Чужая Судьба

Сердце бешено колотилось в груди, порываясь прорваться сквозь рëбра, мягкие ткани и вырваться наружу, из-за чего в ушах отдавался глушащий любые звуки стук. Паника охватила сознание в одно мгновение. Показалось, что в глазах то темнело, то становилось невероятно отчëтливо видно каждую деталь. Я не сразу почувствовал жжение на травмированном когда-то плече, пока не определил алую жидкость, выступившую из резаной раны. На лбу выступил холодный пот. Твою мать… — Джуниор! — Гидеон сделал решительный шаг в мою сторону, но Мессия предугадал это и всеми силами удержал рядом с собой, тогда как Отелло прижал холодное лезвие к смуглой коже и чуть надавил. — Отелло, ублюдок! — Гидеон, не поддавайся панике, — Рид не сводил своего проницательного взгляда с нас, анализируя каждое движение. — Он убьëт его раньше, чем мы успеем что-то предпринять. — Мессия прав, лучше не стоит, — кивнул Рейвен, не сводя глаз с кинжала у моего плеча. — Деон, я в порядке, мне не больно. Гидеон лишь на секунду удивился непривычному тону моего голоса, прежде чем сосредоточиться на сложившейся ситуации. Мне удалось немного расслабить его и внушить спокойствие, так что я стал переживать чуть меньше. — Надо же, тебе тоже не больно, — кажется, безумие Блэкмора достигло последней стадии, словно он переродился, как феникс. — Как я тебя понимаю. Было что-то интимное в этих фиксированных прикосновениях, но я старался об этом не думать, чтобы вдруг меня не стошнило. Мерзкий тип. — Немедленно отпусти Джуниора, — спокойно, с лëгкой ноткой угрозы, произнëс Мессия, сводя брови к переносице. — Ах, мой милый Амадеус, позволь же показать тебе, что какая бы высокородная кровь ни текла по его венам, он остаëтся всë тем же ничтожным человечишкой. Было бы лучше, если бы все слова и восхищëнные воздыхания не обращали мне в ухо, опаляя его своим сладким и тëплым дыханием. Из-за этого по телу бежала дрожь. Мессия стал ещë мрачнее, как и Гидеон, в чьих пылающих глазах разливались кровавые озëра. В относительном спокойствие оставался лишь Рейвен, стоя неподвижно, словно каменный монумент. Я молился всевозможным Богам, чтобы никто сейчас не сдурил. Ради всего святого и проклятого! — Взгляни, принц, — прямо в ухо выдохнул Отелло, заставляя меня дëрнуть головой, — с каждой минутой этот замок-лабиринт всë глубже погружается на дно. И никому из присутствующих не известна ведущая наружу дорога… кроме меня, разумеется. Понимаешь? Я нахмурился, обдумывая сказанные им слова, и тихо, очень тихо, выругался себе под нос. — Разве не ты стащил карту замка у Титуса, а, мистер благородный детектив? — с долей иронии и осуждения Гидеон зыркнул в сторону Мессии, чей глаз дëрнулся. — Неужели не помнишь хотя бы местоположение тайных проходов? — К несчастью, тогда у меня не было возможности изучить содержимое, — Рид отвëл взгляд, осознавая свой косяк. Я искренне поражался выдержке Редфилда в этот момент, так как на его месте треснул бы этого болвана его же тростью. Вот всë предугадал!.. Но главное забыл уточнить. — В общем, я даю тебе выбор: если прямо здесь и сейчас лишишь себя жизни, — снова зашептал Отелло, порождая во мне желание зашить ему рот, — я с радостью проведу всех остальных к выходу. А если не сможешь, они все умрут здесь. Прямо как те, кто, пройдя дорогой «фальшивого» императора, попали на место проведения казней под нами. Мы все пойдëм на дно вместе с замком. Итак, — мне под нос сунули кинжал, настойчиво вложив его в мои руки. Я тупо уставился на острый конец, погрузившись в раздумья, — выбирай! Умрëшь лишь ты, или умрут все… И только моя «группа поддержки» вздумала «помочь» мне сделать выбор, я злобно уставился на них. — Закройтесь и не мешайте думать. Я вас