Спасти возлюбленного из книги

      Наконец наступил день матча. Сквозь угольные тучи, словно раскатанные по небу тяжелые полотна, на округи Хогвартса обрушился ливень, мощный, неистовый. Каждая капля билась о землю, крыши башен и листву деревьев с такой силой, что глухой стук сливался в единый оглушающий гул, подобный непрерывному ропоту морских волн.       Ветер взвыл, взметая в воздух вихри дождевых струй, и рывками хлестал их о стены и окна, будто стремясь прорваться внутрь. Листья, подхваченные мощными вихрями, кружились в бешеном танце, словно не имели веса. Ветер свистел и ревел, захватывая в свой хаотичный поток всё вокруг, как невидимый хищник, играющий с добычей.       Стихия бушевала, и казалось, что мир вокруг исчезает под этим натиском – остаются лишь холодная вода и ревущие воздушные потоки. Именно в такую погоду пуффендуйцам предстояло выйти против гриффиндора.       Но даже такая непогода не смогла удержать оживленных студентов, предвкушающих матч по квиддичу. Ливень хлестал их по лицам, ветер рвал капюшоны с голов, но никто не обращал на это внимания.       — Хорошо ты придумала с Импервиусом ! — воскликнул Эдриан, перекрикивая шум ливня. — Без этого заклинания мы бы промокли до костей!       Его голос едва пробивался сквозь грохот дождя, но на лице сияла благодарная улыбка. Вокруг все бежали, прикрываясь капюшонами и зонтами.       «Надеюсь, Седрик не забыл мой совет и тоже воспользуется этим заклинанием», — думала Диана, спеша к стадиону сквозь ливень и порывы ветра.       Все трибуны уже практически были заполнены зрителями. Некоторые слизеринцы начали уступать места то ли двум старостам, то ли только Малфой. Диана, Ребекка и Эдриан прошли к самым первым рядам, где игра была видна лучше всего. Малфой оглянулась: через несколько мест сидел Драко с Крэббом и Гойлом, да и остальные места были заняты. Тогда на глаза девушки попали парочка первокурсников.       Диана медленно подошла к первокурсникам, сидевшим на первых рядах, её фигура вырисовывалась на фоне гулкой толпы. Она остановилась за их спинами, и аккуратно положила руки на плечи двум, сидевшим по бокам одной девочки. Трое младшекурсников вздрогнули и вместе обернулись назад. Малфой окинула их взглядом — холодным, властным, как у Люциуса. Без тени улыбки на лице она произнесла:       — Вы явно перепутали свои места, — несмотря на то, что Диане пришлось говорить громче из за дождя, её голос прозвучал спокойно и естественно, но каждый слог словно резал воздух как лезвие. — Места в первых рядах не для вас. Отправляйтесь назад, — добавила она, выпрямляясь в полный рост.       Первокурсники нервно переглянулись, явно хотевшие возразить, но ощущая, что спорить было бы ошибкой, и под взглядом девушки быстро потянулись прочь. Диана стояла спокойно, наблюдая, как ряды очищаются. Она не нуждалась в грубых словах — её имя и должность говорили за неё. И за время учёбы в Хогвартсе она прекрасно это освоила. Порой, ощущая на себе вес и власть фамилии «Малфой», Диана начинала понимать, почему Драко вырос таким надменным и высокомерным.       Вскоре на поле вышли команды. Из-за дождя и тумана трудно было что-либо разглядеть, а ливень вместе с раскатами грома заглушали крики болельщиков.       Спустя какое-то время гриффиндорцы взяли тайм-аут. Всё это время Диана, крепко сжимая рукоять зонта, не отводила глаз от Диггори. Во всяком случае, она надеялась, что это был Седрик, ведь под таким ливнем, где можно было различить лишь мелькавшие алые и жёлтые мантии, узнать самих игроков было почти невозможно.       Над полем громко гремел гром, сливаясь с шумом ливня. При каждом раскате Эйвери вздрагивала и прижималась к подруге, в то время как Эдриан, не двигаясь, наблюдал за игрой, прислонившись к краю трибуны.       Игра вновь началась. Диана не могла сказать, сколько времени прошло, когда заметила, как Седрик мчится к мелькнувшему золотому мячику, а за ним Поттер.       Внезапно все вокруг изменилось. Стадион погрузился в гробовую тишину. Ветер всё так же свистел, но его звука уже не было, словно кто-то выключил звук. Диана ощутила, как волна ужаса и ледяного холода охватила её: внизу, на поле, что-то задвигалось.       «Дементоры...», — мгновенно пронеслось в голове Дианы. Она почувствовала, как Ребекка, дрожа, вцепилась в неё мёртвой хваткой. Диана бросила быстрый взгляд с подруги на поле: к Гарри стремительно приближалась почти сотня дементоров.       Вот ловец Гриффиндора уже падает с метлы, Диггори ловит снитч, а студенты разражаются криками ужаса. Все происходило так быстро, будто в ускоренной съёмке.       Дамблдор прогнал дементоров, Гарри увезли в больничное крыло, а за ним толпой бросилась команда Гриффиндора. Игра завершилась победой Пуффендуя. Все студенты начали спускаться с трибун и направились к замку.       Диана, прищурившись, смотрела на поле: Диггори что-то бурно объяснял мадам Трюк. Точнее, он оспаривал свою победу, настаивая на переигровке. Её отвлекло внезапное прикосновение — кто-то крепко схватил её за руку. Это был Эдриан.       — Ты чего застыла?! Возвращаемся в замок! — крикнул Пьюси сквозь ливень.       Проталкиваясь сквозь толпу промокших студентов, Диана наконец заметила белобрысую макушку своего брата. Драко вздрогнул от неожиданного прикосновения сзади и обернулся с испуганным выражением на лице, бледным, словно полотно.       — Ты как? Всё в порядке? — спросила Диана, наклонившись к уху мальчика. Драко бросил на сестру недоумевающий взгляд, затем кивнул.       — Всё нормально, — произнёс он, дёрнув плечом, чтобы освободиться от рук Дианы, и ускорил шаг. Что-то неприятно сжалось внутри Дианы, и она осталась стоять, пока Драко не исчез среди толпы учеников.       Вдруг чья-то тёплая рука крепко сжала её ладонь. Подняв голову, блондинка встретила взгляд Пьюси.       — Идём.       Диана взглянула на свою руку, крепко сжатую в руках Эдриана, и почему-то именно сейчас вспомнила о Седрике.       — Да что вы там встали? Идёмте уже! — крикнула им Ребекка, опередившая их на несколько шагов.       — Вы идите вперёд. Я, кажется, забыла кое-что на трибунах, — произнесла Диана, и отбросила руку Эдриана с неожиданной силой. Глаза Пьюси расширились от удивления, но похоже Диана этого не заметила. Она решительно повернулась и быстрыми шагами направилась обратно к стадиону.       Стадион был уже полностью пуст, но в одной из раздевалок всё ещё мерцал свет. Именно туда и направилась Диана. Небо давно потемнело, и лишь редкие вспышки молний освещали пустые трибуны.       Наконец дойдя до раздевалки, Малфой решила сначала заглянуть внутрь через окно. Она видела, как около пяти-шести человек в форме Пуффендуя направлялись к замку, смеясь и переговариваясь, но решила всё же проверить. Внутри она увидела лишь одного парня. Даже со спины она безошибочно узнала своего возлюбленного.       Не заметив больше никого, Диана нерешительно толкнула дверь, и та со скрипом поддалась. Внутри, сидя на скамье, Седрик молча смотрел в пол. Он действительно был один. В воздухе повисло напряжённое молчание, которое нарушал только шум дождя, стекающего по крыше.       — Седрик, — тихо позвала Диана, сделав шаг вперёд. Седрик резко поднял голову, и их взгляды встретились. Диана подошла ближе, чувствуя, как сердце стучит где-то в горле. — И долго ты собирался тут сидеть? — нарушила Малфой тишину, усаживаясь рядом на скамью. Её голос прозвучал тише, чем хотелось бы, будто сама атмосфера задавливала всё вокруг.       Диггори опустил голову, сцепив руки на коленях. Он выглядел напряжённым, словно готовым вот-вот сорваться. Наконец, он заговорил, его голос был тихим и каким-то потерянным:       — Да нет... просто...       — Ты ведь мог вернуться в замок с остальными. Уверена, пуффендуйцы понесли бы тебя на руках, — тихо сказала Диана, и с её губ сорвался короткий смешок. — Почему остался и не пошёл праздновать с ними?       Седрик всё так же сидел, опустив голову. Он тяжело вздохнул и закрыл лицо руками.       — Я хотел побыть один. Всё как-то запуталось, — пробормотал он, словно не решаясь продолжить. — Это было нечестно, Диана. Эта победа… Я… Если бы Поттер не упал, потеряв сознание, я бы не смог поймать снитч раньше него. Он выбыл из игры ещё до того, как успел дотянуться до него. А я уверен, что, если бы он не потерял сознание, он сделал бы это раньше меня.       