Девочка и смерть

От тени твоей, что утром идет за тобою,

И тени твоей, что вечером хочет подать тебе руку;

Я покажу тебе ужас в пригоршне праха.

"Ты преподнес мне гиацинты год назад,

Меня прозвали гиацинтовой невестой".

Томас Элиот.

1993 год.

Рей остановилась возле дома и, засунув руки в карманы, осмотрела его со всех сторон. На крыше лежал лунный свет, отчего создавалось впечатление, что она покрыта снегом. Но сейчас было лето. И вампиршу со всех сторон окружали пряные запахи роскошного сада. Каких здесь только не было цветов! Шикарные розы всех возможных оттенков, крокусы, лилии, фиалки, гиацинты, нарциссы и, конечно, азалии. Любимые цветы Пруденс Уокер. Рей уже видела их на кладбище. На одной могиле — свежей, заваленной букетами, и старой, уже изрядно заросшей травой. Должно быть, их принесла Лорна прямо отсюда, из своего сада, и, поддавшись некому сентиментальному порыву, одарила вниманием не только преставившуюся мать, но и отца, которого не знала. Рей не знала, что двигало ей, когда она позволила Пруденс забрать тело супруга и похоронить его так далеко от особняка, от родной Великобритании, на чужой, в сущности, земле. Прошло слишком много времени, и она затруднялась вспомнить. Вдоволь налюбовавшись монументальным белым особняком Уокеров, она толкнула двери, ведущие в сад, и шагнула в темноту. Ей неловко было появляться здесь не с парадного хода, словно какая-то воровка, но она не могла отказать себе в удовольствии потешить собственную ностальгию и взглянуть на место, где произошло ее первое знакомство с предыдущей хозяйкой особняка. Как же давно это было! Еще были живы и бедняга Армитаж, и Майлз, и даже безжалостный садовник, прежде ухаживавший за всеми этими цветами, но готовый и убить по приказу своей госпожи. И она — Пруденс — была жива. Рей неслышно прошествовала сквозь анфилады комнат и остановилась в холле, где лестница с красивыми, коваными перилами, изгибаясь, уходила на второй этаж здания. На ступеньках лежал лунный свет, пробивающийся через небольшое треугольное окошко. Вампирша засмотрелась на него и не сразу поняла, что находится здесь не одна. Она скорее почувствовала постороннее присутствие, чем увидела того, кто прятался от нее за периллами. Крошечная тень. Ребенок. Он заинтересованно поглядывал на нее сквозь кружево цветочного узора. — Привет, — прошептала Рей. Мальчишка выпрямился, поднес палец к губам и быстро сбежал вниз. Он был совсем маленьким и едва доставал ей до колена, но совершенно не боялся незнакомки, бродящей по дому в темноте. Золотистые, как и у Пруденс, глаза в обрамлении густых ресниц взирали на гостью с откровенным любопытством. — Ты не Луиза, — сказал он. — А должна ею быть? — со смешком уточнила Рей. Да, легко было перепутать двух миниатюрных вампирш с длинными светлыми волосами. Их отличали только глаза — синие у мадам Ришар и красные, светящиеся в темноте, у Рей. Но даже это сияние не напугало ребенка, что было удивительно. Он, кажется, прекрасно понимал, что перед ним не человек, а мистическое создание. Это поразило Рей, как и то, что он, судя по всему, был знаком с Луизой. — Ну, — мальчик смутился, — обычно ночью приходит она. Ты тоже вампир? — О, — обронила Рей. — Да, тоже. И ты совсем-совсем меня не боишься? — Если ты здесь, тебе позволили войти, — резонно заметил ребенок. — Значит, ты друг, как Луиза. Она хорошая. Мне нравится с ней разговаривать. — Комментарий относительно Луизы заставил Рей внутренне содрогнуться. Она не просто так явилась в этот дом, и вовсе не ради похорон Пруденс проделала долгий путь через океан. Спустя