Легенда о блудном сыне

Сбылось пророчество,

Странно, что мне, генералу одиночества,

приятелю вечной темноты,

Вдруг стал необходим лишь ты…

      Он чётко помнил момент, когда впервые встретил его. Был пышный праздник: родился очередной сын Паймона — теперь уже полноправного Короля Юга. Лились сладкие вина, стол ломился от яств, золотыми реками омывали бальный зал летнего особняка гости, разодетые в красочные наряды. Он, на правах родственника, приехал позже остальных. Совершенно не хотелось видеть очередного Гоэтии, обречённого на жизнь в невидимых оковах. Столас, или как там его…       Малфас уже долгое время гулял по Королевскому саду, что полностью оправдывал своё имя. Разнообразные плющи и папоротники, алые кусты роз и обвившаяся по всей территории лоза очаровывали, заставляли восхищаться красотой природы, столь невинной и роковой. Он как раз болтал с правителем Кольца Гордости, когда изумрудный отсвет мигнул в уголке его глаза. Генерал обернулся, желая узнать, какой смельчак напросился на медленную смерть. Никого приметного. Он озадаченно нахмурил брови, повернувшись обратно к Люциферу.       — Малфас? — Король Ада склонил голову на бок. — Что-то беспокит?       — Нет необходимости волноваться, милорд. Я лишь… — его взгляд опять скользнул к толпе у подножья каменных ступеней, ведущих обратно в особняк. — …отвлёкся.       — Тебе бы отдохнуть, — усмехнулся Утренняя звезда, всем своим видом излучая безмятежность. — Твоя жена сказала, что не сможет приехать. Отчего?       Малфас скривился, едва желчное лицо супруги проявилось у него перед глазами.       — Ей в последнее время нехорошо, — кратко ответил он, собрав руки за спину.       — Ясно. Тогда… ты один?       — А с кем ещё, милорд.       — Слушай, я знаю, что у вас заведены несчастливые браки по расчёты, — внезапно начал Люцифер. — И я, как не убеждай, считаю тебя несчастным. Развлекись, Малфас, развейся. Сегодня ведь праздник, — пожал тот плечами и зашагал прочь.       Ещё некоторое время генерал стоял, как вкопанный, переваривая всё, что сказал ему шестикрылый ангел. Развлечься? Он давно забыл, каково это: развлекаться. Забыл, когда его золотые крылья сгорели в адском пламени, забыл, когда светлый нимб его раскрошился в собственных руках, забыл, когда пал с Небес, следуя идеям этого взбалмашного блондина. Малфас глубоко вдохнул. Ему нужно выпить.       С этой мыслью он пошёл в сторону лестницы, где толпились гости. Он протиснулся между Сатаной и Бельфегором, спешно направившись к слонявшемуся неподалёку официанту. Низкорослый имп подал ему медавуху. Одним глотком он осушил бокал. Сладость прилипла к горлу, тот откашлялся и, оставив импу стакан, принялся рассматривать толпу. Развлечься… Это слово почему-то осело в мыслях. Он не развлекался с начала той войны… Но, может, ещё вспомнит?       — Что за вздор… — процедил ворон, выпуская из лёгких воздух.       Его глаза скользнули к мраморным колоннам, стоявшим по кругу вдоль краёв бального зала. Они отбрасывали чёрные тени, отделяя слуг, бегающих за ними, от званых гостей, танцующих под светом тысячи огней.       Вдруг он ухватил взглядом редкую зелену, что блеснула у одной из резных колонн. Малфас попытался незаметно разглядеть лицо нарушителя его покоя. «Или нарушительницы,» — исправил он себя, едва пригляделся. Худощавая фигура, обтянутая чёрной тканью, выплыла на свет. Совсем уж тонкая талия была обвита тяжёлыми кожаными ремнями, длинные рукава, стелящие по полу, скрыли острые когти владелицы, что опасно сверкнули, когда та оперлась рукой о мрамор. Платье на ней было столь простым, что её легко можно было принять за монашеское облачение. Как интересно. Малфас застыл на месте. Лицо незнакомки было скрыто вуалью, такой же чёрной, как и остальные предметы её одежды, а два тёмных рога вытянулись из её головы.       Генерал нахмурил густые брови. Странно. На таких праздниках, как этот, демоны наряжались в самые яркие и кричащие оттенки, которые существовали в Аду. Неужели она в трауре? Незнакомка точно не была из семейства Гоэтии, потому уход близкого вполне мог омрачить её наряд. Малфас вздумал пересечь зал и расспросить её, но быстро понял, что очаровательная незнакомка исчезла. Будто сквозь землю провалилась. Интерес всё больше разгорался. Малфас завертел головой, в попытке увидеть её вновь. Ничего.       — Кто ты такая? — пробормотал он себе под нос, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.       Он рыскал в коридорах, в тёмных уголках здания, за каменными статуями и обманчивыми пилястрами. Ни-че-го. Кто она? Как сюда попала? Он был вне себя от любопытства, сжигавшего его изнутри. Знатная дама? Служанка ли? Кровь забурлила, закипела в его жилах. Не прошло и половины часа, как он хотел узнать о ней абсолютно всё. Что ей было по нраву? Что рождало ненависть? Какого цвета её глаза? Каковы на ощупь руки? Вопросы… вопросы не давали ему покоя.       И, прежде чем его голова взорвалась бы от напряжения, Малфас ворвался на небольшой балкон с видом на бурлящие вулканы.       Один долгий выдох.       Она стояла здесь, чудом зримая в ночной тени. Направила свой гордый взор на далёкий горизонт. Почему он предписал её взгляду гордость? Малфас не знал. Лишь смутно догадывался.       Незнакомка медленно повернула к нему голову. Четыре изумруда сверкнули из-под ткани. Чудесные.       — П-Позвольте представиться, — спешно выдавил он из себя, собираясь обратно в единый организм. — Малфас из рода Гоэтии.       Незнакомка молчала. Она повернулась к нему корпусом и вальяжно оперлась бедром о резные перила.       — А вы-…? — начал генерал, но оказался прерван.       — А вы ошиблись, — прошелестел низкий рокочущий голос.       Это было… неожиданно. Весьма неожиданно.       — Зэстиал из рода Морде, — представился тот, невесомо коснувшись до своих рогов.        Кхм. Генерал прочистил горло. Интересно.        — Так вы… кто вас пригласил?        — По личному приглашению, — отозвался Зестиал, вновь отвернувшись к вулканам.       — Вы один? Кхм, ну, полагаю, вам не помешает компания? — взглянул на него Малфас, теряясь от собственной робости.        Тот бросил на него последний заинтересованный взгляд, от которого по спине Малфаса прошлась лёгкая дрожь, и рукой пригласил встать ближе.       Можно сказать, с этого знакомства и начались все проблемы генерала Гоэтии…

