Спасти возлюбленного из книги

      — Диана! — раздался голос Диггори среди гомона студентов, вышедших на перемену.       Малфой, в этот момент отбиравщая навозную бомбу у второкурсников и отчитывавщая их за это, вдруг дрогнула, услышав знакомый голос. Она подняла голову и начала всматриваться в толпу, идущую в разных направлениях. Среди студентов она заметила высокого пуффендуйца, на которого со всех сторон с интересом смотрели и хихикали девочки младше курсом. Диана тяжело вздохнула и беззвучно пробормотала не самое приличное слово. Воспользовавшись этим моментом, второкурсники улизнули и смешались с толпой. Когда Диана это заметила, было уже слишком поздно.       — Вот, ты забыла в классе рун.       Седрик протянул Диане её тетрадь по древним рунам. Его сияющая и непринужденная улыбка действительно не могла оставить никого равнодушным. В этот момент Малфой ощутила странное облегчение, словно тучи, полностью заслонившие её мысли, начали отступать.       — Спасибо, — слабо произнесла девушка, стараясь не смотреть на Диггори. — Кстати, сделай одолжение: накажи тех двух второкурсников как староста их факультета. У меня к сожалению, нет такой власти.       Диана указала взглядом на толпу учеников, среди которых скрылись те сорванцы, у которых слизеринка изъяла навозную бомбу. Седрик обернулся через плечо, затем снова посмотрел на Малфой с яркой улыбкой.       — Хорошо, не переживай. Я их найду и накажу.       Малфой, ничего не ответив, кивнула и, сунув в руки пуффендуйца навозную бомбу, развернулась, чтобы пойти на следующий урок. Из-за гула студентов со всех сторон слизеринка не услышала, как Седрик приблизился и уже шёл рядом с ней. Диана вопросительно покосилась на Диггори.       «Наверное, ему тоже нужно в эту сторону», — подумала она, стараясь успокоить свои навязчивые мысли. В её голове крутились разные варианты, но она решила не зацикливаться на этом.       — Какой у тебя сейчас урок? — абсолютно безмятежно спросил Седрик.       — Заклинания, — сухо ответила Малфой, не понимая, зачем ему это нужно знать.       Снова повисло неловкое молчание и напряжение, которое, судя по беззаботной улыбке пуффендуйца, ощущала только Диана. Она пыталась отвлечься от своих мыслей, но чем дольше они шли вместе, тем сильнее нарастала нервозность Малфоя.       — Я слышал про твоего младшего брата, — вдруг произнес Седрик, выдернув Диану из раздумий. — Желаю ему скорейшего выздоровления.       Слова пуффендуйца на удивление Дианы прозвучали довольно искренне. Она бросила на Диггори недоуменный взгляд. До начала следующего урока оставалось всего несколько минут, и коридоры постепенно начали пустеть. Шумиха почти стихла, но Седрик, похоже, никуда не собирался сворачивать.       Вот уже до звонка оставалось всего две минуты. Диана и не отстающий Седрик спустились с седьмого этажа на четвертый. Малфой время от времени оглядывалась на Седрика. Кажется, парня ничего не смущало, и он шёл себе спокойно.       Наконец, не выдержав, Диана остановилась, сверля взглядом Диггори. Пуффендуец тоже остановился и вопросительно посмотрел на Малфоя. Складывалось ощущение будто они специально шли вместе.       — У нас сегодня, вроде как, урок заклинаний совместно с когтевранцами, а не с пуффендуйцами, — с презрительной усмешкой произнесла Диана. Седрик глядел на блондинку с недоумением, не понимая, о чем идет речь. — Почему ты идешь за мной? — спросила блондинка, не скрывая своего раздражения.       — Ааа... — коротко и тихо протянул Седрик, и, кажется, до него только дошло, в чем суть всего разговора. Нервы слизеринки были натянуты как струны. С одной стороны — Драко и родители, с другой — уроки и подготовка к СОВ. А еще была настоящая Диана, которая не давала покоя по ночам, а иногда и днем. И наконец, с другой стороны — спасение Седрика.       Диана разрывалась между всеми этими сторонами и не знала, куда себя деть. Её мысли метались, как птицы в клетке, и каждая из них приносила лишь большее смятение. Тут ещё и Седрик вновь взялся за старое и, каждый раз находил множество причин, чтобы завязать разговор с Дианой, и начал часто дежурить в подземельях, из которого Малфой в свободное время предпочитала не выходить. Эти его действия давали ей глупую надежду и соблазняли мыслями о том, что она может быть не безразлична Седрику.       Каждый раз, когда он появлялся, сердце Дианы замирало. Малфой начала ловить себя на том, что ждёт его появления, надеясь на короткий обмен словами или даже просто взглядами. Это все не могло не ужасать девушку, которая так пыталась избежать любого сближения с пуффендуйцем. Диана понимала, что не может игнорировать свои чувства, но одновременно боялась последствий. Ладно какие-то глупые сплетни среди студентов, но если слухи о её связи с полукровкой из пуффендуя дойдут до взрослых, особенно до Люциуса и Нарциссы, то Диана точно не оберётся от проблем.       — Слушай, что тебе от меня нужно в конце концов? Чего ты ожидаешь, все время ища со мной общения? — раздражённо спросила Диана, её голос дрогнул от переполнявших её эмоций.       Диана искренне не понимала, чего добивается пуффендуец, все время стараясь завести с ней разговор. Глаза Дианы блестели от замешательства, раздражения, усталости и страха перед неизбежно приближающимся будущим. Она сама перестала понимать свои чувства, свои желания. Давно уже Диана следовала лишь определённым целям, не думая о собственных желаниях: стать сильнее и спасти Седрика. Но при этом она не хотела стать изгоем в среде чистокровных слизеринцев, сблизившись с Седриком. Малфой не думала, она точно знала, что так и произойдёт. Но она понятия не имела, как спасти Диггори и при этом держать дистанцию между ними. Девушка уже совсем запуталась. От всего, что на неё навалилось, у Дианы голова шла кругом.       Малфой взглянула на парня пылающим взглядом, полным отчаяния. Диггори не улыбался, но и не хмурился. Его лицо было абсолютным омутом безмятежности после того, как буря голоса Дианы отзвучала. Выражение его лица не изменилось ни на йоту, лишь легкая улыбка играла на его губах, словно тихая река, что течет неотступно. В глазах же Седрика не было ни страха, ни гнева, а только тихое понимание. Они по-прежнему смотрели на Малфой с нежностью и принятием, как мать на свое заблудшее дитя.       Присутствие Диггори рядом с Дианой само по себе было оплотом стабильности в вихре ее эмоций.       Когда голос девушки наконец утих, на лице пуффендуйца появилось выражение легкого сожаления. Он вздохнул, словно выпуская из своих легких остатки несказанных Дианой бурного потока слов.       — Мне от тебя ничего не нужно, и я уже давно ничего не жду от тебя. Мне просто нравится говорить и проводить время с тобой, вот и всё, — тихо произнес Диггори ласково и успокаивающе.       Голос Седрика, подобно нежному бальзаму, лился на исцарапанную душу Дианы, утишая бушующий в ней шторм. Каждый его слог был пропитан спокойствием и пониманием, окутывая девушку теплым коконом утешения. Его слова струились размеренно, как воды тихого ручья, смывая прочь гнев и боль Малфой. Пусть Седрик и говорил негромко, но каждое его слово проникало в сознание Дианы, словно капли дождя, утоляющие жажду иссохшей земли.       Прямо сейчас Диана была бушующим вихрем эмоций, а Седрик тихой гаванью покоя. В голосе пуффендуйца звучала такая искренность и теплота, что Малфой не могла устоять перед его умиротворяющим влиянием. Он говорил не просто слова, он говорил сердцем, и Диана почувствовала это в каждом произнесенном им слоге.       В глазах девушки что-то защипало, и та быстро отвернулась. Она не могла позволить себе дать волю эмоциям.       — И мне к тому же, нужно было в библиотеку. А то я не маньяк и не сталкер какой-то, чтобы без причины идти за тобой по пятам, — с коротким смешком добавил пуффендуец. Диана иронично хмыкнула.       «Ну, конечно, я опять сама себе что-то накрутила», — подумала Малфой, вновь ощущая себя безнадежной и обманутой собственными ожиданиями. В этот момент прогремели колокола, оповещая о начале урока.       — В таком случае нам пора разойтись.       Тихо произнесла слизеринка с едва осипшим голосом, бесследно блуждая взглядом по разным сторонам коридора. Между тем Диана отчетливо ощущала на себе пристальный взгляд Седрика. Он смотрел на Малфоя с беспокойством и параллельно с лаской и теплотой. Но, к сожалению, в этот самый момент Диана не замечала этого взгляда.       Малфой поспешила уйти, оставив Седрика слегка озадаченным. К счастью, кабинет заклинаний был недалеко. Когда блондинка постучала и открыла дверь класса, она заметила, что все когтевранцы и слизеринцы кроме неё, уже заняли свои места. Ребекка и Эдриан сидели вместе в середине класса, на их лицах читалось недоумение.       — Извините за опоздание, — произнесла Диана. Получив одобрение от профессора Флитвика, блондинка направилась к самой дальней свободной парте и села.       Несмотря на все усилия сосредоточиться, мысли Дианы ускользали от неё. Она пыталась поймать суть слов профессора, но всё, что она слышала, сливалось в однообразный шум. Внутренний дискомфорт не оставлял её в покое до следующего звона колоколов. Каждый раз, когда Малфой делала глубокие вдохи и выдохи, чтобы собраться с мыслями, её мысли вновь возвращались к Седрику и его словам.