почти тридцать лет Луиза Ришар все-таки напомнила о данном ей обещании и потребовала своего. — Как тебя зовут? — спросил мальчик. — Лорейн. — Почти как маму, — подметил он, — а я Итан. Итан Уокер. Рей неуверенно пожала вежливо протянутую крошечную ладонь. Только сейчас до нее вдруг дошло, что этот ребенок — ее двоюродный внук. Он даже чем-то отдаленно напоминал Майлза в детстве, как минимум, густыми темными волосами, чуть вьющимися на кончиках. Но характер у него, вероятно, был куда мягче. Майлз в том возрасте охотнее швырнул бы в незнакомку шариком с водой и умчался с противным хихиканьем, чем развязывал светскую беседу. А чего ты хотела от сына ведьмы? — осадила себя Рей. Надо думать, этого мальчика воспитывали в строгости, а не в бесконечном попустительстве тети Присциллы. Рей знала, как жестоки могут быть ведьмы, и не сомневалась, что это распространяется и на их близких. А вот и она — ведьма, — подметила вампирша и получила подтверждение своей догадке. Ярко вспыхнул свет в красивой люстре под потолком, и на мгновение Рей оказалась дезориентированной. — Итан! — рявкнула Лорна Уокер. — Почему ты здесь? Быстро в постель. Если еще хоть раз увижу, что ты болтаешься по дому ночью, будешь наказан. Мальчишка бросил последний взгляд по-кошачьи желтых глаз на Рей и, покорно опустив голову, умчался на второй этаж. Рей посмотрела на женщину, стоящую у выключателя, и вздрогнула. Лорна так была похожа на мать, что на мгновение ей показалось, что перед ней восставшая из могилы Пруденс Уокер. Прежде ей никогда не доводилось встречаться с дочерью Майлза, но она частенько расспрашивала о ней Луизу и других американских вампиров, изредка наведывавшихся в Европу. — Просто невыносимо, — пожаловалась Лорна, и ее черты смягчились, озарившись усталой, но нежной улыбкой. — Не знаю, как с этим бороться. Я тысячу раз его предупреждала, что существует много созданий, с кем не стоит даже разговаривать, но он не слушает. Здравствуй, Лорейн. Ты… выходит, моя тетя, верно? — Да, — подтвердила Рей, — выходит, что так. Приношу свои соболезнования по поводу Пруденс. Увы, в силу некоторых обстоятельств, не могла заглянуть на похороны. — Спасибо, — кивнула Лорна и вздохнула. — Мама была… трудным человеком, но мне будет ее не хватать. Она так тщательно контролировала нашу жизнь, что теперь не знаю, что со всем этим делать. И с Ковеном в том числе... Я не готова стать Верховной ведьмой… но… ладно, прости, зачем тебе это слушать. — Она тряхнула головой, и ее густые каштановые волосы рассыпались по плечам, выбившись из пучка. — Почему ты здесь? Рей расстегнула застежку цепочки и, приблизившись, протянула амулет Лорне. — Хотела отдать тебе это, — сказала она. — В нем уже нет смысла, но это, вроде как, семейная реликвия. Я подумала, что он должен принадлежать тебе и твоему сыну. Еще я хотела обсудить свое завещание, ведь мне все труднее прикидываться смертной и скоро для Лорейн Рэдгрейв тоже придется устроить похороны. — О, — выдохнула Лорна. Она забрала амулет, осмотрела его со всех сторон и взвесила на ладони. — В этом нет необходимости. Я не претендую на ваш дом. Но разве ты не собираешься жить там и дальше? — Нет, я… — Рей запнулась, — хочу сменить обстановку и попутешествовать. — Почему бы тебе не задержаться в США? — спросила Лорна. — Здесь Луиза, да и мне было бы спокойнее, если бы за Итаном приглядывала его бабуля-вампирша, — она нервно рассмеялась. — Не думаю, что ребенку в принципе полезно общение с моим собратом, — поделилась Рей. — Он — особенный ребенок, — заверила Лорна. — Я заметила, — улыбнулась Рей, но тут