Спасти возлюбленного из книги

      Апрель, 1993 год. Косой переулок, Лондон, Англия.       — Ты же знаешь, я потеряла над ним контроль с первого его дня в Хогвартсе. — Диана спокойно проговорила это, разглядывая книги на полке. — Теперь он стал сам по себе. В этом учебном году вообще такое ощущение, будто мы чужие.       Малфой горько усмехнулась и достала с полки довольно старую толстую книгу с надписью: «Анимагия. Как удачно стать анимагом».       Каникулы в честь пасхи проходили спокойно. Это была уже вторая вылазка Дианы и ее друзей в Косой переулок за время каникул.       Если в первый раз слизеринские четверокурсники лишь посидели в кафе-мороженом Флорианы Фортескью и кондитерской Шугарплама, разговаривая и обсуждая все, что только можно, то на этот раз они разделились на какое-то время каждый по своим делам. Пьюси отправился в магазин «Все для квиддича», а девочки по желанию Дианы посетили книжный магазин «Флориш и Блоттс».       Стены магазина были от пола до потолка заставлены полками, доверху заполненными томами всех форм и размеров. Воздух пропитан запахом старой бумаги и чернил.       Мягкий свет, струящийся сквозь высокие окна, освещает бесчисленные корешки книг, начиная с гигантских фолиантов в кожаных переплётах, каждый весом с огромный булыжник, заканчивая книгами, испещрённые непонятными символами.       В «Флориш и Блоттс » было все, от стандартных учебников по зельеварению и трансфигурации до редких фолиантов, содержащих затерянные заклинания и давно забытые тайны.       Диана всегда умела каждый раз, приходя сюда, находить как минимум две-три книги, которые её заинтересовывали. А в этот солнечный апрельский день, у Малфоя была определённая цель.       — Но все же, ты его сестра! У вас одни родители, одинаковое воспитание, в конце концов! — с возмущением произнесла Ребекка, следуя за Дианой. Малфой повернула голову к подруге, пожала плечами и вновь углубилась в изучение книг на полках. Ребекка не могла понять, как Диана могла оставаться такой спокойной. — У вас же с ним одна кровь! Как вы можете быть такими разными?       Диана лишь улыбнулась, не отрывая взгляда от корешков книг. Её мысли были далеки от споров о семейных узах.       — Иногда, — начала Малфой, — важно не то, кем мы являемся по крови, а то, кем мы становимся сами. Я думала, что смогу стать для него хорошим примером для подражания, но увы. — Диана покачала головой, все еще не сводя глаз с книжных полок. — За четыре года в Хогвартсе я не получила даже единого предупреждения. А Драко, Драко уже в первый год получил наказание и двадцать штрафных очков, не говоря уже о том, что он не знает, как вести себя сдержанно и достойно своего статуса, направо и налево бросая некультурные слова и показывая всем свой отвратительный характер. В начале этого года он прилюдно назвал одну гриффиндорку грязнокровкой. Эдриан сообщил мне об этом.       Малфой, закончив свою пылкую речь, глубоко вздохнула, затем достала из очередной полки книгу под названием «Легилименция и Окклюменция». Выслушав Диану, можно было предположить что у неё просто все накипело, и она излила душу. Но она уже прошлым летом поняла и смирилась с тем, что не сможет повлиять на канонный характер Драко Малфоя.       — Вы ещё не закончили?       К слизеринкам подошёл Эдриан с двумя крафтовыми пакетами в руках. Диана и Ребекка одновременно посмотрели на пришедшего.       — Нет, уже все. Ребекка, ты ничего не возьмёшь? — Малфой, крепко держа в руках две довольно увесистые книги, посмотрела на рыжеволосую. Эйвери отрицательно покачала головой.       Слизеринцы направились к стойке продавца. Продавец, мужчина средних лет, вежливо улыбнулся юным покупателям.       Ребекка, которая до этого негодовала из-за отношений Драко и Дианы, не заметила, какие книги взяла ее подруга. Прочитав названия книг, которые Малфой положила перед продавцом, глаза рыжеволосой округлились.       Заплатив за две недешевые книги двадцать шесть галлеонов, троица вышла на улицу. Косой переулок, конечно, был не так плотно набит людьми, как во время преддверия нового учебного года, но и пусто тоже не было.       — Диана, зачем тебе такие книги? — уже на улице поинтересовалась Эйвери.       — Научиться легилименции и окклюменции. Ну и, может анимагию тоже попробовать изучить, — свое последнее предложение Малфой произнесла тише. Ребекка всполохнулась и, подойдя к Диане вплотную, заговорила тревожным голосом:       — Ты с ума сошла? Ты что, хочешь стать анимагом? Ты хоть представляешь как это может быть опасно?!       Малфой бросила на рыжеволосую безразличный взгляд.       — Думаешь, меня это остановит? — с некой насмешкой вымолвила Диана.       Ребекка возмущалась, пытаясь предостеречь подругу вплоть до кафе-мороженого Флорианы Фортескью. Однако мисс Малфой пропускала все мимо ушей, увлечённая идеей продвинутся дальше в раскрытий способностей настоящей Дианы Малфой. Настойчивость Ребекки была продиктована заботой и опасениями за подругу. Она понимала, что стремление Дианы изучить анимагию могло привести к опасным последствиям. Но Диана, ослепленная собственной амбициозностью, и не собиралась к ней прислушиваться.       «Если мародеры смогли стать анимагами, то и я в равной степени способна на это. Как никак, потенциал настоящей Дианы велик», — твердила Диана, когда сомнения подступали к ней. Эти слова служили не столько похвалой самой себе или истинной Диане, сколько утешением.       — А я думаю, что став анимагом, открываются многие возможности. Я хотел бы стать анимагом, — ухмыльнувшись своей обычной беззаботной улыбкой, сказал Эдриан, положив перед девочками по мороженому. Эйвери метнула на парня испепеляющий взгляд, и Пьюси, прокашлявшись, умолк. Малфой перевела взгляд с недовольной Ребекки на Эдриана, а тот, заметив взгляд подруги, подмигнул ей.

