Сарада Учиха: путешествие во времени

После напряжённой и изнуряющей встречи с Данзо и его подземельем, группа, состоящая из двух АНБУ и Сарады, собралась в кабинете медицинской помощи. Обстановка была гнетущей; словно темные тучи нависли над головами, и каждый где-то глубоко внутри понимал, что долгий путь хороших или плохих испытаний только начинается. Сарада, истощенная после пережитых пыток и эмоционального напряжения, старалась скрыть свое состояние, но ее глаза выдавали внутреннюю борьбу. Внутри нее бушевали страх и тревога, вызванные встречей с человеком, который, казалось, был способен на всё ради своих целей. Тем временем два АНБУ с масками животных на лицах, стояли неподвижно у двери, их фигуры казались статуями, охраняющими вход. Они были готовы к любому развитию событий, даже если в данный момент вокруг была только тишина. Минуты тянулись часами, и в повисшем безмолвии слышался лишь периодический звон колокольчика, когда открывалась дверь где-то из глубин коридоров госпиталя. Это лишь подчеркивало напряжение, создавая атмосферу ожидания чего-то страшного. Наконец, в кабинет вошла медсестра, её лицо было усталым. Она выглядела так, словно была готова встретиться с любыми вызовами, которые могли возникнуть. Её руки работали быстро и уверенно, она сразу же принялась за работу, не обращая внимания на наэлектризовавшуюся атмосферу вокруг. Медсестра, заметив ослабленное состояние девочки, подошла к ней первым делом, оставив расспросы на потом. — Сначала мы проверим твои показатели, — произнесла она, наклонившись к Сараде с мягкой улыбкой, которая, казалось, должна была развеять мрак, окутывающий комнату. Учиха кивнула, но ее сердце все еще остро билось в груди от пережитой встречи с жестоким человеком по имени Данзо. Она закрыла глаза на пару секунд, пытаясь собрать свои мысли, но страх и тревога не отпускали её, словно тёмные тени, следовавшие за ней. С этим было не так-то просто справиться, как она думала. В этот момент АНБУ обменялись взглядами, их маски скрывали лица, но в воздухе ощущалась готовность – готовность защитить цель, девочку, если возникнет неожиданная угроза. Медсестра действовала быстро, записывая данные в блокнот, ее сосредоточенность на деле была поразительна. Создавалось ощущение, что каждый её жест соскарябывал пленку страха, что внедрилась в атмосферу, исходящую от пациэнтки. Она проверила давление, пульс и уровень кислорода, делая все базовые процедуры, чтобы убедиться, что с девочкой всё порядке. Параллельно с этим она тихо разговаривала с ней, стараясь отвлечь ту от тревожных мыслей. — Ты сильная, — говорила она, — и ты справишься с этим. Важно не терять надежду. Сарада, слушая слова женщины, чувствовала, как маленькие искорки былой уверенности в себе начинают пробиваться сквозь её страх. Она понимала, что впереди её ждут новые испытания, но в этот момент, в кабинете медицинской помощи, она нашла немного покоя. Медсестра закончила осмотр, аккуратно положив руку на плечо Сарады. — Ты в порядке, — сказала она мягко, но твёрдо. — Тебе нужно немного отдохнуть. Сарада кивнула, чувствуя, как её тело постепенно расслабляется, но разум всё ещё был полон вопросов. Она взглянула на АНБУ, стоящих у двери, их маски казались ещё более загадочными в тусклом свете кабинета. Один из них, с маской лисы, сделал шаг вперёд. — Мы здесь, чтобы присмотреть за тобой, на случай, если покушение вновь захотят повторить, — произнес он, его голос был не холоден, не равнодушен. Сарада знала, что эти люди за ней присматривают и следят, от этого ей немного становилось легче, хотя доверие приходить не торопилось так рьяно, когда ещё с полчаса назад похожие маски пытали ее. Медсестра, закончив записывать данные, подняла голову. — Тебе нужно время, чтобы восстановиться, — сказала она. — Но помни, пока с физической активностью не торопись. И тебе нужно будет проверить зрение, придешь тогда завтра после обеда. Сарада медленно поднялась с кушетки, её ноги всё ещё слегка дрожали, но она старалась держаться уверенно. Она кивнула медсестре, благодаря за её заботу, и направилась к выходу. АНБУ с маской лисы последовал за ней, его присутствие было одновременно успокаивающим и настораживающим. — Мы будем рядом, — сказал он, как будто читая её мысли. — Если что-то понадобится, просто дай знать. Сарада остановилась у двери, оглянувшись на кабинет. Тусклый свет и тишина создавали ощущение, будто время здесь течет иначе. Она глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. — Спасибо, — прошептала она, больше себе, чем кому-то другому, и вышла в коридор, где её уже ждал следующий шаг в этой непонятной, но важной встрече и разговоре с Третьим Хокаге.

