Перекрёстки судеб

Питер откинулся на спинку стула, прислушиваясь к тишине воскресного утра, окутывающей дом. Редкие утренние лучи солнца пробивались сквозь шторы, мягко освещая уютную кухню. Ночь выдалась долгой и напряжённой: после ночного кошмара он так и не смог заснуть, из головы никак не лезли мысли о состоянии дяди, да и отсутствие Мэрэлин теперь настораживало больше. Он тихо вздохнул, потирая виски. Наверху послышались приглушённые звуки голосов и шагов — мальчики уже проснулись, и Питер с трудом представлял, как сообщить им о том, что Сириус жив, но в больнице, и что случившиеся усложняет их и без того непростую жизнь. Однако прежде чем он успел принять решение, послышались приближающиеся шаги по лестнице. Гарри первым вошёл на кухню, заспанный, с растрёпанными волосами, но он выглядел отдохнувшим и даже слегка счастливым. — Доброе утро, - произнёс Гарри, подходя ближе и садясь за стол. — Доброе, - отозвался Питер, стараясь улыбнуться, - как спалось? — Неплохо, - пробормотал мальчик, бросая быстрый взгляд на Питера, - а ты как? — Не так хорошо, как хотелось бы, - признался тот, вставая, и беря тарелки с полки, - вы голодны? На кухню зашёл Карем, а следом, через несколько секунд Эван. Питер глянул на их отоспавшиеся лица, и его сердце сжалось. Больничная палата, бледное лицо дяди, слова целителей - всё это было словно за гранью реальности. Он снова задался вопросом - стоит ли рассказывать о Сириусе. Очевидно переживания отразились на его лице, потому что Карем внимательно глянув на него, сел рядом с Гарри, и поинтересовался: — Есть какие-нибудь новости? Питер почувствовал, как сердце забилось сильнее. Вдохнув глубже он понял, что не сможет скрыть правду. Он сел за стол, и упёрся взглядом в тарелку, стараясь собраться с мыслями. — Да, мне нужно кое-что вам рассказать, - начал он, говоря как можно спокойнее, - это касается Сириуса. Сегодня я ходил в Святой Мунго... Дядя попал туда после серьёзного инцидента. Его нашли в реке, он был серьёзно травмирован... Карем побледнел, его глаза расширились от ужаса. — Он в порядке? - едва слышно спросил он. — Говорят, что его состояние стабильное...- и призадумавшись он добавил, решив не скрывать ничего, - но травмы достаточно серьёзны. Карем, сидящий напротив, сжал руки в замок, стараясь удержаться от паники. — Почему ты не сказал сразу? - голос мальчика дрожал от подавленных эмоций. — Я... Я хотел убедиться, что с ним всё в порядке, чтобы не будить вас... - ответил Питер, чувствуя появившиеся из ниоткуда чувство вины. Лицо Карема побледнело ещё сильнее, но теперь в глазах сверкнуло не только беспокойство, но и гнев. — Убедиться? — переспросил он — Ты думал, что имеешь право решать, когда нам об этом знать? Питер поджал губы, но не успел ничего сказать. — А если бы он… — Карем замолчал, сглотнув, прежде чем закончить, — если бы он погиб, ты бы вообще нам не рассказал? Мы узнали бы об этом последними? Гарри открыл рот, чтобы вмешаться, но Питер опередил его. — Карем, я... просто хотел вас защитить, — тихо ответил он. Карем поднял брови — Защитить? Знаешь, Питер, я думал, что ты хотя бы немного понимаешь, что такое семья. Но, наверное, это слишком сложно для того, кто её не имеет. Питер замер, как будто Карем ударил его. — Карем, хватит, — начал Гарри, но его голос прозвучал недостаточно твёрдо. — Нет, Гарри, пусть он услышит, — Карем бросил взгляд на Питера, полный злости— Ты здесь просто потому, что тебя некому было взять, и ты поэтому решил, что можешь быть за старшего, когда тебе захочется? — Я просто хотел, чтобы вы не взваливали на себя слишком много — проговорил Питер. Его голос слегка дрогнул, но в нём всё ещё ощущалась сдержанная ярость. — А получилось, что