Адская гончая

      Галли никогда не был мягким человеком. Да и эта мягкость была ему ни к чему, ведь это слабость, которые могут позволить себе немногие. Он был тем, кто не любит оставлять врагов позади, ожидая ножа в спину. Для него важно, чтобы ничто не угрожало его безопасности, но с появлением новичка начали происходить странные вещи.       Какая-то ненависть бурлила в его крови, стоило ему взглянуть на салагу. А тот бой показал, что Томас не так прост, как могло показаться. Бена ужалили посреди дня, когда тот даже не был в лабиринте, что наталкивает на подозрения — ужалили его не в день нападения на шнурка. Но днём же? Да и в день его прибытия.       Алби уже показал себя, как тот, кто недостоин зваться лидером. Запретив кому-либо говорить о Кэре и Тихой Гавани, он первым делом убил надежду в сердцах парней, что не нравилось Галли. Хотя, конечно, Глэйд — не самое безопасное место на сожженной планете, но явно пригодное для жизни. Трава, плантации, деревья (он надеется, что не искусственные), Живодёрня, Хомстед, медаки — у них есть всё для дальнейшего выживания.       Однако, строитель понимает, что Создатели не будут вечно присылать им новичков и припасы вместе с ними. Когда-то это закончится, и им придётся есть только растения, но и они имеют свойство заканчиваться. Тогда... Тогда из-за голодухи шанки будут бросаться друг на друга, откусывая плоть того, с кем пять минут назад спокойно общался.       Галли не может допустить этого, но и вдолбить недолидеру в мозги опасность сидения в четырёх огромных стенах он не может, ибо его Алби точно слушать не станет. Но он может послушать Ньюта или Минхо. Им-то лидер точно доверяет, раз сделал первого своим заместителем, а второй гоняет его за водой и разговаривает, будто лидер не Алби, а сам бегун.       Вот только и они слушать его не станут, а, значит, нужен тот, кто у этих троих в милости. Фрайпан? Чак? Уинстон? Чак отбрасывается сразу — он крутится только около Томаса, как Пол когда около Кэры. Уинстон? Возможно, если с ним поговорить, тогда тот поговорит с Фрайпаном, а повар уже с Ньютом, Минхо или Алби. Хотя, последнего надо исключить, ведь он за то, чтобы остаться в Глэйде.       Решено. Галли встал с пня, отложив топор, и пошёл в сторону Живодёрни, надеясь, что Уинстон не пошлёт его куда подальше. – Уинс, есть дельце, которое не потерпит отлагательств. – он нашёл его в загоне, рядом с крольчатами. – Если для тебя так это важно, что ты пришёл в самую грязную часть Глэйда, то это и впрямь очень серьёзно. – со смешком высказался Уинстон, погладив напоследок одного из кролика, и встал с корточек. – Я слушаю. – В общем, всё меняется, и это неоспоримо. – начал Галли, облокотившись локтями о забор. – Появляется новичок, чересчур озабоченный лабиринтом, Бена жалят посреди дня, а Алби ничего с этим не делает, разве что — изгнал Бена (единственное, что он сделал правильно). Нужно поскорее найти выход. – Хорошо. – кивнул тот, сложив руки на груди. – А от меня что ты хочешь? – Чтобы ты донёс про это всё Фраю. – строитель отвёл взгляд, посмотрев на миленьких животных. – Меня слушать никто не станет, зная какой у меня характер. Их это отталкивает. А тебя или Фрая они точно послушают и начнут действовать. Вот только меня волнует салага... – Может, с помощью салаги мы найдём выход? – предположил мясник, подняв на руки кошечку Тину, которая тёрлась о его ноги. – Не стоит исключать и этот вариант, зная желание Томаса быть бегуном. – покачал головой Галли, который даже не думал об этом варианте. – Ладно, в общем, перетери с Фраем. Если ничего не получится, то... – Переворот? – Именно. – кивнул тот, вздохнув. – Я пошёл. Удачи. – Тебе тоже, Галли. – кинул вслед строителю Уинстон, поглаживая кошку.

