Поводырь

Жизнь как будто начала налаживаться. Вернув себе палочку и способность видеть, перестав зависеть от других, Оминис успокоился. Его больше не раздражало буквально все, он больше не чувствовал себя в постоянном напряжении, пытаясь отследить происходящее доступными органами чувств. Он больше не чувствовал себя потерянным, как всю эту несчастную неделю, оказавшуюся слишком щедрой на различные потрясения. Некое подобие эйфории захватило его и продолжало даже спустя несколько дней нежить в своих теплых водах. Даже Вейлин, к которому он теперь не был привязан обстоятельствами, перестал так нервировать. Видимо, дело было во внутреннем ощущении свободы. Теперь Оминис был волен делать, что угодно самостоятельно. Мог встать и уйти, если ему что-то не нравилось, и исчезла необходимость отстаивать свои границы, испытывая при этом двоякое чувство необходимой зависимости и желания остаться в покое. Вопрос с Вереной закрылся, и угрозы своей безопасности он больше не ощущал так остро. На людях Вейлина теперь можно было контролировать, и Оминис в какой-то момент понял, что вовсе не против его присутствия. Теперь, когда они были на равных, это не раздражало, не пугало и не вызвало такого явного внутреннего протеста. Даже обостренное восприятие в отношении Грэйвула как будто поутихло. Оминис мог наблюдать за ним, в чем себе не отказывал, и каждое его мимолетное прикосновение, случайное в большинстве своем, больше не запускали по телу волны искр, как по оголенным нервам, сигнализируя об опасности. Казалось бы, всего лишь подобие зрения, обычные контуры, а столько влияния на жизнь. Остаться даже без такого зрения – это жуткое испытание, какое Оминис не хотел бы никогда проходить заново. Несколько дней прошли вполне мирно. Вейлин все так же пропадал ночами, отсыпаясь на занятиях до обеда. Себастьян и Йоллан теперь не были привязаны к другу, чтобы спасать его от Грэйвула. Оминис мог позволить себе одиночество, в котором нуждался просто для того, чтобы побыть с самим собой и отдохнуть от других. Однако никогда не стоит расслабляться. Оминис проснулся от того, что на него упало что-то тяжелое. Спросонья он не сразу понял, что произошло и завозился, пытаясь нащупать палочку под подушкой, но над ухом замычали. - Вейлин? – опешил Оминис, узнав голос, и тут же заволновался. – Эй… ты чего? С тобой все в порядке? - Я устал, - протянул тот сонно, будто уже наполовину провалился в забытье. - Иди в свою кровать, - Оминис попытался скинуть с себя тяжелое тело. - Не хочу, - буркнул тот и сгреб Мракса в охапку прямо с одеялом, зарывшись носом куда-то ему в плечо. - Эй! Ты что творишь? – сдавленно возмутился Оминис. – Я сказал, уходи! Тут тебе не место! - Мгнмх… Слуха коснулось тяжелое, глубокое дыхание человека, потерявшего связь с реальностью. Грэйвул вырубился. - Да ты должно быть шутишь, - в полной растерянности протянул Оминис, отказываясь верить, что Вейлин так с ним поступил. Спать с ним в одной кровати, пусть даже тот валяется в одежде поверх одеяло, это просто неприемлемо! Оминис честно пытался выползти из теплого кокона, однако все его попытки успехом не увенчались. Запыхавшись, Мракс сдался. Очень хотелось спать, в конце концов. К тому же Вейлин ничего, кроме того, что неподъемной тушей лежал на Оминисе, не делал. Тяжело вздохнув, Мракс принял свою судьбу на остаток сегодняшней ночи, и откинувшись на подушку, уснул. Удивительно быстро и легко. Утро началось с криков Себастьяна. - Ну ничего