Большая головная боль

Крысиная стража окружила их на удивление быстро. Казалось, что за спиной всего несколько пар лап, но из темноты вышел целый отряд в полном военном обмундировании, удерживающий в руках копья. — Именем Крысиного короля, вы задержаны! — прогремел голос одного из стражников. Судя по отличительным знакам — капитана. Несмотря на полностью крысиное тело, он не утратил военной выправки и сильного низкого голоса. Хотя перед ними был всего лишь отряд крыс, он выглядел очень внушительно. Особенно после того, как Ульяна с остальными уменьшилась до равного с ними размера. — Переговоры! — крикнула она и добавила: — Мы всего лишь гости города и понятия не имели, что здесь есть чьё-то отдельное королевство. Мы просим… гостевую визу и дипломатическую неприкосновенность! — Кого? — казалось, что этот вопрос задали не только растерявшиеся крысы, но и спутники Ульяны. Тифлингша хмыкнула. Красивых слов она набралась у мамы, пока бездельничала в Аверно и нехотя наблюдала за родительской работой. — Мы не шпионы и не враги. Мы ваши гости. И никому не желаем зла! — произнесла она. Она не лукавила. Даже в зоне истины её слова посчитались бы искренними. Если они не знали про королевство крыс, то они понятия не имеют, кто в этом городе живёт и поэтому не могут желать никому зла. Во всяком случае, пока. Все остальные активно согласились и наперебой повторили её слова, что в этом государстве являются гостями, и никому зла не желают. Стража переглянулась. Какое-то время они обменивались короткими фразами. Наконец, капитан сухо приказал: — Следуйте за мной. Крысиная стража держалась отстранённо, но враждебности в их поведении не было. Они выглядели странновато, но ничем не отличались от обычной человеческой стражи. Если не смотреть на их внешний вид, то разница совсем пропадала. Их привели ко входу в город-нору. Границами служила железная решётка расходящаяся вдаль, пока не исчезала из виду. Железные ворота были единственным входом, а перед ними находился самый настоящий пост. Теперь Ульяна позволила себе рассмотреть первую ступень королевства. Помня, что все они сейчас миниатюрные, она подивилась окружению. У стражи были копья, полная броня, небольшой домик-пост у границы королевства. Ворота щеголяли изящными коваными вензелями. В окнах домика можно было рассмотреть наличие добротной мебели и даже приятных мелочей — подушек, посуды, книжного шкафа с книгами. Всё это выглядело так же хорошо, как и убранство Конфитюренбурга. Даже стиль и отделка почти не отличались. Что наводило на мысли, что Дроссельмаер, быть может, делал не только кукол, но и всё необходимое для крохотного царства. В конце концов, не крысиными лапками делать резную мебель! — Итак. Ещё раз. Имена. Цель прибытия, — отчеканил тем временем капитан, больше по долгу службы чем из личного недоверия. — Ульяна. Здравствуйте. Мы… — она замялась, но продолжила говорить правду, — ну вообще-то мы преследовали убийцу. Он вырвал сердце бедному дворецкому и скрылся в направлении города. Остальные вразнобой сообщили то же самое. Стражник тяжело вздохнул и потёр лапкой переносицу, но в процессе поймал себя на бездумном действии и встал по стойке смирно. Остальные стражники тоже отреагировали на слова об убийце как на постоянную зубную боль. Но не удивились. Никто не удивился. — Самостоятельно искать убийцу в нашем государстве вам запрещено. Самосуд будет считаться страшным преступлением. Мы донесём ваши слова об убийце Крысиному Королю. — А мы можем поговорить с королём? — перебила его тифлингша. — Нам есть что рассказать. И о чём спросить. А ещё… возможно, чем-то помочь, если вы конечно не считаете крысиный вид пределом мечтаний. Стражники переглянулись. Считывать их настроение с крысиных морд было непросто, но, Ульяна была уверена, что в глазах-бусинках промелькнуло одобрение. Их повели прямо через город-нору, не позволяя останавливаться у встречных домиков. Ульяна могла лишь мельком видеть поведение местных. Не в пример той крысы-убийцы, они вели себя неагрессивно. Занимались повседневными хлопотами и празднованием чего-то похожего на Симрил. С меньшим размахом, чем в Конфитюренбурге, но тоже мило. Но столах через окна можно было заметить миниатюрную вкусную еду, множество маленьких вещей и крохотной мебели. Сомнений не оставалось — Дроссельмаер обеспечивал крысиный народ всем необходимым. Едва ли брошенные на произвол судьбы крысы стали бы тратить своё время на качественно созданные предметы