Союз тирана и убийцы

      Настал день обещанного торжества. Сегодня советник Энвер Горташ будет вознагражден за заслуги перед городом и возведен в новый благородный статус лорда. Вместе с ним отметят и ряд других выдающихся деятелей, чей вклад в развитие Врат Балдура невозможно переоценить. Официальная часть продолжится роскошным балом-маскарадом, на который стекутся все сливки общества, начиная от представителей власти и заканчивая известными на все Побережье Мечей бардами, певцами и танцорами. Событие поистине выдающееся и обросшее таким количеством слухов, что в разговорах уже невозможно было отличить правду от лжи.       С самого утра детишки на перекрестках надрывали глотки, втюхивая прохожим свежие газетные листы за звонкую монетку. Любопытные горожане шептались у прилавков, обсуждая далекую богемную жизнь, которой им не светило. А и так напряженные стражники стали совсем мрачными, ведь сегодня их работу оценивали особенно придирчиво — отдельный отряд Огненных Кулаков был направлен на усиление патруля на Змеиной скале, чтобы ничто не помешало важному политическому событию.       Только шествуя по городу и невольно погружаясь во все эти праздные кривотолки, Темный Соблазн осознавал, насколько же эта вечеринка, показавшаяся ему маловажной, много значила для всех. Со слов Энвера он представлял какое-то небольшое мероприятие с привычными расшаркиваниями богачей и неоправданно дорогой выпивкой, на деле же — настоящее событие, невольной частью которого предстояло быть и ему.       Он следовал по давно известному маршруту, готовый позволить обрядить себя в вычурный костюмчик для предстоящего торжества. Надушенное письмо с приглашением ему передал дворецкий, и в нем Горташ требовал прийти к нему для наведения марафета. По какой-то причине человек не доверял драконорожденному самостоятельно выбрать одежду… И правильно делал на самом деле, потому что в гардеробе Избранного Баала не было ничего подходящего под ситуацию. Когда твоя стезя — бойня, не до прихорашиваний, ведь любой наряд в итоге будет запачкан чужими мозгами и кровью.       Как только Темный Соблазн появился на пороге резиденции, личная охрана из числа бейнитов расступилась перед ним, позволяя пройти внутрь. А дальше оставалось преодолеть лишь коридор и пару лестничных пролетов, и вот он уже распахнул двери в чужие покои.       — Ах, мой любимый убийца! — просиял Энвер, тут же отворачиваясь от огромного зеркала в пол и обращая все свое внимание на гостя. — Отлично! А то я начал бояться, что ты не придешь.       Горташ уже был одет: тело стискивал приталенный камзол из черной бархатистой ткани, украшенный золотой вышивкой, что складывалась в завитки сложных узоров. В тон им — брюки со вставкой на внутренней стороне бедер. Целая россыпь украшений блестела на руках: пальцы обнимали сразу несколько перстней с крупными драгоценными камнями, запястья огибали изящные металлические браслеты, а стильные тонкие фаланговые кольца дополняли общий вид. На ногах — начищенные кожаные сапоги, выполненные в таком замысловатом дизайне, что сомневаться не приходилось — работа безумно дорогая и филигранная, явно выполнена на заказ именитым мастером.       Но главный атрибут, моментально притягивающий к себе все внимание — это золотая маска, что прикрывала чужое лицо. Энвер не мог не отразить в своем образе Владыку Бейна, но при этом прекрасно понимал, что его тайная жизнь должна оставаться таковой, ведь открытого последователя Черной Руки общество расфуфыренных денежных мешков не потерпит. Так что его маска — с этими маленькими рожками и стилизованным оскалом — была достаточно броской, чтобы замечать некоторую схожесть с атрибутами бейнитов, но при этом не думать об этом слишком долго. Что намного важнее, этот аксессуар Горташу определенно шел…       — Я бы не позволил себе пропустить твой триумф, — отозвался Темный Соблазн, не в силах оторвать взгляда от приодетого любовника. — кстати, отличный костюмчик.       — Это ты еще не видел того, что я приготовил для тебя, — усмехнулся тот, и, подмигнув подкрашенными глазами, что было видно даже через небольшие прорези в маске, с удовольствием указал на манекен, обряженный в не менее шикарный наряд, — Та-та!       Что ж, у Темного Соблазна образ был ничуть не хуже — портные Горташа явно постарались. И он не мог этого не признать, даже учитывая то, что его никогда особо не волновала мода и все эти непонятно кем придуманные дресс-коды. Обычно значение имело лишь удобство.       …И, как показала примерка, в этом плане одежда была не так хороша. Костюм представлял собой расшитый узорами бордово-черный камзол с высоким воротом и такого же цвета брюками с лампасами. На ноги пришлось надеть кожаные сапоги с высоким голенищем и крупными застежками, которые бренчали при каждом шаге. Изюминкой образа стала длинная красная накидка, доходящая практически до пола. Она красиво ниспадала с плеч, когда Темный Соблазн стоял, но путалась в ногах, когда ему нужно было идти, а еще перекручивалась, когда он вилял хвостом.       — Удобно будет тебя в нее запеленать, если начнешь буянить, — довольно сказал Энвер, поддергивая расшитый подол, а драконорожденный зарычал на него через плечо.       — Если я начну буянить, то у тебя будет шанс, лишь если наденешь на меня намордник — иначе откушу твою умную голову в первую очередь.       — О, у кого-то игривое настроение? — протянул Горташ со смешком и мягко провел рукой по внутренней стороне хвоста, где чешуя была нежнее и чуть розовее. Тот дернулся хлыстом, но ловкие руки быстро поймали его снова. Раздался щелчок. Темный Соблазн почувствовал что-то металлическое и холодное, обернувшееся вокруг этой части его тела ровно посередине.       Он нахмурился.       — Это еще что?       — Кольцо, — просто сказал Горташ, прокручивая золотую штуку, сияющую бордовыми камнями, складывающимися в знакомый узор кровавых всполохов — нечто подобное окружало череп Баала на всех изображениях, — просто украшение. Видел, что некоторые тифлинги носят подобное. Было интересно примерить на тебя.       — Неудобно, — проворчал драконорожденный и замахал хвостом так, будто хотел скинуть предмет, но тот держался на удивление крепко.       — Потерпи один вечер, — попросил Энвер, поймав белый хлыст и осторожно пригладив его. — Сегодня тебе все равно не нужно куда-то бежать и кого-то рвать. Постоишь, покрасуешься, отдохнешь.       Темный Соблазн пофырчал для вида, но уступил. И очень скоро подобные кольца украсили еще два его рога, а на морду легла фигурная маска из сияющего металла, стилизованная под череп рептилии. Она была чуточку проще, чем у Горташа, но также украшена отполированными камнями и ювелирной резьбой.       — Кстати, ты не будешь моим телохранителем, — как бы между прочим заявил мужчина, разглаживая последние складочки на воротнике партнера.       — Это почему? — Темный Соблазн изобразил расстроенный вид, хотя они оба понимали, что он просто забавляется. — Неужели вы думаете, что я не справлюсь, мистер Горташ?       — Никто в этом городе не может убивать лучше, чем ты, — поддразнил Энвер, легонько щелкнув его пальцами по скрытому маской носу. — Но, как выяснилось, проводить вечер в компании телохранителя — признак дурного тона и жуткой паранойи, а прийти вообще без телохранителя — показатель небольшого ума и беспечности. Такие уж причуды. Так что телохранители и прочая прислуга будут присутствовать, но займут отдельный от знати зал — соседний, дабы не мешать господам наслаждаться вечером, но все еще быть в шаговой доступности на случай заварушки. Я не обреку тебя на это, мой дорогой. В качестве охраны со мной пойдет Карлах.       — Так значит, ты выдумал мне новую легенду? — спросил драконорожденнный, внимательно следя за тем, как любовник корпит над последними деталями его образа. Он ясно понимал, что представляться нечестивым отродьем Баала идея не из лучших, но также не представлял какую личину было бы уместно натянуть на себя, чтобы не вызвать лишних вопросов. Энвер нашелся с ответом.       — Ты — богатый купец из Невервинтера, рассматриваешь Врата Балдура как перспективную площадку для сбыта своих товаров. Мы с тобой — старые знакомые, и, узнав, что в эти дни ты прибыл в город, я великодушно пригласил тебя на церемонию моего чествования, чтобы ты завязал новые полезные знакомства. По итогу, разумеется, тебя не очень-то впечатлил местный контингент. Ты понял, что рынок слишком конкурентный, и отплыл домой, решив повременить с покорением этого города. По этой причине тебя увидят раз — на этом балу, и никогда больше.       — Мм, изумительно, — кивнул драконорожденный. Порой для того, чтобы приблизиться к конкретной жертве ему приходилось прикидываться кем-то другим. В этом он был не так искусен, как Орин, которая буквально могла стать другим человеком, но, тем не менее, до сих пор справлялся. Играть заморского торговца Темному Соблазну пока не доводилось, и это обещало быть интересным опытом. — А что с именем?       — Выбери любое, только не заставляй людей звать тебя «Темным Соблазном», — улыбнулся Горташ. — Раз ты драконорожденный, то назовись как-нибудь попроще: Аржхан или Баласар или Гхеш. Насколько знаю, эти имена довольно популярны у вашего брата.       — Ромашка-Росиночка Расфуфырник, — вставил Темный Соблазн, и Энвер на это кивнул с таким серьезным видом, какой только можно было изобразить, слыша подобную околесицу.       — Ни в коем случае не ограничиваю тебя в самовыражении.       Когда со всеми приготовлениями было покончено, они оба замерли перед огромным зеркалом, очевидно, притащенным в покои Избранного его доблестными служителями. Оно в полный рост показывало двух абсолютно готовых к балу мужчин. Горташ выдохнул с удовлетворением, внимательно разглядывая их отражения. Его глаза пылали энтузиазмом, а плечи слегка поддергивались от восторга и нетерпения.       — Ну, ты только глянь на нас, любовь моя, мы отлично выглядим!       Темный Соблазн уж точно не разбирался в тряпках так же хорошо, как Энвер, но расшитый драгоценными нитями красно-черный камзол сидел на нем действительно неплохо. Впрочем, если бы ему выдался шанс заляпать эту бархатистую ткань настоящим кармином — мокрым и горячим, ему бы понравилось еще больше…       — Мы уже можем идти? — спросил драконорожденный, все еще с нервозностью помахивая хвостом. Украшение казалось инородно-холодным и неприятно давило на чешуйки.       Горташ обнял его одной рукой за талию, с удовольствием проводя ладонью по подтянутому боку. А следом подтолкнул к себе, прижимаясь бедром к бедру. Когда он потянулся к морде Темного Соблазна, тот был готов к поцелую… но свободные от маски губы не коснулись его. Лишь скривились в плутовской ухмылочке, когда Энвер в очередной раз предупредил:       — Помни, что свои опасные ручки надо будет держать при себе. Никаких убийств и насилия, мой дорогой. Всего один вечер. А потом я дам тебе полный карт-бланш.       Драконорожденный зарычал и уткнулся своим лбом — в его, с четким металлическим стуком. Он ничего не ответил, но Горташ безошибочно прочел это как очень неохотное согласие, и слегка похлопал любовника по чешуйчатой щеке, в таком же безмолвном жесте поддержки.

