Взрослая психотерапия

      — Просыпайся, дорогая. Мы приехали, — нежный женский голос ласково разбудил молодую девушку ото сна.       Лениво открыв глаза, Габриэлла посмотрела вперёд через лобовое окно машины. Красивое многоэтажное здание было приятно освещено последними вечерними лучами солнца. В некоторых окнах горел свет, а где-то мерцали яркие гирлянды.       — Как ты себя чувствуешь? Всё в порядке? — Алана нежно улыбнулась. В знак поддержки и утешения, она попыталась дотронуться до плеча девушки, но как только её пальцы прикоснулись к Габриэлле, та резко отстранилась и вжалась в сидение автомобиля.       — Прости, прости меня, пожалуйста. Я совсем забыла о…       — Всё нормально, бывает, — на лице молодой девушки появилась неуверенная улыбка.       Алана поджала губы и, вздохнув, открыла дверь со словами:       — Ладно, пойдём, — выйдя на улицу, она открыла багажник автомобиля и вытащила все вещи. В полном молчании они зашли в просторный вестибюль здания. Их встретил седой консьерж.       — О-о-о, мисс Алана, как я рад вашему возвращению! — мужчина осторожно взял у неё из рук вещи. Он повернул голову и увидел молодую девушку маленького роста, она была вся зажата и лишь озиралась по сторонам. — Прошу прощения, но как звать эту прекрасную леди? — консьерж наклонил голову набок.       Алана искреннее посмеялась и, мигнув, произнесла:       — Это моя племянница — Габриэлла Прайс, — она хотела приобнять молодую девушку, но вовремя вспомнила, что не следует этого делать, и лишь поджала губы.       — Оу… тогда приятно с вами познакомиться, юная леди, моё имя — Гарри, — он выставил руку для рукопожатия, но Габриэлла проигнорировала его и кивнула.       Воцарилось молчание и, чтобы сгладить ситуацию, Алана перевела тему:       — Ты всё приготовил?       — Всё сделал в точности, как вы и просили! — он вежливо пригласил девушек первыми зайти в лифт.       — О-о-о, ты прекрасен! — Алана нежно потрепала его по плечу.       Блум нажала на золотую кнопку с красной цифрой 7, и лифт стал подниматься.       Эти пара секунд длилась для Габриэллы словно целая вечность. Когда из динамика в лифте раздался приятный голос: «Седьмой этаж. Хорошего вам дня», двери лифта открылись. Взяв в руки чемоданы, консьерж уверенным шагом направился в самый конец коридора.       Весь коридор освещали дорогие, роскошные и красивые картины, они висели вдоль коричневых стен на протяжении всего пути. Каждая из них была уникальна и удивительна, в них можно было увидеть различные сюжеты: от пейзажей и портретов до абстрактных композиций. Можно было замечать детали, которые раньше казались незаметными: лучи света, играющие на поверхности картины, тени, создаваемые художником, разные текстуры и оттенки красок. Этот коридор был как музей на открытом воздухе, который возносил художественное творчество на новый уровень, делая его доступным и понятным для всех.       Идя по красной дорожке, они остановились у двери с золотыми цифрами «№117». Алана достала из сумочки ключ и открыла дверь на распашку, давая Гарри занести чемоданы.       Зайдя в большую квартиру, Габриэлла замерла. Кружащий вокруг неё изыск заставлял её карие глаза рассматривать всё как музейные экспонаты. Она не привыкла к такой роскоши. Квартира Аланы была очень уютной и современной. Всю жизнь девушка прожила в старой квартирке в самом неблагополучном районе города. Вечно пьяные родители и соседи, ужасные спартанские условия, полнейшее отсутствие чувства безопасности и вечная борьба за свою жизнь и существование.       Будучи глубоко погружённой в свои мысли, Габриэлла не заметила, как консьерж уже ушёл и она осталась стоять одна вместе с Аланой в просторной гостиной.       — Пойдём. Я покажу тебе твою комнату, — женщина игриво подмигнула.       Пройдя гостиную, они попали в небольшой коридор, затем направились в самый его конец. Открыв последнюю дверь, женщина вежливо пригласила её войти.       — Эта комната теперь твоя, — Алана слегка замялась. — Я подумала, что этот цвет тебе понравится…       Комната была очень просторной и светлой. Она была в сотни раз лучше, чем её старая спальня, в которой она жила раньше. Тёмно-серые стены с голубыми вставками разбавляли зелёные, экзотические растения. Красивая и дорогая кровать была застелена черным пледом и белыми подушками.       — Спасибо… — Габриэлла попыталась улыбнуться.       — Ты пока обустраивайся, тебе здесь жить ещё долго… — Алана осторожно взглянула ей в глаза. — В шесть часов будет ужин, приходи.       В очередной раз улыбнувшись, женщина развернулась на своих тоненьких каблучках и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.       Оставшись совсем одна в комнате, Габриэлла осторожно подошла к кровати. Осмотрев всю комнату, девушка обессиленно села на пол, упёршись спиной об кровать. Мысли беспорядочно путались, голова трещала, а желание исчезнуть всё сильнее и сильнее пробуждалось в ней.       Спустя час поедания себя изнутри, Габриэлла смахнула с лица пару слезинок и решительно стала разбирать свои вещи. Аккуратно раскладывая свой скудный гардероб, она попыталась отыскать среди старых вещей что-то приличное. Надев белую рубашку и синие брюки, она достала из чемодана свою косметичку и привела своё лицо в порядок. Габриэлла всегда выглядела элегантно и опрятно, совсем несмотря на то, в каких условиях она жила. Её косметика вся была украденной, кроме одной брендовой туши и палетки «Диор», которую год назад ей подарила Алана. Габриэлла считала, что элегантность — в ухоженности. Самая лучшая одежда, самые дорогие украшения и косметика не стоят ничего, если вы не ухаживаете за собой.       