мебели, посуды, столовых приборов, интерьера, одежды и всего того, что раньше было им доступно. Для этого нужно иметь как минимум миниатюрные инструменты для создания всего этого счастья. Можно ли просто так из палок и веток крысиными лапами сделать ткацкий станок или токарный? Миниатюрная еда стала финальным аргументом — уменьшать еду точно никто бы не стал. Её бы просто стащили и съели. А вот волноваться за неприкаянных крысок и обеспечить им предельно человеческие условия жизни — это вполне было в духе мастера-мэра. Внутренним чутьём Ульяна понимала, что тот не от мира сего по веской причине, и двигали им исключительно благие намерения, хоть и очень своеобразные. А ведь существуют расы у которых своя, вывернутая наизнанку логика действий, феи, например. Небольшой городок, отчасти напоминающий миниатюрный Конфитюренбург быстро пролетел перед глазами. То, что бросалось, в глаза составляло о крысах хорошее впечатление. Крысы-дети играли на улице. Крысы-родители пытались загнать их домой поужинать и, срывая горло, напоминали, что даже в праздник спать ложиться следует вовремя. Крысы-старики посмеивались над молодёжью и, сидя в маленьких креслах-качалках, обсуждали между собой какие-то сплетни и прочитанные книги. Они не превратились в озлобленную стаю, а остались людьми со своей суетой и спешными попытками сохранить былую жизнь. Дворец чем-то напоминал марципановый, хотя был проще чем обитель Дроссельмаера. Отсутствовало множество башен и бальных залов. Зал был всего один и тот для приёмов. При этом небольшой дворец не страдал от скромности. Пол сверкал узорчатой плиткой, изогнутый потолок поддерживали каменные колонны, обвитые гирляндами с хвойными иголками. Две кованные люстры ярко освещали белый зал. На пьедестале располагался гигантский трон, на котором восседал Крысиный король. При виде короля Ульяна сглотнула. Она слышала про гадкую игру бедняков — выборы крысиного короля. Они стравливали в банке множество крыс в бои до последнего выжившего. Последняя крыса считалась крысиным королём. Но это был явно не тот случай. В богатых, но не вычурных одеждах перед ними восседал огромный крысолюд. Будь они нормального размера, это создание достигло бы в росте добрые два с половиной метра, если не больше. Тело короля — переплетение мышц и костей семерых крысолюдов. Семь хвостов сплелись в не развязываемый узел, а от чёрных глаз семи голов будто бы ничего не могло скрыться. — Позвольте представить вам могущественного правителя, объединившего под своим началом самых умных и амбициозных крыс со Конфитюренбурга. Его Величество Крысиный король, — объявил капитан стражи. — Добро пожаловать в единственный оплот свободомыслия, мои гости, — кивнул пришедшим Крысиный король. Его голос оказался смесью женских, мужских, высоких и низких голосов. Все головы говорили одновременно. И каждое слово семерых голов казалось оплотом уверенности и целеустремлённости. Ульяна выступила вперёд. — Ваше Величество, мы туристы в вашем городе и мало что понимаем, но если вам нужна помощь… — неуверенно начала она, но подходящих слов не находилось. — Нам бы только понять, что вообще происходит. Крысиный Король кивнул. По его немому приказу капитан стражи откланялся. В тронном зале остались только они. Ульяна удивилась. Обычно королевские особы не остаются наедине с непроверенными гостями. Да и с проверенными тоже. Или этот король обладал недюжинной силой и не сомневался, что запросто расправится с пятёркой авантюристов, или где-то в стенах прятались его подданные, готовые в любой момент защитить сира. — Милое дитя, мы бы поведали тебе обо всех горестях нашего города, но, боимся, время позволяет поведать лишь краткую историю. Конфитюренбург когда-то был нашим домом. Не хуже и не лучше других маленьких городков, — Крысиный Король позволил себе встать с трона и указал на один из гобеленов на стене, который демонстрировал простой рабочий городок. — Так было пока Дроссельмаер не решил сделать из всех жителей кукол. Согласившиеся превратились в бездушных безвольных деревяшек. Отказавшиеся стали крысами. Ульяна нахмурилась. По мнению Короля, да и всех остальных крыс, их любимые и близкие стали безвольными деревяшками. И, судя по тону, они приняли это как постоянное проклятье. — Дроссельмаер сказал, что крысиный образ обратим, — негромко возразила она. — Мастер кукол вам солгал! — уверенно ответил Король. — Он много о чём лгал нам с самого начала. Особенно про крысиный облик. Когда