Стеклянные соты

      Мин Су проснулся, ощущая на себе тяжесть объятий Таноса, которые всё ещё удерживали его в плену. Тело словно горело от невольного желания снова прикоснуться к Таносу. Ночь, полная неожиданных поцелуев и шёпота, кружила голову, оставляя послевкусие сладкой тревоги. “Он мне нравится” — пришла твёрдая мысль, но тут же и другая, гораздо более холодная и расчетливая: “Никуда я его не отпущу”. Это признание было неожиданным даже для него самого. Мин Су понимал, что это не игра, а скорее, охота, где он — хищник, а Танос — добыча. Пак Мин Су был богатым, влиятельным человеком, одним из спонсоров этих кровавых игр, и его милое поведение — лишь маска, скрывающая истинный характер, но при Таносе он не играл никакую роль, был самим собой.       Мин Су осторожно, чтобы не разбудить Таноса, приподнялся и тут же встретился с сонным, но всё ещё озорным взглядом Таноса. Взгляд, хоть и излучал нежность, отражал все его недавние метания, его горячее желание, но и скрытую боль. Мин Су заметил, что он выглядит немного смущённым, щёки слегка покраснели, но в них — тень скрытого страха. “Good morning, my sweet,” — прошептал Танос на английском, прижимаясь к Мин Су. — “Ты был таким… спокойным. Как спящий цветок.” Голос звучал почти нежно, но в то же время в нём сквозило непреодолимое желание, и некая тревога.       Мин Су слегка улыбнулся, едва касаясь пальцами руки Таноса.— “Ты как кот” — прошептал Мин Су — “Ты такой переменчивый. То нежный и игривый, то серьезный…”— Нам нужно поговорить, — сказал он, голос был спокойным, но в нём чувствовалась некая решимость.       Танос, словно опешив от неожиданности, замолчал, его глаза потемнели. Он обхватил Мин Су за талию, удерживая его в объятиях. — О чём? — ответил он, его голос был тихим, словно он боится выдать себя. Его глаза, обычно полные уверенности, теперь отражали пустоту.       — О прошлой ночи, — ответил Мин Су, пристально смотря на него. — О том, что произошло, и о том, что происходит сейчас. О нашем…отношении. Я хочу понять, что это значит… для тебя, и для меня.       Танос нахмурился, его глаза потемнели. — You’re really something, aren’t you? — сказал он, — Okay, let’s talk. — Его голос, хоть и пытался звучать уверенно, выдавал внутреннюю борьбу. Он обнял Мин Су еще крепче, словно ища в этом утешение. — Я…Я не знаю, как сказать тебе это, — прошептал он, — но мне… мне нужно больше, чем просто… дружба. — Я просто… хочу тебя. Всегда. И никому другому. Я хочу, чтобы ты был только моим.— проговорил Мин Су.       Танос замолчал, его взгляд стал ещё более сосредоточенным, словно он пытался разгадать тайну, которая скрывалась в глазах Мин Су. — My sweet boy, — прошептал он, слегка наклонившись к нему. — Ты… ты особенный. Ты не такой, как все остальные. Я… я не могу объяснить это словами. Но я хочу, чтобы ты знал, что тебе не нужно ничего никому объяснять, ни перед кем извиняться, и ты можешь рассчитывать на меня. И ты – мой.       Мин Су чувствовал, как его сердце замирает в груди. Эта уязвимость, эта открытость… она была ему очень интересна. «Вот оно, - подумал Мин Су, — это моя возможность». В мыслях мужчина уже строил планы, как обеспечить Таноса всем, что тому нужно, как освободить его от долгов и зависимости. Он заберет его в свой мир, и там они будут вместе. Чхве Су бонг станет только его. Мин Су захотел не просто иметь Таноса рядом, но и заботиться о нём.

