Ангел и его муза

– Я так тебе благодарен, – шепотом произнёс шатен, упираясь головой в чужое плечо. От белой кофты ненавязчиво пахло домашним печеньем. – О чем ты? – рука продолжала поглаживать Харриса по плечу. Лолошка ему не ответил, лишь зарылся носом в чужую одежду, вдыхая сладкий аромат. – Твоя мама снова приготовила печеньки? Можно мне зайти на чай? – поднял он на Дилана свои голубые кошачьи глаза. – Почему бы и нет? Она любит, когда ты приходишь. Порой мне даже кажется, что она ждет меня со школы только потому, что надеется, что я привёл тебя, – тихо усмехнулся парень, чувствуя позвонками выпирающие с полок книги. – В библиотеке так тихо, вот бы навсегда остаться здесь, – шёпотом признался Харрис, намекая на шум от массы школьников в коридорах и ливень на улице. – На целую... вечность? – вырвалось из брюнета и, поймав на себе вопросительный взгляд, тут же добавил: – Обнимашки прилагаются? – Нет, – закатил Ло глаза и, вопреки своим словам, обнял одноклассника. – «Зачем я это сказал?» – вместе с этой мыслью перед глазами мелькнуло воспоминание. «– Это ведь не надолго, верно? – глядя на город с высоты одного многоэтажного здания, спросил брюнет. Карие глаза тут же посмотрели на него с непониманием, а брови выгнулись. – Ты ведь... Снова скоро уйдёшь. – С чего ты это взял, ангел? – со слабой улыбкой на губах ответил вопросом на вопрос Джон. – Ты ведь всегда так делаешь, – начал Дэвис, запустив руку в волосы. – Ты всегда просто берёшь и исчезаешь из моей жизни... А потом, будто ничего и не было, снова... – Нет, подожди, красотка, – остановил парня шатен. – Чего ты так боишься, ангел? Что я не вернусь? Что ты останешься в одиночестве? Что снова будешь никому не нужен? – усмехнулся Харрис, разглядывая пасмурное ночное небо. – Что?.. Да нет же, я о тебе волнуюсь! – нервно выпалил Дилан, пытаясь привлечь чужой взгляд. Но карие глаза всё продолжали наблюдать за небом. – Не ври себе, ангел, – легонько тыкнув брюнета в голову, сказал Джон. – У нас с тобой нет такой функции. Родились такими, что теперь поделаешь? – тише продолжил он. – И что ты мне теперь предлагаешь? Ждать тебя до конца своей жизни? А если вернёшься, бояться, что снова исчезнешь, как сейчас? – Об этом уже позаботились, Дилан, – парень пожал плечами. – Куда бы я ни бежал, где бы ни прятался... Я всё равно одним утром окажусь рядом с тобой. Мы связаны, ангел. Кровью, жизнями и судьбой. Ни у тебя, ни у меня нет выбора, – он вдруг вытянул руку, смотря на небо сквозь пальцы. – Мы с тобой вместе на целую вечность, – добавил Харрис шёпотом. – На целую вечность?.. – также шёпотом спросил брюнет. – И даже больше, – вздохнул Джон.» И почему Харрис снова в его голове? Прошло ведь почти два месяца, Дэвису перестали сниться кошмары, перестали мерещиться карие глаза вместо ярко-голубых. Брюнет был уверен, что всё наконец закончилось, но Джон продолжает всплывать в сознание, напоминая о себе. Этот парень всегда напоминал ребёнка, который всеми способами пытается привлечь к себе внимание. И даже сейчас, в голове брюнета Харрис ведёт себя так.

