Крестьянин с копьём

***

Резкий шум. Я дёрнулся, распахивая глаза. И сразу же – глухая, свинцовая боль в черепе. Казалось, будто кто-то высыпал в голову пригоршню мелких камней и теперь яростно их трясёт. Камешки сталкивались друг с другом, дробились, отскакивали от стенок черепа, впиваясь осколками в виски, разрывая сознание на лоскуты. Боль пульсировала, тянулась к глазам, отдавалась в челюсти, скулы свело, будто кто-то сжал их тисками. — Тц! Я прикусил язык, рефлекторно сжал пальцы в кулаки, заставляя себя не застонать. Перед глазами всё ещё плыло, мир дрожал, растворялся в мутной ряби. И первые секунды я видел вовсе не потолок каюты. Передо мной до сих пор простирались древние руины, серый камень, пробитый корнями, сырой, влажный от скопившегося конденсата. С потолка тянулись свисающие нити плесени, с которых редкими каплями стекала мутная влага. В тусклом свете мерцали голубые светящиеся грибы, медленно пульсируя в полумраке. Воздух был пропитан запахом сырости, гниющей плоти и старой, въевшейся в камень крови. Я опустил взгляд на свои руки. Кожа была испачкана в пепле и костяной крошке, пальцы дрожали, под ногтями – засохшие чёрные полосы. Где-то впереди раздавался звон металла, и хохот… звонкий, весёлый, полный безрассудной радости. Наставница. Я видел, как её зелёные волосы мелькают среди хаоса, как она орудует копьём с нечеловеческой скоростью, оставляя за собой груды разрубленных скелетов. Глухой треск костей, хруст раздробленных черепов, всполохи отражённого в металле света. А я… я собирал трофеи. Металлический привкус во рту… Запах смерти… Но, прежде чем я успел осознать, что вспоминаю, мир снова качнулся. Я моргнул – и подземелье исчезло. Передо мной был низкий потолок каюты. Грудь тяжело поднималась, сердце бухало в ушах, заглушая окружающие звуки. Я прикусил губу, глядя в потолок, но ощущение тревоги не проходило. Что-то было не так. Я прислушался. Тишина. Ни шума моря, ни рёва волн, ни скрипа мачт, ни посвистывающего в снастях ветра. Вместо этого… какие-то шаги. Приглушённые, осторожные, будто кто-то крался по настилу. Голоса. Глухие удары, будто кто-то толкал что-то тяжёлое, деревянное. Я нахмурился. Меня шатнуло. Мир снова качнулся, мутная пелена закрыла зрение, я чертыхнулся, вцепляясь в край койки. Голова гудела, боль отзывалась в висках, как удары молота, а перед глазами вспыхивали остатки сна. И тут я заметил их. Гислен. Элинализ. Они спали. Но слишком… глубоко. Я с трудом поднялся, ощущая, как мышцы наливаются тяжестью, и шагнул к ним. Опустился рядом с койкой Гислен, осторожно коснулся её плеча. — Гислен… Тело едва заметно дёрнулось, но она не открыла глаз. Я сжал её руку, чуть встряхнул. — Гислен, проснись. Гислен! Ноль реакции. Даже за хвост дёрнул, но ничего. Тяжёлый, глухой комок сдавил горло. Я сжал губы, нахмурился ещё сильнее и развернулся к Элинализ. Она лежала почти неподвижно, только тихо морщилась во сне. Дыхание ровное, но слишком медленное. Я дотронулся до её щеки. Холодная. — Элинализ, — я тряхнул её сильнее. — Просыпайся! Просыпайся, эльфийская потаскуха! Мужики пришли! Ну! Давай же! Она поморщилась, тихо простонала, как от боли, но глаза так и не открыла. — Чёрт… Я отстранился, стиснув зубы. Пульс – ровный. Дыхание – размеренное. Но что-то явно было не так. Определённо что-то было не так. Я сжал голову ладонями, пытаясь унять гул в черепе. Камни в голове продолжали прыгать, отскакивая от стенок, боль нарастала, дробилась, вонзалась в виски. Дерьмо. Время размышлять не было. Я резко натянул сапоги, затянул ремни на поясе, проверяя крепления. Складное копьё. На месте. Деревянная рукоять холодила ладонь, знакомо тяжела. Последний взгляд на девушек. Не, будить бесполезно. Но оставаться здесь – ещё хуже. Я глубоко вдохнул, стиснул зубы и, толкнув дверь, шагнул наружу. Вышел, шатаясь, справляясь с болью, что пульсировала в висках, и подступающим головокружением. Каждый шаг давался тяжело, но я всё же добрался до двери, ведущей на палубу. Осторожно, чтобы не скрипнула, приоткрыл её и тут же наткнулся взглядом на густой, плотный туман, окутавший корабль со всех сторон. Он клубился, словно живой, лениво перекатываясь по палубе и скрывая даже ближайшие детали судна. Торопиться выходить наружу я не стал. Капитанский мостик находился прямо над головой – каких-то десять метров, но ссыкотно. Голова