Поводырь

Наконец вода не пахла маслами. Только мылом. Оминис отмокал в ванной Хогвартса, впервые за долгое время чувствуя себя расслаблено и спокойно. Вейлин был рядом. Сидел, облокотившись о бортик, и поглаживал колено Оминиса, выглядывающее из-под глади воды. Никаких запретов на прикосновения больше не было. С тех пор, как они вернулись в школу, прошло несколько дней. Афишировать произошедшее не стали. Тот шум, который поднялся бы в связи с настолько щепетильной темой, никому не нужен был. Оминис и Брам и без того настрадались, чтоб еще в школе оказаться под пристальным вниманием студентов. По возвращении в Хогвартс Каннига увел профессор Шарп. Тот на ногах не держался и то и дело норовил отключиться. События последнего месяца ударили по нему намного сильнее, чем он оказался в состоянии вынести. В сравнении с ним Оминис отделался легким испугом, и прекрасно это осознавал. Чтобы прийти в себя, Браму потребуется намного больше времени, чем ему. Оминис чувствовал себя так, будто заново родился. Весь этот кошмар заставил его полностью пересмотреть свои взгляды на жизнь, на свои убеждения и приоритеты. Большинство из них сгорели, обратились пеплом и были развеяны ветром перемен. На их место пришли новые. Правильные и честные. Он больше не собирался быть что-то должным своей фамилии. Если роду Мраксов суждено исчезнуть с лица земли, пусть так и будет. Семья, продающая своих детей, не имеет права на существование. Такие идеалы, где нет ничего, кроме высокомерия, ненависти и злобы, не должны передаваться дальше от поколения к поколению. Оминис больше не боялся и не сожалел. Он решил выбрать себя и то, к чему нутро стремилось всеми силами. Вейлин стал его новым домом. Стал тем, с кем Оминис хотел быть вместе, быть семьей. Дом – это место, где безопасно, где тебя любят и о тебе заботятся. Место, которое всегда будет на твоей стороне. И совершенно неважно, связаны ли члены этого дома между собой кровью. Иногда так случается, что домом для тебя становятся совершенно чужие люди, тогда как кровные родственники ничто большее, нежели ненавидящие тебя монстры. Оминис усвоил этот урок. Времени у него было предостаточно, чтобы все обдумать. - Знаешь, я хочу после школы уехать отсюда, - проговорил Оминис, нашарив руку Вейлина в воде. – Здесь мне делать нечего. - Конечно, - тот переплел их пальцы в замок и поднес ладонь Оминиса к своему лицу, коротко поцеловав костяшки пальцев. – Обязательно. Все, что угодно. - Ты стал удивительно покладистым, - нежная улыбка тронула губы Оминиса. - Я думал с ума сойду без тебя, - выдохнул Грэйвул в ответ, уткнувшись носом в чужую ладонь. – Я так виноват… - Прекрати, - перебил его Оминис, кончиками пальцев погладив теплую щеку. – Ты не виноват. Никто из нас не виноват. - Я должен был пойти за тобой. - Тогда уж я не должен был туда идти вовсе, - парировал Оминис. – Мы не знали, что задумал Корвин и Габриэль. Так что прекрати себя корить. Главное, что ты нашел меня, спас, и сейчас мы вместе, разве нет? - Да, - Вейлин будто заставил себя согласиться. Но Оминис чувствовал, что он так себе этого и не простил. Во всяком случае пока что. Когда они вернулись в Хогвартс, Оминис завалился в кровать и три дня спал беспробудным сном. Вейлин был всегда рядом. Обнимал, позволял дышать собой, а Оминис держался за него, льнул к нему и беспокойно ворочался, стоило Вейлину хотя бы на пару минут отлучиться в уборную. Только сегодня под вечер Оминис, наконец, открыл глаза и потребовал ванную. Горячую, простую. И из вызвавшихся сопровождающих предпочел Вейлина обеспокоенному Себастьяну. Теперь лучший друг был свободен от невольной ревности к Йоллану. Оминис больше не нуждался в нем, как рыба-прилипала, не боялся одиночества, которое могло на него обрушится без Себастьяна. Теперь он был спокоен, потому что Вейлин рядом. Потому что, наконец, Оминис все делает в соответствии с тем, чего желала душа. И абсолютно понимал самого