(Э)Лэнзир

      Алые, светящиеся в темноте глаза распахнулись. Зрению благородного подвластна и кромешная тьма, но в этот раз он увидел лишь крышку гроба. Кадис Этрама Ди Лэнзир прекрасно осознавал где находится. Нет, не по координатной сетке мира — этого узнать он не мог, но понять, что сейчас он пребывает внутри защитно — исцеляющего артефакта, созданного еще его отцом он смог сразу.       Мгновения продолжали свой неторопливый бег сливаясь в минуты и часы, а узник гроба все не торопился покидать свое узилище. Нет, он был вполне здоров и в экстренных мерах целебного артефакта больше не нуждался. Правильно, конечно, было бы не тратить драгоценный ресурс последнего подарка отца впустую, но и лишаться защиты молодой глава клана пока был не готов.       С ним произошел удивительный случай. Можно сказать беспрецедентный. Изучив новые воспоминания, Лензир решил остановится на одной из гипотез, что гладко и непротиворечиво объясняла произошедшее. Стояло несколько ключевых вопросов, на которые следовало дать ответ.       Вопрос первый, почему ритуал мага посчитал самым близким его, а не джина, что жили в одном шаге от магистра.       Вопрос второй, почему его память и личность не были подавлены а так органично сплелись? Будто не целую человеческую жизнь вспомнил, жизнь чуждого, смертного созданья, а только вернулся из очередного путешествия и перебирал собственные воспоминания. Его личность не разрывали противоречия, привнесенное наоборот органично дополнило его собственную. Да даже магический пласт души, и тот влился не повредив ни единой линии. Юный ноблес не отрицал ни заслуги ритуала мага, ни филигранной работы отцовского подарка, но в его понимании ритуал должен был подавить юношу, а гроб, приняв в себя получившуюся химеру лечить то, что в него попало.       Вопрос третий. Подозрительно подходящее количество и качество (!) жизненной силы у человека. Нет, прана человека отличается от праны благородного не так сильно как, скажем, прана дерева от праны курицы, но довольно значительно. Этот смертный потратил изрядное количество сил дабы заиметь такое богатство. Это при том, что он был единственным йогом- целителем во всей известной ему ойкумене. Магу были не интересны прочность тела и прыжки в стратосферу, он упорно копил прану. Йог изучал, подстраивал и комбинировал многие способы восполнения, накопления, управления и преобразования праны, пока не вывел собственную, максимально подходящую для себя методику. Неизвестную ему методику! Хотя казалось бы, уж кто — кто, а его клан знает все о жизненной силе и ее восполнении. Удивительно и то, что ее хватило и на остановку распада тела и на призыв артефакта, пускай и запускается тот автоматически. Да, для ноблесс это количество — крохи. Но не для человека.       Так что Лэнзир объяснил для себя случившееся следующим образом. Средоточие души покинуло тело до начала распада (что было вполне возможно) и переродилось в очень далеком мире (что также не противоречила известным ему законам мирозданья). В мире, где за мгновение прошедшее тут, пролетело сто двадцать восемь лет (что гипотетически могло быть, по крайней мере, он не смог бы назвать причин, почему это принципиально невозможно). Потому для его собственной инкарнации и был «самым близким» он сам. Потому и прижилось все так органично. Потому и был так талантлив в йоге. Среди всех гипотез эта обладала неоспоримым преимуществом. Она щадила его гордость.       Юный благородный и так находился под впечатлением от развития магического искусства у людей. Слабые, беззащитные создания? Ха! Скажите это архимагам! Боги, демоны, титаны — о их существовании он и не подозревал. Шестьдесят направлений искусства! О, ноблес не были чужды магии. Естественной магии. Высшей магии. Но, небеса, как же они были ограничены! Они никогда не отматывали время вспять. Расследуя инциденты среди людей никто из них никогда не пытался допрашивать труп — а это мог сделать даже подмастерье Шумера. Никто из них никогда не пытался поменять погоду, на ту, что нравиться. А заклинания! Ноблесс творили их «вручную», когда маги использовали "ключ", привязывая к словам или действиям. Потому и был для расы благородных невероятно важен контроль и ясное сознание. Этот их способ хранения заклинаний в ауре! Одним из главных секретов его клана являлся способ «выпускания» заклинания через ауру на капле собственной крови, коию можно переместить куда душа пожелает. Да, принцип чем дальше от тела, тем сложнее и затратнее творить магию они знали и сумели обойти. Но заранее сотворив заклятье, запася его в ауре! Как это поднимет скорость! Невероятно полезно! Может клан Элеонор что то такое и знал, но если это и так, то наверняка способ был клановым секретом. А способ запасения маны в активном духе? В их клане ману из праны конвертировали как раз из-за того что маны мало, они ее не копили, а вот праны — море. Нет уж, он займется тренировками на развитие емкости чакр. «Проводимость» у их расы и впрямь была бешеная, не знаю как архимаги, но магистры от таких объемов и скорости валялись бы пластом уже после первого кровавого вихря. А Длани! Как же жаль, что магистр знал только их описание! Невероятной силы и изощренности заклинания. Да, ему с лихвой хватит и того что имеется. Личная защита! Сместить полученный урон в неслучившееся! Как же изобретательны люди! Много полезного, очень много.       