***

В кабинете Хокаге в это время нервно ходил взад-вперед Наруто, ожидая появления Каге. — Наруто, угомонись, — произнес Джирайя, который, удобно устроившись на диване, опирался головой на руку; глаза лениво скользили по периметру комнаты. — Я не могу, — ответил Наруто, его голубые глаза горели нетерпением. — Я не понимаю, почему старика так долго нет? Что там с той незнакомкой? Она ведь даже не представилась! Джирайя вздохнул. Он знал, что Наруто переживает, ведь речь шла о безопасности невинной жизни. Девочка, о которой говорил Наруто, все еще находилась в опасности, и любое промедление могло стоить ей свободы или даже жизни. Взмахнув рукой, Санин смахивает будто гудящую атмосферу напряжения и непонимания, которую в недавнем времени слишком увлеченно стал распылять его крестник. — Не забывай, что у старика свои заботы, — произнес он, стараясь придать своему голосу поучительность, вместо лени. — Подобные ситуации требуют осторожности. Мы не можем спешить. — Но я не могу просто сидеть сложа руки и ничего не делать! Нужно действовать! — возразил Наруто, вскинув руками. — Спешка уже не не нужна. Успокойся, Данзо после этого не пойдет в лоб. Пока. Если пойдет конечно, — задумался он. — Зная его, можно предположить, что она ему больше не нужна и все что нужно он узнает уже от Хирузена… — Старик! — генин едва не подпрыгнул. — Ну наконец-то! В этот момент дверь кабинета открылась, и в комнату вошëл Третий Хокаге с усталостью, поселившейся у него в глубоких морщинах на лице. Он плавно опустился на свой стул и взглянул на Наруто и Джирайю. —Наруто, с девочкой всё в порядке, сейчас её осматривает медсестра. Ничего серьёзного её жизни не угрожает, можешь не волноваться. Наруто, услышав слова Третьего, почувствовал, как напряжение в его плечах чуть отошло. Он опустился на стул, пытаясь унять тревогу, но всё еще не мог избавиться от ощущения беспокойства. — А что с теми, кто её похитил? — спросил он, его голос все еще дрожал от волнения. — Мы можем позволить этому не пройти мимо? Третий устало вздохнул, его взгляд стал более понимающим. — Об этом можешь не беспокоиться, проблема уже решена. И можешь спокойно идти домой и отдыхать, время уже позднее. Наруто, все еще не веря словам Хирузена, нахмурился. В его голове крутились вопросы — как быстро было разрешено дело, и что именно имел в виду Хокаге. Он чувствовал, что какая-то часть его не хочет покидать кабинет, не разузнав всей правды. — Как так? — спросил он настойчиво. — Кто это сделал? Мы должны знать, кто стоит за этим! Нельзя позволить таким людям оставаться безнаказанными! Джирайя, заметив, как Наруто распаляется снова, подошел к нему и положил руку на его плечо. — Иногда разумнее оставить некоторые дела на руках старших, — произнес он мягко. — Ты уже сделал больше, чем мог, предупредив нас о пострадавшей. Теперь настало время довериться другим. Третий кивнул в знак согласия, его голос звучал спокойно в полутемной комнате. — Мы позаботимся об этом, Наруто. Ты — будущий защитник этой деревни, но не всегда действия в одиночку ведут к успеху. Отдохни, и, возможно, на утро ты увидишь ситуацию в новом свете. Наруто замер, его взгляд перебегал с Джирайи на Хирузена. Он хотел возразить, потребовать больше информации, но что-то в их спокойных, но твердых выражениях лиц остановило его. Он медленно выдохнул, чувствуя, как его кулаки разжимаются. — Ладно, — пробормотал он, опуская голову. — Но если что-то случится, я хочу знать. Я не могу просто забыть об этом! Джирайя улыбнулся, слегка сжав плечо Наруто, который слишком уж беспокоился о той, которую знал всего пару минут. — Ты уже показал, что у тебя есть сердце настоящего шиноби, — сказал он. — Но сейчас тебе нужно отдохнуть. Завтра будет новый день, будь готов к новым тренировкам. Третий кивнул, его взгляд стал теплее. — Иди, Наруто, — произнес он мягко. — Мы позаботимся обо всем. Наруто наконец поднялся со стула, бросив последний взгляд на обоих ниндзя. Он медленно направился к двери, чувствуя, как тяжесть ситуации понемногу отступает.