***

      — Он очарователен… — благоговейно прошептал Малфас, стукнувшись лбом об алое стекло.       — Он всего лишь грешник, мой господин, — фыркнул дворецкий, его давний слуга и разумнейший из импов.       — Это не мешает его красоте, — пожал тот плечами. — Мы вчера были в театре. Кажется, ему действительно нравятся театры: он так внимательно смотрел пьесу, что его глаза мерцали! Ох, ты бы видел… — вздохнул старый генерал, чувствуя себя юнцом.       — Так, про что была пьеса? — как бы невзначай спросил имп.       — Не помню, — отмахнулся Малфас. — Что-то про Круглый стол.       — Позвольте уточнить, мой господин, — усмехнулся дворецкий. — Вы два часа просидели в том пыльном зале, у чёрта на рогах, и ничего из представления не запомнили?       — Виноват, — весело хохотнул Гоэтии. — Но ты бы видел его лицо в тот момент… я-я не мог оторвать глаз.       Слуга лишь обречённо покачал головой.

***

      — Куда на этот раз собрался? — цокнула языком супруга, сидя за вышиванием у камина.       Почему он решил выйти через главный вход? Дурак.       — Прогуляюсь по саду, — соврал на ходу Малфас.       — Мгм, а потом к своему зеленоглазому отродью? — спросила феникс, даже не глядя на своего мужа.       — Тебя это волнует? — он завёл руки за спину, дабы случайно не врезать своей супруге.       — Прошёл слух, будто ты заключил с этим отродьем сделку, — краснопёрая Гоэтии прекратила расшивать узор на ткани и взглянула на ворона. — Ты же не идиот? Ты ведь не заключил с ним сделку? Ты ведь не отдал ему ничего важного?! — едва не сорвалась на крик феникс.       — Не смей говорить так со мной! — рыкнул Малфас, поддаваясь вперёд.       Руки расцепились. Супруга торопливо вскочила с места.       — Глупец, — фыркнула она, собирая подол своего дорогого платья. — Посмотри на себя! Бегаешь к грешнику, как собачонка на цепи!       — Закрой клюв, пока я тебе его не сломал, — холодно пригрозил супруг.       — Мы все потонем из-за тебя! Ты угробишь нас! Чёртов эгоист! — зарыдала феникс.       О, ну конечно, Малфас на минуту забыл, какой актрисой могла быть его жена. Чёрт с ней, он обещал Морде встретиться и он встретится с ним, как бы "горестно" не рыдала его жена.