Диана посмотрела на Седрика с сочувствием. Ливень за окном казался таким же неумолимым, как внутренние терзания Седрика.       — Ты честно играл, Седрик, — сказала слизеринка мягко, чуть пододвинувшись ближе. — Ты ведь не знал, что случилось с Поттером. Уверена, если бы ты заметил, как он падает, то бросился бы спасать его, вместо того чтобы ловить снитч.       Её голос звучал уверенно, но внутри она чувствовала, как в Седрике борются противоречивые чувства. Диггори не отреагировал, продолжая смотреть в пол. Тяжесть его переживаний, казалось, поглотила весь свет в комнате.       — Ты победил, — вновь начала Малфой. — И это главное.       Седрик усмехнулся и покачал головой.       — Для слизеринцев, для которых важен только результат, возможно, и да. Но не для меня, — он посмотрел на Диану с выражением... чего? Разочарования? Сожаления? В его взгляде смешались эмоции, которые она не могла точно определить. — Победа без честности ничего не значит. Это не та победа, которую я хотел.       Слова Седрика прозвучали резко. Диана нахмурилась, чувствуя, как холод пробирается под кожу, хотя в раздевалке было тепло. Она сжала в руках свою мантию. Что он хотел этим сказать? Что все слизеринцы — лицемерные эгоисты, которых не волнует ничего, кроме собственного успеха? Может, в этом и была доля правды, но неужели он упрекает её, думая, что она такая же? По одному взгляду Диггори, которым он только что посмотрел на Малфоя, было понятно, что он именно так и подумал. Диана стала тем, кто разрушила предвзятое отношение и стереотипное мнение Седрика о слизеринцах. Но теперь, похоже, он снова погрузился в сомнения. Напряжение в воздухе стало почти осязаемым.       Диана не могла отделаться от чувства несправедливости. Её мысли метались между обидой и попыткой понять Седрика. Она посмотрела на него с укором, но всё же решила задать вопрос, который не давал ей покоя, с тех пор как Диггори упрекнул слизеринцев за их амбициозность.       — Ты действительно думаешь, что я такая? — голос Дианы дрогнул, но она старалась говорить спокойно. — Что я тоже эгоистичная и циничная сучка, которую не заботят другие? Ведь именно так вы привыкли представлять слизеринцев?       Диана задержала дыхание, ожидая ответа. Седрик опять поднял на неё глаза. В его взгляде больше не было той резкости, что раньше, но осталась усталость и грусть.       — Нет, Диана, — произнёс он тихо, словно смягчаясь. — Я знаю, что ты не такая. Прости, прости, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. Я понимаю, что не все слизеринцы такие.       Седрик положил руки на плечи Дианы и стал внимательно изучать каждую черту её лица, будто хотел запомнить каждую деталь, прежде чем она исчезнет навсегда.       — Ты ведь знаешь, если бы я всё ещё жил с предвзятым мнением о слизеринцах, то не влюбился бы в тебя до беспамятства и не стал бы с тобой встречаться.       Пуффендуец выдохнул, потянув Диану к себе, и заключил её в свои крепкие объятия. Почувствовав ставшее ей родным тепло Диггори, вся обида и негодование Дианы как рукой сняло. Теперь Малфой чувствовала себя дурочкой, как пятилетний ребёнок, который обижается на всё без разбора. Вроде именно она пришла поддержать и утешить Седрика, но теперь, казалось, они поменялись ролями. Впрочем, ничего особенного. Обычно именно Седрик становится тем, кто утешает и служит опорой для Дианы.       — И все же, ты сделал всё, что мог, — вновь начала Диана про сегодняшний матч, подбирая слова. — Квиддич — это ведь не только мастерство, но и удача. Поттер попал в сложную ситуацию, и это не твоя вина. Ты поймал снитч честно, ты не мог предугадать, что с ним случится.       Седрик выпустил девушку из своих объятий и выпрямился. Взгляд его был серьёзным и немного усталым, но Диггори нашёл в себе силы улыбнуться Диане.       — Ты права. Но думаю, мне всё-таки стоит поговорить с Оливером Вудом.       Малфой тоже слабо улыбнулась.