***

Поедая домашнее печенье, Лололошка умудрялся вести диалог с Маргарет о всяких повседневных вещах. Женщина стояла неподалёку от окна, попивая чай из кружки и наблюдая за подростками. – Дилан, – вырывая его из мыслей, позвала сына брюнетка. – Чего? – делая глоток кофе, спросил спокойно Дэвис. – Почему ты так редко приводишь Лололошку к нам домой? Разве вы не встречаетесь? – спросила родитель, заставляя Дилана подавиться кофе и резко встать из-за стола. – Мама! Не смешно! – насупившись, рыкнул брюнет и, схватив друга за рукав, продолжил: – Вообще-то, я привёл Ло, потому что мне нужно с ним серьёзно поговорить, а ты его отвлекаешь. Пойдём, Ло! – Дэвис потащил Лололошку за собой, пока тот пытался стащить со стола ещё печенье. Захлопнув дверь в свою комнату, старшеклассник вздохнул. – Прости за это, опять она за своё, – парень сложил руки на груди, смотря на одноклассника с выпечкой в зубах. – Да всё в порядке, у тебя прекрасные родители, – улыбнулся шатен, кусая печенье. – М? – вопросительно посмотрел на него Дилан. – Цени их, у меня отвратительные отношения с отцом, он меня ненавидит с самого рождения. Мать сумасшедшая стерва, бросившая нас с Джоном, – погладив брюнет по плечу, поделился Харрис. – О чём ты хотел поговорить? – Я... Я хотел тебе кое-что показать, если ты не против, – неловко потер шею Дэвис. – Задолбал, показывай уже, кого завалил? Или ты из своей комнаты подкоп в ближайший банк сделал? – усмехнулся голубоглазый. – Ло, это правда важно, – чуть серьезнее сказал брюнет. – Хорошо, – свел брови к переносице парень. Дилан схватил его за запястье и усадил на кровать, после уселся рядом и стянул белую кофту, оголяя верхнюю часть тела. Лололошка немного оценивающим взглядом прошелся по чужому телу. – Ты хотел, чтобы я посмотрел на твои сиськи? – не отрывая глаз от тела напротив, усмехнулся Харрис. Его тут же тыкнули пальцем в лоб, заставляя зажмуриться. – Ауч! Парень обернулся к нему спиной, открывая обзор на размашистый шрам вдоль всего позвоночника. Лололошка сзади притих, рассматривая «метку». – Это очень важно для меня, Ло, – тихо произнес парень, сильно ссутулившись. – Я... Мне впервые с кем-то так хорошо, – шепотом признался он. – Я просто надеюсь, что даже узнав обо мне нечто настолько противное, ты не посчитаешь меня уродливым или мерзким... Что я могу быть с тобой самим собой... Могу же?.. – И где же твои крылья, ангел? – перебивая Дэвиса, вдруг тихо спросил шатен. Кончики его пальцев невесомо коснулись спины. «– И где же твои крылья, ангел? – рука Джона вдруг перестала болезненно сжимать волосы. – А? – пытаясь отдышаться, брюнет оторвал голову от подушки. – В-в чем дело? – Выглядит уродливо, – слегка растянув губы в странной улыбке, сказал Харрис, держа парня под собой за плечо. – Как ты посмел, – он наклонился ближе к Дилану, нависая над ним, – отдать кому-то свои крылья, мой ангел?» – Что? – одними губами спросил Дэвис. – Откуда у тебя этот шрам? – аккуратно поглаживая шрам, спросил Лололошка. – Я родился довольно больным ребенком, мне требовалась сложная операция... И доктор Труман спас мне жизнь, – чувствуя, как сильно сердце колотится в груди, говорил Дэвис. – Знакомая фамилия, – брюнет почувствовал, как парень позади обвил его руками. – Э-это отец Ричарда Трумана, он учится с нами в одном классе. Только он не появлялся в школе после... – начал рассказывать Дилан, но запнулся. Повисла тишина, шатен продолжал выводить на его спине узоры пальцем. – Неужели кто-то считает это мерзким? – с ноткой недовольства спросил Харрис; брюнет в его объятиях продолжал молчать. – У тебя такая хрустальная спина, – тише добавил он. – Она идеально подходит для двух размашистых белых крыльев. – Дэвис вдруг почувствовал чужое дыхание на своей коже. – У меня бы сердце разбилось, позволь я себе сказать нечто ужасное о тебе. – Лололошка коротко и нежно коснулся губами его спины и тут же отстранился. – Могу... я спросить? – набрав в легкие побольше воздуха, решился брюнет. – Конечно... – Что значит та фраза? – перебивая голубоглазого, серьезно спросил Дилан. – Та, что про ангела? – Когда мы с Джоном были совсем детьми, всё было хорошо. Когда моя матушка ещё не развелась и не судилась с моим отцом, когда я всё ещё жил в