Тейватская империя. Начало промышленности.

– Вояджер 1? – удивилась Джинн. – Да, и знаешь что это значит?! – прыгал с нетерпением Дима. – Не-ет, – протяжно сказала Гроссмейстер. – Это значит, что мой Дом, планета Земля, тоже в этой вселенной! Мои инженеры уже начинают анализ проб с оставшихся микросхем, если возраст этого спутника не превышает пятьдесят тысяч лет, то это значит, что на Земле всё хорошо! – – Дим, я не очень понимаю, как связан твой спутник и Земля… Может объяснишь? – – Хорошо, – инжынер сел на кресло, – начну с того, что откуда я родом, люди видели настоящее небо, – – Эм, в смысле настоящее? – – Моя небольшая обсерватория доказывает, что звезды на небе ведут себя не так, как должны. Все туманности, звезды, галактики… По ним нет моих знаний, и предполагать что небо ложное на основе только этих доказательств, глупо, – – Раз так, почему наше небо фальшивое? – – Солнце, – – А что с ним? – – Солнце — тоже звезда, и как показывает анализ снимков с его поверхности, то на нём нет никаких дефектов. – Что значит, никаких? – – На любой звезде есть неровности, корона, солнечный ветер. Когда я поднялся высоко в небо, моя радиостанция не улавливала “шум космоса”, – – Космос… А почему он шумит, – – Это тяжело объяснить, но вкратце — солнечный ветер представляет собой поток заряженных частиц, и когда они входят в атмосферу, испускают волны самых различных длин. Так например переворот электрона на орбите водорода, дает длину волны примерно 21 сантиметр. Это входит в диапазон ультракоротких волн, и радио должно было его поймать, но… – – Что, но? – – Тишина, великая радио тишина на высоте. Аэростат, запущенный недавно, фиксировал абсолютное ничего, – – Может точности приборов не хватает? – Дима покачал головой. – Точность до восьмого знака после запятой, единственный шум — наводки в самих микросхемах. Но и это не всё, не только шум и дефекты звезды могут указать на это, – – Что же еще ты приготовил… – вздохнула Джинн. – Спектральный анализ звезд, – – Ты же сказал… – – Нет, это другое, – перебил он, – Если разделить спектр звезд на составляющие, то можно увидеть какие элементы сейчас “горят” в ней. Так например в Солнце Земли, преимущественно горит водород, а гелий, как продукт реакции, излучает и свои линии спектра. Суммируя их, можно получить белый свет, но это сумма, по отдельности это четко разделимые спектры. Мой анализ показал, что все они, излучают лишь восемь спектров, – – И какие? – – 330, 400, 460, 490, 550, 580, 600, 700 и 815 нанометров, – Та лишь сделала круглые глазки. – Это говорит о том, что “кто-то” светит экраном с такими фонариками на Тейват. Триста тридцать и восемьсот пятнадцать это ультрафиолет и инфракрасное излучение, остальные — цвета. На самом деле хватило бы и пяти спектров, но тут решили заморочится, – – Если исходить из этих фактов, то небо в действительности фальшивое… – не могла поверить Джинн, – погоди, а почему я должна так легко верить? – опомнилась она. – Ну, на каждое утверждение у меня есть доказательство, если горите желанием, – он вывалил на стол целую кипу бумаг, – вы можете разобраться, – – Ладно, убедил, – потерла она глаза, – но что ты хочешь мне этим сказать? – – Мы начнем космическую программу! – – Ладно, сначала руда, как успехи по поиску кобальта? – спросил Дима на собрании. – Мы смогли найти его в минерале никелина, его содержание — 0.5% по массе, – – Да это отличные новости! Тогда будем извлекать, – – Но, как? – спросили его инженеры. – При помощи хлора! – Хлорат кобальта нерастворим, в отличии от никеля. Тем самым, перед тем как приступить в рафинированию, сначала раствор сульфата никеля обрабатываем хлоратом натрия. Далее фильтруем осадок, очищаем, греем и получаем хлорид этого металла. Обмен с щелочью, прокаливание - получили оксид. После греем