***

      — Ты что? Начал увлекаться книгами? — усмехнулся Наберий, крутя в руках кровавый бокал.       Они сидели на крыльце небольшого коттеджа Малфаса на берегу облачных просторов госпожи Бельфегор.       — А я не могу просто так взглянуть на наши семейные книги? — отмахнулся ворон, глазами проводив розово-жёлтые облака, что проплыли мимо них.       — Э, я не вчера родился, Малфас. Зачем тебе знания о нашей магии? Ты повторяешь то, что выучил столько лет назад?       — Да, — солгал Малфас. — Я, честно сказать, многое подзабыл.       — Неужели ты чувствуешь себя старым, братец? — рассмеялся астроном.       — А ты нет? — нахмурился он, сжимая бокал.       — Я полон сил, — фыркнул младший Гоэтии.

***

      Малфас вошёл в столовую и сел за стол, наложив себе пару фруктов и крыс. Газета «Адские сплетни» быстро вложена ему в руки. Он развернул её привычным движением руки и принялся бегать глазами по большим заголовкам.       — «Где хранить неугодные души?», «Импы кольца Гнева взяли под контроль пищевой рынок», «Страсть может быть проще», бла-бла, «Беспорядки в новом Хрустальном стадионе»… бла-бла-бла… — Малфас тяжело выдохнул, следуя дальше по крупным чернильным буквам.       Он остановился на небольшой статье, незаметно вставленной в угол газетёнки.       — «Истребление официально утверждено в круге Гордыни»…       Внезапно он почувствовал, как тело полностью окаменело. Вилка выскользнула из его руки и гулко ударилась о мраморный пол. «Истребление…» — повторилось в его мыслях. И ещё раз, и ещё. Слово отзывалось в его груди, как звон чёртовых церковных колоколов. В круге Гордыни…       — Малфас? Дорогой? — раздражённо спросила жена, сидевшая напротив.       Он сорвался с места.