***

Сараду медленно ведут к кабинету Хокаге, и её шаги полны вялости, словно пол стал липким. Она останавливается на мгновение, теряясь в мыслях о том, как правильно вести себя перед Каге. Все свои представления о нём она когда-то почерпнула из фотографий, висящих в классе истории, и из гордых лиц, высеченных на скале. Один из АНБУ тихо открывает дверь, и Сараду, с сердцем, замирающим в груди от тревоги, пропускают внутрь. За порогом её ждет не только важный разговор, но и что-то доселе неизведанное. Стены кабинета мерцают при свете, украшенные портретами его предшественников и свидетельствами их великих подвигов, а за столом сидит сам Третий — Хирузен Сарутоби, с мудрыми и усталыми глазами. Он смотрит на неё с добротой, но в его взгляде чувствуется строгость. — Проходи. Я понимаю, что ты переживаешь. Это нормально для юного ниндзя, стремящегося найти своё место в этом мире, — говорит он, и его слова несколько успокаивают её сердце. Сарада ощущает, как страхи и неуверенности начинают потихоньку рассеиваться под его проницательным взглядом. Этот разговор — её шанс заявить о себе и о своих намерениях. Хокаге дает знак своим АНБУ покинуть кабинет и приглашает ее сесть. Сарада осторожно усаживается на предложенный стул, её руки крепко сжимают край сиденья, как будто это единственный способ сохранить равновесие физическое и духовное. Хирузен слегка наклоняется вперед, его голос звучит мягко, но в нём слышится оттенок наставничества. — Ты Учиха? Напоминаешь мне кое-кого. Сарада кивает, ее горло сжимается от волнения. Она знает, что фамилия её рода несёт в себе как гордость, так и тяжесть ожиданий. Хирузен внимательно изучает её, будто пытается угадать ход ее мыслей. — Кто твои родители? И как ты оказалась здесь? — спрашивает он с участием. Сарада опускает взгляд, её пальцы слегка дрожат. Этот вопрос был предсказуем, но сердце всё равно замирает. — Мой отец — Саске Учиха, — тихо произносит она, приподнимая глаза на Хокаге. — А мама — Сакура Харуно. Я родилась здесь, в Конохе. Хирузен чуть удивленно приподнимает брови, но почти сразу становится серьезным и задумчивым. — Саске Учиха… — повторяет он, словно взвешивая слова. — Ты конечно похожа на Учиху, без сомнений, но объявлять себя дочерью своего ровесника… — Я понимаю ваше смятение, — произносит Сарада, её голос становится более уверенным, — но я хочу объясниться. Пожалуйста, не поймите меня неправильно. — Хорошо, я выслушаю тебя. — Хирузен кивнул, и его выражение стало более сосредоточенным. Он переплел пальцы поставив локти на стол, готовясь вникать в каждое слово. Сарада глубоко вдохнула, подбирая слова. — Я Сарада Учиха из будущего. Моя цель узнать всю правду о своём отце, потому что его постоянно нет дома. Он странствует везде, не волнуется о нас с матерью. Моя мама, практически одна вырастила меня. Отец совершенно не принимал в этом участия. Хирузен замер, его мудрые глаза на миг расширились, а затем замерли в недоверчивом прищуре, ему было отчасти весело. Он привык к неожиданным поворотам судьбы, но с таким признанием сталкивался впервые. Какова вероятность, что это правда, и если она, то какие последствия слов этой девочки уже прошлись рябью по временной линии? — Учиха Сарада из будущего… — задумчиво произнес он, скрестив руки на груди. — Это необычное заявление. Ты понимаешь, что с ним связано множество вопросов? Сарада кивнула, пульс у неё притих в ожидании. Она вновь обдумала свои слова и собрала всю свою решимость, чтобы объяснить. В глазах старика так и плавало недоверие. — Я знаю, как это звучит, — начала она, чуть приподняв подбородок, — но у меня есть доказательства. Всё, что я пережила, всё это время, — я просто должна узнать, что