Призрак Вдовы

Начальство в ЩИТе крайне строгое и принципиальное, и чтобы получить пару выходных дней без риска экстренного вызова на очередное срочное задание, нужно оказаться на грани жизни и смерти, так ещё и не провалить задание. Пункт можно считать выполненным — ставим галочку.  Конспективная квартира ЩИТа,  Бруклин, Нью-Йорк. Выходя из такси у уже знакомого подъезда где к слову она не была больше трёх месяцев Руденко встречает и заплетается в ногах черная четверо лапая незнакомка. Черная изящная кошка обильно трется боками о голенища её сапог и обвивает своим длинным пушистым хвостом правую ногу.  Создание громко мяукаем и ластится, а когда шпионка выпутываю свои ноги и уверенно шагаю к двери, она следует за ней до самой квартиры, садится рядом с дверью и громко продолжает мяукать смотря на женщина снизу в верх своими большими серыми глазами с желтым пятнышком у зрачка в правом. — Послушай, — обратив внимание на кошку Мармора присела на корточки и строго взглянула на неё, — Я не могу постоянно заботится о кошке. Сейчас я вынесу для тебя еды, но не более. Поняла? Открыла дверь и прошла внутрь квартиры. Кошка осталась снаружи — умная девочка. Порылась в шкафчике на кухне и найдя какой-то картонный лоток вынула из продуктового пакета свой купленный ужин. Отложила небольшую порцию мяса и выставила у входной двери, где до сих пор её ждала эта усатая новая знакомая. Приятно было вернуться в чистую квартиру несмотря на её весьма продолжительное отсутствие, большое спасибо начальству. Завтра придется врать Светлане рассказывая об увлекательном путешествии в затянувшейся командировке, хоть это и не проблема.  Ей только этим утром сняли швы с головы завтра останутся лишь небольшое заметные только наощупь рубцы, что к вечеру растворятся. На её вопрос: почему швы не заживали так долго? Все лечащие врачи сошлись во мнении, что все силы регенерации организма были брошены на восстановление внутричерепных повреждения в структурах мозга, поэтому и большинство глубоких царапин не до конца заросли. Это объясняло и необходимости каждодневного нанесения лечебной мази на кожу спины и поверхности рук, где кожный покров всё ещё переливался рубцовой рябью. Для ускорения бесследного заживления и обновления  необходимо было, каждый вечер растирать верхнюю часть спины и заднюю поверхность плеч жесткой мочалкой, стирая верхний слой кожи. Болезненно, но действенно… Мармора устало выползает из под горячих струй воды и привычно растирается полотенцем. Наносит обеззараживающий раствор на поврежденные участки кожи и дождавшись высыхания нежными, осторожными движениями разносит лечебную мазь. Ощущения болезненные: спину жжет и щиплет, как при содранной кожи на ладонях. Но едва ли этот дискомфорт отражается на безмятежно расслабленном лице.  Сейчас лежа в мягкой кровати на свежевыстеранных простынях и вдыхая приятный аромат чистого постельного белья в проветренной комнате она невольно мыслями вернулась в тот исполинский лес, где пахло кристальной чистотой и жизнью. Тогда казалось, что в том лесу не умирали, а лишь перерождались в новый образ или другой мир.  За размышлениями о вечном и правдивости всего увиденного во сне в сравнении с настоящими природными ландшафтами Ванахейма женщина не заметила, как заснула отпуская сознание в царство снов.  «В свете театральных софитов, что привычно слепят зеленые сапфиры глаз освещая ярким лучом света стройный силуэт молодой девушки, она порхает из одного угла сцены в другой, словно юная птаха взаперти.  Тонкие стройные ноги двигались, словно элегантная лань опасливо переступала с копыта на копыто, а каждый взмах руки был сравним только со взмахом крепкого, стройного лебединого крыла… Тонкая длинная шея тянулась ввысь вслед за тонкими руками-крыльями устремляясь к софитам, словно к солнцу в надежде вырости и окрепнуть.  