◀❝𝐟𝐮𝐜𝐤𝐢𝐧𝐠 𝐲𝐨𝐮 𝐰𝐢𝐥𝐥 𝐦𝐚𝐤𝐞 𝐦𝐞 𝐬𝐭𝐫𝐨𝐧𝐠𝐞𝐫❞▶

— Ты был так уверен в себе, когда твердил, что согласен играть. Почему же ты сейчас ревёшь, как тёлка? Вопрос остался висеть в воздухе и никто, конечно, не спешил на него отвечать. Джимми вопросительно вскинул бровь. Он около получаса неотрывно наблюдал за мужчиной, сидящим на другом конце деревянного стола. Человек напротив был одет в синий спортивный костюм, перепачканный в грязи и пятнах чужой запёкшейся крови, с серийным номером «406» на груди и чертами лица, которые Джеймс больше никогда не вспомнит после. Тот робко приподнял голову и исподлобья, сквозь густую тёмную чёлку, посмотрел на него покрасневшими глазами. Лицо выглядело так, будто мужчина только что побывал на заседании Бойцовского клуба: под глазом зиял ярко-багровый синяк, а нижняя губа треснула и распухла. — Или…тебе всего лишь хочется поскорее навестить своего братика? Ты ведь помнишь, что я с ним сделал? — Джимми откидывается на мягкую спинку белоснежного кресла и расслабляется в нём, складывая пальцы перед собой в привычной ему манере. Слегка прищуривает веки, словно лучше вглядываясь в чужое лицо, и его губы растягиваются в мрачной ухмылке, не обнажая ряда кроличьих зубов. Он с удовольствием наблюдает за чужой реакцией на произнесённые слова. Мужчина застыл как вкопанный когда в голове вновь всплыла жуткая и омерзительная сцена которую он так старался растворить в своей памяти. Живот жутко скрутило, словно все его внутренности заплелись в узел. — Я буду играть! Буду! — собеседник неожиданно громко, с отчаянием в голосе, вскрикнул и торопливо вскочил со стула, создавая при этом до боли противный скрип металлических ножек по полу. Крепкие руки охранника, облачённого в темный костюм, с легкостью усаживают мужчинку обратно на возвышенный деревянный табурет. Джимми, несомненно, задел за живое и осознавал это с превеликим удовольствием. На чужом лице читался лишь страх и тревога, а он был всё так же спокоен. За всей картиной тихо наблюдал невысокий худощавый юноша, стоящий у стены во мраке плохо освещённой комнаты и робко обнимающий себя руками. Аккуратные брови были сложены домиком, а его серые глаза полны бесконечного безмолвного сожаления. Он не мог смотреть на чужие страдания. Он не мог как Джимми. — Карл, — Дональдсон, заметно смягчая голос, позвал парня по имени и потянул на себя за подол чёрного пиджака. Когда они оказываются на близком расстоянии, мощные руки филантропа обвивают шею Карла, крепко сжимая его в объятиях, как плюшевую игрушку. — Принеси мне револьвер. Будь хорошим мальчиком. — продолжил Джим, переходя на полу шёпот и уперевшись своим лбом в чужой, горящий от смущения. Ещё с полминуты подержав Джейкобса в неожиданных тёплых объятьях, выпускает его из рук, лишь для того чтобы тот послушно выполнил просьбу. Парень резво разворачивается на одной ноге лицом к выходу и на короткое время покидает комнату. Он, возвращаясь обратно, аккуратно вкладывает револьвер и шесть блестящих бронзовых патронов в протянутую Джеймсом руку. Дональдсон неоднозначно косит взгляд на человека напротив. Он ловко открывает барабан, не глядя заряжает его четырьмя патронами в случайные ячейки и закрывает, передёргивая курок. — Я буду первый. — филантроп провокационно проводит языком вдоль ствола, не сводя глаз с мужчины, и плотно прижимает дуло к собственному нёбу. Он определённо наслаждался моментом и в предвкушении крепко стиснул оружие в руке. Он всем своим видом давал понять, что все эти опасные развлечения были для него дороже чужих жизней и даже собственной. Указательным пальцем он жмёт на спусковой крючок, и громкий щелчок эхом отдаётся о стены полупустой комнаты. Вместо ожидаемого выстрела Дональдсон внезапно с безумной драматичностью звонко выпаливает: «Бум!», при этом театрально запрокидывая голову назад. Попытка напугать четыреста шестого очевидно была удачной, ведь тот с силой зажмуривает веки и всем телом вжимается в стул на котором