с ним происходит! Я хочу понять, почему он выбирает странствия вместо того, чтобы быть со своей семьёй. Хирузен окинул её внимательным взглядом, пытаясь понять её терзания. — Это непростая ситуация, — произнёс он, пожалуй, более философски, чем ожидалось. — Каждый ниндзя, вне зависимости от своих намерений, имеет свои причины для действий. Ты говоришь, что ты из будущего. Неужели ты ждешь, что я просто поверю в это? Сарада почувствовала, как внутри нее нарастает давление. Но она знала, что должна быть стойкой. — Я не прошу вас просто верить. Я хочу, чтобы вы поняли, как это сложно для меня, и как важно. Я не могу оставаться в неведении. Если вы сможете мне помочь, я смогу наконец узнать об отце его прошлое, возможно, найти ответ на свой вопрос. Хирузен внимательно изучал её, взвешивая каждый её шаг и каждое слово. Его опыт позволял ему быть скептичным, но также он знал, что иногда чудеса всё же случаются. Этот разговор мог открыть двери к новой реальности, и он понимал важность момента. — Ты говоришь, что ты из будущего, и это поднимает невероятное количество вопросов, — наконец произнес он. — Но помимо этого, ты очень ясно выразила свои чувства. Это достойно уважения. Ты стремишься понять человека, который выбрал путь, полный опасностей. Сарада почувствовала, как её сердце замирает от этих слов. Хирузен продолжал, и в его голосе звучала глубокая мудрость. — Я не могу сразу же принять твои слова за правду, — сказал он, подбирая правильные формулировки. — Но я вижу, что ты полна решимости найти ответы. Она слегка успокоилась, ощущая, что Хирузен заинтересован в её истории. У него не было причин игнорировать её, и Сарада была готова рискнуть всем, чтобы узнать правду. — Если вы не против, — начала она, — я хотела бы узнать о моем отце больше. Какое у него было детство, как он проходил свои годы в академии. Вот поэтому я отправилась в прошлое, в ваше время. Мудрые глаза Хирузена, озаренные мягким светом лампы, сверкали пониманием. Он чувствовал, как разговор обретает неожиданный поворот, и видел в этой девушке силу, несущую в себе историю, о которой многие могли лишь мечтать. — Хорошо, Сарада, — произнёс он, тщательно взвешивая слова. — Я расскажу тебе о твоём отце, но помни: правда может быть тяжёлой. О его детстве и испытаниях, но ты должна быть готова принять её, какой бы она ни была. Сарада кивнула, ощущая прилив надежды. Она была на верном пути, и впереди её ждала возможность раскрыть тайны, о которых она так долго мечтала. — Саске Учиха, как ты знаешь, вырос в Коноха, среди величественных гор и деревьев, устремлённых к небу. Его детство прошло в тени трагедий, связанных с его кланом. Учиха всегда были сильны, но их история полна боли и ненависти. Когда Саске был еще мальчиком, его старший брат Итачи совершил предательство, уничтожив почти весь клан. Эта боль навсегда изменила Саске, определив его путь: он поклялся стать сильнее, чтобы отомстить брату. Сарада, сидящая в полном шоке, не могла переварить так просто новую информацию. Её сердце сжалось от жалости к отцу, которого она прежде воспринимала лишь как человека, бросившего её с матерью, жестокого человека. — Я всегда думала, что он просто не хочет быть с нами, — прошептала она, не веря собственным словам. — Но, оказывается, он пережил что-то настолько ужасное. — Это правда, — кивнул Хирузен, внимая её реакции и чувствуя, как горечь этого открытия накрывает ее как волна. Тишина наполнила комнату, словно поддерживая вес бремени, осевшего на их плечи. Сарада могла только пытаться сложить пазлы их трагедий, пытаясь представить, через какие страдания прошёл тот, кто когда-то был для неё идеалом, а теперь стал символом боли и утраты.

