Ангел и его муза

Мужчина с большой железной лопатой накидывал горстки мокрой земли на деревянный гроб. Поперек горла встал несуществующий ком, но лицо парня, внимательно наблюдавшего за этой картиной, не дрогнуло. Нет, что вы, Лололошка совсем не чёрствый. Ему самому противна его реакция. Точнее — её отсутствие. Возможно, это покажется странным, но шатен ничего не чувствовал ни узнав о смерти брата, ни наблюдая за людьми, которые почти задыхались в истерике, ни даже находясь здесь. Дело в том, что Джон был парню почти что чужим. Этот момент ощущался бы также, если бы Ло рассказали о смерти человека с другого континента и заставили появиться на его похоронах. Харрис уверен, что если бы лежавший в гробу не был его почти полной копией, шатен бы давно забыл его черты лица. Хотя на брата так и не удалось взглянуть напоследок. Как говорил отец, его тело слишком изуродовано после падения с пятнадцатого этажа. «Я слишком уважаю своего ребёнка, чтобы позволить им глазеть на его уродливое лицо», — в оправдание сказал мужчина. Интересно, случись подобное с Лололошкой, Дэвид бы отреагировал также? Парню хотелось бы в это верить, но что-то внутри подсказывает ему, что отец не обратил бы внимания на его смерть. Вряд ли человеку, отправившему собственного сына в военный интернат, было бы до него какое-то дело. Да и на Джона ему, вероятно, также плевать. Ло более чем уверен, что тому просто стыдно показывать его изрядно измученное лицо. Шатен с некой грустью поднял глаза на отца. Тот стоял совсем рядом, крепко сжимая ручку зонта. На тыльной стороне его ладони образовались венки, идеально выглаженный пиджак, аккуратно заправленный светло-коричневый шарф в шахматной расцветке, черные брюки со стрелками, измазанные мокрой грязью туфли и взгляд, смотрящий куда-то вдаль. Его силуэт буквально кричал о его безразличии, но Харрис хотел верить, что где-то внутри он хотя бы чуточку скучает по сыну. Смотреть долго на эту мрачную картину было невыносимо, поэтому Лололошка стал разглядывать людей вокруг. Не боясь ливня, неподалёку стоял дворецкий, сложив за спину руки с роскошным цилиндром. Девушки и парни, вероятно, бывшие одноклассники, люди среднего и даже пожилого возраста — наверное, родители и знакомые отца, пришедшие его поддержать. Среди этой серой массы взгляд Харриса зацепился за одного парня. Тот, закусив губу, не сводил глаз с пропадающего под землёй гроба. Руки какого-то мужчины позади лежали на его плечах, будто сдерживая его. А низенькая женщина рядом держала ладонь брюнета в своих руках, мягко поглаживая большим пальцем. Незнакомец почувствовал на себе мой взгляд, оторвал глаза от могилы и поднял их на меня. Напуганные и отчаянные глаза проследили за моими чертами лица. Парень тут же в панике отвёл взгляд и вырвался из рук своих родителей, внезапно убегая куда-то прочь. — Ричард! Вернись немедленно! — рявкнул мужчина, явно собираясь направиться за сыном, но женщина потянула за запястье его к себе и мягко обняла. Во всём этом сумбуре Лололошка наконец заметил высокую фигуру. Худой парень стоял рядом с другой могилой, словно не решаясь подойти ближе. На нём были абсолютно белые брюки и такого же цвета безразмерное худи. Смолянистые волосы намокли, обнимая макушку. Незнакомец выглядел неуместно, учитывая мероприятие и погоду. Хотя тому вряд ли было какое-то дело до чужого мнения, ему и на Ло было абсолютно плевать. Шатен пялился на него достаточно долго, но парень не выглядел вменяемым. Он смотрел куда-то сквозь толпу, не моргая и не шевелясь. На секунду Ло даже почудилось, что незнакомец в белом ему мерещится.

***

— Дэвид Джонсон, мать твою, Харрис! — в комнату, резко открывая дверь, влетела женщина. Лололошка грустно посмотрел на вошедшую мать, а после на содержимое своей тарелки. Аппетита не было от слова «совсем». — Скажи мне, пожалуйста... Какого хера я узнаю о смерти Джона через две, блять, недели! — истерический крик женщины раздражал даже больше бездействия отца. – Моему ребёнку пришлось пережить смерть брата, а я узнаю об этом не от тебя, а от левого человека! – Это больше не твой ребёнок, – сделав глоток вина из бокала, спокойным низким голосом произнёс отец. – О нет, нет, – стуча каблуками, Лилия подошла ближе. – Юридически они оба мои дети, скотина, – девушка упёрлась ладонями в стол, смотря бешеными глазами на Харриса-старшего. – Я забираю Лололошку! С меня хватит этого дерьма! Ты угробишь моего сына! – Хочешь снова судебных разбирательств? Пожалуйста, думаю, судья обрадуется, узнав, что такая «прекрасная» мать наконец-то вернулась к своему сыну. Напомни, в который раз ты сменила фамилию? – усмехнулся отец. – Не твоё дело, гнида! Если мне не удалось доказать свою правоту в прошлый раз, это не значит, что ты и в этот раз выйдешь сухим из воды! – Ну конечно, – мужчина усмехнулся, зная о своей безнаказанности. Казалось бы, прошло больше десяти лет с их предыдущей судимости, а ничего так и не изменилось. Лололошка до сих пор помнит всё в мельчайших деталях. – Я ещё вернусь за своим ребёнком, скотина, – огрызнулась женщина напоследок, громко хлопнув дверью.