себе! Эй, вы тут вообще-то не одни живете, голубки! Подъем! Грэйвул! Совесть поимей! А ну слезай с Оминиса! Он там живой вообще?! Ты чего к нему в кровать залез?! Оминис проснулся от того, что постель ходуном ходила. Сунув руку под подушку и нащупав палочку, он понял, что Себастьян пытается стянуть с одеяла только-только зашевелившегося Вейлина. Просыпался тот с трудом. - А? Что? – послышался его хриплый со сна голос. – Сэллоу? Что тебе надо? Отвали. Очевидно, не собираясь так легко расставаться с объятиями Морфея, Вейлин закинул на Оминиса ногу, крепко обхватив рукой, и подмяв его под себя, ткнулся лицом в одеяло в районе груди Мракса. - Тяжело, - недовольно просипел в ответ Оминис, еще тоже не совсем вынырнувший в реальность. Вейлин вдруг весь напрягся, замер и через секунду резко поднял голову, нависнув на Мраксом на локте. - Что за? – огорошено выдохнул он. – Оминис? Ты чего в моей кровати? - Дебил! Это ты в его кровати! – Себастьян приложил Вейлина подушкой по плечам. – Вытаскивай жопу из чужой постели, идиота кусок! Видимо на этот раз все-таки проснувшийся, Грэйвул заворочал головой, оценивая ситуацию, и через пару секунд, наконец, понял, что ошибка была за ним. - Черт! Оминис, прости, я… не хотел, - Вейлина как ветром сдуло с кровати, и Мракс смог сесть. - Вейлин, официально запрещаю тебе пару дней ночевать вне этой комнаты, - Оминис зевнул и потянулся, подняв руки вверх. К своему собственному удивлению он не испытывал никакого раздражения в связи с проступком Грэйвула. Было только беспокойство за его состояние. – Не знаю, чем ты там занимаешься, но если по возвращению ты просто падаешь на первую попавшуюся кровать, то пора бы уже отдохнуть. А то в следующий раз к Себастьяну свалишься. Он вряд ли будет таким добрым как я, и мигом организует тебе какую-нибудь Бомбарду. И пойди потом обвини его в этом. - Ох, я такое организую, - подтвердил Сэллоу с такой интонацией, что знать, что он там нафантазировал, не захотелось никому. - Я не могу, - но Вейлин покачал головой. - Это из-за предсказания? Да что там такого важного, что ты сказать ничего не можешь? – Себастьян растерял свое недоброе веселье и стал серьезным. - Что-то важное, о чем я не могу рассказывать, - Вейлин отошел к шкафу, выуживая из него полотенце. – Просто подожди, Сэллоу. - Да сколько можно же?! - Столько, сколько нужно, - Грэйвул вышел из комнаты. - Вот же задница, - цыкнул ему вслед Себастьян и повернулся к Оминису. – Он ничего тебе не сделал? Все нормально? Тот кивнул: - Он просто вырубился. - Нужно было меня разбудить, я бы помог его перетащить. - Ай, больше мороки, - Оминис махнул рукой. - Ты к нему привыкаешь, - усмехнулся Себастьян. Оминис только цыкнул в ответ, дернув плечом, и отправился в ванную.

~~~

Во время обеда к Вейлину прилетела маленькая, неприметная совушка, принесшая короткую записку. - Наконец, - довольно улыбнулся он с явным облегчением. – Сегодня вечером нам нужно быть в «Трех метлах». Всем, кто связан с… шаром. Отец будет там. - Отец? – ахнул Себастьян. – Так это ты его ответа ждал? Он тоже в этом замешан?! - Да, - кивнул Вейлин. – Нужно сказать Шарпу. - И Каннингу, - добавил Себастьян. - Он не связан же… - Шар у него, гений. Или как вы собрались твоему отцу что-то показывать? - А, ну да, - чуть помолчав, согласился Вейлин и поднялся из-за стола. – Пойду сообщу. Грэйвул убежал, а Себастьян и Оминис остались. - Ты потом мне расскажешь, что там было? – поинтересовался Мракс. - Естественно.