трещала, тело ещё не до конца слушалось, а в тумане могло скрываться что угодно. Я слышал о морских чудищах, о тварях, обитающих в глубинах… Что мне делать, если там притаился какой-нибудь гигантский морской монстр? Попробовать заткнуть его копьём в глаз? Бред. Но сидеть сложа руки – ещё хуже. Если что-то случилось, я обязан узнать. Резкий грохот заставил меня вздрогнуть. Центральный люк на палубе с лязгом распахнулся, и оттуда вышли фигуры в длинных тёмных балахонах с капюшонами. Высокие, крепкие мужики, каждый под два метра ростом. Их лица скрывала тень, но по уверенным движениям было ясно – они здесь не впервые. Они не говорили ни слова, только обменивались кивками и указывали руками в сторону. И только тогда я заметил мачты другого корабля. С правого борта, едва различимые в тумане, торчали деревянные конструкции судна, значительно меньше нашего. И этим людям не нужно было слов – они молча перетаскивали тяжёлые сундуки и мешки с нашего корабля туда, на чужое судно. Я нахмурился. Они вели себя слишком спокойно, будто им ничего не угрожает. Значит, этот туман их рук дело? Пираты, использующие магию? Ментальную, судя по всему – экипаж был разбросан по палубе, будто просто заснул на месте работы. Я крепче сжал копьё. Похоже, меня не полностью вырубило из-за моей крови, но состояние было паршивое. Голова плыла, тело ломило, мышцы были ватными. Достойный бой в таком состоянии я вряд ли бы выдал… Но, может, это и к лучшему. Воспользовавшись туманом, я полностью открыл дверь и, пригнувшись, осторожно двинулся к мостику. Оттуда будет лучше видно, что происходит, да и капитан наверняка там. Подниматься по лестнице было испытанием, но снаружи, как ни странно, дышалось легче, чем в трюме. Воздух хоть и был влажным, но не таким затхлым. Мне становилось лучше. Я скользнул взглядом по палубе. Люди лежали на месте работы: матрос у бочек, ещё двое – прямо на канатах. Кто-то свалился лицом в ведро, кто-то прислонился к мачте и замер. Будто их всех разом вырубило. Я поднялся наверх, и возле штурвала увидел… капитана. Он лениво облокотился о деревянный штурвал, скрестив руки, и спокойно наблюдал за фигурами в балахонах. Как будто всё происходящее его совершенно не тревожило. Капитан выглядел, мягко говоря, необычно. Лет пятидесяти, но с ухоженной сединой, аккуратно заплетённой в две короткие косички по бокам головы. Острый подбородок был украшен небольшой бородкой-клинышком, подчёркивавшей его хищное выражение лица. На нём красовалась старая, но добротная капитанская шляпа, чуть перекошенная набок, и длинный тёмный камзол, который даже в тусклом освещении выглядел дорогим. Я краем глаза уловил лёгкий хищный оскал на его губах – он явно не просто наблюдал, а ждал, когда всё завершится. Мне стало не по себе. Я двинулся, стараясь не издавать ни звука, и зашёл за его спину. Поднял копьё и аккуратно упёр острие ему между лопаток. Капитан дёрнулся, резко втянув воздух. — Крикнешь – умрёшь, — прошипел я, чуть надавливая, позволяя ему прочувствовать опасность моего оружия. Он замер, но спустя пару секунд резко расслабился. Даже усмехнулся. — Кхм, господин авантюрист, — тихо произнёс он, голос его был низким, чуть насмешливым. — Не стоит проливать кровь невинных людей. — Невинных? — я скривился. — Насколько невинных? — Это всего лишь бизнес, — он пожал плечами. — Наш корабль не только перевозит пассажиров, но и занимается доставкой различных грузов. Некоторые из них… законны лишь в определённых странах. Например, товар, который мы взяли в Милисе, не может быть официально ввезён в Королевство Короля Драконов. Приходится выкручиваться. — Как-то заморочено для контрабанды, не находишь? — Безусловно, но простые схемы уже давно известны таможне и определённому кругу лиц, призирающему законы, как таковые. Мы и так рисковали в порту. Кроме того, затраты несёт заказчик, которому важно получить груз в целости и в срок. Я молчал, продолжая давить копьём ему в спину. — Туман абсолютно безвреден, — продолжил капитан. — Никто ничего не крадёт, все действуют по договорённости… — Тут ты ошибся, старик, — я прервал его холодным голосом. — Из-за тебя моя жизнь и жизни моих друзей оказались под угрозой. Ты испортил мне важное дело и причинил боль. Просто так я не уйду. Капитан шумно выдохнул. — И чего же вы хотите? Перебить команду туманного корабля, а заодно