Комплекс бога

             Сегодня дядя Стэн поднял всех с самого утра. Он, как и большинство владельцев магазинов разных видов и типов, подготавливает лавку к Новому году заранее.       Последнюю неделю они отпускали цены пониже, чтобы поскорее сплавить осенний товар, понемногу убирая его с полок.       Пока Сус и Мелоди возятся с новым экспонатом - снежным монстром в новогодней шапочке, а Диппер копается возле кассы, ведя бухгалтерские подсчёты, Мэйбл приняла последнюю поставку зимних композиций и принялась раскладывать их по полкам.       И, словно проклятье, карма или сглаз, а может, сам чёрт её дёрнул надеть свитер со свободными рукавами, которые при каждом движении сползают чуть ли не к плечам.       — Мэйбл, что это у тебя? — внезапно раздаётся голос брата.       — Где? — тут же в непонимании оборачивается по сторонам, осматривая себя и товар, решив, что, возможно, пропустила брак.       Диппер нахмурился, поднялся с места и, подойдя к ней, взял за руку.       — Вот это что такое?!       Его зрачки расширены, от чего карие глаза кажутся чёрными. Лицо хмурое, на лбу выступили морщины, а голос прозвучал настолько громко, грубо и пугающе, что она подпрыгнула на месте и чуть не уронив фарфоровую статуэтку снеговика.       — Ч-что? Где? — всё же поставив её на место, непонимающе спрашивает.       Он сильнее сжимает ее запястье и трясет. Мэйбл нервно сглатывают. Смотрит на собственную руку с неподдельным ужасом. Взгляд хаотично мечется по комнате.        — Откуда это у тебя?! — в глазах месиво страха, злости и паники, а она только и может, как та рыба, открывать и закрывать рот, не в силах хоть что-то сказать. — Мэйбл!       Треугольник. И не просто треугольник, а чертов Билл Сайфер с цилиндром и бабочкой и, конечно же, единственным глазом.       — Я не знаю! — в конце концов выпаливает. — Не знаю! — и резко начинает плакать. То ли от нервов, то ли от испуга, то ли из-за всего сразу. Брат, придя в себя, мгновенно её отпускает. — Я не знаю, Диппер! Вчера этого не было!       Дрожащими руками она обнимает его, уткнувшись головой в плечо, хнычет, сжимая в рукавах красную кофту, пока тот растерянно и совсем неуверенно гладит её по голове, а когда они оба немного успокаиваются, он отводит в подвал.       Где Дядя Форд вовсю проводит эксперименты, намазывая разные мази и непонятные жидкости ей на запястье. Немного щиплет, печёт. В общем, дискомфортно, но Мэйбл продолжает сидеть смирно, наблюдая, как он что-то там измеряет какими-то приборами.       — Так, говоришь, ничего странного в последнее время не происходило? И Билл тебе не снился? — он светит ей в глаза фонариком. Она подавляет в себе дикое желание выхватить его и растоптать ногой.       — Всё-таки думаешь, что на десятый раз ответ изменится? Нет, дядя Форд.       — И ты не выпадала из реальности? Не засыпала резко или…       — Нет, дядя Форд.       — А может…       — Хватит уже, Стэнфорд, — Стэнли устало потер глаза. — Меня уже все эти твои вопросы достали, а представь, каково ей. Лучше скажи, что это такое?       Поджав губы, Форд еле заметно покачал головой и ответил:       — Это не похоже ни на клеймо, ни на печатку, ни на магический знак или что-то около этого… Похоже, это просто… тату. Когда Билл имел контроль над моим телом, то тоже оставил мне несколько таких презентов, правда, куда похуже… — сделав очередную паузу, он неловко откашлялся и оттянул воротник свитера. — Вот поэтому я у тебя спрашиваю, не было ли у Билла контроля над твоим телом. Это его любимая фишка.       — Да, я знаю, но опять же - нет. Или вы думаете, что я бы не сказала вам такую важную информацию?       — Тогда есть ли вероятность того, что ты сама её набила? — спрашивает, как можно аккуратнее.       На что Мэйбл удивлённо выпучивает глаза, быстро хлопая длинными ресницами. А спустя несколько секунд ступора хватается за голову, запуская пальцы в волосы, тихо посмеиваясь.       — Да, конечно! Набила себе на руку тату нашего злейшего врага! Ну так, знаете, по приколу! А потом забыла об этом! — ёрничает, переходя на крик. — Это же очень на меня похоже, правда?! Это же я привела сюда полицию и я ходила к той дурацкой статуе!       Диппер, стоящий позади, кладёт ей ладонь на плечо, поглаживая в попытке успокоить. Когда она кидает взгляд в его сторону, он дёргается как ошпаренный и убирает руку.       — Возможно, Билл и правда решил так напомнить о себе. Думаю, стоит это проверить, — абсолютно спокойно, почти что на грани безразличия, проговорил Стэнфорд, поправив съехавшие очки.       Никто и не успевает спросить: «Как?», потому что он уходит, копается в каких-то ящиках, что-то выискивая, и возвращается с железным шлемом с множественными отверстиями, похожим на старый ржавый дуршлаг, к которому приварили несколько силиконовых труб.       Мэйбл кривится, не понимая, что происходит, и слегка недоверчиво спрашивает:       — Что это?       — Не волнуйся, я просто надену это тебе и подключу к компьютеру, — Форд говорит тем же тоном и подходит к ней ближе. — Это не больно.       Когда прибор почти касается её головы, Диппер хватает её за запястье и резко тянет на себя, обнимая в кольцо рук.       — Мы же не будем лезть ей в голову?!       — Что?! Это вы так мне доверяете?! — отскакивает в сторону, окидывает родственников каким-то нечитабельным, но явно не хорошим взглядом. — Я думала, что эта стадия наших отношений давным-давно прошло, дядя Форд! Если ты хотел влезть мне в голову, чтобы проверить, то можно было просто сказать, но теперь чисто из принципа - нет! — и быстро уходит прочь.       — Милая, я не это…       Стэнфорд начал давать заднюю, пытаясь хоть немного спасти ситуацию, но, поняв, что это бессмысленно, замолчал и перевёл взгляд на Диппера, в надежде       получить если не понимание, то хотя бы поддержку, но тот лишь покачал головой и умчался за сестрой.       — Ты на старости лет совсем из ума выжил? Молодец, Стэнфорд! Ещё пять докторских тебе к твоим двенадцати!       Следом ушел и Стэнли.