***

Какаши сидел на краю кровати со старой, потертой фотографией в руках. На ней — улыбающиеся лица его бывшей команды: Обито, Рин и, конечно, Минато, их сенсей. Лунный свет падал на снимок, выхватывая блеск глаз молодого Обито, его немного наивную, но уверенную улыбку. Рин, с её мягким взглядом и доброй улыбкой, казалась воплощением нежности и мира. А Минато, с его фирменной лёгкой улыбкой, излучал спокойствие и силу, внушая уверенность и надежду. Этот снимок – капсула времени, запечатавшая мгновение беспечной молодости, мгновение, которое Какаши теперь бережно хранил в своей памяти, как самый драгоценный сувенир. Воспоминания хлынули водопадом. Он вспомнил первую миссию команды, неловкость и недопонимание, постепенно сменившиеся уважением и глубокой привязанностью. Он вспомнил шутки Обито, его бесконечную энергию и мечту стать Хокаге. Вспомнил мягкосердечие Рин, её способность успокоить даже в самых сложных ситуациях, её неутомимую заботу о каждом члене команды. Минато-сенсей, всегда спокойный и рассудительный, обучал их не только техникам ниндзюцу, но и важности товарищества, преданности и самопожертвования. Эти уроки, выученные на практике, стали для Какаши основой его личности и философии жизни в дальнейшем. Но вместе с теплом воспоминаний приходила резкая, пронзительная боль. Он помнил день, когда потерял Обито. Тот ужасный обвал, крик друга, ощущение безысходности и вины, которое преследовало его долгие годы. Он помнил жертву Рин, её самопожертвование, чтобы спасти его, её последний взгляд, полный бесконечной любви и печали. Смерть сенсея, уже позже, стала ещё одним ударом, еще одной невосполнимой утратой, отозвавшейся пустотой в его сердце. Какаши положил фотографию на тумбочку. Его глаза закрылись. В глубине души он понимал, что эти воспоминания, и светлые, и тёмные, сделали его тем, кем он стал. Они были частью его сущности, его прошлого, его настоящего и будущего. Он встал, направляясь к своему столу, где хранился еще один ценный сувенир — подарок от Рин, маленький фарфоровый колокольчик, его звон едва слышно отражал эхо ушедших лет и напоминал о преданности друзей и вечной памяти о них. Он знал, что обязан жить дальше, чествовать их память, продолжая защищать деревню и веру в мир, которой они так дорожили. Неожиданно на балконе примостился Джирайя. Какаши вздрогнул, услышав легкий стук у окна. Он обернулся и увидел отшельника, который, как всегда, выглядел слегка небрежно, но с привычной уверенностью в глазах. — Не ожидал тебя здесь увидеть, — произнёс Какаши, слегка наклоняя голову. — Мир полон неожиданностей, — усмехнулся Джирайя, переступая порог. Его взгляд скользнул по фотографии на руке Какаши, и на мгновение в его глазах мелькнула тень грусти. — Они бы гордились тобой, особенно Минато. Какаши молчал, но в его взгляде читалось согласие. Джирайя подошёл к столу, взяв в руки колокольчик. — Рин была особенной, — тихо сказал он, звон колокольчика разнесся по комнате, словно привет из прошлого. — Но жизнь продолжается. У нас есть дело, Какаши. Хокаге тебя зовёт, у него к тебе дело необычное. Какаши поднял взгляд, ощущая, как в воздухе повисла напряженная тишина. Он знал, что Джирайя не стал бы приходить просто так, особенно с упоминанием о Хокаге. — Необычное дело? — спросил он, слегка приподняв бровь. — Да, — кивнул жабий отшельник, его голос стал серьёзнее. — Узнаешь все подробности у Хокаге, а я пошёл по своим делам. Какаши кивнул, понимая, что вопросы сейчас бесполезны. Джирайя уже развернулся к балкону, его волосы развевались на ветру. — Не задерживайся, — бросил он через плечо, прежде чем исчезнуть в ночи, оставив после себя лишь легкий шум от прыжка. Какаши вздохнул, опустив взгляд на колокольчик в руках. Звон, который он издал, всё ещё отзывался в его памяти, словно напоминая о тех, кого уже нет. Он аккуратно положил колокольчик на стол и направился к двери. На улице его встретил прохладный ночной воздух. Мысли о том, что за дело ему предстоит, уже начали крутиться в голове. Хокаге редко звал лично, особенно через Джирайю. Какаши ускорил шаг, чувствуя, как привычное спокойствие сменяется легким беспокойством. Что-то важное ждало его впереди.

