Петрикор

      — Рипер правда мог убить его этой… штукой? — неуверенно, будто не совсем хотел знать ответ, спросил Даст, стряхивая на грязно-желтую траву пепел с сигареты.       Хоррор поднял на него взгляд, делая очередную затяжку. Даст смотрел куда-то вдаль. Его лицо оттенял глубокий капюшон, поэтому Хоррор не мог видеть выражение коллеги, но предполагал, что парень хмурится. Он промолчал, вновь поднося сигарету к губам, делая глубокую затяжку. Вопрос оставался без ответа довольно продолжительное время, поэтому Даст все же развернулся к собеседнику, полагая, что тот его просто игнорирует. Хоррор тут же жестом ответил лаконичное «да», натянуто улыбнувшись. Даст тихо выругался, пряча лицо в капюшон еще больше.       — Прости, постоянно забываю, что ты не говоришь, — виноватым голосом произнес Даст, щелчком пальцев выкидывая истлевшую сигарету в глубину умирающей зелени.       Сколько все-таки странностей у обитателей «яблока», к которым он все никак не мог привыкнуть: Найтмер со своими теневыми щупальцами, которые испугали Даста при первой встречи с главой чуть ли не до обморока — ему потом еще несколько недель снились кошмары, как они сжимаются вокруг его горла и ломают кости Блу; Рипер с огромными настоящими, мать его, крыльями — честное слово, когда Жнец под покровом ночи прилетел в убежище, Даст подумал, что с неба спустилась сама Смерть; Киллер с его потекшей тушью под глазами, крайне специфическим чувством юмора и явными проблемами с эмпатией — до сих пор Дасту некомфортно оставаться с ним наедине и он всеми силами старается этого избегать; Кросс… впрочем, Кросса Даст видел всего несколько раз и не имел ни малейшего понятия, каким человеком тот является и какие тараканы обитают в его голове — хотя Киллер уже успел рассказать несколько страшилок о бессердечном мечнике. Если так подумать, то Хоррор с его травмой и уровнем магии был тут самым нормальным, если так можно выразиться, поэтому Даст из всех членов «яблока» предпочитал проводить время именно с ним.       Однако не Хоррор привел его сюда. Это сделал именно Киллер, и первая встреча с владельцем оружейной империи не была особо приятной.

***

      Даст сидел в их с Блу квартире на кухне, читая интереснейшую книгу. Блу, лежа в зале на диване, смотрел свой любимый сериал. Они съехались не так давно, но уже полностью привыкли к присутствию друг друга и не представляли, как раньше жили поодаль. Дочитав главу, Даст закрыл книгу и, шаркая мягкими розовыми тапочками по идеально чистому полу, — Блу был просто помешан на чистоте, поэтому вся их квартира сверкала не хуже, чем сказочный хрустальный дворец, — прошел в зал. На лице программиста расцвела улыбка, когда он увидел своего любимого спящим, крепко обнимающим подушку. Даст присел на край дивана и осторожно, стараясь не разбудить Блу, нащупал у того под боком пульт от телевизора. Экран погас, и комната погрузилась в тишину. Даст ласково провел Блу тыльной стороной ладони по щеке, приглушенно усмехнувшись, когда парень, не просыпаясь, поморщился, накрыл его пледом и встал. Тихо программист прошмыгнул в холл, хватая свою куртку, и выскользнул в парадную. Пока лифт с приглушенным гудением спускался на первый этаж, Даст достал из пачки сигарету и вытащил из кармана зажигалку. Сигарета оказалась зажата между губами, а зажигалка принялась исполнять невероятные акробатические трюки между пальцев.       На улице уже было довольно свежо, чтобы Дасту пришлось застегнуть куртку и накинуть капюшон. Отойдя немного от входной двери, он щелкнул зажигалкой и поджег сигарету. Блу не одобрял эту вредную привычку парня и категорически запретил ему курить в квартире, поэтому приходилось бегать на улицу. Эх, лучше бы он и правда просто курил, а не употреблял тот порошок, на котором плотно сидит большую часть жизни. Программист мрачно усмехнулся, стряхивая пепел на асфальт. Как там говорят: «первый шаг на пути к исцелению — признать проблему»? Он ее признавал, Блу ее признавал, его нарколог ее признавал — а что толку, если без наркотика его магия ему не подчиняется?       Даст родился в семье обычных людей с фамилией Рэйн. Ни у матери, ни у отца не было магических способностей. Когда он впервые, еще будучи в бессознательном возрасте, случайно применил свои силы, тут же разрушил свою семью. Отец ушел, обвинив жену в измене, которую она уже не могла отрицать, ведь доказательства были неопровержимыми. Она пыталась связаться с его настоящим отцом, но тот бесследно исчез, и найти его не представлялось никакой возможности. Тогда женщина впала в отчаяние, и ее отчаяние вылилось в ненависть к незапланированному ребенку. Она плакала, кричала, била посуду, обвиняла его в разрушенной жизни, несколько раз пыталась его бросить, но всегда возвращалась, и после начинала плакать еще больше, срываясь в истерику, сжимаясь в ком ненависти на полу перед его кроваткой. А потом она смирилась. Нет, она не полюбила сына, она просто смирилась с его существованием. Делала все необходимое, чтобы он выжил, но ничего из того, что обычно делают хорошие матери. Даст не знал другой жизни, поэтому ему казалось это нормальным. Он привык. Он был благодарен матери за то, что он жив, сыт и одет. Она ничего не знала о магии, и не могла помочь Дасту с его появившимися вопросами. Рэйн сразу понял, что любое упоминание магии при матери расстраивает и злит ее, поэтому перестал подходить к ней с этой проблемой. Он боялся спросить у кого-то еще, потому что думал, что их это тоже может расстроить и разозлить. Так маленькому мальчику пришлось самостоятельно осваивать этот важный аспект своей сущности.       А потом случился государственный переворот, и к власти пришел комитет. Магия стала вне закона. Она приравнивалась к самым тяжким преступлениям и наказывалась пожизненной ссылкой в Руины. Если только маг добровольно не встанет на учет «магического резерва» с последующим ежегодным налогом на «применение магических сил». У матери Даста не было столько (сумма там была совсем немаленькая) лишних денег, чтобы платить налог за сына, который ей был не нужен. Поэтому, узнав о новом законе, она строго наказала Дасту скрывать любые проявления магии и никому не показывать, что у него есть силы. Маленький Даст обрадовался, что у них с мамой будет такая большая тайна, пообещав никогда не использовать свою магию при посторонних. И поначалу все было хорошо, магия податливо пряталась в глубине души Даста, стоило ему только покинуть родной дом, и вновь начинала течь по его венам, когда он пересекал порог своей квартиры. Но по мере того, как Даст взрослел, его силы становились все более непредсказуемыми и неуправляемыми. Он больше не мог полностью контролировать потоки своей магии в теле, и периодически она проявлялась без воли хозяина.       Сейчас Даст, конечно, понимает, что виной этому являлось то, что его не научили, как правильно контролировать свою магию, но тогда он был в ужасе, что не может больше сохранять свою тайну. К счастью, мать тогда откликнулась на его просьбу о помощи, ведь, попадись он (еще несовершеннолетний), ответственность за это преступление легла бы на ее плечи. К несчастью, с данной проблемой нельзя было обратиться в городскую больницу или клинику, так что единственным выходом стал поиск нелегального доктора, оказывающего услуги незарегистрированным магам. Бюджет был минимальным, поэтому выбирать им не приходилось. «Доктор» спустя краткий осмотр и несколько сомнительных тестов прописал Дасту волшебное лекарство, избавляющее от всех проблем — «атафимен». За неимением другого варианта, мать позволила своему пятнадцатилетнему сыну начать принимать наркотик.       Блу не знал, что у Даста есть магия, его нарколог об этом тоже не знал, поэтому все их попытки «вылечить» его оканчивались сокрушительными провалами. Правда последствия такого «лечения» они не видели, их замечал только Даст, когда еще в той своей квартире шли глубокие трещины по стенам, а зеркала разлетались вдребезги. После нескольких попыток слезть с «атафимена», Рэйн полностью сдался, смирившись с тем, что всю жизнь будет употреблять, лишь бы не навредить окружающим потерей контроля над своей чертовой магией.       Даст докурил сигарету, оглянулся по сторонам и, никого не обнаружив, отправил окурок в полет к урне с помощью своих сил. Магический поток слегка уколол ему грудь, будто протестуя из-за своего долгого подавления. Даст тяжело вздохнул, доставая из кармана пакет с ненавистным сизым порошком. В этот момент он почувствовал за спиной чье-то присутствие, хотя только что рядом не было никого, а дверь парадной не открывалась. Резко сунув пакет обратно в куртку, он обернулся, но улица была все так же пуста. Обведя прищуренным взглядом окрестности еще раз, Даст снова повернулся к стене дома и чуть не подпрыгнул, увидев справа от себя темный силуэт. Он непроизвольно попятился, не спуская глаз с незнакомца.       