***

      Весь следующий день Диана ходила угрюмая. После ужина она даже не захотела идти дежурить по коридорам и отправила Эдриана одного. Утро не принесло никаких изменений, разве что два первых урока зельеварения, которые проходили совместно с пуффендуйцами, только усугубили её настроение. Малфой успешно избегала любого контакта и взгляда с Седриком, но точно знала, что Диггори время от времени заглядывал на стол, за которым сидели Диана, Ребекка и Эдриан.       Эти два мучительных урока стали первыми в памяти всех слизеринских пятикурсников, когда Диана была рассеянной и не получила ни одной похвалы от профессора Снейпа.       К облегчению Дианы, на следующих уроках трансфигурации и травологии ей удалось отвлечься от посторонних мыслей и сосредоточиться на заклинаниях исчезновения и китайской жующей капусте. Однако, даже после занятий, покидая теплицу, она чувствовала тяжесть на сердце. Ей казалось, что она не на своем месте, словно что-то важное ускользало от неё.       — Они совсем обнаглели! — начал Эдриан, вновь выражая свое возмущение. — И Стебль туда же! Куда они задают столько домашней работы? Неделя уже подходит к концу, а никто даже не собирается перестать напоминать нам про СОВ!       Эйвери фыркнула, не удержавшись от иронии.       — Ну, от СОВ ведь действительно многое зависит. Вот и напоминают о них все время, — весёлым тоном отозвалась Ребекка. Впервые за пять лет профессор Стебль похвалила её, и причин для радости у неё было предостаточно. Однако, взглянув на подругу, глубоко погружённую в свои мысли, уголки её губ опустились.       «Самозванка! Фальшивка! Ха-ха-ха, жалкое зрелище! Ты уже даже не можешь разобраться в самой себе! А вот я, я никогда не опустилась бы до такого дна!» — снова и снова звучал далёкий голос в мыслях Дианы, вот уже второй раз за день. Девушка зажмурила глаза и покачала головой. Пьюси и Эйвери, бурно спорившие о чем-то, казались ничего не замечающими.       — Диана, ты в порядке? — осторожно спросила Ребекка, все-таки заметив, что подруга нахмурилась пуще прежнего.       Диана вздрогнула и посмотрела на неё. В глазах Эйвери блестела тревога.       — Да, просто... я задумалась о том, что нас ждёт впереди. СОВ и всё такое... — произнесла Малфой, но её слова звучали неуверенно. По лицу Ребекки было ясно, что она не поверила словам подруги, но и говорить в ответ больше ничего не стала.

