♥ТОКИЙСКИЕ ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ♥

Просыпаться было тяжело, как и обычно. Голубые глаза открылись и тут же боль от света пронзила виски, стуча как молот по наковальне; привыкнув, он посмотрел налево, почему-то именно в ту сторону. Большое окно, светлые пастельные голые стены, металлические перила койки, никаких трубок, как раньше, но катетер в руке: вот что он успел уловить взглядом в первые секунды. Ханагаки явно сумел выспаться за это время, а значит, его прошло достаточно, но узнать об этом он мог только, найдя календарь или встретив гостей. Свежие повязки, вокруг головы и новые на ноге, руки тоже были забинтованы, о чем свидетельствовало напряжение в этих местах, говорили о том, что следует ожидать как минимум посещение доктора. В голове была только мысль об усталости и желание закурить, глотая терпкий вкус смолистого дыма, со сладким привкусом от капсул. Белый шум в ушах, напоминающий звуки дождя, заставил парня закрыть их руками, и в памяти всплыл вчерашний бой; он надеялся, что это было только вчера. Майки под «Черным импульсом» наговорил довольно много, но во многом доверия не внушал: лгал о Такемичи, что тот проклял себя; о Майки, что он не находится под его влиянием, и о многом другом. Но все же, если рассматривать слова относительно, в тех местах, которые могли быть правдой, то сам Ханагаки хотел не отправляться в прошлое, а сбросить все события и повторить их заново. Это имело смысл, ведь устав, он уже не знал, что делать и как всех спасти; и не знал наверняка, что возвращение в прошлое поможет. Любопытны были слова о том, что воспоминания одной из версий проникли в сон, пока он находился в коме, и «переписал» будущее… Голова просто раскалывалась, Ханагаки так ничего и не понял. Та же Аканэ сказала, что это другая мировая линия, где ее вытащили из огня раньше и Коко успел собрать денег на лечение, а Шину повезло не погибнуть. Оба были в коматозном сне, как и герой, когда он покидает будущее, чтобы изменить его. Занавеска рядом сдвинулась, заставив его обратить внимание на вошедшего человека. - Ты не торопился просыпаться, так сильно устал? - В отличие от его серьезного вида, голос Хаджиме выражал мягкое волнение, не более того. Он сел на место посетителя, и темные волосы качнулись вперед. Парень выглядел не очень хорошо, пряди спутались, как будто он ночевал прямо здесь, а под глазами лежали тени глубокой усталости. - Майки... Он был с тобой очень нежен, но не думай, что так будет всегда. Если бы он хоть раз тебя ударил, ты бы уже умер от полученных травм. - Такемичи улыбнулся, прекрасно зная все, о чем его предупреждал Коко. Он посмотрел на парня, желая задать несколько вопросов, но его опередили. - Саус в соседней комнате, Доракен с другой стороны, остальные предпочли уйти на своих двоих. Они относительно в порядке... «Брахман» и «Новое Поднебесье» распались, кто-то из них добровольно присоединился к нашему знамени. С братьями Майки сложно; он не позволит им снова вернуться к чему-то подобному, поэтому Вакаса Имауши и Кензо Араши пойдут за нами, как и ребята из «Поднебесья», ради Изаны. Вам всем конец. Не стоит возвращаться к своему плану. - Я верю, что Майки был довольно добр ко мне... - Конечно, в другой раз Ханагаки мог бы откинуть копыта. Опять. - И ты тоже, спасибо, что сообщил мне всё это. - Коконой делает недовольное лицо и издает точно такой же звук, находя такую ​​благодарность и всю ситуацию абсурдной. Он всегда был лисой, водил людей за нос, но Такемичи стал мастером в этом на другом уровне, хотя все еще наивный дурак. Достаточно было взглянуть на эту дрожащую, яркую улыбку, которая, казалось, говорила: «Я в порядке, не волнуйся». - Я тебя чем-то обидел, Коко? - Видимо, он все еще не был таким рассеянным, как обычно, и его глаза явно смотрели на собеседника. Опровергнуть опасения Ханагаки так быстро было невозможно, потому что Хаджиме был весьма расстроен, даже слишком, он был в ярости. Вспоминая, что случилось с ним всего несколько часов назад, или даже сразу после битвы, когда Майки сказал ему позаботиться о Такемичи.

***

Коко щёлкнул зубами от холода, дрожь была весьма ощутимой, казалось, что каждая клеточка его тела леденела, это раздражало, а также то, что дождь заливал ему глаза. Необходимо было позаботиться о многом: Терано нужна была медицинская помощь прямо сейчас, иначе Майки обвинили бы в убийстве, внимания требовала и Доракен, и самое главное, Такемичи. Произнесённое в голове имя с силой ударило по рёбрам, пересчитав все кости в этом месте несколько раз подряд. Словно зачарованный, он без лишних слов подошел к бывшим членам «Томана», похоже, они понимали, что отказываться от его помощи не стоит, поэтому тоже молчали. Все они были ещё детьми, и не знали, что делать, как вообще поступать, бросить кого-то было бы сложным решением, нужно было увезти всех, но у троих не хватило бы сил. Дрожащими руками Хаджиме собирался набрать номер друга с машиной, чтобы увезти всех разом и положить конец мерзкой тревоге. Когда он собирался нажать кнопку на своем телефоне, рядом с ними остановилась черная незнакомая машина, и дверь тут же открылась. С пассажирского сиденья вышел мужчина в темном костюме, холодно взглянув на всех присутствующих; особенно на Коконоя и Ханагаки. Хаджиме его знал, они встречались раньше, но чаще по делам. Господин Ли очень дружелюбно похлопал его по плечу и указал на задние сиденья. Снаружи его машина казалась маленькой, но брюнет знал, что внутри поместятся почти все присутствующие. - Я погляжу, ты в сложной ситуации... - Он взглянул на других детей и остановился на блондине, слегка нахмурившись. - Можешь не волноваться, я