✦ ✧ ✦

      Добираться до Крепости на Змеиной Скале пришлось в богато украшенной карете, запряженной благородными рысаками. И хотя с помощью магии можно было прибыть на место в два счета — не помяв при этом ни одного платья и не сбив ни одного локона в сложной укладке, богатеи не упустили бы шанса лишний раз похвастаться своим состоянием. Это было что-то вроде формы приличия, так что приходилось терпеть.       Темный Соблазн ненавидел поездки. На мягкой сидушке он чувствовал себя как на иголках, особенно когда широкие колеса наскакивали на внезапные камешки. Еще и это дурацкое украшение на хвосте нервировало его, а рога едва ли не упирались в обитый тканью потолок кабины… Он хмурился, но не позволял себе как-то более явно проявить недовольство. Это был день Энвера — и тот рядом с ним святился как начищенная монетка.       И, наверное, можно было бы как-нибудь скрасить дорогу, предавшись праздной болтовне об убийствах, тирании и будущих планах. Возможно, драконорожденному даже удалось бы уломать Горташа на безобидную ласку: они могли бы целоваться или щупать друг друга через одежду… Но и эти простые радости оказались недоступны им из-за присутствия третьей лишней — телохранительницы Карлах.       Та была приятно взволнована не меньше своего работодателя, и ее облик полностью соответствовал его наряду — черное платье с огромным разрезом на бедре отлично выделялось на красной дьявольской коже, а золотые украшения на шее и оставшемся роге довершали образ. Единственное, что выбивалось — это видавшие виды кожаные ремни, наискосок пересекавшие ее туловище. Они удерживали за спиной тяжелый двуручный топор. Прислуга должна была дополнять своего хозяина, и в их случае так и было.       Девка казалась совсем юной, но у нее было сильное мускулистое тело, закаленное в боях — об этом рассказывала россыпь шрамов и рубцов, покрывавших открытые участки ее кожи. Карлах раскачивалась туда сюда в ожидании окончания поездки и старалась слишком уж откровенно не пялиться на мужчин… но это было выше ее сил. Сияющий приязнью взгляд, который она упорно пыталась задержать на сменяющемся за окошком пейзаже, нет-нет да и возвращался к Горташу.       И Темный Соблазн даже мог ее понять — тот сегодня выглядел особенно привлекательно, да и ощущался также… но это не умоляло кислой ревности, которая незаметно, но при этом мучительно пекла его грудь.       …А потом девка вдруг ойкнула, словно что-то вспомнила, и нырнула рукой в свою узенькую набедренную сумку. Пошерудив там пару мгновений, извлекла на свет парочку простеньких на вид колец. Несмотря на крупные камни параибского турмалина, что украшали оба изделия, они не казались дорогими и сильно проигрывали по красоте перстням Энвера.       — Мистер Горташ, — позвала Карлах, протягивая ему одно кольцо, и тот вдруг спокойно принял его. Надел на мизинец левой руки, где еще оставалось свободное место. Тифлингша же натянула второе на свой средний палец. Прокрутила немного, чтобы камень находился ровно посередине фаланги.       Темный Соблазн почувствовал исходящую от колец магию, и все его чародейское естество отозвалось на нее, вызвав колючие мурашки, пробежавшиеся по загривку.       — Что это? — спросил он, наблюдая, как Энвер потирает бирюзовый камень собственным рукавом, придавая ему еще больший блеск. Этот мужчина всегда неровно дышал к ювелирным побрякушкам…       — «Защитные узы», — отозвался Горташ, — магические кольца, позволяющие одному носителю украшения принимать весь урон, который получает второй.       — Очень удобная штука! — вставила Карлах, улыбаясь во все свои остренькие зубы, — а какие у них красивые названия: «Ласка любимого» и «Объятия любимой». Мы давно ими пользуемся, так что, даже если меня нет рядом, я могу защитить мистера Горташа!       — Надеюсь, сегодня это не понадобится, — тут же осадил тот, — просто мера предосторожности.       — «Ласка любимого», хах?.. — испытующе прищурившись, протянул Темный Соблазн и вдруг ни с с того, ни с сего с усилием двинул Энверу кулаком под бок, прямо в чувствительное место под ребрами. Тот крупно вздрогнул от неожиданности, а вот Карлах взвизгнула от натуральной боли. — Надо же, работает!       — Ну что за ребячество! — грозно цыкнул Энвер и ответил на грубость: драконорожденному прилетело коленом по бедру. Не так уж больно, скорее, чисто в воспитательных целях. Горташ просто был научен улицей: никогда не забывать дать сдачи, даже если били не всерьез. Темный Соблазн на это насмешливо фыркнул, но послушно стерпел.       — А это работает только на боль или?.. — его белая когтистая лапа совершенно бесстыдно легла на колено любовника. Сжала, погладила в многообещающем жесте. И без того смущенная ситуацией Карлах залилась краской еще больше, чего, конечно, не было видно на ее дьявольском лице.       — На боль! Только на боль! — совсем забыв о своих саднящих ребрах, затараторила она, бешено размахивая руками. Боялась, видимо, что и это утверждение странный друг ее работодателя тоже захочет проверить на практике. Но тот лишь оскалился в злорадной ухмылке, поймав на себе сердитый взгляд Горташа, и убрал руку.       Остаток пути они провели в спокойствии и тишине.

✦ ✧ ✦

      Официальная и неформальная части мероприятия проходили в Крепости на Змеиной Скале, как и практически любое подобное торжество с возведением в ранг, оглашением важных политических решений или просто собранием, требующим присутствия чиновников всех рангов — от низших до самых высоких.       Карета остановилась прямо напротив главного входа, но, покинув ее, пассажиры были вынуждены разделиться: Горташ, как один из главных виновников празднества, был обязан лично поприветствовать первых лиц города, а также уладить ряд вопросов, которые не могли разрешиться без его вмешательства. Его путь лежал наверх — в уединенные кабинеты отцов Врат Балдура. Карлах следовала за ним тенью, не позволяя праздной обстановке отвлекать себя от основной цели — защиты своего работодателя. Пока не начался бал, ей было позволено присматривать за ним, ведь если кто-то планировал покушение, то наверняка решил бы реализовать его до того, как Энвера официально нарекут лордом.       Темный Соблазн же, пусть и попадал в категорию почетных гостей, к числу власть держащих не принадлежал, так что ему не нужно было подниматься на последние этажи крепости и расшаркиваться перед герцогами. Более того, его бы туда просто не пропустили… Так что он вполне себе мог развлекаться в главном зале, где уже был накрыт фуршет, играла живая музыка, а особо нетерпеливым разливали вина по бокалам.       — Наслаждайся вечером, но не забывай о нашем маленьком уговоре, — предупредил его Горташ в момент, когда они готовы были разойтись в разные стороны у двустворчатых дверей, скрывавших за собой винтовую лестницу. Темный Соблазн зубасто улыбнулся любовнику, выставив вперед раскрытые ладони.       — Клянусь, мои помыслы чисты, а руки надежно связаны обещанием, — …а следом позволил себе маленькую дерзость: неприлично близко склонился к человеку и тихо шепнул на ухо, — удачи, мой милый тиран. Пойди и порви их.       Лицо Горташа изменилось, и это было видно даже под декоративной маской: серо-зеленые глаза заблестели озорством, а пухлые губы, смазанные бесцветным бальзамом, исказились в заговорщицкой усмешке.       — Для этого пока рановато… однако, уже сегодня Черная Рука твердо сожмет кулак, — ответил он также тихо, чтобы даже изрядно смущенная их близостью Карлах не услышала. — Развлекайся пока что, мой любимый убийца. Потом тебе придется хорошенько поработать.       — С удовольствием, — ответил тот, уже ощущая в собственных руках эфемерную тяжесть кинжалов, которыми предстояло вскрыть уйму знатных глоток… А следом драконорожденный отстранился, вернув мужчине его личное пространство.       Энвер вместе с Карлах по крутым ступеням последовали наверх, а Темный Соблазн, проводив их взглядом, остался внизу. Благо и тут было чем заняться.