Себастьяна, рвущегося к Йоллану при каждой свободной секунде. Это действительно потрясающее ощущение – быть вместе со своим человеком. Вейлин продолжал держать руку Оминиса у лица, и он ощущал его дыхание, холодившее мокрую кожу, а еще чувствовал губы. Они столько раз прикасались к его телу, но у них так и не случилось поцелуя. То ли Грэйвул придерживался глупого условия, что ничего не сделает, пока Оминис сам не попросит, то ли осторожничал, не желая давить после всего, что тому довелось на себе испытать. Может быть считал неуместным. А может быть еще что-то. Но никакой инициативы к близости не проявлял. С другой стороны, а когда Вейлину нужно было этим заниматься? Пока Оминис спал? Очевидно, нет. А набрасываться на него в ванной, сразу после пробуждения, тоже странно. Оминис же вдруг понял, что хочет, чтобы Вейлин его поцеловал. Хочет, но… наверное, ванна не лучшее для такой просьбы место. Шумно сглотнув, он мягко высвободил ладонь из пальцев Вейлина и смущенно поерзал на месте. Зажатые между спиной и бортиком волосы заставили невольно вскинуть подбородок. - Ох, - выдохнул Оминис и приподнялся, чтобы вытащить отросшие локоны. – Так непривычно с ними. - Хочешь состричь? – поинтересовался Вейлин. - Думаю стоит, - Оминис неуверенно пожал плечами. – Я вряд ли смогу за ними хорошо ухаживать. Да и не привык я к такой длине. Всю жизнь с короткими. Отец говорил, что мужчине должно выглядеть опрят… Оминис осекся и тут же нахмурился. Корвин решал за него даже то, как он должен выглядеть. Не то чтобы Оминис был этим сильно недоволен прежде, но сейчас он осознал, что просто не знает, как по-другому. Его волосы всегда были короткими и всегда идеально причесанными. Но ведь можно иначе. Оминис не чувствовал никакого недовольства по поводу длинных волос. Возможно, ему могло бы понравиться? К тому же хотелось сделать что-то, что Корвин осудил бы. Да, Мерлин! Хотелось жить так, как осудил бы Корвин просто потому, что сам он жил, как не смог бы жить ни один нормальный человек. - А… эм… а они мне идут? – поинтересовался Оминис, повернув голову к Вейлину. - Очень, - в теплой интонации послышалась нежная улыбка. – Они подчеркивают твою красоту… Это сейчас прозвучит ужасно, прости, пожалуйста, но… когда я увидел тебя в этом проклятом шатре, я… ты был такой красивый! Прости, я не должен был напоминать… - Все в порядке, - Оминис почувствовал, как начали гореть щеки. Конечно, та ситуация была отвратительной, но слышать, как Вейлин восторгается им, оказалось невероятно приятно. – Так, значит, тебе понравился тот вид, в который Брам меня нарядил? - Я ужасен, - Оминис даже не предполагал, что Грэйвул может звучать настолько виновато. – Я бы только ленту с лица убрал. Чтобы твои глаза не скрывала. В памяти невольно всплыло, что говорил Габриэль на эту тему. Внутри дернулось отвращение и быстро угасло. Теперь это не имело значения, ведь для Вейлина особенность Оминиса это две луны, которые ему так нравятся. - Что ж, значит, придется мне привыкнуть к длинным волосам, - проговорил Оминис, пытаясь сдержать усмешку. – Но кружево надевать не стану. И тебе придется мне помогать, чтобы я выглядел достойно. Судя по нескольким секундам полной тишины, Вейлин пытался осознать услышанное. А потом Оминис почувствовал, как он стал ближе. Сердце тут же взволнованно заколотилось, когда горячие ладони легли на шею, а длинные пальцы накрыли волосы на затылке. - Попроси меня, - губ коснулось обижающее дыхание, от которого мурашки по телу побежали. Приятные мурашки, согревающие, будоражащие нутро и оседавшие внизу живота сладким томлением. – Пожалуйста, Оминис, попроси… Вейлин действительно придерживался этого дурацкого условия, оставляя Оминису право решать, можно ли к нему прикоснуться. Какое же глупое условие… - Поцелуй меня, - выдохнул Оминис таким же горячим шепотом, действительно желая, чтобы это произошло. Вейлин прижался к его губам своими, шумно выдохнув. С невероятным