Пробитие туши

Уилл открывает глаза после длительной комы и оказывается в тëплой постели. Обезбол, который проходил через капельницу, начинает по-тихому прекращать своë действие и некоторые части тела начинают дико ныть от боли, покрасневшие пролежни зудят и воняют лечебным маслом. Раны почти зажили, кем-то с заботой обработаны и перевязаны, так же сильно зудят. Комната похожа на обычную и жилую, несколько запыленных шкафов, тумба со стаканом воды, до которого не поднимается пока рука. Старинная пыльная лампа свисает с потолка, окно с прозрачными занавесками чуть приоткрыто, лёгкий ветерок затрагивает кончики открытых пальцев ног. Уилл может ими пошевелить и пальцами рук тоже, но на бóльшее не хватает сил. Тут открывается скрипучая тëмная дверь и в комнату заходит пожилая женщина с подносом в руках. Она смотрит на Уилла и на старом морщинистом лице расцветает нежная улыбка. – Вы наконец проснулись, – мягким голосом произносит она и подходит к кровати, ставит поднос на тумбу. Затем берëт в руки стакан с водой, а другой рукой снимает с лица Грема лечебный респиратор, – хотите воды? Внезапно, Уилл почувствовал страшную сухость во рту и молча кивнул. Женщина свободно рукой помогла ему наклониться к стакану и выпить один глоток. Но вода не пошла внутрь, лишь вышла на белую простынь изо рта вместе с желчью желудка. Женщина схватила полотенце, свисающее с края спинки и нежно вытерла Грему лицо. Также она немедля убрала грязное одеяло,сбросив его на пол, и накрыла больного нетронутым пледом. – Ск. .. – хотел спросить Уилл, но не смог. – Вы пролежали в коме 40 дней, мой зять нашëл Вас у реки. При себе у Вас не было документов и вещей, наш Доктор осмотрела Ваши раны, нанесла швы и перевязала. Вещи, в которых Вы были пришлось выбросить. Я переодела Вас в вещи зятя, он был не против. Скажите, кому можно позвонить, сообщить о Вашем здравии? Грем сильно задумался, а можно ли кому-то. Но голова рассказывалась, он не мог здраво мыслить и рассуждать. Мужчина лишь помотал головой. – Ладно. Обсудим позже. Я дам Вам отдохнуть. Как только что-нибудь понадобиться, позовите меня, нажав на кнопочку, – женщина показала Уиллу пульт чëрного цвета с одной кнопкой и сунула под руку больному, – А пока отдыхайте. Если сами сил не наберëтесь, позовите меня и я пойму Вам поесть или справить нужду. Добрая бабушка ушла, закрыв за собой дверь. А Грем погрузился в свои мысли и вновь заснул.

***

Прошло какое-то время. Уилл Грем выяснил, где находится и немого вернул себе воспоминания. О былых днях, о службе в ФБР, о своëм боссе Джеке и о своей глубокою любви к психиатору доктору Блум. Но... Этими воспоминаниями он не спешил делиться. Здание это пренадлежало овдавевшему зятю доброй бабушки, что ухаживала за Уиллом. Тот был бизнесменом и часто устраивал светские вечера, на которых расхваливал свою тëщу и еë фонд добрых дел, заманивая богачей положить туда денежку. И люди перечисляли космические суммы в фонд, который обещал дать "вторую жизнь" пожилым родственникам молодых и не очень молодых будущих несчастных богачей, что жаждут вступить в наследство. Помимо Уилла в доме были так же разные заблудшие души: от подростков, что сбежали из дома, до пристарелых, которые решили шикануть на последние деньги и, перечислив последние сбережения в фонд, шиковали недолгие мгновения, полные блуда, азартных игр и бесконтрольной выпивки. Одни лица сменялись другими, и так бы продолжалось, если бы внимание Грема не задела одна правакационная статья о самоубийствах, охвативших местную провинцию. Девушки, богатые и бедные, разных возрастов и цветов кожи, умирали в собственных ванных, со вскрытыми венами и в лужах собственной крови. А началось всë с родной дочери той самой бабули, лет так 20 назад. Девушки долго в этой провинции просто не живут. Кто-то здесь жил срождения, кто-то сюда приехал работать на местной ферме, кого-то привëз сюда муж. Грем в смятении. Мысли об этих трагичных событиях не дают ему спать, он искренне верит в то, что эти девушки не совершали самосуд, а кто-то умело манипулирует уликами и выставляет всë так. Вот был бы здесь кто-нибудь, кто дал бы дельный совет. Или отвëл на место очередного проишествия. А Уилл Грем даже представить не мог, что мыслил материально...