***

      Июль. 1993 год.       Малфой неспешно прогуливалась по знакомому песчаному пляжу. С тех пор как в тринадцать лет она овладела трансгрессией, побережье Северного Девона стало ее излюбленным местом для отдыха её сознания.       Ее ноги утопали в мягком песке, а морской бриз ласкал ее кожу. Диана вдыхала соленый воздух, чувствуя, как напряжение постепенно покидает ее тело. Шум прибоя заглушал все остальные мысли, оставляя лишь безмятежность и единение с природой. Диана всегда выбирала идеальное время и место — достаточно отдаленное от ближайшего населенного пункта.       — В последнее время ты стала активнее, — тихо, будто общаясь с кем-то невидимым, проговорила Диана, смотря на волны.       Окклюменция стала последним выходом для девушки. С третьего курса, как только до Дианы (Джейн) дошло, кто по ночам не даёт ей спать и тревожит её сознание, та усердно искала любую информацию касательно своей ситуации. Но тщетно. Однако были и свои преимущества: настоящая Диана раскрыла Джейн многие свои воспоминания. Процесс этот был далек от приятного, но теперь Джейн, по крайней мере, частично понимала, какой была жизнь Дианы Малфой до того, как она вселилась в ее тело и стала доминирующей душой. И, хотя эти воспоминания были лишь фрагментами, они дали Джейн лучшее представление о том, кем была Диана на самом деле.       Блондинка села на песок, прижав коленки к груди. Тут её внимание привлёк то ли краб, то он лобстер, который выходил с другой стороны большого булыжника. Диана засмотрелась на морское существо, стремящегося к воде.       «Убей. Давай же, убей. Ты ведь знаешь как это делать. Ты ведь уже стольких таких убила»       Диана закрыла руками уши и зажмурила глаза.       — Заткнись, — тихо прошептала девушка, — заткнись.       Но голос не утихал. Тёмное и неприятно липкое желание убить, причинить боль, которое одновременно устрашало и так притягивало Диану, начало усиливаться весной 1992 года, когда ей было всего лишь тринадцать лет. Столько же ей было, когда она через свою нелегальную палочку, впервые, с бешеным сердцебиением применила сначала империус, потом и круциатус на бедном кролике, у входа в запретный лес. Затем она прекратила мучения животного зелёным лучем авады кедавры. После сделанного Малфой с ужасом поняла, какое удовольствие она почувствовала от использования этих заклинаний. Как ей сразу легче стало. Но потом напряжение вновь охватила слизеринку, из за осознания всего этого. « Я превращаюсь в монстра», — с содроганием подумала тогда Диана. Осознание, что Диана начала чувствовать чуждые ей эмоции и желания, будто она медленно превращается в кого-то другого, пугало Диану даже больше чем мысль о приближающейся смерти Седрика.       Примерно полгода назад, Малфой с тяжелым сердцем приняла тот факт, что эти чудовищные порывы никуда не денутся. Диана даже и не помнит, скольких насекомых, кроликов и белок она уже замучила и убила, лишь бы её сознание обрела покой.       Больше не в силах сопротивляться, блондинка достала из пояса свою первую незарегистрированную палочку и направила на краба, который был уже так близко к воде.       — Авада Кедавра.       Зелёный луч мгновенно поразил животное и тот упал замертво. Малфой прикрыла руками лицо и тяжело вздохнула.       «В любом случае это лучше, чем убивать людей без разбора», — оправдываясь перед собой и утешая саму себя, думала Диана после каждого такого убийства.       Сейчас ей пятнадцать и она уже переходит на пятый курс Хогвартса. Время протекало слишком быстро, ведь теперь оставался всего год до начала событий четвёртой книги, а Диана ещё не придумала план спасения Седрика.       С того инцидента на третьем курсе, всякая коммуникация между слизеринкой и пуффендуйцем прекратилась. Не считая коротких взглядов временами.       Насколько Диана знает, Диггори даже начал встречаться со своей однокурсницей в начале четвёртого курса. Но после новогодних каникул стало ясно, что они расстались, и по школе поползли слухи, что они расстались, потому что, Седрик не уделял достаточно времени своей девушке. Та пуффендуйка после этого начала всей школе трепать, что Седрик якобы был влюблен в другую, и что он встречался с ней через не хочу. Диану тогда вся эта история очень позабавила, и она даже от души посмеялась, чему Ребекка и Эдриан очень сильно удивились.       Диана посмотрела на свои наручные часы и встала, отряхивая песок. Надо было уже возвращаться. С той поры как Гарри помог Добби обрести свободу, и Малфои остались без эльфа-домовика, почти все по дому делала Нарцисса. Из-за этого она теперь часто была на взводе.       Диана последний раз посмотрела на волны океана и мёртвого краба. В следующую секунду блондинка исчезла с громким хлопком.

***

      Трансгрессировала Диана не прямиком в свою комнату как обычно, а перед входной дверью величественного Малфой-Мэнора.       Блондинка резвыми шагами, на ходу снимая кожаные перчатки, направилась в свою комнату.       — Диана! — окликнула дочь Нарцисса, выходя из гостиной первого этажа. Диана остановилась прямо у лестницы и посмотрела на мать уставшими глазами. Миссис Малфой оглядела Диану с ног до головы и её глаза сузились. — Где ты была? Ты опять трансгрессировала непонятно куда?       На тревожные возмущения матери Диана, лишь вздохнув, отвела взгляд в сторону.       — Ты кажется хотела что-то мне сказать?       — Да, точно. Вам с Драко пришли письма из Хогвартса. Мы все в гостиной. Как только приведёшь внешний вид в порядок, спускайся, — уже более мягким тоном проговорила Нарцисса. Женщина выглядела утомлённой. Да и голос её казался севшим. Диана старалась помочь матери по возможности, но миссис Малфой была категорически против того, чтобы её дочь делала какие-то домашние дела. Между тем, Люциус вроде пару дней назад обещал, что найдёт нового домовика.