позабочусь о пострадавших, у меня сделка с Ханагаки. - Коко отступил назад, пытаясь осмыслить сказанное мужчиной, не имея ни малейшего представления о том, как Мичи связан с ним. Он попытался придумать решение, но было слишком опасно тратить время, поэтому он кивнул в знак согласия. - В таком случае, посадите их в машину, и я отвезу детей в больницу. - Чифую и двое других колебались, они все еще могли доверять Хаджиме, но не взрослому незнакомцу, который был явно одет как криминальный авторитет с такой же легкостью предлагая свои услуги. Баджи хотел возразить, но его перебили. - У вас не так много времени, чтобы спорить. У Ханагаки сотрясение мозга и потеря крови, а также, вероятно, передозировка обезболивающими и высокая температура, вызванная отсутствием постельного режима. Этот парень,— он указал на блондина, которого поддерживал Казутора, — может остаться калекой, если мы не отправим его в больницу, чтобы фиксировать сломанную руку прямо сейчас. - Он оглянулся на очень тихого Сауса. - И я не думаю, что стоит говорить о последнем. - Это заставило троих согласиться и через некоторое время, приложив особые усилия, усадить Сауса на сиденья, не без помощи самого взрослого и его водителя. Машина была действительно вместительной. - Я могу взять с собой еще двоих, пусть это будет Коко, и еще кого-нибудь из вас. - Я поеду с вами. - Казутора и Баджи не могли возразить, среди них именно Мацуно казался самым вдумчивым, и они это давно заметили. Он хоть и дурачился, отпускал глупые шутки, но вел себя заботливо и был скорее опекуном, чем другом, и ругался как настоящая мать. Раньше Чифую тащился за Баджи, желая подружиться, а теперь двое из первого отряда потянулись к заместителю. - Только... Я поеду за машиной; у меня с собой байк. - Мужчине это не показалось странным, и он просто кивнул, вернувшись к машине, пригласив Коконоя сесть. Блондин повернулся к остальным, чтобы не уходить молча. - Все будет хорошо, я позвоню, когда мы приедем и их госпитализируют. Идите домой, не нужно дежурить или что-то в этом роде. - Баджи кивнул, как послушная собака, хотя он знал, что он не сможет спать, а Казутора наклонил голову набок, но возражений с его стороны не последовало, однако он определенно собирался дождаться хотя бы звонка. Чифую занял место на своем транспорте и покинул парковку вслед за машиной. Внутри, в отличие от открытого пространства, было очень тихо, весь шум был слабым и неразборчивым, что указывало на хорошую звукоизоляцию. Коко не увидел в этой тишине комфорта, а скорее гнетущую атмосферу и страх за своего бывшего лидера. Его взгляд метнулся в сторону мистера Ли, который молча занял место рядом с ним, то самое, которое он оставил для другого эскорта. Этот человек сказал, что заключил сделку с Ханагаки и поэтому пришел им на помощь. Коконой не верил, что у Мичи есть что-то стоящее, чтобы отплатить, потому что в мире Хаджиме и его партнеров были только деньги, в основном большие. На самом деле у них было много общего и было легко иметь дело друг с другом... Но Такемичи не такой, как его «Маленькие драконы», он не жадный и не вдумчивый, да, иногда он умнее некоторых; да, он легко предугадывает поведение оппонента и находит общий язык, но он ужасно наивен и невнимателен. Было страшно представить, чем может обернуться помощь Ли Шу Хэя для блондина, пока тот сейчас даже не отводил глаз от будущего пациента. Шу Хэй не был извращенцем, скорее придерживался традиционных ценностей, предпочитал только женщин своего возраста и даже занялся воспитанием преемника, усыновленного им по просьбе Шуджи Ханмы. Но были опасения, что Такемичи кого-то ему напоминает... - Я верну долг вместо него. - Слова, сказанные Хаджиме, заставили старшего обратить на него свое внимание. Ли усмехнулся, в глубине души пораженный тем, насколько похожими оказались мать и сын, чего он раньше не замечал. Став старше, он стал несколько невнимателен и просто отпустил Ханагаки и его друзей, которые стали одержимы им, совершенно не узнав в мальчике его родителей. У Акари тоже было много поклонников, обожателей, как в плане романтических чувств, так и в плане ее положения в банде, хотя она была там не единственной девушкой, но она руководила всеми без разбора. Будучи девушкой худощавого телосложения и небольшого роста, она не обладала силой, но последней выдыхалась, а ее гибкость и реакция во многом спасали ее от прямых ударов, а когда нет... Остальные вытаскивали ее за шиворот, потому что волновались. Иногда она как будто предугадывала, куда ударит противник, а в другие дни она являлась настоящей растяпой. Акари наивно верила в любовь и вела себя как пятилетняя девчонка, но она была в банде, смирилась с отсутствием внимания со стороны родителей, утешая себя прогулками с друзьями и даже драками. Ее было трудно не любить, и кто-то никогда не смог бы ее отпустить. Шу Хэй не отпустил, он все еще держит ее, если подумать; конечно, не как тот урод, который оставил на ней шрамы. Сначала денежный долг, после помощи с ее поклонниками, от которых он избавился без всякой жалости, за что Акари чувствовала себя обязанной. Теперь на ней будет еще один долг. Ханагаки ошибался, когда говорил, что Ли выгодно скрыть травму мальчика, потому что любой исход был бы выгоден именно ему. Он снова посмотрел на Коконоя. - Мы с тобой очень похожи, Коко. - Мужчина улыбнулся, в тусклом свете это выглядело опасно. - Такие же жадные... И я сейчас не о деньгах. Ни ты, ни я никогда не хотели бы чего-то подобного. Деньги - это инструмент, очень полезный, но не более того. Истинная цель - власть, которая также всего лишь способ... Жажда обладания, желание защитить, попытка