***

      В понедельник днём дождь немного стих, позволив жителям Хогвартса и его окрестностей передохнуть, но к вечеру небо вновь заволокло тучами, и разразился ливень с новой силой. Капли, словно мелкие камешки, барабанили по крышам башен и стеклам окон.       Диана, погруженная в изучение древних рун еще с ужина, уже несколько минут сидела, уставившись на капли дождя, стекающие по окну библиотеки. Вдохновение учиться сегодня никак не приходило к слизеринке. Малфой то и дело вздыхала, меняя руку, на которую облокачивалась.       — Кхм-кхм. Добрый вечер, Диана.       Девушка вздрогнула от неожиданности и подняла взгляд на источник голоса. Перед ней стоял Теодор Нотт.       Он сильно изменился с первого курса — значительно повзрослел. Его темные волосы были аккуратно уложены, а мантия сидела безупречно, подчёркивая строгий вид. В руках Теодор держал книгу, прижимая её к груди.       — Добрый вечер, — тихо произнесла Диана, немного удивлённая такой формальности. — Что-то случилось? — спросила она, настороженно.       — Нет, ничего серьёзного, — Нотт отвёл взгляд в сторону, немного замявшись. — Просто, если тебя это не затруднит, не могла бы ты помочь мне с нумерологией?       Мальчик словно не решался встретиться со взглядом Дианы. Его пальцы нервно теребили корешок книги. Малфой мягко улыбнулась, отодвигая часть книг в сторону и освобождая место для Теодора.       — Хорошо, присаживайся, — сказала она, указав на стул рядом с собой.       Теодор послушно сел и положил на середину стола книгу по нумерологии для третьекурсников, открыв её на нужной странице.       Прошло, наверное, минут сорок-пятьдесят с тех пор, как Диана согласилась помочь Нотту с нумерологией. За это время библиотека заметно опустела. Объясняя Теодору то, что он не понял, Малфой сделала вывод для себя: он самый тихий, внимательный и способный из всех, кого ей приходилось учить. Нотт-младший буквально схватывал всё на лету и быстро учился. Диана подумала, что действительно получает удовольствие от того, как внимательно её слушают и быстро запоминают рассказываемый ею материал. Ей не приходилось повторять одно и то же по нескольку раз, как это было с Эдрианом, Драко или даже с Седриком.       Видя, как глаза мальчика сузились от борьбы с сонливостью, Диана закрыла книгу.       — Думаю, на сегодня хватит.       Теодор коротко кивнул и потянулся за своей книгой. Малфой встала первая и начала складывать свои книги.       — А почему Драко не выбрал нумерологию, как ты? — внезапно спросил Нотт. — Ты ведь так хорошо в ней разбираешься.       Малфой задумалась на несколько секунд, посмотрела на мальчика, затем, слегка улыбнувшись и продолжая собирать учебные принадлежности, ответила:       — Ему это просто неинтересно. Иногда, чтобы углубиться в какой-то предмет, нужно по-настоящему хотеть его изучить, быть искренне заинтересованным. Обычная потребность или зубрёжка ничего не дадут. — Диана пожала плечами.       Теодор кивнул, его взгляд стал задумчивым, как будто в словах Дианы он нашёл что-то важное для себя.       — А ты? Почему тогда ты выбрала нумерологию? — спросил слизеринец, блуждая взглядом по обложке своего учебника.       Диана, уже убирая последний учебник в сумку, улыбнулась:       — Я люблю, когда всё имеет смысл. Цифры, символы, их взаимосвязь — это как язык, который объясняет мир. Это тоже своего рода магия. Нумерология сама по себе очень интересна, если постараться её понять. Она давно меня привлекала, а когда я впервые открыла учебник, уже не смогла остановиться — хотелось узнавать всё больше и больше.       