***

      Умывшись и переодевшись в более подходящую одежду, Диана спустилась к семье через пол часа после своего возвращения.       Нарцисса сидела в кресле у камина, читая книгу, а Люциус и Драко расположились у небольшого стола, играя в волшебные шахматы. На поверхности журнального столика между двумя креслами лежали два конверта с эмблемой Хогвартса. Один, к слову был уже вскрыт.       — А, доченька. Проходи. Как прошёл твой день? — заметив у дверей свою дочь, с искренней заботой заговорил Люциус.       — Вполне неплохо. — Диана медленно подошла к журнальному столику и, взяв свое, ещё не открытое письмо, села на свободное кресло напротив Нарциссы.       Блондинка аккуратно открыла конверт. В нем лежало не два листа пергамента, как обычно, а три, что показалось Диане весьма странно. На первом было обычное напоминание, что учебный год начинается первого сентября, на другом список необходимых книг. Теперь черед дошёл до третьего и "лишнего" пергамента. Девушка полностью развернула лист, и на её колени упало что то металлическое, сверкнув зелёными и серебристыми цветами. Нарцисса, тоже заметив это, подняла на дочь взгляд, отвлекшись от книги. Диана начала читать письмо, и уже через несколько секунд у неё приоткрылся рот. Блондинка таращилась на письмо, вновь и вновь перечитывая её, не веря своим глазам.       — Что случилось, Диана? — обеспокоенно поинтересовалась Нарцисса.       — Староста?       Диана вздрогнула, услышав голос Драко прямо у себя под ухом.       — Сестру назначили старостой слизерина! — уже более громче и оптимистичнее сказал мальчик. Кажется, слова сына не сразу дошли до сознания Нарциссы. Но потом ее усталые глаза вмиг засияли, и та заулыбалась во все зубы.       — Дорогая! Какая прекрасная новость! Я так горда тобой! — сразу бросив свою книгу, миссис Малфой встала и, взяв за руки свою дочь, уволокла её за собой. Зелено-серебристый значок, лежавший на коленях девушки, с негромким стуком упал на пол. Нарцисса крепко обняла Диану, и та в ответ тоже неуверенно приобняла мать.       Женщина никак не хотела отпускать дочь. Сначала крепко обняла, потом начала целовать во все щеки. Диана уже и не знала как остановить её. Пока блондинка пыталась оторвать мать от себя, Люциус поднял значок старосты, насколько поняла Диана что это, и протянул его дочери. Лишь тогда Нарцисса отстранилась от девушки. Диана взяла его. Значок был в расцветке ее факультета. Поверх слизеринского змея стояло большое «С».       — Я знал, что ты станешь старостой, — со своей фирменной, довольной ухмылкой произнес Люциус. — Тут даже поздравления не нужны.       — Это было очевидно, — закончил за отца Драко, обратно сев на свой стул. Тот ухмылялся точь в точь Люциус. Диана вновь взглянула на значок старосты в своих руках и даже не знала как реагировать.       — В честь этого нужно устроить праздничный ужин, — весело воскликнула Нарцисса. — Еще раз поздравляю, родная, — женщина снова поцеловала дочь в лоб и в спешке вышла из гостиной. Ещё какое-то время были слышны её ликующие возгласы.       — Я, я поднимусь к себе, — заставив себя улыбнуться, мисс Малфой схватила свои письма и тоже ринулась в свою спальню.       Не то чтобы Диана никогда не хотела бы стать старостой. Джейн Браун всегда этого хотела. Однако в нынешнем случае с Дианой всё было иначе. С момента поступления в Хогвартс Малфой даже и не задумывалась касательно выбора старост на пятом курсе. Такие заботы были ничем по сравнению с ситуацией, в которой оказалась и по сей день находится Диана. Теперь же титул и обязанности старосты казались ей лишней обузой на фоне всех переживаний, которые её терзали.       Каждый день с третьего курса приносил девушке новые испытания, и теперь мысли о лидерстве над целым факультетом лишь добавляли еще больше стресса. Она чувствовала, что с каждой новой проблемой, с которой ей приходилось сталкиваться, груз в ее душе становился всё тяжелее. К тому же, Седрик тоже должен был стать старостой пуффендуя. А это значило, что им теперь придётся взаимодействовать чаще чем хотелось бы.       Войдя в свою комнату, девушка закрыла дверь на замок и, швырнув письмо со списком учебников на стол, та плюхнулась на кресло, разглядывая значок старосты. И лишь через пару минут раздумий Диана заметила сову на перилах своего балкона. Она быстро узнала чья эта птица.       Как и предположила Диана, почерк принадлежал Эдриану. С момента первого курса, Диана и Ребекка кое-как научили Пьюси правильно составлять письма. Честно признать, парня это очень бесило. Он считал, что это бессмысленная трата времени, стараться сделать письмо красивым. Малфой помнит как успокаивала Ребекку, когда она хотела избить Пьюси.       Письмо гласило:       Дорогая Диана,       Надеюсь, ты проводишь замечательные каникулы и находишься в добром здравии. Спешу с гордостью сообщить тебе, что меня избрали новым старостой Слизерина! Я сразу решил написать тебе, как только получил письмо из Хогвартса, ведь был уверен, что на роль старосты из девочек, скорее всего, изберут именно тебя. У профессора Снейпа, думаю, и нет других вариантов кроме тебя. Ты ведь лучшая в нашем курсе.       Как только ты напишешь ответ, я сразу поделюсь этой прекрасной новостью с Ребеккой. Надеюсь, в ближайшее время нам удастся встретиться где-нибудь.       С нетерпением жду твоего ответа!       Твой друг, Эдриан.       Малфой невольно улыбнулась и села писать ответ. В своём ответном письме девушка искренне поздравила друга с новым титулом, подтвердила, что и она стала старостой, и написала, что завтра она сможет с ними встретиться. Все это время, красивая коричневая ушастая сова, терпеливо ждала на перилах балкона. Диана погладила сову, и она оказалась очень ласковой, так как сам подставлял свою головку под руку девушки. Затем, взяв письмо, птица улетела. Малфой смотрела ей вслед какое-то время, а когда сова Пьюси пропала из виду, девушка вернулась в свою комнату.