***

Помимо шока, сердце Сарады переполняли не только сострадание, но и сильный гнев. — Почему никто не открыл мне правду? Почему мама умолчала о том, что произошло с отцом в прошлом? Хирузен, заметив резкие изменения в её настроении, наклонился вперед, притянув её внимание к себе. — Иногда родительские попытки защитить нас от боли приводят к тому, что мы остаемся в неведении о том, кто на самом деле они. Твоя будущая мать, вероятно считала, что оставляя эти истории о прошлом Саске, она защищает тебя от лишнего бремени. Сарада отвела взгляд, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. В голове крутились вопросы, разрывающие её внутренний мир. — Но я имею право знать, — прошептала она, её голос дрожал от гнева и боли. — Почему правда должна быть скрыта? Хирузен, продолжая пристально смотреть ей в глаза, произнес: — Иногда истории оказываются столь тяжкими, что родители, зная о их бремени, полагают, что лучшее решение — спрятать их в глубь тайны. Разговор внезапно прервался стуком в дверь, и Хокаге, предвидя кто стоит на пороге, разрешает войти. Ниндзя, ещё ни о чем не подозревая, открывает дверь. — Вечер добрый, — Сарада, немного сбитая с толку, оборачивается назад на вошедшего. Ее глаза медленно, но верно округлялись по мере того, как она узнавала одного из хороших знакомых ее родителей. Какаши-сенсей был почти неотличим от того, с которым она познакомилась в будущем. Пока молчание затягивается, Хирузен берет слово на себя. — Наконец то ты пришел. Сарада, познакомься это… — Какаши… — чужое имя срывается неосознанно, почти механически. Куноичи из будущего не сразу понимает это. — Мы знакомы? — Хатаке поднимает брови. Какаши, как всегда, выглядел невозмутимо, хотя в его глазах читалась легкая усталость. Он кивнул Хокаге и остановил взгляд на девушку сидящий на стуле, словно пытаясь понять, почему она на него так смотрит. Повторил: — Мы с тобой знакомы? Сарада замерла, её сердце заколотилось. Она не могла признаться, что знает его из будущего, но и солгать тоже не хотела. — Нет, — наконец выдохнула она, опуская взгляд. — Просто вы напомнили мне кое-кого. Какаши слегка приподнял бровь, но не стал настаивать. Его взгляд скользнул к Хирузену, который жестом пригласил его сесть. Какаши сел, скрестив руки на груди, и внимательно посмотрел на Сараду. Его взгляд был проницательным, словно он пытался разгадать её смущение. Хирузен, заметив напряжение в комнате, решил взять инициативу в свои руки. — Какаши, я попросил тебя прийти, чтобы помочь прояснить одну сложную ситуацию, — начал он, его голос звучал спокойно, но с оттенком серьёзности. — Это юная девушка, оставшаяся из живых клана Учих. Какаши слегка наклонил голову, его взгляд стал ещё более внимательным. Он знал, что клан Учиха был уничтожен, и появление Сарады вызывало множество вопросов. — Учиха? — тихо произнёс он, словно проверяя, правильно ли услышал. — Но как это возможно? Хирузен вздохнул, его лицо выражало смесь сожаления и решимости. — Это долгая история, Какаши. Но сейчас важно, чтобы ты помог ей разобраться и освоится в деревне. Какаши кивнул, его взгляд стал чуть мягче, но вопросы все еще витали в воздухе. Он понимал, что за этой историей скрывается нечто большее, чем просто появление выжившей из клана Учиха. — Сарада, — произнёс он, обращаясь к ней, — если тебе нужна помощь или ответы, я постараюсь сделать всё, что в моих силах. Сарада посмотрела на него, её сердце всё ещё билось учащенно. Она чувствовала, что Какаши, даже в этом времени, оставался тем же человеком, которому она доверяла в будущем. — Спасибо, — тихо ответила она, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Хирузен, видя, что напряжение немного спало, продолжил: — Какаши, я хочу, чтобы ты помог ей адаптироваться. Она пережила многое, и ей нужно время, чтобы разобраться в себе. И пусть на время у тебя остановится, на счёт её проживание вопрос решится завтра. А сейчас уже поздно. — Я понимаю, — Какаши кивнул, его взгляд стал более сосредоточенным. — Сарада, если у тебя есть вопросы, не стесняйся задавать их. Сарада опустила взгляд, её мысли снова устремились к будущему. Она знала, что путь к правде будет долгим, но теперь у неё был союзник.