***

      Слизеринцы подоспели к уроку по Защите от тёмных искусств прямо к звону колоколов. Гриффиндорцы появлялись парами и небольшими группами, оживлённо переговариваясь. У стола профессора уже стоял Римус Люпин, парты были перемещены ближе к стенам, и в середине класса образовалось просторное свободное место. Как раз идеальное для практических занятий.       Когда Диана впервые увидела одного из своих любимых персонажей вживую, она почувствовала не восхищения или радость, её охватило чувство жалости. Римус выглядел старше своего возраста: глубокие морщины на лице и рано седеющие светло-каштановые волосы придавали ему усталый вид. В его глазах не было блеска, лишь отражение безысходности и печали, как показалось Диане.       — Рад снова вас видеть, — выдавив улыбку, Люпин поприветствовал пятикурсников, — сумки и учебники можете отложить. Оставьте только свои палочки, у нас сегодня с вами практическое занятие.       По классу раздались весёлые возгласы, в основном принадлежащие гриффиндорцам. Более двадцати учеников, полные энтузиазма, начали разбрасывать свои сумки в разные углы. Все были в предвкушении практики защитных заклинаний — ведь за всё время их обучения в Хогвартсе ни один профессор не удосужился научить их настоящим защитным заклинаниям на практике. Всегда была лишь теория: чтение книг да конспекты.       И только сейчас Малфой заметила ничем не примечательный шкаф в одном из углов класса. Но она с уверенностью могла сказать, что этого шкафа здесь раньше не было.       Профессор Люпин медленно подошёл к этому самому шкафу.       — Сегодня я научу вас заклинанию против боггарта, — начал Римус, сцепив руки в замок и посмотрев на учеников с лёгкой улыбкой.       «Разве боггарт не входил в программу третьего курса? Хотя на третьем курсе мы его не проходили», — хмурясь, подумала Диана, не сводя глаз с профессора и шкафа, рядом с которым он стоял.       — Итак, кто мне ответит, что такое боггарт? — Люпин оглядел класс. Пока остальные перешептывались и маялись от неуверенности в своих познаниях об этом существе, рука слизеринской старосты первой взмыла вверх. Римус кивнул в сторону Дианы.       — Боггарт — это меняющее свой облик привидение. Он превращается в то, чего человек стоящий перед ним больше всего боится, — без запинки произнесла блондинка. Профессор Люпин одобрительно улыбнулся.       — Отлично, мисс Малфой, — сказал он, а затем снова обратил внимание на класс. — Боггарт в шкафу еще ни на что не похож. Он не знает, кого будет пугать. Следовательно, не увидев свою жертву, он не может определить, во что ему превратиться. Точно как он выглядит, никому не известно. Но как только его выпустят, он обретает вид самого большого страха того, кто перед ним стоит.       В классе повисло напряжение. Все ученики с любопытством переводили взгляды с шкафа на профессора.       Диана почувствовала, как мурашки пробежались по её коже. Чего же она больше всего боится теперь, в своей новой жизни? Она и сама не знала. Может, вновь ощутить смерть? Или может, она больше всего боялась проснуться и узнать, что все это было сном? Или встреча с Волан-де-Мортом?       Люпин продолжал объяснять:       — Сегодня мы научимся заклинанию «Ридикулус», которое поможет вам справиться с боггартом. Но прежде чем мы начнем, я хочу, чтобы вы подумали о своих страхах и о том, как можно было бы превратить их в нечто смешное.       Диана, погрузившись в свои раздумья, в очередной раз выпала из урока и объяснений профессора. Люпин что-то активно разъяснял ученикам, и вот уже первый гриффиндорец подходит к шкафу, держа палочку наготове. Взгляд Дианы, пусть и был направлен на происходящее, сама она явно отсутствовала на уроке.       «Неужели наша Джейн забыла о своем главном страхе?» — прозвучал насмешливый, далекий голос в голове девушки. «Хочешь, я напомню тебе, чего ты боишься больше всего?»       Виски Малфоя запульсировали, и голос в голове перекрыл все посторонние звуки. Диана закрыла глаза как можно крепче, мысленно повторяя: «Заткнись и убирайся прочь!»       В ушах Дианы раздался резкий звон, из-за которого она и вовсе перестала слышать окружающих. Лишь глухой звук и далёкий голос, словно из другого мира. Неприятное, липкое чувство охватило её, словно сжимая со всех сторон. Сердце бешено колотилось, казалось, вот-вот прорвётся через грудную клетку. В горле возникло неприятное сжатие, и Диана начала жадно глотать воздух ртом, но даже это не помогало — она ощущала, как воздух уходит из лёгких, оставляя лишь удушливое чувство паники.       