достаточно наслушался, надоели, — и снова посмотрел на блестящее лезвие кинжала, действительно раздумывая над слишком привлекательным предложением Отелло. — Себя или всех разом?.. Групповое самоубийство!.. Мои рассуждения сопровождались подобными восклицаниями, и в глазах других я точно был похож на психопата похлеще Блэкмора. Тем не менее, я очень долго думал, в какую сторону качнëтся маятник и, как только он остановился, улыбнулся своим мыслям. Другим это не понравилось. — Наверное, только в этом месте я задумался над тем, ради чего мне стоит бороться, — начал я, чуть подняв лезвие и направив его точно себе в глотку. — Я много раз вспоминал свою жизнь на острове, много раз говорил, что не хочу становиться императором, потому что боюсь брать на себя ответственность за чужие жизни. Боюсь совершить ошибку и быть виноватым. Боюсь потерять то, что уже имею. И я подумал: а что я имею? Да, если честно, ничего, кроме гиперопекающего брата, у которого, видимо, день с утра не задался, или ему приплатили сверху за молчание и содействие, раз он так легко сдал меня в эту лечебницу для душевно больных… и тогда возникает вопрос: за что мне бороться, если не за что? А если не за что, то для чего тогда жить? Подняв голову и посмотрев на ошалевших товарищей, я облегчëнно улыбнулся. Мои глаза блестели от влаги, но слëз не было. Я ни в чëм не соврал, так как мою голову действительно пожирали подобные вопросы. Поэтому решение оказалось принять легче. Гораздо. — Джу, не делай этого… — дрожащими губами произнëс Гидеон. Мессия промолчал, но по его взгляду всë и так было предельно ясно. Рейвен кивнул мне и отвернулся, поджав губы. Не желал смотреть, но показал, что примет любое моë решение. Я хмыкнул, пожал плечами и сделался безразличным. Резко дëрнул руками и… перенаправил кинжал в сторону, со всей дури воткнул его в чужое плечо, проталкивая глубже. Кажется, Отелло наконец ощутил боль, взревев мне в ухо и чуть его не откусив, на что я ещë сильнее нажал на лезвие. — Лучше его не вынимать, иначе ты скончаешься от потери крови, — рассмеялся я, прижавшись к чужому лбу своим и смотря в горящие ненавистью глаза напротив. — Тебе ли не знать. Руки Отелло готовы были свернуть мне шею, но их удержали в одном положении, наконец позволив мне покинуть мучительный плен. Я резко развернулся и сделал несколько шагов назад, оказавшись в руках Гидеона, стиснувшего мои плечи. На боль в одном из них упорно не обращал внимания. Позади Отелло стоял Лоренс и уже скручивал учëного, собираясь хорошенько связать, в то время как Титус и Август подлетели к нам в крайней степени тревоги. — Вы ведь не подумали, что я действительно собирался покончить с собой? — я посмотрел на Мессию, Рейвена и Гидеона, которые неловко переглянулись. — Ну… — Может быть… — Именно поэтому я и просил вас держать рты на замке, — я дëрнул плечами, сбрасывая руки Деона. — Ребят, что-то вы не торопились. Титус почесал затылок, а Август фыркнул. Кажется, здесь не хватало только Ксана и Атанасия. — Как вам удалось сюда попасть? — Гидеон вышел вперëд, ещë не отойдя от прошлого выкрутаса, но уже с моей стороны. Нужно и мне иногда удивлять. — Поднялись по тайной лестнице с места проведения казней под этой комнатой, — ответил Морган, указывая на проход, в котором появился Аудупон в сопровождении Зурлеаса. Эван пискнул на его плече, и я выдохнул с облегчением. Все живы и здоровы. Лоренс хорошенько упаковал Отелло и поставил его на ноги, прямо перед собой. Взгляд синих глаз был мрачен и поддëрнут пеленой. Блэкмор сопротивлялся, по крайней мере, настолько, насколько позволяли верëвка и руки рыцаря. — Помнится, — голос Акройда звучал хрипло и сухо, — не так давно ты спрашивал, хватит ли мне