✦ ✧ ✦

      Богато украшенный гобеленами, флагами и лентами зал гудел от многозвучия: голоса мужчин и женщин переплетались; шуршала ткань баснословно дорогих одежд, а ноги в опрятной обувке громко шаркали по каменному полу. Из общей какофонии слух вычленял живую музыку — это приглашенные артисты играли на инструментах полюбившиеся всем композиции: воодушевляющие «Древние битвы», романтическую «Королеву далеких морей» и песню «Танец бардов», которую знала каждая дворовая собака в окрестностях Врат Балдура.       В первое время нахождения здесь Темный Соблазн решил не отсвечивать и просто понаблюдать. Взяв в руку хрустальный бокал, до краев наполненный сладким фруктовым вином, он привалился боком к неприметной стене и слушал, внимал, изучал… Это было естественным для него — не раз и не два подобным образом он выслеживал своих жертв. В некотором плане, делал это и сейчас.       К высоким сводам возносились восторженные и хвалебные речи. То тут, то там слух драконорожденного цеплялся за чужие разговоры, и он различал кучи имен — ему известных и неизвестных. Больше всего говорили, конечно же, о Горташе. Люди в основном были благосклонно к нему настроены, а тех, кто позволял себе вякнуть что-то нелицеприятное, ящер долго изучал взглядом, запоминая каждую детальку…       Эти клоуны думали, что аляповатые маски на лицах дарят им безопасность и возможность болтать всякое, не будучи узнанными. Что ж, Темный Соблазн был не из тех, кто смотрел в лица — профессиональный взгляд убийцы останавливался на открытых шеях, оголенных плечах и тщедушно тоненьких изнеженных руках аристократов. Ему было достаточно и этого, чтобы потом узнать и растерзать. …В момент, когда эти грязные сплетники будут захлебываться от крови, в ужасе взирая на него снизу вверх, он скажет им: «привет от лорда Энвера Горташа», и добавит: «твоя жалкая жизнь отдана Баалу».       …Но пока что Темный Соблазн мог лишь слушать, хмуриться и делать вид, что его не касаются эти праздные перебрасывания словами. Болтуны не замечали белую смерть, следящую за ними алыми глазами.       Когда Энвер появился в зале, пожимая руки вычурно одетых людей, принимая поздравления и рассыпаясь в благодарностях, тогда для Темного Соблазна происходящее вокруг обрело хоть какой-то позитивный смысл. Он не замечал, но все то время, что Избранный Бейна находился в поле его зрения, хвост за его спиной восторженно мел пол.       Началась официальная часть мероприятия. Все гости обратились в слух и устремили свои взгляды к импровизированной сцене, расположившейся у подножия трона, под огромным стягом с гербом Врат Балдура. Зеваки жадно хватали каждое слово отцов города и не спускали глаз с главного виновника торжества — пока что советника, но вскоре — лорда Энвера Горташа, одетого с иголочки и необычайно привлекательного в этой своей непохожести на остальных.       Сначала слово взяли советники, потом — другие лорды, что были готовы с распростертыми объятьями принять в своих рядах нового члена. А вот Герцог Рейвенгард выступил не очень вдохновляюще, однако этого и следовало ожидать… На уровне слухов все знали, что у Ульдера с Энвером отношения складывались не очень хорошо. Старик не находил Горташа полезным, не воспринимал его видение управления, да и просто недолюбливал по каким-то надуманным причинам. Можно было бы свернуть этому праведному ослу шею, как и многим идиотам, посмевшим встать на пути Избранного Бейна до него… но поступок вышел бы опрометчивым.       Рейвенгард обладал огромной властью и не менее мощной поддержкой со стороны как Огненных Кулаков, так и обычных граждан. К подобному величию Энвер только шел, а потому предпочитал не переходить дорогу заведомо более сильному оппоненту… пока что.       Выдержка герцога была достаточно крепка, чтобы пожать руку даже тому, кого он считал бестолковым и не достойным особого уважения проходимцем. Рейвенгард сухо поздравил Горташа с вхождением в новый статус и выразил надежду на то, что на новом месте тот проявит себя ничуть не хуже, чем в прошлой должности. Иного можно было и не ожидать.       Ритуал посвящения в лорды был… своеобразным, но полным официоза и напыщенности. После того, как Энвер официально получил титул, зал взорвался аплодисментами. Сам Горташ выступил с заранее подготовленной речью, которой лишний раз утвердил свое высокое положение и пообещал не жалеть живота своего ради процветания Врат Балдура. Своим красноречием он засмущал некоторых особо ветреных и падких на мужскую красоту представителей знати… а потом пропал куда-то вместе со всей коллегией лордов. Наверняка, еще требовалось уладить какие-то формальности… Карлах к этому моменту с ним уже не было, а в центре внимания оказалась группка служащих, которых совет награждал за какой-то там вклад в какое-то там развитие… Темный Соблазн уже не слушал.       Вечер продолжился в менее формальной обстановке. Особо высокопоставленные шишки — в том числе герцог Рейвенгард — решили не оставаться на дальнейшее торжество и удалились, сославшись на срочные дела. Оно и к лучшему. Без них сразу же стало как-то комфортнее. Аристократы и служащие расслабились, не чувствуя больше необходимости сдерживаться перед начальством: вино полилось рекой, музыканты стали играть раскрепощеннее, а рассуждения о власти и проблемах города в устах гостей стали более дерзкими…       И все же пышные приемы — не для него. Темному Соблазну было до того скучно, что он даже успел поболтать с бардами. Те, приняв его за высокопоставленное лицо, бледнели и заикались и были так неестественно радушны, что это даже забавляло. И раз уж сегодня драконорожденному было недоступно удовольствие размазать тушку-другую по стене, он решил заменить это тем, что обычно помогало ему справляться с эмоциями и успокаивало дух — музицированием!       После непродолжительной, но явно выматывающей беседы, он навязался поиграть вместе с музыкантами. Темному Соблазну с готовностью одолжили запасную лютню, и совместное исполнение вышло даже неплохим! Они отыграли парочку известных композиций, и драконорожденный получил удовольствие, размяв закостеневшие пальцы. При этом совсем не обратил внимания на любопытные и недоуменные взгляды зевак, обнаруживших одного из гостей в окружении бардов. Это заняло его на какое-то время.       Потом ему встретился приземистый старичок-дворф в парадном военном мундире, и у Темного Соблазна невольно потекли слюнки от мысли о том, насколько же вкусными были бы чужие ребрышки проперченные и хорошо подкоптившиеся на огне… Но потенциальный ужин быстро сместил фокус внимания драконорожденного фразой: «Сынок, тебе нравятся военные истории?» О, да… Темный Соблазн можно сказать был от них в восторге! На войне обычно происходили самые зрелищные, жестокие и порой бессмысленные смерти, а ему, как отпрыску Бога Убийств, это всегда грело сердце. Он активно закивал, и предложил деду рассказать парочку баек, но того даже не нужно было упрашивать, дворф как раз искал свободные уши.       Так драконорожденный скоротал еще некоторое время, пока от голода не сдавило живот, и он наконец-то не обратил свой взор на фуршет, где столы ломились от всякой всячины… Старик, конечно, выглядел аппетитно, но, черт возьми, Темный Соблазн обещал никого сегодня не убивать! Так что от греха подальше поспешил удалиться от собеседника, сославшись на одну из тех причин, которые обычно использовали изнеженные аристократы, когда хотели покинуть нежелательный разговор.       От вида холодных закусок и горячих блюд разбегались глаза. Фигурные этажерки, стояли в ряд на длинных столах, удерживая на себе множество яств: маленькие цветные пирожные разных форм и размеров, сочные спелые фрукты и крохотные брускетты с начинками из вяленой рыбы, моллюсков и икры. Выделялись на фоне белых скатертей уже изрядно опустевшие миски с салатами на любой вкус — грибным, картофельным, зеленым и черт разберет каким еще… Целой горой на деревянной подложке лежали картофельные лепешки и хлеб. Гостям были доступны все виды мяса: индейка, курица, морепродукты, тут же ко всему этому гастрономическому набору можно было налить вина — оно тоже было представлено в избытке.       Отдельно на огромном серебряном блюде лежал порезанный на стейки окорок в меду — сочный и еще такой горячий, что вверх от запеченной корочки поднимались струйки белесого пара. На это угощение и нацелил свое внимание Темный Соблазн. Подцепив вилкой самый сочный и толстый кусок, он затащил его на свою тарелку, а следом тут же впился в мясо зубами, отрывая его от кости. По глотке побежал ароматный сок, язык немного обожгло… но оно того стоило. Окорок был настолько вкусным, что за спиной драконорожденного хвост принялся интенсивно мотаться из стороны в сторону.       Прикончив один стейк, он тут же доложил на тарелку еще парочку. Туда же отправил щедрый кусок пирога с лососем. И пока оглядывал стол на предмет еще чего-нибудь, достойного оказаться в его желудке, почувствовал мягкое прикосновении ладони к собственной талии. Обернувшись, увидел знакомое лицо, сокрытое металлической рогатой маской.       — Ну как, развлекаешься? — спросил Энвер с мягкой улыбкой, — успел попробовать что-нибудь?       — Взял немного мяса, — кивнул Темный Соблазн. — И ты тоже возьми. Оно неплохое, хотя и не сравнится с жаренными ребрышками дворфов.       — Ты ешь дворфов? — с искренним удивлением отозвался Горташ, но совета не послушал. Его рука, оставив на краю стола бокал с вином, быстро протянулась к фигурной подставке с фруктами и утянула оттуда небольшую кисточку винограда.       — Иногда, — ответил драконорожденный на полном серьезе, собеседник немного смутился.       — Но это же… разумные существа?       — Местами. Но что плохого в том, чтобы съесть кого-то разумного? Я бы и от тебя не отказался отхватить кусочек… — выражение лица Энвера было трудночитаемым из-за маски, но даже так было понятно, что он пребывает в легкой степени недоумения от слов любовника, тот же оскалился в игривой усмешке. — Что? Ты же не думал, что я шутил, когда говорил, что сожру твое сердце?       — Мне казалось, ты флиртовал, — признался Горташ, забрасывая в рот сразу несколько виноградин, и Темный Срблазн не удержался от смешка.       — Не без этого, мой милый тиран, — а следом задумчиво отметил.— Тем не менее, это не метафора, я, правда, намерен это сделать.       — Ты не престаешь меня удивлять, — протянул мужчина в ответ, и, проглотив ягоды, добавил. — И я сам не перестаю себя удивлять, потому что готов тебе это однажды позволить. Выпьем?       Он подобрал со стола свой бокал, и Темный Соблазн повторил его движение. К этому моменту внутри хрустальной чаши была уже третья порция плодового вина, оглушительно пахнущего абрикосом — первые две он успел прикончить ранее, во время своих похождений по залу.       Они негромко чокнулись, и драконорожденный залпом влил напиток в собственную глотку, осушив кубок до дна. Горташ же лишь чуточку пригубил из своего. Хотя вернее будет сказать, едва смочил губы — жест на уровне неосознанного, просто чтобы смотреться естественно. Он не позволял себе напиваться. И хотя по его же словам — не пьянел даже после больших доз алкоголя, не спешил заливать глаза благородным красным.       — Что думаешь о местном антураже? — спросил Энвер спустя пару мгновений, и Темный Соблазн мельком обвел помещение взглядом.       Тут ничего не изменилось: все также парочки танцевали под живую музыку, статусные дамы и господа обсуждали свои дела. Везде царила атмосфера праздности и торжества. Эти богатые индюки пировали, наверняка считая себя благодетелями города… даже не задумываясь о том, что один только стол с деликатесами мог бы покрыть своей стоимостью полгода работы среднестатистического трудяги из Нижнего города, которому еще на эти деньги надо было содержать семью. Сплошное бахвальство!       Не Темному Соблазну их осуждать, конечно — он сам во всем этом участвовал, а в обычные дни вообще вскрывал глотки направо и налево в подворотнях их обожаемого города… Но, к справедливости сказать, и праведником себя выставить не пытался.       — Многолюдно, — расплывчато ответил драконорожденный, прикидывая самые очевидные варианты, которые мог хотеть услышать от него любовник, — а еще тут очень шумно…       — Нет, я не об этом, — пресек его Горташ, — я имею в виду здание.       — Здание? — удивился Темный Соблазн и снова обвел интерьер взглядом, на сей раз оценивая внутреннюю архитектуру. Ну что ж… зал был огромным — резной потолок держался на фигурных колоннах, огромные витражные окна пропускали много солнечного света, что не мешало гореть свечам на напольных канделябрах. Обстановка была под стать статусу крепости: помпезная, со всей этой шикарной мебелью и дорогими расписными коврами. Темный Соблазн не был в остальных помещениях замка, но знал, что где-то внизу располагалась тюрьма, а сверху — уединенные кабинеты. Несмотря на роскошь, все здесь было создано для работы и верой и правдой служило отцам города. — Ну, тут просторно, — отозвался драконорожденный, — и буквально все под рукой: и стража, и преступники, и знать.       — Именно. Поэтому я собираюсь сделать эту крепость своей резиденцией, когда стану эрцгерцогом, — сказал вдруг Энвер, скосив на собеседника хитро прищуренные глаза.       Темный Соблазн, к этому моменту успевший положить в пасть очередной кусок мяса, едва не поперхнулся. А, откашлявшись, уточнил: — Постой, ты хочешь тут жить?       Горташ кивнул.       — Ну не прям в этом зале, конечно, — засмеялся он, — но, да. По-моему, идеальный вариант. Это стратегически важная точка, отделяющая Врата Балдура от Драконьего Перекрестка. Сюда невозможно пробраться незамеченным. Внизу тюрьма, где можно держать всех неугодных, тут же можно разместить собственную охрану — верных бейнитов. На самом верху располагаются покои, где я мог бы устроиться. Мне многого не нужно: стол для работы, кровать и лохань чтобы помыться. К тому же это самое отдаленное место, чтобы добраться до меня придется пройти через всю стражу.       — Это имеет смысл, — согласился Темный Соблазн, — хотя твоя нынешняя резиденция нравится мне больше. Поверь моему опыту, в таких местах как это… или как Храм Баала, не бывает спокойствия. Тебе будет не хватать уединения.       — Но у тебя же есть личные покои в храме? — Энвер вскинул брови, но этого не было видно за его металлической маской. Темный Соблазн несчастно покачал головой.       — Ага, выходящие в главный зал. Я постоянно слышу, как кого-то режут, и не то, чтобы мне это не нравилось… но знаешь, иногда хочется банально отдохнуть. Побренчать на лютне, например. Только стоит мне начать, как тут же бежит рассерженная сестра, мол, я проявляю неуважение к Отцу, и сбиваю весь настрой последователям.       — Можешь приходить играть ко мне, — улыбнулся Горташ и оговорился, — ну, в свободное от моей работы время, разумеется.       — Пока могу, — отозвался Темный Соблазн, — а когда ты въедешь в эту шикарную крепость, мне придется преодолевать по пути к тебе несколько этажей вооруженной стражи.       Энвер громко фыркнул, пригубив еще немного вина.       — Тебя это не остановит, — без тени сомнения заявил он, и драконорожденный это подтвердил, живо замотав головой.       — Не-а! Ничто не встанет у меня на пути, если я захочу увидеть тебя.       Горташ хотел ответить на это что-то настолько же волнующее и игривое… как вдруг они оба заметили на другом конце зала полную даму в элегантной шляпе с перьями. Она была в компании усатого и такого же толстого мужчины. Женщина яростно махала рукой в приветствии, и, казалось, была готова взорваться от восторга. А заметив, что привлекла к себе внимание нововозведенного лорда, тут же подхватила своего спутника под руку и поспешила к нему, продираясь через толпу кружащихся в танце гостей…       Энвер заметно скис. В противовес этому, его поза из расслабленной снова превратилась в собранную — он выпрямился, оправил одежду и отставил в сторону бокал с вином.       — Ох, мой любимый убийца… будь возможность, я бы предпочел весь оставшийся вечер провести с тобой, — вздохнул он, одаряя любовника печальным взглядом, — но несколько напыщенных индюков все еще ждут, когда я уделю им свое внимание.       — Надо так надо, — пожал плечами драконорожденный, все еще удерживая в руках тарелку с едой, — ты знаешь, где меня искать.