Сначала Даст услышал едкий смешок, а потом приятный тягучий голос:       — И зачем ты себя травишь этой херней? — Рэйн сделал еще шаг назад. Силуэт оставался неподвижным, он стоял, навалившись спиной на стену, скрестив руки на груди. Чуть присмотревшись, Даст заметил круглые солнечные очки на лице человека. «Сейчас ведь ночь, зачем ему солнцезащитные очки?». Черные линзы были направлены прямо на него. Незнакомец по-кошачьи склонил голову. — Твоя магия тебе за это «спасибо» не скажет, знаешь ли.       Даст на секунду замер, а затем резко развернулся и бросился бежать. За спиной послышалось насмешливое хихиканье. Он сам не знал, куда и от кого он бежит, но упоминание его магии послужило триггером, активировав в нем давно заложенный рефлекс. «Он наверняка работает на комитет. Дрим как-то узнал обо мне? Меня отправят в Руины?» — мысли мешались в голове, а бежать с каждым шагом становилось все тяжелее. Его дыхание сбилось, в горле начало першить, а прохладный ночной воздух неприятно проникал в легкие и обжигал слизистую носа. Даст остановился посреди малознакомой улицы, уронив руки на колени, и наклонился вперед, чтобы отдышаться.       — Любишь ночные пробежки? — уже знакомый голос раздался прямо у уха. Спокойный и ровный. Он точно не мог пробежать весь этот путь за ним. Даст отшатнулся, но на этот раз мужчина ловко схватил его за предплечье, пресекая новую попытку побега. — Давай-ка поболтаем где-нибудь в более уединенном месте.       Даст не успел даже моргнуть, как они с незнакомцем оказались посреди какой-то аллеи. Программист тут же почувствовал тошноту и головокружение, как во время сильного опьянения, только разве что разум оставался трезвым. Он согнулся пополам, хватаясь за голову и изо всех сил сдерживая рвотные позывы.       — Что ты, — слова давались довольно трудно, и Даст зажмурился, — Где мы? Что. тебе. от меня надо?! — на последнем вопросе он резко выпрямился, но только для того, чтобы бросить секундный взгляд на спокойно стоящую темную фигуру и упасть на колени, освобождая содержимое желудка прямо по центру городского парка.       Со стороны незнакомца послышался очередной беззлобный смешок. Он подошел, присев на корточки, и протянул Дасту кусок какой-то ткани. Аллея, в отличие от улицы, была освещена фонарями, поэтому программист впервые с момента их встречи смог разглядеть лицо своего преследователя. Круглые затемненные очки все еще были на нем, но немного съехали на нос, позволяя увидеть его черные глаза. На губах застыла, казалось, дружелюбная улыбка, а голова с аккуратно зачесанными к затылку пепельными волосами была слегка наклонена в бок. Даст не взял предложенный платок.       — Вау, малой, — незнакомец положил руку на плечо Даста, и тот инстинктивно дернулся, чуть не потеряв равновесие, — неплохо для первого раза телепортации. Ставлю 3,5 звезды за реакцию, — голос звучал насмешливо, но явно не враждебно.       Даст почувствовал, как тошнота постепенно отступает, а его дыхание выравнивается. Опершись на ладони, он медленно поднялся. Незнакомец тоже выпрямился, беззаботно убирая отвергнутый платок обратно в карман.       — Кто. ты. такой? — Рэйн попытался сделать свой голос угрожающим, но он все равно предательски дрогнул в конце. Улыбка незнакомца стала шире.       — Давай-ка лучше я скажу, кто ты такой, — он убрал обе руки в карманы и расслабленно расправил плечи. Даст, наоборот, напрягся. — Незарегистрированный в реестре маг, с детства имеющий проблемы с контролем своей собственной магии и полжизни решающий ее употреблением самой дешевой наркоты, — в конце фразы на лице мужчины появилась гримаса отвращения, но тут же вновь сменилась бесцветной улыбкой.       От новой попытки бегства Даста остановило только то, что незнакомец мог телепортироваться, поэтому это было бы абсолютно бесполезно. Он нахмурился, продолжая прожигать преследователя взглядом своих красно-фиолетовых глаз. Постепенно начиная чувствовать жжение в груди, которое медленно растекалось по всему телу и собиралось на кончиках фаланг. Его магия, принудительно удерживаемая изо дня в день, требовала выплеска. Незнакомец, кажется, заметил (из-за очков направление его взгляда понять было невозможно), как пальцы Даста окутала светло-фиолетовая дымка. Он достал одну руку из кармана, но ничего не предпринял, свободно опустив ее вдоль тела.       — Не советую даже пытаться, Даст, — спокойно проговорил мужчина. Даст уже не удивился, что ему известно его имя. — Твоя магия сейчас не в лучшей форме. По твоей вине, — Даст с силой сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Впрочем, в голосе незнакомца не было осуждения, лишь сухая констатация факта. — Но мы можем это исправить, — Рэйн в недоумении склонил голову. Собеседник, заметив его заинтересованность, придал голосу мелодичности. — Мы можем дать тебе то, что ты так хотел всю жизнь. Контроль без зависимости. Магию без страха. Силу без ограничений, — мужчина развел руки в стороны, будто приглашал в теплые дружеские объятия, его мягкий голос звучал гипнотически. — Мы хотим помочь тебе.       — Кто вы?! — не поддавшись одурманивающему трансу, громко крикнул Даст. Его зрачок на миг вспыхнул ярко-фиолетовым. Лицо незнакомца оставалось невозмутимым, но Даст краем глаза заметил, как пальцы на его ладонях дернулись. — И какая у этой помощи цена? Такие предложения просто так никто не делает. Это похоже на сделку с дьяволом, — серьезно и холодно продолжил Даст, передавая руль управления рациональности и осторожности.       — Пожалуй, отчасти так и есть, — таинственно ответил незнакомец, опуская руки и пряча их снова в карман. Даст моргнул, и мужчина исчез, будто его никогда и не было на аллее. Рэйн уже засомневался в трезвости своего ума в данный момент — как иронично, он ведь так и не принял «атафимен», как вдруг за спиной раздался громкий голос, заставивший Даста подпрыгнуть, с силой сжав ткань куртки на груди: — Ценой будет твоя душа!       Покалеченная магия Даста, не выдержав такого резкого скачка эмоций, вырвалась наружу. От парня по воздуху разошелся невидимый, но мощный импульс, который с корнем вырвал несколько ближайших деревьев, опрокинул массивную бетонную скамью, стоявшую рядом, и повалил фонарные столбы, расположенные вдоль дорожки с обеих сторон. Взрывная сила оставила на земле глубокую воронку, диаметром около десяти метров. В самом ее центре стоял Даст. Его дыхание было частым и рваным, а глаза расширились от ужаса. Он озирался по сторонам, потрясенный масштабом разрушений, вызванных его магией.       — Черт, парень, это было просто бомбически! — с веселым смехом раздалось справа от него. Даст медленно повернул голову. Незнакомец выглядел удивленным и довольным. И совершенно не пострадавшим. У Даста звенело в ушах. — Про душу была просто шутка, но твоя реакция, — мужчина снял очки, и только сейчас Рэйн заметил, что одно из стекол треснуло. — Вау. У тебя определенно есть потенциал.       Внезапно Даст ощутил такую усталость, что еле смог устоять на ногах. Все его тело будто налилось свинцом. Преследователь заметил состоянии парня и положил руку на его плечо в ободряющем жесте.       — Я переговорю с боссом с учетом, — он на секунду задумался, оглядевшись вокруг, — новых возможностей. А потом снова свяжусь с тобой, — Даст не понимал, но, кажется, утвердительно кивнул. — А пока, — незнакомец бесцеремонно опустил руку с плеча, залезая программисту в карман, и достал оттуда пакет с «атафименом». Он раскрыл упаковку и брезгливо высыпал содержимое в ближайшую неперевернутую урну. У Даста не было сил возразить, он молча наблюдал, как сизый порошок исчезает в черном ящике. — Попробуй вместо той параши, вот это, — мужчина, не дожидаясь согласия, сунул в карман Дасту блистер черных таблеток. Тот только несколько раз недоуменно моргнул. — Ну, скоро увидимся, малой, — преследователь весело подмигнул, прежде чем снова положить ладонь Дасту на плечо и слегка сжать его. — Я Киллер, кстати.       Через мгновение Даста вновь скрутила тошнота, а картинка перед глазами пошла рябью. По знакомому запаху ягодного ароматизатора он понял, что находится в их с Блу квартире. На ватных ногах Рэйн дошел до кровати и завалился на нее прямо в одежде — лекция о чистоплотности от любимого ему завтра точно обеспечена. Перед тем, как уснуть, Даст вытащил из кармана куртки упаковку таблеток, выдавил одну и, положив на язык, проглотил (возможно, завтра он об этом пожалеет, но это будет завтра). Оставшееся лекарство он спрятал в своем ящике, накрыв его стопкой толстых книг.

