Легенда о блудном сыне

      — Всевышний тебе судтья, юный Логхд! — в ярости восклицал учитель фехтования, но его подопечный, казалось, не придавал особой важности его словам, — Вы не только погхочите себя дегхзостью, но и.. — сглотнул учитель в тщетной попытке уязвить гордость мальчишки, — .. н-но и потводите всю свою семью!        А тот в приступе загробной скуки зевнул, даже не удосужившись прикрыть свой рот. Мальчишка с угольными волосами лежал на росистой траве и безмятежно всматривался в небо над собою, полностью игнорируя француза, которого он "оскорбил" своим третьим по счёту отсутствием на занятии.        — Вы хоть пгхеставляете, насколько бутет гхассегжен ваш отец?! — похоже, что это жалкое подобие на наставника раньше учило лишь трусливых сыновей, чьи знатные отцы колотили их за малейшие ошибки.         — О не~ет! Пласу меня пластить!  — закатывая глаза, пропищал юный Лорд, изображая акцент фехтовальщика, — Толька не гаволите об этом маему отцу! Не~ет… Пх-ха-ха! — Мальчишка звонко рассмеялся, увидев как губы учителя начали дрожать, а глаза жалко размылились.       — Вы-..! Д-Да вы пгхоста хам! Сущий гхасгельдяй! — учитель начал плакать от безысходности.       — Обещайте, что не расскажете моему отцу о том,.. — театрально ныл будущий Маркиз, усевшись на траве, — ... насколько я хам и-… Кто ещё? Газгейдай? Простите, но я не знаю такого слова! — он ядовито усмехнулся и встал, лишь для того, чтобы пройти мимо рыдающего фехтовальщика.        — Х-Хам! Адово о-отгходье! — пуще прежнего заорал наставник вслед уходящему ученику.       А тот без зазрения совести и душевных мук прошёл через цветущую полянку и незаметно для стражи пробрался в женское крыло.        Тринадцатилетний Лорд, уже изучивший коридоры этой части семейного особняка, бодро вышагивал по устланному тонким ковром полу. Сейчас сторожилы у главной лестницы должны были поменяться своими местами, и за это время мальчишка надеялся незаметно проскочить в малый женский зал, откуда он бы с лёгкостью добрался до-…        — Милый, как ты здесь? — прощебетал женский голос.        Лорд чуть не задохнулся от столь внезапного звука поблизости и в тени попытался слиться с тяжёлым портьером тёмно-синего цвета.        — Дорогая! Что ты здесь делаешь? — из другого конца коридора послышался мужской шёпот.       — Тебя ищу, дубина! Ты стоишь на посту с пяти утра, ты выглядишь как живой мертвец, — женский голос сорвался и теперь слышалось лишь тихое хныканье, — Господи, прости меня, но я не могу спокойно дожидаться, пока мне на руки принесут моего мужа, умершего в господском доме от голода!        — Дорогая, ну не говори так!        — Пока ты будешь есть, тебя заменит твой старый друг! Мы всё обсудили! Ты поешь, а он загладит свою вину!        — Он никогда не загладит свою вину! Из-за него наш сын чуть не погиб!        — Будь добрее, он давно раскаялся!        Наступила резкая тишина, мальчишка за шторой напрягся: возможно, они всё таки разглядели его ботинки в темноте. Вдруг молчание прервалось и тихо зазвучал смирившийся мужской голос:       — Ну хорошо…       — Вот отлично! Идём, отдашь ему свои доспехи.        Шаги вскоре стихли и до ушей юного Лорда доходило лишь звяканье доспехов. Всё сложилось как никогда лучше. Пробравшись через лестницу наверх, он оказался в малом зале, куда обычно уходили его сёстры и другие гости женского пола после ужина. Через коридор он прошёл ещё быстрей, ведь здесь уже никто не патрулировал.       Секретный стук и из-за двери показывается знакомая тёмная макушка.       — Братец? Что ты здесь делаешь? — улыбка освещает любимое личико и в знакомых карих глазах блестит радость. В сердце сразу стало тепло.        — Впустишь?       — Конечно, заходи.        Дверь отворяется сильнее и тот проскальзывает в её личные покои. Здесь всегда так приятно пахнет. Наверное, из-за орхидей, растущих под окном.        — Как ты пробрался сюда? — спросила она, закрывая дверь, — А! Дай угадаю! Пока стража менялась, ты проскочил мимо?        Её утреннее нежно-голубое платье легко развивалось при движении.        — Неа, — с гордо поднятой головой выдал юный Лорд, усаживаясь на чужую кровать.       — Ммм… Как же тогда ты попал в женскую часть особняка? — мягко улыбнулась старшая сестрица, — Притворился мной?        — Что? Не-ет! — рассмеялся брат, — Какого-то стражника жена уговорила поменятся со своим старым другом, и~ за это время я успел проскочить мимо, —  сказал юнец, изображая героя.         