***

      — Мама в честь этого вчера пир устроила, — с лёгкой улыбкой проговорила Диана.       — Моя бабушка тоже та-ак обрадовалась. Аж все лицо мне расслюнявила! — весело рассмеялся Пьюси. Девочки тоже посмеялись.       Ближе к вечеру Эдриан отправил ещё одно письмо, где писал, что они могут собраться у него дома и что Ребекка согласилась. Единственная родня парня, его бабушка, сегодня утром ушла в другой конец страны на пару дней, на похороны одного старого друга. По крайней мере, именно так все рассказал Эдриан подругам.       — Так здорово, когда твои два лучших друга — старосты твоего факультета, да? Значит, я могу делать все, что захочу, не так ли? — Эйвери саркастично ухмыльнулась, глядя на Диану. Та лишь закатила глаза, но в ее взгляде промелькнула искорка веселья.       — Не думай, что мы будем давать тебе поблажки! — неким героическим тоном, состроив неряшливую строгую гримасу, проговорил Эдриан, оттопырив указательный палец перед рыжеволосой. Слизеринцы дружно разразились смехом.       Посидев так в гостиной довольно просторного дома, где царила идеальная чистота и чувствовалось элегантность и строгость, Эдриан позвал девочек попить чай со сладостями.       — Я, — тихо начал Пьюси глядя на свой чай, — в этом году собираюсь выйти из сборной слизерина по квиддичу.       Услыхав подобное от Эдриана, Ребекка аж своим печеньем поперхнулась. Но голос и лицо парня были очень даже серьёзными, так что, вряд ли он шутит.       — Почему? Ты же очень любишь квиддич, — недоуменно спросила Диана, все ещё хлопая рыжеволосую по спине.       — Просто знаете, — лениво протягивая слова, Эдриан откинулся на спинку стула и уставился в потолок. — Уже пятый курс, пора готовиться к СОВ. Затем каких-то два года, и мы уже гляди, школу окончим. Мне до сих пор не верится, что и мы теперь входим в состав старших курсов. Короче говоря, я решил полностью сосредоточиться на учебе.       Диана и Ребекка удивленно уставились на Пьюси, не произнося ни слова.       — Вы же знаете, что моя успеваемость упала именно после того, как я начал играть в квиддич, — продолжил Эдриан. — Так что мое решение окончательное.       — Уверен ли ты, что сможешь привыкнуть к жизни без квиддича, где есть только учебники да пергаменты? — с язвительной усмешкой спросила Ребекка, переглянувшись с Дианой, все еще не веря своим ушам. Эдриан же всегда был готов душу отдать квиддичу!       Эдриан пожал плечами.       — Мое желание тут не имеет никакого веса. Это решение касательно моего будущего. Квиддич был лишь увлечением, чтобы школьная жизнь не была скучна. А теперь надо строить планы посерьёзнее, — Пьюси был спокоен и серьёзен как никогда. Впрочем-то, Диана это заметила ещё в начале четвёртого курса. Уже тогда Эдриан стал более сдержанным, серьёзным и даже молчаливым. — Вам-то беспокоиться не о чем: две самые лучшие студентки нашего курса, потомки одних из самых благородных и чистокровных родов из священных двадцати восьми.       