Блондинка улыбнулась, наблюдая за тем, как меняется лицо Теодора после её ответа. Мальчик напомнил Диане Драко и тот день, когда она впервые встретила Нотта-младшего. Яркие воспоминания вспыхнули в её сознании, и Малфой вдруг осознала, как быстро Теодор утратил почти все детские черты лица. Поскольку она видит Драко каждый день, такие изменения в нём не были столь заметны.       Диана задержала взгляд на Теодоре, вспоминая тот момент, когда впервые заметила в нём не просто маленького и беззаботного ребенка, а человека, способного на глубокие размышления.       — Не засиживайся долго, а то получишь штрафные очки, — улыбнулась Малфой, привычно потрепав мальчика по волосам, как она всегда делала с Драко. Но Нотт не сморщился и не стал жаловаться, как это обычно делал младший Малфой. Слизеринец слегка смутился, опустил глаза, и на его лице появился лёгкий румянец. Теодор коротко кивнул, не поднимая глаз на девушку. Диана развернулась и, не оглядываясь, первая направилась к выходу.

***

      Тёплые лучи июньского солнца проникали сквозь окна Хогвартс-экспресса. Поезд, выехав со станции Хогсмид, набирал скорость, постепенно унося студентов всё дальше от магической школы. В вагонах всё ещё царила суета: весёлые ученики с чемоданами искали себе места, переговаривались и делились планами на лето. Все были счастливы — ещё один учебный год остался позади, экзамены сданы, и впереди их ждали долгожданные летние каникулы. Звук колёс, стучащих по рельсам, сливался с оживлённым гулом разговоров. Пронзительно голубое небо за окнами поезда было украшено лёгкими, почти невесомыми облаками, скользящими вдали, будто хлопковые гребни волн на безмятежном море.       Трое старшекурсников слизерина сидели в своём купе, которое одной из первых заняла Ребекка, пока Диана и Эдриан выполняли обязанности старост, следя за порядком на станции. Лица слизеринцев были напряжены: Эдриан нервно подёргивал ногой, а у Эйвери слегка тряслись руки. Каждый из них сжимал в руках по конверту. Эти конверты, на которые с затаённым дыханием смотрели Диана, Ребекка и Эдриан, содержали результаты экзаменов сов, которых как ни странно объявили в последний день семестра. После того как пятикурсники получили результаты своих экзаменов, Эйвери предложила друзьям открыть их уже в поезде, и Диана с Эдрианом охотно согласились. Идея отложить момент истины показалась заманчивой — дать себе ещё несколько часов спокойствия перед тем, как встретиться с реальностью.       Тишина в купе была гнетущей, только стук колёс поезда нарушал мрачную атмосферу.       — Ну? — первой подала голос Ребекка. — Открываем?       Малфой и Пьюси, недолго думая, кивнули. Каждый начал с невероятной осторожностью вскрывать запечатанный конверт. Несмотря на то, что Диана всегда была уверена в своих способностях, этот момент заставлял её напрягаться. Волнение нарастало, и в голове уже мелькали навязчивые мысли: «А что, если я провалилась?»       Тишина в купе становилась всё гуще, пока каждый из них, сдерживая дыхание, вынимал из конверта долгожданный лист с результатами.       Секунда...       Две...       И вдруг тишину прорезал радостный возглас Эдриана:       — Да! Четыре «выше ожидаемого», два «превосходно» и всего три «удовлетворительно»!       Пьюси вскочил со своего места, сжимая кулаки и колотя воздух в порыве восторга. В это время Ребекка, пробежав взглядом по своим оценкам, озарилась широкой улыбкой и с довольным вздохом плюхнулась на спинку сиденья, прижимая лист с результатами к груди.       