речь зашла о кукольнике и его жертвах, собеседник заметно ожесточился. Семь пар глаз-бусинок покраснели от ярости. Когтистые лапки сжались в кулаки. Семь носов гневно выдыхали воздух, заметно сдерживая свои порывы. — И убийство это выход? — едва слышно спросила Лесавка, вновь зашатавшись в предобморочном состоянии от собственного поступка. Все кивнули. Чем бы ни были продиктованы действия «благородного» народа крыс, убийство никак нельзя было облагородить. Особенно, настолько жестокое. Более того, куклы, движимые по чётко запланированному сценарию, были беззащитными как младенцы и даже случайно не могли оказать отпор, что делало преступление ещё более отвратительным. — Милое дитя, они существуют, а не живут. Для нас это мало отличимо от некромантии. Да, мы не одобряем подобного поведения, но понимаем. Тяжело смотреть, когда твои любимые и друзья являются живыми мертвецами, — уверенно заявил Король, заставив Ульяну сомневаться. Едва ли житель простого северного городка даже после столкновения с всесторонне магической сущностью мог набраться всех энциклопедических знаний по ритуалам, проклятьям, заклятьям и приворотам. Даже знаний Ульяны и Григора не хватало, чтобы оценить, обратимы изменения Конфитюренбурга или нет. А они в магии кое-что смыслили. — А вы не думали, что это состояние обратимо? — скрестил лапы на груди волшебник, видимо, тоже чувствуя ошибочность суждений Короля. — Если сравнивать данную ситуацию с некромантией, то значительная часть тёмных практик обратима. Пока не отрубишь голову или не вырвешь сердце. Деревянные жители никак не мешают вам. Убивать их из-за своих душевных неприятий — это невероятная подлость. — Их души заперты в оболочке и контролируются чужой волей! Смерть неприятна всем, но она освобождает их! Освобождает с большей вероятностью, чем обещание когда-нибудь получить избавление! — яро ответил Крысиный Король, притопнув лапой, показывая, что в этом вопросе маленький народ непреклонен. — Убить готовы вы детей тоже, хм? — проскрипел Шао Лунь. — Пляску под дудку мэра посчитав за преступление? Крысиный Король немного успокоился и отрицательно покачал головой: — Мари и Фриц, пожалуй, вволю зачерпнули горя с появлением Дроссельмаера. Мы не можем винить детей. Они вне всяких сомнений зачарованны могуществом этого безумца и, как и любые малыши, наивно верят в то, что куклы вокруг — счастливы. Однако сегодня всё закончится. — Вы собираетесь убить всех кукол? Это ваш план?! — возмутилась Ульяна, понимая, к чему он клонит. — Среди этих людей есть те, кто и нам не безразличен. Даже в форме деревяшек! Тифлингша лукавила. Троица пропавших, по сути, не приходились ей никем. Но они давали ей хоть какое-то ощутимое право встать против Короля. Чуть большее, чем стремление оставить город таким, каков он есть. Или провести переговоры. — Нет. Ваши близкие не пострадают. Разумеется, если не встанут на нашем пути, — отмахнулся от неё Король. — Ваше Величество, мы на вашей стороне. И мы бы хотели помочь. Вы сами видите, что мы уже пострадали от магии этого… мэра, — с готовностью определил свою сторону Григор. — Поверьте, мы не помешаем. В самом крайнем случае будем держать наших ребят подальше от вас, чтобы случайно не пострадали. С другой стороны, а чего ещё ждать от человека-крысы? — Доверие уже сыграло с нами злую шутку, когда мы впустили в наш город Дроссельмаера, — ответил на предложение волшебника Король, но, задумавшись, сменил своё мнение: — Мы позволим себе эту роскошь. Не из милости, а из здравомыслия. Вы, пять авантюристов, не сладите ни с нами, ни с нашей армией. Встанете против — падёте. Но вы можете помочь. Держать подальше невинных кукол. И невинных детей. Бойня не для них. Ульяна вспомнила, как слышала звуки множества лапок во дворце. Внутри стен. Дворец мэра уже протоптан ими вдоль и поперёк. И не просто так. — Вы… вы ведь давно это планировали, не так ли? — догадалась она. Крысиный Король с гордостью кивнул. — Верно. Нам потребовалось время. Мы смогли сравняться с мощью Дроссельмаера, и сегодня после полуночи грядёт возмездие за то, что этот безумец сотворил с нами и нашими любимыми. Этой ночью куклы получат свободу. Тиран падёт там, где расположились остатки его боевой силы — на ёлке. Там мы начнём. Там мы закончим. Его довольство собой читалось в каждом жесте крысолюда, отчего стало по-настоящему жутко. На что готово существо, которое уже сделало с собой подобные манипуляции? Этих семерых в одного явно не