контролировать недостижимое и страх быть отвергнутым и зависимым. Вот что делает нас с тобой такими похожими. - Брюнет оживился, найдя слова слишком правильными и описывая собственную жизнь и мировоззрение. Он начал с попытки спасти любимую, но не всегда чудеса, спасения жизни, продлят первую любовь. Аканэ он был не нужен, она просто была любезна с другом своего брата. Но Коко без Сейшу за время, проведенное вместе, забыл, как дышать, и вдали от Такемичи он чувствовал себя никчемным мусором на дороге. Влюбленность в Ханагаки была не невинным чувством, скорее животной страстью, вызванной привлекательностью, но она показывала, что Инупи Хаджиме не друг, а кто-то еще более важный. Он научил их видеть в людях не только предательство и желание их использовать, именно это и делал Ханагаки. Он был точкой невозврата, спусковым крючком и тем человеком, на которого смотрели глаза без желания хозяина; от него пахло молодостью и силой, вызывая стыд и сильный жар. Да, всю гамму чувств, описанных Ли, Коконой испытывал к двум людям, одним из которых был Мичи, и он понял это всего по одной фразе? Или паоня выдал взгляд, полный волнения и страха за будущее героя? - Вы правы, в этом мы довольно похожи. Моей силы недостаточно, чтобы уберечь друга от роковой ошибки, и теперь я вынужден положиться на ваше милосердие, мистер Ли. - Названный смотрит с большим интересом, видя, как мальчик раскрывается, словно засушенные цветы жасмина в чашке чая. - Он важен для меня, слишком важен, чтобы доверять кому-либо, кроме себя, и не только мне. Такемичи - добродетель и объект защиты для многих. Майки не исключение, напротив, он способен убить за него. Я не знаю, на что я способен, но оставить его в долгу перед таким человеком, как вы, мне кажется плохим исходом, и я склонен этого не допустить. - Даже если Мичи сейчас связан с этим человеком каким-то соглашением, Коконой постарается сделать все, чтобы парень не был стеснен в этом отношении. - Неважно, о чем вы договорились, я хочу заплатить за него эту цену. - Когда ты думаешь об оплате, ты имеешь в виду большие суммы, важные бумаги и информацию или какие-то действия, о которых, по-твоему, я просил во время переговоров с Ханагаки. - Хаджиме кивает, хотя знает, что это был вовсе не вопрос. Шу Хэй же смотрит на него не с вызовом или напряжением, а скорее с пониманием. - Нет, не в этом дело. Мне действительно нечего с него взять. Сомневаюсь, что он даже сойдет за донора органов в его состоянии. - Парень рядом с ним сжимает кулаки, он не хотел слышать этого о Такемичи, и это, наверное, первый раз, когда маска Хаджиме так легко треснула. - Я ранее потратил на него кровь и дорогие обезболивающие, вызывал личного врача, а теперь еду в медицинский центр, где размещу Такемичи и его друзей за непомерную сумму, просто чтобы это осталось относительной тайной и его здоровью не угрожала опасность. Так разве я причиню ему вред после таких щедрых подарков? Не смотри на меня как на волка, я не знаю, что ты там себе придумал, но формально я не получу никакой выгоды от помощи твоему бывшему боссу. - Только формально... Чего вы на самом деле хотите от Такемичи? Не похоже, что вас интересуют несформированные личности, но, кажется, он интересен. Если это не прямая выгода, это не значит, что ее не будет вовсе. - Коко сглатывает вязкую слюну, он боится об этом думать, но у него был опыт. Люди - это звери в овечьей шкуре, и их желания часто отвратительны, а там, где желания трудно исполнить, есть деньги. - Вы же не собираетесь заставить его платить натурой, не так ли? - Мужчина смотрит на него с шоком и почти задыхается от возмущения, из всех людей он точно не делал этого, Коконой на своей памяти не находил ни одного случая, как знал его деловой партнер. - Ты назвал меня педофилом?! Боже, я думал, что не выгляжу так в твоих глазах, но ты все равно так думаешь. - Мужчина чуть не издал душераздирающий рев, оказавшись в такой интриге. Его взгляд метнулся к бессознательному мальчику. Коко было немного стыдно, но он продолжал упорно наблюдать. - Нет, пользы действительно практически никакой. Наоборот, было бы желательнее выставить позицию Ханагаки напоказ некоторым людям, это имело бы более очевидный эффект. - Коко напрягся. - Но он свято верит в мою корысть, но движимую благородным чувством, поэтому мне было стыдно отказать ему. Я не могу не следить за ним, он драгоценное дитя любви моей юности. Акари просто сама убьет меня, если я стану причиной проблем Такемичи. Хотя скрывать от нее правду - настоящая морока и может аукнуться. - Мужчина посмотрел на удивленного Коконоя, который тут же опустил взгляд. - Прошу прощения, я поторопился с выводами. - Хаджиме почувствовал необходимость извиниться, и получил в ответ вежливую улыбку. - В твоей попытке защитить друга нет ничего плохого. - Машина начала замедляться, и стало ясно, что вскоре им придется вытаскивать из салона так и не проснувшихся, к счастью, пациентов, иначе пришлось бы их успокаивать. Мужчина вышел первым, приказав Коко подождать, то же самое он бросил в сторону подъехавшего Чифую, а затем сделал звонок. Открыв двери машины, Ли посмотрел в глаза своему деловому партнеру. - Меня не раздражают твои предположения, но я бы попросил тебя сохранить этот разговор в тайне, оставив его только между нами, Коко. И у меня есть просьба об одолжении. - Хаджиме стал слишком напряженным. - Поговори с Ханагаки о его вмешательстве, как друг. Я хочу, чтобы он отказался от своей суицидальной идеи. Считай это покрытием долга, который ты собирался взять на себя. - Мужчина искренне улыбнулся и отступил назад, чтобы медперсоналу было легче перевозить больных на носилках.