и меня? Я смотрел на него, пытаясь решить, как поступить дальше. У меня никакого плана не было – импровизация наше всё. Я медленно опустил копьё, делая шаг назад. Ощущение натянутой струны, которое витало в воздухе, начало слабеть, но я всё ещё чувствовал на себе цепкий взгляд капитана. — Не думаю, что есть смысл устраивать из этого проблему, — я пожал плечами. — Каждый выкручивается как может, и я не исключение. Я сделаю вид, что ничего не видел, а вы спокойно доведёте корабль в Восточный Порт. Капитан хмыкнул, склонив голову набок. — И всё? — его голос звучал с лёгким недоверием. — Даже денег не потребуете? Я усмехнулся и качнул головой. — Деньги я ещё заработаю, молодой ведь. Однако, буду весьма признателен, если в портах и среди моряков пойдут слухи о копейщике-мигурде. О его подвигах на море… скажем, в борьбе с пиратами или морскими чудищами. Думаю, такому опытному капитану веры будет больше, чем если я сам начну хвалиться, даже несмотря на высокий ранг в Гильдии. Я специально сделал акцент на своём положении в гильдии, чтобы давило не только копьё, но и статус. Пусть капитан сам решает, что страшнее. Но, конечно, воин из меня сейчас так себе получится. Тот внимательно оглядел меня, словно прикидывая, насколько я опасен. — Хм, понимаю. Сейчас слава ценится дороже золота. В этом не будет проблемы, господин авантюрист, если, конечно, по прибытии в порт меня и мой корабль не арестуют по чьему-то доносу. — Будем надеяться на лучшее, — уклончиво ответил я. — И что спустя время я не услышу каких-нибудь стыдливых и нелепых историй про мигурда с копьём. Капитан усмехнулся, но в глазах его всё ещё оставалась настороженность. — Не переживайте, я осознаю ценность своей жизни, которую мог сейчас потерять, и сделаю всё как надо. Но и вы должны понимать, что слухи сами по себе мимолётны, и потребуется время. — Приятные слухи и знакомый капитан с хорошими связями – куда ценнее простого золота или мнимого чувства справедливости, как по мне. Я перевёл взгляд на палубу, где тёмные силуэты грузчиков быстро и непринуждённо перекидывали небольшие ящики за борт. — Всё же уточню, что за грузы? Капитан пожал плечами. — Честно? Сам не знаю. Магические реагенты, кристаллы точно есть, а остальное – неясно. — Долго ещё будут возиться? Он оглянулся на палубу, прищурившись. — Уже почти всё выгрузили. Скоро уплывут в свой туман, и мы спокойно продолжим путь, словно ничего и не было. — Звучит неплохо, но я подожду вместе с вами, пока всё не встанет на свои места. Я подошёл к перилам, наблюдая, как последние ящики исчезают за бортом. — Ваше право, — спокойно ответил капитан. — Только не давайте повода экипажу туманного корабля волноваться. При таких сделках они будят только капитана. — Кто они вообще такие? — Контрабандисты с интересным артефактом, который создаёт этот самый волшебный туман. В море зарекомендовали себя хорошо – работают чисто, не берут лишнего, не убивают, всегда выполняют заказы в срок. Поговаривают, что благодаря этому туману они могут свободно пересекать море Рингус. Но цена за такое удовольствие абсурдно высокая, так что чаще всего их можно встретить между Центральным континентом и Милисом, иногда в Бегарите. — Туман безвреден? — Да. Но, видимо, на мигурдов действует не так, как должно. Я задумчиво провёл пальцем по краю перил. — Как с ними можно связаться, если потребуются услуги? Мысль о том, чтобы пересечь море сразу на Демонический континент, была куда привлекательнее, чем «медленная смерть» в повозке на разбитых дорогах. Романтика дороги меня уже не сильно вдохновляла, как в детстве. — В любом порту поспрашивай капитанов насчёт «туманного корабля». Люди сами выведут тебя на их представителей. — Так просто? — Капитан, приведший клиента, тоже получает долю с заказа. Туманники раскинули свою сеть и делают на этом целое состояние. Тем временем палуба нашего корабля опустела и с корабля «туманников» донёсся лёгкий, даже приятный, звон колокольчиков. — Это знак, что они закончили, — пояснил капитан. Я своими глазами видел, как соседний корабль начинает резкое движение вперёд. В несколько мгновений его мачты растворились в плотном сером мареве. — Вот и всё. Пара минут – и туман рассеется. Вернутся звуки моря, небо прояснится, и мы продолжим путь. — Ловкая схема, — отметил я, ощущая, как боль и усталость окончательно отступают. — А