Дроссельмаер срастил. — Но что если под удар попадут невинные? — напомнила ему тифлингша. — Чтобы этого не случилось, я поручаю вам, как нашим новым союзникам, оградить невинных от зоны боевых действий. Заприте их по комнатам. Пусть бессильно сидят взаперти, но останутся целы. А после смерти тирана, мы найдём способ спасти их. Или освободим их души. «Не вся магия развеивается со смертью заклинателя. Иные чары может снять лишь наложивший. Они поубивают большую часть города! Надо предупредить Дроссельмаера!» — решила для себя Ульяна, пока Шао Лунь и Григор договаривались с Королём. Кукольник совершенно точно был не прав. Но и методы крыс пугали. Пока мирные крысы тихо и спокойно жили, относительно смирившись со своей участью, их король решил устроить полуночную бойню. Что если он проиграет и гнев Дроссельмаера падёт на невинные крысиные семьи? Что если он победит и столкнётся с градом кукол, которых вернуть мог бы только сам кукольник. Повырывает всем сердца? Просто потому что… потому что так души будут свободны, а крысиное сердце не может выдержать вида счастливых марионеток?! Как вообще можно поддерживать подобное? Ульяна молчала. Лесавка и Вуолин тоже. Тритониде заметно не нравилось царство крыс. Настолько, что она предпочла отмалчиваться в тени. Лесавка после одного возражения до сих пор приходила в себя. Тифлингша думала о том, как ей следует поступить. Не хотелось бы раскалываться с группой по мнениям, но она не поддерживала мастера тортла и волшебника. Крысиный Король слишком жаждал крови, чтобы заметить последствия своих деяний. Она помалкивала, когда Король приказал страже вывести их из королевства самым коротким путём. Она не проронила ни слова, пока Шао Лунь и Григор обсуждали как будут запирать комнаты, чтобы оставить Дроссельмаера без поддержки. Она притворялась беззвучной мебелью, слушая слова капитана стражи о запланированном нападении. Через час после полуночи. И времени осталось очень-очень мало. Крысиная армия уже выступила. Когда они выбрались из норки, привычный размер начал возвращаться. С каждым шагом прочь от норки, стены и потолок подползали ближе, вызывая сильное головокружение. Ульяна даже не устояла на ногах и плюхнулась на пол. Рядом со своим игрушечным дьяволёнком. Точно так же на ногах не выстоял мастер Лунь и Лесавка. Вуолин опрокинулась на колени. А вот волшебник Григор проявил удивительную устойчивость своих крысиных лап. Дьяволёнка Ульяна решила оставить в коридоре. Не хотелось бы, чтобы он пострадал. Лесавка точно так же поступила с маленькой копией себя. Сонная Мандаринка и откровенно храпящий Миттенс пережили отсутствие хозяев спокойно. Внешне казалось даже, что ни в каком крысином городе их не было и всё это глупый полуночный сон. Но времени оставалось слишком мало. — Надо остановить это безумие! — решительно заявила Ульяна и помчалась по коридору в сторону бального зала. Мысленно она уже преодолела коридор, пересекла бальный зал, ещё один коридор и рассказывала Дроссельмаеру о происходящем до того как начнётся бойня. Этот конфликт слишком далеко зашёл и, если ничего не сделать, то всё закончится множеством мёртвых тел. Конфитюренбургу требовался не кровавый переворот от имени Крысиного Короля, а полноценные переговоры. Но уже на полпути ей преградил дорогу шустрый Шао Лунь. — Собралась ты куда-то? — проскрипел он. — Весь план Короля — это чистое безумие! — воскликнула тифлингша, поражаясь, что старый мастер не видит очевидного. — Мы должны рассказать обо всём Дроссельмаеру! И решить всё мирно! — Этот безумец превратил их в крыс! Мирного решения не будет! — за спиной подкрался Григор. Ульяна повернулась к волшебнику. — Ты крысой стал за то, что вёл себя как крыса, — безжалостно заявила она. — Вуолин, я и Лесавка не слишком согласны с мэром, но у нас нет крысиных черт, так что Король соврал. Ты шерстью оброс заслуженно! Может, время вспомнить, что ты человек, а не крыса и поступить по-человечески?! — С великой доброй целью немалых бед мэр натворил. Закончится сегодня правление его! — проскрипел Шао Лунь. Ульяна подняла взгляд на девушек. Вуолин кивнула ей, доказывая, что на её стороне. Лесавка предпочла отступить в сторону и нервно гладить капибару. Итого двое за бойню, двое за переговоры и одна пугливая друидка за Мандаринкой. — Я тебе так скажу, Гришуль. Если вдруг ты стал для кого-то плохим, значит, много хорошего было сделано для этого человека. А Крысиный Король явно зажрался на своём посту, что