Диана, увидев рядом с каждым из своих десяти предметов оценку «Превосходно», тоже облегчённо выдохнула, выпуская всё напряжение, которое копилось в ней последние несколько месяцев. Её старания оправдались, и теперь она могла наконец расслабиться.       Малфой с улыбкой посмотрела на друзей, чувствуя, как с её плеч словно свалился огромный груз. Всё это время, начиная с весны, они жили в постоянном стрессе, проводя бесконечные часы за учебниками и практикой заклинаний. Теперь, когда результаты оказались такими, какими они мечтали, пришло ощущение настоящего облегчения.       — Ну? Какие у тебя оценки? — обратилась блондинка к Эйвери, которая всё ещё мечтательно улыбалась.       — Лишь по травологии, трансфигурации и прорицанию «выше ожидаемого», а по остальным — «превосходно», — ответила рыжеволосая, выпрямившись и улыбаясь ещё шире.       — Та-ак, — протянул Пьюси с наигранной важностью в голосе, — теперь взглянем на оценки нашей принцессы Малфой.       Диана и Ребекка не смогли сдержать смех, и блондинка протянула другу свой лист с результатами.       — Вот это я понимаю: лучшая на курсе, староста и Малфой! Десять «превосходно»!       Эдриан потрепал волосы Дианы, и все дружно засмеялись.       — То, что я Малфой, тут ни при чём, — с улыбкой, приглаживая волосы проговорила девушка. — Я ведь не единственная с такими оценками.       Все снова засмеялись, и атмосфера в купе наполнилась весельем.       — Ну что ж, — произнесла Эйвери, обратно откидываясь на спинку сиденья, — кажется, можно сказать, что мы справились.       — Справились? — Эдриан засмеялся. — Мы сделали это с блеском!       Диана почувствовала прилив радости и уверенности, напрочь забыв о том, что теперь её ждёт, вероятно, самый сложный год. Но в этот момент ей хотелось сполна насладиться этим моментом эйфории. Она улыбнулась друзьям. Взгляд на их счастливые лица поднимали её настроение. А ещё... Седрик. Она должна увидеть его и поделиться своей радостью. С тех пор как началась усердная подготовка к СОВ и сами экзамены, они почти перестали видеться и разговаривать наедине. Эта мысль вдруг наполнила её сердце тоской. Сейчас, когда Малфой чувствовала себя на вершине мира, ей хотелось, чтобы Седрик был рядом.       Диггори, однако, оказался легок на помине. После того как Диана вспомнила о нем, он прошел мимо двери купе, в котором сидели слизеринцы. Показалось Диане или нет, но, кажется, пуффендуец мельком взглянул в окно и даже заметил Малфой.       Сердце Дианы забилось гулко и часто. В то время как Эйвери и Пьюси, погруженные в свои разговоры, ничего не заметили, Диана ощутила волны разнообразных чувств.       — Я сейчас вернусь, — коротко бросила Диана и спешно вышла из купе.       Малфой огляделась: в коридоре было пусто. Почти никого. Кроме Седрика. Он стоял, скрестив руки и прислонившись спиной к окну в нескольких шагах от Дианы. Заметив, как из купе выходит та, ради которой он здесь и находился, Диггори улыбнулся, и его глаза заблестели.       — Я уже начал думать, что ты не выйдешь, и мне придется простоять здесь до конца пути. — Парень усмехнулся.       Диана не смогла сдержать улыбки и блеска в глазах при виде Седрика, но зато удержалась от того, чтобы броситься ему на шею и обнимать, пока руки не онемеют. Ее сердце пело от радости, а щеки пылали румянцем.       — Я нашёл одно пустое купе, пойдём, — произнес Диггори, понижая голос до полушёпота. Его глаза засияли озорным огоньком. Пуффендуец зашагал вдаль поезда, иногда оглядываясь на Диану и одаривая её своей тёплой улыбкой.       В самом конце поезда действительно оказалось одно свободное купе. Седрик, сначала впустив Диану, оглянулся по сторонам и, убедившись, что никто не следит, зашёл следом.       