то. И самое главное – надёжная. В порту корабль уже ждут, зная заранее о грузе, а его больше нет. — А вопросов не будет, куда он делся? Капитан лишь отмахнулся. — С недостающим грузом разобраться легче, чем с незаконным. Или с таким, который приглянулся не только конечному заказчику. — Часто корабли типа вашего в этом участвуют? — Не особо. Это всего четвёртый раз на моей памяти. Платят хорошо, работают быстро, без накладок. Да и сам я в эти дела глубоко не лезу. Заказы появляются неожиданно, уходят быстро. В этот раз мне повезло, но в Западном Порту на таможне потрепали нервы, проверяя бумаги. Он рассказывал так спокойно, что у меня закралась мысль – не стоило ли всё-таки взять деньги? Но с другой стороны… информация и новый знакомый в этом деле явно были ценнее золота. Да и за посягательство на кошелёк может и обиду затаить, последствия которой проявятся в самый неподходящий момент. Туман постепенно, но быстро, начинал рассеиваться, очертания палубы снова становились чёткими. Оказалось, что уже довольно светло – скоро рассвет. Капитан зевнул и кивнул мне. — Сейчас команда начнёт просыпаться. Можете идти к себе, господин авантюрист. И будет лучше, если об этом никто не узнает. — Само собой, — без зазрения совести напиздел я и отправился обратно в каюту к девчатам.

***

Как ни странно, но последующий путь по морю прошёл спокойно, без неожиданных сюрпризов. Капитан Фольт, имя которого я узнал впоследствии, не соврал – никто не умер, ни у кого ничего не пропало, и никто даже не заподозрил ночных махинаций с грузом. Судно раскачивалось на мягких волнах, ветер наполнял паруса, а экипаж занимался обычными делами, будто ночью ничего и не произошло. Даже Гислен с Элинализ, проснувшись спустя пару часов после встречи с туманниками, повели себя так, словно ничего странного не случилось. Они просто потянулись, зевнули и отправились по своим делам – Элинализ, как обычно, проверять, что у неё в сумке, а Гислен… Гислен просто снова легла спать. Я не стал сразу рассказывать о случившемся. Пока мы были на корабле, это казалось лишним, особенно с учётом того, что никто ничего не заподозрил. Гислен, конечно, обычно остра на нюх, но, видимо, её укачивание перебило все инстинкты. Как сойдём на берег – найду подходящий момент, чтобы поведать эту историю. Всё же знание о туманном корабле и его экипаже может им пригодиться – в жизни всякое бывает, и вдруг судьба однажды сведёт нас с этими контрабандистами снова? Вместо этого я решил поделиться другими новостями – теми, что касались моей памяти. Рассказал про Пола и про наставницу из снов. Если о наставнице никто ничего не знал, то вот стоило упомянуть Пола и тот эпизод, как Элинализ тут же усмехнулась, хохотнула про себя и, покачав головой, вспомнила тот самый день, когда Пол с совершенно убитым видом просил у неё помощи с «деликатной проблемой». Оказывается, она тогда ещё на берегу узнала, что лидер группы что-то подцепил в борделе, но вместо действенного лекарства нарочно дала ему средство, которое лишь временно убирало отёки. — А что? Справедливая кара судьбы, — заявила она, пожав плечами. Похоже, их отношения уже тогда оставляли желать лучшего, хотя сам Пол, кажется, этого не осознавал. Гислен же никак не отреагировала на рассказ. Да и не особо удивительно – большую часть плавания она попросту проспала. Просыпалась только для того, чтобы выпить очередную дозу лекарства от укачивания, и тут же снова заваливалась обратно в постель. Иногда я наблюдал, как её уши дёргаются во сне, будто она слышит что-то невидимое для меня, но даже это не мешало ей впадать в свою кошачью дремоту. Впрочем, меня это только радовало. Я мог без зазрения совести играться с её ушами, перебирая пальцами мягкие кончики, а взамен получать ровное, мерное мурчание, которое разносилось где-то глубоко у неё в груди. Уже привык засыпать под этот звук – он чем-то напоминал спокойствие и уют. Но сам я спал мало. Скорее находился в полудрёме, внимательно прислушиваясь к скрипу палубы, шуму моря и вздохам ветра в парусах. Чувство тревоги после той ночи окончательно не уходило, пусть даже всё выглядело совершенно спокойно. Казалось, что вот-вот случится ещё что-то, но ночь миновала, утро сменилось вечером, а затем снова ночью. И так до самого рассвета второго дня, когда перед нами, наконец, замаячил берег Центрального материка.