"Второй шанс"

      - Лао Вэй, а чем вы занимаетесь в лесу? - Син Юй, как ему думалось, выбрал подходящий момент, чтобы застигнуть учителя врасплох, и наконец раскрыть давно мучавщую его тайну.       Усянь сидел на улице в плетенном стуле, на столе перед ним лежал разобранный компас зла. Утром он попросил у супруга маленький сгусток его ци, который тот преобразил в стеклянную бусину размером с головку швейной булавки. Темный заклинатель как раз собирался собрать опытный образец компаса, о котором они несколько дней назад разговаривали с Ванцзы. Услышав вопрос своего ученика, он хитро ухмыльнулся и практически без задержки ответил:       - Кроликов ловлю и жарю, чтобы Лань Чжань не узнал. Я очень люблю кроличье мяско, особенно приготовленное на костре, ммм…       - Господин Вэй! - сперва юноша оторопел. Кроликов было запрещено ловить и использовать в пищу на территории Облачных глубин. Особенно после того, как их довольно много было истреблено во время вспышек голода. Все знали, что эти кролики - потомки тех, что держал Ханьгуан Цзюнь, и потому считались в какой-то степени священными животными. А тут такое святотатство. Но затем Юй заметил улыбку на губах учителя, - Лао Вэй, - осуждающе выдохнул юноша.       - Мои кролики, хочу жарю, хочу нет, - сосредоточенно произнес Усянь - он как раз пытался установить бусину Ванцзы посредине компаса, но та, в силу своей легкости, все норовила улететь прочь, - Ха! Вот так, умница! - воскликнул темный, когда бусина наконец-то заняла свое место.       - В смысле, ваши? - затаив дыхание, поинтересовался Юй, ожидая открытия новой тайны.       - Вэй Ин подарил их мне, когда учился в Облачных глубинах, - ответил за супруга, из ниоткуда появившийся Ванцзы.       - Лань Чжань! Ты вернулся, - Усянь поднял удивленный и в то же время счастливый взгляд на мужа.       Светлый заклинатель изобразил подобие улыбки, чуть приподняв уголки губ. Подхватив прядь волос, выбившуюся из резинки, он протянул ее между тонких пальцев, и оставил легкий поцелуй на подставленном Усянем лбу. Темный заклинатель довольно зажмурился, а затем подарил Ванцзы самую яркую из своих улыбок.       - Чему сегодня тебя обучал господин лекарь? - мягко полюбопытствовал Вэй Ин. Перехватив руку супруга, он проследил ее движение, прежде чем вернуться к компасу.       - Изучали меридианы, хотим провести исследование, - Лань Чжань взял со стола какую-то деталь, поднес поближе, чтобы рассмотреть, и вернул обратно. Усянь хмыкнул, чтобы тот продолжал, а сам выпустил из пальца тоненькую струйку темной ци, вливая ее в пространство окружающее бусину.       Сидящий сбоку от супругов Син Юй благоговейно взирал на семейную идиллию. Стало заметно, что их отношения друг к другу изменились. Раньше они были насторожены, и если проявляли какие-то знаки внимания, то следили, как на это отреагирует партнер. Особенно это касалось Ханьгуан Цзюня. Иногда он смотрел на супруга, как на бомбу замедленного действия, не зная, чего ожидать от него в следующее мгновение. При этом забота и любовь сквозили в каждом его действии. Как он смотрел на Вэй Усяня, как бережно и снисходительно разговаривал, терпел его капризы, словно заглаживал вину перед ним.       А уж как он переживал за него. Даже малейшая травма мужа отражалась муками боли на обычно ледяном лице Лань Ванцзы. Он боялся за Усяня и всегда был настороже, чтобы, если что, вмешаться, но в тоже время восхищался им. Не раз и не два Син Юй замечал восторженный взгляд Ханьгуан Цзюня, с которым тот смотрел на Старейшину Илин в действии. При этом он был очень скуп на слова нежности и любви, предпочитая выражать свои чувства поступками.       И совершенно другое дело - Вэй Усянь. Он не стеснялся в выражениях, и мог, кажется, часами твердить, как ему нравится Лань Ванцзы, бесконечно перечисляя его достоинства, чем вводил супруга в краску. Причем краснели в основном его уши, и это делало темного заклинателя поистине счастливым. С мягкой улыбкой и теплотой в серых глазах он смотрел на алеющие мочки гусулановца, не прекращая того смущать и приводить в трепет. Когда Ханьгуан Цзюнь уже был на пределе, то мягко осаживал супруга, просто позвав по имени. Вот уж кто умело пользовался оттенками своего голоса - одним именем он мог огорчить, осчастливить или заставить задуматься. Столь же многозначным было его обычное “Мгм” - ни слова не сказал, но все становится ясно. Магия.       Ранее Юй считал Вэй Усяня клоуном и идиотом, потому как тот вел себя именно так большую часть времени. Сейчас он начал понимать - это защита. Подобным поведением темный заклинатель защищался от ударов, что наносила жизнь. Буквально месяц, да что там - пару недель назад, образ вечно улыбающегося и отвешивающего пошлые шутки учителя рассыпался на осколки, когда в один из дней Юй нанес визит супругам в незапланированное время. Так получилось, что он беззвучно прошел до веранды, где днем предпочитал работать Усянь, ожидая возвращения супруга от Лань Лина.       