***

      Звук трескающейся мебели, будто кто-то с хрустом разломил дрему, нарушил тишину. Первой открыла глаза Се-ми. Она лежала на верхней полке, спиной к остальным, и вздрогнула, ощутив неясную вибрацию, словно земля затрещала под ногами. Её взгляд, словно луч света, прорезал тьму, падая на Мин Су и Таноса, сплетённых в объятиях на одной койке. Ужас, словно холодный воздух, окутал её. Она не могла поверить своим глазам. Голова медленно повернулась, охватывая взглядом и остальных, кто, словно застывшие статуи, смотрели на них. Тишина в комнате, будто застыла, а в ушах зазвенел шокированный шепот.       Нам Гю, проснувшийся следом, открыл глаза и уставился на сцену, в его глазах мелькнуло что-то похожее на брезгливость. Он с отвращением отодвинулся, отчаянно пытаясь сориентироваться в произошедшем. Впервые за всё время игры он чувствовал себя особенно неуютно, словно всё вокруг него было перевёрнуто с ног на голову, а он — в центре нелепой сцены. Его губы сложились в тонкую, почти презрительную линию. Он оттолкнулся от койки, будто пытаясь стряхнуть с себя невидимую пыль, а затем он с кривой ухмылкой повернулся к остальным. «Ну и ну, прямо как в тех старых фильмах, где любовные пары целуются прямо в столовой…» — проговорил он себе под нос, с напускным равнодушием.       Кён Су, проснувшись, открыл глаза и тоже замер, не веря увиденному. Его смущение и удивление отразились в широко распахнутых глазах. Тихий выдох, с которым он выпустил весь воздух из своих лёгких. Он быстро, будто пытаясь остановить время, отвёл взгляд и уставился на потолок, пытаясь найти хоть какой-то выход из создавшегося хаоса. Он никак не мог понять, как это произошло.       Взгляд всех постановился на Кён Су, словно на ком-то, кто был последним свидетелем невероятной сцены, которая обнажила всю их уязвимость.       Вдруг, тишину нарушил голос Таноса, который, кажется, осознал, что проснулся не один, попытался отстранится и произнёс: “Доброе утро, my friends ” Его голос звучал спокойно, даже несколько неловко, словно он не ожидал такой реакции. Мин Су же, не дал ему отодвинуться, притянул его ещё сильнее к себе, обнимая за талию.       Естественно 125, всё ещё находясь в объятиях Таноса, тоже заметил взгляды остальных, но это его не смущало. Его лицо, спокойное и безмятежное, ничуть не изменилось. Его глаза, блестящие, словно отблески горного хрусталя, не выражали ни капли растерянности или страха. Наоборот, в них читалось спокойное понимание ситуации. Он не скрывал свои чувства, не боялся осуждений. Он был уверен в себе.       Се-ми глубоко вздохнула, и посмотрела на Таноса. В её глазах промелькнула тревога, но также и лёгкое понимание. Он нуждался в этом? — подумала она,—Нуждался в том, чтобы быть понятым, чтобы проявить то, что он чувствует.       Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое только тихими, размеренными звуками дыхания, и ощущением скрытой тревоги. Игроки, казалось, были парализованы от такого неожиданного развития событий, и они не могли понять, что происходит.       Мин Су, как всегда, держал себя в руках. Он без выражения наслаждался завтраком, но его глаза, блестящие, как лёд, пронзали пространство. Он думал о том, как использовать эту неловкую ситуацию в своих интересах. Танос, нервно комкая в руках бумажную салфетку, неловко откусывал бутерброд, иногда бросая косые взгляды на Мин Су. Они ели, но в разговорах избегали темы ночной близости, словно она была запретной книгой.       Нам Гю, напротив, громко и беззастенчиво смеялся над какой-то шуткой, рассказанной Кён Су, и выплескивал свой негатив и раздражение, словно хотел убедить всех, что ему всё равно. Кён Су, зажатый между этими двумя энергетическими полюсами, едва заметно улыбался, стараясь остаться незамеченным. Се-ми с холодным спокойствием присутствовала при этом, наблюдая за происходящим с недоверием, пытаясь понять, какой план, какой замысел скрывается за всей этой маской. В её голове крутился целый клубок вопросов, и она ловила каждый взгляд и каждую эмоцию, которые Мин Су и Танос пытались скрыть от неё.       Внезапно Нам Гю, громко рассмеялся: «Когда я выйду отсюда, первым делом расплачусь со всеми своими долгами! А потом уже подумаю о чём-нибудь другом!» Он посмотрел на остальных, словно ища понимания. Кён Су, зажатый между Нам Гю и Таносом, лишь неуверенно кивнул в знак согласия.       Се-ми, сделав глоток йогурта, ровным голосом произнесла: «Долги — это, конечно, важно, но не стоит забывать, что сначала нам нужно победить». Она обвела взглядом каждого, словно проверяя, не ослабла ли их бдительность.       Мин Су негромко, произнёс: «Я, пожалуй, тоже разберусь со всеми долгами, но и о будущем не забуду». В его голосе звучала уверенность и чёткое осознание собственной силы. «Я куплю себе пару домов, один здесь, другой у моря, на островах». Эта фраза прозвучала как нечто само собой разумеющееся, и это заставило Нам Гю снова ухмыльнуться.       Танос, словно не слушая их, пробормотал себе под нос: «l… i think,, что помогу своей семье… и сам куплю себе что-нибудь. И ещё, наверное… коня».       — Значит, коня? — Нам Гю громко расхохотался. — Ну да, а может, ещё и белого коня, на котором ты поскачешь за своим принцем, Мин Су? Как там говорят, яблоко от яблони недалеко падает, верно? — Он усмехнулся, глядя на Мин Су, а затем перевёл взгляд на Таноса. — Или, может быть, вы уже женаты?       Танос, неожиданно оживившись, усмехнулся в ответ: «Yes, мы как 001 и 456. Они тоже вместе, ты же видел, как они общаются, а?» — Он подмигнул Нам Гю. — «They're so old, а между ними прямо искрит! Настоящая романтика для тех, кому за сорок!»       Мин Су, услышав это, чуть не подавился булочкой.. Он прекрасно знал, кто такой 001, и от этих слов ему стало не по себе, и он невольно почувствовал, как напрягается его челюсть. В мыслях он уже строил множество разных планов, как превратить весь этот странный балаган во что-то контролируемое и как забрать к себе этого безумного «рэпера».       Се-ми, стараясь перевести разговор в другое русло, произнесла: «Итак, ребята, давайте всё-таки подумаем, как нам выиграть? Как нам выбраться отсюда? У нас ещё будет время на всё остальное, когда мы получим свои деньги». Её тон был строгим, но в нём чувствовалась тревога.       В воздухе снова повисла напряжённая тишина, каждый из присутствующих был погружён в свои мысли, и это создавало гнетущую атмосферу. Их планы, мечты, тревоги — всё это переплелось в общий клубок, словно жуткий узел, и никто не мог сказать, что ждёт их впереди.