***

Грем уже активно прогуливается на своих двоих по особняку, но раны в животе не дают резво бегать. Бабушка восхищается его живучестью и часто разговаривает с молодым человеком и своей бедной девочке, которая умерла чуть ли не в соседней ванной. Иногда она во всех подробностях старалась описывать, в какой позе и в какой погодой день она нашла свою мëртвую дочь. И каждый раз рассказывала что-нибудь новое или переделывала некоторые факты: был это январь или июнь, был ли день или ночь, был ли ливень и ясное солнце – каждый раз по разному. Лишь одно не изменено – вскрытые вены от ладоней по локоть, ванна, полная крови, и застывшая умеротворëнная улыбка на юном лице. Уилл верил только в последнее, в остальном всегда сомневался и даже невольно сам поправлял женщину, задавая наводящие вопросы, которые та пропускала мимо или отвечала на них неразборчиво. И вот наступил новый день, и очередное новое застолье, организованное вдовцом. На этот раз народу было действительно много, все постояльцы и подобранные бабушкой беспризорники попрятались от гостей в своих комнатах. Только Уилл был переодет и представлен публике, как родной сын бабушки, который долгое время сильно болел, и потому не появлялся раньше... Гости были им не заинтересованы, многие богатые семьи притащили в очередной раз своих ещë несовершеннолетних дочерей, чтобы попытаться сосватать их с бедным вдовствующим богачом. До Уилла никому не было дело. И он пользовался этим равнодушием гостей. Обошëл особняк, осмотрел окресности. По соседству, как оказалось, расположился уютный жилой комплекс с детскими площадками, некоторые дети с любопытством просовывали свои головы через решотки, чтобы посмотреть на гостей вечера. На внутренней парковке двора не осталось места и потому кто-то даже оставил машины вдоль дороги за территорией особняка. Так же Грем заценил огромных размеров бассейн, в который никто на этом мероприятии не собирался залезать купаться. Да и у самого Уилла по неведомым ему причинам была боязнь воды... Боязнь быть поглащëным еë тяжестью и глубиной. Он обошëл бассейн третьей дорогой. Из центрального гостевого зала послышались восторженные возгласы – это значило, что гости наконец поприветствовали хозяина мероприятия и вечеринка началась. Под гул и шум открылись бутылки с дорогим шампанским и зазвенели бокалы. Уилл отошëл от дома подальше, чтобы наблюдать за происходящим из далека. На территории дома так же стоял старенький чуть обветшалый сарай, сразу видно, что в него давно никто не заглядывал. «Какие же ты тайны схоронил?» спрашивал себя Уилл, каждый раз глядя на ржавый замок. Тут тишину и одиночество прервали крики, Уилл увидел в окне своей комнаты силуэт молодой девушки. Она была одной из постояльцев, звала его "Мистер Грем" и была очень скромной и пугливой. Она искала Уилла в его комнате и с ужасом нашла его глазами у сарая, забежала обратно. Странное чувство поднялось глубоко из груди, и Грем побежал в дом. Через минуту он уже был на втором этаже и столкнулся в коридоре с бабушкой-сиделкой. Она была не рада встрече. – Что случилось? К чему такая спешка, Уилл? – Мне нужно... – тут бывший специальный сотрудник ФБР с ужасом осознал, что бабушка вышла из его комнаты. – Иди, спускайся к гостям, продолжай веселиться. А я пока уберусь в твоей комнате, – сказала она и на лице чуть скользнула притворная улыбка. – Нет. Мне нехорошо среди толпы... Я пережду у себя. – ... Ну тогда как знаешь, – голос звучал угрожающе, а от улыбки не осталось даже тени. Бабушка быстро спустилась по лестнице вниз и скрылась в толпе. А Грем шагнул в комнату, замечая следы борьбы и разбросанные вещи, и лишь краем глаза в отражении зеркала, стоящего в углу в пол, он увидел страшную картину: девушку, которая звала его, лежащую в ванной со вскрытыми венами и пустыми глазами, смотрящими прямо на Уилла. Паника охватила разум, но не тело, Грем ринулся за бабушкой вниз, пытаясь разглядеть еë силуэт. Толпа окружила его, но никому он не смог сказать и слова. «Бегите! Вызовите скорую! Звоните полиции! Здесь убийство!», хотя бы что-то из этого, но ничего не получалось выдавить. Грем к счастью для себя увидел торчащий из кобуры пистолет... Видимо, кто-то из посетителей так сильно увлëкся мероприятием, что снял вместе с курткой своë оружие. Уилл не задумываясь забрал огнестрел и проверил заряд: всего пара патронов, но должно быть достаточно. Он выбежал на улицу и увидел, ускользающую тень бабушки за домом, она двигалась в сторону машин, припаркованных на территории дома. Грем выбежал из-за угла и прицелившись, выстрелил без предупреждения. Из-за шума, посетительницы вскрикнули, а подстреленая бабушка замертво скатилась по прутьям ограды, до которой успела добежать. Тут же к ней подошли сотрудники полиции в рабочей униформе. Уилл быстро вышвырнул пистолет в кусты и побежал к ним на стречу.