Чувственный танец юной танцовщицы был столь прекрасен, что всякий увидевший замирал на месте смотря, как привороженный, любуясь каждым движением тонкого пальца и взмахом головы. Смотрел как вместе с музыкой менялись эмоции на бледном лице, как взлетели аккуратные брови в искреннем удивлении или надломленно сходились к переносице в неверии… Неожиданно всё вокруг обращается мрачными лабораториями, затем пустыми тренировочными залами с жесткими матами на полу. У стен стоит запылившийся инвентарь, а через некогда светлые большие окна балетного зала, сейчас еле пробивается белый лунный луч. Шатким эхом по комнате гуляет грозный, беспощадный командный мужской тон считающий количество повторений, а тело разом пронзает сковывающая боль. Ноги наливаются свинцом усталости, как и руки костенеют над головой. А холодящий душу голос всё считает и считает без остановки… Неожиданно со спины приходится сильный оглушающий удар где-то под ребра, что онемевшее тело неловко валится на пол. Следом приходится череда болезненных ударов по ребрам и рукам, что рефлекторно защищают голову. Девушке ничего не остается, как торопливо избегать или блокировать сокрушающие удары прилетающие от темного силуэта угрожающе возвышающегося над ней.  Предплечья и бедра быстро немеют от постоянных блоков, а сил совсем не остается быстро перебирать ногами, отскакивая из-под беспощадных ударов ногами. Бессилие накрывает с головой, что хочется упасть и умолять прекратить, но она давно выучила, что это не спасет — будет только хуже…» Из кошмарного сновидения вырывает звонкая трель дверного звонка. Она с облегчением шумно выдыхает и поднимается с мятой постели. Босыми ногами бесшумно идёт к двери по пути выхватив припрятанный пистолет.  В ночной тишине  квартиры разносится назойливый звон из прихожей. На часах только шесть утра — рановато для доставки. Мармора с элегантной легкостью тихонько перезаряжает оружие и бесшумно крадется к двери. Осторожно смотрит в глазок и разглядев только мужской силуэт в синих кепках торопливо прячет руку с пистолетом за дверью. Второй отворяет дверь и приоткрыв небольшую щелочку, сонно щурясь выглядывает за дверь.  — Слушаю?  — Елена Кэлехен? — устало спрашивает юный паренек читая что-то из анкеты в руках. — Да. — внимательно осмотрев того с головы до ног шпионка коротко кивнула и уже заметила небольшую коробку в руках с наклейкой с её подставным именем. Было вполне очевидна безобидность этого курьера, что по чьей-то прихоти он в такую рань оказался у неё перед дверью. — Вам доставка, распишитесь здесь. — протягивает бланк и ручку из нагрудного кармана, а после оставленной подписи протягивает достаточно тяжелую коробку, вежливо прощается и торопливо уходит.  Мармора запирает дверь и проходит в зал. Усевшись на диване и еще пару минут внимательно разглядывает коробку, прежде чем приступить к распаковке.  Внутри её ожидает новенький мобильный с запиской уже знакомым почерком: «Не отказывайся», что вызывает усмешку на её лице. Настырный мужчина решил по своему решить проблему отсутствия связи с ней и весьма находчиво. Не дают номер телефона, подари телефон со своим номером телефона в контактах. Чертов гений Тони Старк.  Оставив короткое «подумаю» женщина отложила  новый девайс и пошла в ванную комнату умываться, чтобы после приготовить себе завтрак. По назначению врачей ей прописали огромное количество  препаратов горсть которых с трудом умещалась в ладони: что-то для восстановления, что-то для улучшения, что-то для поддержания и так далее. Она даже не силилась запомнить формулировку слово в слово, лишь примерно для общего развития и по привычке.  