***

      Прошёл месяц с тех пор, как они виделись в последний раз.       Малфас вошёл в строящийся замок, следуя за его будущим хозяином. Тёмные обсидиановые камни выкладывались по особым указаниям, тайному магическому порядку, медленно возводя энергетический купол вокруг особняка. Он взглянул на грешника, идущего впереди него, — тот изменился. Полупрозрачная ткань больше не скрывала его лицо, лишь мягко окутывала шею, скатываясь мантией на костлявые плечи. На голове больше не красовались два вытянутых демонических рога, уродливая шляпа теперь скрывала не менее уродливую рану. Малфас виновато скривился.       Истребление теперь происходило на регулярной основе. Чёртовы ангелы, его братья в далёком прошлом, едва не уничтожили то, что сейчас ему было дороже всяких богатств. Тот смог спастись. В целости и сохранности. До некоторых пор.       По прошествии ужасных часов этот глупый, совсем юный грешник, как и многие другие вместе с ним, попытался образумить Короля Ада. Люцифер их не слышал. Не слышал уже очень давно, это Малфас знал не понаслышке. Как итог, Зэстиала изгнали из Пентаграммы, сломав один из его великолепных рогов.       Морде будто бы нарочно поселился в самом затхлом районе круга Гордыни, куда не ступала нога разумного грешника. По огромному пустырю сновали лишь несколько аскетов-самоистязателей, медленно умирая от голода и жажды. Засохшие поля, сгнившие туши животных и хищные птицы, зорко следившие за новоявленной жертвой — вот его новые владения. Однако Зэстиал не сдался. Повелитель, который был на целое столетие моложе коллег, своими силами, магией, превратил места для аскезы в цветущие поля, в горные реки и озёра, в воистину райский, по меркам ада, уголок. Его молниеносный подъём в адской иерархии был лишь вопросом времени. Богатый, жестокий, могущественный — три качества, на которых держалось имя Зэстиала Морде.       Малфас последовал за ним до самых дверей спальни. Лёгкий ток прошёлся по его позвоночнику, когда он увидел громадную, словно разверзнувшаяся перед ним чёрная дыра, дорогую кровать. Тёмный атлас был откинут с лёгкой небрежностью.       — Как тебе? — спросил Зэстиал, снимая шляпу.       Гоэтии не знал, спрашивал ли тот про комнату или про уцелевшую половину его рога, неуклюже торчавшую из его лба.       — Чудесно, — сказал Малфас, нервно поправляя запонки.       — Да неужели? — горько усмехнулся молодой Повелитель.       Значит, разговор шёл о рогах.       — Правда. Ты чудесен, — шепчет Малфас, продвигаясь ближе.       Он нежно притягивает грешника за талию и утыкается клювом в изгиб шеи. Малфас были шире в плечах, его руки сильные, грубые, украшенные боевыми шрамами, его спина крепкая и мускулистая. Зэстиал был одного с ним роста, однако большую часть его тела занимали стройные ноги, он был худым, очень. Порой было отчётливо видно, как перекатываются его мышцы, когда он двигает рукой или, к примеру, расстягивает ноги. Вид зрелищный.       Их тела удобно расположились, прижавшись друг к другу. Ворон продолжил рассеянно водить пальцами по выпирающим тазовым косточкам Морде. Тот, закинув руки на бугристые плечи, смотрел куда-то вдаль.       — Ты такой красивый, — до жути влюблённо прошептал Гоэтии.       — Перестань, мы уже говорили об этом, — огрызнулся зеленоглазый грешник.       — Почему?       — Почему что?       — Почему я не могу назвать тебя красивым?       — Потому что… — Морде прервал себя на полуслове и отвёл глаза в сторону. — Звучит чересчур приторно.       — Для кого?       — Для меня, Малфас. Это отвратительно, — тяжело вздохнул Зэстиал и попытался выбраться из объятий.       — Моя любовь отвратительна для тебя? — спросил тот, сжимая чужие бёдра крепче.       — Малфас, — строго блеснул глазами грешник. — Мы ведь говорили об этом.       — И тот разговор был наиглупейшим! — воскликнул Гоэтии. — Я люблю тебя! Тебя! Не делай вид, будто сам этого не чувствуешь.       — Это не любовь, Малфас, — устало изрёк Зэстиал. — То, что ты чувствуешь… не любовь.       — А что тогда? Каждый раз, когда мы расстаёмся, у меня разрывается сердце..! Что это, если не-…?       — Это не любовь, — прорычал Морде, а после тихо добавил: — Это жажда власти, — и окончательно высвободился из хватки ворона.       — Вот как.       — Да.       — Жажда… власти, — мрачно повторил Гоэтии, сжимая кулаки до побеления костяшек пальцев.       — И только, — Повелитель, отвернувшись к окну, сложил руки у груди.       — И только…       Ворон провёл ладонью по лицу. Гнев льётся по его крови. Он подошёл к Морде сзади, доверчиво обвился руками вокруг него. Зэстиал лишь сильней напрягся. Вот ж идиот.       Внезапно Малфас схватил его за плечи и грубо повалил на кровать.       — Что за?! Малфас!       — Жажда власти значит?! — заорал Гоэтии, нависая над ним.       — Малфас?!.. — испуганно заикнулся Морде.       Генерал лишь хищно вздёрнул углы своего рта.       — Малфас!!       О, как приятно было видеть его таким… таким сломленным, вновь беспомощным, вновь нуждающимся в нём. Очаровательно.       Ворон продавил худое тело в матрас, расположившись на чужом животе, затянув своим шарфом тонкие руки, вытянув их над его головой. Одной руки хватило, чтобы с лихвой обхватить кисти Повелителя. Малфас усмехнулся. И это он посмел ему отказывать? Этот мальчишка?       — Малфас! Стой! Я-я не-…! Остановись! Сейчас же остановись!       Но он не остановился. Гоэтии нежно потёрся щекой о его висок. Зэстиал дёрнулся, но не смог далеко отстраниться.       — Ты мой, глупый мальчишка, — прошипел Малфас, когтями царапая чужие предплечья.       Грешнику под ним оставалось лишь обиженно сжимать челюсти.

***

      Малфас лежал на просторной кровати, под ним взбился атлас и адский хлопок, он курил дорогой табак из не менее шикарной трубки. Он высвободил клубок дыма изо рта, придав ему форму небольшого кольца. Он хохонул про себя, когда колечко пролетело до самого потолка и растаяло.       Неподалёку, за письменным столом, сгорбившись, сидел Зэстиал. Малфасу с кровати открывался прекрасный вид на его голую спину, усеянную красными отметинами и следами от клюва. Малфас засмотрелся. Он вправду любил этого жалкого грешника. А тот не хотел этого признавать. Ну не глупец ли? Старый ворон усмехнулся громче положенного. Зэстиал кинул на него озлобленный взгляд и тут же вернулся к своим записям. Их глупая сделка. Старые книжонки в обмен на… его бесценное тело. Малфас ещё раз обвил тощие бока влюблённым взглядом.       — Наше время заканчивается, — с ноткой грусти в голосе проговорил Гоэтии.       — Знаю, — отрезал Морде, призывая к себе очередной пергамент.       Малфас вдохнул ядовитый дым, блаженно прикрывая глаза.       — Ты всю жизнь любил книги? — спросил он внезапно, даже для самого себя.       Зэстиал остановился. Он развернулся на четверть и встретился с ним взглядом, будто проверяя, можно ли доверять ворону.       — Нет, но время показало обратное, — кратко ответил он и вновь уткнулся в страницы ветхого манускрипта.       — Надеюсь, и со мной так будет, — сказал Малфас с улыбкой на устах.       Ответом послужил лишь суровый фырк.