сидел, словно желая провалиться сквозь него. В испуге бубнил себе под нос что-то невнятное, что-то что совсем нельзя было разобрать. Над чем Джим лишь тихо посмеялся и уложил револьвер перед ним на стол. — Твой черёд. — сказал Бист и мужчина неуверенно тянется за пистолетом, и берёт его обеими руками. Страх смерти овладевал им с каждой секундой всё больше. Он с неохотой подносит холодное дуло к своему виску и вновь зажмуривает глаза, позволяя горячим слезами стекать вниз по побледневшим щекам и собираться в небольшой ямочке на подбородке. Хотел бы он видеть себя со стороны когда его мозги будут безжалостно размазаны по бетонной стене. Палец бесконтрольно дрожал на спусковом крючке, он был совершенно не готов лишаться своей драгоценной жизни. Мужчина не смог найти более изящного решения, чем стремительно наставить ствол револьвера прямо на лоб Джимми. — Похоже, я ошибался насчёт тебя. Ты мне нравишься. — филантроп на неожиданной ход событий не оказывает никакого сопротивления. Его это лишь раззодорило, и он, крепко обхватывая обеими руками чужие, сильнее прижимает дуло ко лбу. Глаза засияли, как будто его сознание вновь захватила очередная безумная идея, и серая радужка заметно потемнела. Однако, пристальный взгляд его кукольных глаз по-прежнему не подавал никаких признаков жизни. Только одна единственная улыбка Джимми погрузила мужчину в состояние ступора. Эта улыбка, растянутая от уха до уха, напоминала скорее звериный оскал, чем нечто человеческое. Тусклый свет двух одиноких лампочек падал на лицо филантропа, и кожа его странным образом поблёскивала, придавая ему вид, близкий к восковой фигуре. Джимми казался мужчине всё менее настоящим, и всё более жутким и фальшивым. — Ну же. Убей меня! Ты ведь этого хочешь, верно? Ты ведь хочешь отомстить за брата? Или тебе хочется домой? Ха-ха-ха! Всё, что угодно. — Сумасшедший! — звонко выпаливает четыреста шестой и пытается всеми силами вырваться из стальной хватки парня. Одно ловкое движение рук Джеймса, и вот уже мужчина оказывается на холодном полу, беззащитный и безоружный. Громкий звон наручников напомнил ему о том, что нога по-прежнему была прикована к ножке стола длинной цепью. Единственная надежда на спасение оказалась утеряна во мраке комнаты. Он бросается к ногам Джимми словно дворняжка и цепляется пальцами за его штанину, жалобно скуля о снисхождении. Он даже, наверное, не осознавал насколько жалко выглядел сейчас. — У каждого своя цена, понимаешь? Но твоя не составляет ни цента. — сказал Джим и облокотился на подлокотник кресла, подпирая рукой свой подбородок. Мужчина нервно поджал дрожащие губы и уложил голову на колено филантропа, как домашний питомец, обеими руками обхватив его ногу, ища в его глазах каплю эмпатии. Однако столкнулся лишь с холодным и надменным взглядом. Никто никогда не уходил от него живым. Джимми явно не собирался делать его исключением из правил. — Я…сделаю всё, что ты п…попросишь… — Всё что попрошу говоришь? Я слышал, что внутренний мир всегда важнее. Окажи мне услугу, покажи мне его. — Дональдсон язвительно ухмыляется и аккуратно достаёт из кармана своего пиджака небольшой изогнутый ножик, вкладывая его в чужую трясущеюся руку. Угольно-чёрный керамбит в мужской ладони опасно поблёскивал остро заточенным лезвием. Четыреста шестой вопросительно посмотрел на свои голые руки с закатанными до локтей рукавами, которые держал перед собой, и в правой ладони сжимал нож. Он оказался больше не в силах ясно мыслить и тупо уставился на Джимми. Дональдсон подцепляет кроссовком ткань чужой кофты и слегка надавливая, проводит носком поперёк его голого живота. — Твой живот. Режь. Мужчина легонько кивнул в знак понимания и свободной рукой задрал костюм, поднося остриё керамбита к худощавому боку. Он с полминуты молча смотрел на своё дрожащее запястье. Ведь то, что от него требуется, он осознавал лишь наполовину. — Давай же. Я долго ждать не буду. — филантроп недовольно рычит и