решил откусить руку, которая его кормит! — выступила вперёд Вуолин. — Беги, рогатая! Последние слова стали знаком для Ульяны. Она сорвалась с места и попыталась пробежать мимо мастера тортла. Григор немедленно бросился следом, на ходу колдуя заклинание. Эта подлость стала последней каплей для города. Волшебник окончательно утратил человеческий облик, обратившись в большого крысолюда. Он немедленно получил ментальный удар силовым полем Вуолин и был отброшен на добрый десяток футов. Тритонида тем временем замерла на месте, настраиваясь. Её чешуйчатая кожа начала покрываться льдом. Она взмахнула руками, и пол вокруг Григора превратился в идеально ровный ледяной каток, вынуждающий стоять на месте. Но не успела Ульяна обрадоваться, как столкнулась с неприятным фактом — никто не может быть быстрее и увёртливее, чем мастер-монах, даже с крысиными лапами. Шао Лунь едва ли не играючи перехватил её попытку побега. Его медвежья хватка, прижимающая её к брюшному щиту панциря, не позволяла ни вырваться, ни оказать хоть какое-то сопротивление. Неудобное положение блокировало все возможные заклинания крови исчадий, которые требовали стоять к противнику лицом к лицу. — Veni et iuva me! — призвала она от безысходности магическую руку, которая начала всячески дёргать мастера Луня за ноздри, чтобы ослабил хватку. Голова мастера тортла тоже превратилась в крысиную и только панцирь отличал его от Григора. Спор перерос в вялое столкновение, когда доказательство правоты спотыкалось о нежелание по-настоящему вредить друг другу. Все заклинания и фокусы шли в четверть силы. Чтобы добиться своего, но потом не хоронить даже нелюбимого соратника. В своей агрессивной возне, они полностью забыли о времени и только крик Лесавки привлёк всеобщее внимание: — Прекратите! Мы уменьшаемся! — пропищала друидка, в ужасе хватаясь за капибару. Мандаринка и Миттенс, как и раньше, не изменились в размерах. Чего нельзя было сказать об остальных. Магия города крыс расползалась по замку, иного объяснения и быть не могло. «Вот в чём план Крысиного Короля, он уменьшит Дроссельмаера до своего размера!» — поняла Ульяна, осознавая, что они потратили драгоценное время на распри. То же самое поняли и остальные. Шао Лунь отпустил её, а Вуолин с Григором закончили пикировку «чья сила сильнее — волшебника или мистика». Уменьшение грозило прекратить пятиминутный путь до бального зала в длинный поход с препятствиями. План быстро добраться до Дроссельмаера и предупредить рассыпался на глазах. Теперь у них было мало шансов даже успеть к финалу противостояния. — Хватайтесь! — крикнула Лесавка, забираясь на Мандаринку верхом. В новой форме капибара смотрелась как ездовой мамонт на несколько персон. Ульяна, мастер Лунь и Вуолин поспешили схватиться за шерсть Мандаринки и вскарабкаться на неё. – Loquere si tibi placet! Лесавка окутала Мандаринку облаком магии. Взгляд капибары в тот же момент стал осмысленным. Подчиняясь слову друидки, животное не мешало троице забраться на неё и, когда они угнездились на спине, помчалась вперёд. На повороте к бальному залу их нагнал Миттенс с Григором на спине. Волшебник-крыса цепко держался за ошейник котика. Безумный бег двух животных заметно выиграл время, однако когда Мандаринка достигла бального зала, битва уже была в самом разгаре. Звон и хруст хрусталя стал главной мелодией боя. Крысы прогрызали себе путь из-под пола. Шуршание веток вторило хрусту — куклы пришли на помощь своему мастеру. Но битва, начавшаяся у подножия ёлки, давно ушла к самой макушке. Лидеры двух противоборствующих сторон стояли на самых высоких ветвях всем своим видом доказывая, что переговоров не будет. Дроссельмаер уже уменьшился до размера крысиного короля и вступил с ним в битву. Король, размахивая явно магическим жезлом, наступал со звериной яростью сразу семи крыс. Щелкунчик, один из самых крепких кукол в форме стражи, помогал мэру отбиваться от нападавшего. Но сил двоих против Короля было явно недостаточно. От удара семи сплетённых хвостов кукольник едва не упал с ёлки, но в последний момент неестественно выпрямился во весь свой рост и начал меняться. Уродливое создание покрылось инеем как коконом и мгновение спустя, сбрасывая хлопья снега, перед Королём предстало создание неземной красоты. Его хрустальная кожа отражала свет звёзд и огней ёлки, подобно первому снегу. «Архифея!» — ахнула Ульяна и теперь поняла, что чувствовала присутствие феи, но не обращала внимание. Аромат, исходивший