***

      Даст почувствовал, как кто-то дергает его за рукав куртки, привлекая внимание. Хоррор с беспокойством заглядывал ему в глаза, немного наклонив голову. Даст сфокусировал взгляд на лице коллеги, виновато улыбнувшись.       — Прости, задумался что-то, — Рэйн потряс головой, избавляясь от внезапно заполнивших его разум воспоминаний, и натянул капюшон еще сильнее. Хотя, как только он опустил руки, капюшон вернулся в прежнее положение, так что это движение не имело никакого смысла, но для Даста стало уже ритуалом.       Хоррор отошел на несколько шагов назад, чтобы не нарушать личное пространство коллеги. На его лице все еще было беспокойство, но программист понял, что, по большей части, адресовано оно было не ему. Хоть Хоррор и не показывал этого явно, но он переживал за Рипера больше, чем готов был признать. Даст знал, что Хоррор и Жнец были напарниками какое-то время назад, но никогда не спрашивал, почему теперь каждый сам за себя, считая это не своим делом.       Взаимоотношения в «яблоке» было еще одной непростой для понимания вещью для новенького, в которой он старался разобраться до сих пор, спустя почти три месяца. Несмотря на то, что Найтмер называл всех коллегами и никогда не обозначал четкой иерархии, все относились к нему не иначе как к боссу, а он вполне соответствовал этой должности, раздавая всем задания и принимая все важные решения. Он обеспечивал безопасность и конфиденциальность убежища, следил за состоянием его обитателей (как ментальным так и физическим), разрабатывал стратегию достижения поставленной цели и убеждал каждого в важности его роли. Найтмер всегда был спокоен, рационален, рассудителен, холоден, строг, но не жесток. Хотя Даста поначалу пугал ледяной тон (и ледяное присутствие) его босса, но он быстро понял, что своим единомышленникам и коллегам Найтмер никогда не навредит и не позволит никому им навредить. Сегодняшний инцидент с Рипером это прекрасно проиллюстрировал. Жнец, в основном, держался особняком, не сближаясь ни с кем, но и не отталкивая. Рипер чаще всего выглядел равнодушным, немного апатичным, а временами раздраженным. Но Дасту еще ни разу не доводилось видеть его гнев, как сегодня, поэтому он был настолько потрясен и испуган резкой переменой поведения Рипера, что сразу же решил позвать Найтмера на случай, если эта стычка выльется во что-то более опасное — и, как оказалось, очень правильно сделал. На самом деле, было не удивительно, что Жнеца до такого состояния довел никто иной, как Киллер. С ним практически у всех были трудности в общении, но самого любителя ножей (Даст как-то узнал, что в его особняке есть целая комната со стеллажами, заполненными различными видами этого оружия) это не волновало. В целом, он относился ко всем с хладнокровной флегматичностью. Исключениями были разве что Найтмер, которого Киллер возвел в ранг божества и чуть ли не поклонялся ему, демонстрируя такую горячую преданность, что она граничила с пугающей одержимостью, да Кросс, с самого начала наглядно показавший Киллеру последствия своего раздражения и тем самым завоевавший высокий статус в его глазах. В редкие дни, когда Кросс появлялся в замке, он держался в стороне, общаясь с другими исключительно в контексте миссии или каких-либо новостей о действиях комитета — кратко