облегчением, словно, наконец, дорвался до самого желаемого на свете. Но целомудренный поцелуй быстро перестал быть таковым, когда Оминис разомкнул губы, а язык Вейлина этим воспользовался и скользнул внутрь его рта. Это было что-то… неописуемое. Все тело будто молнией прошило и кровь в венах заискрила, забурлила, мигом насыщая каждую клеточку ярким возбуждением. Вот теперь все было правильно. Правильно, когда два дыхания смешиваются воедино, когда губы чувствуют другие губы, когда языки сталкиваются и тесно кружат вокруг друг друга. Правильно, когда руки по плечам, а пальцы путаются в волосах. Правильно, когда тянет ближе и теснее, чтобы всем телом чувствовать тепло самого важного в жизни человека. Оминис подался вперед, держась за плечи Вейлина. Так хотелось нормально его обнять, утопая в ласках и поцелуях, хотелось чувствовать его руки на себе, прижиматься к груди, но… как он и думал раньше, ванная отвратительное место для подобного, если один в воде, а второй снаружи. - Стой, - разорвав поцелуй, шепнул Оминис, но не стал отстраняться. – Здесь чертовски неудобно… Договорить Вейлин ему не дал. Снова накрыл рот поцелуем, протолкнув язык внутрь. И снова крупная дрожь удовольствия по телу понеслась. Он мял губы Оминиса, покусывал, вылизывал, заставляя дышать все тяжелее, выбивая все мысли о неудобстве из головы. Его руки были на шее, плечах, груди, и кожа буквально горела под этими прикосновениями, порождая в сознании опьяняющий туман, не дающий мыслить, но позволяющий чувствовать. Оминис едва не задохнулся от неожиданности, когда почувствовал, как ладонь Вейлина скользнула под воду. Решительно, без капли сомнений. И пальцы обхватили член Оминиса, колом стоявший от возбуждения. Изумленный и в то же время благодарный стон ринулся из груди наружу, но был словлен ртом Вейлина в глубоком поцелуе. Оминис цепко ухватился за чужие плечи, шире расставив ноги. Насколько это вообще было возможно в ванной. И даже сам толкнулся в кулак Вейлина, не особо контролируя тело. Просто было хорошо. Просто он был с Вейлином, а реагировать на него как-то иначе было невозможно, да и теперь не хотелось. Жаркие поцелуи, движение руки под водой, бурлящая в венах кровь и тихие стоны, пойманные губами. Оминиса надолго не хватило. Низ живота свело сладкой судорогой, тугой огненный ком полыхнул и разлился по телу острым наслаждением. Рваный стон, с которым Оминис кончил, Вейлин проглатывать не стал, позволив ему громко прозвучать на всю ванную. Само собой, будь они здесь не одни, никто из них не позволил бы всему случившемуся произойти. Но за окном глубокая ночь, а это значило, что свидетелей у них не было. - Твоя кожа такая гладкая, - пробормотал Вейлин, когда с мытьем было окончено, и он помогал Оминису вытереться и одеться. Прозвучал он при этом не восхищенно, а как-то озадачено. - Это все заботами Брама, - отозвался Оминис, невольно вспоминая все те процедуры, что Каннигу приходилось с ним делать. – Тебе не нравится? - Это странно, - Вейлин провел ладонями по обнаженным бедрам Оминиса. – Мне не нравится. Ты же взрослый парень, а наощупь как ребенок. Так не должно быть. - Брам рассказывал, что его клиенты именно такое и предпочитают. Чтобы все гладенько, чистенько… молодое, сочное мясо, - вздрогнув проговорил Оминис. – Ты даже не представляешь, что он там переживал… Это чудовищно… - Габриэля скоро поймают, - отозвался Вейлин, помогая Оминису одеться в пижаму. – Это вопрос времени. И тогда на одного такого ублюдка станет меньше. Браму больше не придется ничего подобного делать. - Ты уверен, что его поймают? - Он объявлен в международный магический розыск. Его имущество арестовано, его корабль не выйдет из порта, ему некуда деваться, кроме как попытаться залечь на дно, - Вейлин застегнул пуговицы на рубашке Оминиса и принялся собирать ванные принадлежности. - У него много связей, - возразил Оминис, дожидаясь, пока Вейлин закончит. - Теперь это скорее его