от Дроссельмаера был запахом чистой магии, который стойко окружает магических существ высокого порядка. И тепло, которое от него исходило, напоминало истинно магический план, но не Аверно. Это было тепло из плана фей! Теперь всё начало складываться в её голове. В том числе искреннее непонимание кукольника, почему кто-то не рад его подарку. Фейская логика! Раздался звук выстрела игрушечной пушки, напоминая о бое. С криками, обе стороны бросились в последний бой. Ульяна схватилась за голову, думая, как остановить это безумие. Если они встанут между двумя армиями, их просто раздавят! Дроссельмаер и Король не станут их слушать и не остановятся, пока одна сторона не будет уничтожена. Разве что… Разве что кто-то истинно невинный встанет между ними и попросит о мире! — Я знаю, что делать! Надо привести детей! — уверенно сказала Ульяна. — Так мы заставим их остановиться и поговорить. — Но… — заикнулся было Григор, но получил испепеляющий взгляд от обозлённого барда. — Хочешь увидеть резню мирных горожан во имя своей правоты?! — инфернальным голосом, рвущимся наружу, рявкнула Ульяна. — Сколько должно остановиться сердец, чтобы ты обрёл немного человечности и понял, что война не выход? Тревожащие слова заставили волшебника растеряться и опустить голову в сомнении. Шао Лунь на этот раз не стал поддерживать своего товарища по несчастью. — Что до́лжно — делай, а я задержу кровопролитие! — проскрипел мастер и ловко спрыгнул с капибары на пол. — Мы задержим, — кивнул волшебник и направил котика на ёлку. Миттенс недовольно замяукал, напоминая, что он не ездовое животное. Но несколько успокаивающих слов Лесавки заставили котика сменить гнев на милость. — Погодь, Гришуль, я с тобой! — с капибары на кота перепрыгнула Вуолин. — Трое лучше двоих. Они помчались к ветвям ёлки, вступая в бой так, чтобы отбрасывать противников в разные стороны, но не причинять ощутимого вреда. Котик от себя добавлял личного неодобрения такого количества крыс. Его удары лапой стоили как минимум одного бойца. — Нам надо найти детей. Анну и Фрица. Король и Дроссельмаер относятся к детям мирно, — крикнула друидке Ульяна. — Они где-то во дворце. «Но где?» — метались мысли. Дворец слишком большой, чтобы в одиночку проводить в нём обыск. Пока она прикидывала, где может оказаться детская спальня, Лесавка вытащила из поясниго мешочка рунные камешки и прошептала — Secreti umbrarum! — в этот момент она подбросила камешки в воздух, поймала перед приземлением на спину Мандаринки и всмотрелась в их положение. — Второй этаж. Южный коридор. Капибара, бодро переставляя своими мохнатыми лапками, помчалась к лестнице. За спиной гремела битва. Миниатюрные пушки стреляли с грохотом, сопоставимым с настоящими. Слышались громовый крики волшебника, раскидывающего крыс и кукол, глухой удар от посоха Шао Луня и едкие комментарии от Вуолин. Мандаринка бежала на пределе своих сил, но этот бег показался Ульяне вечностью. Мысленно, она представляла каким будет дворец, если они опоздают — кровавым побоищем из кукол и крыс. Дверь в детскую спальню не была заперта. Анна и Фриц, нормальных размеров, крепко спали на двух разных кроватях. Попытка двух девушек размером с мышь докричаться до детей провалилась моментально. Так в бой вновь вступила Мандаринка. Капибара, науськанная Ульяной, запрыгнула на кровать сначала Анны, а потом Фрица, и хорошенько потопталась поверх одеяла. Для усиления эффекта Ульяна использовала иллюзию грохота салютов, чтобы заставить детей подпрыгнуть на постелях. «Да, не самый лучший поступок, но суровые времена требуют суровых мер!» — подумала тифлингша и с ужасом заметила, что её хвостик заметно похудел и с него сполз заказанный чулок от холода. Под чулком обнаружился лысый крысиный хвост. В этот раз она разозлила магию архифея. — Дети! Нужна ваша помощь! Скорее! Дроссельмаер и Крысиный Король хотят поубивать друг друга! — закричала она, когда проснувшиеся Анна и Фриц заметили её. Побледневшие дети немедленно бросились прочь из спальни с криками «тятя Дроссельмаер!» на полпути к лестнице заклятие крыс подействовало и на них. С визгом они начали стремительно уменьшаться. Вовремя подоспевшая Мандаринка и помощь Ульяны с Лесавкой не дали им окончательно впасть в панику и помогли забраться на капибару. — Держитесь крепче! Propera! — крикнула Лесавка и погнала капибару непривычно быстро для животного. Добравшись до ёлки капибара встала на дыбы, опираясь передними лапами в ветви. Дальше