✦ ✧ ✦

      Эта короткая передышка в компании возлюбленного стала для Темного Соблазна глотком свежего воздуха… А потом Энвер снова упорхнул по своим делам — к алчущей публике, желающей урвать хотя бы кусочек его внимания. Он был нарасхват… и драконорожденный давно смирился с этим, хотя и не испытывал по данному поводу особого воодушевления.       Так уж сложилось, что Горташ, как верный вассал Черной Руки, был обязан находиться в центре внимания. Он мастерски умел очаровывать, обольщать, восхищать… и пользовался этим, дабы завоевывать чужое доверие и как следствие, утверждать собственное влияние. Для него это было то же самое, что для Избранного Баала — совершать убийства. Просто такая форма почитания Бога.       …Ну, по крайней мере, в этот вечер нигде не было видно проклятой Леди Джаннат — и слава всем Богам! А то если бы Темный Соблазн был вынужден наблюдать за тем, как эта старая карга снова льнет к его мужчине, не выдержал бы и таки нарушил уговор — свернул худую морщинистую шейку с громким щелчком, а после бы с удовольствием потоптался на ее голове…       Впрочем, и без Леди Джаннат новоявленный лорд не был обделен вниманием. Темный Соблазн старался особо не циклиться на всех этих будто бы случайных прикосновениях, которыми гости одаривали его партнера. Например, на том, как они склонялись к лицу Энвера, чтобы услышать его слова в общем шуме, или как едва не касались губами его уха, когда что-то долго шептали ему в ответ. А также на том, что некоторые особо близкие соратники приветствовали Горташа поцелуем в щеку, а тот отвечал им тем же…       В конце концов, когда вся эта вакханалия закончится, всеобщий любимчик и сердцеед окажется в крепких руках белого драконорожденного — в его руках, алчный до ласки и жаждущий быть хорошенько оттраханым. После подобных приемов Энвер часто становился совершенно диким, так что грядущей ночи Темный Соблазн ожидал с предвкушением.       Все же, это не значило, что на самом балу его обделят вниманием. Он, конечно, не был одной из целей, на которые Горташ расточал свое обаяние и шарм… но даже такой практичный человек как Избранный Бейна, не мог не соблазниться возможностью уделить время тому, кому действительно хочется.       А потому спустя некоторое время Темный Соблазн обнаружил себя в крайнее интересной ситуации: Горташ протянул ему руку раскрытой ладонью вперед, чуть пригнувшись в уважительном поклоне. Его серо-зеленые глаза блестели озорством из-под металлической маски, а губы были сложены в самоуверенную улыбку.       — Не окажет ли господин мне честь?       Темный Соблазн запаниковал, и это было понятно даже по его обычно небогатому на эмоции лицу, спрятанному за маской: глаза забегали, челюсть сжалась от напряжения, ноздри затрепетали. Он неловко прижал руки к собственной груди, словно в попытке закрыться, а его хвост трусливо спрятался между ног.       — Энвер, я не умею, — попытался возразить он, но тогда человек сам бесцеремонно потянулся к его руке, и, подобрав чужую ладонь в собственную, потащил за собой — в центр зала, где не прекращались танцы, — Я правда… да откуда бы — убийце этого не нужно! Я оттопчу тебе все ноги и поставлю нас обоих в неловкое положение!       — Ты слишком переживаешь, мой дорогой, — покачал головой Горташ, ставя драконорожденного в верное положение для первого па, — просто повторяй за мной, тут нет ничего сложного.       С этим утверждением Темный Соблазн мог бы поспорить, но уж что ему удавалось также хорошо, как и нести смерть, так это владеть собственным телом. Пусть оно было рослым, сильным и даже в каком-то плане громоздким, но также очень ловким. Их ладони соприкоснулись, пошли первые шаги… Отпрыск Баала чутко следил за всеми движениями партнера, считывал даже намерения их сделать: поставить ногу в новом положении, крутануться вокруг своей оси, повторить переступы… Очень скоро каждое новое па синхронизировалось в его голове со звучанием живой музыки и стало намного проще — ритм повторялся.       По мере повторения движений Темный Соблазн чувствовал себя все уверение, и к концу танца, когда каждый из них должен был поклониться партнеру, сделал это с удовольствием. Энвер улыбался. Его щеки слегка порозовели, что было видно даже под маской.       — Ты полон сюрпризов, душа моя. Для новичка это было очень неплохо, — отдышавшись, прошептал он и, как полагается по этикету — подобрал кисть драконорожденного в свою и мелко чмокнул в тыльную сторону ладони. За этот вечер его губы касались десятков рук, но лишь эту он действительно хотел поцеловать. — Ну а мне снова нужно идти, составлять для тебя список будущих жертв…       — Я убью любого, на кого ты укажешь, — промурлыкал Темный Соблазн, довольный подобной незатейливой лаской. С ним редко обращались подобным образом, но если уж происходило — он не мог скрыть восторга.       — Я и не сомневаюсь, дорогой мой, — кивнул Горташ, а следом оглянулся на гудящий, как растревоженный улей зал, — пока что наслаждайся вечером. Я найду тебя снова позже.