Эдриан усмехнулся, но в его взгляде Малфой уловила некую грусть. Она знала, как квиддич был важен для слизеринца. Но Эдриан был прав. Осталось совсем немного до взрослой жизни, и нужно было строить более серьезные и уравновешенные планы, от которых будет зависеть их будущее.       Малфой ласково улыбнулась. Она была рада видеть, что Эдриан вырос в сообразительного и амбициозного юношу, который умел принимать важные решения и думать холодной головой.       — Дело твое, — наконец заговорила Малфой, и оба ее друга одновременно посмотрели на нее. — Что бы то ни было, мы не имеем права вмешиваться в твои решения.       Немного подумав, и Ребекка добавила:       — Согласна. Ты уже и сам в состоянии решать, что для тебя лучше, а что нет. — Эйвери тепло улыбнулась.       Почувствовав поддержку от подруг, лицо Эдриана просияло благодарной улыбкой. Всретившись со взглядом Дианы, Пьюси заметно опустил лицо к столу. Ребекка заметила, как уши парня зарозовели, но та с ехидной ухмылкой промолчала.       Спустя ещё около двух часов посиделок за чаем и разговорами девочки отправились по домам через каминную сеть, обещав Эдриану навестить его ещё раз, до возвращения его бабушки.

***

      Диана вышла из камина, оттряхивая свою одежду. Будучи в хорошем настроении, девушка решили навестить семью, дабы сообщить им о своём приходе. На этот раз супруги Малфой оказались в столовой второго этажа.       Дверь медленно отворилась, и в комнату заглянула Диана. Люциус и Нарцисса сразу посмотрели на вошедшую. На лицах обоих Диана заметила напряжение: чета Малфоев были чем-то встревожены. Однако, завидев дочь, старший Малфой натянул кривую улыбку.       — Ты уже вернулась, Диана. Как посидели?       — Мы-то хорошо. А у вас кажется что-то стряслось, — блондинка неспеша подошла ближе к родителям. — Что стало причиной вашего дурного настроения? Когда я уходила, все было хорошо.       Улыбка Люциуса пропала. Он выглядел так, словно пытался подобрать нужные слова для Дианы. Тут Нарцисса посмотрела на дочь взглядом полным испуга.       — Мой кузен и твой двоюродный дядя Сириус Блэк, который совершил массовое убийство двенадцати маглов и одного волшебника, сбежал из азкабана, — с дрожью в голосе тихо проговорила Нарцисса.       Дар речи теперь потеряла Диана. Ну как же она могла забыть?! Сейчас ведь июль 1993 года, время, когда Сириус должен был сбежать из азкабана! Диана напрочь забыла о побеге Сириуса. В последнее время девушка была увлечена лишь своими собственными проблемами, что перестала уделять внимание канонному сюжету. Да и блокнот свой, где все записано по хронологии она в последний раз открывала наверное несколько месяцев назад.       Попав в тело Дианы, Джейн обещала самой себе, что не станет вмешиваться в развитие истории, и что не станет что либо менять. Конечно же, кроме смерти Седрика. И она будет следовать этому плану до конца. По крайней мере, пока не спасёт пуффендуйца.