Мандаринка следовать уже не могла. Лесавка и Ульяна, держа под руку детей, помчались наверх. На нижних ветвях их встретил Шао Лунь, бодро раскидывающий крыс и кукол в противоположные стороны. Размахивая посохом, он сумел очистить им путь на добрую треть ёлки вверх, но затем на него набросился целый рой крыс, оттесняя вниз. — Не останавливайтесь. Задержу я их. Сколько смогу, — крикнул мастер тортл отсекая рой от девушек с детьми. Стоило им подняться ещё выше как штыки кукольной армии были направлены против них. Защитники Дроссельмаера уже не разбирались, кто враг, а кто просто гость. И что хуже, троица героев, была среди них. — Detono! — крикнула Ульяна и ударила по струнам лиры, вкладывая все силы в простенькое заклинание. Мощная звуковая волна отбросила половину кукол вниз. Не в пример крысам, удар об землю не особенно вредил куклам, и они моментально поднимались на ноги. Вторую половину противника отбросила силовая волна Вуолин. — Есть люди, в которых живет бог. Есть люди, в которых живет дьявол. А есть эти, в которых живут блохи или термиты! — азартно припечатала она одной из своих фразочек и немедленно начала покрывать нижние ветви идеально ровным полотном льда. Бег наверх продолжился. К чести детей, они почти не визжали и не впадали в панику от побоища, творящегося вокруг. Более того, они выполняли все приказы и шустро перепрыгивали с ветки на ветку. Путь до вершины ёлки прикрывал Миттенс и его крысиный волшебник. Вдвоём они стали грозным врагом и для крыс и для кукол, раскидывая и тех и других. Один — лапой, другой — магией. Последний рывок до верхушки. Казалось, ещё немного, но перед четвёркой встал Щелкунчик. Клацая своей непомерной челюстью, он угрожающе двинулся на них. Дети завизжали. Ульяна несколько раз ударила куклу громовой волной, но та оказалась слишком крепкой. И наконец… — Расступись! — фыркнула Лесавка и бросилась в атаку. Одним мощным заячьим прыжком она преодолела расстояние между ними, в воздухе обратившись гигантской ящерицей. Грозно застрекотав, она сбила Щелкунчика с ног и они оба полетели вниз. Пользуясь моментом, Ульяна взяла детей под руки и помчалась вперёд. Бой Крысиного Короля был в самом разгаре, когда с криком «Detono!» Ульяна с детьми не оказалась между ними. Грохот на несколько секунд дезориентировал обоих противников и заставил отступить друг от друга на несколько шагов. Когда гул в их ушах стих, они заметили детей и остановились. — А теперь самое время переговоров! Бойней вы ничего никому не докажете! — призвав всю силу крови исчадия, рявкнула тифлингша, позволяя тревожащим словам расшатать уверенность обоих лидеров. Крысиный Король хотел было вновь броситься в бой, но вид едва не плачущей Анны его остановил. В самый последний момент тело семи крыс остановилось и вновь отступило назад. Оба лидера, не сговариваясь, дали знак армиям остановиться. В бальном зале вновь зазвенела тишина. — Время переговоров закончилось! — запальчиво произнёс Король. — Пока вы способны разговаривать, оно не закончилось. Что вы собираетесь оставить своим детям? Что вы собираетесь оставить этим детям? Историю о бойне среди своих родных, друзей и соседей? Это будет вашим наследием?! Подумайте во что вы превратились! — сердито прокричала она. Король Крыс хотел было что-то возразить, но отчего-то замешкался. — А вы, — она повернулась к Дроссельмаеру. — Вы заигрались. Если половина города не согласна с вашими правилами и обрастает серым мехом, значит, в правилах что-то не так! Задумав добро, вы причинили немало боли невинным жителям! — Я превратил их в крыс для того, чтобы они исправились! — возмущённо ответил архифей и с праведным гневом ткнул пальцем в Короля. — А вы стали ещё более озлобленными и жестокими, раз за разом ломая кукол. — Исправились? Для чего? Чтобы стать достойными превращения в бездушные деревяшки?! — скривился тот. — Чтобы стать счастливыми! Мои куклы больше не страдают как раньше, не боятся будущего и неизвестности, а я даю им всё, что они только пожелают! Эти люди сами согласились на мой дар. Они разрешили мне управлять их эмоциями. — Ты просто заморочил им головы. Околдовал!.. — вновь вспыхнул яростью Король, сжимая лапки в кулаки. — ХВАТИТ! — гаркнула Ульяна. — Может хоть раз спросите тех, кто согласился, что они об этом думают? — Куклы будут говорить только то, что позволит им кукловод! — А дети? — перебила Короля тифлингша. — На них нет никаких чар. Я могу лично проверить при вас. Они не околдованы и