✦ ✧ ✦

      В этот раз чтобы разнообразить вечер Темный Соблазн присоединился к группке аристократов, живо обсуждающих последние события, и в частности — ритуальные убийства, всколыхнувшие общественность Врат Балдура. Только различив краем уха — вернее, слуховым каналом — интересную тему, драконорожденный подошел к ним с бокалом вина в руках. В этой компании были в основном люди и эльфы, так что практически двухметровый ящер быстро привлек к себе всеобщее внимание.       Новые собеседники сделали комплимент его потрясающему наряду и не преминули представиться, во всех подробностях описав свои титулы и обозначив знатную принадлежность… Вот только беда — Темного Соблазна не особо интересовали их имена, титулы или родословные. В памяти у него ничего не отложилось, однако он ответил на любезность и тоже рассказал о себе — точнее, о том, кем притворялся, но быстро понял, что новые знакомые также пропускают его слова мимо ушей. Догадались, видимо, что он — птица однодневная, а значит и забивать голову его байками не стоит. Вряд ли они его еще когда-нибудь увидят… по крайней мере, в таких обстоятельствах.       — …так вот, следователи связывают все эти происшествия с баалистами! Говорят, культ снова начал возрождаться прямо здесь — в сердце Врат Балдура! — вернулся к теме приземистый пухлый мужичок, на гнома похожий больше, чем на человека. Он был единственным, при ком была охрана — грузный рыцарь в сияющих доспехах.       — Да что вы говорите? — Темный Соблазн изобразил крайнее удивление и даже приложил ладонь к своему открытому в изумление зубастому рту. — Как же так? С чего это все решили, что убивают именно последователи Баала?       — Так недавно Леди Патрисию нашли мертвой в ее же доме, — обратилась к драконорожденному дама средних лет в занятной шляпе с плюмажем и кружевной маске на смуглом лице, — говорят, тело было вскрыто, а сердце вырезано. Бедняжка лежала в ритуальном круге, начертанным ее собственной кровью! Ужас какой!       Темный соблазн переворошил свою память и припомнил эту женщину. Когда он вскрывал ее живот, она была еще жива: визжала как свинья, пыталась отбиться, трепыхалась… испачкала его кровью с ног до головы! А потом все же сдалась и скончалась от шока. Энвер попросил убрать ее, чтобы припугнуть ее принципиального любовника. Что за терки у них там были драконорожденный не помнил, но просьбу Горташа выполнил на совесть. И сердце, кстати, забрал, чтобы отнести ему — в доказательство выполненного дельца. Тот, правда, подарку не обрадовался — брезгливо взял кровавый комок двумя пальцами, и тут же швырнул на корм служебным собакам.       — Какой кошмар, что за монстр мог сотворить такое? — сокрушился Темный Соблазн, горестно покачав головой. Молодой эльфийский юноша в элегантной маске ответил ему с сочувствием, проникшись его напускными переживаниями.       — Будьте осторожны, мой чешуйчатый друг. Известно, что баалисты убивают без разбора. Им неважно: бедняк или герцог, женщина или ребенок, праведный ли человек, или последний негодяй. Они забирают всех, — и, стрельнув глазами в пузатого гостя, добавил с очевидным подначиванием, — никто не в безопасности даже под охраной.       — Пф! Пусть эти Бааловы подстилки только сунутся! — и без того круглый мужчина округлился еще больше от чувства собственный важности. Он грозно потрясал кулаком, пугая этим своих эфемерных противников, — у меня — лучшая охрана на всем Побережье Мечей! Посмеют покуситься — и отведают меча. Пожалеют, что связались, всех положат на месте! И никакой кровавый божок не спасет!       Темный Соблазн опасно прищурился, с каждым чужим словом его зубастая улыбка становилась все шире. Алый взгляд вгрызался во все отличительные черты этого крикуна, цепко запоминал детали, особенности…       — Уверен, вам нечего бояться, — вставил драконорожденный свое слово в чужую отповедь, и толстяк тут же начал охотно с этим соглашаться, не зная, что своим необдуманным бахвальством пустил на порог дьявола. Убить его теперь стало делом принципа, и Темный Соблазн планировал сделать это сразу же, как только перестанет действовать дурацкое условие.       Вот потеха будет, когда он предстанет перед этим жалким куском мяса и жира в своем истинном амплуа — перепачканным в крови его так называемой «доблестной стражи» и увешанным их же кишками. Ох… как здорово отпрыск Баала позабавится с этим толстым телом! Будет резать, бить, потрошить и давить его, пока оно не утеряет свой облик, пока не останется лишь куча влажной вонючей плоти. Это будет замечательное подношение для Отца! Такие глупые гордецы были в списках его фаворитов — мучать их, являя им мощь Темного Бога, было благом.       — …так что если хотите обезопасить себя также, как я, молодой человек, то наймите хорошую охрану, — подытожила будущая жертва, довольная своим выступлением. Замечтавшийся Темный Соблазн стряхнул с себя приятный кровавый морок и утихомирил разбушевавшееся в груди желание убивать. Пока что рано… А следом вдруг отмахнулся от чужих слов.       — Ну не знаю, я бы попробовал откупиться, — произнес он, обведя лица собеседников взором своих глаз, — почему никто никогда не думает об этом?       На самом деле это было его персональной болью. Баал дозволял брать деньги в обмен на жизнь, а если бедолаге везло, то на него больше и не выходили. И все же в этом городе звон монеты ценился больше жизни, так что иным было легче самим подставиться под нож, чем предложить откуп. И зря, ведь Темный Соблазн бы согласился. Содержание храма стоило недешево, даже учитывая все дотации паствы.       — Вы думаете, это сработает? — с сомнением поинтересовалась дама в шляпке, и драконорожденый кивнул.       — Практически уверен.       Он надеялся, что теперь хоть кто-то из этих недоумков в будущем, когда на их порог нагрянут убийцы, догадаются предложить деньги, чтобы те не забирали их жизни… пока что. Впрочем, толстяка это уже не спасет. Для него был уготован один конкретный конец. Темный Соблазн практически ощущал заполошное биение его сердца под своей ладонью… в момент, когда он сожмет ее в кулак.