сделал ещё хуже, — отрезал Карем, резко отодвигая стул. Эван, молчавший до сих пор, наконец, заговорил, пытаясь сгладить ситуацию: — Карем, Питер тоже переживает. Он просто... он не знал, как лучше поступить. Карем резко огрызнулся: — Не вмешивайся, это не твои проблемы, — Он замолчал, бросив последний взгляд на Питера. — просто кто-то решил, что может решать за нас, хотя даже не часть нашей семьи, и не будет ею, как бы он ни пытался. В комнату снова воцарилась тишина. Питер стоял, его руки сжались в кулаки, но он не мог найти слов, чтобы ответить. — Я никогда не был чужим для вас, Карем. - наконец выдавил он, Ты и Сириус, и Мэрэлин, и Гарри — моя семья. Но я не могу быть для вас тем, кем я должен быть. Я не могу быть твоим братом, и я не могу быть тем, кто говорит тебе, что делать. Ты прав, я не решаю, как вам будет легче, но я... я был там. Он живой, но выглядит ужасно, и я не хотел чтобы вы видели это. Когда его не было, я был рядом, и мне не было важно, кто я. Мне было важно, чтобы он был жив, чтобы он пережил это. Я только хотел, чтобы вы не страдали... Карем тяжело выдохнул, но не мог успокоиться. — Так что было бы, если бы он погиб? - повторил он, не зная что сказать, -Ты бы нам вообще сказал? Или ты бы просто продолжал молчать? Ты здесь не один кто переживает. В этот момент в комнате на секунду воцарилась тишина. Гарри, сидящий рядом, стараясь разрядить атмосферу, тихо произнёс: — Карем, может, не стоит так... ты не знаешь, как было Питеру. Снова тишина. Эван аккуратно подвинул свой стакан с соком и с сомнением сказал: — Да, ты перегибаешь... Карем долго молчал, стараясь не смотреть на Питера. Слова, которые он произнёс, висели в воздухе, но он не до конца понимал, почему сказал их, и когда его взгляд неожиданно встретился с глазами Питера, он почувствовал, как слёзы подступают к глазам. — Прости...— тихо произнёс он, неожиданно сев на стул и опустив глаза Его голос сорвался, и он поспешно вытер глаз тыльной стороной ладони. — Прости, я... я не хотел. Я просто... я... Питер молча наблюдал за ним. Он видел в нём себя - такого же напуганного и потерянного человека, не знающего, что ему делать в сложившейся ситуации, чувствующего себя совершенно беспомощным. — Я знаю, что ты тоже переживаешь,— наконец пробормотал Карем, его голос всё ещё дрожал. — Я просто... я думал...Я правда не могу справиться с этим... — Я знаю, — тихо сказал Питер, садясь рядом с ним. — Я тоже когда-то не знал, как справляться с такими вещами. Карем взглянул на него, как будто не ожидая такой реакции. Его лицо снова стало серьёзным, но видно было, что он переживает бурю эмоций. — Прости, что сказал... Такое,— его голос снова дрогнул. — Я... я не хотел, чтобы всё так было. Питер почувствовал, как его сердце сжалось. — Ты не виноват, Карем, — сказал он, его голос становился всё более спокойным и уверенным. — Мы все переживаем. Но ты ведь тоже часть этой семьи. Я был рядом с Сириусом в больнице, и я тоже переживал. Ты должен понимать, что мы не можем решить все проблемы, но мы можем пройти через это вместе. Карем снова вытер слёзы и вгляделся в Питера, а потом тихо произнёс: — Прости меня... Питер, почувствовав, как напряжени е немного спало, и мягко улыбнулся, молча подтверждая, что всё в порядке. Вдруг раздался стук в дверь, и все вздрогнули. Питер поднялся, ощущая что-то странное, и направился к двери. Он распахнул её, и на пороге возник седобородый волшебник, в длинной, алой мантии. — Доброе утро, Питер, - произнёс Дамблдор, заходя в прихожую. Не дожидаясь дальнейшего приглашения, он проследовал в гостиную, и затем на кухню. Он окинул её взглядом, его глаза задержались на мгновение на мальчиках, и странно блеснули, скользнув по Эвану.