Его сестра звонко рассмеялась себе в ладошку и тот улыбнулся в ответ.         Для него старшая сестра всегда была примером идеала: она была умна, но нежна, могла отругать за поступок, но не злилась долго, и прощала так бескорыстно и честно, как может только по-настоящему любящая девушка. Она стала для него матерью, которую они все потеряли ещё в детстве, она стала для него опорой и причиной жить дальше.         Юный Лорд ушёл лишь после того, как трижды проиграл ей в шахматы и дважды в игру-загадки, которую они придумали ещё до его десятого дня рождения.         — Увидимся на ужине, — прошептал он и выскользнул из её покоев в коридор.         — Будь аккуратнее, З*-₽&#@        — Конечно, сестрица, — улыбнулся он и дверь перед его носом закрылась.          «В следующий раз надо будет захватить чего-нибудь съестного» — с этими мыслями он отправился на урок французского, надеясь, что его милая учительница захочет провести занятие на свежем воздухе.                    ***        Мокрые от пота локоны липли к лбу, а радостный смех отражался в ушах. Его льняная рубашка противно искомковалась под халатом.         — Ну же! Быстрей! — звонко прокричал детский голосок.         — Как скажете! — рассмеялся юный Лорд, поддав железными пятками под бока лошади.        Жеребец внезапно встал на дыбы, смех на мгновение перешёл в крик ужаса, но стих, как только лошадь вновь опустилась на все четыре копыта.         — З*-₽&#@! — прозвучал вдалеке голос старшего брата.         — Всё под контролем! — ответил тот, обнимая смеющееся маленькое тельце рукой.        Сегодня среднему сыну сея семейства исполнилось четырнадцать лет. Торжество прошло великолепно, в семейном особняке собрались все родственники, близкие и дальние, из Шотландии и Англии. Самым ценным подарком оказался гнедой жеребец, чей вспыльчивый нрав в шутку сравнивали с характером уже нового владельца.         — Рад празднику? — спросила сестра, сидящая неподалёку на другой лошади.         В качестве исключения ей позволили взять послушную лошадь отца, чья шёрстка отливала медью на солнце.         — Ещё как! — сверкая глазами, воскликнул юноша.         — Плаздник! — тут же расхохоталась маленькая сестрица. Её мальчишеская двойняшка сидела на лошади с самым старшим сыном.         — Теперь ты настоящий мужчина с собственной лошадью, — улыбнулся он и, пока маленький братец крутился в его руках, с серьёзным видом добавил: — Лошадь — это не просто животное, это знак того, что ты вырос и стал достойным охоты, на тебе большая ответственность и ты-…        — Да брось! — отфыркнулся средний сын, — Давай, кто последний пробежит вокруг особняка, тот - ребёнок мула и козы! — расхохотался он и, хлопнув поводьями, шустро поскакал к воротам.         — …И ты совершенно несерьёзен, — закончил тот, громко выдохнув, — Когда же мой брат повзрослеет, — усмехнулся старший, внутри себя надеясь, что не скоро.         Раздался свист плети и его лошадь стремительно разбежалась.        — Ну же, мальчики, захотели проиграть? — внезапно двоих братьев опередила медная лошадь, а их сестра на ней гордо задрала подбородок.         Втроём они звонко рассмеялись, двойняшки в руках братьев звонко визжали от каждого прыжка через препятствия. Сейчас они были семьёй, причём настоящей и очень-очень дружной.        Всем тогда хотелось, чтобы это длилось вечность, но жизнь обошлась с ними всеми весьма жестоко.                    ***        — Что ж, я заберу её завтра, надеюсь она принарядится к тому времени.        — Конечно, достопочтенный господин, моя дочь будет при полном параде.        — Ха-ха, вот и отлично, рад с вами работать.        — И для меня это-…       «Что..?» — этот вопрос гремел в голове будущего Лорда с начала невольного подслушивания разговора.         Он видел, как его отец пожимает толстую руку того господина. Юноша знал о нём, благодаря своему старшему брату, который часто рассказывал ему о членах Палаты Лордов в не самом лучшем свете. У этого господина подозрительно часто умирали состарившиеся супруги и ему "приходилось" брать себе в жёны молоденьких девушек. У юноши аж в животе скрутило. Отдавать его старшую сестру этой бесчеловечной свинье низший способ добраться до вершины. Отец, должно быть, забыл о том, что мы навсегда запятнаны его проступком или… этот урод пытается добраться до ног уже нового Короля…         — Здравствуй, отец! — вышел юноша из тени с лучезарной улыбкой.         — За-₽&#@! Ряди всего святого, не вылезай так из темноты! — испуганно дёрнулся пожилой мужчина, чьи раньше тёмные волосы и бороду осветила седина.          — Ах, приношу свои извинения, — виновато улыбнулся сын и продолжил шагать рядом со своим стариком.          — Что тебе нужно? Новый учитель по целительству тебе не понравился? — в заметном раздражении проговорил тот.        — Мм… нет, он странный, но не достаёт меня, — пожал плечами сын. — Где ты его нашёл, позволь спросить?         — Он сам пришёл к нам, сказал, что здесь есть тот, кто хочет познать тайны бытия и.. я принял его.         — Из-за того, что я однажды рассказал тебе о свойствах какого-то растения?         — Да. А теперь, прошу тебя, сын мой, не отвлекай меня, — остановившись перед дверью в рабочий кабинет, сказал пожилой мужчина.        — Отец, я подслушал ваш с тем господином разговор, — быстро признался юноша.        Тот дёрнулся, его глаза, цвета жидкого дёгтя, на мгновение увеличились и в них отразилось непонимание.         — В мой кабинет, быстро, — шикнул он на сына и вскоре дверь за ними наглухо закрылась.         Как только они вошли, тишина окружила их, как крепкий кокон. Отец встал напротив выхода, сын прошёл вперёд, к столу, заваленному письмами.        — Отец! — не выдержал тот и голос его отразился от стен в повышенных тонах, — Я против того, чтобы ты отдавал самый ценный цветок наших земель этому… отвратительному человеку! — глаза слушавшего ссузились, наполнились яростью, желваки заходили ходуном на его лице, — Ты знаешь, что он сделает, если дорогая сестрица состарится? А?! — на последнем вздохе вкрикнул юноша. Он боялся и ждал того, что когда-нибудь наступит между ними большая ссора, которую «вот так» не забыть.         — Не смей так разговаривать со своим отцом! И не смей так говорить о людях Короля!        «Почему он так яростно защищает нового Короля? Почему он отправляет в жертву любимую, чистую от пороков дочь..?»        — О правда? Это был человек? — плевался ядовитыми словами юноша, — Я думал, ты договорился со свиньёй, хотевшей загнать своего дружка в ближайшую лунку!         Похоже, такая пошлость вывела старшего из себя.         — Так, с меня хватит! — в неистовом состоянии гнева выкрикнул отец, — Перестань говорить гадости только из-за того, что господин захотел помочь нам выйти в свет!         — Ах, добрый господин, человек Короля, — молодой Лорд с придыханием изобразил голос собственного отца, — давайте я, сам Хозяин земель, вам оближу ботиночки, ведь у нас-..!         — Ты — проклятье, а не сын! — с оглушительным размахом прогремели эти слова, попав в ещё юное, горящее надеждой сердце. — Не смей больше пререкаться, глупый ребёнок, ты ничего в этой жизни не понимаешь, — отец подошёл ближе, его грузные руки схватили дрожащего от злости сына за воротник, грубо притянув к себе.          — Позволь спросить тебя, что бы на это сказала маменька? — напоследок хотел уколоть юноша.         И попал верно. Отец замер, его глаза в ужасе бегали по худому лицу напротив, не узнавая в них черты своего сына. Он отпустил ребёнка, который, неловко отшатнувшись, наскоро подправил свою одежду.         — Завтра ты не выйдешь из своей комнаты, — хриплым голосом проговорил старший, — ты должен раскаяться и в этом тебе поможет лишь одиночество, — он отвернулся от сына и начал нервно перебирать книги.         — Старик, ты не заставишь меня-… — яростно блеснули изумрудные глаза.        — Заставлю! — жуткий крик облетел едва ли не весь особняк.        Юноша отдёрнулся подальше, невольно наткнувшись на стол.         — Сатаны создание будет любезней тебя! — надрывал глотку старший, — Раньше я думал, что, дав тебе свободу, смогу помочь с потерей, но-…        — Не помогла эта твоя свобода! — прокричал юноша, продолжая грызть горло родителя глазами.        — Я избаловал тебя, и теперь ты не ведаешь что такое уважение к старшим, — с горьким разочарованием выдохнул отец, продолжая избегать взгляда своего сына, — Тебе уже пятнадцать, до твоего выхода в свет осталось всего два года, и до этого времени я научу тебя ценить то, что тебе предлагают, — закончил старик, пропитав все свои слова жалящей не хуже огня ненавистью.         Но и сын его не начал остывать от своего гнева.         — Раз я такое отродье, зачем ты вообще позволил мне жить? Убил бы так же, как и мою мать! — плюнул юноша и вылетел из отцовского кабинета.        — Я не убивал её! — с этими словами дверь захлопнулась с неистовой силой, такой, что аж каменные стены задрожали в трепете и портреты на них зашевелились в своих рамках.         «Глупый старик, мечтающий лишь о власти,» — лихорадочно сжимая кулаки, мчался по коридорам молодой Лорд. — «Жалкие придворные, думающие только о своей выгоде!» — он повернул в противоположное от своей комнаты крыло и едва ли не бежал по старому, изгрызенному крысами ковру. — «Гадкий Король, что за всю свою жизнь не сделает ничего толкового..!»        — Пусть все вы окажетесь в земле раньше, чем меня выведут в этот проклятый свет! — заорал юноша, свалившись на колени, так и не дойдя до знакомого маленького зала.         Тяжёлое дыханье поражало рёбра, израненное сердце колотилось где-то на уровне горла. «Больно, страшно и больно…» — лихорадочно крутилось в голове.         — Что же тут у нас? — послышался в далеке голос, будто говорящий был под толстым слоем льда. — Юный Лорд желает смерти всем знатным господам?         — Ты… кто?… — еле дыша, спросил молодой человек.        Глаза яростно не желали видеть черты лица у голоса.         — Я — твой учитель по целительству, глупенький! — захохотал скрипучий глас.          — Что… Что тебе надо? — откашлялся юноша и, подняв голову, наконец увидел целителя.         Сгорбившаяся над ним фигура в грязных лохмотьях имела мало общего с привычными лекарями, одетыми с иголочки.        — Не~ет, юный Лорд, — весело ответил тот, — я желаю знать, что нужно тебе?         — М-Мне?         — Да, тебе, — усмехнулся мужчина, чьё лицо было покрыто множеством шрамов.        Морщинистые руки схватили юношу за плечи и поставили на ноги. Тот неуклюже зашатался, но сохранил своё хрупкое равновесие. В руках странного учителя вдруг оказалась небольшая фарфоровая чашечка.         — Чаю? — раскрыл кривозубую улыбку лекарь и странная мысль появилась в голове Лорда, — Ромашка отлично успокаивает нервы.          — А ты умеешь… колдовать? — внезапно спросил тот, сверкнув взглядом в лекаря.         Старик на мгновение растерялся: сияющие глаза юноши говорили яснее всяких слов…        — Умею, уме~ею, — рассмеялся тот, крепче ухватившись за свою трость.        — Знаешь, как тихо убирать людей? — план выстраивался аккуратной лесенкой в голове юноши.         — Знаю! Ой, как зна~аю! — громче загоготал старикашка, в предвкушении нового веселья.         — Научи! — замер юноша, глядя на учителя.         Попался.         Юный Лорд был дважды выше своего нового учителя, одежда юноши была достаточно дорогой и качественной, пока стоящий перед ним мужчина ходил в жутком тряпье, но, пожалуй, одна черта между ними была поразительно похожей: бешено сверкавшие изумруды в глазах голосили о жажде чужой крови.                 ***        После ухода любимой сестры для среднего сына в этой семье всё перевернулось с ног на голову.         Шестнадцатилетний Лорд не выходил из своего кабинета, превратившегося в склад, чаще двух раз, и оба этих выхода предназначались для обеда и позднего ужина среди гостей. Он закрылся от той небольшой горстки друзей, которая у него была, мог не разговаривать с отцом месяцами, младших двойняшек он иногда брал к себе, но никогда не приходил к ним сам. Казалось, что батюшка был совсем не против такого отшельничества среднего сына, но старшего эта брешь в их общении начала напрягать.         — За-₽&#@? Ты здесь? — за дверью были различимы шорохи, которые тут же прекратились. —За-₽&#@! Я слышал, что ты здесь! — громче воскликнул брат, вновь стучась в дверь.         — Тогда зачем спрашиваешь, здесь ли я?! — сердито крикнули за дверью. — Чего тебе надобно? С утра ищешь, как крот — нору… — Возможно, тот посчитал, что последнего предложения старший не услышит, но увы и ах.         — Не лучше ль впустить брата? — каким же вредным он стал в своей этой коморке.         Наконец, дверь со скрипом отворилась и маркиз вошёл, окидывая взглядом переменившуюся часть особняка. Дорогой письменный стол был криво переставлен в середину комнаты, рядом с ним стояли два стула, над которыми висели засушенные пучки разных трав; множество толстых манускриптов было разбросано по столу и полу вокруг, неподалёку — две потухшие свечки и одна живая, ещё не утонувшая в воске; остро заточенные сучки деревьев лежали кучкой в далёком углу, там же красовался графин с водой и небольшой таз с тряпкой на торце. Старший краем глаза заметил красноватые разводы на ней и нахмурился. Чувство тревоги сжало его сердце.         — Ну и? — спросил его братец, обратив всё внимание на себя.         «Господь милостивый…» — воскликнул бы его визави, если б не потерял дар речи.         Худощавая и поразительно высокая фигура не могла принадлежать тому несносному мальчишке, когда-то просившему на спор проскакать лошадьми до площади. Под некогда яркими, как трава в середине лета, глазами образовались пагубные мешки, отросшие до плеч кудрявые волосы были уж совсем небрежно собраны сзади. «Что же случилось с ним за время её отсутствия…» — выдохнул старший с грустью и притупил свой взор в пол. Так-то, в этом преображении есть и его вина.         — Чего глаза опустил? — усмехнулся молодой Лорд, садясь на пол, — Говори, раз зашёл.         — Ты прости меня… братец, — тихо пробормотал он, опускаясь рядом, — Я долго не навещал.        — Что это с тобой? — рассмеялся тот, и старшему показалось будто прежняя живая искра проскочила в изумрудах напротив, — Неужели высший свет так ядовит? — А нет, почудилось.         — Что ты… — хмыкнул он, притянув к себе колени, — … сплетен и интриг там достаточно, но лишь ими меня не сломить. Нас таким не сломить, правда? — на первое слово этого предложения тот обратил весь свой тон.        Он слабо улыбнулся младшему, который, к ужасу брата, проводил его слова серьёзным и уставшим от всего взглядом. Жуть берёт от таких разговоров.        — Как поживает сестрица? — еле слышно шепчет хозяин комнаты.         — Говорит, что её замок на севере прекрасен, и что за это время полюбила заниматься садом. Её муж часто хо-…        — Я спрашивал не о муже, — вдруг бешеная злость проявилась на лице младшего.         Маркиз невольно поразился эмоциям. Да что ж произошло с ним?!         — С каких это пор ты стал таким яростным? — спросил он строгим голосом, будто бы вновь отчитывал его за кражу вещичек у гостей.         — Брат я… Я просто хочу знать, как она поживает, — выдохнул тот, потерев лицо ладонью.         Драные костяшки пальцев показались в пламени свечи.        — Уж получше чем ты, поверь, — так же устало проговорил старший.         — Ты-то как? Я не про твою жизнь при дворе.         — Впрочем, неплохо. Стал клерком у какого-то священнослужителя. У них там столько религиозных учений, что я скоро отращу третью руку, — тихо рассмеялся брат, сжимая в своей правой руке левую, пишущую.         От младшего сына был слышен лишь краткий смешок, хотя небольшая улыбка играла на его лице дольше.         — Я встретил там одну милую леди, — со смущением пробормотал старший брат.         «Вот это да! Так, ты у нас теперь это… влюблённый? Ха-а» — громогласно рассмеялся бы тот братец, которого знал старший. Но молодой человек, сидящий пред ним, лишь покачал головой.         Даже как-то неожиданно образовалась тишина. Лишь редкие голоса слуг в коридоре доносились на грани слуха. Каждый из них не решался прервать молчание, каждый размышлял о чём-то своём.        — Чёрт, — прошипел младший, и голос его прозвучал громче, — Надо ж было отцу так угробить её жизнь.        — Брось, её могла ждать судьба и похуже… — горько усмехнулся старший брат.         — Почему отец так хочет вновь быть приближённым Короля?         — Не знаю, говорят новый Король совсем непредсказуем и падок на красивых женщин.         — Гадко.         — Ага…        И вновь ни звука. Их разговор тянется не больше часа, но оба уже порядком измотались.         — Брат, а ты… не подумывал о том, как бы мы жили если б всех этих вельмож не существовало? — спросил юный Лорд, пристально взглянув на брата.         — Ты чего это? — усмехнулся тот, — Кто тогда был бы главным?         — Мы, — с каким-то невиданным удовольствием произнёс меньший сын. — Только представь! Не нужно жертвовать и отдавать дорогое ради кого-то!         Вновь другого брата изумили слова того, кого он, казалось, знал всю жизнь.         — Ты начинаешь меня пугать.         — Что-что?        — Я совсем тебя не узнаю, — насторожился старший. — Тот брат, которого я знал, никогда бы не думал о том, как бы свергнуть Короля! — его голос сорвался на рваный крик, он невольно вскочил на ноги, гнев поражал каждую клетку его тела.         — Что ж, понятно, — разочарованно прыснул младший, поднимаясь на ноги. — Значит, тебе нравится быть питомцем сильных мира сего. Я был лучшего мнения о тебе.          — Ха! Я скажу о тебе точно так же! — истеричный смех вышел из его уст, не в силах боле сжимать его грудь в железных тесках. — Что тебя так изменило? Почему ты стал так жесток?         — Это я жесток?! — вскрикнул младший, сделав рывок, заставивший брата отдёрнутся назад. — Позволь напомнить, что это отец отдал нашу сестру в руки убийцы! Это он запер меня здесь, желая закрыть глаза на очевидное! — кричал он, не сдерживаясь, — Это он приказал тебе угождать всем начальникам и ты его, конечно же, слушаешься!  — махнув рукой, тот отвернулся и скрыл своё лицо в ладони.        — Я его слушаюсь, потому что знаю, что по другому не получится спокойно жить!        — Да ты и не пытался!         — Я не понимаю тебя, братец, я ухожу и, пока ты не извинишься, не надейся что я буду к тебе вежлив! — напоследок бросил клятву старший сын и направился к двери.         — Конечно! Проваливай, послушный пёс! Я докажу тебе, что все приближенные ко двору — обычные вруны и угождатели прихотей Короля! — кричали ему вслед.         Так и образовалась настоящая пропасть между братьями, которая, даже после смерти младшего, будет существовать.                     ***        — Благодарю за гостеприимство, дорогой отец, — тихо проговорила брюнетка, поцеловав сидящего мужчину в щёку, заросшую бородой.        — Милая, для меня честь принять тебя и твоего достопочтенного супруга в нашем скромном доме, — тепло улыбнулся тот, протянув руки к лицу дочери.         Тишину, наполненную любовью и счастьем, прервал скрип дерева о каменный пол.         — Да-да, благодарствуем всей душой, — небрежно бросил средний сын, встав со стола.         — Братец, ужин ещё не закончился, — вскоре зазвучал угрожающий голос старшего брата, — Сядь. Обратно.         — Прошу меня простить, но для меня всё закончено, — усмехнулся тот и, в последний раз глянув на побледневшую сестру, ушёл прочь.         — Зах₽&#@! — окликнул его старший, круглые очки клерка блеснули на солнце.         Не нужно было выкрикивать его имя, он и так всё прекрасно слышал, но вот понять, что именно вылетало из уст всех этих людей, он не мог.         — Похоже, дитя выбился из ваших рук, — гадко усмехнулся муж, который на все двадцать лет был старше своей жены, обладавшей невиданной ранее красотой.         — Похоже, что так… — горько прошептал отец семьи.         — Отец, а я… — подала голос девушка, всё ещё стоявшая около отца, — могу ли я вновь посетить свою старую комнату?         — Ох, милая, конечно можешь! — дёрнулся пожилой мужчина, — Господин, может вы сочтёте нужным у нас переночевать?         Жена окинула остекленевшим взором зал. Внутри себя она надеялась, что её муж не посмеет среди ночи прийти к ней в женское крыло и опорочить ту детскую душу, что осталась запертой в этих стенах.         — Пожалуй, — хрюкнул муж, —  дождь никогда не был хорошим спутником в путешествиях.          Гогочущий звук прошёлся по залу: достопочтенный господин начал смеяться от собственной шутки. Вскоре к нему невольно присоединились отец семейства, старший брат и учитель двоих непослушных двойняшек, сейчас активно разбрасывающих картофель по всему столу.         — Ураа! Она останется с нами! — кричал десятилетний мальчишка, а после к нему присоединилась его младшая сестрёнка.        Старшая сестра вышла из обеденного зала, оставив мужчин одних. Она отправилась по знакомым каменным коридорам в женское крыло, где раньше, до замужества, находилась её комната.         Десять лет назад их дорогая матушка привела в этот мир милых двойняшек: мальчика и девочку. К сожалению, эти дети так и не смогли застать её в живых. Отец сказал им тогда, что маменька умерла при родах, но… кое-кто говорил иначе. И сейчас, она хотела бы знать, почему этот кое-кто так считал, ведь ждала собственных детей. Да, это нельзя было предсказать никакими гаданиями, но она чувствовала, ощущала его жизнь внутри неё. Ах, у неё родится милый мальчик, она это точно знает. Но ещё она знает, что её муж не самый честный и доброжелательный человек. Она боялась рожать там, в чужом поместье. Боялась повторить судьбу матери и оставить своего ребёнка… одного.         Девушка вздрогнула всем телом. За раздумьями она и не заметила, как оказалась перед дверью в свою родную комнату.         — Неужели я дома, — улыбнулась она, — Моя комната почти не изменилась! — радость переполняла девушку.         Она с лёгкостью открыла шкаф, прошлась ладонью по сторонам кровати, оттёрла рукавом платья зеркало и взглянула на себя в отражении. Что это там? Сзади?        — А! — она испуганно отдёрнулась, разворачиваясь лицом к силуэту в тени, — Кто ты?!  — слова её были громче чем обычно.         — Уже не узнаёшь, сестрица? — туман разошёлся и привычная глазу фигура вышла из вечернего мрака.         — Зах₽&#@! — воскликнула девушка и кинулась к нему в объятия.         Он был намного выше её, так что она, действительно поражённая тем, насколько изменился её маленький брат, просто уткнулась ему в живот. Тот с радостью раскрыл руки и сцепил их, когда она прижалась к нему с поразительной силой.        — Ты не представляешь, как сильно я скучала по тебе, — тихо прошептала она, защекотав его.         — И без тебя моя жизнь омрачилась, — усмехнулся в ответ брат, зарываясь лицом в её мягкие волосы.         Они простояли в таком положении ещё несколько минут, слушая ритм своих сердец. Как же хорошо вновь оказаться в столь родных объятиях.         — Знаешь, я так надеялась вновь увидеть тебя! — воскликнула девушка, сжимая в своих руках ладони парня. — У меня есть несколько вопросов, ответы на которые я бы хотела знать!        — Спрашивай о чём хочешь, — усмехнулся братец, с нежностью глядя на стоящую перед ним живую, такую же светлую сестру.        — Почему ты сбежал с ужина сейчас?         — Устал от слащавого тона отца, — рассмеялся брат, но в глазах его был горький осадок незабытой ссоры.         — Почему ты не пришёл попрощаться со мной? Ты не появился даже на день моей свадьбы.        — Я… боялся, — не скрыв правды, ответил тот, — Боялся, что не смогу отпустить тебя.         Сестра в ответ печально улыбнулась. Он был так нужен ей в тот момент, но прошлого не воротишь, приходиться жить дальше.          — Хорошо, и мой последний вопрос: как умерла мама..? — это застало Лорда врасплох.         «Почему она хочет знать об этом только сейчас?» — хмыкнул юноша, окидывая взглядом сестру.         — Ты можешь мне верить, — успокаивающе прошептала девушка.         Брат смиренно выдохнул и начал свой рассказ:        — В ту ночь, когда родились двойняшки, я слышал как повитуха рассказывала нашему отцу о том, что его жена проклята. — тихо шептал брат, боясь того, что сестра может не поверить и навсегда отвернуться от него. — Она говорила, что смерть во время родов может избавить их семью от несчастья. Я думал, что старушка сошла с ума, но отец поверил ей, — дрожь сама по себе появилась в его руках и сестра крепче сжала их в своей хватке. — Он напоил мать какой-то жидкостью и в тот же момент мама начала корчиться от боли. Я тогда убежал в свою комнату и не выходил до тех пор, пока не наступил рассвет…        — Повитухи — не просто женщины, принимающие роды. Они помогают новой жизни появиться на свет, — сказала сестра со страхом.         — Уж не знаю зачем тебе это, но у меня тоже есть вопросы для тебя, — сказал тот, глядя в карие глаза напротив.          — Я постараюсь на них ответить, — улыбнулась она, отходя.         — Ты счастлива?         — Что? Конечно я счастлива! Я сейчас стою посреди своей комнаты, а рядом со мной мой любимый-…         — Нет, я не это имел ввиду, — прокашлялся Лорд.         — Мм?         — Счастлива ли ты в браке с тем мужчиной, — конец предложения тот произнёс с явным отвращением.        — Ну, могло быть и хуже, намного хуже — улыбка, уже совершенно фальшивая, натянулась на её красивое лицо.         Но это почему-то лишь рассмешило брата.         — Ты мечтаешь сбежать от него, правда? — усмехнулся он, подавая ей руку так, будто приглашал её на танец.         — Может, иногда, — виновато хихикнула сестра и накрыла своей подставленную ладонь.         — Я не сомневался в тебе, — сказал он и утянул её в вальс.         Они плавно двигались по комнате, так же как и несколько лет назад, когда они только учились этому потрясающему танцу.         — Я так ряд, что ты не сломалась под гнётом отца, — вдруг сказал брат.         Хотя, нет, не так же. Совсем не так же. Младший странно прижимал свою руку к её пояснице, его какой-то слишком опьянённый взгляд был неотрывно направлен на неё. Это вызывало неприятные ощущения.        — Теперь нам остаётся лишь выбрать хороший момент, тебе даже не придётся брать вещи, я возьму столько денег, что хватит на хороший дом с прислугой, — почему-то брат начал говорить совершенно обескураживающие вещи.         Настолько они удивили девушку, что она прекратила их вальсирование и неприятно сжалась к краю кровати.         — Что-то случилось? — как ни в чём не бывало спросил юноша. Постой, ему же семнадцать, он уже давно никакой не мальчишка и не юноша. Он взрослый мужчина, который… Она вздрогнула и крепче схватилась за деревянный каркас.         — Сестрица? — забеспокоился он и хотел было подойти к ней, но она лишь испуганно отпрянула от него.        — Я не пойду с тобой никуда! — вдруг вскрикнула она, вскинув руки вперёд, в защитном жесте.         — Ч-Что? — глаза Лорда поражённо раскрылись, — Почему? Т-Ты же сказала, что хотела бы сбежать…         — Я не всерьёз! В лишь короткие моменты я желаю тишины…        Тот выглядел поражённым, его взгляд растерянно метался по её лицу, в попытке найти признаки того, что это лишь глупая шутка, по сценарию которой сестра сейчас рассмеётся и они вместе уйдут из этого прогнившего особняка.         — Н-Но… — лишь промямлил он, так и не увидев её улыбки и не услышав заветных шутливых слов.         Вдруг что-то в нём совершенно переменилось, будто бы со стены стянули красивый портрет и теперь, вместо него, остался лишь гниющий кусок обоев.         — М-Милая, мы могли бы быть так счастливы вместе! Я и ты! — подскочил тот и резко схватил сестру за руку. Та испуганно вскрикнула.         В его изумрудных глазах сверкало безумие, пугающий оскал раскрылся на его лице.        — Обещаю, что никогда не позволю никому причинить тебе боль! Я увезу тебя из Англии!         — Нет-нет-нет! — качала сестра головой.        — Никто бы не узнал о нашем родстве. Там, в другой стране мы были бы обычной замужней парой! — он с такой силой сжимал её запястье, что солёные капли начали литься из её глаз.         Лорд на минуту опешил, увидев слёзы на таком прелестном лице.         — Я никуда с тобой не пойду! — запутанная поведением брата, испуганно заорала девушка. Она совсем его не понимала.        Внезапно в коридоре послышался скорый топот и голоса, среди которых был и того «достопочтенного господина», если говорить иначе — мужа дорогой сестрицы. Она в панике содрогнулась. Её взгляд метнулся к брату напротив. Он смягчил взгляд и хотел было что-то сказать, но сестра яростно оттолкнула его. Он не так уж сильно врезался в шкаф, как хотела девушка.         — Если ты по-настоящему желаешь мне добра, то спрячься, залезь в шкаф и не издавай ни звука! — быстро проинструктировала его любимая и раскрыла дверцу гардероба, тут же запихнув его внутрь.        Не прошло и секунды, как дверь в её комнату раскрылась. Девушка судорожно захлопнула дверь.         — Дорогуша, я слышал крики, с тобой всё в порядке? — лениво прохрипел муж, совершенно не заинтересованный в её ответе, в отличие от отца рядом.        — Что случилось? Что-то испугало тебя? — торопливо расспрашивал он, взглядом пытаясь найти на её теле какие-либо раны.         — Я… Я зацепилась об угол кровати и упала, — вытерев слёзы, вмиг ответила она.        Отец, вроде как, поверил этой чепухе и успокоился. Её взгляд мгновенно дёрнулся к шкафу, дверца которой подозрительно дёрнулась. Она молча умоляла его замереть. «Не смей рушить мою состоявшуюся жизнь,» — кричали её глаза.         — Дорогой, думаю нам пора идти… — вдруг сказала она и обернула свою тонкую ручонку вокруг лапищи мужа, потянув его к выходу, — .. мы и так уморили моего отца, — искусственный смех прокатился по комнате и дверь за ними закрылась.         Глядя на то, как его любовь уходит от него, Лорд судорожно выдохнул. Дверца раскрылась и он на дрожащих ногах дошёл до кровати и без сил свалился на пуховую перину.        Он сам не заметил то, как что-то начало течь из уголков его глаз. «За что?» — на этот вопрос не находилось ответа. Теперь, он совершенно пуст, никакое чувство больше не жжётся в его животе, никакая любовь не теплится в груди. И душа его готова с головой окунуться в пучину тьмы, ведь ничто больше не держит его, никому больше не нужен тот остаток человеческого, что осталось в нём.         «Теперь он готов к большему».         — Так и начался его скверный путь, — выдохнул старейший Повелитель. — Пожалел ли он о выборе своём иль был доволен им? Никакой существующий ответ не подходит. И никогда не подходил…