с водородом, потом кобальт смешиваем с йодом и получаем сухой иодид кобальта. Внеся его в реактор, выход с 2% поднялся до 80! – Я же говорил, кобальт нужен, – рассмеялся Дима. – Да, действительно нужен, – потер глаза инженер. – Так, уксусная кислота есть, теперь еë ангидрид, – Напрямую уксусная кислота не дегидратируется, но это и не нужно. При её пиролизе получается кетен, он может прореагировать с уксусом, образуя ангидрид. Теперь можно подвести нитрат аммония, азотную кислоту, уксусный ангидрид и уротропин. Вместе они образуют очень опасное, но при этом весьма эффективное взрывчатое вещество — гексоген. – Вау, один компонент готов, что дальше? – – Хех, прессуем вместе с тротилом и пероксидом, получаем тропекс, – он развел руками, – всё, – – Да уж, из воды, воздуха и угля, мы приготовили весьма дешевую взрывчатку, – – Агась, пойдем порадуем Джинн, – Рассказав, что все получилось, магистр засияла. Добыча железной руды может начаться по полной, и как всегда есть слово за Димой. – Это все отлично, но нам также нужен алюминий, – – Эх… а он зачем? – – Авиация! Смешав его с цинком можно получить дюралюминий, он легкий, прочный и не огнеопасный. Прекрасный сплав для будущих самолетов и ракет, – – Ох, и где твой алюминий мне достать? – – Можно поискать в боксите, – уже было хотел отправится Дима, – чуть не забыл, нам в комплекс нужны руки, причем образованные, – – Ты же уже готовишь нескольких студентов, разве нет? – – Это да, но они готовы будут через год, а рабочие нужны сейчас. Я хотел бы договориться с Сумерской Академией, там много умных людей, – – Что же тебе тут не сидится, все бегаешь и бегаешь по Тейвату, – почесала она голову, – через пару месяцев, не раньше, тебе работать надо, но также хочу похвалить. Техника и удобрения так сильно подняли урожайность, что еды хоть отбавляй. Я думаю, что сможем выйти на международный рынок, – – Ахаха, ну может, ладно, я пошел, – и тот закрыл дверь. – Космическая программа, удобрения, взрывчатка… железная руда… послы из Ли Юэ… самолееее… – мирно задремала Джинн, когда Дима оставил еë в покое. – Нин Гуан уже звонит по поводу топлива, как скоро оно будет готово? – зашел Дима в реакторную, – – Мы пока накопили только пять тонн, а нужно двенадцать. Такими темпами мы сможем сделать это только через дней семь-восемь, – – Ясно, а она требует через три дня… – – Да уж… – – Мы в дерьм… Чтобы повысить выход, надо увеличить давление в системе и площадь катализатора. Так как водорода в системе мало, который сдвигает равновесие в сторону алканов, надо его добавить. Для этого они позаимствовали немного газа с вышки, и теперь там его добывать невозможно. Это были последние сотни кубометров метана, прежде чем давление упало до одной атмосферы. – Дмитрий, есть плохие новости! – вбежал один инженер, ответственный за электронику. – Ох, что на этот раз, – вздохнул Дима. – Медь, она заканчивается! – – А это уже плохо… – – Медь используется в электротехнике и робототехнике, её недостаток сильно скажется на производстве проводов и латуни, – сказал инженер, – нам срочно нужно найти её месторождения, иначе много процессов встанет, – – Мда, к этому жизнь меня не готовила… – стал думать Дима. Найти медь не так сложно, как потом её добывать. Цветной металл капризен к реагентам, а ещё стоит учесть что она — тяжелый металл, и весьма токсична. Ранее они брали медь из не очень богатой жилы около старого города, но теперь — они исчерпали её запасы. – Надо связатся с Нин Гуан, думаю она сможет помочь по поводу руд. – Надеемся на вас, – Оказавшись в переговорной будке, Дима позвонил в Ли Юэ. – Алло, ты по поводу топлива? – – Ну почти, у нас нехватка меди, без неё увеличить выход мазута не удастся, ближайшая поставка в десять тонн будет через пять дней, быстрее просто не можем, – – Нужна