♥ТОКИЙСКИЕ ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ♥

- ... - Ханагаки склонил голову, стоя среди всех этих людей, одетый в белое платье с открытыми плечами, которые слегка дрожали, Рину подумалось, что брат все-таки напугал Такемичи, но, когда его голубые глаза перестали наблюдать пол, и его лицо осветила блекло-желтая лампа, стало ясно, что он очень зол. Нет, он был буквально в ярости и дрожь, что была замечена, означала его попытки взять себя в руки. Ханагаки терпел и будет терпеть, он молился, чтобы терпение было бесконечной чертой его характера, но оно, казалось, подходило к концу, и это были уже не редкие вспышки недовольства. Вечные упреки, что Такемичи не такой, каким его видели или хотели видеть его друзья, ультиматумы и угрозы, только Хината понимала Мичи, но даже она, с этим пониманием, ранила его сердце, потому что он любил ее, но этого было недостаточно. Недостаточно, чтобы забыть все ужасы, которые произошли с его друзьями, все их смерти, никто, кроме него, не мог знать, чем это закончится, если Ханагаки решит остаться, а он знал. Просто Майки умрет. Просто его друг, ради которого Мичи не раз рисковал жизнью, покончит с собой. Просто человек, который подарил стольким знакомым свою дружбу и немного веры в себя. Просто человек, который глубоко любил Такемичи, и которого он, возможно, мог бы полюбить в ответ, но которого он отверг, посчитав этот поступок правильным. Просто Майки умрет, просто будет всю жизнь страдать перед этим решением, чтобы его друзья и семья были в безопасности, так же, как и Такемичи, он потерял одного дорогого человека. А застрелится ли Ханагаки, если решит, что это конец? Поэтому он не мог думать о счастливом браке с возлюбленной, считая себя причиной всего плохого, что скрывалось в мраке. - Какой послушный милый ребенок. - Ран был больше фоновым шумом, чем тем, кого Мичи внимательно слушал. Теперь он был больше сосредоточен на том, как его сердце колотится о клетку его ребер, полагая, что его мысли сжимают и швыряют его, как шарик для пинг-понга. Разве он был недостаточно убедителен в своих просьбах? - Привязался к подонкам? - Понятно, о ком шла речь, Ран имел ввиду всех этих людей в комнате. На лице брюнета все же появилась легкая улыбка, и на него тут же уставились глаза человека, чьи косы больше нельзя было дергать, их просто не было. Мичи обиделся на этот факт, ему очень хотелось, как и в прошлом, причинить этому высокомерному лицу немного боли, что отрезвило бы парня и позволило бы ему сделать вид, что он не сделал это нарочно. Зато у Ханагаки все еще были его голос и мысли. - Это изречение применимо и к тебе. - Лицо самоуверенного Ханагаки просто чудесно, только об этом и можно было думать, Ран прикоснулся к нему и небрежно стер помаду с губ, окрасив ею щеку, теперь оттенка фуксии. Никто не спорил, что цвет совершенно не идет Мичи, этот женоподобно-вульгарный образ, не вязался ни с характером, ни с внешностью. Размытый градиентом и теперь неровно нанесенный на фактуру кожи, он, казалось, подходил ему больше, чем этот четкий и правильный тон и идеальный контур. Губы голубоглазого брюнета имели право быть покрыты только влажным прозрачным блеском, после того как язык нервно пробежался бы по контуру губ. - Да, все верно, умница, Мичи. Ты говоришь правильные вещи. Но почему твои поступки заставляют меня думать, что ты ищешь неприятностей среди подонков вроде меня? - Ран гладит мальчика по голове, все еще держа ствол направленным на женщину. Легко и просто манипулировать Ханагаки Такемичи, нужно лишь притвориться, что ты готов навредить его окружению, Хайтани рад, что это в нем постоянно. - Я отвезу тебя домой, конечно, мы забудем об этой встрече. Я дам тебе время собраться, хорошо? - Мужчина повторил часть своего более раннего предложения, но оно все равно не возымело эффекта. - Ран, пожалуйста, позволь мне увидеть его. Не думаю, что я когда-либо просил тебя о чем-то, но в этот раз все так. - После душераздирающей просьбы Мичи Риндо посмотрел на брата, который был крайне зол, тому снова приходилось сдерживаться, чтобы так и не выстрелить. Ревновал ли Ран его к Майки, или злился, что он и его младший брат могут пострадать, если Ханагаки не уедет отсюда как можно раньше? Он и сам не понимал этого до конца. Вероятно, эти чувства смешались внутри и уже были неразделимы. Ханагаки раздражал своей зацикленностью, было неприятно, когда вокруг него вились незнакомцы, если бы его сейчас отпустили, как и планировалось, он бы скоро женился и был счастлив. Если Майки узнал... А вдруг Майки не будет против? А если Манджиро Сано, столкнувшись с фактом присутствия Мичи в их жизни, согласится на это? Его больное «я» давно выбрасывало невербальные сообщения о том, что он хочет снова увидеть своего друга, так почему бы не рассказать им все как есть? Такемичи совершил побег, чтобы увидеть Манджиро. Разве это не лучше, чем скрывать, что-то предвкушая наказание, которое незамедлительно последует за Хайтани? — Я сделаю все... - Хорошо, я так и сделаю. - Такемичи и Риндо не могли слышать мыслительный процесс, который проносился в голове Рана, поэтому не могли понять эти изменения. Он дал свое согласие так резко, что это даже выглядело как очередная ловушка. Никто никогда не соглашался на авантюру Ханагаки, тем более за такое короткое время. - Рин, мы едем домой.- Мужчина убрал пистолет обратно в кобуру, что немного успокоило Такемичи. - Брат?! - Взгляд Риндо, метавшийся с одного лица на другое, дал Мичи понять, что он тоже не готов к чему-то подобному. Ран снова схватил брюнета за руку и решил увести его, хотя платье спадало и было так неудобно, что Такемичи не сделал ни шагу, стараясь удержаться на ногах и не цепляться босыми ногами за подол. Когда нога мелькнула под тканью, Рин понял, что шагов Ханагаки все это время не было слышно, потому что он не должен был появляться на этой сцене, и, соответственно, у него не было обуви. - Подождите, Ран, этот парень, он несовершеннолетний, я не думаю, что тебе нужны проблемы с этим.- Кто посмеет сказать что-то подобное перед самыми сумасшедшими людьми в этом городе, им было бы все равно, даже если бы Тамаки было десять. Конечно, эти двое не были замешаны ни в чем подобном, их вкусы были зрелыми, может быть, сейчас это проявится. Кутоэ уже понял, что он сильно ошибался в чем-то, но он не терял надежды, говоря эти слова. - Вовсе нет, он уже перешел границу совершеннолетия. И ты не можешь быть его отцом, если только твой первенец не родился в тринадцать. - Риндо перебил его, у них с Мичи и так была заметная разница в возрасте, так зачем же увеличивать ее еще больше... Но сильнее его беспокоило то, что их, похоже, обманули. Ханагаки не мог скрыться от взгляда «Бонтена», но оказался в подобном месте. Ханма, игравший роль наблюдателя, не справился? Сомнительно, Мичи довольно непоследователен в сокрытии своих действий, а значит, Шуджи заметал следы, но его все равно перехитрили. Ран уже все для себя решил, они уйдут отсюда вместе, и он сможет спросить Такемичи лично. Теперь его больше волновало, что ноги Ханагаки пострадают, если столкнутся с асфальтом, это снова закончится его молчанием, как и раньше. - Тамаки. - Канна, которой Такемичи солгал, и которая почему-то все еще волновалась, подала голос, слабый от долгого плача. Она довольно сильно дрожала, и объятия Араты уже не могли ее успокоить, казалось, она готова была бежать и забрать Ханагаки с собой, но это было не так-то просто, ее крепко сжимали руки мужчины, который ей нравился в ответ, в этом уже не было никаких сомнений. - Тебе не стоит идти.- Канна, вероятно, ожидала такого поворота событий с самого начала, когда высказала свои опасения по поводу личности Мичи, но она все равно чувствовала желание защитить мальчика, хотя у него не было большой разницы в возрасте с ней. Она не могла поверить, что у него было желание причинить им вред, скорее, он сделал еще больше добра, и не заслужил той боли, на которую подписался. - Тамаки? - Ран почти сразу понял, как все обернулось, Такемичи просто создал себе новую личность, возможно, в этом и был весь его план, но Хайтани не собирался менять своего решения взять Таке с собой. - Ты взял себе красивое имя Такемичи, ты действительно сокровище. Приятно, что ты остался прежним, даже сумел сойти за ребенка. Хорошо, что ты еще не играл проститутку, но если хочешь, я могу это устроить. - Ханагаки игнорировал эти замечания, как мог. У него уже выработался иммунитет к таким фразам, возможно, он был немного благодарен всем людям, которые говорили их раньше. Он даже больше не злился на такие вещи. Но его все еще беспокоило состояние новых друзей, которых он приобрел обманом. - Канна, Кутоэ и Арата. - Он обратился к ним очень тихо, ни у кого здесь не было фамилии, это было не обязательно, может, они даже не назвали своего настоящего имени, но Такемичи сказал это так, как будто он никого не знал ближе и все они были ему дороги. - Прошу прощения. Встреча с «Бонтеном» была моей единственной целью все это время. Мне жаль, что вам пришлось столкнуться с опасностью из-за меня и действовать безрассудно под влиянием заблуждения. Я лгал обо всем, мне не семнадцать, и я не сбегал из дома, я просто... - Может, и сбежал, но не совсем так, как они думали. - Я не знал, как связаться со старым другом, поэтому был вынужден прибегнуть к необычному методу. Я рад, что те, кого я встретил, были именно вами, а не кем-то другим. Прощайте. - Такемичи отвернулся, Ран и Риндо по обе стороны от него с любопытством посмотрели на немного взъерошенную макушку. - Ты идиот? Кому какое дело, если ты не тот, за кого себя выдаешь? Сейчас мы говорим о том, что не стоит следовать за этими людьми, они могут даже убить тебя, и неважно, что ты их знаешь. - Арата все еще был таким громким, он напомнил Мичи Макото, когда тот реагировал на шутки Ямагиши. - Убить? Этот человек не может умереть, он слишком многим нам обязан. - Ран выглядит так, будто он сошел с ума с этой улыбкой, которая не касается его глаз. Для этого места его слова звучали как приговор вечной пытки. Вечность - обманчивое слово. Ханагаки всегда легко ускользал сквозь время, и ему не составит труда повторить все то, что он уже пережил. - Никто не собирается убивать его или причинять ему вред, если бы мы хотели, мы бы сделали это раньше. Мне жаль, потерпи. - Такемичи не понимает, почему Риндо решил извиниться. Но все становится ясно, когда он берет Ханагаки на руки, даже не испытывая никаких проблем с тяжестью платья, Ран небрежно приподнимает подол, чтобы младший брат не споткнулся вместе со своей драгоценной ношей. Конечно, теперь он также замечает босые ноги. - Попрощайся со своими друзьями, "Тамаки". - Мне так жаль... - Ханагаки выносят на холодный ночной воздух, с открытыми частями тела - слишком холодно, платье не защищает от температуры снаружи, но у Рина теплое тело, поэтому Мичи неосознанно прижимается к нему, пытаясь