вполне способны сказать за себя. На глазах Крысиного Короля она провела пальцами по струнам лиры, собирая нити Плетения и подняла руку над головой сначала Фрица, потом Анны. Свечения наложенных чар не появилось, кроме заклинания уменьшения. Дети были просто детьми. Напуганными и готовыми расплакаться. — Мы не хотим, чтобы кто-то умирал! — воскликнул Фриц Крысинуму Королю. — Почему вы обижаете кукол? Им же больно! — Тятя Дроссельмаер, — всхлипнула Анна, — мы больше не хотим так играть. Мы не хотим, чтобы вы ссорились из-за нашего желания! От плача двух детей зазвенела сама магия, сотворившая дворец и все его чудеса. Оба лидера обескураженно молчали. Крысиный Король оглянулся на нижние ветви ёлки, словно впервые увидел то, что на них творилось. В растерянности он взглянул на свой жезл. — Счастье у каждого своё. И чтобы его найти, людям нужна свобода воли, — произнесла Ульяна, обращаясь к архифею, но тут же повернулась к Королю. — А ещё им нужно помнить о чуде, даже странном и непонятном. Им нужны такие дни, как праздник Нового Рождения и такие чудотворцы как Дроссельмаер, просто не каждый день. Вы перестарались. Вы оба перестарались! Но ещё не поздно всё остановить и поступить правильно. Архифей расстроенно кивнул. Осознание, что его великое добро обернулось отчасти злом, его сильно задело. Он сунул руку в карман и вытащил Кракатук. — Это ваш дом. Пусть решение будет за вами, — произнёс он, передавая волшебный орех Анне и Фрицу. — Загадайте желание и разбейте орех. Дети переглянулись, удерживая в руках орех, словно это была хрупкая снежинка. — Хотим, чтобы заколдованные крысы снова стали людьми, — загадала Анна. — Хотим, чтобы заколдованные куклы тоже превратились в людей, — добавил Фриц. Кукольник грустно улыбнулся, отступая в тень. — И чтобы тятя Дроссельмаер остался с нами, — хором крикнули они, разбили орех и бросились обнимать удивленного кукольника, не позволяя ему уйти. Кракатук разлетелся на части с хрустальным звоном. Повинуясь магии архифей, все, кто был на ёлке, пёрышком спустились вниз. В волнах хрустального звона все начали стремительно расти, увеличиваясь до человеческого роста. Крысы на глазах теряли шерсть и превращались в обычных людей. Крысиный Король развалился на семерых человек, держащихся за руки. Григор и Шао Лунь вновь стали похожими на себя. Однако… — Кхем, мистер фей, вы не могли бы?.. — прервала Ульяна идилию между Дроссельмаером и детьми, указав на свой изменённый хвост. — Да, разумеется, — хвост вернулся в прежнюю форму. — Мне жаль, что вас коснулось наказание, но будить среди ночи детей — дурной тон. А ночь только начиналось. Весь городок крыс внезапно был перемещён на главную площадь города, куда сбегались люди, разбуженные своей внезапно проявившейся человечностью.

***

Ульяна с тоской смотрела на утренний Конфитюренбург. «Был такой радостный праздничный город, а теперь он какой-то… обычный! Фи!» — тоскливо думала она, глядя на идущих по своим делам людей с балкона гостиницы. Троица пропавших героев после возвращения к свободе воли предпочла остаться в маленьком северном городке. По их словам, даже в таком виде это лучшее место для того, чтобы уйти на покой и встретить старость мирно. Дроссельмаер остался в городе, сделался защитником от злых сил и помощником всем обездоленным. Мари и Фриц стали его помощниками. Вкратце они рассказали как из-за пьянствующих родителей однажды едва не замёрзли в лесу и встретили там фея. У них завязалась крепкая дружба. Фей, видя как дети страдают из-за суровости собственного города и родителей, подарил им радостный град вечного праздника. Не смог подарить им лишь родителей. Бывшие пьяницы решили, что Мари и Фриц фейские подменыши и отказались от детей, выбрав покинуть город навсегда. Со своим новым опекуном дети даже в вернувшемся городе были вполне счастливы. Семеро людей, ставшие Крысиным Королём, возглавили совет правления города. К Дроссельмаеру люди относились с подозрением, помня о прошлых деяниях, но присутствие детей сглаживало все намечающиеся недопонимания. Со временем архифей сумел прижиться в городе. Он помогал скрасить серые будни жителей, устраивая праздники и радуя случайными чудесами. Порой в городе птицы начинали петь бардские песни, а фонтаны напоминали по вкусу лимонад. А если наступала пора праздников, то Дроссельмаер с детьми не сдерживали свою фантазию. Об этом Ульяне рассказали родители, когда посетили город на Симрил. Но это уже совсем другая история.