Каждая секунда тянулась бесконечно. Вокруг всё расплывалось, превращаясь в серую массу, а её собственные мысли казались далекими и неясными. Диана пыталась сфокусировать своё зрение, но без толку. И вдруг, из ниоткуда, прямо посреди расплывчатых очертаний класса защиты от тёмных искусств возникла фигура. Она лежала на земле.       К этому моменту Диана уже прижимала руки к ушам, словно надеялась, что так не услышит голос, который доносился не снаружи, а изнутри самой неё. Класс, как и люди вокруг, оставались нечеткими, но силуэт человека, лежащего на полу, с каждой секундой становился всё чётче. Диана смогла разглядеть его, и её глаза расширились, отражая страх и панику.       На полу лежал Седрик Диггори. По телосложению он казался чуть крупнее, чем сейчас, его волосы растрепаны, а черно-желтая спортивная одежда была местами разорвана и испачкана. Самым главным и пугающим было то, что глаза пуффендуйца были раскрыты, но жизни в них точно не было. Его взгляд был стеклянным, с застывшим оцепенением и страхом. Уже мёртвый взгляд серых глаз, направленный в никуда.       Над Диггори парила зелёная газообразная масса, извиваясь как змея. Диана почувствовала, как холодок пробежал по её спине. Она хотела закричать, но звук застрял в горле.       В сознании девушки раздался злорадствующее хихиканье.       «Теперь ты вспомнила, чего ты так боялась и чего старалась избежать? Эх, Джейн-Джейн. Ты пытаешься усидеть на двух стульях сразу». — Голос девочки уже не казался далеким; он звучал так, будто она была совсем рядом. В этом голосе Диана узнала свой собственный голос из детства — когда она была ещё маленькой Дианой Малфой. — «Чтобы обрести что-то, нужно чем-то пожертвовать»       Страх сжимал сознание девушки, как железные тиски. Диана замотала головой и опустила глаза к полу. Лишь тогда она заметила свои собственные слёзы, падающие на пол блестящими капельками. Зрение Малфоя вновь начало прояснятся. Девушка испуганно вздрогнула, когда чья-то рука легла ей на плечо. Она резко подняла голову: это была Ребекка, которая озиралась на подругу с беспокойством и волнением. Заметив слёзы Дианы, Ребекка спохватилась, и Эдриан, округлив глаза, тоже подошёл ближе.       — Диана, что случилось? — с нескрываемым испугом первой спросила Эйвери.       — Мисс Малфой, вам не здоровится? — поинтересовался Люпин, который по-прежнему стоял рядом со шкафом, где прятался боггарт. Он находился прямо там, где всего секунду назад лежало мёртвое тело Седрика. Как только Диана вспомнила об этом, она всем телом содрогнулась. Она не могла найти слов, чтобы объяснить свое состояние. Что-то комом встало в её горле. Вместо обычных слов, её сердце заколотилось в груди, и она почувствовала, как холодный пот выступает на лбу.       — Я... я, — Диана сглотнула, опустив голову и стараясь спрятать слёзы за падающими вниз золотистыми волосами, — да, мне не здоровится. Простите.       С этими словами она круто развернулась и бросилась к двери. В этот момент Малфой было не до учебников и других учебных принадлежностей, которые она оставила в классе. В голове лишь крутились мысли о том, как вырваться из этого удушающего пространства.       Со сбившимся дыханием и слезами, которые никак не останавливались, как бы сильно Диана этого ни хотела, слизеринка мчалась по коридорам, не замечая ничего вокруг. Внезапно она плечом врезалась в одного из студентов Хогвартса — старшекурсника, судя по тому, что тот был на фут выше неё. Но даже не удосужившись взглянуть на того, кто бродил по коридорам во время урока, Малфой продолжила бежать в сторону заброшенного школьного туалета, надеясь, что там её никто не побеспокоит. Коридоры школы казались бесконечными, а каждый шаг отдавался эхом в её сознании. Сейчас единственное ее желание — скрыться от всего мира.       — Диана!       Девушку сзади окликнул очень знакомый голос, однако она не остановилась. Ей нужно было время, чтобы разобраться с собой, с настоящей Дианой, чтобы не показывать свою уязвимость тем, кто привык видеть её неприступной и холодной "принцессой слизерина".