украсть немного его жара. Канна, Кутоэ и Арата, все трое грустно следят глазами за фигурой парня в чужих руках, это были незабываемые две недели, за которые они приобрели и потеряли что-то таинственное и немного теплое, скрашивающее их повседневную жизнь своим присутствием. Салон автомобиля просторный, даже просторнее, чем кажется, в нем легко поместятся до десяти крупных мужчин, Такемичи подумал, что это глупо и смешно, представляя такую ​​картину. Они срываются с места слишком быстро, как будто это побег. Брюнет через некоторое время замечает, как Ран делает небольшое движение рядом с ним, он сидит достаточно близко, чтобы движение не осталось незамеченным. Шелковый галстук скользит по соответствующей рубашке, черной и блестящей, как ночное небо, даже не было заметно, что этот элемент образа вообще там был. Руки мужчины проверяют ленту на прочность, движение заставляет платье Мичи слегка двигаться, верхний слой платья легкий и склонен реагировать так же, как сейчас. Ран поднимает взгляд и улыбается интересу Такемичи. - Протяни руки. - Ханагаки следует просьбе-приказу мужчины, он кажется тихим, словно боится, что братья вышвырнут его прямо на порог кого-то из «Тосвы». Все, сказанное Раном ранее, может оказаться ложью, и он понимает это только сейчас, в машине Хайтани. Нежная ткань на запястьях Такемичи завязана узлом слишком искусно, чтобы у него был шанс выбраться одному, и он продолжает сомневаться. - Как тебе это, Рин, мило выглядит? Риндо поднимает на них глаза и тут же отводит взгляд прочь, словно его обожгло или ослепило яркой вспышкой. Самому Рану, судя по всему, ответ не нужен, он садится с Ханагаки еще ближе к его телу, гипнотизируя своим взглядом «добычу». Затем его руки скользят к талии Мичи и резко бросают его к себе на колени. Такемичи путается в подоле и, боясь возможного падения, пытается за что-то ухватиться, но его руки связаны, что еще больше нагнетает панику в его мыслях. Конечно, мужчина не дает Ханагаки упасть, его рука крепко прижимает тело Мичи к собственной груди. - Стоп... Ой. - Ханагаки краснеет, он садится прямо на бедра мужчины, при этом чужая рука гладит бедро, обтянутое белоснежной тканью платья. Такемичи бросает взгляд на шею мужчины, там четкими линиями выделяется татуировка, это не пугает, скорее разочаровывает. Он молча замирает в одной позе, чтобы не слишком шевелиться на чужих коленях, все равно он не сможет выбраться самостоятельно. - Что-то не так? - Снова спрашивает зачинщик у Ханагаки, которому становится стыдно, из-за своего внешнего вида и ситуации, в которой он оказался. - Мне не нравится эта поза. И еще, можешь расстегнуть платье? - Сначала Ран хочет пошутить, но после второй просьбы он широко распахивает глаза, на что свидетель этих игр кашляет, давясь выпитым алкоголем. Это заставляет его задуматься, посмотрев вниз, Ран видит, что уши Такемичи полностью красные. Прямо сейчас ему проще оказаться голым перед Хайтани, чем продолжать носить на себе это безобразие. - Тебе неловко, Такемичи? Из-за позы или платья? - Оба варианта. - Он не отпускает его, просто упирается подбородком ему в плечо и тянется к столу. Его пальцы сжимают горлышко бутылки с иностранной этикеткой, Ран протягивает ее к себе и с хлопком открывает. - Тогда это должно помочь.- Ран подносит горлышко напитка ко рту Мичи, который он открыл собственноручно, пока тот медлит, не понимая в моменте, что происходит. Ханагаки чуть не подавился вином, которое в него влили, его рот был раздвинут пальцами, слюна свободно текла по тем же грубым рукам. Большое количество пролилось мимо, испачкав их обоих сразу, белое платье было испорчено без возможности повторного использования хотя это и так было ясно, что оно не имеет шансов. Бутылка быстро опустела, и Ханагаки почувствовал, что голова кружится, его даже можно было бы отравить таким количеством, если бы он не выпил так мало, он был больше пьян от запаха, чем от того, что оказалось в его желудке. - Ты такой спокойный. Такемичи прислоняет голову к груди мужчины, не имея больше ни желания, ни воли к сопротивлению. Ран чувствует себя победителем среди проигравших, понимая, что сдался, но и получил приятный бонус, он поворачивает голову Мичи набок, открывая вид на его шею, расстегивает тяжелое украшение, совершенно не заботясь, куда оно упадет после. Скользкий язык прокладывает дорожку по открытой коже, оставляя мокрый след на ярких следах удушения. Хайтани едва выдерживает возбуждение рядом с телом, запах которого он не чувствовал много лет, этот чистый аромат, не похожий на запах шлюх, которыми он хотел заменить свое поблекшее воспоминание о лице «принцессы». Но есть одно, но, Ран не выдерживает, но не может к нему прикоснуться. - Риндо, ты собираешься прожечь во мне дыру своим взглядом?! Если хочешь, иди сюда. Хоть ненадолго, но Мичи в наших руках.