***

      А затем.       Затем всё рухнуло. В один миг. Так внезапно, что… воздух выбивает из всех лёгких. Нет, он не хочет это вспоминать.       Он пишет ему. Пишет письма, строка за строкой, слово за словом, букву за буквой, выписывает на пергаменте сонеты, пьесы, любовные романы. Он надеется. Он ждёт, что любовь всей его жизни вернётся.       Он не возвращается.       Проходит пятьдесят лет.       Шестьдесят. Он просит принять его в давно цветущие угодья Повелителя. Его не пускают. Он не злится.       Век. Целый век проходит с их ссоры. Неужели он всё испортил? Нет, Зестиал, как обычно, просто обижается. Он вернётся. Малфас нужен ему.       Два столетия. Проходят в забытьи.       Двести тридцать солнечных лет. Он считает каждую секунду, проведённую в одиночестве. Супруга переезжает к своей сестре, боясь, что Малфас может ненароком убить её. О, он может. Конечно, может.       Триста тридцать.       Триста шестьдесят.       Он ведь не мог забыть всего, что было между ними! Не мог просто взять и забыть! Они любили друг друга! Больше, чем кто-либо в Гоэтии.       Четыре тысячи шестьсот пятьдесят шесть лунных затмений. Надежда теряется. Его уже не пускают в кольцо Гордыни. Он вешает этот запрет на двери лифта. Люцифер с ним согласен. Идиот.       Эти четыре века проходят дольше, чем всё остальное в жизни старого генерала. Он не надеется. Но он ждёт. Любовь всей его жизни больше не желает видеть его. Но он ждёт. И будет ждать.       По крайней мере, в своей прошлой жизни он был добродетелью терпения…

***

Круг Гордыни,

Пентаграмм-Сити

Промышленный район, офис Корпорации Кармайн

16. 07. 2024

13:11

      Сёстры Кармайн сидели, задумавшись над услышанным.        — Я не хочу, чтобы вы навещали его, — почти шёпотом проговорила Кармилла.       Семья в обеденный перерыв собралась в офисе матери.       Кармилла только что попыталась объяснить своим девочкам то состояние, в котором со вчерашнего дня пребывает Зэстиал. Они, как и всегда, встретили информацию в штыки. Захотели помочь. Но Повелительница знала, что любая помощь в это время аннулируется самый неприятный образом.        — Почему он... вдруг стал таким? — спросила Одетт, шестерёнки в её голове судорожно крутились.        — Не знаю, но в прошлый раз он потерял контроль прямо на улицах города. Причина мне так же неизвестна.        — И он, типо, совсем собой не управляет? — спросила Клара, её лицо сейчас было перенапряжено от чувств.        — Ну, он вполне в своём уме, просто не контролирует свою… жестокую часть, — Кармилла чувствовала вину за то, что поведала чужую тайну, не говоря об этом самому источнику.       — Ладно, мам, мы не будем его доставать, — тяжело выдохнула старшая из сестёр. — Но мы надеялись хотя бы одним глазком взглянуть на него.        — Зачем?        — Ну, — сёстры испуганно переглянулись. — Нам неспокойно, когда он вот так отдаляется…       — Одетт права, мы волнуемся! — воскликнула младшая, подскочив с места.       — Девочки…       — А ещё она забыла отдать ему книгу, — заметив, как их мать уже начала отказываться, проговорила Клара.       — Даже не знаю…       — Мы будем осторожны, мам, — Одетт выдала свои самые честные, самые невинные зенячьи глазки.       Клара ободряюще улыбнулась.       — Ну, хорошо, — сдалась их мать. — Но если что-то случится-..!       — Мы тебе позвоним! — договорила блондинка и, схватив сестру за шкирку, побежала к выходу.       — Мы быстро! Одна нога здесь, другая там! — выкрикнула уже из коридора Кларисса.       Хлопок. Тишина.       Кармилла убрала бумажные тарелки и размяла спину. Что-то назревало. Ей это не нравилось.