Весь день Руденко тратит на изучение всего упущенного за три месяца в стенах организации, так и по всему миру и натыкается на череду интересных случаев убийств казалось не связанных между собой. В списке убитых есть как на первый взгляд обычный горожанин, так и пару политиков по всеми миру занимающих достаточно высокие должности. Объединяющим фактором во всем этом стали мельчайшие детали, что ей стали понятны только благодаря долгой жизни в шпионаже и богатому опыту — стиль Черной вдовы. Можно назвать это паранойей, но все убийства были совершены будто одним человеком по руководству «Как убить в стиле Черной Вдовы?». Работа была выполнена безупречна и она была уверена, что это были несколько человек работающие в одном стиле. Но кроме стилевой связи ничего их не объединяло или у неё просто было мало информации. По крайне мере сейчас это её не касалось и интересовалась Мармора всем происходящим из профессиональной необходимости.  Освобождается женщина уже достаточно поздно. Готовить самой и дальше киснуть в четырех стенах нет настроения. Так что решение простое — прогуляться в кафе или ресторан. Переодевает вместо пижамы привычные льняные брюки зеленого цвета и укороченный топ в цвет брюк, пихает в бежевую сумочку телефон рабочий и сегодня подаренный, и неторопливо шагает за порог, чтобы хоть немного развеяться. Мармора прогуливается не торопясь. Заглядывает в витрины магазинов, мельком окидывает взглядом посетителей разных кафетериев, сворачивает к парку, надеясь, что успеет до закрытия близлежащего ресторанчика.         И ей практически удается успеть, когда из ближайшей подворотни, мимо которой она неспешно проходит, доносится звук. Сдавленный женский вскрик, что тут же утонул в привычных звуках вечернего города. Она даже не задумывается. Просто разворачивается на невысоких каблуках босоножек и стремительно скрывается в тени подворотни.         Открывшаяся картина не вызывает ничего, кроме злой, самоуверенной усмешки. Пятеро каких-то парней в четыре руки удерживали какую-то одну, беспомощно сжавшуюся молодую девушку в уже сильно изорванных колготках и помятой офисной одежде, заплаканную и напуганную. — Эй, вы!         Она манерно машет удивленно обернувшимся к ней парням, отмечая для себя, что лица всех пятерых едва ли выглядят старше двадцати трех.   — Что ж, две по цене одной. А эта ещё и симпатичнее первой. — ломким голосом басит низкий и рыжеволосый, морща нос в таком пахабном оскале, что аккуратные брови на женском лице сами сходятся к переносице в отвращении.   — Отвратительно. — сплевывает женщина подавляя вскипающую ярость внутри. Оставляет сумочку на асфальте и снимает кулон на длинной изящной цепочке. Трое из пяти угрожающе надвигаются в ее сторону, пока оставшаяся пара утаскивает неизвестную вглубь и навешивает парочку сильных ударов на ребрам. Но быстро оставляют это дело, куда больше увлекаясь картиной загоняющих неизвестную девицу в тупик дружков.         Кажется, один из парнишек хочет сказать что-то мерзопакостное, судя по мерзкой, пошлой улыбочке, растянувшей губы под тонким пушком намечающихся усов. Но она не вникает, не дает даже договорить. Просто, когда чужая пятерня тянется к ее плечу, она перехватывает чужую руку, дергает ее на себя и выворачивает до болезненного вскрика, точный сильный удар в нос. Второго, неожиданно бросившегося на нее сзади, шпионка обезвреживает размашистым ударом каблука в шпагате, что тот отлетает в стену.         