и лаконично. Он натягивал широкий плотный ворот своей черной водолазки до носа, оставляя открытыми лишь вечно суженные глаза, под одним из которых виднелся блекло-красный шрам в виде перевернутой молнии. Но фраза «глаза — зеркало души» явно была не про Кросса, так как в его глазах никакой души не было — только всепоглощающая тьма и холодное равнодушие. И все же, несмотря на это, Даст видел, как мечник улыбался, когда Хоррор угостил его порцией горячего шоколада из своих личных запасов. Так что Кросс не был бесчувственным, хоть и всеми силами старался поддерживать данный имидж. Хоррор всегда мог найти подход к любому обитателю убежища. Он был очень эмпатичным, чутким и, на удивление (учитывая его жизненную ситуацию), добрым и заботливым. Даже к Киллеру Хоррор проявлял мягкое снисхождение, похожее на терпимость родителя к ребенку — хотя Киллер был на несколько лет его старше. Он с благодарностью и преданностью относился к Найтмеру, глубоко ценил и уважал Рипера, искренне восхищался умом и находчивостью Киллера и умел находить общий язык с Кроссом. Рядом с Хоррором всем становилось чуть лучше.       Даст снова поймал себя на том, что с головой ушел в размышления, но в этот раз Хоррор не стал выдергивать его в реальный мир, он лишь молча стоял рядом, рассматривая окружающий пейзаж. Его губы беззвучно что-то шептали — скорее всего, мужчина считал пролетавших птиц или что-то подобное, чем он обычно занимался, когда пытался разгрузить свои мысли. Рэйн закинул руки за голову, потянувшись. «Интересно, сколько времени мы тут уже стоим?», — сам себе задал вопрос программист. Будто прочитав его мысли, Хоррор повернулся, жестом спрашивая «пойдем?» и кивком головы указывая на входную дверь. Даст согласился с предложением, и они вместе зашли в коридор. Пламя магических свечей дрожало, постоянно увеличиваясь и уменьшаясь, отражая противоречивые чувства босса, стремительно сменяющие друг друга. Вскоре причина этому стала кристально ясна — из-за двери кабинета доносился похожий, скорее, на возмущенный писк голос Киллера. Коллеги быстро прошли мимо, подавив в себе любопытство подслушать разговор, и свернули в другую часть коридора, выходя к лестнице.       На втором этаже особняка находились большая библиотека, ассортименту книг которой могла позавидовать любая городская, комната для отдыха с большим жидкокристаллическим телевизором и игровой приставкой, зал для совещаний с характерным овальным столом и проектором на стене, столовая и довольно неплохо оборудованная кухня. Найтмер позаботился о том, чтобы в замке было все необходимое для комфортного проживания, в том числе электричество, обеспечиваемое спрятанным между стен генератором. Но все же весь первый этаж, за исключением личных спален, освещали свечи с его собственной магией — у него явно были на то причины, но он решил их не озвучивать. Поднимаясь по ступеням, Даст и Хоррор одновременно услышали журчание в животах друг друга. Они переглянулись, тихо посмеялись и направились на кухню. Даст сразу достал две тарелки и два набора столовых приборов, положив их на стол, а Хоррор пошел к холодильнику за едой, которую они с Рэйном приготовили утром. Разогревая пасту, Хоррор подумал, что было бы неплохо проведать Рипера и заодно принести ему что-нибудь поесть.