***

- Ничего особенного, Такемичи. – наконец вступил в разговор Хаджиме, поправляя прядь своей кудрявой челки, пытаясь убрать ее с глаз. Лицо его было серьезным, напоминавшим Ханагаки серые плитки палаты, такие же безжизненные в данный момент, искусственное спокойствие напрягало, давило на плечи, словно пытаясь пригвоздить Мичи к кровати. Черные глаза пробежались по чистому лицу блондина, заметив бинты и пластыри; на самом деле в крови Хаджиме кипела ненависть к тем, кто причинил вред Такемичи, но он профессионально это скрывал. Коко только планировал высказаться, и он это сделал. Да, Ли просил его поговорить с Такемичи, но это было просто невозможно, тот не собирался слушать. - Ты уверен? - прервал тишину блондин, слегка наклонился вперед. Дыхание Коконоя в этот самый момент остановилось, потому что его легкие обжигал аромат Такемичи, смешанный с лекарством. В голове у него в тот самый момент стало пусто, он знал, что ему следовало уйти, пока еще было подходящее время. - Тебя не так легко разозлить, но ты действительно зол. Это из-за меня? Инуи сказал, что ты будешь недоволен, но я все равно решил действовать... Ты страдал по моей вине? - Такемичи прикусил губы, которые так нежно улыбались ранее, заставив Коко почувствовать себя виноватым. В глазах Таке было столько переживаний, больших и маленьких, что они разрывали его на части, едва не заставив голубоглазого мужчину разрыдаться. Мичи видела Коконоя насквозь, в тот момент, когда парень больше скрыл от блондина, чем сказал. Майки болен, а Санзу скоро разорвется на мелкие кусочки ради чего-то. Шуджи решает «покончить с собой» от злости, теряя последние мозги от волнения, не оставляя ни единого куска чистой кожи на теле без синяков, после своего «спарринга». Кисаки толком не спит, считая, что должен успевать за всем. Какучо безнадежен, как и сам Коко... При этом, сколько проблем его ждало в будущем, когда «Свастоны Канто» станут еще больше, благодаря новым участникам? Парень уперся локтями в ограждение кровати, сложив их и опустив голову, полностью сгорбившись. - Скажем так... - начал он, в своей уязвимой позе, выглядя в этот момент совершенно жалко, так он думал. - Неожиданно, но ты быстрее пришел в себя, хотя я предполагал, что все будет хуже. Я рад, что ты чувствуешь себя приемлемо, но это меня пугает, зная, что ты тут же вернешься к прежнему поведению, как только тебя выпишут. - Хаджиме сменил позу, думая, как это объяснить. Он откинулся на спинку стула, закинув руки за голову и переплетя пальцы на затылке. Положение тела казалось расслабленным, но это было только на поверхности, внутри Коконой был на грани, почти готовый сломаться. - Возможно, это приемлемо для тебя, но знаешь, я немного... волнуюсь. - Вероятно, его выдал голос. - Тяжело не только тебе, Такемичи. Разрыв связи, потеря друзей, которых нелегко забыть. Я все еще вижу Сейшу и тебя во сне, но я приму это. И хочу убедить тебя, что принятие этого - наш единственный выход. Глаза Такемичи потускнели от слов мальчика. Коко мог быть прав, что Мичи только вызывает переживания, и не принимает реальность. Может, это считалось незрелым, но Ханагаки послал бы к черту такого взрослого, каким он был до первого скачка в прошлое. Он чувствовал себя одиноким всю свою жизнь, до того, как начал рисковать собой, изменяя свое прошлое и будущее. Да, Такемичи устал быть героем, он истязал себя до полного изнеможения в будущем и покрыл себя шрамами, объясняя это способом наказания себя за бездействие и удовольствия. Он становился все более раздражительным с каждым днем, а потом подсел на таблетки, плакал, и это тоже было его наказанием. Утешение, которое ему давали все без исключения, стало его бездной отчаяния. Любовь — это ловушка. Но теперь все было более хрупким, почти хрустальным, их связь, чувства, желания... Такемичи ни при каких обстоятельствах не должен совершать ошибок. Иначе кто-то пострадает, как когда-то погиб Доракен, как когда Майки убил Сауса. - Я готов сделать многое, чтобы вернуть тебе то, что ты так безрассудно бросил. Ты нужен Инупи, и мне тоже. - Такемичи вышел из своего мысленного туннеля. Его пальцы тут же схватили одеяло на бедрах, создавая множество складок на ткани. Затем Мичи произнес фразу гораздо тише, почти шепотом. - Ты не один, Хаджиме. - Такемичи стал слишком часто употреблять имена друзей, но отрицать эффективность таких вещей он не мог. - Тебе не обязательно нести на себе абсолютно все. Тебе не нужно защищать нас от своего дара. Ты мог бы сделать это своим блестящим умом. Мы с Сейшу не слабаки, мы можем постоять за себя. - Парень замолчал, оторвав взгляд от колен в поисках глаз Коко, но тот отвернулся, больше не играя с позой. - Ты просишь меня играть по твоим правилам? Такемичи, ты так легко заставляешь меня чувствовать, что я просто знаю, что зашел слишком далеко. Мы оба далеки от совершенства, но Сейшу доверяет мне гораздо больше, зная, что я не пожертвую собственной шкурой. - Закрадывалась очевидная ошибка, потому что в будущем Коконой пожертвовал многим, включая себя, ради встречи с Инупи. На этот раз Хаджиме соизволил встретиться взглядом с Ханагаки. - В отличие от тебя, я не был ранен, и меня не похитили, потому что я решил, что будет хорошей идеей рассказать всем, что теперь с «Брахманом» и готов вернуть Майки. - Это был Такеоми, но Ханагаки не перебивал. - Да, наше будущее не такое уж и радужное, но это необходимая мера для твоей безопасности. Сколько еще таких банд будут терроризировать Токио и мешать тебе жить мирно? Ты ведь ценишь свою девушку, и ты бы ее защитил, верно? - Брюнет сжал кулак, не показывая своей боли. Мичи молчал, понимая, что просто не может выразить все, что думает, пустыми разговорами. Доракен почти сразу принял руку Такемичи, но дело было даже не в доверии. И в итоге он сейчас в худшем положении, но Мичи не мог бы иначе. В случае с Коко он боролся внутри себя, и часто побеждала рациональная часть, что говорило о ином складе ума. - Я... Будущее, которое нас ждет, еще хуже, чем ты себе представляешь, Коко... Я больше не хочу стоять на месте, нам нужно двигаться. Майки хоронит себя заживо и как бы ему ни казалось, что это ради благородной цели, я заставлю его задуматься об этом. - Взгляд его сияющих, как прочные алмазы, глаз был направлен на Хаджиме. Мичи наклонился над ним и положил голову парню на плечо. - Я не хочу расставаться ни с кем из вас, я не собираюсь вас терять. Если я не смогу двигаться сам, я буду молить судьбу, чтобы нашелся кто-то, кто понесет меня. Коко, я, наверное, бесполезен сам по себе, так что будь моей опорой, но не тем, что защищает меня от тени угрозы, а тем, что стоит рядом со мной. Я не тороплю тебя с ответом. Как ты и сказал, я буду действовать, как только приду в себя. - Коко, затаивший дыхание, наконец выдохнул и немного протрезвел. Даже смешно было видеть, как упрямится Мичи. Майки либо найдет способ его сломать, либо падет под его натиском. Как будто в начале их пути Хаджиме делал ставку на Такемичи, считая приемлемым любой исход. - Не сдерживайся. Честно говоря, меня попросили привести тебя в чувство, но давай согласимся, что ты чертовски упрям, просто невыносимо упрям. Босс, я поддержу тебя в тылу твоего противника. Я не дам тебе пострадать, Такемичи. - Коко сомневался, но решимость Мичи оказалась куда заразительнее отчаяния, которое пронизывало его в «Свастонах». В этой борьбе за лидерство победителем был только один, Хаджиме отдает предпочтение Мичи, перед которым он преклонил колено, напомнив себе Сейшу. Короткий поцелуй согрел тыльную сторону его ладони, отметив их неформальное соглашение. Гений пришел убедить Ханагаки, и он был обманут, сделав выбор сам. Мичи был коварным человеком.

***

Будущее

- Ты в порядке? - Лицо Чифую, задавшего этот вопрос, было серьезным. Почти холодным и расчетливым, если бы не волнение в глубине глаз. Они с Такемичи сидели друг напротив друга, соприкасаясь ногами, было даже уютно, если бы не разговор ранее. Таке хотелось узнать о многом, любопытство - это человеческая черта в полной мере. И Мичи был любопытен, обе его версии, но сейчас только одна из его вариаций смогла узнать что-то невероятно важное. Проще говоря, после истерики по поводу беременности Хинаты и поступка Такемичи, которые остались в прошлом, Мацуно Чифую появился у двери Наото. Он выглядел плохо, может быть, даже хуже, чем Ханагаки, со своими сломанными костями и пятнами от слез. А затем, несмотря на действие таблетки, они провели долгий час, разговаривая, или, скорее, рассказывая друг другу историю. С каждым словом Чифую Такемичи терял рассудок и самообладание. - А я выгляжу так, будто в порядке? - спросил он, заставив своего друга пожалеть о вопросе. - Нет. Я явно не совсем нормально себя чувствую. В отличие от тебя и другого меня, я, так сказать, обычный человек. Там, где у твоего Такемичи психическое состояние быстро приходит в норму, мне нужно потратить гораздо больше времени. Особенно после того, что ты сказал. - Чифую хотел извиниться и заверить, что он не лгал и не пытался навредить Ханагаки, в конце концов, они были друзьями, и очень близкими. Такемичи остановил его, мрачный, с тенью боли в глазах, но все еще стойкий к ударам судьбы. - Я верю тебе, нет причин не доверять. Просто... - Ханагаки дернул ногой, как будто это его успокаивало. - Оказалось, причина, по которой Такемичи начал все сначала, во мне? - Чифую кивнул, но решил поддержать Мичи. Он встал с дивана и опустился на колени перед брюнетом. - Не в том смысле, что это была твоя вина, конечно, это было не так. - Мацуно говорит это наполовину задумчиво, наполовину обиженно. Он не хотел, чтобы Ханагаки стало хуже, но он не мог не прийти к нему с объяснением. - Это правда, что ты на самом деле хотел вернуть все обратно для себя, вместо того, чтобы Такемичи вернулся в прошлое один. Но ты был почти без сознания, исчезая на грани распада своих личностей, и ты должен был умереть. Ты спас себя так или иначе, просто дав себе шанс. И я... я рад этому. Такемичи никогда бы не дал его себе. Все получилось к лучшему. - Такемичи спрятал глаза от человека, который его утешал. Ханагаки Такемичи, по словам Чифую, должен был отправиться в прошлое, уничтожив тем самым «Черный импульс» Майки и начать все заново. Но... Он так и не вернулся во времени. Если бы это произошло, все было бы иначе: Майки не сошел бы с ума, а Мичи не скатывался к такому же безумию, мечась от одного к другому; он не был бы ограничен во времени и, вероятно, Майки последовал бы за ним в прошлое, превратив свое проклятие в проводника, следуя за светом своего героя. Но другой он исчез бы навсегда еще будучи ребенком. Он уже умирал, и помнил свои смерти, находился в коме, в то время как Ханагаки изменил будущее, которое было видно другому, только он забывал об этом, как только скачек менял все безвозвратно. Его жизнь оборвалась, когда Такемичи вернулся во взрослое тело. Боль и страх просто обрекли душу на мучения, и она, от отчаяния, прокляла Такемиттчи, на новые временные петли из которых он не мог вернуться, потеряв свои силы. И скоро это достигнет кульминации, ведь способности уже начинают угасать. Об этом Чифую узнал из его снов, которые были для него как предсмертный опыт. Там к нему явился Ханагаки и рассказал то, что стало ему известно после прыжка, но он об этом забыл, как и о том, что на самом деле попал в аварию. Личность изначального Такемичи тоже откатилась назад, но без памяти, только с ее отголосками... И он стал тем человеком, который вовремя вызвал службы во время пожара в доме Инуи. В случае с Шиничиро ему просто повезло, хотя там Такемичи был ребенком, который косвенно спас его. И когда оба человека проснулись, они уже разделили опыт Ханагаки Такемичи во снах, но привязанные к своим душам, отсюда и воспоминания из первого мирового маршрута, которые обнаружили в себе Инуи и Сано. Еще одним таким человеком был Чифую, в отличие от других случаев, на этот раз воспоминания появились, пока вторая личность не присутствовала в теле, но тогда Мацуно также почти впал в кому, а значит Ханагаки видел свое будущее без него, это было просто растянутое видение. Проще говоря, воспоминания были ложными или псевдоложными, потому что они были опытом Ханагаки, наблюдающего за Такемичи и его любимыми друзьями, пока он менял прошлое. Именно Майки, убивший себя около Ханагаки, тоже начал просачиваться в прошлое, но превратился в проклятие, причем не затрагивая напрямую Манджиро, а становясь частью его импульса, потому что Мичи не было рядом с ним. Все было очень запутанно и бредово, оказалось, что Такемичи просто не мог сдерживать воспоминания, которые видел во снах и поэтому их с ним делили другие люди, как-либо подверженные способностью, с которыми была связана память. Обычно Ханагаки засыпал, потому что находиться в реальности было мучительно, ведь вскоре все приходилось переписывать, а его память просто угасала бы обрывками. Мичи делился чувствами со своим альтер эго, и от этого Ханагаки испытывал боль, путая ее с пределом возможностей для своей способности, и считал все остальное парадоксами. Таковыми они и были, но скорее являлись просто связанными судьбой, в которую вмешивался Ханагаки. - Так... - осторожно начал Ханагаки, пока Мацуно вернулся на место. - Если мы спровоцируем меня на, то самое состояние, - он имел в виду кому, в которую он впадал, как только Мичи перемещался в прошлое - то я снова буду наблюдать? – Странно было думать, что Ханагаки не отдалился от другого человека буквально, а также стремился быть рядом с ним. Это было действительно странное чувство. Например, он видел себя бодрствующим несколько дней назад, но это было похоже на сон. - Но почему я не сплю прямо сейчас? - Это была загадка, которую трудно объяснить, если быть полностью честным. Наото, который до этого был совершенно тихим, как будто не дышал, начал говорить отстраненно во время их внезапного молчания. - Возможно, какой-то из препаратов просто вывел тебя из комы... - Он был сторонником оккультных теорий и всегда опирался на мистические сюжеты, но сейчас прибегнул к самому логичному суждению. Ему было легко поверить, что Ханагаки начал повтор, даже легче, чем поверить в путешествия двенадцать лет назад, в конце концов, будучи взрослым, он столкнулся с паранормальным и стал его частью. Но теперь это была не игра, все было серьезно и требовало объяснений. - Я не показывал тебя врачам, ты всегда спал в моей квартире. Только один раз Майки увез тебя, но, видимо, его попытка вернуть тебя к реальности не увенчалась успехом. Или ты был недостаточно здоров, поэтому даже не мог следовать за Мичи, и теперь ты здесь заблудился. Есть еще много теорий. - Мужчина замолчал и почесал затылок, глядя себе под ноги. - Извините, что вмешиваюсь. - Ничего. - Такемичи покачал головой, тут же сонно зевнув, лекарство все еще действовало на него. - Ты тоже был здесь и слушал. - Они совсем забыли о Наото с тех пор, как Чифую начал свой монолог о своих снах и об истине, которая пришла к нему. На самом деле, блондин все это вспомнил случайно в порыве самоуничижения и понял, что его память не такая уж и полная. Он думал о многом с тех пор, как ушел Такемичи, а потом случайно столкнулся с Инуи и с его сестрой, и она, казалось, испугалась, когда встретила Чифую, сказав: «И ты тоже». Они обсудили ситуацию с ней, а потом ему пришлось прийти в себя, чтобы этот разговор вообще состоялся. - Как его триггер, ты должен был быть посвящен в это. - Мацуно кивает, он не собирался скрывать это от Наото, как бы ревность ни сжигала его легкие. Затем пришла ненависть к себе. Как он вообще мог сейчас думать о ненужных вещах? - Прости Такемичи. - Он поднял на друга свои невозможно голубые ясные глаза, не понимая, за что тот извиняется. - Я... - Тот прочистил горло и попытался продолжить. - Я ни разу не думал о том, что случится с тобой, когда Такемиттчи вернется. - Это была действительно откровенная деталь. Тачибана сглотнул, пытаясь стать более невидимым, чем раньше, после слов, произнесенных Чифую. Такемичи по-прежнему не отреагировал. - Я был ослеплен и... - Что он мог сказать теперь? Все, что последует, прозвучит как оправдание, которого он даже не заслужил. - Я паршивый друг, если честно. Для вас обоих. Я даже заставил Такемичи выслушать мое признание. - Это вывело ситуацию на новый уровень, и на этот раз реакция была, но не та, которую он ожидал. - А? - Такемичи подпрыгнул, едва не упав вперед, и Чифую поймал его и вернул его в нормальное положение. Блондин плохо держался ровно даже в лучшие дни, а теперь его руки и ноги были выведены из строя из-за аварии. Следующий вопрос был брошен прямо в губы Чифую, который еще не успел отодвинуться от Ханагаки. - Ты признался ему в любви? - Другой блондин отвернулся и кивнул, заслужив сразу два пристальных взгляда. Наото раньше уже догадывался, что в «Тосве» все были одержимы Такемичи, а Такемичи знал о чувствах окружающих, но они не распространялись на него, потому что предназначались другому человеку. Его друг испытывал чувства к герою с тех пор, как Ханагаки с ним сблизился, поэтому у него возник логичный интерес. - И как это было? - Парню хотелось верить, что Чифую не разбился о твердую скалу непонимания и отвержения, все же, несмотря на то, что он делил тело с тем самым возлюбленным, он хотел поддержать своего близкого друга. - Отстой. - На выдохе сказал парень, возвращаясь на прежнее место. - Он узнал все о Майки и тебе, о твоих проблемах с... - Он не закончил предложение, предпочтя умолчать о теме преследований и ложных обвинений в адрес Такемичи. Просто предыдущая тема была не веселой, и он совсем не хотел добавлять в нее еще больше драматизма. - В общем, он был расстроен, но хотел двигаться вперед. Поэтому я отдал ему ключ от кладовки. - Ханагаки кивнул, понимая, о чем идет речь. Для него это было сродни страшному прошлому, к которому он не хотел возвращаться. Для другого Мичи это были нужные ему воспоминания, пусть и омраченные. - Я знал, что он не будет сидеть на месте. Но предполагал, что, если я подброшу дров в огонь, ему будет, о чем подумать. - Но в итоге все обернулось его побегом и встречей с Манджиро, потом аварией. Это были очень тяжелые дни. Наото подошел ближе, вступая в разговор. - То же самое. - Устало сказал он, вспоминая, как начинались его попытки помочь Такемичи. Хотя он желал, чтобы Мичи отказался от своей идеи. - Я выложил ему всю информацию о делах «Бонтена» со множеством неприятных подробностей. - Он показал ему записи и фотографии с мест преступлений, но ничего, кроме тошноты, у Ханагаки это не вызвало, разве что слегка подогрело паранойю, но не более того. - Думая, что это его отрезвит и вернет на прежний курс. - Такемичи посмотрел на двоих и рассмеялся, заставив их обменяться удивленными взглядами. - Он водил вас обоих за нос. - Мичи, пряча улыбку от ушей, в ладонь. Тачибана слегка улыбнулся, посчитав это хорошим знаком. Такемичи все же медленно приходил в себя, и это не может не радовать. Отсутствие радости на лице Ханагаки вызывало беспокойство у всех, кто был рядом с ним. - Я восхищаюсь... - Возглас брюнета отвлек обоих мужчин от задумчивости. Он на мгновение застыл и закончил часть предложения – Сам собой. Ведь мы практически один человек, а значит, я вас обоих победил. – Ребята громко рассмеялись, все трое, немного поддавшись моменту безмятежности. - Конечно, нельзя упускать такой шанс... - Детектив замялся, пока мысль все еще вертелась у него на языке. Он решил высказать ее, начав с простого, но каверзного вопроса. - Что ты теперь собираешься делать? Свадьба... - Мичи прервала его объяснения раньше, чем он дошел до логического конца фразы. - Если Такемичи все изменит значительнее, чем сейчас, то многое может исказиться до неузнаваемости. - Наото мгновенно замолчал, он и так это знал, он и Чифую, которую игнорировал тот факт, что он не триггер, и смутно, но что-то помнил. - Никакой свадьбы и ребёнка может не быть в случае сильных изменений, всё просто испарится. - Брюнет продолжал говорить, казалось бы, очевидные вещи, скрывающие важную часть. В тот день, когда Ханагаки всё достаточно исправит, его младшая версия сама канет в Лету. - Обидно, но я знаю, для чего все эти испытания. - Горько сказал он. - Ты был прав Наото, Мичи лучше бы об этом не знать. О том чем он жертвует и обо мне тоже, Такемиттчи не должен думать; обещай, что не скажешь ему. По крайней мере, он будет жить для себя. - Чифую прикусила губу, сделав сложное выражение лица. - Пока всё отменим, я и так заперт здесь, а с такими травмами я точно не дойду до алтаря с Хинатой. Я разберусь с тем как проходит процессе перемен, что нас ждут. Всё же незначительные изменения, не влияющие на будущее, могут проявиться и сейчас. Майки тоже решил жить... - Чифую уже рассказал ему это, коротко и без подробностей, потому что он и сам многого не знал. - Я честно говоря очень рад, что он сделал этот выбор. - Ты... - Чифую сейчас был готов заплакать как школьница, и то, что он воспринял это комично, помогло не слишком сильно обжечь его сердце несправедливостью. - Тебе нужен был этот шанс с Такемичи. - Сказал он, упомянув причину, по которой путешествие во времени Такемичи все еще возможно. - Я надеюсь, что ты сможешь существовать, даже если он вернется. Я попрошу всех богов и кого угодно, чтобы ты был счастлив с нами. - Это было искренне, поэтому Мичи не смог сдержать всхлипы и все последующие, в нарастающих рыданиях, его утешали сразу двое его партнеров, которым он мог доверить свою жизнь, будущее и Такемиттчи. Он немного завидовал последнему, ведь в одиночку он никогда бы не смог встретить столько теплых людей. Если реинкарнация возможна, он хотел бы быть их семьей.

***

Врач посетил Ханагаки сразу после ухода Коко, разговор с которым даже слишком подбодрил блондина. Если бы все были такими же сговорчивыми, и сила слова была бы у парня в почете, чтобы ему не приходилось скрывать все от окружающих. Вот что он думал... Он думал довольно долго, целых три дня, один-два, наверное, можно было бы оправдать фактом небольшого «загула» в его возрасте. Но если бы госпитализация затянулась, это вызвало бы волнения, сначала среди учителей, которым его друзья наврали о поездке с родителями, а потом и у матери, которая узнала бы о несуществующей поездке и новой банде, и о чертовой травме, из-за которой он толком не мог нормально двигаться. Эффект шока и адреналина закончился уже на этапах милого разговора с Манджиро, как и эффект довольно сильного обезболивающего, последствия которого Мичи все еще ощущал, он их больше не получал, сколько бы он ни строил глазки людям в белых одеждах. Помимо всего перечисленного, торчать в больнице целый день было скучно, и совсем не продуктивно. Он не очень понимал, почему люди так беспокоятся, если маленькая, даже не дырка в его ноге, была меньше того, что случилось с Доракеном и Саусом, а также с ними в прошлом, включая Ханагаки. Это была его вина, раз он не оказался проворнее, чтобы с теми двумя все было в порядке. Помимо предыдущей потери крови и передозировки, у Такемичи было пару синяков, несколько гематом, а также сильное кислородное голодание, после удушья. Но Мичи мог с этим справиться, наблюдая за горизонтом, пейзажи разворачивались впечатляюще, поэтому он был немного рад быть таким мирно в одиночестве, вдыхая кислород, который ему по праву полагается, полной грудью и сияющей улыбкой. Стоило протянуть руку, как двери в палату распахнулись, впуская молодого парня, взгляд которого встретился с немного испуганными голубыми радужками Такемичи от внезапного появления гостя. - Что это за поза? - произнес другой блондин, потрясенный еще больше пациента. После удивления и пристальных взглядов Мацуно понизил тон и хотел было двинуться вперед, но передумал. - Ты еще решил выпрыгнуть из окна, самоубийца проклятый?! - Такемичи вздрогнул, поняв, что Чифую застал его в тот момент, когда Ханагаки вылез на подоконник. Открытые ставни смотрели наружу, пока он спокойно отдыхал, до того момента, когда пришел его друг. В защиту Ханагаки можно сказать, что он просто хотел вдохнуть побольше свежего воздуха, но не заметил, как растворился в уюте шумного дневного Токио. Чифую все еще стоял поодаль, опасаясь случайного падения Такемичи, если его напугает резкое движение в сторону блондина. Именно для таких случаев он и приходил сюда каждый день в обязательном порядке, несмотря на ворчание героя. - Я... - Он не мог найти разумного объяснения своим действиям, поэтому тут же замолчал. Конечно, Такемичи мог сказать то, что уже думал, но под грозным взглядом все это казалось неубедительным. Он дернулся вперед и заслужил вздох своего друга, когда он слегка пошатнулся. Блондин замер и посмотрел на Чифую. - Слезай, сейчас же! - Он сказал с суровостью в голосе, почти шипя, как кошка на угрозу. Не желая больше ждать, пока Такемичи упадет или поранится, наклонившись вперед, Мацуно медленно и плавно приблизился к нему. В качестве опоры он протянул голубоглазому мужчине свою ладонь, застывшую в предвкушении. Мичи почти автоматически просунул руку, ощутив сухую поверхность и тепло кожи. В тот самый момент, пока Такемичи привыкал к текстуре прикосновения, Чифую обнял его за талию и опустил на землю, убедившись, что он твердо стоит на ногах. - Хватит создавать поводы для беспокойства, пока остальные не в состоянии отомстить за тебя силе притяжения. - Высказался парень, имея в виду своих пострадавших друзей. Хотя Коко довольно ясно рассказал о событиях, а Чифую в тот же день добавил от себя, но все же прошло три дня. Такемичи хотел узнать, нет ли проблем с их выздоровлением. - Как они сейчас? - Мацуно подвел его за руку к кровати и усадил, надавив на плечи. Нога все еще болела, но парень уже не хотел ее полностью отпиливать, чтобы не мешала. Такемичи укоризненно посмотрел на свою голень, а Чифую вздохнул, погладил его по волосам и сел рядом. Напарник Таке выглядел, мягко говоря, измотанным. Было видно, что парень устал бегать из школы к другу, а от друга - на подработку. Голос Мацуно прервал сожаления Ханагаки, заставив его сосредоточиться на своей речи. - Мы решили разделиться и присматривать за каждым по отдельности, чтобы волнение не съедало тебя, как сейчас. - заговорил Чифую, продолжив после паузы. - Баджи сейчас с Доракеном. Он рад, что смог отпроситься с домашней работы, пока я не могу его контролировать, да и важнее быть рядом с воющим идиотом, который спешит на работу с закрытым переломом. Серьёзно, какая сила нужна, чтобы это произошло? Майки разбил ему голову, поэтому он и не проснулся в тот момент. - начал жаловаться блондин, заставив Мичи невольно нервно улыбнуться. - Кстати, Какучо ушёл из «Свастонов», видимо, кулак Изаны был тяжелее, раз этот парень пришёл в себя. И я даже не мог себе представить, что он соврал про опеку и сделал такую ​​глупость. Но теперь эти двое могут спокойно поговорить, раз