Погруженный в процесс, расслабленный Старейшина Илин, предстал перед юношей без маски. Поджатые губы, совершенно серьезный взгляд, полная сосредоточенность на работе - это был совершенно другой человек. Кажется, он даже выглядел старше. Сколько там им лет, двадцать четыре? Он выглядел на все тридцать. Услышав шаги, темный заклинатель обернулся на звук, не успев надеть маску. Его глаза. Глаза человека пережившего немало, потрепанного жизнью и порядком уставшего от нее, но опасного и умного.       В тот момент вспомнились моменты из их общих приключений. Когда опасность была велика или когда требовалась осторожность, настоящий Вэй Усянь выходил на первый план. И в такие моменты Юй был готов положиться на него полностью, и был уверен, что выйдет целым и невредимым из передряги. Тогда все происходило на подсознательном уровне, а сейчас… Сейчас он был рад, да что там, он был невероятно счастлив называться учеником Вэй Усяня, Старейшины Илин.       - Ты про запах ци? - голос темного заклинателя вырвал юношу из размышлений.       - А у ци разве есть запах? - подал он голос. Оба заклинателя обернулись к Юю, совершенно забыв о его присутствии.       - Мгм, ну вот это мы и хотим выяснить, - ответил Ванцзы.       - Забудь пока, Юй, - подал голос Усянь, заметив, как юноша всматривается в лицо супруга, ожидая от того продолжения.       - Почему? Вы все от меня скрываете! Зачем тогда предложили стать вашим учеником, если не доверяете мне?       Обида уже некоторое время копилась на сердце юноши. Капля за каплей. Когда пришельцы из прошлого замолкали, стоило только войти ему в комнату. Когда Вэй Усянь накрывал записи, которые делал, стоило Юю бросить на них взгляд. И то таинственное происшествие, когда Ханьгуан Цзюнь, наплевав на правила ордена, сломя голову несся вглубь леса, а потом крался, словно вор, чтобы никто не увидел в каком состоянии был его супруг. Но на все вопросы он не получал ответов, вместо этого разговоры переводились в другое русло и только.       Услышав претензию ученика, Усянь побледнел. Улыбка сползла с его лица, а глаза потемнели, предвещая бурю. Сколько бы времени не прошло, а обида на весь мир заклинателей, а особенно на орден супруга не утихала. Перед глазами встали адепты Гусу Лань, пришедшие за его жизнью после Безночного города, и Лань Чжань, отринувший из-за него правила и вставший на его защиту. Недавние нападки уже нынешнего поколения ордена на совете клана. И тот злополучный день на тропе Цюнци, когда именно представители Гусу Лань составляли основу группы, что закрыла его в ловушке, результатом которой стала смерть его зятя. О каком доверии говорит этот юнец? Каждый в этом проклятом месте жаждет уничтожить или, по меньшей мере, лишить силы его, Старейшину Илин.       - Вэй Ин, - голос Лань Чжаня, ласково обволок разбушевавшееся сердце, успокаивая и утешая.       Усянь, повернувшись к мужу, успокоился мгновенно. Его только что горящие гневом глаза с теплотой смотрели в любимое лицо. Устыдившись, он понурил голову, возвращаясь к разобранному прибору.       - Син Юй, мы не говорим тебе не потому, что не доверяем, а чтобы защитить, - спокойно объяснил Ванцзы, не отрывая глаз от супруга.       - От чего защитить? - раздражение так и не покинуло юношу.       - Кажется, ты забыл, кто я такой в глазах твоих соклановцев и мира заклинателей в целом, - подал голос Усянь, - Для твоего блага будет лучше и вовсе не упоминать тот факт, что я стал твоим учителем.       - Ни за что! - Юй вскочил со стула, - Я всем расскажу! Вы не злой, никому не принесли неприятностей, и на вашей стороне Ханьгуан Цзюнь.       - Вообще не довод, - усмехнулся темный заклинатель, - Уверен, все эти старики думают, что я околдовал вашего святого второго нефрита, а значит еще опаснее.       - Но вы же сильный, и господин Лань тоже, вы всем заткнёте рты, - распалился Юй, размахивая руками.       Усянь печально засмеялся, а его супруг с тревогой поглядывал на него.       - Никакая сила не поможет, если ты один против всего мира, - тихо произнес темный заклинатель.       - Вдвоем, - поправил Ванцзы, и получил благодарный взгляд, полный любви.       - Втроем! - поправил обоих Юй. На его лице застыло решительное выражение, а глаза яростно сверкали, словно он прямо сейчас собрался отбивать атаки.       Супруги, увидев его решимость и запал, расслабленно рассмеялись. Темный заклинатель с ноткой печали, а Ванцзы лишь уголками губ, бросив очередной настороженный взгляд на мужа.       - Тебе не стоит сейчас ругаться со своим орденом, - потрепал волосы юноши Усянь.       - А когда мне это делать? Вы в моем возрасте уже убили черепаху-губительницу и участвовали в Аннигиляции солнца…       - Кто-то подготовился, - усмехнулся темный заклинатель, - Тогда было другое время. В пятнадцать я мог уже жениться спокойно и детишек иметь. Лань Чжань вот святым и благодетельным слыл, потому что остался холостяком, - засмеялся он, гусулановец раздраженно хмыкнул, - Кто ж знал, что ты не по Мянь-Мянь сохнешь.       - С чего ты вообще это взял? - фыркнул Ванцзы.       - Ты так ревновал ее в пещере Муси, что…       - Я ревновал не ее, - перебил гусулановец.       - А? - удивился Усянь, - Ну да, ха-ха. Ты поэтому меня укусил тогда?       - Наложилось, - буркнул Ванцзы.       - Наложилось у него, ха-ха-ха, а я то думал… Погоди, это получается, что мы оба думали, что другой влюблен в Мянь-Мянь?       - Судя по твоему поведению, ты был влюблен в каждую встречную, - снова пробурчал Ванцзы.       - А ты всё ревнуешь, - устало произнес Усянь, при этом на его лице играло ехидное довольство. Светлый заклинатель неоднозначно хмыкнул, поправляя складки на своем поло, - Лань Чжаааань, - протянул темный заклинатель, заглядывая в лицо супруга.       Тот вскинул на него свои янтарные глаза с горящим в них укором, что напомнило Усяню дни его обучения в Облачных глубинах. Тогда гусулановец точно так же смотрел на все его потуги вывести на разговор, а потом накладывал на юнмэновца заклинание Сомкнутых уст. Но ничего не могло отвадить и отвратить того от желания обратить на себя внимание ледышки, как называл Ванцзы Цзян Чен. Темный заклинатель положил голову на руки, сложенные на столе, и, повернув голову в сторону мужа, о чем-то задумался, загадочно улыбаясь.       - Кажется, я влюбился в тебя с первого взгляда, Лань Чжань, - светлый заклинатель вздрогнул и поднял глаза на супруга, - Иначе почему я раз за разом терпел твою вечно недовольную мину? Сколько раз шиди говорил мне оставить тебя в покое, а я жить не мог если не увижу твоих глаз…       - Что-то ты быстро забыл обо всем, когда тебя выгнали, - фыркнул Ванцзы.       - Ну знаешь. Я вернулся в самый разгар сбора урожая лотоса, - не переставая улыбаться, начал оправдываться Усянь, - А госпожа Юй мне житья не давала, без конца отправляла меня водных гуев уничтожать, а осенью чистить озера от травы. Между делом мне несколько раз прилично досталось Цзыдянем, - темный заклинатель почесал фантомные следы от кнута, - Тебе повезло, что ты ни разу не чувствовал его на себе, незабываемые ощущения, - засмеялся Усянь, живо представив, как хозяйка Пристани Лотоса замахивается на Ванцзы, а Молния пасует перед гусулановцем, почувствовав на себе его ледяной укоряющий взгляд.       - Лао Вэй, вас выгнали из Облачных глубин? - удивился Юй, а потом удивился снова тому, что удивился в первый раз.       - Я защищал честь прекрасной госпожи, - Усянь театрально приложил руку к груди.       - Он начал драку с наследником ордена Цзинь и нанес ему многочисленные побои, - окатил ледяной водой Ванцзы.       - Лань Чжань! Он оскорбил шицзе, сказал она ему не пара. Павлин недоделанный!       - Можно я останусь жить с вами? - вдруг выпалил Син Юй, чему сам, опять же, удивился.       Он уже не раз и не два думал над тем, как быстро эти двое заняли место в его сердце. Юноша десять лет назад потерял родителей, погибших на ночной охоте от лап оборотня. Он долго не мог принять этот факт. Ему очень повезло, что опеку над ним взял его, хоть и дальний, но все же родственник - глава ордена - Лань Цижэнь. Мужчина хорошо заботился о мальчике, следил, чтобы тот исправно посещал психолога, учился в хорошей школе. Да, это был пансионат и он жил не с родственником, но всегда знал, что может вернуться обратно в случае чего. Но мужчина не стал ему родным, хотя они и были довольно дружны и в какой-то мере близки.       А вот нечаянные гости сперва вызывали лишь раздражение, особенно один из них. Сначала тем, что отравил своей темнотой, как ему казалось, Ханьгуан Цзюня - его героя, а затем своим вызывающим и позорящим, опять же, святого Лань Ванцзы поведением. Но их взаимодействие, забота, любовь друг к другу всколыхнули запрятанные далеко в сердце воспоминания о родителях.       Вот уже несколько недель, как он понял, что нашел в лице темного и светлого заклинателей близких и родных людей. По утрам он спешил к ним, где наслаждался теплой и легкой атмосферой, а вечерами не мог заставить себя вернуться домой, удивляясь, как раньше считал его уютным, и куда стремился попасть весь день к своим маньхуа о мире санься/уся, игровой приставке и ноутбуку. Уже несколько месяцев они позабыты и заброшены - его жизнь засияла всеми красками и не было нужды прятаться в мире фантазий и мифов.