~~~

По обыкновению вечера в «Трех метлах» были наполнены людьми, и дабы не случилось никакой утечки информации, было решено взять комнату наверху для предстоящего разговора. Вейлин отправился туда раньше остальных, чтобы успеть перекинуться с отцом парой фраз, не касавшейся других, по крайне мере, пока что. - Как понимаю, пока все тихо? – Дуэйн прошелся по комнате, взмахнув палочкой, защищая ее от подслушиваний. - Да, в деревнях ничего. Руины, пещеры и гроты, где можно спрятаться, тоже пусты, - Вейлин опустился на диван. Он действительно устал и чувствовал себя весьма помято. Понимал, что нужно сбавить обороты, но не мог. Если существовала хоть малейшая возможность, что он действительно может помочь, он должен это сделать. А предсказание четко дало понять, что он причастен к происходящему. - Ясно, мы тоже пока не продвинулись. Известно только, что они все еще здесь. Вейлин и без того был в курсе, что пока что в деле Эбигейл никаких изменений. С Дуэйном он решил встретиться пораньше по другой причине. - В предсказании был красный дракон, - заговорил он о том, что в данный момент его волновало больше. – Как это возможно? Отец не спешил с ответом. Было видно, что он озадачен не меньше сына. - Очевидно никак, - Дуэйн покачал головой. – Но, судя по всему, мы не все знаем. А знали они то, что Красным Драконом называли человека давно погибшего. Абсолютно точно погибшего. И он никак не мог быть в предсказании. - Эзоп Шарп, - задумчиво протянул Дуэйн. - Может ли быть, что это он? – Вейлин поднял глаза на отца. - Я почти в этом уверен. Все сходится. Вейлин принялся нервно жевать нижнюю губу. Столько времени прошло, столько безрезультатных попыток добиться истины, где даже власть Дуэйна оказывалась бессильной. И вот какое-то дурацкое стечение обстоятельств, какой-то шар с предсказанием, который он поднял без всякой задней мысли, посчитав, что к ноге прикатилась безделица вроде напоминалки. Неужели они наконец нашли его? Дверь комнаты, тихо скрипнув, отворилась, и внутрь, грузно прихрамывая вошел профессор Шарп. Как всегда суровый и хмурый. Даже в шатре Каннинга под действием омолаживающего зелья, он не выглядел беззаботным юнцом. Тяжелый, темный, потухший взгляд выдавал в нем того, кто через многое прошел. Дуэйн говорил, что на настоящих мракоборцах, на тех, кто не просиживает штаны в управлении, работа всегда оставляет след, и, как правило, такие вояки уходят со службы либо посмертно, либо искалеченные страшными травмами. Очевидно, Шарп не был тем, кто сидит за бумагами. И очевидно, работа изрядно на нем потопталась. - Добрый вечер, - профессор несколько удивился, увидев всего двух человек в комнате. – Я что, слишком рано? - Нет, профессор, - Вейлин поднялся на ноги. – Проходите. Я сказал остальным подойти чуть позже. Шарп наградил его непонимающим взглядом, затем подозрительно посмотрел на Дуэйна. - И для чего же? – осторожно поинтересовался он. Вейлин, взволнованно сглотнул, стараясь держать себя в руках. - Позвольте для начала представиться, Дуэйн Грэйвул, - отец выступил вперед, вежливо улыбнувшись, и протянул Шарпу руку. - Профессор Эзоп Шарп, - тот пожал чужую ладонь. – Так для чего вы хотели встретиться со мной без остальных? - Скажите, профессор, - Дуэйн не стал ходить вокруг да около. – Вам знакомо имя - Майкл Уорд? Вейлин, остановившись за спиной отца, внимательно всматривался в чужое лицо. И пропустить ту секунду, когда непроницаемое выражение на мгновение, но потеряло свою невозмутимость, он себе не позволил. Это было удивление не того, кто впервые слышит чье-то имя и не понимает, почему его об этом спрашивают. Это было удивление того, кто точно знал, что об этом имени у него никто не должен спрашивать. - Откуда… - начал было Шарп, но Дуэйн его оборвал. Ему, как и Вейлину, хватило этого мимолетного изумления на чужом лице. - Майкл Уорд, он же Криспин Грэйвул, был моим младшим братом, - пояснил Дуэйн. – И полагаю, вы, тот самый напарник, с которым он попал в засаду и погиб – Эштон Купер. Вейлин знал, что его дядя, несмотря на