***

      Диана оперлась о холодную стену в противоположной стороне от входа спиной, и закрыв глаза, позволяя слезам течь свободно, та медленно поползла вниз по стене. В этот момент ей хотелось просто исчезнуть и забыть о своих переживаниях, о том, что происходит вокруг. Но в глубине души она знала: рано или поздно ей придётся вернуться и столкнуться с теми проблемами, от которых она так хотела убежать.       «Какая ты слабая, Джейн», — пронеслось в сознании девушки. — «Ты не достойна быть мной. Столько времени прошло, а ты всё еще не знаешь, что выбрать. Всё время проявляешь слабину. А вариантов-то у тебя всего два: выбрать Седрика Диггори, отказавшись от роли благородной чистокровной наследницы Малфоев, или выбрать принципы, родителей и семью, сохранить авторитет чистокровной волшебницы и защитить честь и гордость как Малфой, отказавшись от Седрика Диггори и забыв о своих целях».       Холодный голос звучал в её голове, будто она произносила каждое слово с особой жестокостью. Голос уже казался не таким далеким, потусторонним. Скорее, будто настоящая Диана говорила все это прямо под ухом блондинки.       Малфой прижала руки к ушам и зажмурилась, стараясь подавить этот внутренний голос, но он продолжал звучать, как зловещая мелодия. Вопросы без ответов кружили в её голове, как пчёлы вокруг улья: «Что же ты выберешь, Джейн? Счастье или долг? Любовь или преданность? Чувства или принципы?»       Девушка носом уткнулась в собственные коленки, а мантия впитывала влагу из глаз. Диана потеряла счёт времени, просидев так несколько минут, которые казались ей часами. Внезапно тёплые ладони легли поверх её рук, которые всё ещё настойчиво закрывали уши. Малфой вздрогнула от неожиданности и резко подняла заплаканные глаза, встретившись с лицом Седрика.       Он присел перед ней на одно колено, внимательно осмотривая её с умиротворённым лицом и заботой в глазах. Затем его взгляд остановился на полных слезами глазах Дианы, которые по-прежнему удивлённо смотрели на него.       Пуффендуец приоткрыл рот, но затем сразу закрыл его и сглотнул. Похоже, он хотел что-то сказать, но передумал. Без резких движений Седрик медленно отпустил руки девушки и завёл их Диане за спину. Через секунду слизеринка ощутила тёплые и крепкие руки парня на своей спине. Правой рукой Диггори аккуратно притронулся к её волосам и положил голову Малфоя на своё плечо.       Диана не сопротивлялась. То ли потому, что всё ещё пребывала в шоке, то ли просто не могла найти в себе сил для сопротивления. Она полной грудью вдохнула мягкий аромат мужского парфюма с нотками древесины, пергамента и потухшей свечи. В нежных объятиях пуффендуйца ей показалось, что его свет начинает отгонять тьму, окутывающую её душу.       Это мгновение казалось вечным, заставляя Диану забыть обо всем. В объятиях Седрика она почувствовала себя защищённой, словно весь мир, вместе с настоящей Дианой, вокруг них исчезли. Он здесь. Рядом с ней. Живой и здоровый. Диана обнимала его, ощущая его запах, его прикосновения. Как же она переживёт, если через год не сможет спасти Диггори?       Мысли о будущем терзали её, словно тёмные тени, нависшие над этим прекрасным мгновением. Диана знала, что время неумолимо, и каждый день приближает её к неизбежному. Но сейчас, в эти секунды, когда Седрик держал её в своих объятиях, всё казалось возможным.       Она пыталась сосредоточиться на его тепле, на том, как его сердце бьётся рядом с её собственным. Внутри неё боролись страх и надежда. Как же трудно было осознавать, что этот момент может стать последним, когда они так близки.       Диана крепче прижалась к пуффендуйцу, словно искала утешение в его присутствии. Она хотела запомнить каждую деталь: его светящиеся серые глаза, лёгкую улыбку, которая всегда вызывала у неё тепло в душе. Это мгновение было их, и она не собиралась его терять.       — Я не знаю, что произошло, и вряд ли слова «всё будет хорошо» будут уместны, — робко начал Диггори, медленно поглаживая спину девушки. — Но не переживай. Ты можешь думать обо мне как о подушке или дереве. Поплачь, и я уверен, что, что бы ни случилось, тебе хотя бы немного полегчает. Я унесу то, что здесь было с собой в могилу, поэтому, не переживай.       Малфой, окутываясь заботой исходящий от Седрика, сильнее прижалась к нему, чувствуя, как слезы идут новым более сильным напором.       — Но знай, что слёзы — это не слабость. Это способ выпустить эмоции, которые накапливаются внутри. Позволь себе быть уязвимой. Я здесь, рядом. Ты не обязана всегда быть сильной.       Эти простые слова словно открыли в Диане новую надежду. Она прикрыла глаза, тихо всхлипывая, и в её сердце зажглось тепло. Возможно, именно сейчас она могла начать свой путь к выбору — выбору, который изменит всё.