Как приручить волка

— Это хорошьё. А Лео любишь? — спросил Ганс ухмыляясь. Мы с Хорхе посмотрели друг да друга и залились краской. — Пап! Не смущай нас, — уже было защищала я нас, как Хорхе взял меня за руку и сказал: — Люблю. Очень люблю, — сказал мой парень уверенно и чётко. С такой любовью в голосе, как даже Джорджи не говорил Гансу, а они романтики, — мне очень стыдно и я сожалею, что не заступился за неё в мастерской, что заставил её уйти одной и заставил плакать. Я должен защищать тебя от такого, а не делать тебе больно. Прости… — сказал медвежонок виновато смотря мне в глаза. Их снова начало щипать, я была так тронута услышав это. Даже Ганс ахнул: — Вай! Это таааааккккк… Мило!!! — вскрикнул Ганс заплакав первым. — Пап… Не плачь… А то я тоже заплачу… — сказала я уже шмыгая носом. Хорхе напуганный переводил взгляд то на меня, то на Ганса. Я улыбнулась. Наклонившись к нему, поцеловав. — Я тоже люблю тебя, — сказала я и мы все успокоились. Скоро Хорхе уже надо было уезжать. Поцеловав меня на прощание он запрыгнул на байк и уже было собирался заводить газ, как повернулся ко мне, сквозь прорезь для глаз читался его благодарные голубы глаза. — Спасибо… За сегодня. Твой отчим, крутой, — он тихо посмеялся, — хотя бы не убил меня, — я улыбнулась в ответ покачиваясь по кругу, раскручивая низ юбки. — Тебе повезло, он был в хорошем настроение… Давай до завтра, — сказала я закрывая его глаза защитным прозрачным куском на шлеме, он кивнул и уехал. Я зашла в дом и первый же вопрос Ганса был: — Ты счатливья? — я села задумавшись над вопросом. — Не знаю… С ним конечно, очень уютно, но… Меня многое смущает… И тревожит, — призналась я крутя в руках чашку из которой пил Хорхе, Ганс подбадривающие улыбнулся. — Джорджи тожье долго и многа сомневалься, — сказал он подойдя ко мне и погладив по спине, — дай вам времья. Там будьет видна. — А как он тебе? — спросила я чуть успокоившись. — Не плохья, но правда…трусовать. Хотья, его милый признанья тронуль менья. — Меня тоже, — сказали мы улыбнувшись. Потом я ушла к себе.       Следующий день в школе мы мило болтали на перемене в коридоре. Сихо не было я сидела на обеденном перерыве с другими девочками, а Хорхе принёс моё любимое карамельное молоко. Я покосилась на его новую фиолетовую ссадину на щеке, он прикрыл её рукой, сказал упал с байка. Отдав мне молоко и чмокнув меня в щёку пошёл за свой стол. Оставив мой стол визжать от умиления, пока я смущенно краснела. — Не знала, что Хорхе вообще так умеет! Мало того, что улыбаться, так и такие приятности делать, как джентельмен, — промурлыкала Линн и тут подхватила Нелла: — У вас с ним смотрю всё серьезно? — я кивнула довольная попивая свое подаренное молоко, — вдруг Нелла нахмурилась и тихо сказала с преображением: — У него семья не очень, — я грустно кивнула. Она продолжала, — у его отца столько приводов в полицию, — я ближе наклонилась к ней, чтобы слышать каждое слово. — За что? — с дрожью от ужаса в голосе спросила я. — Слышала, что за нападения и драки… И пара за домашнее насилие. Это правда Лео? Ты видела его отца? — я замялась. Мои опасения подтвердились. — Видела, страшный, злющий. Еще мне правда кажется, что он Хорхе…поколачивает, — все охнули. — Вот что он такой угрюмый! Помните Элли из 10? Которая выпустилась? Так её мать убила! Вообще задушила ремнём! Это так ужасно! — вскрикнула Рут встав с места. Мы её тут же успокоили и вернули на место. — Это