Как только дверь закрылась, напряжение, накопившееся за время ожидания, словно развеяло. Купе наполнилось атмосферой уединения и лёгкости, и Диана почувствовала, как её сердце начинает биться быстрее.       Седрик закрыл задвижку двери и зашторил окошко, а затем, круто развернувшись к Диане и сделав шаг вперёд, не в силах больше сдерживаться, резко притянул её к себе. Их губы встретились с силой, которая оставила блондинку без дыхания. Это был не просто поцелуй — это был порыв, который сжигал все барьеры и правила. Его губы накрыли её, словно пламя, охватывающее всё вокруг.       Диана не ожидала такой смелости, и её сердце заколотилось в ответ на его решительность, как будто оно стремилось вырваться на свободу. Вокруг всё расплылось, остались только она и он.       Слизеринка ответила на неожиданный поцелуй Седрика, наполняясь теплом, которое разгоралось в груди и заполняло каждую клеточку её тела. Её руки нашли дорогу к плечам парня, а внутри всё вспыхнуло, словно на грани бурного пожара.       Когда они наконец оторвались друг от друга, в воздухе осталась лишь их тяжёлое дыхание, смешанное с эмоциями, которые трудно было передать словами. Их взгляды встретились, и Диана почувствовала, как искра пронзила пространство между ними, словно невидимая нить, связывающая их навсегда.       Более полугода они находились в тайных отношениях, так что поцелуй для них уже не был чем-то запретным или постыдным. Но каждый раз, когда их губы встречались, сердца обоих колотились, как в первый раз.       Напоследок Диггори чмокнул Диану в нос, и, не разжимая объятий, они уселись. Первые несколько минут они просидели в тишине, наслаждаясь моментом. Седрик положил подбородок на макушку девушки, мягко поглаживая её руки.       Тепло его прикосновений словно обволакивало их обоих, создавая уютную атмосферу, в которой не требовалось слов. Диана закрыла глаза, позволяя себе расслабиться, ощущая, как всё напряжение уходит, оставляя только нежность и спокойствие. Седрик, почувствовав её расслабление, чуть сильнее прижал её к себе.       — Как твои результаты по СОВ? — поинтересовалась Диана, не найдя других тем для разговора.       — Хмм, — протянул Седрик, медля с ответом. В голове Дианы мелькнула мысль: «неужели он получил плохую оценку по какому-то предмету? Вот почему тянет с ответом». — Три «выше ожидаемого» и семь «превосходно».       Когда пуффендуец наконец ответил, Диана почувствовала, как с души упал камень. Значит, ничего не провалил.       — А у тебя? Дай угадаю: по всем предметам «превосходно», верно? — с игривым голосом заметил Диггори.       Малфой усмехнулась и кивнула. Молчание снова повисло в воздухе, почти осязаемое. Лишь спустя несколько минут Седрик вновь нарушил его:       — Я буду писать тебе письма. Надеюсь, они не попадут в руки твоим родителям, — добавил он с нервной усмешкой, не скрывая легкого беспокойства.       Девушка наклонила голову, раздумывая.       — Обычно они не вскрывают письма, которые адресованы мне, — сказала она, почти спокойно. — Могут разве что спросить у меня напрямую, что в них и от кого.       Тем не менее, в глубине души Диана надеялась, что Люциус и Нарцисса не заметят, что их дочь получает письма от пуффендуйца.       — Мне уже пора возвращаться, — сказала блондинка, выскользнув из объятий парня и поднявшись на ноги. Уголки губ пуффендуйца опустились, выражая тихую грусть. — Обещаю, мы встретимся летом, — добавила девушка, и на лице Седрика снова заиграла улыбка.       — Точно?       — Точно.       Малфой наклонилась, мягко поцеловала Диггори в щеку и, не оборачиваясь, вышла из купе.