Но гильдия специализировалась на демонологии. И даже целитель не обошел эту дисциплину. Да, призвать демона он не мог, заключать какие либо контракты — не желал, но знал. Знал о демонах весьма много. И Лэнзиру было очевидно, что те Темные Гости, против которых так отчаянно сражались их предки, демонами и были. Отец находил изучение прошлого небезынтересным, и его маленький сын, ища внимания отца, часто к нему присоединялся. Он знал, что когда то, народы дивных, как они раньше назывались, оборотни, тритоны и драконы не жили в мире. Это и войной назвать было нельзя. Просто, при встрече часто возникали конфликты и продолжал путь только сильнейший. Ну и месть. Драконы правда никому не мстили. Как и тритоны. Но если драконы от того, что смерть сородичей их не очень трогала, то тритоны по суше не ходили и в общем веселье не участвовали. Вот только однажды все изменилось. Оборотни принесли весть о появлении новых бессмертных. Тех, что как саранча заполонили огромный остров на юге. Тех, что поработили живших там смертных и алчущими взглядами взиравших на бессмертные расы. И четыре народа объединились. Им пришлось. Гости были сильны. Но у них была слабость. Что бы они могли прийти в мир, или даже новые земли — их нужно было позвать. (Есть в этом некоторая загадка. Богов в мире нет, но демоны отчего то соблюдали правила.) И они завлекали людей щедрыми посулами, заключали контракты и приходили. И порабощали смертных. Заставляли звать своих собратьев и господ.       Тритоны поднимали воды и топили земли где проживали порабощенные, драконы выискивали новые колонии саранчи и выжигали дотла поселения, оборотни и дивные, если и находили подобные гнездилища темных тоже в стороне не оставались, но предпочитали бой с самими Гостями. Истребление Мерзостных длилось долго. Даже по их меркам долго.       И это был расцвет их расы. Сколь многому пришлось научиться в это время. Именно тогда они объединились вокруг Лорда. Именно тогда они развивались семимильными шагами. Именно тогда были созданы величайшее изобретение их расы — Оружие Духа. Со знаниями магистра было уже более понятно что они из себя представляют. Артефакт поглотитель, дарующие целый комплекс Ме. Вот только поглощать он мог лишь своих владельцев, пусть и исключительно добровольно. И по факту комплекс Ме был один и тот же, от одного владельца к другому. Тот, что даруется душе при принятии артефакта и который ты должен передать следующему добровольно заточив свою душу. Ужасающая участь. Но именно это и дало нам возможность победить. Это и безумие моего клана.       После победы наш народ расселился по землям смертных для надзора над ними. Все боялись, что неразумные люди опять призовут в мир беду. И мы жили среди них, тщательно уничтожая любые знания о Мерзостных. Жили так долго, что сами успели забыть причину этой необходимости. Упоминания остались лишь в клановых библиотеках и были мало кому интересны. За то прочно закрепился постулат о равнозначности поработителей и Мерзостных.       Тритоны снова скрылись в своей пучине. Драконы разлетелись, некоторые из них даже принимали под свое крыло поселения людей. Не из страха повторения нашествия саранчи и не для заботы о них или правления смертными. Они увидели, как люди приносят нам дары. Сами и добровольно. И решили, что куда удобнее отпугивать одним своим присутствием опасных для людей созданий взамен милостиво принимая от них домашний скот, чем охотится самостоятельно. Невероятно ленивые создания.       Оборотни же вернулись к своему прежнему укладу жизни. Эти вечные бродяги не задерживались на одном месте и больше ста лет, лишь для взращивания потомства возвращаясь на свой остров.       А мой клан… Тогда еще клан Этрама, многочисленный и сильный. Ему не было места в новом мире. Мире без войны. Каждый из кланов нашего народа в Темную Эру шел своим путем силы. Нашим путем была Кровь. Сила могущественная. Завладей каплей крови врага и он окажется в твоей полной власти. Помести в него свою кровь и он опять в твоей полной власти. Противник слишком быстр — не беда, распыли свою кровь по округе и каждая капля будет проводником твоей воли и магии. Хоть испари все, что внутри купола. Не хватает собственных сил — забери у другого. Каждый боец клана был невероятно силен. Но за такую мощь была и расплата. Мы звали это потерей себя, безумием, хоть разум и не затуманивался. Наоборот, заострялся, увеличивая и так прекрасный контроль. Происходили метаморфозы личности. Сначала здоровый эгоизм перерастал в эгоцентризм, желание стать сильнее для защиты близких сменялось жаждой силы, появлялось безразличие к чужим жизням и страданиям. И чем больше боец пользовался силой крови, тем быстрее терял себя. В Темную Эру это не вызывало отторжения. Тогда стоял вопрос о выживании всей расы, и сильные, пусть и безумные бойцы оправдывали свое существование.       