Вавилон

      Чонгук зажмурил глаза от ослепляющих вспышек фотокамер. Репортеры словно коршуны крутились вокруг своей добычи, пытаясь уловить, как можно больше удачных кадров. Охрана расталкивала их, но они все равно прорвались и пихали ему в лицо свои микрофоны, наперевес выкрикивая какие-то вопросы. Ёнджун прижимался к его правому боку, боясь, что их просто-напросто затопчут. Брат, наверное, тысячу раз пожалел, что напросился полететь вместе с ним в Лас-Вегас. Намджун, шагая рядом, зло втягивал щеки. Чон видел, как хён с трудом сдерживает себя, когда очередной журналюга больно бьет его микрофоном по лбу.       — Господин Ким, какие слова поддержки вы говорите своему подопечному перед боем? — кричал какой-то длиннополый бета.       — Каждый раз я говорю ему набить рожу тому, кто мешает его движению. — это был прямой намёк, и слава богу репортер его понял и убрал от лица альфы микрофон.       Когда они уже сидели в самолете, брат тихо посапывал у него на плече, а тренер, хмуря брови, что-то рассматривал в своем телефоне. Чонгук воткнул в уши наушники и включил музыку.       Три дня его мысли не покидал последний разговор с Тэхёном. Смазливое лицо. Груда мышц. Раздутое эго. Выпендрежник. Отсутствие стержня.       Все эти слова до сих пор больно били его поддых, отчего он начинал задыхаться. Ведь ни одно из перечисленных оскорблений не являлось правдой, ну, не считая, смазливого лица — здесь матушка-природа постаралась на славу. Великий и могущественный Чон Чонгук, гроза всех рингов и боёв, внешне походил на сопливого шестнадцатилетнего подростка.       Груда мышц? Он дрался в полусреднем весе, у него подкаченное спортивное тело. Груда мышц — это Намджун, а у Чонгука все соответствует требованиям его весовой категории.       Раздутое эго? Он не навязывал себя, свои устои, правила и границы. Он просто хотел привлечь внимание человека, который ему очень нравится. Нет, не так. Тэхён ему не просто нравится, это что-то больше. Ещё не любовь, но уже не просто симпатия.       Выпендрёжник? Это часть его работы, он не может по-другому. Но в жизни же Чон совершенно другой — в жизни он скромный, в больших компаниях старается держаться в тени, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Мало говорит и больше слушает. Просто Тэхёну надо было посмотреть на него с точки зрения обычной жизни, а не работы.       Отсутствие стержня? Это вообще какой-то абсурд, даже комментировать не хочется. Ему хочется забить свое имя в Википедии и показать Тэхёну статью, кто такой Чон Чонгук и какой у него стержень. Хотя! Тогда он действительно будет выпендрёжником.       — Хватит! — прерывая поток своих мыслей, буркнул альфа. — Не хочет меня, ну и хрен с ним. Жил же я как-то двадцать пять лет без него. — заметив на себе взгляд тренера, он понял, что все эти слова произнёс в слух. Вытащив наушники, он криво улыбнулся. — Прости.       Намджун убрал телефон и, положив свою руку ему на плечо, подбадривающе сжал.       — Поболит и перестанет, да?       — Нет. — покачал головой старший.       — Спасибо. — разочаровано кивнул головой Чон. — Вообще без вариантов?       — Посмотри туда. — тренер указал на красивого стюарда, который вежливо улыбался и о чём-то разговаривал с пассажиром. — Этот парень не спускает с тебя глаз, стоило нам только подняться на борт… — и словно в подтверждение его слов, стюард повернул голову и послал Чонгуку кокетливую улыбку. — А ты не то, чтобы не заметил его, ты просто как тайфун промчался мимо. И знаешь почему?       — Почему?       — Потому что… — он постучал пальцем по его голове. — Здесь живёт только один человек. И это не вежливый и нежный бортпроводник, а взбалмошный и своенравный сутенёр.       — Он столько говна мне наговорил. — прижал к себе брата Чон. — И я даже не знаю, как после такого смогу дальше проявлять к нему знаки внимания.       — Поверь, я столько дерьма выслушал от Сокджина. — усмехнулся старший. — Но всё равно не теряю надежды его вернуть. Если он засел здесь. — указал теперь на сердце. — То его оттуда будет тяжело выбросить. — поджал губы, снова переводя внимание на мобильный.       — Хён?       — Ммм?       — Что такое любовь? — смотря в иллюминатор спросил Гук.       — Любовь? — улыбнулся и вновь отложил в сторону телефон. — Это уравнение Дирака и оно самое красивое из всех в физике.       — Дирака? — заинтересовано выгнул бровь, младший.       — Да. Если две системы взаимодействуют друг с другом в течение определённого периода времени, а затем отделяются, то они существуют и раздельно, и как иная уникальная система. То, что происходит с одним продолжает влиять на другого, даже на расстояние миль или световых лет. — альфа замолчал, вежливо улыбаясь стюарду, что принёс им кофе и когда тот удалился, продолжил. — Это феномен запутанности или квантовой связи. Две частицы, которые в какой-то момент были связаны, связаны навсегда. Несмотря на расстояние между ними, даже если они находятся на противоположных концах Вселенной, связь между ними мгновенна. — он как то грустно улыбнулся и сделал глоток кофе. — Тоже же самое происходит между двумя людьми, когда их связывает то, что могут испытать только живые существа. Мы называем любовью. — цокнув языком, он снова взял телефон.       — Тебе лекции по философии преподавать надо, а не как морды разбивать. — пробурчал ошарашенный Чонгук. ***       По прибытию в Лас-Вегас они были настолько загруженны, что впервые за прошедшие дни он не думал о Тэхёне. Пресс-конференции, затем ужин со спонсорами. Прогулки по достопримечательностям с Ёнджуном. Знакомства со знаменитостями. Бредли Купер, кстати, оказался крутым мужиком. Брат пищал от счастья после личного знакомства с актером.       — В школе мне все обзавидуются. — лепетал молодой омега. — Ты такой крутой, Гукиии. — он обнял брата и, встав на носочки, поцеловал в щеку. — Пусть тот парень с красными волосами плачет, что потерял такого альфу.       — Всё то ты знаешь. — ущипнул его за руку Чон. — Мы немного повздорили, но всё будет хорошо.       — Мне он не нравится. — сложил руки на груди младший. — Он злой.       — Зато он нравится мне. — потрепал по голове младшего и указал на дверь. — Иди в номер и ложись спать. Завтра мы возвращаемся домой.       — Я люблю тебя, Гуки.       — И я люблю тебя, малыш.       Когда брат зашёл в номер, он развернулся и быстро направился прямо по коридору. Они с Намджуном сегодня хотят прогуляться по ночному Вегасу. Выйдя из отеля, он заметил сидячего на ступеньках старшего. В его руках были две бутылки пива, и он протянул ему одну.       — То что нужно. — простонал Чон, беря холодную бутылку. — Ну что, куда идём?       — Я знаю одно место, где подают ебическую рыбу и бейглы с разнообразными начинками. А потом, конечно же, Wynn Las Vegas Casino.       — Well, on your way then, my aged friend. — заржал Чон и получил подзатыльник от хёна.       Через три часа скитаний по ночному городу, после тонны выпитого пива, двое изрядно пьяных альф сидели за круглым, обтянутым в красный бархат, столом. Они уже проиграли давольно внушительную сумму, но азарт и алкоголь затуманивали их глаза. Пара красивых омег облепили крупное тело тренера и что-то нашептывали ему на ухо, водя наманикюриными пальчиками по его груди. Чонгук, нахмурив брови, попытался отогнать этих прилипал от его хёна, но тот подмигнул ему и, обхватив их за талии, встал из-за стола.       — Я скоро вернусь. — пьяно промямлил старший. — Никуда не уходи и много денег не проигрывай.       — Куда ещё больше. — буркнул Чон. — А ты, спешу тебе напомнить, женат. — но его слова влетели в широкую спину тренера и рикошетом вернулись обратно. — Ох, как ты завтра об этом пожалеешь.       — Тебе одиноко, красавчик.       Чонгук испуганно вздрогнул и повернул голову. Рядом с ним стоял не поверите кто? Все тот же бортпроводник. На нём были надеты максимально коротенькие шорты, красный топ на бретельках, а на ногах блестящие босоножки. Взгляд похотливый, плотоядный. Макияж броский. А ещё от него сильно пахло какими-то тошнотными духами вперемешку с природным ароматом полевых цветов.       — Ты уверен, что не ошибся профессией? — прищурил один глаз Чон. — Есть у меня один знакомый сутенёр, могу дать номерок?       Омега широко распахнул глаза, и красивое лицо исказилось от ярости. Он замахнулся и влепил ему жгучую пощечину.       — Нахал!       — Нормально. — потирая щеку, громко возмутился альфа. — Он одевается, как проститутка, а я нахал! И где справедливость? — задал он вопрос мужчине напротив.       — Господин, вы будете делать ставки? — недовольно закатил глаза крупье.       — Нет! Настроение испорчено, я в тоске. — он с трудом поднялся на ноги, от выпитого алкоголя они слегка потрясывались, но альфа мужественно пытался с ними совладать, пока шел на выход из казино.       Прогулявшись по окрестностям и немного проветрив голову, он вернулся обратно к зданию и подошел к охране.       — Здрасьте. — лучезарно улыбнулся Чон. — А здесь случайно не пробегал здоровенный азиат? Мы немного потерялись с другом.       — Нет. — скривился один из мужчин. — Свали отсюда бомжара, ты портишь вид заведению.       — Бомжара? — вспыхнул боец. — Да часы на моей руки стоят больше, чем ваше сраное казино.       — Слышь! — зарычал второй. — Если сейчас не съебешься, я сверну тебе шею.       — Уверен? — глаза Чона становятся холоднее обычного, так, как будто ещё немного и от его взгляда ад покроется толстым слоем льда.       — Абсолютно. — говорит мужчина и подходит к нему в плотную, упираясь лбом в его лоб.       Как сказал один мудрец, если драки не избежать бить надо первым.       Чонгуку не нужно большое расстояние, чтобы набрать скорость для удара, он делает резкий выпад и бьет охранника в печень. Мужчина шипит от боли и сгибается пополам. Второй охранник пару секунд глупо моргает и, когда осознание происходящего наконец-то доходит до его тупой башки, он как бык на красную тряпку несется на Чона, снося его с ног.       Чонгук скидывает с себя тяжелую тушу, опрокидывает на землю, взбирается на него сверху и наносит сильные удары по лицу.       — Я блять…. — рычит он. — спросил же! — удар и первые брызги крови попадают на его лицо. — Уверен? Вы сказали — Да. — удар, удар, удар и мужчина теряет сознание.       Альфа поднимается на ноги, поворачивает голову и видит, что первый охранник уже сгонял за подмогой и на него идут пять здоровенных амбалов.       — Да вы издеваетесь…. — становясь в стойку, простонал он.       Сражаться до последнего и проиграть, и сражаться «до последнего» зная, что проиграешь. — кредо Чон Чонгука.       Чон успевает, как минимум, сломать два носа и одну руку, когда его валят на землю и начинают, словно сдобное тесто, замешивать в асфальт. Он уже хотел начать прощаться с жизнью… ну, по крайней мере с карьерой, когда услышал рев буйвола. Кое-как повернув голову, он увидел, что к ним на бешеной скорости несется Намджун.       — Вам пизда, черти!       Тренер отправляет в нокаут двоих и начинает неравный бой ещё с тремя. Чонгук, поднявшись на ноги, берет одного на себя. Он слаб, и тело жутко болит, но он не прекращает драться, превозмогая боль, нанося все новые и новые удары. Они были как два чертовых ниндзя, альфы, которые не знают слова поражения.       Когда противник был повержен, они, оперев руки на колени, тяжело дышали.       — Победа. — хищно улыбнулся Намджун, но улыбка сошла с его лица, когда он заметил, как к ним направляются около десятка охранников. — Ох ты же блять…. Бежим!       — Что?       — Съёбываем! — кричит тренер и, схватив младшего за руку, тянет за собой.                   Чёртов Вегас.       Пробежав около пяти километров, они остановились и рухнули на зелёную и мокрую от влажности траву. Тяжело дыша, они повернули головы к друг другу и громко рассмеялись. У старшего была разбита губа, а младшему попали в свеже-зашитую бровь, отчего кровь заливала ему глаз.       — Я походу протрезвел. — усмехнулся Чон и стащил с себя футболку, приложив к лицу. — Давай… — он не успевает договорить, так как на его телефон приходит новое уведомление. Прищурив один глаз, он открыл сообщение. Неизвестный: Вот тебе и Ким Тэхён вложение:       На фотографии изображен омега, целующийся с каким-то человеком. Чонгук стиснул челюсть и сильно сжал телефон, отчего на корпусе образовалась трещина. Атмосфера в воздухе накаляется, как будто частички углекислого газа воспламенились. Тяжело дышать, легкие разъедает. Он поднимает звереющий взгляд на тренера, и тому становится как-то не по себе.       — Что там? — протягивает руку Ким. — Дай посмотрю. — боец передал ему мобильный, и тот, взглянув на экран, морщится. — Блять.       — Ему пизда.