своём родном доме, мама рассказывала нам с братом сказки на ночь. Как сейчас помню, тот большой пыльный сборник с серыми страницами. Кажется, у этой книженции даже названия не было, на обложке были написаны только инициалы «О. А.». Мой самый любимый рассказ назывался «Сильвер». – Дэвис обернулся к шатену лицом, внимательно рассматривая выражение его лица. Губы были слегка застрянуты в грустной улыбке, вечно торчащая прядь была заправлена за ухо, а парень непринуждённо рассматривал потолок. – В нём рассказывалось про одного ангела, который очищал людской мир от грешников. Однажды, выполняя свой долг перед Богом, он встретил старца. Впервые кто-то решился поговорить с таким могущественным и великим существом. Старик сказал: «Ангелы убивают чертей... В воздухе, на земле и на суше, доказывая, что они сильнее, но не лучше». С тех пор в Серафиме что-то поменялось. Он уже не мог так спокойно убивать грешников, испытывая жалость к чертям. С каждым новым убитым от своих рук смертным он вспоминал те слова. Пока однажды не встретил одну грешницу. Она была красивее всех природных благ, голос у неё был словно у певчей птицы, она молила о пощаде, клялась, что стала грешницей лишь потому, что не уверовала в Бога. Ангел смиловался над ней, но чтобы её не убили другие ангелы, ему пришлось отдать девушке свои крылья. Как ты думаешь, что он попросил взамен? – Лололошка повернулся к брюнету, заглядывая в его глаза, и тут же сам ответил на этот вопрос: – Он хотел лишь узнать её имя. – И её звали Сильвер? – Именно, – нежно улыбнулся Ло. – Ангел любил её? – Не думаю, что это была любовь. Любовь ведь — это что-то сложное и запутанное. Ангел был влюблён по уши. А это чувство всегда подталкивает нас на необдуманные поступки, – шатен взял в руки ладонь Дилана, рассматривая запутанные линии. – Что было дальше? – поинтересовался брюнет. – М? – Харрис вопросительно поднял голову. – Что случилось с Сильвер? Ло задержал свой взгляд на чужом лице и усмехнулся. Немного помедлив, он всё же продолжил: – Она сгорела до тла, пока пыталась взлететь. И... Через несколько лет безкрылый ангел встретил того самого старика. «И где же твои крылья, ангел? Как ты мог отдать их тому, кто даже не умеет летать? Тому, кто никогда не был достоин до неба руками достать», – сказал старик, и на этом рассказ закончился. – Какая глупая сказка, – вздохнул Дэвис. – Возможно, – усмехнулся шатен и поднёс чужую руку к губам, целуя, после поднял глаза на Дилана и спросил: – Но где сейчас твои крылья, ангел? Дэвис нервно вырвал руку из чужих пальцев, пару секунд ошарашенно пялясь на Харриса. Его глаза начали непроизвольно слезиться, а с уст тут же сорвалось хриплое: – Убирайся... А потом громче: – Убирайся! Громче и громче: – Убирайся! Уходи, твою мать! С лица Лололошки не исчезала грустная улыбка, он всё же встал с постели и направился к двери. Схватившись пальцами за ручку, шатен хотел было что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни слова. Как только дверь за ним захлопнулась, ноги сами бросились бежать. Харрис быстрым шагом спустился на первый этаж, поспешно обуваясь. – Надеюсь, ты меня поняла, мам, – сказала Шерон, подходя к дому. – Думаю, на следующей неделе у Дэвида появится время для встречи, – с еле слышимой ноткой сомнения в голосе сказала Лилия, запрокидывая голову. – Кажется, будет дождь, – прокомментировала она серые тучи. Вдруг входная дверь резко отворилась, и на улицу вылетел Харрис, убегая прочь. Послышались крики Маргарет с кухни: – Лололошка! Что произошло?! – обеспокоенно спросила брюнетка, подходя ко входной двери. – Что случилось? – заметив парня, спросила Лилия и направилась в комнату к сыну. Харрис бежал так быстро, как только мог. Его одежда быстро намокла из-за вновь начавшегося дождя. – Дебил, кретина кусок! – чувствуя, как по щекам льются слезы, ругался на себя парень. – Придурок! Придурок! Придурок! – устав бежать и поняв, что он оказался достаточно далеко, чтобы дать волю эмоциям, Лололошка упал на колени на чей-то мокрый газон. – Нахера! Вот зачем ты лезешь в его жизнь, долбоёбина! – потянув себя за волосы, рыкнул шатен. Парень окончательно зарылся во влажной от дождя траве и улегся на спину, обессиленно вздыхая и смотря на пасмурное небо.