- Риндо медленно приближается. Его пальцы едва касаются открытой кожи Ханагаки, платье действительно выглядит ужасно, все в пятнах и мокрое. В оцепенении Мичи тянется к теплу ладони младшего Хайтани. Мужчины пользуются состоянием Таке, трогают его, исследуют ранее неизведанные места. Они держат его на руках так бережно, как ребенка, но в то же время, как добычу, сжимают и держат между зубами. Им нужно остановиться. - Такемичи... - Ханагаки будет помнить все только в виде образов и никакой конкретики, в то время как пальцы действительно растягивают ужасно тесное платье. Голова Мичи кружится. Когда Такемичи просыпается, он видит перед собой кожу, она светлая, но покрытая черными узорами на общем подтянутом теле с развитой мускулатурой. Конечно, это выглядит хорошо, но не тогда, когда в голове сплошной белый шум и Ханагаки не понимает, что привело его к такому положению дел. Он собирается вылезти, но чья-то ладонь сзади ложится прямо на талию Мичи, это вызывает чувство страха, и блондин резко оборачивается. Он оказывается лицом к лицу с грудью другого мужчины, Ханагаки все еще не может отвести взгляд, стараясь вообще не двигаться. Они обнимают его. Кажется, он постепенно возвращает себе эти воспоминания вчерашнего дня и может понять, кто перед ним сейчас. - Я могу решить, что тебе это нравится, раз ты так долго пялишься. Тебе холодно? - Ханагаки резко поднимает взгляд, лицо Рана сонное и очень расслабленное, рука Такемичи касается щеки мужчины, убеждаясь в реальности происходящего. Другой блаженно закрывает веки и еще глубже зарывается лицом в руку Мичи. Он легко натягивает одеяло на маленькое тело брюнета, боясь, что тот еще больше замерзнет. - Зачем я здесь? - Ничего полезного в голову не пришло, и Ран, снова закрыв глаза, не собираясь отвечать. Ханагаки хотел пнуть его, чтобы наконец получить ответ, но его остановил другой мужчина позади Мичи на кровати. - Ты сам просил о встрече с Майки. - Медленно сказал Рин, глубоко и прерывисто дыша, голос тоже был хриплым после сна. Да, это определенно было так, но после того, как Ханагаки сел в их машину, воспоминания стали невероятно размытыми. Он просто не мог найти ничего конкретного, что намекало бы на продолжение темы. Но он ясно понимал, Такемичи лежит голый в постели между двумя взрослыми мужчинами, верно, он не был ребенком, его тело болело, а голова гудела, он просто надеялся, что они не сделали вместе какую-нибудь глупость. Еще один вопрос. Если Мичи попросил их встретиться с Майки, то где же был Майки? - Тогда почему... - Потому что было уже очень поздно, когда мы вернулись, и мы трое были уже очень пьяны. Вот почему нам пришлось спать в первой попавшейся комнате, всем вместе. - Риндо отвечал на вопросы очень спокойно, даже если они его раздражали, а они его раздражали, что Мичи понял по его сжатому кулаку возле одеяла. - А в чьей мы комнате сейчас? - Такемичи выполз из-под тяжелых рук этих двоих и сел, решив после этого закутаться в одеяло, потому что почувствовал довольно неприятный холод. Между двумя телами было теплее, чем, когда он решил освободиться, но ничто не заставит его добровольно лечь обратно. Столько мыслей роилось в его голове, поэтому тело двигалось, соответствуя им, чтобы наконец выбраться из большой кровати и поторопиться с осуществлением своих планов. - Спальня Рана.- Рин открыл глаза, не чувствуя того же тепла под ладонью, поначалу думая, что Мичи просто убрал от себя руку. Обнаружив Ханагаки на краю кровати, он вздохнул. -Я хотел поспать подольше.- Это прозвучало так разочарованно, что Мичи даже немного стыдно было за его раздражающие действия по отношению к мужчине. Он мог бы подождать, прежде чем будить его своими вопросами. Но они были первыми, кто действовал ему на нервы, и именно по их вине он вообще потерял сознание, поэтому он вдруг перестал жалеть Риндо. -В вашей квартире?- Комната в ванную захлопнулась, видимо Риндо устал отвечать на вопросы. Но Ран наконец пришел в себя из-за этого хлопка двери, и даже услышал вопрос Ханагаки. Казалось, он уже слышал весь разговор раньше, если это можно так назвать, но из-за своей сонливости не собирался отвечать. Но теперь, наткнувшись взглядом на завернутое в одеяло существо, у него появилась такая мотивация. - Нет, не в нашей квартире, это место принадлежит «Бонтену». Майки тоже здесь живет.- Такемичи вскочил и выбежал из комнаты, четко определив, какая дверь ему в этом поможет. Он оказался в коридоре, предполагая, что если он ворвется в чужую комнату, то его могут подстрелить, Мичи побежал в гостиную, странно хорошо ориентируясь, как заметил Ран, который его преследовал. В просторной и в меру элегантной комнате голубые глаза сразу наткнулись на время, часы показывали полдень, Майки вряд ли бы спал так долго, даже если бы был полностью измотан. Но, может быть, он уже успел уйти, не зная, что Такемичи находится в нескольких комнатах от него. -Здесь пусто.- Немного грустно сказал Ханагаки. Затем он обернулся, поняв, что Ран стоит позади него и наблюдает, как Мичи безнравственно пачкает его пододеяльник. Он все это время волочился по земле, как только Ханагаки не споткнулся, как он это любил делать? И, судя по всему, мужчине очень полюбилось бегать босиком. -Сегодня только мы, остальные на заданиях, и когда я говорю на заданиях, это значит очень далеко. Ты останешься здесь, пока Майки не решит, что с тобой делать после своего возвращения. Я не могу быть уверен, можешь ли ты остаться или мне следует тебя отослать, все будет зависеть от слова босса. - Фиолетовые глаза резко опустились, показались босые ноги Ханагаки, на него было холодно смотреть. - Принцесса, не слишком ли жарко стоять на плитке? - Ран опустился, чтобы поднять Такемичи так, чтобы его задница оказалась на сгибе локтя. -Где сейчас Майки?