нагибается ближе к человеку, сидящему перед ним на коленях и ухватывает за подбородок, крепко сжав. Мужчина поджимает губы и послушно надавливает на лезвие. На удивление оно легко входит вовнутрь и сначала даже почти безболезненно. Он отводит глаза от Джимми, который сейчас вновь смотрел на него тем же пристальным взглядом. Без особых усилий медленно проводит лезвием поперёк живота и режет глубже, сквозь кожу, жир и мышцы. Лезвие керамбита, очевидно, было достаточно острым и мужчина почувствовал страшную невыносимую боль лишь тогда, когда рукоять ножа упиралась в его правый бок. В попытках сдержать крик, он стискивает зубы. Джеймс крепко держал его подбородок, не позволяя опустить голову дабы осмотреть себя. Он шустро намертво вцепляется в плечо четыреста шестого, холодными пальцами скользя по краю свежей раны и его рука в момент проскальзывает внутрь. Теплота чужих внутренностей обжигает ледяное запястье Джима и его пробивает мелкая дрожь от из ниоткуда нахлынувшего на него возбуждения. Жуткая улыбка снова появляется на заметно покрасневшем лице. В состоянии небольшого экстаза, его рука глубже погружается в чужую брюшную полость. Он учащённо задышал в паре сантиметров от побледневшего лица своей жертвы и мерзко облизал клыки. — Внутри тебя та-ак горячо. Я готов поклясться, что сейчас кончу. — филантроп нетерпеливо закусывает нижнюю губу и, нащупав чужую тонкую кишку, он в восторге вплетает в них пальцы и сжимает в своём кулаке с омерзительным чавканьем. Мужчине перехватило дыхание, когда рука мучителя оказывается по локоть внутри него. Он было хотел что-то сказать, но не смог даже повернуть язык и безмолвно открывал рот, словно рыба. Он мог лишь наблюдать за тем, как тёмно-багровая кровь быстрыми струйками вытекает из огромной щели в его животе, и, заливая пол, пачкает белоснежные кроссовки Дональдсона. Последнее, что он видит сквозь туманную пелену перед глазами, — это Джеймса, махом вытаскивающего из его живота кровавое месиво внутренностей. — Ох, я думал ты продержишься чуть дольше. — Джимми спокойно позволяет чужому бездыханному телу шлёпнуться назад, прямиком на бетонный пол. Карл, взволнованно подлетел к старшему и робко спросил: — Я…я могу чем-то помочь…? Он с самого начала наблюдал за всем через прищуренные веки. Он до чёртиков боялся перечить боссу. Парень трусливо съёживается, чувствуя склизкую кровавую ладонь Джимми на бледной коже своей щеки. Без лишних прелюдий и каких-либо объяснений Джейкобс был схвачен филантропом за шиворот и прижат животом к столу. — Сними верх. С остальным я разберусь сам. — голос за спиной звучал строго и возбуждённо, заставляя Карла задержать дыхание и поспешно стягивать пиджак со своих плеч. Не смотря на указания, Дональдсон помогает другу избавиться от блузки, которая теперь небрежно валялась на полу. Горячие руки мужчины скользят по плечам и хватая чужие кисти, сводят их вместе за спиной Джейкобса. При попытке Карла выдернуть руки из крепкой хватки, Джимми туго затягивает кожаный ремень со своих брюк на его тонких запястьях. С такой силой, что бляшка больно врезалась в кожу. Он агрессивно толкает парня бёдрами и вжимает в стол, упираясь подбородком в его макушку. — Не дёргайся. Иначе твоя мамочка узнает, что я периодически трахаю её сынишку. Тебе ведь меньше всего этого хочется, верно, Карл? — филантроп не теряя времени пальцами касается груди младшего, оставляя на ней кровавые следы и аккуратно спускаясь ниже, нарочно задевает соски. Он как назло слишком хорошо знал Джейкобса и поэтому активно ласкал каждое чувствительное место на теле, заставляя мурлыкать словно котёнка. Позволил ненадолго насладиться моментом и его руками, украшенными паутинками набухших вен. Для Карла они были не иначе как произведение искусства. Джимми расстёгивает его брюки и пробирается под резинку боксеров, быстро пробегаясь пальцами по заветному месту, вынудив младшего сильнее прижаться к объекту обожания, не желая оставлять