молодость, был талантливым мракоборцем. Настолько, что дослужился до специальных, секретных отрядов, которые формировали из лучших магов. До того, как стать коллегами, они, как правило, ничего друг о друге не знали. Им даже настоящие имена не сообщали, не говоря уж о какой-то личной информации, касавшейся семей и близких. Все, что Дуэйну удалось выяснить после гибели Криспина, это имена, под которыми скрывались он и его напарник. Все документы, все записи об их работе, либо были уничтожены, либо находились под той графой секретности, которую даже Дуэйн не мог преодолеть. Все, что знали Грэйвулы о смерти Криспина – он погиб при выполнении задания. Им даже не сказали, что с его напарником. И, конечно же, даже речи не велось, чтобы с ним встретиться. И если бы не эта сомнительная, но единственная ниточка – «красный дракон», - вероятно, они бы никогда и не узнали, что Эзоп Шарп, ныне профессор зельеварения в Хогвартсе, и есть этот самый Эштон Купер, в прошлом напарник Криспина. У Вейлина дыхание перехватило. Он искренне любил дядю. Веселый, когда приезжал домой, неугомонный, вечно что-то придумывавший и, порой казалось, больший ребенок, чем сам племянник, он не оставил после себя ничего. Никаких друзей, никаких знакомых. Будто и не существовал никогда. А теперь перед Грэйвулами стоит человек, о котором Криспин ляпнул всего раз. Но ляпнул с таким лицом, таким тоном, что было ясно, для него его напарник один из самых важных людей на всем белом свете. Профессор Шарп долго молчал. Затем тяжело вздохнул, будто сдавшись своим мыслям, и, обогнув Дуэйна, подошел к столику, где стояла бутылка с огневиски и пара бокалов. Налив себе немного, он сделал глоток, после чего заговорил. - Никогда не думал, что вновь услышу эти имена. - Это действительно вы! – Вейлин не выдержал и шагнул вперед, испытывая совершенно неожиданное желание - крепко обнять мужчину. Как будто так мог снова обнять Криспина. - Я не стану это подтверждать, - сухо ответил Шарп, не спеша поднимать взгляд на Грэйвулов. - Профессор, мы столько времени пытались вас найти! – Вейлину казалось, что если бы он был в форме волка, то виляющим хвостом мог бы все тут разнести. - Но вас отлично спрятали, - вступил в разговор Дуэйн. Он намного лучше контролировал свои эмоции, чем сын. По-прежнему лишь улыбался. Но Вейлин отлично знал, что морщинки у его глаз, появляются только тогда, когда он улыбается искренне. Сейчас они были. – Даже я со всеми своими связами в глухую стену упирался. - Так и должно было оставаться, - Шарп, впрочем, выглядел так, будто произошло что-то крайне нежелательное и в еще большей мере неприятное. – Но, очевидно, «красный дракон» все испортил. Стоило бы догадаться, что даже так Криспин продолжит нести хаос в мою жизнь, и промолчать. Но кто же знал… - «Нести хаос»? – Вейлин озадачено нахмурился. Шарп звучал недовольно и раздраженно. И по-прежнему не смотрел на Грэйвулов. - Зачем вы меня искали? – резко поинтересовался Шарп. - По нескольким причинам, - мирно заговорил Дуэйн. – Первая: мы надеялись, что вы сможете рассказать, что там случилось и как Криспин погиб. - Подробностей я вам не расскажу, - профессор категорично качнул головой. – Эти воспоминания у меня сперва забрали для хранения, а затем стерли из головы. А общая информация не секрет. Мистеру Грэйвулу, Вейлину, я уже ответил. Засада. Он погиб, я чудом выжил. - Если у вас забрали воспоминания, то почему вы помните дядю? – удивился Вейлин. - Стирают лишь воспоминания о заданиях, - пояснил Шарп. – Напарников-то мы помнить должны. - Как я и думал, - понимающе вздохнул Дуэйн. Вейлин запоздало вспомнил, что отец что-то говорил про эти защитные процедуры. – Но надеялся, что хоть что-то осталось. - Мне жаль, - глухо отозвался Шарп. – Но мне действительно нечего вам сказать по этому поводу. - Что ж, во всяком случае, это не единственная причина, из-за которой мы вас искали, - Дуэйн шагнул ближе к Шарпу, вынудив его все же поднять взгляд. - И какая вторая? – как-то обреченно вздохнул тот. - Довольно сентиментальная, - пожал плечами