***

      Сидя в своей комнате, оперев подбородок на колени, Мэйбл слышит, как дядя и брат топчутся около двери, перешептываясь между собой.       Сначала она думала притвориться спящей, чтобы просто побыть одной и подумать, но от понимания того, как сильно они переживают, что-то сжимается в груди. Через силу заставив себя встать, она натянула, вроде как правдоподобную улыбку [если зеркало не врет, конечно], и медленно, со скрипом, приоткрыла дверь, немного выглядывая.       Но Стэн и Диппер все равно от неожиданности немного пугаются, о чем свидетельствуют их чуть дерганые движения и бегающие зрачки.       — Я в порядке. Правда. И на дядю Форда совсем не обижаюсь… Просто в последнее время так много всего случилось… Мне жаль, если я веду себя вспыльчиво, это просто нервы.       — Кому должно быть жаль, так это тому параноику. Никто не имеет права допрашивать мою племянницу и строить какие-то там глупые теории!       — Я знаю, ты думаешь, что мы обвиняем тебя в чем-то, но я хочу, чтобы ты знала, что это не так. В том, что случилось, нет твоей вины. Мы все так думаем.       Они улыбаются тепло и по-доброму, от чего гул внутри её немного успокаивается. Мэйбл поджимает губы, на секунду опуская взгляд в пол, затем снова смотрит на них с блеском в глазах.       — Я хочу посмотреть «Чарли и шоколадную фабрику», если хотите, можете посмотреть со мной…       Дядя и брат переглядываются. Она внимательно смотрит на них и ловит себя на мысли, что на самом деле они похожи больше, чем думают. Получив одобрительные кивки от обоих, Пайнс наконец отходит, распахнув дверь.

***

      Тем же вечером к ней наведался и дядя Форд. Мэйбл на девяносто девять процентов уверена, что не для того, чтобы извиниться. Нет, конечно, он наверняка ощущает вину, но чувство собственного достоинства, самолюбие и эгоизм не позволяют ему произнести это вслух. Попросить прощение для него - как наступить себе на горло в сапогах с шипами. Так что обычно Стэнфорд либо игнорирует ситуацию, делая вид, что ничего не произошло, либо задаривает обиженного подарками, чтобы сгладить углы.       Даже спустя столько лет после возвращения домой ему не хватает элементарного чувства такта. Он, без задней мысли, мог назвать её чудной, глуповатой, ветряной и много всего, на что она ещё в двенадцать научилась закрывать глаза.       — Я могу войти? — спрашивает аккуратно, невинно улыбаясь.       — Конечно, — Мэйбл откладывает в сторону любовный роман, оставленный здесь пару лет назад во время последней пижамной вечеринки, и меняет положение с лежачего на сидячее.       Форд заходит с небольшой, на вид не тяжёлой коробкой и ставит её на пол.       — Что это?       — Камеры, несколько прослушек и датчик ночного движения, — монотонно отвечает, пробегаясь беглым взглядом по содержимому коробки, а затем смотрит на неё. — О, можешь не отвлекаться! Я быстро с этим управлюсь.       Она в который раз за сегодня теряет дар речи. Злость снова возвращает себе контроль. Хочется кричать: громко и долго. Чтобы все в радиусе ста километров оглохли, но всё, что она может - поднять голову к потоку и стиснув зубы, зарычать.       — Кажется, ещё несколько часов назад мы говорили о доверии!       — Я доверяю тебе, милая, а это всё для твоего же блага и твоей безопасности.       — Это нарушение моих личных границ!       — Всем нам приходится чем-то жертвовать, — монотонно, но с нотками ледяной серьезности, отвечает он, перебивая, в руках миниатюрные камеры. — Не думай, что с этим придётся мучиться только тебе. Я такие по всему дому поставил.       — Даже в подвале?       Форд ее обиду понимает, оттого на сарказм и недовольный тон закрывает глаза.       — Там в первую очередь! Мне нужно следить за сохранностью всех приборов и, конечно же, портала.       — Дурдом... — прошептала еле слышно. — Я ещё могу понять, зачем камеры, ладно! А прослушка?!       — Она улавливает даже самые низкие частоты, так что если что-то сверхъестественное, но невидимое появится - я это засеку.       Мэйбл, предприняв ещё несколько бессмысленных попыток поспорить, сдалась. Уткнувшись в книгу, она продолжала сидеть так до тех пор, пока дядя не вышел из комнаты.