же сомкнула губы, считав тревогу на лице собеседницы. Вид клыков не понравился Лорне и заставил ее насторожиться, напомнил, с кем она разговаривает. И пусть встреча вышла неожиданно теплой, Рей и сама ощутила смутное беспокойство и нарастающую неловкость. Лорна и не догадывалась, с какой целью на самом деле появилась на ее пороге далекая родственница. Оттого Рей заторопилась уйти. Она спешно миновала сад, но ароматы цветов настойчиво преследовали ее всю дорогу до машины. В салоне работала печь и было тепло, тихо играла музыка, а в воздухе кружились клубы сигаретного дыма. Кайло потушил сигарету, закрыл окно и повернулся к Рей, занявшей место, соседнее с водительским. — Ты одна, — подметил он, чуть прищурив синие глаза. Они стали такими после обращения, а волосы, прежде темные, теперь окрасились в цвет благородного серебра. Так, вероятно, Луиза помечала своих детей — сотворенных ей монстров, придавая им некоторые черты сходства с собой. — Я поняла, что просто не могу этого сделать, — призналась Рей. — Луиза совсем слетела с катушек. Я даже не понимаю, зачем ей это нужно! — А мальчик? — Он славный, — вздохнула Рей, и ее мертвое естество омыло нежностью при воспоминании о ребенке Лорны, — но это не повод красть его у матери. В чем, черт побери, был план княгини? Забрать его и растить в своем логове? Или она рассчитывала, что его воспитанием займемся мы? — Вероятно, именно этого она и хотела, — кивнул Кайло. — Оградить его от тлетворного влияния ведьм… — Лорна не такая, как Пруденс! — возмутилась Рей. — Она не чудовище. И не заслужила, чтобы у нее отобрали самое дорогое, что у нее есть. И Луиза… опять ее чертовы пророчества, видения и вся эта невозможная чушь. С чего она решила, что он представляет угрозу? Хороший, добрый малыш. Да детство среди вампиров быстрее сотворит из него монстра! — Колдун, — поправил ее Кайло, — но, я смотрю, он действительно тебе понравился, дорогая. Может, попросить Маз стащить другого малыша, раз ты созрела для материнства? — Да иди ты, — беззлобно буркнула Рей. — Еще издеваешься. Она перегнулась, чтобы вытащить из бардачка папку с бумагами, и, прищурившись, пробежалась глазами по тексту своего же собственного завещания. Она подготовила его заранее. На такой случай. Но раз Лорна не изъявила желания унаследовать родовое гнездо после фиктивной смерти тети, был запасной вариант. Рей хотела, чтобы дом и отель достались ее старой подруге Джессике и ее уже взрослым детям. Она долгие годы избегала встречаться с ней, но издалека следила за ее жизнью. Джессика так и не встала на ноги, и такой широкий жест был бы крошечной компенсацией за пережитое по вине Рей. — Я хочу отпустить Маз, — сказала Рей и убрала бумаги обратно. — Нам все равно придется подыскать себе… новый дом. Луиза придет в ярость, когда узнает, что я ослушалась ее приказа. И… не хотелось бы узнать, какова она в гневе. — Пустимся в бега? — уточнил Кайло. Они обсуждали такую возможность, но до этой ночи их будущее казалось туманным. Рей заведомо сомневалась, что сможет вернуть вампирше долг, но обязана была хотя бы попробовать. Именно знакомство с правнуком и повлияло на ее окончательное решение. — Да, — кивнула она. — Тебе ведь тоже чертовски надоел этот дом? Ты был привязан к нему долгие годы… как и я. Пора посмотреть мир. — Как вам будет угодно, моя леди, — усмехнулся Кайло и завел мотор. И хотя Рей не спала уже больше тридцати лет, ее все равно убаюкивал этот звук. Она сползла в кресле, устраиваясь поудобнее, и, положив голову на холодное стекло дверцы, бросила последний взгляд на белый особняк на холме.