- Конечно, хорошо, что Мичи не сопротивлялся, как раньше, но он явно не хотел внимательно слушать. Ран понес его в одну из комнат, было трудно сказать, кому она принадлежит, здесь все было очень чисто, ни единого следа того, что кто-то пользовался мебелью или комнатой в целом. Мужчина открыл дверь одной рукой и тут же посадил завернутого Такемичи на тумбочку. Здесь стояла большая ванна, которую Хайтани наполнил водой под вопросительным взглядом брюнета, спрятавшегося в белом коконе. - Я уже говорил тебе, он уехал из Японии, но скоро вернется. Если мне не изменяет память, где-то в понедельник. Сейчас в Токио только мы, Кисаки и Ханма. Остальные в «командировке».- Последнее слово имело очень странную окраску в его речи, но Такемичи не решился спросить об этом. В комнате пахло клубникой и мятой, странно похожей на типичный шампунь Ханагаки, это Ран выливал пену для ванны в теплую воду. Сделав дело, Хайтани вернулся за Мичи, снова поднял его на руки, а затем, слегка опустив его ногу в воду, спросил. - Достаточно тепло? - Такемичи кивнул, а затем, избавившись от одеяла, Ран толкнул его в ванну, оставаясь сидеть на краю, ожидая, когда Ханагаки выразит недовольство или попросит что-нибудь. - Ты меня помоешь? - Глупо-наивно спросил Такемичи, он был в нижнем белье, оно было липким, и ему хотелось поскорее его снять, но если Ран решит остаться, то оказаться голым будет слишком неловко. Тем не менее, Ран отрицательно покачал головой. Он просунул руку между ног и томно улыбнулся Мичи через плечо. - Нет, у меня встал, помойся сам. - Довольно поспешно сказал мужчина, выходя из комнаты. - Что он только что сказал? - Бросил Такемичи вслед за закрытой дверью. Это была шутка или новый способ поиздеваться над ним? Впрочем, это не имело значения, Мичи никто не собирался выгонять, а значит, он мог спокойно ждать Майки, и его никто не потревожит. Вода была ароматной и теплой, дома Мичи вряд ли смог бы принять такую ​​ванну, а в баре ему пришлось бы быстро ополоснуться под душем, не задерживая очередь. Его тело быстро расслабилось, чувствуя себя более комфортно, и как только Мичи уловил это чувство, он тут же возненавидел себя. Он не мог ничем наслаждаться, пока будущее не будет исправлено, не мог оставить своих друзей в тревоге и наслаждаться теплым уютом. Его зрение затуманилось, его голубые глаза угасали, он падал, все глубже и глубже. Мичи осознал себя, когда открыл глаза под водой и тут же вынырнул, ему не хватало воздуха, горло болело от кашля. Но этого было все равно недостаточно, ему необходимо заставить себя не чувствовать удовольствия от комфортных условий, ему следует ждать Майки, не упуская из виду цель. Его взгляд упал на набор бритв... - Эй, я помылся, Ран, Риндо? - Такемичи вышел в пушистом белом халате, немного тяжелее, чем ему бы хотелось. Его ноги, все еще довольно влажные, шлепали по тому же холодному полу. Мичи надеялся, что сразу же столкнется с обитателями жилища, но не думал, что это будет кто-то другой, кроме Хайтани. - Ох, извините. - Такемичи столкнулся с грозным и крупным мужчиной, его телосложение напоминало ему Тайджу, что вызывало зависть. - Вы в порядке? - Глупый вопрос вырвался немедленно, и человек, работавший на монстров и выглядевший как кто-то непоколебимый, не смог ответить, обескураженный вопросом незнакомца. Ему следовало спросить о состоянии кого-то, кто был меньше, но Ханагаки продолжал ждать, пока тот ответит. - Он не может тебе сказать, Майки отрезал ему язык. — Сказал Риндо, оказавшись совсем близко в мгновение ока. Рин думал, что сразу получит испуганный взгляд, но был шокирован, увидев, как в уголках его глаз скопились маленькие капельки слез. Мичи почувствовал сожаление, оставив Манджиро одного, сражающегося со своим внутренним монстром. Жестокость была такой, что, казалось, это была вина Мичи, а не Майки. - Я... Мне жаль. - Такемичи хотел извиниться, он даже мог бы встать на колени, но его рыдания прервал грубый и низкий голос сбоку. - Эм, это моя вина? -Cпросил мужчина, никогда не видевший, чтобы кто-то такой маленький плакал из-за глупых шуток. Даже Коконой и Майки были немного больше, чем этот парень, которого Хайтани привели вчера вечером. Неужели ему придется закрыть глаза и на это? Риндо прервал мысли охранника, и, похоже, он был слишком мягок. - Пфф, извини, это была шутка.- Рин быстро перестал смеяться, обиженный взгляд, который бросил на него Мичи, того стоил. -Я не солгал об этом, просто, это был другой парень. Почему ты такой красный и сразу плачешь? - Это моя вина, что кто-то подвергается чему-то подобному. Если бы я был рядом с Майки... - Он бы сделал это за твоей спиной, подумал Риндо. Единственный раз, когда босс не был жесток, это когда он был беспомощен под воздействием наркотиков или во время панических атак, которые случались, если что-то напоминало ему о важных вещах. Как будто его самосознание с трудом приходило в себя и осознавало, что он сделал, в другой раз, когда его проглотило чудовище, ему было все равно, что он делает. Но в обоих случаях Сано всегда цеплялся за Такемичи Ханагаки. - Я не буду пытаться убедить тебя в обратном. - Сказал мужчина, а затем указал пальцем за спину. Там, где стоял другой мужчина, тот, с кем столкнулся Мичи. - Этот парень - всего лишь охранник, он тихий, поэтому никого не беспокоит его присутствие, ты привыкнешь. Спроси его, если будет нужда, когда нас не будет рядом. - Такемичи кивнул, сел на диван и наклонился над пультом, как будто это была его квартира. - Ты... - Его взгляд невольно упал на вырез халата, который не мог скрыть всего. - Прикройся. - Такемичи посмотрел на Риндо, приподняв бровь, и снова вернул голову к экрану. Риндо подошел к нему сзади, чтобы посмотреть, что там такого интересного. Это был новостной канал. С нового ракурса также была видна грудь Мичи, отчего щеки Рина покраснели и отвернулись. - Наконец-то я могу купить тебе одежду. - Я не кукла. - Отреагировал на его слова Ханагаки, продолжая смотреть на экран. - Ну, ты же без проблем ходил в платье, Барби. - Пошутил мужчина. - И так же легко от него избавился... Знаешь, тебе идет белый цвет. - Мичи уже слышал это в свой адрес, наверное, поэтому Хината попросила Мицую сшить ему костюм такого же цвета. Ханагаки в этот момент полностью проигнорировал «меры предосторожности», он наклонился всем телом вперед, еще больше обнажив грудь. Риндо не удержался, чтобы не опереться рукой на плечо Ханагаки и не подтолкнуть его к спинке дивана, чтобы он мог быстрее завязать пояс халата, что был на голубоглазом. - Эй, слишком туго. Тебя беспокоит моя грудь?