***

      Небольшое помещение было погружено в полумрак. Повторяющиеся, приглушенные удары эхом отскакивали от бетонных стен. Чонгук, одетый только в спортивные шорты, не просто бил по висящей боксерской груше, но и грамотно просчитывал каждый удар, предварительно анализируя каждое движение своего будущего противника. Он полностью сосредоточил все свое восприятие мира на красном мешке. Но в голову все равно просочился образ красноволосого парня.       Чонгук поморщился и стянул с рук перчатки. Смысла от тренировки нет, когда его мысли уже далеко от спорта. Сдавив свою голову руками, он закрыл глаза. Красные волосы, большие нетипичные для азиатов глаза, точеные скулы, родинка на кончике носа и божественный вишневый аромат. И губы, которые целует не он.       — Сучёныш! — зарычал альфа и, схватив со скамьи бутылку воды, швырнул её о стену.       Поняв, что не может совладать с гневом и ревностью, он решил принять холодный душ. Быстро стянув с себя шорты, он голышом поднялся на второй этаж квартиры и зашел в ванную комнату. Подойдя к зеркалу, он посмотрел на свое отражение. Бровь снова зашита, а глаз под ней слегка припух, на скуле виделся желто-синий синяк, последствие недавней драки.       — Не такой уж и смазливый. — фыркнул он.       Встав под ледяные струи воды, он уперся руками о стену. От холода кожа задубела и покрылась мурашками. Через неделю его мини-каникулы подойдут к концу, и он снова погрязнет в бесконечных тренировках.       В следующем месяце он будет драться в полуфинале с канадцем. Если одержит победу, то выйдет в финал. Он впервые будет биться за звание чемпиона Европы, и от этой мысли по его телу проходит электрический разряд. Только от мысли об этом в крови подскакивает адреналин и бьет в голову, отчего он чувствует прилив энергии.       Выйдя из душа, он натянул на себя широкие потертые джинсы, белую футболку оверсайз и, зачесав мокрые волосы назад, посмотрел на часы. Время детское, надо чем-нибудь заняться. Подняв со стола телефон, он набрал номер. Через пару гудков в трубке раздался низкий голос.       — Чё надо?       — Фу, хён… ты такой грубиян. — фыркнул он. — Может сходим куда-нибудь?       — Нет. — недовольно буркнул тренер.       — Что с настроением? — закатил глаза Чон и открыл шкаф с обувью, чтобы выбрать подходящие к его образу кроссовки.       — Сокджин опять прислал документы на развод.       Чон слегка поморщился — это уже третье заявление за пару месяцев.       — Предлагаю напиться?              — Мы уже недавно напились, до сих пор рожа болит. — в трубке на пару минут возникла тишина.       — Хён?       — Хотя, а давай сходим в ХТС.       — Почему туда? — младший держа в руках один кроссовок, сел на стул. — Это же клуб того мафиози, а ты, вроде как, с ним не в ладах.       В динамике послышался раздраженный вздох, и Чон снова закатил глаза. Когда Намджун был вне себя, в нём просыпалась королева драмы, и это чертовски раздражало.       Все такие нервные…       — Я не думаю, что на входе в заведение висит моё фото с надписью «Вход запрещен», так что он и не узнает… наверное.       — Ладно, с этим разобрались. Второй вопрос, почему именно этот клуб, ведь есть очень много других. — Чонгук наконец-то надел чертов кроссовок и удовлетворенно улыбнулся.       — Я видел сторис Сокджина, он сейчас там. — прорычал тренер. — И твой, кстати, тоже.       — Через двадцать минут буду у тебя. — Чон схватил ключи от машины и, чуть ли не спотыкаясь, выбежал из квартиры.       Находясь уже в клубе, альфы выбрали максимально уединенное место, чтобы незаметно следить за происходящим. Люди отдавались танцам, громкая музыка оглушала уши, а яркие неоновые прожекторы больно били по глазам. К ним подошел официант и, кокетливо улыбнувшись, принял у них заказ и прежде, чем удалится, подмигнул Чонгуку. Он в свою очередь удивленно выгнул бровь и проводил парня взглядом, немного залипая на упругих ягодицах.       — Смотри… — тренер протянул руку и коснулся пальцем его губ. — У тебя здесь слюна бежит.       — Ой, отстань. — фыркнул младший. — Не ты ли недавно уединился с двумя аппетитными омежками?       — Один один, тема закрыта. — рыкнул Нам. — Видишь где-нибудь Тэхёна? Просто своего я нигде не вижу.       Чонгук привстает с дивана и сканирует своим ястребиным взглядом периметр помещения. Громкая музыка, люди кричат что-то друг другу на ухо, силясь хоть что-нибудь услышать. Смех, заигрывания молодых омег, улюлюкиванье пьяных альф, ругань, бьющееся стекло, свист, какое-то объявление диджея по громкоговорителю, стук кружек по столу, шипение газировки, наполняющие стаканы в баре. Вокруг царил чистый: Хаос.       Чон поморщился. Что он вообще здесь делает? Нахрена он приперся сюда? Если ему ясно дали понять, что он не интересен. У него даже есть подтверждение этих слов в виде фото с целующейся на ней парочкой. Мазохист? Абсолютно верно.       Он уже хотел сесть обратно, когда его взгляд зацепился за знакомую красную макушку. Хаос остался позади, музыка стихла, в зале остался только Чонгук и объект его невероятной симпатии. Тэхён плавно покачивал бедрами, его движения были мягкие расслабленные. Чон бы мог сутками смотреть, как он танцует. Омега для него это чистый кайф, но, как и любой наркотик, он имеет свойства отпускать. Когда чужие руки обхватывают бедро Тэхёна, он, звонко смеясь, откидывает голову на плечо мужчины, покачиваясь с ним в унисон. Альфа от злости сильно сжимает бокал и тот лопается в его руке.       — Ёпт твою… . Ты чего? — вскочил Намджун и, оглянувшись по сторонам, схватил бумажную салфетку, передал ему.       Чонгук взял документ со стола и протянул старшему — его руки настолько дрожали, что было ощущение, как будто у него сейчас начинется эпилепсический припадок.       — Там Сокджин, иди отдай. — зарычал Чон сквозь зубы. Он обязательно ещё получит за этот тон, но сейчас ему было наплевать.       Намджун обернулся, куда указывал друг, и заметил мужа, который тащил за руку Тэхёна. Выйдя из-за стола, он взял протянутый документ и, не теряя с поля зрения омег, двинулся к ним. Когда он практически добрался до них, то увидел, как красноволосый вырвался из хватки и бросился куда-то к барной стойке, где схватил какого-то мужика за плечо и дернул на себя.       — Да блять. — рявкнул он, замечая, как неизвестный обхватил тонкую талию рукой. — Черт тебя дери, Тэхён. — он сменил направление и пошёл к нему на помощь.             Чонгук, наблюдавший издалека за разворачивающейся картиной, удовлетворенно кивнул. Он видел, как хён рыкнул на обнимающего Тэхена альфу, и на его лице заиграла довольная улыбка. Хорошо, когда есть друзья, хорошо, когда твой друг Ким Намджун.       — О, Сокджин. — альфа нахмурил брови, замечая, что мужик плотоядно облизнулся смотря на омегу. — Ох, а эт ты зря… раз, два, три …. — скривился словно, это ему сейчас прилетел мощный хук справа. — Есть контакт. — ему даже стало как-то жаль бедолагу.       Через пару минут к столу вернулся озверевший Намджун, альфа схватил наполненный бокал с виски и за пару глотков осушил его. На лице играли жвалки, он повернулся к младшему и вопросительно поднял брови, замечая его влюбленный взгляд.       — Тащусь от твоей крутизны, аж в штанах дымит. — захлебываясь слюнями, прорычал Чонгук.       — Дебил… — старший присел рядом и отвесил мелкому подзатыльник.       — Кажется, я кончил… — уворачиваясь от новой затрещины, томно простонал Гук. — Поехали в какое-нибудь тихое место. Больше не хочу смотреть на всю эту грязь. Нравится Ви такой образ жизни, тогда пусть и кайфует. Мне такое не нужно.       — Поехали. — тяжело вздохнул Намджун и бросил последний взгляд на второй этаж клуба, где стоял злой Юнги и сверлил его полными гневом глазами. — Думаю, в следующий раз они точно повесят моё фото у входа.