духу убить человека… — Ах ты ж ублюдок! — И знаешь, — Лоренс выпрямился, — теперь я полностью готов. Если это ради того, кому я решил посвятить свою жизнь. После этих слов Мессия обнажил свою трость и рванул вперëд, а мы не успели отреагировать. Я дëрнулся, взял Гидеона за руку и сжал со всей силы. — Стой, идиот! Рид затормозил и действительно остановился, не позволив трости даже коснуться груди Блэкмора. На лицах всех остальных, кроме Ксана, Гидеона и Рейвена, отразилось непонимание. Я вздохнул, успокаивая нервно бьющееся сердце. — Он знает выход из этого проклятого замка, а вы его убить собираетесь? С головой всë хорошо, или как? — я отпустил руку мужчины и прошëл чуть дальше. — Оставим бессмысленное кровопролитие. Он, если не откинется от полученных ран, сядет за решëтку за свои преступления. Не берите лишний раз на себя грех, пусть всë пойдëт своим чередом. — Джуниор прав, — Аудупон выступил в поддержку моих слов, за что я был ему безмерно благодарен. — Мы не выберемся, если кто-нибудь из нас умрëт в этой комнате. Мессия вернул трость в исходное состояние и нахмурился, почесав лоб. — Что-то я совсем забылся, — выдохнул он. — Раньше со мной такого не происходило… — Недостаток свежего воздуха, солнца, нормального сна и стабильного употребления пищи. Не очень положительно влияет на работу мозга, — объяснил Шварц, вздохнув. — Думаю, нам стоит идти дальше, — Редфилд пригладил свою шевелюру, осмотрев всех присутствующих, словно замученный многодетный отец. — Лори, малыш, озаботься этим больным. Эван, советую тебе оставаться в форме мышонка у Ксана, так лучше. Выполнив всë вышеперечисленное, мы отправились дальше по лестнице. Снова наверх. Впереди всех шли Титус и Август, следом — Мессия и Рейвен. За ними Ксан и Атанасий, потом мы с Гидеоном и Лоренс с Отелло на спине. Первое время мы шли в скорбном молчании, и даже невнятные звуки со стороны Отелло в какой-то мере стали успокаивающими. Август пытался разрядить атмосферу, но у него ничего не вышло, и Титус с Мессией успели снова поругаться. После наступила тишина. Я держался за руку Гидеона, хотя на самом деле просто контролировал его, всë ещë волнуясь о том ранении. Мужчина, кажется, не обращал на него никакого внимания, смотря в спину детективу. Он не позволил Рейвену осмотреть его, и я не стал настаивать. Потом, всë потом. — Наверное, я должен был сказать об этом раньше, — внезапно заговорил детектив, останавливаясь. — Возможно, доверия я больше не заслуживаю, но мне известна личность лидера сангинистов. Мы резко затормозили и замерли в тех положениях, в которых остановились. Все взгляды были устремлены на Мессию, который опустил голову и напрягся, явно напуганный собственными словами. Они тяжело ему дались. — И кто же он? — спросил Гидеон. Повернув голову, Рид заглянул ему в глаза с печальным видом. Я снова уловил ту незримую связь, которая прослеживалась между ними. Они были так похожи моментами, что появлялись сомнения насчёт происхождения одного из них. Мессия набрал в грудь побольше воздуха и прочистил горло. — Это твой отец, Гидеон. Лонгин Дьюберри. Вернее… наш отец. — Какого хрена ты сейчас сказал? — вырвав свою руку, Редфилд подлетел к Риду и навис над ним, испугав тем самым до чëртиков. — Во-первых, с каких пор «наш отец»? Во-вторых, какого хрена?! — Гидеон, успокойся, — Рейвен обеспокоенно опустился на ступень ниже, чтобы вовремя вмешаться. — Думаю, Мессия нам всë сейчас объяснит. Позволь ему высказаться. Мужчина нехотя отступил, дав парню слово. Мессия был единственным человеком, знающим личность главы группировки. Тот сам раскрыл еë двенадцатилетнему ребëнку, сказав, что является биологическим отцом Амадеуса. До того дня он даже не знал о том, кто