✦ ✧ ✦

      Совершенно незаметно на город опустилась ночь, но кутеж в крепости на Змеиной скале и не думал прекращаться, хотя, конечно, за последние пару часов изрядно сбавил обороты. Градус официоза заметно упал: гости были слишком пьяны, чтобы соответствовать своим громким титулам. Постепенно они расходились, ссылаясь на поздний час, но были и те, кто уже не мог самостоятельно стоять на ногах. Таких счастливчиков либо забирали оставленные в «комнате для прислуги» телохранители, либо укладывали отсыпаться прямо тут — в гостевых комнатах на верхних этажах.       Музыканты от сложных бальных композиций перешли к чему-то легкому и незатейливому, со стороны слышался пьяный смех и неформальные разговоры. Это было отличное время, чтобы уйти незамеченным, или, наоборот, подойти к тем господам, к которым было не пробиться от наплыва желающих пообщаться…       Темный Соблазн, определенно, выбрал бы первое — раствориться в ночи хищной тенью, и собрать пару душ для Владыки Баала… Однако вечер для него пока не закончился. Как и для Энвера, которого он дожидался чтобы, наконец, вместе уйти из этого места и провести дальнейшую ночь в более уединенной обстановке.       Коротая время, драконорожденный стоял у резной колонны, мусоля черт-знает-какой по счету бокал ароматного вина. И он мог бы глубоко погрузиться в собственные мысли, наслаждаясь спокойствием и безмятежностью, если бы не одно «но» — он чувствовал на себе пристальный изучающий взгляд. Тот почти ощутимо скользил по его морде, рогам, рукам, вообще всему телу… и совсем уж бесстыдно останавливался на слабо покачивающимся хвосте. Однако каждый раз реагируя на это, и оглядываясь в поисках того, кто посмел так бесстыдно таращиться на него, Темный Соблазн ничего не находил… пока не встретился со своим неожиданным наблюдателем глазами.       Это оказался ребенок. Серебряный драконорожденный с ярко-желтыми переливающимися круглыми глазками и умилительными витыми рожками. Он держался обеими руками за подол своей матери, грозясь порвать пышные юбки острыми коготками, а, осознав, что его раскрыли, трусливо спрятался за нее.       Подняв глаза на женщину, Темный Соблазн ощутил, как сердце пропустило удар. Она не была драконорожденной, она была человеком. И от одного этого факта его ладони сильно вспотели, а в горле пересохло от странного неуютного чувства.       Тут ребенок дернул даму за подол, она обернулась к нему, и, ласково уложив руку на его голову, поинтересовалась, в чем дело. Тот что-то ответил ей… Темный Соблазн не смог разобрать слов. Его болезненный взгляд прикипел к этой парочке, и чем дольше он наблюдал, тем сильнее невидимые тиски сдавливали его сердце, а желудок внутри мучительно сжимался… А потом женщина вдруг посмотрела прямо на него. И улыбнулась.       Она подобрала лапку драконорожденного мальчика в свою ладонь, и направилась прямиком к нему. Видит Баал, Темный Соблазн убежал бы, будь такая возможность — но куда отступать, если позади только колона и балкон? Да и подобный маневр смотрелся бы крайне неловко, глупо и невежливо. Обычно отпрыск Бога Убийств не пасовал ни перед чем… уж тем более, не перед безобидной женщиной с ребенком!       Пока он метался в своих мыслях, незнакомка подошла на достаточно близкое расстояние, и просто игнорировать ее уже не получалось. Она сделала реверанс, а следом открыто взглянула в его лицо, сохраняя на губах приветливую улыбку.       — О, вас я вижу впервые, — воскликнула в легком удивлении, и ее приятный голосок журчал, словно весенний ручеек, но это все равно ни на каплю не ослабило неясной тревоги, трепетавшей в груди Темного Соблазна, — меня зовут София Клэйрот, я жена Питера Клэйрота — члена городского совета. А вы?..       Дама ждала, что он представится, но в тот миг все слова застряли у драконорожденного в глотке. Он все никак не мог отделаться от странного опустошающего чувства, что вызывал в нем вид этой… матери с ребенком. Оно было каким-то мучительным, неправильным, горьким, как непрекращающаяся тоска… и при этом знакомым. В груди нещадно пекло, и неясный колючий комок сдавливал горло, мешая дышать. Что это? Сожаление? Вина? Или страх?..       — Я…эм… торговец из Невервинтера, — он все же заставил себя отмереть, когда пауза неприлично затянулась, — давний друг Энвера Горташа, это он меня пригласил.       Женщина предпочла проигнорировать то, что своего имени собеседник так и не назвал. Она хлопнула в ладоши и разулыбалась еще сильнее.       — Здорово! Это значит, что мы уже заочно знакомы. Энвер — мой очень хороший друг! — «Ну, кто бы сомневался», — пронеслась недовольная мысль в голове Темного Соблазна, а дама добавила, подталкивая вперед своего оробевшего ребенка, до сей поры пытающегося спрятаться за ее объемными юбками. — Простите, что побеспокоили вас, просто этот маленький господин еще никогда не видел взрослого представителя своего вида. Он был так взволнован, что стеснялся подойти.       Леди Клэйрот сказала это так, будто сам Темный Соблазн не был взволнован. Вообще-то до этого момента он тоже не видел детей-драконорожденных… Разве что в зеркале, много лет назад. Так что этот мальчишка был для него точно такой же диковинкой, как он сам — для него.       Оставалось лишь надеяться, что женщина не будет допытывать его расспросами о кланах и укладе жизни таких, как он. Потому что ответить на это Темному Соблазну было нечего — назвать его типичным представителем вида было нельзя: он не вылупился из яйца, не жил в строгом иерархичном обществе, и, скорее, сторонился себе подобных, чем стремился как-то с ними взаимодействовать… Впрочем, если выдавалась возможность — убивал их без лишнего сочувствия.       — Это ваш… сын? — спросил Темный Соблазн, скользя взглядом по блестящей чешуе на вытянутой мордочке мальчишки.       — Да, наш милый Надарр, — с любовью отозвалась София и снова ласково погладила маленького ящера по голове. — Бедняжка почему-то оказался брошен. Яйцо прибрали гоблины, и уже были готовы съесть, когда их лагерь накрыл отряд Огненных Кулаков. Солдаты не знали, что с ним делать, так что доставили во Врата Балдура. И в момент, когда мы в главном зале решали его судьбу, яйцо вдруг проклюнулось… И в тот миг, когда я увидела маленькую мордочку Надарра, его глаза… я уже точно знала, что не смогу отдать его, даже если с нами свяжутся представители кланов драконорожденных. Я поняла, что это — мой сын.       …Его мама, наверное, чувствовала то же самое. Она также считала его своим ребенком, несмотря на то, что он совсем не походил на дворфа — у него были белая чешуя, множество рогов, острые клыки и когти, а также нехарактерный даже для его вида, хвост. В раннем детстве, бывало, кто-нибудь из ребят, обидевшись, пытался уязвить его этим: «Да ты даже неродной!», «Тебя нашли в кустах!», «Подкидыш!». Темный Соблазн — в те дни отзывавшийся на другое имя — расстраивался, а мама успокаивала его. Она мягко прижимала его к себе и, также нежно гладя ладонью по голове, говорила: «Не слушай их, ты мой самый милый и самый любимый мальчик! Ты мой дорогой сынок».       Даже по прошествии многих лет в его голове все еще оставались эти поблекшие воспоминания… Разрозненные, практически стертые… но местами очень живые и важные. И одним из таких было воспоминание о споре его матери с соседкой — женщиной-полуорком, которую Темный Соблазн заслуженно считал старой злобной грымзой. Она умерла еще до того, как он совершил свое первое убийство, но даже так успела изрядно потрепать ему нервы.       Соседка ненавидела его, и он это знал. Чувствовал по ее раздраженным взглядам, по тому, как она демонстративно отворачивалась с фырканьем, стоило ему возникнуть на ее пути, и как пренебрежительно называла его «рептилией», вместо того, чтобы использовать имя. Но впервые она открыто проявила свою неприязнь, когда он случайно зарядил булыжником в ее окно. Ненамеренно — они с ребятами просто играли. Грымза была в ярости: растрепанная и злая, как голодный Гнолл, она выскочила на улицу и начала орать. Даже не позволив ему оправдаться, грубо схватила за рог и потащила к дому.       Мама была там. Она попыталась все уладить мирно: пообещала соседке возместить ущерб, помочь с ремонтом и даже отсыпать золота сверху, но грымзе было мало. Как-то слово за слово, та распалялась все сильнее, и в какой-то миг с ее мясистых зеленых губ сорвалось: «Бедовая рептилия, а не ребенок! Где вы только откопали этого уродца!».       …До того дня Темный Соблазн никогда не видел свою мать такой злой — обычно она была очень доброй и спокойной женщиной, но тогда… полуорчиху заткнула очень тяжелая пощечина. Такая звонкая, что от шлепка по небольшому двору разошлось эхо, и встревоженная птица взметнулась в высь с садового куста. «За окно мы заплатим, и мой муж придет и починит его тебе — будет даже лучше, чем было. Но я никому не позволю говорить о моем сыне в таком тоне!» — отрезала мама твердо и четко. Грымза схватилась за щеку, показушно взвыла и выплюнула сквозь зубы: «Твой сын? Твой сын?! Да что в нем от тебя!..», но они оба ее уже не слушали. Мама обняла его за плечи и потянула прочь — в дом. Сказала, что в произошедшем нет его вины, что они с отцом все уладят… Боже, она действительно любила его так, как может только женщина, подарившая жизнь!       …А потом он ее убил.       И эта мысль пронзила Темного Соблазна разрядом тока так ощутимо, что он буквально почувствовал, как дрогнуло его сердце. Почему эта встреча на балу пробудила в нем воспоминания из другой жизни? Он не хотел этого помнить! Он не хотел ничего знать! Это уже не имело никакого значения!       Леди Клэйрот тем временем продолжала распаляться в словах. Говорила что-то о том, что, несмотря на их с супругом желание воспитывать Надарра в условиях современного общества, они не хотят, чтобы тот терял свои корни, а потому они не будут отказываться от традиций и культуры драконорожденных… Темный Соблазн не слушал. Он смотрел на ребенка и мысленно погружался в то время, когда сам был не выше и не шире в плечах, чем он…       Мальчишка чуточку осмелел — подошел ближе, разглядывая взрослого. Больше всего его занимал чужой покачивающийся хвост. У него самого такого не было, так что интерес был понятен. Золотые глаза пристально следили за самым кончиком, где находилось вытянутое шипастое навершие — остеодерма. Твердое на ощупь, но на деле очень чувствительное.       — У меня тоже такой отрастет? — спросил он, задирая вытянутую мордочку, чтобы взглянуть на Темного Соблазна.       — Нет, — безжалостно ответил тот, и, кажется, паренька это немного расстроило. Чего нельзя было сказать о его приемной матери, мгновенно переключившейся со своих пространных рассуждений на происходящее.       — О, он с вами заговорил! — просияла она, — Надарр редко беседует с незнакомцами. Вы, определенно, нравитесь детям!       На один короткий миг драконорожденный задумался над ее словами, но тут же отмахнулся от них, как от надоедливой мухи. Это неправда. У него был опыт общения с детьми, и даже сохранялся до сих пор, в каком-то смысле… Просто раньше Орин, пребывая в своем нежном возрасте, старалась его пнуть, а когда подросла — безобидные тычки трансформировались в реальные попытки зарезать его ножом. Темный Соблазн, определенно, не нравился своей маленькой сестре… ну или нравился, но в каком-то особенном извращенном смысле. Черт разберет эту полоумную.       В любом случае, был другой вопрос, который занимал его гораздо больше:       — Почему вы решили оставить этого ребенка? — озвучил он, вглядываясь прямо в подкрашенные тушью глаза Леди Клэйрот. Где-то в глубине своей поврежденной души, Темный Соблазн понимал, что спрашивает не об чертовом маленьком Надарре, а о себе… И вопрос адресован совсем не этой дамочке в вычурном платье с оборками, а другой женщине — низенькой и работящей, с невозможно ласковым голосом и нежными руками…       София немного растерялась, но все равно нашлась с ответом.       — Ну а… Как было его не оставить? Каждый ребенок достоин иметь дом и любящую семью. И если мы с моим мужем можем дать ему и то, и другое, то почему бы и нет? Он дал нам куда большее — счастье и смысл жизни.       Темный Соблазн ощутил дрожь внутри. Она прошлась снизу-вверх по его нервным окончаниям. Принесла с собой боль и невыносимое жжение в бешено колотящемся сердце. Сознание помутилось, и на один короткий миг он будто снова стал маленьким ящером, что видел перед собой слегка запачканный передник матери, ее натруженные теплые ладони в мозолях, руки раскрытые для объятий, пухлое лицо в веснушках… такое приветливое и лучащееся любовью.       — Да, — согласился он, кивнув рогатой головой, — но, что если он вас убьет?       — Ой, ха-ха, это же моя дорогая подруга — Леди София Клэйрот! — Энвер влетел меж них, как ураган — также внезапно и громко. Его появление мигом отрезвило драконорожденного, заставив вынырнуть из странного тревожного транса. Побледневшая от его слов женщина, сморгнула в недоумении, и, кажется, подумала, что ослышалась, хотя тень ужаса все еще таилась в ее глазах. Новоявленный лорд, сейчас отчаянно пытающийся походить на пьяного балагура, не позволил ей думать об этом слишком долго — схватил даму за руки, и, подтянув те к своему лицу, быстро чмокнул в тыльные стороны каждую ладонь.       — Видеть вас такое счастье! И такое удовольствие! Ах, какое очаровательное платье, вам очень идет!       Горташ заливался соловьем, не позволяя смущенной Софии даже вставить слово, и при этом полностью игнорировал друга, стоящего за собственной спиной. Темный Соблазн понял, что тот пытался сделать: дать ему безболезненно уйти, перетянув все внимание собеседницы и ее отпрыска на себя. И на самом деле это было очень своевременно — у драконорожденного сильно заболела голова, а рассудок, кажется, дал сбой.       Он и не думал упускать шанса — скрылся ровно в тот момент, как Леди Клэйрот отмерла, наконец-то одаряя Энвера своими сладкими речами и улыбками. Маленький Надарр тем временем снова спрятался за многослойный подол своей матери, не желая больше разговаривать сегодня с кем бы то ни было. И особенно — со взрослым представителем собственного вида, в алых глазах которого отчетливо читалась смерть.