проклятие. - Почему? - В Англии мракоборцы им прикормлены. И не только они. В самом Министерстве, как говорил отец, нашлись те, кто его прикрывал. Тебя вообще судья хотел купить, - раздраженно фыркнул Вейлин. – Но его разыскивает МКМ в связи с похищением Эбигейл. Это дело международное, и любой, кто как-то связан с Габриэлем попадает под внимание. Сейчас они как минимум не захотят с ним связываться и его прикрывать. Как максимум будут содействовать, вываливая все его тайны. Оминис взял под руку Вейлина, и они двинулись к выходу из ванной. Палочка осталась в комнате. Оказалось, что она все это время хранилась в шатре, спрятанная в зачарованный сундук. После спасения, Брам отдал ее Оминису. Но с Вейлином рядом тот как-то позабыл про нее. - Получается, что, если бы не этот момент с Эбигейл, неизвестно, помогли бы Браму или нет освободиться от этого кошмара? – нахмурился Оминис, понимая, что обстоятельства, конечно, сложились удачно, однако как будто не до конца правильно. – Я имею ввиду в целом, а не только в этот раз из шатра. Ведь Габриэль мог бы подключить свои связи, его бы всячески прикрыли и через какое-то время все могло бы начаться заново. - Не знаю, - честно признался Вейлин. – МКМ бы точно не стало вмешиваться, это частное дело, тут мой отец официально ничего сделать не смог бы. Но, думаю, Шарп и без него вцепился бы в Габриэля мертвой хваткой. Он же нашел мракоборцев, которых Габриэль не смог прикормить. К тому же ты и Брам остаетесь главными пострадавшими, чьи свидетельства не дали бы ему так легко отделаться. - Шарп, наверно, единственный, кто заметил, что с Брамом что-то не то, - в голосе Оминиса появились нотки вины. – Ну то есть в том смысле, когда начинаешь копать, чтобы понять, что не так, а не просто пожимаешь плечами, считая, что человек свихнулся, как это сделали все мы… - Да кто бы мог нечто подобное предположить, - пробормотал Вейлин. – Но вообще, думаю, это вполне логично. Две половины одного целого часто оказываются друг к другу более внимательными, чем остальные. Оминис непонимающе нахмурился. - Какие еще две половины? - А? Ну они пахнут вместе как целое. Как Йоллан и Себастьян, как ты и я. - Так, стоп, - Оминис неловко усмехнулся, ушам не веря. – Брам и профессор Шарп? Ты серьезно? - Более чем. - Мерлинова Борода! – хохотнул Оминис. – То есть гадания на чаинках и картах для тебя шарлатанство, а вычислять совместимость по запахам нормально? - Ты сравниваешь несравнимые понятия, - Вейлин потащил своего подопечного в сторону, и они вернулись в комнату, где он перешел на шепот. – Попытки увидеть в картинках будущее это глупость, а запахи ты можешь почуять и понять, с чем они хороши, а чем не очень. Запах рыбы и шоколада такое себе сочетание, но поменяй шоколад на лимон, и вот это уже намного лучше. - Я уверен, кому-то и рыба с шоколадом вкусно, - хмыкнул Оминис. - Извращенцев хватает, - Вейлин пререкаться не стал, очевидно, считая, что и без того свою мысль донес. Сложив вещи в шкаф, они забрались на кровать Оминиса, опустили полог и набросили глушащие чары. Себастьяна в комнате не было, но Оливер спал в своей постели, и будить его не хотелось. Нырнув под одеяло, Оминис вдруг понял, что Вейлин по обыкновению лежит поверх него. Да, обнял, позволив ткнуться носом в свою шею, но сейчас это казалось уже недостаточным. Тем более после того, что сейчас было в ванной. Вспомнив о том, как Вейлин прикасался к нему, и как на это откликалось тело, Оминис невольно закусил губы, сжав ноги. Однако было поздно. Сердце перешло на ускоренный бег, распаляя нутро желанием. Да только было одно жирное «но» - в спальне находился Оливер. Предаваться страсти в таком положении, пусть даже скрытыми глушащими чарами, Оминис вовсе не желал. Видимо, придется все-таки придержать свои порывы. Тяжело вздохнув, Оминис попытался подумать о чем-нибудь отвлеченном. Важный вопрос, о котором он не задумывался, тут же послушно возник в голове, напрочь