- Хайтани, который сел рядом с ним, почувствовал, что их разговор слишком нелеп, чтобы быть правдой. Но он решил не оставлять вопрос без ответа. - Да, немного. Я бы не хотел поддаваться искушению прикоснуться к тебе. Знаешь, я обычно всегда получаю то, что хочу, но я не должен делать этого без твоего разрешения. - Вообще-то, он не должен трогать Мичи даже с его разрешения, по многим причинам. - Ха-ха, только не говори мне, что ты в меня влюблен. - Риндо замер, словно пойманный с поличным, он отвел взгляд, а потом понял, что его щеки горят, он был вынужден закрыть лицо руками. - Ты серьезно?- Такемичи пожалел о своей шутке, но тут же пришел к желанию узнать, почему так произошло. - Могу я задать вопрос? - Он не стал дожидаться разрешения. - Что тебе во мне понравилось? - Я не хочу об этом говорить. - Такемичи не удовлетворился этим, ему нужен был ответ, чтобы он хотя бы понял причину и разобрался в своих ошибках. Он забрался на Риндо сверху, убрав руки парня от его лица, и задал свой вопрос по-другому. - Я не хочу быть грубым, я просто не понимаю, как ты мог заинтересоваться таким неловким идиотом, как я. Я знаю, что у вас с братом было много женщин, и все они были прекрасны, но что привлекательного во мне? Глупо думать, что ты любишь меня глубоко, так что это, скорее всего, просто физическое влечение, какие чувства ты испытываешь, когда смотришь на меня? - Риндо ощетинился, он мог бы грубо оттолкнуть Ханагаки от себя, но это означало бы нанести вред хрупкому телу брюнета. Слова Мичи оскорбили его, он совсем не верил искренним чувствам Хайтани, но в праве ли старший обнажать их? - Ты более чем груб. Ты не понимаешь и хочешь это исправить? - Ханагаки кивнул, его глаза сверкали любопытством. - Ты никогда не был идиотом, наивным и немного рассеянным, но не глупым. Я почувствовал что-то еще, когда мы впервые встретились, как будто я знал, что ты милый и забавный, и что будет интересно за тобой наблюдать. А потом я начал понимать, что это не просто интерес без причины. Твои черты лица иногда раздражали, но ты был очень милым, и я закрывал на это глаза. А потом мне стало так легко находиться рядом с тобой, я никогда не чувствовал себя так с другими людьми, даже с братом я не испытывал таких эмоций. Очевидно, что у тебя не было того, что было у женщин, с которыми я встречался, но ты не был лишен естественной красоты. - Ты путаешь это с дружбой? Думаешь, нельзя прощать друзьям недостатки их характера и думать, что с ними легко общаться? Это звучит как раз так, как ты описал. - Риндо бросил на Ханагаки взгляд, который говорил, что он берет обратно свои слова о том, что Ханагаки умный. - Я не отрицаю, что отчасти видел в тебе того, кого люди называют друзьями, но это никогда не начиналось так. Скорее, это произошло, когда я узнал тебя получше, но я всегда хотел иметь тебя, и я не имею в виду дружбу. - Они молчали некоторое время, как будто Ханагаки нужно было выделить этот промежуток, чтобы подумать. Риндо тоже было любопытно. - Ты спросил, потому что что-то понял? - Ну, я все еще ничего не понимаю. Мне просто было интересно, правда ли то, что мне сказали. - Такемичи почесал затылок, что показало его дискомфорт. - Кто-то сказал, что люди в «Свастонах» пытались привлечь мое внимание играя в игру, хотя я не уверен, что они говорили обо мне. - Это была история Ханмы, и ему было бы несложно придумать такую ​​историю. Да, Мичи больше склонялся к мысли, что это был обман, чтобы отвлечь Ханагаки от более важных вещей. - Это единственная причина, по которой ты спросил, почему ты мне нравишься? Разве это не казалось тебе жестоким, как будто у тебя был какой-то научный интерес к моим чувствам? Я полный урод, конечно, но ты мог бы быть немного более вдумчивым. - Риндо встал, явно собираясь уйти, но Такемичи схватил его за руку обеими своими, глядя на него с сожалением и беспокойством. - Не уходи. - Он мяукнул. - Я сейчас не в себе, мне страшно оставаться одному. Я действительно не хотел причинять тебе боль своим интересом. - Рин должен был вернуться в исходное положение, он расслабился, задумавшись на мгновение. Чего он хотел от Ханагаки? Ему следовало бы завести семью, если бы не его внезапное желание увидеть босса, но Ран тоже поступил неправильно, что касается его брата, он должен был вернуть Мичи туда, откуда он пришел. Им всем было бы проще не втягивать Такемичи в свой мир, теперь страшно было представить исход этого решения. - Ничего. На самом деле, мы ничем не лучше. Та игра, о которой ты упомянул, реальна. Было легко вести себя так, вредя тебе намёками или наблюдая за тобой издалека, но на самом деле мы также были грубы, зная, что ты