телефоне. – Ну спасибо, успокоил, – проязвил Рейх, когда догнал врага. – Наконец-то! – возликовал Союз, полностью игнорируя слова страны-нациста. – Так, а какого они делают на Эйфелевой башне?.. – Was? (Что?) Рейх посмотрел на телефонный экран в руках у коммуниста. Там была изображена электронная карта мира Кантрихуманс, но сейчас приближенная к тому самому парку. Рядом с надписью "Эйфелева башня" находились два слегка вибрирующих красных кружка. – У тебя всё это время была установлена следилка? – без особого удивления спросил страна-ариец. – Да, ещё с того раза, когда Ивушкин с Ягером впервые куда-то уходили без предупреждения, – ответил Союз. По пути к парку ничего интересного не случилось, так что не вижу смысла описывать каждый их шаг. Все нормальные страны уже давно сидели у себя дома, а любители и ценители дождя были в каком-нибудь зелёном парке-рощице. Поэтому Рейх с Союзом никого не встретили, что радовало обоих. Под конструкцией башни стояли и мило беседовали о чём-то Великобритания с Францией под одним ярко-синим зонтиком. Страны-детективы подошли к ним. – Хайль Гитлер, – беспечно бросил Рейх, здороваясь с парочкой. Ну, спасибо, что зигу не кинул. – Наши танкисты у вас? – Horonable Troisième Reich, (Достопочтенный Третий Рейх,) когда вы успели стать коммунистом? – Франция не желала давать себя в обиду. – "Наши" – что ещё за слова в арийском лексиконе? – My dear, успокойся, – погладил её локоть Великобритания. – Да, они сейчас на верхнем этаже. Там, где ресторан. Рейх с Союзом поблагодарили их, точнее, поблагодарил только СССР, а нацист просто прошёл в лифт за ним. – Тебе не кажется, что они как-то слишком часто стали видеться? – с подозрением спросила Франция, когда железная дверь лифта закрылась. – Это не наше дело, – отрезал Великобритания. – Я понимаю, но как бы это не кончилось какой-нибудь новой масштабной войной... Лифт ехал несколько минут. В какое-то время Рейху с Союзом даже показалось, что он застрял на месте, но всё было хорошо. Поднимались они в гробовой тишине, нарушить которую не осмелился никто из них. Наконец, железные двери открылись и странам-врагам открылся прекрасный вид. Небольшое упоминание: лифт открывался на западную сторону. Их подопечные танкисты, поднявшись из-за стола и теперь стоя рядом с ним, зажмурившись, самозабвенно целовались. Бокалы уже давно переехали из рук обратно на скатерть. Правую руку Ивушкин положил Ягеру на талию, слегка притягивая его к себе. А левой аккуратно, бережно и ласково поглаживал и исследовал каждый миллиметр шрамов немца, словно извиняясь за то, что когда-то их там оставил. Этим он вызывал у бывшего штандартенфюрера тонну приятных мурашек по всему телу, заставляя его сильнее прижиматься к Ивушкину. Одну руку немец забросил советскому танкисту за шею, а другой обнимал его в районе спины. Открывать зажмурившиеся от удовольствия глаза никто из танкистов пока не собирался, поэтому на Рейха с Союзом внимания не обращали. А вот лица стран-врагов лучше не представлять. Сначала они вообще не врубились, что происходит, и стояли с пофигистичными выражениями на лицах. Потом, когда они смогли это развидеть, Союз в ступоре продолжил смотреть на "обязательную часть брудершафта", а Рейх слегка опустил голову, резко приставив руку к глазам, чтобы этого не видеть. Ариец поджал губы и отрывать руку от глаз упорно не собирался, как и говорить что-либо. Союз немного подождал, надеясь, что враг скажет какую-нибудь язвительную колкость в адрес танкистов, обращаясь к самим танкистам, но не судьба. Пришлось брать всё в свои руки.