убивая все возбуждение. - А что с Корвином? – поинтересовался он, сообразив, что о судьбе отца, продавшего его Габриэлю, не спрашивал. - Задержан по твоему с Брамом делу, - Вейлин принялся осторожно перебирать волосы Оминиса. – Не волнуйся, он за все заплатит. И еще там выясняют, как они вообще познакомились. Помнишь, мы, когда с Йолланом и Себастьяном пробирались в поместье, видели их и слышали, что они говорили о каких-то долях. Мракоборцы выясняют, что это было за дело такое у них. Оминис чувствовал, как от прикосновений Вейлина по коже начинают бегать приятные мурашки, мешая сосредоточиться на разговоре и не давая телу, воспылавшему голодной тягой к Грэйвулу, успокоиться. - Вейлин, я… - дыхание вдруг стало тяжелым, когда Оминис попытался остановить поглаживания. – Мне… ах… Вейлин вновь нашел его губы своими. На этот раз мягко, тягуче. Скользнул языком внутрь и тут же получил отклик от Оминиса. Пошевелившись, Вейлин уложил его на лопатки и накрыл собою сверху, приятной тяжестью вдавливая в кровать. Целоваться с ним было вкусно, волнительно и хотелось чуть ли не бесконечно. И все же это слишком рисковано. - Вейлин, мы не одни, - прервав поцелуй, все же заставил себя произнести Оминис. - Он нас не услышит, - отозвался тот, спустившись прикосновениями губ к чужой шее. - Я понимаю, но, - тело будто само двигалось, и голова откинулась назад, вжимаясь затылком в подушки, - я не хочу знать, что кто-то мог стать свидетелем этого. Пожалуйста… Вейлин раздраженно заворчал и все-таки остановился, обрушившись на Оминиса всем весом и ткнувшись носом ему в щеку. - Эта школа меня дико бесит, - проговорил он. – Я хочу тебя… И я не могу взять тебя. Это что такое вообще?.. Оминис невольно улыбнулся, обняв Вейлина за плечи, и принявшись кончиками пальцев поглаживать его по лопаткам. - На рождество большинство уезжает из школы. Себастьян уйдет к Йоллану, Оливер уедет домой. Мы будем одни. - Месяц?! – ахнул Вейлин. – Ждать еще месяц?! Ты издеваешься! Нет уж, на рождество мы поедем к моей семье. Но я не собираюсь ждать столько времени, чтобы добраться до тебя. В сердце вдруг стало невероятно тепло. Оминис бывал на рождество у Себастьяна. Это было здорово, но каждый раз он четко понимал, что он всего лишь в гостях. Сейчас же, когда об этом заговорил Вейлин, возникло ощущение, будто его ждет встреча с семьей. С настоящей. В носу неожиданно защипало. От нахлынувших чувств, Оминис крепко обнял Вейлина. - Задушишь, - прокряхтел тот через несколько секунд. – Ты чего? - Просто, - сдавлено отозвался Оминис, и все же почувствовал, как из уголков глаз покатились слезы, скатившись по вискам в волосы. – Спасибо тебе. Вейлин ничего не сказал в ответ, но снова поцеловал. Мягко и ласково, осторожно сжимая в объятиях. Наконец, Оминис чувствовал себя нужным. Чувствовал себя на своем месте. И искренне, всем сердцем и душой желал, чтобы впредь так и было.

~~~

- Мерлинова борода, Оминис, это что за резкая смена имиджа? – оказывается, даже по голосу Имельды можно соскучиться. – Решил по стопам Элфрида пойти? - Ого, а тебе идет! – а вот и Грейс подключилась с восхищением. – Обалдеть! Никогда бы не подумала! Ты всегда такой прилизанный ходил. - А теперь прям граф какой-то, - хмыкнула Имельда. – Признавайся, это на тебя что так повлияло? Любовь нашего волчика? Оминис и Вейлин опустились за стол Слизерина, спустившись на завтрак. Нужно было потихоньку вливаться в школьную жизнь. И даже выяснилось, что после всего случившегося, это ощущалось весьма приятно. Чтобы просто и легко, как и должно быть у студентов. - Она самая, - спокойно улыбнулся Оминис, отпив немного чая. За столом повисла неожиданная тишина. - Прости? – Имельда звучала озадаченной. Возможно, не ожидала, что на ее дразнилки так ответят. - Прощаю, - кивнул Оминис. - Нет, секунду, - заговорила Грейс звуча не лучше однокурсницы. – Вы… вы вместе? - Ага, - Оминис как ни в чем не бывало принялся за еду. – Теперь да.