влюблен в свою девушку, но все равно страстно ища сочувствия в твоих глазах. Довольствуясь остатками внимания, мы все равно жадно желали большего. - Такемичи проявлял открытые чувства только к двум людям, если говорить о втором человеке... - Ты спросил из-за Майки, я прав? – Ханагаки мог только согласиться, он уже совершил ошибку, давя на Риндо ранее, он хотел хотя бы быть честным. - Он был единственным, кто признался, когда мы были молодыми. Поэтому я хотел понять, были ли его чувства настоящими или он просто обманут призмой своего возраста, путая дружбу с любовью, и всеобщим безумием, когда все были втянуты в глупую игру. - Проще говоря, Мичи думал, что это ошибка в их головах, а не их истинные желания, как будто даже мысль о том, что он получит столько любви, ломала его. - Не называй чьи-то чувства фальшивыми. - Казалось, что нет выхода из этого минного поля, не поранившись. Каждый его шаг был словно новая проблема, в форме чувств, которые Мичи, естественно, считал вызванными его способностями. Может быть, все начали любить его из-за нее? Это бы все объяснило. Фиолетовые глаза, которые всегда казались светлее, чем у его брата, изменились. - Даже если это самообман, я дорожу ими, своими чувствами. Ты не можешь знать, что чувствуют люди, так что не говори так, будто правда только в твоих глазах. - Что они чувствуют? Но это действительно может быть обманом, поэтому Такемичи подумал, что это ошибка, и он хотел быстро доказать это себе или кому-то другому. - Но разве ты не должен ненавидеть меня за многое, даже сейчас? Не говори, что ты этого не делаешь. Из-за моего действия, которое могло причинить тебе вред, моего «исследовательского» интереса к твоим чувствам. Разве этого недостаточно, чтобы разочароваться в парне, который тебе нравится? - Такемичи продолжал, ломая что-то хрупкое, он думал, что это терпение Риндо трескается, а не что-то другое. - А что, если я скажу, что ненавижу тебя? Что ты отвратителен... - Ханагаки остановился слишком поздно, возможно, этого следовало бы избежать. Если бы терпение Риндо лопнуло, Мичи имел бы в виду, что он разозлится и накричит на Ханагаки, или даже ударит его. Но он не ожидал увидеть отчаяние в глазах мужчины, то же самое, что он видел однажды раньше. Как будто он был на смертном одре, Ханагаки слишком сильно испугался, чтобы подумать, что ему должно быть все равно. - Риндо, я не это имел в виду, я ничего такого о тебе не думаю, посмотри на меня. — Такемичи криво усмехнулся, вряд ли это принесет пользу, утешая человека, который выглядел так, будто собирался со всем покончить. — Ничего страшного, я не могу тебя ненавидеть. - Наоборот, можешь, и разве я не отвратителен, когда смотрю на твое тело, с руками, покрытыми кровью, как говорят люди? Ненавижу тебя?— Спросил мужчина. — Я бы предпочел признать, что я отвратителен, и принять это как правду, но я не могу принять тот факт, что буду ненавидеть Такемичи. Ты причиняешь мне боль, но я не смею делать то же самое с тобой, не тогда, когда я даже не могу тебе помочь. Я просто не хочу думать, что мои чувства фальшивы, и стараюсь не выражать себя таким образом, ни при брате, ни с кем-либо еще. Я не хочу, чтобы тебе было больно, и не хочу смотреть на это без права вмешаться. Но твоя девушка тебе отвратительна, потому что не всегда говорит то, что ты хочешь? - Это правда, не так-то легко разочароваться в любимом человеке. - Извини, я урод, мне не стоило начинать этот разговор. - Рин хотел заверить его в обратном, но это было бы лишним. Казалось, что разговор вот-вот иссякнет, без продолжения. Неважно, что чувствовал Риндо, главное, что Такемичи не чувствовал себя виноватым из-за него, плохим парнем из них двоих, определенно был не Ханагаки. Шум телевизора привлек его внимание, и в голову пришла идея, как будто по щелчку пальцев. - Хочешь... посмотреть фильм? Новости слишком скучные. - Такемичи склонил голову, затем снова посмотрел на экран, это правда, новости были очень скучными. - Мне следует извиниться, но ты в этом лучше меня. - Риндо погладил мальчика по голове. - Просто продолжай быть милым, но будь осторожен, я все еще влюбляюсь в тебя. - Фильм есть фильм. - Ханагаки смущенно отвернулся. Разговор, проходивший на тревожной и долгой ноте, наверняка забылся сразу же на первой яркой сцене фильма, которая была на самом деле довольно интересной, как и весь сюжет. Здесь ничто не мешало комфортному просмотру, в просторном кинотеатре с мягкими диванами, организованном парой этажей ниже, все было на высшем уровне. Такемичи наслаждался не только фильмом, но и закусками и напитками, сладким карамельным попкорном, тающим на языке, газированный напиток щекотала рецепторы. Казалось, что такова жизнь изнеженного человека в комфорте, хотя это все же далеко от истины. Риндо периодически комментировал менее реалистичные сцены или моменты, где актеры действительно облажались. Он был настолько эксцентричен в эти моменты, что Мичи каждый раз пытался скрыть свой смех за ладонью, но это не помогало. Он искренне расслабился, позабавленный моментом нового комментария мужчины, который в полумраке, казалось, окончательно смягчился, не оставив и следа от своей обиды. - Я бы лучше сыграл этот момент. - Риндо повернулся к Такемичи и нежно коснулся его щеки. - Я ненавижу твои глаза, потому что они заставляют меня чувствовать себя неправильно. - Мичи чуть не задохнулся от накала чувств, вложенных в эту короткую противоречивую фразу. Состояние Такемичи резко прервалось. - Видишь ли, можно было бы и поэмоциональнее. Актеры прокололись. - Он бросил закуску в рот, и Ханагаки наконец понял, что Хайтани просто повторяет то, что видел на большом экране минуту назад. Брюнет улыбнулся, похлопав Рина по плечу, полностью проигнорировав свой ступор ранее. - Ха-ха, я даже обманулся. Ты действительно хорош в актерстве, я думаю, ты мог бы попробовать себя на большом экране, учитывая, что твоя внешность это позволяет, я думаю, что каждый кадр с тобой был бы хорош. Возможно, ты стал бы очень популярным за короткое время.