ужасно… Но когда это происходит с твоим парнем… Я не знаю что делать? Чем помочь? — с опаской оглянулась я, грустно смотря на своего парня. — Я кстати думала над этим, — выдала Линн потягивая виноградный сок из трубочки, — я же однажды помогала с колонкой при домашнем насилии… Во первых ты должна поговорить с самой жертвой, как я поняла он не догадывается, что ты что-то подозреваешь? — я пожала плечами, я правда не знала, — вот. Потом предложить свою помощь… Хотя… Кто знает какие порядки испанцев, мексиканцев? Они странные ребята, — я покосилась взглядом за стол Хорхе. Где он сидел с ребятами из своей команды и смеялся.       Парень который с первого взгляда кажется грубияном, нелюдимым и горящим только тупым футболом да машинами. Оказался ранимым, напуганным, романтичным и страдающим от побоев человеком. Я решила, что сегодня поговорю об этом с ним. После уроков мы подошли к парковке и я отвела его в сторону, мягко начав: — Хорхе… Нам надо говорить, — не успела даже начать я, как парень тут же напрягся. — Что я сделал? — спросил он нахмурив брови, — подруги засмеяли? — Нет, спасибо. Ты очень умилил нас. Это был классный поступок, — сказала я улыбнувшись, проведя руками по воротнику его рубашки, — я хотело поговорить о другом… О твоём отце… Мне тут рассказали, что у него есть приводы в полицию… За агрессивное поведение и…домашнее насилие, — я со всей серьёзностью посмотрела на него, — откуда у тебя отметина? И, как ты получил ссадину в шлеме? — загнанный в тупик Хорхе сделал шаг назад, отведя напуганный тревожный взгляд. — Лео… Я честно упал… Шлем слетел и я… — начал Хорхе, но я чувствовала, что он врёт. — Где ты ехал? — начала я свой допрос, решив немного надавить. — Домой, — тихо ответил он сжав кулаки. — Вчера? — уточнила я скрестив руки. — Да, — лишь бросил он сухо. — Вчера ты был дома, — сказала я сузив глаза… Но смотря как он начинает напрягаться, сдалась, — ладно… Верю. Точно не с бабой какой-то? –Нет, — сказал он тепло расплывшись в улыбке. Он прильнул ко мне и обнял, — вот из-за чего ты. Всё хорошо. Я тебя только люблю, — сказал он чмокнув меня в лоб. Сразу перевёл тему. Словно мимо ушей пропустил. Я обняла его в ответ. Привычное теплое спокойствие разлилось во мне рядом с Хорхе. Попрощавшись мы разъехались.       Время шло свои чередом. Отметины Хорхе получал только на тренировках. Я видела. И тема как-то сама замялась. Вот уже середина октября. Первый матч по американскому футболу с школой соседнего района. Я решала физику на трибунах в теплой толстовке. Как услышала ещё большие крики на поле. Завязывалась драка. Хорхе стал в последнее время агрессивнее. Не только на поле, но и в жизни. Нет, мы не ругались, он не грубил мне, у нас всё ещё была романтика… Но что-то с ним происходило. Он все списывал и объяснял нервами перед матчем и первыми весомыми тестами. Думала я бежала вниз по трибунам на поле. Хорхе сильно толкал другого игрока в грудь. — Да! Такой крутой давай! — игрок не выдержал и с силой толкнул Хорхе, что он аж пошатнулся и почти упал. Я почти была на поле, как рукой меня остановил другой игрок. Сказав не подходить, — ах ты мудила! — прокричал Хорхе бросившись на игрока с кулаками. Другие ринулись их разнимать. Это была страшная картина. Хорхе громко рычал, с замахом бил игрока, его попытались оттащить он оцарапал щеку оттаскивающего. От него отступили, пока он продолжал избивать брюнета. Я крикнула с трибун: