Улыбнись

В хрупких женских объятьях мальчик прятался от жестоко мира, от кошмара приследующее его и маму каждый день…

________

Моя мама всегда улыбалась. Как бы больно ей не было, она натягивала улыбку, слегка преподнимала уголки губ, как бы говоря, что всё хорошо, и теперь я могу выходить. Выползая из-под кровати, пачкая пол кровью и передвигаясь на четвереньках приблизился к ней. Она улыбается, но глаза её всегда холодные.

_________

Он снова это сделал, она как всегда прикрывала меня собой. Он любил это больше, чем меня и маму, я всего лишь хотел посмотреть, за что он его любит. Оно взбесило меня, когда и делало, что лаила, я всего лишь помог ему затнутся.​

***

Перед Шарлоттой стояло пятиэтажное здание, обшито оно было в белую и красную плитку с золотой вывеской «HAZBIN HOSPITAL». Вздохнув и выдохнув несколько раз для уверенности, Чарли открыла стеклянную дверь и вошла в здание, где будет проводить большую часть своей жизни. Резкий запах хлорки и медикоментов ударил в нос. Пациенты бегали в разные стороны и толпились возле стойки регистрации. Медсестра то и дело пыталась сначала успокоить одного, записать на приём другого и что-то напечатать в стареньком стацеонарном компьютере. От изучения больницы Шарлотту отвлекли холодные руки, коснувшиеся её лица. Повернула голову влево: перед ней стоял мужчина, и первое, что она увидела — улыбку. Каштановые волосы спадали на карие глаза, которые были похожи на золотые монеты и слегка смуглая кожа. Высокий и даже на первый взгляд сошедший с газетных заголовков, как модель или звезда. Не прерывая зрительного контакта, Чарли всё же решила высвободить своё лицо из рук работника (?), белый халат явно намекал на место работы. — Эм, не могли бы вы убрать свои руки? — Шарлотта прикоснулась к чужим рукам с целью их убрать, но мужчина её опередил. — Можете звать меня Аластор, — рука мужчины уже пристроилась на талии Чарли. — Я провожу вас в морг. Несколько лестнечных пролётов, и они уже в светлом помещении, пропитанным формалином, который долго ещё придётся выстирывать с одежды. Только услышав запах, к Шарлотте наконец-то вернулся дар речи. — Надеюсь, у вас есть хоть небольшой опыт работы, — убирает руку с талии девушки и подходит к стеклянной двери. — Это мой кабинет. Переодевайтесь, у нас много работы. По спине пробежала волна мурашек. То, с какой улыбкой и наслаждением Аластор произнёс это, дало понять: Чарли точно совершила ошибку, устроившись в этот госпиталь.

***

Девять часов вечера, тело ноет, а пальцы предательски не хотят печатать отчёт по проделанной работе. Мужчина доходчего дал понять, что за невовремя сданные бумаги её по голове он точно не погладит. Облокотившись на спинку стула, Шарлотта невольно вспомнила последний труп. В сознании сразу стали всплывать действия сегодняшней работы: то, как она берёт скальпель и проводит им по коже жертвы, повреждая и так уже мёртвые клетки эпидермиса. Это чувство наслаждения, где-то там, на подкорке мозга. Кровь, которая аккуратной струйкой стекает из разреза, так красиво. Мясо. Мышцы были более эстетичной и окуратной структуры. «Какое оно н-»