- Риндо усмехнулся, приятно было слышать комплименты и знать, что ты в чем-то хорош, особенно от Такемичи. Но это было совсем не то, к чему стремился мужчина все это время, он решил немного раскрыться, совершенно не заметив, как снова отдал ключи от своего сердца любопытному Ханагаки. - Это не то, о чем я мечтал. Я хотел бы стать владельцем клуба или управлять Роппонги вместе с братом, как раньше.- Он рассмеялся, хотя и довольно натянуто, он действительно мог думать о том, чтобы стать кем-то впечатляюще известным. - Актерство? Знаешь, из всех нас ты владеешь им лучше всего, сомневаюсь, что я смогу притворяться ребенком перед таким количеством людей.- Мужчина игриво поддразнил Такемичи, который недовольно нахмурился после его толчка, который был ощутим, но слишком слаб, чтобы быть болезненным. Ханагаки взял себя в руки и выглядел довольно угрожающе. - Это потому, что я кажусь хрупким, совсем не изменившись со временем, если бы я был как ты физически, я бы не сошёл за ребёнка. - Риндо просто развёл руки в стороны, Ханагаки был во многом прав, но это не имело большого значения. Риндо просто наслаждался спорами или простыми темами для разговора, удовольствие от присутствия Мичи не улетучивалось с годами. Риндо ни о чём не жалел, ни о своей потерянной мечте, ни о расстоянии между ними, так как Такемичи смог остаться прежним, хотя и стал выглядеть более измученным, чем в юности. Что-то беспокоило его всё это время? - А я-то думал, почему тут так тихо... - Ран бесшумно появился в тёмной комнате, сюжет на экране давно закончился, шли финальные титры. Он приподнял одну бровь, наблюдая за расслабленными позами, которые после его слов уже не были такими, как будто преступники были пойманы с поличным. - А я искал вас двоих. - Ты плохо справлялся, так как пришел сюда только через два часа, мы успели досмотреть фильм за это время. - Рин указал в сторону, Такемичи выглянул из-за плеча младшего Хайтани и столкнулся с немного неуверенным, но вполне спокойным Раном. От его сонного вида ничего не осталось, он даже перестал дурачиться, как это было в ванной, Ханагаки почувствовал сомнения. От вошедшего пахло железом, в дополнение к еле заметному парфюму, Мичи был чувствителен к запахам, часто доверяя своим чувствам больше, чем следовало. Много раз его глаза и уши обманывали его, когда другие чувства были очень точны. - Хм, так ли это?- Ран закатал рукава, его руки блестели, как будто он их мыл некоторое время назад, мужчина был на своей «работе», прежде чем решил поискать брата, развлекающегося с гостем? - Ты отдал ему свою одежду? Позвони в бутик позже...- Двое продолжили делать свою личную куклу из Ханагаки, что его совершенно не радовало. - Мне не нужна новая одежда, я могу продолжить носить вашу. - Он надеялся, что это не превратится в торговый центр, как когда он согласился на это в доме «Поднебесья». Тогда его шкаф определенно был забит кучей одежды, которую у него даже не было причины носить. Многие дорогие бренды даже не видели дневного света, не говоря уже о том, что Мичи не мог себе представить, что даже если он уйдет из-под одной крыши с ними, одежда все равно окажется в его доме, как будто Хайтани работают курьерами. - А как насчет нижнего белья?- Ран намеренно сказал это шепотом, наклонившись к Мичи, чтобы смутить его еще больше. - Поверь, я бы и сам хотел увидеть тебя в своих вещах, но другим это покажется странным. К тому же, у тебя ничего нет после того, как ты ушел с нами в платье. - Это заставило Такемичи вспомнить, что у него на шее было ожерелье, но утром его не было. Оно было невероятно дорогим, если бы он его просто потерял, это была бы катастрофа. Но, может, его забрали Хайтани, как и платье. - Где сейчас ожерелье, которое было у меня на шее? - Ран улыбнулся, но тут же почесал висок, улыбнувшись еще шире. Он заговорил, заставив Такемичи ужаснуться. - Я не знаю. - Оно стоило миллион долларов. - Выражение лица мужчины не изменилось, прямо заставив Ханагаки почувствовать себя идиотом. - Ты шутишь? - Оба брата замялись, отводя взгляд. Они действительно забыли обо всем на свете, когда были сосредоточены только на Мичи, какая разница, где лежат какие-то драгоценности? - Скорее всего, его мы оставили в машине, все будет хорошо, они вернут вещицу, когда заметят, никто у нас не украдет. Смешно, что тебя волнуют наши с Раном деньги, когда ты сам стоил нам восемьсот тысяч. - Такемичи опустил взгляд, Рин был прав, сомнений не было. Он забыл, что его буквально купили, хотя сделка была сомнительной со всех сторон. - Я вам все обязательно верну. Как-нибудь отработаю, пока буду ждать Майки. - Ран и Риндо подумали, что Такемичи не сможет уйти после встречи с Майки, так что ему, наверное, придется отрабатывать всю оставшуюся жизнь. Ран быстрее пришел в себя, говоря за них обоих. - Ну, заплати нам тем, что позволишь себя одеть, это ведь не так уж и постыдно, правда?