Приведя себя в порядок, девушка посмотрела на часы — 17:55. Решив, что лучше пойти сейчас, она вышла из комнаты и пошла на кухню. Встав в дверях, она стала наблюдать за готовящей ужин Аланой. Женщина тихо подпевала под играющую песню и слегка пританцовывала. Наблюдая за этой картиной, Габриэлла слегка улыбнулась. Она тоже хотела чувствовать себя так же, так же легко и непринуждённо, как Блум.       Тут Алана посмотрела в сторону двери. Увидя девушку, она от неожиданности крикнула. Тяжело отдышавшись, женщина упёрлась руками об стол.       — Господи… ну ты меня и напугала! — взглянув девушке в глаза она широко улыбнулась. — Давай, садись за стол. Ужин уже готов.       Подойдя к Алане, девушка помогла женщине накрыть на стол. Свежий салат красиво блестел от подсолнечного масла, а тонко порезанная говядина приятно окутывала кухню своим ароматом.       Сев за стол, Габриэлла стала ожидать, когда Алана первая наложит себе в тарелку салата и начнёт есть. Заметив то, что молодая девушка терпеливо ждёт её действий, Алана задумчиво произнесла:       — Тебе не позволяли начинать трапезу, пока отец первым не начнёт есть?       Немного замявшись девушка ответила:       — Да, было такое, — она всё ещё продолжала смотреть на тарелку с салатом.       — Забудь это правило навсегда! — Алана любезно положила ей в тарелку салат и налила ей в бокал красного вина. — Эту бутылку любезно подарил мне доктор Лектер, когда я закрыла своё недавнее дело, — она игриво подмигнула и театрально прошептала: — это вино ужасно дорогое! Вежливо улыбнувшись, Габриэлла сделала небольшой глоток. Вино было невероятно вкусным и приятным. Его фруктовые нотки ярко раскрывались на языке, а лёгкое терпкое послевкусие приятно ласкало горло. Немного подумав, Габриэла отметила, что у «этого» незнакомого доктора великолепный вкус на вина.       — Я тут подумала… ты же сейчас в одиннадцатом классе, скоро экзамены, и тебе нужно продолжать учиться, — Алана настороженно посмотрела на девушку. — Ты будешь не против, если ты будешь в скором времени учиться в местной школе?       Глаза Габриэллы широко раскрылись, и в них отчётливо можно было увидеть страх.       Алана без слов всё поняла и спросила:       — Ну, а если ты продолжишь обучение дома? Я могу тебя без проблем туда устроить, — она попыталась её успокоить. — Тебе не нужно будет ездить в школу, уроки будут в виде заранее записанного материала. Тесты и домашнее задание ты будешь делать дома, а если тебе понадобиться помощь учителя, ты сможешь связаться с любым из предложенных преподавателей. Как тебе такая идея?       Немного помолчав, девушка прошептала:       — Я согласна…       — Тогда решено! Если всё получится, ты сможешь вернуться к обучению со следующей недели. А ещё… — Алана долила себе вина, — я каждый день нахожусь то в больнице, то в университете, то в отделе ФБР. Первое время тебе придётся ходить со мной, или оставаться в отделе до того, как окончится мой рабочий день. Я понимаю, что это может доставить тебе определённые неудобства и…       — Ты считаешь, что я могу что-то с собой сделать? — Габриэлла серьёзно посмотрела на неё.       — В прошлом году ты хотела покончить с собой. Я несу за тебя большую ответственность и хочу быть уверенной в том, что такого больше не повторится. Понимаешь меня?       Габриэлла неуверенно кивнула головой.       — И вот, ещё одна новость… По понедельникам, средам и пятницам тебе придётся ходить на сеансы психотерапии к Ганнибалу Лектору…       — Огромное тебе спасибо за заботу, Алана, но я не пойду не на какие «сеансы психотерапии». У меня всё в порядке, просто мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя и разобраться со своими мыслями…       — Тебе нужна помощь! Ты не сможешь справиться с этим одна. Твоя прошлая жизнь — грёбанное мучение и одна сплошная травма. У тебя есть проблемы, о которых ты прекрасно знаешь и с которыми ты пытаешься самостоятельно справиться. Но без должной помощи и лечения у тебя ничего не выйдет! Прости, что я так грубо, но я психиатр, как никак, и знаю, о чём говорю. Поэтому даже и не пытайся со мной спорить, данные «вынужденные сеансы» были прописаны в документе, и если они будут нарушены, тебя заберут далеко и надолго в очень неприятное место, — женщина грозно на неё взглянула. — Ты прекрасно знаешь, о чём я.       Понимая, что спорить с Аланой бесполезно, Габриэлла нехотя согласилась с её решением и правилами.       После хорошего ужина, девушки разошлись по спальням. Вернувшись к себе в комнату, Габриэлла переоделась, смыла с себя всю косметику и легла в кровать, предварительно широко открыв окно. Опять оставшись наедине со своими мыслями, она с силой сжала в руках край одеяла. Попытки сдержать слёзы не увенчались успехом. Она прекрасно осознавала, что она не такая, как все. Она чувствовала себя беспомощной и потерянной, одинокой и несчастной, жестокой и мёртвой. Мёртвой где-то глубоко внутри.       Спустя пару часов самокопания, Габриэлла первый раз за несколько лет почувствовала себя в безопасности. За целую ночь она ни разу не проснулась и смогла заснуть так крепко, как не спала уже давно.