Хоть и были ужасающие прецеденты. Некоторые решались поглотить собственных родичей. Брат, сестра, племянник, подвернувшийся дивный, оборотень, дракон, людское поселение. Тогда в клане появилась должность палача — Кадис. Ритуалом выбирался боец с наиболее светлым мировоззрением. На него накладывалось обязательство уничтожать потерявших себя собратьев. Накладывалась и масса ограничений. Кадис имел право пользоваться силой крови только для казни. Был обязан все свое время посвящать умиротворительными практикам для компенсации вреда личности. Он не сражался с Мерзостными. Он бдил за собственным кланом.       И вот война закончилась. А сильнейшие безумцы остались. Ненужные. Опасные. Пусть и с надсмотрщиком.       Самых одиозных представителей, конечно, казнили. Но и оставшихся было немало.       Прежде мы отказались от Оружия Духа. Клан Кенезис шел путем Духа и добился немалых высот. Они могли формировать Ме. Как и чего им это стоило неизвестно, но к концу войны их осталось совсем немного. Взамен на клятву, на верность и служение Кенезисы приступали к деланью артефакта. Мои предки посчитали участь батарейки для потомков и рабовладельцев собственных отцов неоправданной. Они и так были сильны. Но Лорд предложил другое. Наследуемое Ме. Оно не будет давать беспрекословную власть над своим кланом. Оно не будет давать силы. Не будет удивительных способностей, что дарует Оружие Духа своему владельцу. Только любой урон для личности, пятой оболочки, от пути крови будет принимать на себя жизненная сила, прана, вторая оболочка.       Возможно Кенезисы могли даровать только одну такую Ме, или это было платой, или необходимым условием. Но все Этрама добровольно взошли на алтарь. Все кроме одного. Тогдашнего Кадис. Кадис Этрама Ди Дензил.       Его участью стало бытие судьей и палачом уже для всей расы. Это наш долг. Наше искупление. Для всех его потомков.       Бытие Истинным Ноблесс.       Всего три раза у Истинных Ноблесс было больше одного ребенка. Первый — брат и сестра. Брат принял долг Ноблесс, сестра стала женой тогдашнего Лорда. Второй — два брата. После принятия долга старшим, младший создал из себя кровавый камень во искупление геноцида драконов. Его он устроил для освобождения брата. Тогда единственной угрозой людям считалась именно эта раса, а Ноблес уже приняли на себя долг защиты людей.       Долг! Нет у нас такого долга! Обрывки событий былых эпох, что так причудливо переплелись с традициями. И вот вся раса опекает смертных! А в первых рядах Истинный Ноблесс! Мой маленький брат! Упрямый и слишком ответственный. Он ведь тоже все это знает. Но зачем то запер себя в особняке и принялся за умиротворяющие практики. Зачем? У нас есть защита, мы больше не теряем себя. А его упорный отказ выходить? И это ребёнок, что так любит наблюдать за миром! За буйством волн и травяным морем, ребенок, которого завораживают водопады и горные склоны. Дитя, что пол суток преследовал стрекозу и впервые полетел заинтересовавшись коростелю.       Пусть Ритуал выбрал его. Пусть от долга он никогда не откажется. Пусть ему предстоит быть палачом. Но еще и выдуманный долг исполнять? Нет, если бы люди ему нравились, я бы понял. Если бы он осуждал безнаказанность сильного перед слабым, или защищал невинных и беспомощных — я бы и слова не сказал. Но он людей ни разу не видел. Ни разу не покидал Лукидонию. Рейзел, который так ждал своего двухсотлетия, чтобы посмотреть мир. И он себя запер. Запер и медитирует. Умиротворяется. Искупает вину клана. Исполняет долг Истинного Ноблесс. Упрямец!       Нет. Я не отступлюсь. Пусть все пошло не по плану с самого начала, и сама задумка была бестолковой, но цель будет достигнута! Рейзел будет следовать не только долгу!       План… Ох мой дурной план. Да, по его итогу брат стал бы свободным. Но как я мог не подумать, что он будет раздавлен при пробуждении. Брат мертв, а твоя миссия, твой долг провален. Причем не просто провален, а твое собственное поведение подтолкнуло к такому исходу. Как бы он вместо изучения мира вообще в подвале не заперся, считая себя недостойным и виноватым. А уж собственная смерть, как один из этапов плана? Да, умирать мне совсем не хочется. Не так, уж точно.       Может стоит вернуться к прошлому плану? Усыпить Рейзела и отнести его в те живописные джунгли. Пусть там проснется, хоть что то увидит. А способов усыпления я теперь знаю великое множество, ото всех не защититься. Буду ему такие прогулки устраивать раз в пять лет, покуда сам выбраться не начнет.       Но после такого прощания как бы не приголубил. Любя. По братски. Надо бы пополнить запасы жизненной силы. Да и медитацию опробовать. Под себя подогнать. Но сначала избавиться от этого дискомфорта в голове. Маг перед ритуалом записал в память свою книгу и теперь, покуда я ее куда нибудь не запишу так и будет свербеть, причем все неприятнее и неприятнее.       В пространственном кармане были пачки пергамента. Чернил нет, сотворенными писать нельзя. Что ж, достаю листы, прикусываю палец — начали.