***

И вот прошло какое-то время. К Грему вновь вернулась речь и он продолжал, сидя в спешке состряпанной полицией палатке укрытый пледом повторять сотруднице: «Там в доме труп, труп молодой девушки», а полицейка продолжала его успокаивать: «Мы разбираемся, всë будет хорошо, не волнуйтесь» Тревога и ужас не прекращали обуревать Грема, он сидел на скамье и потрясывался, словно от холода. Чуть позже ему всучили успокаивающие лекарства, разбавленные в тëплой воде. Полицейка продолжала пытаться распросить его, но он лишь упрямо повторял про труп в ванной. И тут вдруг в голове проскользнула мысль о том, как же он жаждит поскорее всë это закончить и вернуться в свою тихую и скромную комнату. Уже была глубокая ночь, привычное время сна для Уилла. Успокоительные не угомонили его непрекращающуюся панику, что накрывала волнами каждую секунду, но они подействовали как снотворное и Грем начал вырубаться. Вдруг, разговоры в миг замолкли, свет в доме погас, а полицейские собрались с взведëным оружием у палатки, полицейка повернула голову и задала вопрос сотруднику снаружы. – Что случилось? С еë вопросом погасли и мигающие сигналы полицейской машины, а потом сотрудники в форме один за другим упали замертво. Невидимая тень кружила вокруг и оставляла после себя лишь брызги крови жертв, что умерли быстро, не издав ни звука. Паника наростала с каждой секундой и Грем с замиранием вглядывался в щель палатки, в надежде, что убийца обойдëт их стороной. Кто это мог бы быть? Овдовевший зять, что возможно был соучастником своей уже покойной тëщи, или какой-нибудь другой еë подельник? Полок палатки раскрылся, и внутрь зашëл мужчина, одетый в дорогой костюм, спрятанный под плотным дождевиком, прикрывающим всë тело, кроме головы, тусклый свет луны озарил его лицо и дрожащий Грем узнал убийцу. Это был Ганнибал Лектор. Одна волна паники резко отпустила. На секунду Уилл выдохнул с облегчением, сам не зная почему. Воспоминания вернулись все и разом и так сильно ударили по вискам, с болью и треском. Но сердце перестало бешенно стучать. В больной и уставшей голове прошла лишь одна мысль, «Я теперь в безопасности» Мгновение счастья прервал сам Лектор, который лишь мягко улыбнулся Уиллу и не дав полицейке сказать и слова или потянуть руку к пистолету, тут же вонзил нож ей в шею и резко достал. Брызги свежей крови хлынули на стены палатки и на плотный дождевик. И вот новая волна паники охватила Грема. Непреодолимый ужас и страх быть очередной жертвой этого зверя. Но задрожавшее тело всë равно поддалось вперёд и Уилл без сил рухнул в объятия своего спасителя. – Уилл? – только успел его позвать Ганнибал, как Грем провалился в сон.

***

Дальше будет описание бурной ночки, где никто не сдох! Не переглючайтэс.