медь? Могу помочь с этим. У нас как раз разработали новое месторождение в разломе, говорят там её много, отправлю примерно пять тонн, хватит? – – Должно на первое время, для увеличения скорости так точно. Тогда я жду медь, а через дня три как раз успеет запастись ещё топливо, – – Тогда договорились, до скорого, – и она положила трубку. Войдя в отдел по обработки медной руды, он сказал. – Нинка нам подсобить с медью, но там другая жила, так что нужно очистить её от примесей, – – Образцы прибудут, там отправим в минералогию, пусть определять, от чего избавляться, – ответил ему сидящий за стойкой парень, что читал книгу “Электролиз растворов переходных металлов”. – Как твое обучение проходит? – садясь рядом, спросил инжынер. – Потихоньку, основы я выучил и понял, осталась специализация, сейчас читаю про подгруппу хрома, – – Тогда не смею мешать, учись, – улыбнулся Дима и закрыл дверь. Через два дня. – Отлично, как раз вовремя, – забрал инжынер посылку от Нины. Здесь было около пяти тонн, как и договаривались. – Значит, нужно проверить на наличие примесей? Это мы быстренько сейчас, – сказал аналитик, беря пробу концентрата. Смешав с серной кислотой, повалил газ, что моментально вспыхнул, как только выбрался из пробирки. – Интересно, антимонид что ли? – поместив образцы в колбу, тот продул её азотом и начал прикапывать серную кислоту. Выделяющийся газ проходил через кварцевую трубку, которую нагревают паяльной лампой, и на внутренней стенке стал образовываться налет блестящего черного цвета. Собрав его, на анализаторе они определили, что это сурьма. – Хорошо, перед нами — антимонид, но что там в приемной колбе? – посмотрел аналитик. Там было изменение среды на кислую, и прилив немного перекиси, выделился желтый порошок, – вдобавок ещё и сульфид, теперь что осталось, – Взяв колбу с зелено-синим раствором, тот опустил вниз цинковый штырь, на поверхности которого стала налипать металлическая медь. Оставшийся зеленый раствор смешали с азотной кислотой, и получили бурую окраску, с выпадающими бесцветными кристаллами. – Так, значит тут есть медь, железо, сера и сурьма, тогда это что? – посмотрел на осадок Дима, – может сульфат натрия? – Проверив пробу на окрашивание пламени, желтизны не было обнаружено. Лишь зеленый цвет был. – Может таллий? – – Не, для таллия ярковато, посмотрим на среду, – Среда этих кристаллов была кислой, с щелочами образовывал соли. Не стерпев, они пошли к рентгенофлуоресцентному анализатору, они увидели 17.5 и 19.6 кэВ. Эти значения соответствуют пробелу в таблице. – О как интересно, это новый элемент? – – Не, я знаю 84 элемента, и этот находится явно где-то здесь, – он указал на первую половину переходных металлов, – надо просто сравнить смежные энергии, и понять где он находится, – Взяв на пробу хром, вольфрам, железо, кобальт, титан и цирконий, они стали перебирать и соотносить с таблицей. Все бы ничего, но у них нет ванадия, поэтому круг слишком широкий. – Хорошо, давай попробуем так, – Они взяли эти кристаллы, просушили, избавились от воды и получили некий оксид. Воздействуя окислителями ничего не менялось, как были белые кристаллы, так и остались ими. В дело пошел расчетный анализ. Они взяли навеску сухого оксида, смешали с водой, и стали титровать щелочью до изменения среды на нейтральную. Так стало понятно, что оксид образует двухосновную кислоту. Значит подгруппа марганца не подходит. Далее последовало водородное восстановление оксида. Для полного восстановления одного грамма, потребовалось 0.46 литра водорода, что соответствует 0.02 молям. Пересчитав теперь полученный порошок металла, выяснили — это триоксид. Круг очень сузился. Если триоксид, то подгруппа ванадия, титана и железа не подходят, остается подгруппа хрома. И лишь один элемент отсутствовал на месте 42 номера.