Дуэйн. - Мы хотели знать, кем так восхищался дядя, - добавил Вейлин. – Он вас очень ценил, профессор. И вы, как тот, кто провел с ним времени едва ли не больше, чем мы… Для нас вы часть его. Шарп так сильно сжал челюсть, что было видно, как под небритыми щеками желваки загуляли. Он нахмурился и, опустив голову, отвернулся к Грэйвулам спиной. А затем махом осушил бокал, звучно поставив его на столик. - Я всегда опасался, что однажды встречу кого-то из его родных, - помолчав, проговорил он. – В такой ситуации, когда один из напарников погибает, а второй нет, часто возникает вопрос – почему он, а не я? Я не хотел видеть этот вопрос во взглядах его семьи. Чувства вины мне и без того предостаточно. - Профессор, мы никогда так не думали, – возразил Вейлин. - Такое случается, - Дуэйн понимающе кивнул. – Но к нашей семье это не относится. Мы знаем, с чем сопряжена работа мракоборцев, однако не можем себе позволить безопасную жизнь в надежде на лучшее. В надежде, что кто-то нас защитит. Мы сами защищаем других. И прекрасно осознаем, что можем не вернуться к близким. - Вас никто не собирается обвинять. Мы просто рады, наконец, найти того, кто знал дядю так же хорошо или даже лучше, чем мы, - тихо добавил Вейлин. В комнате повисло молчание. Не напряженное, не давящее на плечи. Скорее это было молчание, где каждый пытался справиться со своими чувствами. И наконец профессор Шарп пошевелился. Повернулся к Грэйвулам и посмотрел на них. Без холода, без враждебности или сухой отстраненности. В его глазах была благодарность. - И все же как интересно жизнь порой выкручивает события, - Дуэйн тепло взглянул на Вейлина и снова перевел взгляд на Шарпа. - Человек, сражавшийся с Криспином бок боком, теперь обучает его племянника. - Почему вы сказали, что красный дракон имеет к вам отношение? – опомнился Вейлин. Деталь, из-за которой они смогли найти напарника Криспина, оставалась непонятной. – Это ведь было дядино прозвище. Совершенно неожиданно профессор улыбнулся. Едва заметно, уголком губ, однако и этого хватило, чтобы лицо его будто бы посветлело. - Это не только его прозвище. Как-то по молодости мы оказались в Китае, - Шарп скинул сюртук и принялся подворачивать рубашку на левой руке. Вейлин округлившимися в удивлении глазами следил за ним, отказываясь верить в свое предположение. – Это был новый год, и мы попали как раз на празднество. Там мы, изрядно набравшись, увидели их так называемый «Танец дракона», это когда много людей надевают такой длинный разукрашенный костюм, преимущественно красного цвета, и оживляют куклу. Криспин тогда заявил, что мы как этот дракон, два человека, но одно существо. И поскольку мы были молоды и изрядно пьяны, мы не придумали ничего лучше, чем… Шарп продемонстрировал Грэйвулам яркую красочную татуировку длинного как червь, кольцами извивающегося красного дракона с собачьей головой. Точно такая украшал руку Криспина. Тоже левую. Все стало на свои места. - А вот и мы! – дверь неожиданно распахнулась, и в комнату ввалились Брам и Себастьян. Каннинг, шедший впереди с широкой улыбкой, замер, уставившись на руку профессора Шарпа. – Ого! У вас есть татуировка! - Так вот почему красный дракон! – ахнул Сэллоу, следом рассмотрев рисунок. - Вот в чем дело, - улыбка на лице Дуэйна стала еще теплее. – Два человека – одно существо. Понятно. Брам, чье внимание до этого было приковано к Шарпу, повернулся на голос Грэйвула-старшего. Вейлин невольно мазнул по нему взглядом, и в груди тут же расцвело желание выпнуть рыжего шарлатана за дверь. Очень уж ему не понравилось, как загорелись синие глаза. - Ох, Мерлинова борода, - Вейлин не ошибся, и Брам, нацепив на лицо лисью улыбку, заговорил сладким как патока голосом. – Какой мужчина тут у нас. Вейлин, что ж ты не сказал, что приведешь к нам такую красоту. Я бы… - Каннинг, это мой отец, уймись, - процедил сквозь зубы Вейлин, едва не зарычав. - У тебя хоть какой-то стыд есть? – тихо поинтересовался Себастьян, в понимании которого это тоже, видимо, было слишком. Но Каннинг продолжил строить из себя