Изана заперт дома... Эмма наверняка задаст ему там жару. - Парень, который был действительно страшен своим злорадством, ухмыльнулся. - Казутора подошёл к Шиничиро и сказал, что наконец-то заплатит за свою оплошность, если будет присматривать за ним. - Что с Шином? - Мичи в страхе обернулся, в его глазах читался неподдельный ужас. Он не знал, боится ли он смерти парня или того, что тот снова все забудет. Последнее почему-то казалось более невыносимым, хотя смерть, казалось, в это время уже была бы необратимой. Мацуно еще раз глубоко вздохнул и принялся все объяснять Ханагаки, который был напуган его необдуманной речью. - У него небольшие осложнения от старой травмы, поэтому удар был более серьезным. - Такемичи вздрогнул, но на его плече вовремя появилась чужая ладонь. - Не волнуйся, сейчас он в хорошем состоянии, чувствует себя нормально, его ничего не беспокоит, кроме головных болей. Хотя он стал бояться всяких шорохов, ходит как параноик. Его не пустили к тебе, сказали, что в ближайшее время волноваться противопоказано, а разговор предстоит наверняка важный. - Его друг был прав, разговор был важный и сложный. Из того, что Мичи знал наверняка, у Майки развилось раздвоение личности, основанное на его проклятии, и было трудно сказать, кто из них был более дружелюбным, зная, что Майки слишком боялся причинить им боль и сам отталкивал их. А потом был Изана, но если Чифую сказал, что Какучо был с ним, то это больше не должно их пугать. - Ты знаешь, что случилось с другой стороной? - Такемичи знал, что «Брахман» распался и что его члены в порядке. «Поднебесье» покинуло Изану и последовало за Майки. Но Терано не сказал, что сдастся. Никто не мог сказать Мичи, в порядке ли парень, потому что некому было его навестить. Должно быть, он чувствовал себя одиноким, оказавшись в палате сразу после поражения. Зная личность Минами по кусочкам, собранным Ханагаки, он не собирался сдаваться, даже несмотря на то, что боялся смерти. - Ты знаешь об их ситуации. - Начал парень. - Изана был лидером, поэтому его уход уже разделил банду, а отсутствие Сауса просто позволило людям пойти разными путями. Он был наиболее серьезно ранен, но в отличие от тебя, этот парень определенно восстанавливается быстрее. Сосредоточься на своем благополучии прямо сейчас. - сухо ответил Мацуно. - Хорошо, что никто серьезно не пострадал... - Наступила тишина. Чифую первым нарушил молчание, буквально плечом к плечу с Мичи. Он чувствовал, как ему тепло, мысленно размышляя, действительно ли спала лихорадка, которая была следствием плохого самочувствия после травмы и длительного пребывания под дождем. Тогда Такемичи подумал, что расскажет матери, как он ходил, прыгая по лужам, и именно так простудился. История была далека от правды, и когда он услышал ее в первый раз, Мацуно скептически приподнял левую бровь. - Такемичи, ты действительно хочешь убедить Майки? - Ханагаки задрожал, но кивнул, чего Чифую не заметил, хотя сидел рядом с ним. Он был погружен в себя, как будто думал вслух. - Хоть ты и отделался малой кровью, он все равно смог поднять на тебя руку, неужели ты не боишься, зная, что может случиться?- Чифую говорил о смерти, что Таке понял по его трясущимся рукам. Он все еще боялся, как бы успешно Мичи ни справлялся с препятствиями. Герой знал это чувство, ведь он не раз терял близких, и боялся снова ошибиться, подвергнув опасности тех, кого спасал. В отличие от Ханагаки, Чифую был бы доволен будущим, из которого вернулся Мичи, поэтому их мнения разошлись, не обещая сойтись в одной точке. Блондин грустно улыбнулся, этому пониманию. - С тех пор, как я вернулся, не было ни одного момента в моей жизни, когда бы я не боялся.- Голос с глубоким оттенком грусти прозвучал в ухе ближайшего слушателя. - Я боялся потерять тебя. - Чифую повернулся к лицу Такемичи, и он прижал его к себе, их лбы прижались друг к другу, пока Такемичи продолжал говорить. - Мои многолетние боль и сожаления, которые я принес в эту жизнь, заставляли меня двигаться вперед, потому что стоять на месте было еще страшнее. Либо все, либо ничего. Я хочу защитить Манджиро, хочу увидеть его будущее рядом с тобой.- Мацуно убрал руку Ханагаки и отстранил его лицо, заметив, как его сердце забилось быстрее. Запах Мичи опьянял, а черты лица манили к себе. - По сравнению с тобой я больший трус. - Сказал напарник, прижимаясь к Такемичи. - Я всегда боялся снова потерять Баджи. - Признается он. -Мне не часто снятся кошмары, где он умирает у меня на руках из-за Казуторы; мне снится, что я не могу простить Тору и убиваю его. В будущем, где тебя нет, я принял тот факт, что это неизменно, и впустил это в свою жизнь. Но на твоем месте я бы убил нас всех, как это сделал Майки.- Ханагаки холодеет от такой откровенности, становясь белее больничной простыни. Но тут Чифую теплеет, уже не говоря своему герою столь жестоких вещей, а все больше открывая свое сердце. - Для меня твое появление - божественный дар, а спасение моих друзей - чудо. Но пик ужаса всегда наступает в момент твоей смерти, каждый раз, когда я вижу твое имя на надгробии, от которого остается только холод. И в этом сне я чувствую боль, злость, обиду и стыд. Ты понимаешь, о чем я?