между их телами ни миллиметра свободного места. Возбудить это милое существо у него никогда не составляло особого труда. — Если закричишь, я сделаю ещё больнее. — подметил Джеймс и почувствовал грудью, как учащается чужое дыхание. Он окончательно стягивает с друга последний элемент одежды, оставляя его перед собой абсолютно голым. Он усмехается когда Джейкобс ёжится от холода. Джим надавливает ладонью на его спину, заставляя согнуться и прислониться грудью к гладкой поверхности стола. Он нависает сверху над его хрупким телом и прижимается своим возбуждением к чужой заднице, отстраняясь лишь для того чтобы освободить возбужденный член из тесных брюк. Правда, его совершенно не заботила чужая боль, и поэтому, не церемонясь, он разводит его ягодицы, поднося головку к сжатому колечку мышц. Для удобства подхватывает Карла за талию и резко подаётся бёдрами вперёд, до упора заполняя собой, сталкиваясь лобком с его задом. Парень не мог даже двигать руками, ведь ремень ужасно натирал его запястья. Даже несмотря на то, что Дональдсон даёт немного времени привыкнуть и с некоторой нежностью играет носом с серёжкой, пронзающая его живот боль была намного сильнее. Каждый толчок выбивал из него лишь звонкие болезненные стоны и наполненные горечью всхлипы. На что филантроп реагирует недовольным звуком, схожим с змеиным шипением, и притягивает Карла за предплечья обратно к себе, обхватывая рукой его грудь и не позволяя вернуться в прежнее положение. — О Боже, иди сюда. Давай поцелуемся. Ты же это любишь. — Джим запрокидывает назад голову друга, охватывая ладонью подбородок, и украдкой глядит в блестящие серые глаза прежде чем коснуться его губ. Карл не успел ничего сказать как горячий язык старшего быстро скользнул в едва ли приоткрытые уста. Тело содрогается от не комфортной позы и он нелепо пытается отвечать на внезапный поцелуй, легонько покусывая верхнюю губу Дональдсона. — Придурок, ты же не думал, что я кончу сразу, как войду в тебя? — выпалил Джеймс прямиком в мягкие губы напротив. Он мельком глядя на влажные от слёз веки и подрагивающие ресницы Карла, стал поочерёдно ласкать каждый из его сосков: экспрессивно потирать и зажимать между пальцев коричневатые бусинки. Джиму чертовски доставляло наблюдать за бурной реакцией Карла на каждое прикосновение и то, как он дрожит в его руках, стискивая в кулаке край пиджака. Он вновь наклоняет Джейкобса так, чтобы тот касался стола лишь грудью, и перемещает руки на поясницу, сжимая пальцами худощавые бока до синяков. Тугие стенки чужого ануса плотно сжимаются вокруг горячей плоти Джимми, побуждая его глубже погрузиться в не менее горячее нутро Карла. Филантроп прикусил губу, когда оглядел младшего с головы до ног и заметил в этом моменте нечто прекрасное. Тусклый свет лампочек аккуратно ложился на кремовую кожу Джейкобса и его волосы слиплись и совершенно спутались. Плечи, перепачканные в кровавых отпечатках ладоней, содрогались точно в такт агрессивным толчкам Дональдсона. Грудь геймера непроизвольно выпячивается вперёд, когда он прогибает спину, заставляя его соски тереться о поверхность стола. Он совсем не к месту среди серых стен, но Джимми так нравилось даже больше. Мягкие и надрывистые стоны партнера гармонично переплетались с его собственными, тихими и сдержанными. Карл поднимается на цыпочки, дабы сравняться с филантропом из-за значительной разницы в росте. Однако он неуклюже пошатывается и соединяет предательски подкосившиеся колени. Ещё мгновение в данной дьявольски неловкой позе, и тот совсем свалится с ног. Упасть не позволяет лишь Джеймс, уверенно стиснувший крепкими руками талию младшего и держащим его хрупкое тельце. Дональдсон не мог не обратить на это внимание, укладывая свою конечность по левую сторону от чужой задранной кверху головы и упираясь ладонью в стол, он склоняется практически вплотную к светло-коричневой взъерошенной макушке. Воткнулся носом в волосы и странно обнюхивал их, словно какое-то животное. Затем он опустился ближе к уху парня и неожиданно промолвил:                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                   — Ох, тебе неудобно когда я сзади, милашка?                