***

      Чонгук сделал глоток кофе и поморщился, когда горячий напиток опалил его язык. Омега напротив сочувствующие на него посмотрел, и его лицо озарила мягкая улыбка. С Бонгю они познакомились четыре дня назад на пробежке. Парень оказался очень интересным собеседником, они могли по несколько часов общаться по телефону на совершенно разные темы. Бонгю двадцать три года, родом из Кванджу. Три года назад поступил в медицинский университет, он будущий врач-терапевт. В свободное от учебы время омега подрабатывает медбратом в детском реабилитационном центре. Еще он увлекается большим теннисом и очень любит велопрогулки. Живет один, есть маленькая собачка. При слове ночной клуб падает в обморок. Мечтает выйти замуж и родить троих детей, даже готов ради этого пожертвовать будущей карьерой. Не парень, а мечта.       — Гуки, твой телефон. — омега нежно коснулся его руки и взглядом указал на мобильный.       Чонгук посмотрел на экран и удивлено поднял бровь. Вишнёвый.       Неожиданно. Он как зачарованный смотрел на эти девять букв. Пару дней назад он бы продал душу дьяволу, за то, чтобы увидеть это слово на своем экране. Но не сегодня.       Нажав на кнопку отбой, он вернул свое внимание сидящему перед ним парню. Но его телефон снова завибрировал, и он опять нажал на сброс.       — Кто это? — тихо спросил Бонгю. — Может это что-то важное, ты можешь отойти поговорить.       — Нет, нет. — замахал руками альфа. — Это всего лишь спам.       Чонгук понимал, что его ответ звучит совершенно неубедительно, но тут вариант такой — либо он ему доверяет, либо встает и уходит. Но раз омега продолжает сидеть, значит всё понимает и принимает.       Через пару часов он отвез Бонгю домой и, перед тем как попрощаться, притянул парня к себе и впился в его тонкие губы. Он хотел мысленно отомстить Тэхену за ту фотографию. Но тот, кому он причинил боль – это невинный и ничего не подозревающий Бонгю.       — Увидимся. — улыбнулся омега и, чмокнув его ещё раз, быстро убежал в подъезд.       Чон решил немного прокатится по городу прежде, чем тоже отправиться домой. Ночной Сеул это поистине впечатляющее место. Повсюду летала атмосфера праздника. Круглосуточные магазины, клубы, бары и милые ресторанчики — ночью они как будто жили своей жизнью, каждый выделялся какой-то яркой вывеской. Пьяная молодежь скиталась то тут, то там. Практически на каждому углу стояла патрульная машина, полиция тщательно следила за порядком, обеспечивая безопасность не только местным жителям, но и туристам.       Он остановился напротив небольшого, но очень яркого бара. Чонгук решил выпить пару рюмок соджу для крепкого сна. Зайдя в заведение, он оглянулся — бар больше напомнил вино-водочный магазин. Разнообразие алкоголя было колоссальным, глаза разбегались от количества выбора. Взяв бутылку соджу и пару банок пива, он присел за стол.       Чонгук настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как одна бутылка алкоголя сменилась на пять. Когда он пришел в себя, его уже не хило так штормило. Придется оставить машину здесь, и домой ехать на такси. Кое-как поднявшись из-за стола, он шатающейся походкой дошел до дверей и, когда уже хотел выйти, спотыкнулся о порог и налетел на проходящего мимо человека.       — Чонгук? — услышал он высокий голос.       — Чимин…— икнул. — …щи.       — Чонгук, ты почему такой пьяный?       — Я нашёл магазин спиртного. — опять икнул альфа.       — И что, выпил его? — пошутил Чимин и обхватил его туловище рукой. — Пошли алкаш, помогу тебе добраться до дома.       — Юнги меня не побьет? — нахмурился Чон, и начал оглядываться по сторонам.       — Ну побить не побьет, но пристрелить может. — засмеялся омега.       — Страшно-то как. — наигранно испугался альфа.       Прошло, наверное, около часа, когда бедный Чимин смог дотащить пьяного Чонгука домой. По его лицу ручьем стекал пот, а дыхание было как будто он пробежал стометровку в бетонных носках. Обзывая альфу всеми возможными матерными словами, он взгромоздил бренное тело на диван.       — Пьянь. — задыхаясь, сказал Пак. — Меня Юнги задушит, я обещал вернуться через пятнадцать минут. — посмотрев на телефон, он громко застонал. — Двадцать раз звонил.       — Прости. — промямлил Чон. — Х-хочешь…. я с ним … поговорю?       — Нет уж, спасибо. — усмехнулся Пак. — Ладно, думаю дальше ты сам. — он огляделся по сторонам, отмечая крутой дизайн квартиры. — Я пошёл.       Не успел Чимин выйти за дверь, как его за шиворот схватил разъяренный Мин. Его глаза полыхали адским пламенем.       — Милый, я все объясню. — затараторил омега.       — Конечно, объяснишь. — все так же держа за шиворот, альфа потащил его за собой. — Я прострелю тебе колени и ты больше никогда не сможешь ходить и нервировать меня.       — Ты не сделаешь этого. — фыркнул Чимин. Иногда он сам себе удивлялся, откуда в нём столько смелости. — Ты же меня любишь.       — Вот поэтому ты ещё жив.       Когда они сели в машину, рот альфы моментально начал извергать вулкан. Он орал так, что уши закладывало. Но на лице Чимина даже мускул не дрогнул. Он, подняв подбородок, гордо смотрел в лицо своей возможной смерти. Не родился ещё тот, кто сможет его подавить.       — Останови машину. — на удивление спокойно сказал Пак.       Альфа замолчал и аккуратно припарковался, но прежде, чем омега успел сделать хоть одно движение, резко дёрнулся и прижал его к себе.       — Прости, что не сдержался. Я тебя настолько сильно люблю, что не готов ни с кем делить. Не уходи. — умоляюще шептал Юнги.       — Невыносимый. — промурлыкал Чимин, целуя шею своего мужчины. — Я люблю тебя и мне больше никто не нужен.       — Знаю. Но рисковать не хочу.       — А как ты узнал где я?       — Ты действительно думал, что омега мафиози будет разгуливать по городу без охраны. — усмехнулся альфа. — У меня полно врагов и мне очень важна твоя безопасность. Понимаешь?       Чимин быстро закивал головой и накрыл его губы своими. Поцелуй получился пылкий, влажный, наполненный животной старостью. И, если бы они сейчас не находились в тесном салоне автомобиля, омега бы давно скакал на нём в позе наездника.       Оторвавшись от любимых губ, Чимин, тяжело дыша, откинулся на свое сидение. В штанах настолько зудело и болело, что хотелось расстегнуть ширинку и коснуться своего члена. Неожиданно его лицо озарила хищная улыбка. Он повернулся к Юнги и подмигнул ему.       — Как на счет минетика? — поиграл он бровями.       — В следующий раз, — ответил альфа и, заводя машину, тронулся с места.       — Ты так говорил на прошлой неделе, и на позапрошлой. Но минетика я так и не получил. — сложа руки на груди, надулся омега.       Юнги закатил глаза и еле сдержал смех. Но что за извращенец ему достался. Он постоянно придумывал что-то новое, и иногда это новое вставало альфе в ахрененую копеечку. Вот недавно этот розоволосый бес захотел заняться сексом в трамвае, Юнги пришлось купить трамвай. Потом он решил, что их интимной жизни не хватает перчинки и захотел заняться сексом в каком-нибудь людном месте, Юнги пришлось купить торговый центр. А вчера он вообще заявил, что хочет его в свадебном платье. Юнги, конечно, ахуел, но платье всё-таки купил, благо демон передумал.       А ещё он очень любил покушаться на его задницу. Юнги каждый раз сильно сжимает ягодицы, стоит омеге оказаться позади него. Теперь и этот адский минетик добавился. Господи! Альфа всячески переносит этот проклятый день, ему по статусу не положено отсасывать кому-то, и пусть даже этот кто-то его парень. Он готов исполнить любую прихоть Чимина, но минетик — ни за что! И не жопа! Нет! Нет! Нет!       — Обещаю, в следующий раз. — он потянулся к его ширинке и, расстегнув ее, пробрался в трусики. — Давай я немного подниму твое настроение.       — Смотри на дорогу, самец. — зло запыхтел омега, но ноги шире раздвинул.

***

      Чонгук проснулся от настойчивого стука во входную дверь. Его голова жутко гудела, и каждый звук эхом отдавал ему в мозг. Тяжело поднявшись, он, прищурив один глаз, посмотрел на часы. Полтретьего ночи. Какого хрена? Кое-как встав с дивана, он, опираясь рукой на стену, дошел до двери…. и, щелкнув замком, открыл.       — Привет.       Чон на несколько секунд забыл, как дышать. Он стоял с открытым ртом и, не моргая, смотрел на ночного гостя. Может он адресом ошибся? Или война началась? Что нахрен здесь делает Ким Тэхён?       — Мы можем поговорить?       — Мне казалось, ты всё мне уже сказал. — прохрипел альфа.       Глаза омеги заблестели, и он увидел, как в уголках начали скапливаться слезы. Тэхён шмыгнул носом и поднял голову вверх, предотвращая поток.       — Я хотел извиниться. — тяжело сглотнул он. — Всё, что я тебе наговорил… я на самом деле так не думаю. Просто….       — Что просто, Ви? — что-то щелкнуло у альфы в голове, и он начал закипать. — Ты просто думал, что я в очередной раз схаваю твои оскорбления? И как верный пес продолжу таскаться за тобой, пока ТЫ… — он начал повышать голос, хотя и видел, что омега боится. — суешь свой язык во все помойные рты! Пока тебя лапают чужие грязные руки. Пока ты шастаешь по всяким сомнительным вечеринкам. Знаешь? Твой образ жизни такой же блядский, как и сфера твоей деятельности. Может тебе пора сменить сторону?       — Чонгук… — проскулил Тэхён. — Пожалуйста, не говори так. — предательске слезы хлынули по его щекам. — Ты причиняешь мне боль.       — Боль? — громко засмеялся Чон и, сделав шаг вперед, схватил его за локоть. — Боль чувствуют только те, у кого есть сердце. — каждое слово было пропитано ядом. — А у тебя его нет, Ви.. — он резко толкнул его, и Тэхён, споткнувшись о свою же ногу, упал.       Чонгук дернулся к нему, но во время себя остановил. Он смотрел сверху вниз на придавленного чувством вины омегу и ему было его действительно очень жаль. Альфе хотелось поднять его на руки, прижать к себе и годами вымаливать прощение за свои слова. Но он этого делать не будет, хоть и сердце разрывалось от боли. Тэхён должен прийти в себя, должен переосмыслить свое поведение. Не для него… Чонгука, в первую очередь для себя.       — На этом наш разговор закончен, попрошу больше не являться сюда. — он зашел в квартиру. — Дыши спокойно, Ви, меня нет больше в твой жизни. Не было и ни будет... — захлопнул дверь.       Прижавшись спиной к двери, он слышал, как плакал омега, слышал, как тот скребся в дверь, слышал, как он словно мантру повторял одно и то же предложение.       — Назови меня по имени, Чонгук. — выл, как раненый зверь, парень. — Назови меня по имени, ты ведь его знаешь. Почему ты не называешь меня по имени. — у него начался какой-то триггер, от этого «Ви».       По щеке альфы впервые в жизни скатилась слеза, он даже не стал ее вытирать. Слезы это не слабость, слезы это кровь души, а его душа сейчас плачет вместе с тем парнем за дверью.       — Чонгук, пожалуйста, открой. Я всё осознал, честное слово. Открой. — умолял Тэхен. — Просто… прости меня…       — Уходи. Уходи. Уходи. — шептал Чонгук, он уже на грани того, чтобы впустить парня. — Уходи, Ви… уходи.       Когда через время за дверью наступила тишина, Чон поднялся на ноги и посмотрел в глазок. Никого. Открыв дверь и убедившись, что Тэхен ушел, он стягивает с себя одежду и направляется в спортзал.       Потому что боль в теле заглушает боль в голове. ****       Омега бессознательно брел по улице — боль грызла его грудь, она как злая собака разрывает в клочья ноющее сердце. Он чувствовал себя настолько одиноко, словно утопающие где-то около точки Немо.       Это невыносимо. Это страшно. Это так тяжело.       Тэхён никогда не испытывал таких тяжелых чувств, он никогда столько не плакал из-за другого человека. Когда он разводился с Хосоком, ему не было так больно. Почему с этим альфой все до крайности по-другому.       Влюбился? Однозначно.       Ким сам не понял, как добрался домой. Он не вел счет времени, он просто двигался на автопилоте. Слезы заливали его худые щеки, он даже не старался их утереть. Смысл? Если через секунды они снова омывали его красивое лицо.       Зайдя в дом, он прямиком отправился на второй этаж. Пройдя мимо своей спальни, он остановился около двери в комнату Сокджина. Тихо потянув за ручку, он распахнул ее.       Тёплый свет залил комнату, когда сонный омега включил ночник.       — Тэ? — прохрипел Джин и, увидев в каком состоянии младший, резко вскочил с кровати. — Господи, милый! Что случилось?       Тэхён согнулся пополам и упал на колени, комок небывалой боли застрял посередине горла и не давал ему сказать ни слова. Он как немая рыба, выброшенная на берег, только и мог, что глотать воздух.       — Эй, эй — старший подбежал к нему и, обхватив его голову руками, прижал к своей груди. — Тише маленький, тише.       — Чон… гук… — омега сжал пальцами ночную рубашку хёна, словно тот мог исчезнуть, стоит только отпустить. — Он прогнал меня, — завыл он наконец-то, — Сказал, что у меня нет сердца и прогнал. — истерика душила его. — Я просил прощения, ползал на коленях около его двери, — из его груди вырвался кашель, он захлебывался в своих же слюнях. — Он оставил меня, не простил…       По щекам Сокджина тоже скатывались слезы, ведь он, как никто, знает, что сейчас переживает Тэхен.       — Хён… так сильно колет. — он указал на грудь. — Больно очень.       Это разбитое «хён» охрипшим голосом, и Сокджин хочет голыми руками задушить того, кто причинил страдание его другу.       — Поплачь, — старший гладил красные волосы, — Поплачь, станет легче. — сильно сжав челюсть и крепче прижимая к себе омегу, Ким бросил взгляд на настенные часы.       Чон Чонгуку осталось жить восемь часов.