либо дурака, либо бессмертного. - Ай! – он беспечно махнул украшенной браслетами рукой и плавно шагнул к Дуэйну, смотрящему на него с легкой заинтересованностью. Так обычно наблюдают за какой-то чудной зверушкой, выделывающейся ради чего-нибудь вкусненького. – Да кому он нужен этот ваш стыд. Мистер Грэйвул, меня зовут Брам, к вашим услугам. Каким угодно! - Мистер Каннинг! – по комнате словно ледяной порыв ветра пронесся вместе с голосом профессора Шарпа. Вейлин невольно отметил, что вздрогнул не только он, но и Сэллоу рядом весь подобрался. Брам втянул голову в плечи, будто ему сейчас по плечам могло чем-то тяжелым прилететь, но профессор Шарп только буравил его мечущим молнии взглядом. И Вейлин понимал, что вот лично он бы на месте Каннинга, не осмелился бы продолжать балаган. - Все-все, молчу, - гриффиндорец все же проявил чудеса благоразумия и поднял руки в примирительном жесте. – Уже и пошутить нельзя. Я просто хотел вас повеселить. - Значит, вы тот самый предсказатель, - Дуэйн, впрочем, судя по выражению лица, действительно находил ситуацию забавной, и поведение сверкающего как сорока студента его ничуть не волновало. Вейлин просто списывал дурость Брама на то, что все предсказатели – чудики. Бороться с этим невозможно, остается просто принять. - Он самый! – Брам театрально поклонился, а затем водрузил на столик небольшой кожаный саквояж. Щелкнула застежка и гриффиндорец вытащил наружу бархатный мешочек. Взмах палочки – и посреди комнаты в воздухе завис прозрачный для глаз Вейлина шар. Брам взглянул на Дуэйна. - Дым видите? - Нет, - тот шагнул ближе к Каннингу. - Тогда берите, - улыбнулся Брам. Дуэйн протянул руку и сжал шар в пальцах. Сталь в его глазах затянулась туманом. Через минуту предсказание вернулось в мешочек. Лицо Дуэйна перестало быть расслабленным и улыбчивым. - Что ж, - проговорил он, обведя всех присутствующих взглядом. – Мистер Каннинг, поскольку вас в предсказании нет, я попрошу вас выйти. - Без проблем! – Брам сунул шар обратно в саквояж и, повесив его на локте, направился к выходу. – Подожду вас внизу за парой стаканчиков огневиски. - Мистер Каннинг, - предупреждающе глянул на него Шарп. - Ладно, ничего крепче сливочного пива в рот не возьму, - закатил тот глаза, открыв дверь. – По крайней мере, из алкоголя. Подмигнув профессору, у которого, кажется, зубы скрипнули от злости, Брам улетучился. Вейлин, шумно выдохнув, покачал головой. Он откровенно не понимал, как можно позволять себе так вести себя с профессором. И не понимал, почему Шарп это терпит. С другой стороны, что с блаженных взять? - Итак, - заговорил Дуэйн, возвращаясь к теме предсказания. – Все, что я сейчас скажу очень важно, и - я надеюсь, вы примите это во внимание - не должно пойти в массы. Если в профессоре Шарпе я уверен, как и в Вейлине, то вы, мистер Сэллоу, остаетесь слабым звеном. Вы способны сохранить тайну, не вынуждая нас прибегать к клятвам? Себастьян, на которого оказались направлены три пары глаз людей, явно ненастроенных на шутки, приосанился и кивнул. - Может все-таки клятву? – тут же с сомнением протянул Вейлин. - Я умею держать рот на замке! – нахмурился тот, сжав руки в кулаки. - Ну смотри сам. За разглашение в Азкабан прямой дорогой. - Конечно, я не буду вдаваться в детали, чтобы вас не подставлять, - Дуэйн не дал расцвести ссоре. – Только общая информация, раз уж вы оказались в этом замешаны. Пару месяцев назад в Америке была похищена девочка с уникальным даром, Эбигейл Моррис. Нам известно, что похитители планируют ее вывезти на восток. Сейчас ее прячут где-то в окрестностях Хогвартса, но пока что поиски не приводят ни к чему. Если верить предсказанию, я и вы, профессор Шарп, должны будем ее освободить – черный лев и красный дракон разрывают прутья клетки. - Я все еще не понимаю, при чем тут я, - подал голос Себастьян. – Я даже не могу понять кто я в этом видении. Единственное, к чему я там имею отношение, это змея – факультет Слизерина. - Ты говорил, что фигуры девушки и парня, это могли бы быть вы с сестрой, - вспомнил Вейлин. - А