его отец, так как мать никогда не рассказывала о нëм, меняя тему разговора всякий раз, когда до этого доходило. Поэтому для юного гения это стало большим потрясением. Лонгин часто хвалил Амадеуса за старания и рассказывал о своëм старшем сыне, Гидеоне. Говорил, что мечтает познакомить их друг с другом, и, будь его воля, принял бы мальчика в семью. Но так ни разу и не рассказал, как познакомился с его матерью. И как вышло так, что на свет появился он, Амадеус. — Он всегда говорил о том, как гордится тобой, — Мессия провëл рукой по лицу. — Поэтому я был удивлëн, услышав твою историю о пренебрежительном отношении. Его рассказы… я хотел встретить тебя, узнать получше. Но никогда не думал, что это произойдëт при таких обстоятельствах… мне очень жаль, Гидеон. Закончив свой рассказ, Рид поднял голову, удерживая слëзы. Редфилд стоял неподвижно, уронив взгляд себе под ноги, а когда направил его прямо, заставил нас всех ужаснуться: рыжие глаза пылали огнëм ненависти и презрения, обиды и боли. Он смотрел сквозь Мессию, его всего трясло от злости. Жуткая картина. Я осторожно положил руку не плечо Деона и прижался к нему, чтобы удержать не месте. На всякий случай. Но Гидеон не собирался совершать необдуманных действий, сделав глубокие вдохи и выдохи. — Нет-нет, Мессия, ты ни в чëм не виноват, — медленно произнëс мужчина, убеждая в этом в первую очередь себя самого. — Всë нормально, Мессия, я не злюсь на тебя. Это не твоя вина, что ты родился на свет. Это вина моего отца… который мало того, что изменил моей матери, так ещë и оказался безжалостным террористом. Меня пробрало до костей от замогильного тона Гидеона, мышцы которого напряглись. Я потëрся щекой о его плечо, напоминая о спокойствии. Пока работало. Остальные не спешили вмешиваться. Либо боялись влезать, либо обрабатывали информацию. Либо всë и сразу. — Мессия, я… чëрт, не переживай об этом, — вздох. — Не бери на себя слишком много. Я не имею ничего против тебя, даже наоборот, готов принять как своего брата. Ты классный парень, если опустить эту тему с сангинистами. Чëрт возьми, да тебя ведь просто по земле за волосы протащили. Но можешь не волноваться, я позабочусь о тебе, как хороший старший брат. Гидеон вытянул руку и прижал Мессию к себе. Тот искренне удивился этому, а я улыбнулся. Возможно, всë не так уж и плохо. — Это… правда? — словно маленький ребëнок, спросил Рид, и его глазки заблестели от влаги и надежды. Редфилд тепло усмехнулся. — Конечно. К тому же, у нас уже столько общего: отец-мудак, который взращивал в нас достойных наследников и обманывал при каждом удобном случае. Он, скажем так, здорово покалечил нас. И я рад, что ты признался в этом. Тяжело хранить такие секреты, разве нет? — Если говорить начистоту, у всех нас было слишком много секретов, — вступил Ксан. — И, вероятно, по этой причине, если бы рядом не было Джуниора, наша командная работа мигом потерпела бы крах. — Ты как всегда прав, Ксан, — усмехнулся Деон и приобнял меня. — Да нет, — Август закатил глаза, — просто старики, вроде тебя, слишком часто ошибаются. Гидеон намеревался ответить ему, но был прерван внезапно раздавшимся смехом Отелло. Мы дружно перевели всë внимание на него, ожидая очередную «гениальную» мысль. — Вы все что, серьëзно верите, — приглушëнно говорил он, — что, если продолжите действовать сообща, сумеете выжить? Неужели на полном серьëзе в это верите? Никто не воспринял его слова всерьëз. Очередная глупость, не более. — Лори, будь добр, помоги ему заткнуться, — произнëс Рей. — Так, ребят, выяснение отношенией это, конечно, хорошо, но давайте подниматься дальше. И мы продолжили путь наверх, уже в приподнятом настроении. Но подсказывало мне что-то, что это только начало.