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                     Тон его голоса подозрительно мягок и снисходителен. До того слащав, что внутри всё сжалось, и Джейкобсу на секунду даже показалось, что он перестал дышать. Как только филантроп подцепляет зубами его звонко бренчащую серьгу и оттягивает с приятной болью, он окончательно теряет голову. На внезапный риторический вопрос геймер легонько кивает в знак согласия и прикрывает веки. Тем временем шёлковая ткань чёрного пиджака Джимми липнет к потной спине и бокам, и тот надавливает своим весом на бесконечно ноющие в туго затянутом ремнём запястья Карла. Однако вся боль была ничем по сравнению с нескончаемыми ласками мужчины. Он быстро скользит кончиком языка по завитку, оставляя влажный след и обжигая горячим дыханием кожу его ушной раковины. Он без предупреждения вытаскивает член с пошлым хлюпом, отталкивая его вперёд за талию и оставляя своего партнёра с неприятным зудящим чувством пустоты внутри. Разворачивает Карла за плечи лицом к себе и, заводя руки за его спину, расслабляет ремень и шустро стаскивает его. Всё произошло так быстро, что сероглазый даже не заметил, как уже был грубо подхвачен старшим за бёдра и располагался перед ним на столе с широко раздвинутыми ногами и ощущал себя словно грязная шлюшка. Джейкобс заливается краской и отворачивает голову от стыда, когда Джимми вновь припал к груди и стал с силой прикусывать кожу вокруг его затвердевших сосков, оставляя после себя следы от зубов с мелкими кровоподтёками. Он смотрел на него исподлобья пока стаскивал пиджак со своих плеч, оголяя подкачанные руки. Скидывая на пол верхнюю одежду, он с легкостью закидывает ногу младшего на своё плечо. Размазанный по всей щеке запёкшийся кровавый след красовался на его лице и Карл, заглядывая ему в глаза, мог видеть своё отражение в расширенных блестящих зрачках.                                                                                                                                                                                                                                                                                            — Я убил чертову уйму людей, но ты по-прежнему так невинно смотришь на меня. Как будто я совсем не сделал ничего отвратительного. — Джимми устало приспустил веки и вцепился ногтями в кожу на внутренней части бедра Джейкобса. Он резко входит обратно в его влажное нутро, ставит руку по правую сторону от его головы и прижимается животом так, что небольшой член геймера тёрся об его одежду, когда тот начинает наращивать темп и агрессивно вдалбливать его в стол. Карл в свою очередь, не стал сдерживаться, и комната наполнилась его громкими и чувственными стонами. И он сам двигает бёдрами на встречу толчкам, хватаясь за капюшон на одежде Джима и от удовольствия сжимая его в кулаках, когда тот попадает точно по заветному комочку нервов. Дональдсон попутно покусывал чувствительную шею друга и трахал. Трахал, словно дикий зверь, срывая всю агрессию, копившуюся в нём столько времени. А Карл просто наслаждался каждой секундой, проведённой вместе. Но блаженство не может длится долго, ведь старший, делая ещё пару толчков, изливается глубоко в него. Следом за филантропом он сам пачкает спермой чужую футболку, и с уст срывается громкое: «Джимми».                                                                                                                                                                         — Ты изгадил мою одежду, мелкий придурок. — Бист недовольно рычит и облизывает тонкие губы заметно распухшие от поцелуя с младшеньким. Джейкобс зарывается пальцами в его мокрые от пота волосы, тяжело дышит и выглядит довольным как кот.