***

      Отправив Рипера отдыхать, Найтмер вернулся в свой кабинет, пытаясь отвлечься от произошедшего с помощью чтения отчета, недавно присланного Кроссом. Он честно старался вчитываться в текст, но в памяти постоянно всплывало испуганное лицо Киллера, которое криво отражалось на смертельном лезвии косы…       Когда Даст ворвался к нему в кабинет, сообщив, что Рипер напал на Киллера, Найтмер лишь усмехнулся, махнув рукой, мол «сами разберутся». Даст был новеньким в «яблоке» и не видел, как эти двое ввязывались в драку чуть ли не каждый день, когда только Киллер появился в замке. Бэйл, правда, думал, что это уже в прошлом, ведь последнее время они вели себя относительно спокойно — видимо, ошибся. Но Даст продолжал настаивать на том, чтобы Найтмер вмешался или хотя бы проконтролировал, чтобы никто из них сильно не пострадал. Все же уступив, глава со вздохом поднялся со своего кресла и медленно направился к двери, «прислушиваясь» к эмоциям своих единомышленников — гнев, обида, раздражение, разочарование от Рипера; азарт, веселость, наслаждение, самодовольство от Киллера… ужас от Хоррора? Найтмер резко схватил Даста за руку и телепортировался в зал. Он успел остановить косу Рипера в считанных сантиметрах от шеи Киллера.       Векторы Найтмера передернуло, будто его самого ударило хорошим таким разрядом тока, и он резко захлопнул ноутбук с открытым отчетом, откинулся на спинку кресла и запрокинул голову. Через несколько минут воздух разрезала знакомая мощная магия, и Киллер появился прямо перед его столом.       Он уже успел переодеться в такой же идеально выглаженный бежевый костюм и заново уложить свои пепельные волосы. Очередные круглые солнцезащитные очки были сдвинуты на макушку. Вязкая черная магия беспрепятственно струилась из глаз по щекам. Киллер, ожидаемо, был зол и раздражен, но Найтмера больше всего насторожило то, что в глубине души он всё ещё оставался напуган, несмотря на все усилия заглушить этот страх.       Найтмер поморщился, когда обычно приятный тягучий голос Киллера пронзил его уши высоким, срывающимся в различные тональности писком. Блондин грубо ударил ладонями по поверхности стола, а затем принялся выхаживать перед ним, выражая свое бурное возмущение сложившейся ситуацией. Найтмер подпер голову рукой, принимая более расслабленное положение, его полуприкрытый глаз лениво следил за траекторией перемещения подчиненного. Глава понимал, что Киллеру сейчас нужно выговориться, поэтому безропотно слушал все, что думает Киллер о Рипере, со всеми нелестными эпитетами и довольно изобретательными оскорблениями. В один момент Блэк резко остановился в центре кабинета, в нескольких метрах от босса, и замолчал, вонзив взгляд в холодную бирюзу. Найтмер почему-то нервно сглотнул.       — Как ты мог не знать, что он перестал пить блокаторы? Разве ты не контролируешь всех в замке? — спросил Киллер уже более спокойным голосом. Найтмер отвел взгляд, ничего не ответив. Блэк закатил глаза. — Его коса реально могла меня прикончить. Магическое лечение против нее бесполезно, моя защита тоже, и я не ожидал удара, поэтому не смог бы увер- — с каждым словом Киллер понижал голос, в конце говоря уже чуть ли не шепотом. С каждым словом в груди Найтмера что-то сжималось. Он покровительственно махнул рукой, напустив на себя безразличный вид, перебив подчиненного.       — Но не прикончила же. Чего ты разныл-       Бэйл замолчал на полуслове, не окончив искусственно саркастическую фразу, которая должна была послужить ширмой его настоящих чувств. Киллер вдруг телепортировался прямо к нему, появляясь в нескольких сантиметрах от кресла. Он упал на колени, обхватив кисть мужчины обеими руками и прижимая ее к своему лбу. Ладони Киллера были настолько горячими, что у Найтмера по телу пробежался холодок. С несколько секунд Киллер сидел неподвижно, затем отстранил руки от лица и поднял на опешившего Найтмера глаза.       — Спасибо, что спас мне жизнь, босс, — тихо проговорил Блэк бархатным обволакивающим голосом, в пучине которого не грех и захлебнуться.       Его черные зрачки будто светились изнутри, отражая блики магических свечей, вмиг ставших светло-голубыми. Найтмер внезапно поймал себя на мысли, что при таком ракурсе глаза Киллера очень красивые, словно два темных омута, в которых видны бесчисленные недостижимые звезды. Его вектор неосознанно (или, скорее, подсознательно) лег на спину последователя, и Найтмер с несвойственной ему нежностью погладил Киллера. На мгновение лицо блондина озарилось удивлением, а затем расцвела та самая редкая улыбка, не имеющая ничего общего с его фирменной ухмылкой.       — Кхм, — вектор поспешно вернулся в привычное положение, и Найтмер услышал, как Киллер разочарованно выдохнул. Он отпустил его руку и поднялся. — Я рад, что с тобой все в порядке.