✦ ✧ ✦

      Темный Соблазн без стеснения забрал с фуршетного стола целую бутылку вина, и подавил в себе желание тут же вытолкнуть пробку, и залить ее содержимое в собственную глотку. Это можно было сделать позже — не на глазах у припозднившихся гостей.       Так сильно хотелось сбежать от всего… и, хотя он обещал себе дождаться Горташа в зале, совсем не мог сопротивляться этому порыву. …Для настоящего убийцы скрытность, ловкость и умение отлично ориентироваться в пространстве были важными умениями, и что касается драконорожденного, все эти аспекты у него — на высоте. Так что он быстро нашел проход наверх — небольшую винтовую лестницу, спрятанную за дверьми, и ловко поднялся по ней.       Оказавшись на верхнем этаже, чуть попетлял по коридорам, прежде чем выйти на широкий и продуваемый всеми ветрами балкон. Отсюда открывался захватывающий вид на город и бескрайнее темное небо, украшенное богатой россыпью сияющих звезд, но самое главное — тут не было ни единой души. Все они остались внизу — и, подойдя к краю, Темный Соблазн увидел, как широкой площадкой под ним открылся балкон, что выходил из зала. Там было все также шумно: парочка подвыпивших советников точила лясы, притаившись у розового куста в горшке, а в другой стороне любовались ночным пейзажем его новые знакомые — Леди Клейрот и Надарр. Женщина придерживала отпрыска, который, поднявшись на носочки и уцепившись за перила, заглядывал в разверзнувшуюся за стенами крепости бездну: ров с ледяной водой, на дне которого, по легендам, до сих пор лежали кости неудачливых вторженцев, и тяжелый подъемный мост.       Алый взгляд снова невольно прикипел к сияющей серебром чешуе на чужом маленьком тельце, к женским рукам, уместившимся на детских плечах. От вида этих «призраков прошлого» Темному Соблазну снова стало как-то тоскливо и не по себе, но на этот раз он был в силах совладать со своими эмоциями… Хотя и чувствовал себя ребенком из прошлого, что от страха забивался под одеяло и обвивал себя хвостом, сжимаясь в плотный комок. Прямо как в тот день, когда впервые оказался в Храме Баала.       Темный Соблазн удобно устроился на самом краю — присел, свесив ноги вниз, и, игнорируя хищный ветер, что трепал его дорогие одежды, наконец-то снял металлическую маску с морды. Потер слегка раздраженные чешуйки под глазами. Как же он устал… Перевел взгляд на пристроенную рядом бутылку выпивки и парой ловких движений вскрыл ее, отправив пробку куда-то далеко вниз. Та просвистела в воздухе, и маленький дракон этажом ниже даже что-то заметил — резко повернул голову на звук, но так ничего и не обнаружил.       Несмотря на то, что за вечер Темный Соблазн успел изрядно налакаться элитного вина, он не опьянел. Не стоило ожидать эффекта и от этой бутылки, однако пригубив, он сморщился. Это определенно была не сладкая абрикосовая шипучка, которой он полоскал рот весь вечер, и не богатая на аромат «Лоза Балдура», что часто встречалась в чужих бокалах. Когда с языка схлынул жар, по пряному послевкусию Темный Соблазн опознал ядреное пойло из Чульта, и удивился — что такой крепкий напиток делал на столах у изнеженной знати? Впрочем, это именно то, что ему было нужно.       Впервые за весь день он ощутил себя комфортно. Холодный ветер остужал, разгоняя мрачные мысли, а пряный напиток согревал внутренности, наконец-то создавал приятный легкий туман в голове.       — Так и знал, что найду тебя здесь, — Горташ практически бесшумно подошел со спины. На самом деле у новоявленного лорда на языке вертелись совсем другие слова. Он хотел спросить с претензией: «Что ты там такое выкинул?», отметить снисходительно: «Тебе повезло, что я был рядом и спас тебя от необходимости оправдываться перед ней», а потом и добавить: «Ты не должен привлекать к себе такого внимания!». Но Энвер перехотел говорить хоть что-то, когда посмотрел на сгорбленную фигуру на фоне чистого неба и сияющего огоньками города.       Они знали друг друга достаточно хорошо, чтобы читать настроение по одной позе, и сейчас опущенные плечи, чуть склоненная голова и обившийся кольцом вокруг бедер хвост говорили о том, что Темный Соблазн был чем-то жутко расстроен. А потому Горташ решил не напирать.       Он устроился рядышком на холодном камне. Посмотрел на профиль любовника, и тоже снял свою маску, уложив ее рядом. Подводка немного растеклась вокруг глаз, но его это не особо волновало. Энвер потянулся и, взяв чужую бутылку, отпил немного прямо из горла. Глотку обожгло пряной терпкостью — самое то, чтобы не простыть на ночном ветру.       Они успели провести в компании друг друга лишь пару спокойных мгновений, когда внизу раздался громкий голос Карлах. Оба мужчины с интересом опустили головы, чтобы увидеть, как тифлингша в откровенном вечернем платье, и с топором на спине, носится по нижнему балкону, звучно надрывая глотку: «Мистер Горташ? Мистер Горташ, вы где?».       Энвер с досадой вспомнил, что договаривался встретиться с ней в самом конце вечера на выходе из зала, чтобы девчонка наконец-то от праздного общения с другими наемниками перешла к своим непосредственным обязанностям и защищала его, находясь рядом. Разумеется, не обнаружив его на обговоренном месте и прождав положенные десять минут, она не придумала ничего лучше, чем просто выкрикивать его имя, надеясь, что он отзовется. Бестолочь.       — Кажется, тебя ищут, — заметил Темный Соблазн. Горташ презрительно фыркнул.       — Черт с ней, пусть носится как под хвост ужаленная, если хочет. Мне и тут хорошо.       — Заставляешь девочку волноваться…       — Что поделать, если тут компания куда приятнее.       Карлах тем временем подошла к другим гостям, видимо, чтобы поинтересоваться местоположением своего работодателя, но, не получив ничего путного в ответ, сделала еще один круг по балкону, и трусцой забежала в зал. Когда девчонка исчезла из поля зрения, Темный Соблазн вновь прикипел взглядом к суетящейся матери с ребенком. Те о чем-то оживленно беседовали, и Надарр тыкал пальцем куда-то в сторону города. Что он там доказывал? Отсюда было неслышно.       Горташ проследил чужой взор, и сразу же понял, кто привлек такое болезненное внимание драконорожденного. Он и сам изучил парочку крайне внимательно, а следом легонько толкнул мрачного любовника локтем в бок.       — Давай убьем их.       Тот так опешил, что мигом вышел из задумчивости. Уставился шокировано на своего человека.       — Чего? Ты перепил, что ли? Сам же сказал, что никого на балу трогать нельзя.       Энвер пожал плечами, словно не предложил ничего из ряда вон выходящего.       — Да, но ты грустишь, а я тебя привел сюда, чтобы развеяться, и если это именно они тебя расстроили, то я даже помогу тебе спрятать тела.       — Ты такой же больной ублюдок, как и я, — Темный Соблазн покачал головой, в его алых глазах заплясали искры восхищения. Так всегда было, когда ему начинало казаться, что он досконально изучил Горташа — до самой последней волосинки, а тот вдруг выкидывал что-то такое, чем удавалось его удивить.       Энвер широко улыбнулся, обнажая ряд белых зубов.       — А то ты не знал, — а следом кивнул на парочку, — решай быстрее, они уходят.       И действительно: Леди Клейрот подобрала в свою руку лапку Надарра и медленно потянула мальчика обратно в зал. Время было позднее, и в дверях краем глаза даже был заметен ее супруг — уже в накинутом поверх вычурного костюма пальто. Наверняка, их карета была готова отчалить домой и дожидалась только своих именитых пассажиров…       — Пусть идут, — выдохнул Темный Соблазн, и добавил, — они меня не расстроили. Они мне кое-что напомнили… из детства. Помнишь, ты спрашивал, воспитывал ли меня мой дворецкий?       Горташ кивнул, припоминая тот разговор в Храме Баала. Тогда ему показалось, что Темный Соблазн хотел что-то ему сказать, но не решился. Видимо, сейчас этот момент наступил. Драконорожденный выдохнул, потерев лоб ладонью. Выражение его лица было таким несчастным, словно одни только мысли вызывали у него боль.       — Не он был рядом, когда я был маленьким.       — Тогда кто? Баал? — предположил Энвер, хотя на самом деле ему сложно было такое представить. Лорд Убийств — осеменитель, а не родитель. Он произвел на свет кучу детей и до своего любимого отпрыска, наверняка не меньше произведет и после. И при этом ни о ком из них искренне не заботился, более того — вынуждал биться друг с другом.       — Баал — мой отец, это правда, но он не стал бы возиться со мной… — подтвердил Темный Соблазн чужую догадку. — Понимаешь, у меня нет родителей в традиционном смысле этого слова. Меня не зачали. Я был создан Богом Убийств из его же мертвой плоти. И, тем не менее, у меня были те, кого я называл мамой и папой…       …А дальше он рассказал Горташу все: о том, как его подбросили на порог бездетной паре дворфов, что хотели, но не могли зачать собственное дитя; о том как проходило его беззаботное детство в компании дворовых ребятишек; о том, как впервые темный порыв захватил его, и он лишился друзей и покоя в душе; о том, как отчаянно сопротивлялся ему… но в итоге все равно убил собственную семью.       Энвер слушал его крайне внимательно, не перебивая. Он понимал, что ему позволяли зайти на доселе недоступную территорию; делились тем сокровенным, что Темный Соблазн держал в себе за семью печатями. Горташ и сам рассказывал о своем детстве раньше — о ненавидящих его родителях, скитаниях по городу, даже о жизни на свалке с такими же бездомными крысенышами, как он сам. Но никогда не ударялся в подробности, не открывал душу настолько, чтобы это становилось болезненным… Темный Соблазн был не таким — он сдирал зарубцевавшийся шрам, снова выпуская наружу кровь и лимфу. Говорил, даже тогда, когда его горло сдавливало, а голос слегка ломался.       — Мне было хорошо, я чувствовал, что значит семья, когда тебя любят просто за то, что ты есть. Мне пекли праздничные пироги на дни рождения, дули на разбитые коленки, сидели у кровати, когда я не мог заснуть из-за кошмаров… А ведь я не был для них кровным ребенком, и даже не был похож! И, тем не менее, меня все равно любили, — рассказывал драконорожденный, устремляя взгляд вдаль. — И мне жаль, что за свою доброту эти люди получили такое. Я все чаще думаю, какой была бы моя жизнь… без всего этого. Без Баала. Как бы все сложилось, если бы моя кровь не требовала жертв, смерти и страданий?       Сорвавшиеся с его языка слова были богохульными. Энвер в изумлении повернулся к нему, не веря до конца, что правильно все расслышал. Ему казалось, что Темный Соблазн — несмотря на весь его острый ум, и мелкое бунтарство — просто преданный вассал Кровавого Бога, что он не ставит под сомнения устоявшиеся догмы и свою роль в качестве Избранного. Что он просто послушная пешка Баала. Однако теперь выясняется, что это не так. Он тоже думал о том, что мог стать чем-то большим…       Драконорожденный смутился от пристального взгляда своего партнера, посчитав это молчаливым осуждением. Тут же яростно замотал головой, оправдываясь.       — Не пойми неправильно, я принимаю свою роль, и я счастлив служить Отцу, но… Но неужели кровавая жатва — это все, для чего я создан?       — А тебе хотелось бы большего? — вкрадчиво уточнил Энвер. Темный Соблазн сжал челюсти, его хвост беспокойно забил по каменной кладке. Он нервничал, не понимая, стоит ли излагать давно терзающие его крамольные мысли. Не то, чтобы он не доверял Горташу… доверял на самом деле, еще как! Иначе бы не рассказал и половины того, что уже успел озвучить. Но конкретно данный вопрос касался веры… а его вера была не так крепка, как он сам надеялся.       Изначально их служба мертвым богам стала причиной, по которой они вообще связались друг с другом. Это было основополагающим звеном их отношений, и если Избранный Бейна узнает о том раздрае, который творится в душе его коллеги… не станет ли это камнем преткновения к их дальнейшему союзу?       Темный Соблазн любил Энвера — глупо было бы это игнорировать. Но вместе с тем прекрасно понимал, что для того его ценность исчислялась не только душевной приязнью или привлекательным телом, с которым было приятно совокупляться, но также и практической пользой. Если в один день драконорожденный отступится от своей роли, перестанет устраивать кровавую резню или отступит от священных канонов — влюбленные искры в глазах Горташа могут и померкнуть.       Избранный Бейна искал союза с Избранным Баала, а не просто с каким-то рандомным убийцей, не имеющим существенного веса… А уж учитывая тягу Энвера к получению выгоды, Темный Соблазн рисковал просто лишиться его расположения и отправиться туда же, куда отправлялись все его многочисленные любовницы, любовники и деловые партнеры, нужда в которых у Горташа отпадала…       И, тем не менее, прервать этот разговор, притвориться, что он не имеет никакого значения, было бы еще хуже. Темный Соблазн редко позволял себе быть искренним, но сейчас, с этим человеком, ему отчаянно хотелось быть именно таким. Снять с себя все маски, обнажить нутро, и посмотреть, что будет потом…       — Думаю, я бы хотел стоять с тобой рука об руку, когда весь Фаэрун склонится перед нами, но моя кровь говорит мне, что это будет лишь этапом перед всеобщей смертью, — признался он, тяжело роняя слова. — Мы будем обречены стать врагами. Когда придет время, я разрушу твою империю. Возложу твое тело на алтарь моего Отца, вскрою кинжалом грудную клетку, выну сердце и пожру его. А потом умру там же — самым последним. Но я… не хочу всего этого.       Энвер вдруг мягко накрыл его руку своей. Заглянул в глаза так пытливо и пристально, что стало немного не по себе. При этом Горташ не выглядел взволнованным… Кажется, его совсем не смутила красочная картина собственной расправы.       — Все может быть иначе, — тихо, практически шепотом выдохнул он, но драконорожденный замотал головой.       — Наши боги требуют от нас определенных деяний. И мой бог жаждет именно этого.       — Так, зачем подчиняться? — этот вопрос легко соскользнул с губ Энвера, словно что-то само собой разумеющееся, а на белом лице драконорожденного проступил неописуемый страх. Как можно было даже предположить, что темным Богам можно не подчиняться? Это буквально вся их жизнь — в служении и пресмыкании перед убийственными могучими сущностями. Темный Соблазн буквально был создан для этого!       Горташ продолжил:       — Я желаю править вместе с тобой, кроить этот мирок под наши нужды и наслаждаться властью и друг другом. А ты — не так уж сильно хочешь видеть меня мертвым. Для чего господство, если ты не можешь насладиться им с тем, кто дорог сердцу? Зачем проливать кровь, если по итогу это не сделает тебя счастливым? Чтобы что? Угодить всеобщей смертью и так уже мертвому богу, или вылить стакан воды в море — и дать властителю еще больше власти? Дудки, — он пренебрежительно отмахнулся, а его голос стал вкрадчивым. — Когда мир будет нашим, когда мы взойдем на престол, как два равноправных возлюбленных правителя, по мановению руки которых гибнут государства и возрождаются вновь — так ли нам будут нужны покровители?       Энвер говорил… страшные вещи — безумно дерзкие и нахальные. Дойди его речи до слуха Бейна, Черный Тиран стер бы своего неблагодарного Избранного в порошок сиюминутно. Даже костей бы не оставил, в назидание каждому, кто посмеет восстать против его абсолютной власти. И эта опасность, эта неописуемая наглость исходящая всего-то лишь от хрупкого человека — ломать которых было проще всего… пьянила до одури.       — Но ты… твоя преданность Бейну… — попытался возразить драконорожденный, однако в противовес этому в его алых глазах сияла плотская жажда и неподдельный восторг. Горташ засмеялся и, положив ладонь на щеку партнера, погладил его по прохладным чешуйкам.       — Любимый мой убийца, какой же тиран не хочет абсолютной, неделимой ни с кем власти в своих руках? Решив все сконцентрировать в своем железном кулаке, не проявлю ли я тем самым максимальное уважение Лорду Бейну? Разве не стану самим воплощением тирании? — Энвер практически мурлыкал, ощущая, как чужой хвост обвивается вокруг его ног. — Ну а ты сможешь выйти из тени своего отца. И тогда уже не будешь орудием Кровавого Лорда, ты сам станешь Богом Убийств. И тогда больше не придется ни перед кем склонять голову.       — Даже перед тобой? — тихо спросил Темный Соблазн.       — Даже передо мной, — ответил Горташ с легкой улыбкой, — но если захочется — останавливать не буду.       …И тогда драконорожденный действительно склонился — под удивленным взглядом Энвера, уткнулся мордой куда-то в его живот, а руками потянулся к ширинке… Когтистые пальцы ловко ослабили шнуровку, и, подцепив за пояс, приспустили штаны, а следом за ними и нижнее белье, обнажив чужой пока что вялый член. Горташ изумленно вскинул брови.       На самом деле обстановка не слишком-то располагала к подобным играм — дул холодный ветер, в комнатах по соседству отсыпались пьяные представители высоких чинов. Да и Карлах в поисках своего работодателя, могла уже догадаться проверить верхние этажи… Что каждый из случайных зевак подумал бы, обнаружив Лорда Горташа сидящим на каменном полу с голой задницей, в компании чешуйчатого распутного гостя? Слухи бы такие поползли, что вовек не отмыться… И тем не менее, Энвер не стал останавливать дерзкое поползновение своего любовника. Лишь задушено выдохнул, когда сомкнутые губы драконорожденного коснулись его естества в легком поцелуе.       — Ты не перестаешь меня удивлять, — признался Горташ, ухватив Темного Соблазна за рог и зажмурив глаза от постепенно начинающего распаляться удовольствия, — как мы перешли от важного разговора к этому?       — Я снова не смог совладать с соблазном, — отозвался тот с возбужденной хрипотцой в голосе.       Синий язык ловко орудовал внизу: широким влажным мазком прошелся по крепнущему стволу; поигрался с мягкими яичками, покатав их по своей слегка шершавой поверхности; уперся кончиком в уретру раскрасневшейся головки. Все эти манипуляции были такими искусными, что очень скоро возбуждение человека стало явным и практически болезненным.       Волны истомы и эротического жара уверено нахлынули на Энвера, едва его не утопив. Прикусив пухлую нижнюю губу, он откровенно постанывал сквозь сжатые зубы, словно напрочь забыв о том, кто он, с кем, и где находится. Шанс быть пойманными за форменными непотребствами с каждой секундой увеличивался, но он не мог сопротивляться этому греховному наслаждению.       В какой-то момент его бедра плавно качнулись навстречу приветливо раскрытой влажной пасти. Сначала раз, потом два — потом еще, и еще, и еще… Темный Соблазн позволил партнеру завершить начатое самостоятельно. Он практически лег грудью на каменный пол, не беспокоясь о чистоте своих роскошных одежд, раскрыл пошире челюсти, чтобы не ранить любовника зубами. И пока Горташ вольно скользил в глубине его рта, распространяя запах терпкого мускуса, Темный Соблазн прижал горячий человеческий член, истекающий прозрачной смазкой, языком к своему ребристому небу. Держал так, ощущая, как солоноватая алая головка то напористо пропихивается дальше, грозясь дойти до горла, то поспешно отступает.       Дыхание Энвера стало шумным и отрывистым, испарина покрыла раскрасневшееся лицо, а движения бедер ускорились, приближая вожделенную разрядку. Ему не было нужно многого: уже спустя пару мгновений в глотку драконорожденного выстрелило вязкое белое семя. Тот благодарно принял дар, не упустив даже капли — сглотнул, все еще удерживая эякулирующий пенис внутри своей пасти, и движение мышц заставило человека практически взвыть. От оргазменной судороги тело Горташа выгнулось дугой, а бедра пробила неконтролируемая дрожь. На долгую секунду он полностью потерял связь с реальностью, растворившись в ярких ощущениях, взорвавших фейерверк в его голове…       Но после этого быстро взял себя в руки, и все еще беспорядочно вдыхая воздух, поспешил отблагодарить любовника несколькими бестолковыми, но нежными поцелуями-клевками, разбежавшимися по белой морде — в нос, в лоб, в губы, в области под глазами. Темный Соблазн принял ласку, а следом помог растрепавшемуся и раскрасневшемуся человеку привести себя в порядок.       — Должен ли я сделать нечто подобное для тебя? — в качестве жеста вежливости уточнил Энвер. На самом деле собственная разрядка настолько потрясла и вымотала его, что он не хотел делать ровным счетом ничего, и к счастью, Темный Соблазн отрицательно покачал головой. — В таком случае давай вернемся назад, пока нас не спохватились. А еще нужно будет придумать оправдание для Карлах, чтобы она не стала задавать глупых вопросов…       Когда они уже были готовы покинуть холодный балкон, ставший молчаливым свидетелем их откровений, Темный Соблазн сбавил шаг. Пропустив Энвера вперед, драконорожденный вдруг бросил в чужую спину вопрос, который не давал ему покоя.       — Ты правда считаешь, что мы можем обрести полную свободу? Что нам доступна абсолютная власть над собственными жизнями, без покровительства Богов и прочего?..       Горташ обернулся. Оскал на его пухлых губах был плутовским, и все равно в тот миг Темный Соблазн не верил ничему так сильно, как ему.       — Не знаю, любовь моя. Но могу заверить, что буду стремиться к этому всем своим естеством, — прямо ответил человек. — И если есть хоть крохотный шанс обрести тот уровень могущества и власти, к которому, как выяснилось, мы оба стремимся — то нам не остается ничего, кроме как это сделать. Вместе мы будем абсолютно свободны. Хотя даже не так… вместе — мы станем Абсолютом.