ты сказал, что мы не связаны с этой Эбигейл, - напомнил Сэллоу. - Что за дар у девочки? – поинтересовался Шарп, глянув на Дуэйна. - Она целитель. Себастьян вдруг замер, словно что-то резко осознал, а затем с откровенно недоверчивым выражением на лице посмотрел на Дуэйна. - Нет, думаю, в видении все-таки мы с сестрой, - ошарашено пролепетал он. - Только все равно странно. - Что именно? – Грэйвул-старший внимательно следил на Сэллоу. – Моя сестра, Анна, стала жертвой темного проклятия, которое не могут вылечить. Птица в видении уничтожает черный дым вокруг фигуры девушки. Но только перед этим девушка забирает дым и у парня. Меня не проклинали. На несколько секунд комната погрузилась в озадаченную тишину. Разрушил ее Шарп. - Вы близнецы. - И что? – не понял Себастьян. Вейлин тоже связь особо не уловил. - Известны случаи, когда некоторые темные проклятия, наложенные на одного из близнецов, цепляли второго, даже когда он находился на большом расстоянии. Видимо, вы рисковали получить то же проклятие, что и ваша сестра, но… она забрала его все себе, - пояснил Дуэйн. - Но как такое возможно? – нахмурился Вейлин. – Какой механизм работы проклятия? - Все индивидуально, - ответил Шарп. – Проклятия вообще завязаны на злости, ненависти, страхе и прочем. Когда проклинающий хочет наложить проклятие на конкретного человека, к которому как-то сильно эмоционально привязан, как правило, такая магия намного сильнее, и она способна зацепить родных. Но если это минутная эмоция, где нет сильной привязки, происходит то, что произошло с Анной и Себастьяном. По крайней мере это самый подходящий вариант. - Погодите-погодите, - Себастьян, кажется, здорово придавленный полученной информацией, выглядел ошарашенным. – Получается, что эта девочка, Эбигейл, может вылечить Анну? Что именно за дар у нее? - Она может снимать с других проклятия без вреда для себя. Она их поглощает. Так что да, полагаю, она может вылечить вашу сестру, - не стал отрицать Дуэйн. - Мерлинова борода! – Себастьян взбудоражено заметался по комнате. – Это же… Мы обязаны ее спасти! Эбигейл в смысле! Чтобы она вылечила Анну! Вы ведь позволите ей это сделать?! Позволите?! Он остановился и требовательно уставился на Грэйвула-старшего. - Конечно, мистер Сэллоу, - тот кивнул. – Но для начала мы должны ее найти. - Найдем, - уверенно заявил Себастьян, решительно хлопнув кулаком по ладони. – Кто бы ее не привез сюда, отсюда уже не увезет. Я здесь вырос, каждый камень знаю. Мы все облазим и найдем ее. Ради Анны я на все пойду. - Хорошо, - улыбнулся Дуэйн. – Думаю, когда мы все приложим силы, это подействует. Профессор Шарп, на вас мы тоже полагаемся. - Не совсем понимаю, чем именно я могу быть полезен, - тот действительно выглядел неуверенно. – Но всем, чем смогу, помогу. - Мы все еще ученики Хогвартса и без разрешения преподавателей нам многое нельзя за пределами школы. Так что будете нам разрешения подписывать, - тут же нашелся Себастьян, широко улыбнувшись. - Какой вы предприимчивый, - хмыкнул в ответ профессор. - Кстати! А ты?! – Себастьян повернулся к Вейлину. – Кто ты в предсказании? Ты кивал на льва и на птицу, но ты их только знаешь. Кто ты там? Вейлин бросил вопросительный взгляд на отца. Тот кивнул. - Ну вы сами меня волчиком называете, - Вейлин отступил к двери, где было больше места. – Я – анимаг. Через мгновение в комнате возник здоровый серый волк. Еще через мгновение Вейлин вернулся к виду человека. - Зарегистрирован? – Шарп будто и не удивился, только глянул вопросительно на Дуэйна. - Конечно, нам лишние проблемы ни к чему. Себастьян продолжал пораженно таращиться на Вейлина. При чем не понятно, чего на лице было больше, зависти или восхищения. Впрочем, он быстро пришел в себя. - Ладно, выпендрежник, - хмыкнул он. – А змея и луна? - Растерзать Слизерина я в полнолуние, очевидно, не могу, - пожал плечами Вейлин. – Хотя бы потому, что он уже мертв. - Потомки остались, - совершенно неожиданно произнес Шарп. – Оминис Мракс его потомок. И как мне показалось, вы с ним сблизились. - Оминис