Третий, самый крупный из них и самый угрюмый, здоровый детина вытаскивает из одного из карманов складной нож и дует губы, всем своим видом выражая радость собственного преимущества. Но радость его длиться не долго — женщине ничего не стоит перехватить запястье и в один меткий удар ногой в голову вырубить того. Ловко опустившись на одно колено подхватила оброненный ножик за лезвие и со всей силы метнула рукоятью в лоб четвертому, а налету подхватив второй нож с ручкой кидает тот в стену прибивая пятого за ладонь к стене на сквозь. Раздался болезненный вой и скулеж. — Живая? — обращается к девушке подхватив ту под руку и участливо заглядывая в большие глаза. — Д-да. — заикаясь выдавила блондинка. — Если можешь идти, то уходи. — собранно командует шпионка и торопливо протягивает руку, помогает встать и выпроваживает. Слушает удаляющийся цокат чужих каблуков больше не оборачиваясь и оглянув злым взглядом каждого, тянет губы в усмешке, — Думаю, это скорее, «пять по цене одного», а? Вместо ответа она слышится только тихое стоны боли в перемешку с шипением и кашлем от перебитого дыхания или сломанных ребер. Руденко безмятежно достает мобильник и звонит в полицию, а после с чувством выполненного долга подбирает с земли оставленную сумочку и уходит в сторону парка надеясь, что-нибудь перехватить съедобное по пути. В голове крутилось слишком много мыслей о прошлом нагоняющем её и о казалось, некогда, кристально ясном будущем. Теперь же оно стало довольно привычно туманным, что навлекало некоторую тревогу, но едва ли это обременило её. Невольно в мысли вернулись тоскливые размышления о ново-приобретенных близких друзьях и всех опасностей, что могли теперь их поджидать в безмятежном новом дне. В памяти тут же всплыли болезненные воспоминания из недалекого прошлого, когда она в последний раз разрешила себе любить и быть любимой… Несколько лет назад. Женщина с трудом поднимается с постели и неуклюже перешагивая с ноги на ногу идет в ванную. За окнами ранее утро, когда любой добропорядочный гражданин начинает собираться на работу, дабы успеть к началу рабочего дня и не получить выговор.  Умывание лица прохладной водой помогает снять легкий отек с ещё заспанного лица, чистка зубов и нанесение увлажняющего крема, прием препарата и сильнейшего обезболивающего — ничего нового. Проходит на небольшую кухню и набрав в чайник воды ставит на комфорту с синим пламенем, предварительно приоткрыв газ и поднося зауженную спичку. На вторую ставит небольшую сковороду и вынув из холодильника четыре яйца разбивает два. Быстро солит и закрывает крышечкой. Отрезает пару ломтиков хлеба и откладывает на тарелку и ставит в центр стола. К этому времени чайник уже тихонько начал посвистывать закипая. Женщина перекрывает газ на комфорте и ловко прихватив горячую ручку полотенцем, разливает кипяток по паре кружек с заранее сложенной заваркой черного чая. Ставит чайник обратно на плиту, снимает крышечку со сковороды и убедившись, что яичница готова достает тарелку из кухонного шкафчика и перекладывает первую порцию. Разбив ещё пару яиц, снова солит и закрывает крышечкой. Достает маленькую кастрюльку со вечера сваренной гречневой кашей.  Чуткий слух улавливает тихие тяжелые шаги за спиной, а обернувшись она видит уже свежего, умытого рыжего мужчину, что тихонько с непередаваемым восхищением в голубых глазах созерцал её силуэт незаметно некоторое время. Счастливо тянет губы в широкой улыбке и шагает навстречу.  Мужчина тут же в пару быстрых шагов подходит вплотную и подарив нежный поцелуй тянущейся женщине, и при обняв за талию спешит заняться яичницей, что уже грозилась подгореть. — С добрым утром, — негромко произносит она практически по кошачье мурлыкая, наблюдая за любимым со спины.  Усаживается на ближайший стул придерживаясь за угол обеденного стола и второй рукой придерживая ноющую поясницу. С облегчением выдыхает вытянув ноги перед собой, что к вечеру гарантированно отекут и будут гудеть. — Доброе, дорогая. — чутко наблюдая всё это время за её любым движением мужчина выкладывает кашу объемом на две порции в сковороду и закрывает крышкой. Отложив ложку куда на стол, подходит и в привычном жесте для обоих нежно целует в лоб, затем долгую минуту с нескрываемым восхищением рассматривает женские черты лица, едва касаясь подушечками пальцев, заправляет спадающие на лицо прядки русых волос. Мармора блаженно млела от голубых глаз возлюбленного и той нежности, с которой он смотрел на неё, ощущая себя такой легкой и воздушной, даже несмотря на ужасную усталость, постоянную тяжесть в ногах и тянущую боль в спине.  В умиротворяющем спокойствии и обоюдной тишине маленькой кухни их совместной квартиры раздается только тихое потрескивание в сковороде, намекая на необходимость мужчины отстраниться от любимой и разложить к яичнице уже разогретую кашу, что он и делает.  Расставив тарелки с горячим завтраком и приборами напротив друг друга брюнет достает из холодильника масло и ставит ближе к себе. Опускается напротив неё и начинает намазывать масло на хлеб. Протягивает бутерброд сначала ей, а затем складывает на край тарелки себе.  Завтрак проходит в тишине с тихим шепотом включенного радио где бодрый голос ведущего проводил утреннюю гимнастику. В то тихое по настоящему семейное и домашнее мгновение в мыслях селится четкое понимание, что здесь её дом. Весь масштаб этого слова сводится к человеку напротив, что сейчас смотрел на неё как на самое ценное в собственной жизни и маленькому созданию внутри себя, своей утробы — их ребенку. Она была на девятом месяце беременности, а точнее на тридцать пятой неделе и последние четыре месяца находилась в декретном отпуске по назначению врача. Вторая беременность давалась ей тяжело из-за проведенных  годами ранее биохимических модификаций в организме, но всё казалось временными трудностями рядом с любящим мужем, что буквально окутывал заботой и любовью.  Прошло уже пять лет как её и остальных двадцать семь Черных вдов распустили, разрешив построить нормальную жизнь и обзавестись собственными семьями. Уже как три года она с Алианом были женаты и только прошлой осенью они решились завести ребенка. Её беременность была связана с большим количеством рисков и может быть она столь глупа, что решилась рискнуть собственной жизнью ради этого — плод в ней того стоил.  Мужчина уходит собираться на работу в соседнюю комнату, когда она собирает пустые тарелки и кружки, и составив те в раковину быстро перемывает. Протерев излишки воды на посуде полотенцем составляет в шкафчик, куда ставит полкой ниже две чистые керамические кружки.  Подпирая одной рукой поясницу, чуть переваливаясь идёт в прихожую, куда только что прошел супруг уже переодевшись в военную форму с идеально выглаженной рубашкой и галстуком — сегодня ему предстояло присутствовать на важном собрании в министерстве военной обороны.   — Не хочу чтобы ты уезжал. — сначала в дверном проеме показывается большой живот, а после только силуэт незначительно поправившейся в весе женщины. Мармора собственными силами пытается переступить порожек, что оказывается тяжелее чем ей представлялось. А видя её жалкие попытки Алиан в пару шагов оказывается рядом, подхватывает под свободную руку и локоть, и крепко держа женщину помогает преодолеть возникшую преграду. — Это тяжелее, чем я думала. — обратив короткий благодарный взгляд на сосредоточенное лицо напротив она быстро опускает взгляд под ноги опасаясь споткнуться. В последние месяцы беременности она с трудом привыкала к стремительно изменившимся габаритам собственного тела, от чего с предельным вниманием следила куда шагает.  — Я рядом, чтобы помочь тебе, дорогая, — заглянув в зеленые глаза рыжий кудрявый мужчина смотрит с безмерной благодарностью и любовью, исцеляет её израненную душу собственной искренностью и проявленной заботой.  Женщина чуть хмурится на секунду сильнее сжимая горячую руку, но быстро справляется с дискомфортом и торопится скорее приложить большую ладонь к месту ощутимого пинка, тем самым без слов поясняя свое состояние.  — Он пинается. — обеспокоенное лицо просветляется и сияет тем зачарованным светом от которого её сердце трепещет от нежности. С трогательной опаской в движениях Алиан огораживает живот, затаив дыхание и прислушивается  к ощущением, что осязали кончики пальцев. Малыш быстро успокаивается и перестает толкаться ножками, наслаждаясь нежными отцовскими прикосновениями.  — Он затих. — тихонько подмечает она и накрывает своей рукой с обручальным золотым ободком мужскую крепкую.   — Он? — мимолетная паника пронеслась в его взгляде, что заставляет её беззлобно усмехнуться и лукаво прищурить глаза. — Это будет мальчик. — Нет, Мара, — он протестующе качает головой, — это будет девочка, должна быть девочка. — голубые глаза сосредоточено изучают веселье на женском лице и с напускной строгостью журят за упрямство.   — Нет, дорогой, это будет мальчик. Я это чувствую. — женщина бережно с материнской любовью отлаживает круглый живот, вкладывая в уже привычное действие всю любовь и ласку. — И видишь, живот опущен —это первый признак того, что родится мальчик. — мужчина недоверчиво оглядывает живот, оценивая достоверность произнесенных слов и не найдя веских аргументов, продолжает настаивать на своем. — А я чувствую, что будет девочка, — голубоглазый прикладывает вторую ладонь к животу, через тонкую ткань ночной сорочки, немного правее, пристально вглядываясь в каждую черточку её лица. А женщина уже во второй раз безнадежно таяла под столь влюбленным взглядом родных глаз и каждую секунду чувствовала в себе маленькую жизнь, а порой и биение своего малыша. Сейчас, когда горячие ладони Алиана, как защитный ореол, оберегали их от всего плохо она позволила себе в полной степени насладиться этим волшебным моментом. — Мы тебя будем ждать, — Мармора крепко хватается за широкие плечи мужчины, приподнимается на носочки и не без труда дотянувшись до мужских губ коротко целует. Он расплывается в улыбке и млеет от столь невинного прикосновения, наверное также сильно, как она минутой назад. Крепче обхватывает её тело и слоняется ближе утягивая в долгий нежный поцелуй. Мармора мягко отстраняется и крепко обнимает любимого за талию прижимаясь щекой к крепкой груди, затихая в крепких объятьях максимально близко прижавшись к нему. Он бережно поглаживает её по голове пальцами масиркя кожу и иногда теребя пряди темно-русых волос. — Постараюсь вернуться пораньше. — шепчет в окутавшую их тишину мужчина и поцеловав её в макушку выходит за дверь прихватив портфель с документами и ключи с полочки.  Наши дни. Из болезненно шипящих сердце воспоминаний шпионку вырывает громкий хлопок выстрела совсем рядом заставляя разом подобраться на лавочке и внимательно оглядеться, параллель откладывая недоетый сендвич с недопитым кофе рядом.  Из-за поворота на главную аллею выбегает неизвестный с малокалиберным оружие в руке, а следом выбегают трое с пистолетами неотрывно преследуя мужчину.  В голове проносится пару крепких ругательств на выдавшуюся теплую августовскую ночь, но делать нечего и придется вмешаться. В парке могло находиться прилично таких же любителей ночных прогулок, как она сама, а случайные трупы мирных жителей не в её правилах.  Поднявшись на ноги предварительно разувшись для удобства она безмятежной, плавной походкой выходит с тропинки на главные аллею и встает чуть с краю, чтобы не сразу стать мишенью для пуль. Крепко схватив пробегающего мимо паренека за шкирку и сильным движением руки оттащив того в кусты, перехватывает пистолет из руки. А когда троица стремительно приближается к ней из далека наблюдая предыдущую сцену, спокойно и вполне расслабленно выходит на середину. Резким взмахом поднимает отобранное оружие, перезарядив его перед этим и меткими выстрелами под ноги бегущим останавливает тех. Непоколебимой фигурой замирает, попеременно направляя дуло пистолета в головы, смиряя тех безразличным холодным взглядом.  — Положили оружие на землю. Быстро! — жестким командным тоном приказывает женщина наблюдая блуждающие непонимание, нахальное веселье и удивленип на серьезных лицах мужчин.  — Осторожно, не пораньтесь, дамочка. — пренебрежительно бросает один из них и смело шагает к ней, но удивленно замирает на месте, когда прямо перед его ботинком прилетает очередной выстрел. — Рекомендую воздержаться от лишних движений. Следующая полетит в колено. — без толики страха перед неизвестным предостерегает женщина и тянет губы в наглой усмешке, что только больше раздражает троицу. Все одеты в гражданскую одежду, но взгляд цепляется за кобуру под полами курток. Полицейскими значками светить не торопятся и слишком наглые для рядовых сотрудников. Быть может люди ЦРУ, что многим больше похоже на правду — эти ребята не отличались манерами работали грубо, мало заботясь о последствиях, если это не угроза национальной безопасности. — Кто вы и что хотите от парниши? — Красавица, отдай пистолет и возвращался к своим романтическим страданиям, — с нескрываемым пренебрежением теряя терпение говорит громила, видимо главный группы.  — А если нет? — откровенно издеваясь над ними женщина усмехается, сохраняя беспристрастность на лице безукоризненно.  — Достаточно. Парни, отберите пистолет. — утомленный безрезультатной перепалкой мужчина машет рукой в её сторону и двое крупных мужчин крепкого телосложения одновременно убирают пистолеты в кобуру. Вдвоём окружают самоуверенную, по их мнению, женщину кружа, словно стервятники над умирающим животным — напыщенные бюрократы. Мармора не теряется и бдительно следит за каждым шагом, что крашенного блондина сзади, что брюнета спереди. Кривит губы в пренебрежительной усмешке, а в следующую секунду босой ступней с немалой силой бьет назад, точно в лицо блондина сразу лишая чувств — сразила на повал. Ловко перехватывает цепкие ладони и выворачивается из крепкого захвата, нанеся парочку тычков по ребрам. Выпрямляется и одним щедрым ударом левой вырубает и второго, тот валится без сознания.  — Какой ты скучный, но вижу тебе не привыкать. Привык слышать подобное от женщин в постели..?— проснувшаяся дерзость ответственная за насмешливую ухмылку на пухлых губах, когда она уверенным шагом сокращает расстояние между ними с незнакомцем.  — Да кто ты такая?! — возмущенно цедит мужик, тыча в ее сторону пистолетом, и шпионка кривит губы в пренебрежении, шагая вперед. Между ними остается от силы фут и мужчина заметно напрягся, когда она была сама спокойствие.  — Тебе это знать необязательно. Лучше скажи мне, кто вы такие? Или мне по другому спросить..? — с ощутимым нажимом спрашивает Мармора мрачнея взглядом.  — Да пошла ты! — зло выплевывает мужчина не сводя напряженного, почти напуганного взгляда с неё.  — Только после тебя, малыш…— Руденко уверенным, плывущим шагом идет ближе, вплотную. Игривая усмешка не сходит с женского лица, зеленые глаза по лисьи щурит усыпляя бдительность, заставляя сконцентрироваться совсем не на том. Резкий точный удар ребром ладони по горлу и неизвестный хватается за шею и падает на колени.  Руденко легким махом ноги лишает чувств и третьего нанеся «бережный» удар на голове. Достает из ладони и откидывает пистолет подальше. Рыщет по внутренним карманам и найдя удостоверение многозначительно хмыкает, когда оказывается права — ЦРУшники. Вскрывает мобильник и найдя пару последних писем, видимо от начальства, выясняет, что парня  выслеживали за распространение, хранение травки, а также по подозрению в посредничестве с каким-то таинственным чемоданчиком. Фотографирует на рабочий мобильник всё прочитанное: смс, электронные файлы, фотографии, телефонные номера. Оставив сюрприз в кармане одного из них идёт в кусты и находит там бессознательного парнишу, что минут пять назад самолично забросила сюда.  