Мракс? – поинтересовался Дуэйн. – Это же тот мальчик с глазами как… луны. И снова повисла тишина, в которой должно быть можно было услышать, как все всё осознают. Кусочки паззлов складывались в картинку. - Да быть этого не может! – ахнул Себастьян. – И Оминис тоже?! Хотя почему и нет? Ведь так подходит… - Мы не можем дать ему предсказание, чтобы убедиться, - покачал головой Вейлин. Пусть все и сходилось и даже было похоже на правду, он не хотел рисковать. – Палочка не скажет ему, есть в шаре дымка или нет. Если мы ошиблись, ничего хорошего не будет. - Тут вы правы, - согласился Шарп. - Да мне даже проверки не нужны! – один Себастьян, кажется, больше ничуть не сомневался. – Волк – это ты. Луна – это Оминис. Змея – его гребанная семейка, которая его задушит, если его никто оттуда не вытащит. - Что ты имеешь ввиду? – напрягся Вейлин. Он прекрасно помнил первую встречу с отцом Оминиса. Уже тогда их отношения не вызывали никаких радужных мыслей, но он понятия не имел насколько там все плохо. Себастьян открыл было рот, но вдруг осекся. - Ах ты ж, - с досадой цыкнул он. - Что такое? – забеспокоился Вейлин. - Я не могу сказать. Я обещал Оминису, что не скажу. А как я уверил тебя прежде, рот держать на замке я умею. Из грудной клетки поднялся глухой недовольный рокот. Себастьян так не вовремя решил доказать свою надежность! - Мистер Сэллоу, вы уверены, что это мистер Мракс? – обратил на себя внимание профессор Шарп. - Я очень удивлюсь, если это не он, - кивнул Себастьян. Шарп повернулся к Дуэйну: - Если семья Мраксов действительно есть в предсказании, связанном с Эбигейл, возможно, следует это учесть. Вы не проверяли их земли? У них поместье на побережье. Тот покачал головой, однако Вейлин не сомневался, что на заметку это предположение отец взял. - Мы можем их опросить, но не больше. - А мы можем туда пробраться, - сверкнул улыбкой Себастьян. - Ты серьезно думаешь, что семья Оминиса с этим связана? – Вейлин покосился на слизеринца. – Они способны? - Корвин на родного сына круцио накладывал, - с презрением бросил Сэллоу. – Ты думаешь, им совесть не позволит скрывать какую-то девчонку? - Он… что? – Вейлину показалось, что он ослышался. На самом деле он бы очень хотел ослышаться. - Ему там очень хреново, Грэйвул, - совершенно серьезно произнес Себастьян. – Так что лично я хотел бы, чтобы моя интерпретация последней части предсказания оказалась правдой. - Так, ну пока что нам есть чем заняться, - Дуэйн вышел вперед, давая понять, что встречу пора сворачивать. – Мы проверим поместье Мраксов официально. Мистер Сэллоу, на вас организация неофициального посещения. Только будьте осторожны, я вас прошу. Сын, твои обязанности остаются при тебе. Вейлин кивнул, и отец повернулся к профессору: - Был несказанно рад с вами познакомиться, - он протянул тому руку. – Искренне надеюсь, что нам удастся сработаться ничуть не хуже, чем это вам удавалось с Криспином. - Взаимно, мистер Грэйвул, - Шарп ответил крепким рукопожатием. - Встретимся здесь снова, когда появятся какие-то новости, - Дуэйн первым шагнул к двери. – Всего хорошего, господа. Когда Вейлин с Себастьяном и профессором спустились вниз, чтобы забрать Каннинга, они обнаружили его пляшущим на столе с каким-то мужичком и распевающим похабные песенки под громкий смех и аплодисменты. - Вот уж кому вообще на все начхать, - усмехнулся Сэллоу. – Живет беззаботной жизнью, делает, что хочет, ни о чем голова не болит. Даже завидую. - О, мои друзья пришли! – Брам, взъерошенный, с раскрасневшимся лицом и широкой веселой улыбкой помахал им рукой. – Присоединяйтесь! Выпейте! Профессор Шарп взмахнул палочкой, и Каннинга сдернуло со стола. - До свидания, Сирона, - попрощался он с хозяйкой «Трех метел» и вышел наружу. Хохочущий Брам, нашедший в левитирующем состоянии нечто забавное, плыл за плечом профессора, ничуть не возмущенный. Вероятно, он был абсолютно счастлив. О себе Вейлин такого сказать не мог. Из головы не выходили слова Себастьяна о том, что с Оминисом сделали в семье. И злость темной волной разливалась в груди.