Подтащив к ближайшей лавочке крепко привязывает того за руки вытащенным шнурком из его кроссовок. Обыскивает сумку на предмет чего-нибудь интересного и найдя карту памяти вшитую в перегородку между отделениями беззаботно вспарывает с краю, практически незаметно. Достает носитель и рассмотрев подробнее, сует в бюстгальтер, возвращает сумку хозяину.  Как ни в чем не бывало идёт на тропинку к оставленным вещам, спокойно обувается, надевает сумочку на плечо и захватив оставленный сэндвич с кофе неторопливо покидает территорию парка.  Собранные данные завтра нужно будет отправить на корпоративную почту Марии для разбирательства, а также сообщить о всей сложившийся ситуации и написать подробный отчет — ЩИТ, как и любая правительственная организация, не смог избежать бумажной волокиты, хотя и усердно стараясь максимально избегать бумажек где это было возможно. Бредет до дома на ходу жуя хрустящий сэндвич с сочной овощной начинкой пытаясь унять в груди поднятую бурю печали и боли осевшую неуютной горечью на сердце. Воспоминания о мертворожденной дочери, что на самом деле была полностью здорова и бесчеловечно отобрана у неё бередили материнское сердце, а в дуэте с гибелью возлюбленного при взрыве при запуске первой ракеты с человеком в космос, казалось все органы разом перекручивало в фарш. Найти новорожденную девочку так и не удалось спустя многолетние поиски, даже сейчас она параллельно с работой на Фьюри проверяла любую зацепку, но всё было тщетно. С прошедшими годами стало многим легче вспоминать семью, но боль утраты отпускала столь неохотно, что сейчас женщину чудом пройденной психотерапии не выворачивает.  Конспективная квартира ЩИТа,  Бруклин, Нью-Йорк. На ступенях у подъезда её ждёт черная кошка и завидев приглянувшуюся ей женщину на роль хозяйки, мяукает и ластится к ногам приветствуя. Терпеливо ждёт под дверью свою порцию еды и тихонько чавкает. А покушав напоследок усиленно трется головой о голень шпионки таким образом надеясь выразить свою благодарность и сменить гнев на милость, чтобы Мармора впустила её в квартиру. Но женщина мягко отстранив ласковое создание одним широким поглаживанием строго говорит «нет» и оставляет бездомную в подъезде. Зайдя в пустую квартиру в четвертом часу утра она утомленная собственными эмоциями спешит принять горячий душ. Наспех скидывает одежду, залезает под ещё прохладные струи воды облегченно проводы ладонями по лицу и волосам, что быстры промокают. Давит зарождающиеся в груди истерику и торопливо растирается ароматным гелем для душа вспенив мочалку.  Вылезает из душевой кабины спустя долгих десять минут, позволив себе погреться под теплыми струями, заворачиваться в халат и босыми влажными ступнями идёт в спальню. Натягивает свежую сорочку и отбросив край одеяла обессилено падает на кровать. Желая забыться во сне на какое-то время и запихать поглубже в памяти момент, что разрывал ей сердце. Перед глазами будто наяву встает картина, как новорожденный горячей комочек прикладывают ей к груди, как надрывный крик стихает сменяясь тихим кряхтением, а в груди разливается необъяснимым блаженным теплом, что-то теплое и всеобъемлющее к этому красному маленькому созданию. Затем сменяется холодящим душу моментом пустой кроватки и размытым силуэтом медсестры, что держит её дочку на руках качая, успокаивая, как в груди вскипает чистая ярость, а конечности натягивают удерживающие ремни до скрипящего треска под скрежет зубов и надрывный крик отчаяния в перемешку с угрозами и клятвами найти, заставить страдать, убить…. Измученное воспоминаниями сознание ухает в спасительные грезы снов, охотно погружаясь в царство Морфея в попытке трусливо укрыться от разъедающей душу боли и вины перед малышкой, которую она не смогла защитить.