____

      Ава Пейдж всегда была в тени своего брата, Хьюго. Даже отец выделял его на фоне остальных, даже на фоне младшей сестры. Последствия этого, увы, были не самые лучшие. Став президентом ПОРОКа, Хьюго окончательно разорвал все родственные связи с ней. Он отдалился от неё, предпочитая компанию Теодора Бонема, их спонсора.       Это сильно огорчало Аву, что она решила пойти против них и дать попятную. Фазы, испытания, эксперименты, опыты — всё это стало для неё бессмысленным по мере того, как сильно возросла жажда власти над всем человечеством у её старшего брата.       Ей давно известно, что в ПОРОКе есть подпольная организация сопротивления и даже знала, кто зачинщик. Пейдж была совершенно не против этого, поэтому старалась закрывать глаза и по мере возможностей покрывать их. Даже в какой-то степени она была рада тому, что есть те, кто готов был остановить этот механизм, который проливал крови невинных. – Канцлер Пейдж, почему же Вы отдали ту флеш-карту сержанту Гейтс? – спрашивал Дженсен, которому это совершенно не понравилось. Он знал о кротах, но на этом его знания заканчивались. Поэтому, объектом его подозрения стала младшая Гейтс. – Это неуместно! – Не Ваше право меня судить, советник Андерсон. – твёрдо сказала Ава, сидя за своим столом в своём отвратительно белом кабинете. – Я осознаю степень нашего провала и не хочу дальше видеть мучения детей. – Да, но... – Они не виноваты в том, что родились с иммунитетом, которого так не хватает чиновникам! – заявила Пейдж, хлопнув по столу. – ПОРОК не тот, что был раньше. Где наша цель создать лекарство? Всё, что я вижу — смерти невинных детей! – Без жертв нет мира, Ава. – вздохнул Дженсен, садясь на диван напротив её стола. – Тебе ли это не знать. – Но цена слишком большая. – горестно возразила женщина, посмотрев на фотографию, стоявшую на её столе, с изображением блондинистого мальчика с широкой улыбкой. – Родители не должны хоронить своих детей. – Мне жаль того, что случилось с ним. – жалостливо сказал мужчина, зная, о ком идёт речь. – Мы не могли это предвидеть. Билл... – Билл — мой сын, которого украла Правая Рука в отместку за то, что... – созналась канцлер, а советник с удивлением расширил глаза, не зная этого факта. – Решила забрать их дочь в качестве подопытной. – Но? – Их дочь стала не подопытной, а учёной. – усмехнулась Ава, поднимая взгляд голубых глаз на Дженсена. – Тереза Агнес, в прошлом — Диди Джонстон. – Она?! – воскликнул Андерсон, подскочив с дивана. – Да вы хоть понимаете, что произойдёт, если она об этом узнает?! – Она знает. – спокойно ответила Пейдж. – Знает, что её мать стала шизом и выколола себе глаза. Знает, что отец самостоятельно убил её, а после пришли мы и забрали девочку, избавившись от её родителей. – Но Ваш сын...? – Был передан другой семье мистером Джонстоном. После усыновления, в ходе которой мальчик перенял его фамилию, он позаботился о том, чтобы я его не нашла и не узнала. Но я нашла, увы, стало поздно что-то менять. – вздохнула женщина, встав со стула, и подошла к окну. – Уильям ненавидел ПОРОК и, соответственно, меня. Хьюго не стал слушать мои просьбы и отправил его в лабиринт в возрасте тринадцати лет. Тем более с поводом... – Жаль, что он умер так и не познав всей жизни. – советник встал рядом с канцлером. Он видел в ней не директора, а сломленную мать, которой пришлось пожертвовать своим сыном. – Но это не повод заканчивать то, что мы начали. Иначе, все потери были зря. – Вы правы. – кивнула Ава, сложив руки на груди. Теперь её не радовало своё голограммное лицо над Денвером. – Надеюсь, что хоть на том свете Билли счастлив. – Поверьте мне, ему будет лучше там, чем здесь. – заверил Дженсен, чуть улыбнувшись. – А теперь продолжим творить будущее? – Да... да, что там с объектами в твоём комплексе? – решила всё-таки вернуться к причине визита советника Андерсона канцлер Пейдж.

____

      С громким стоном боли Кэра схватилась за руку, оседая на пол. Резкая вспышка пронеслась перед глазами, и она зажмурилась, сжимая челюсть. Пальцы неестественно сгибались, поэтому Гейтс сжала их в кулак, чтобы предотвратить того, чтобы они сломались. – Чёрт...! – сквозь зубы выругалась девушка, открывая глаза, чтобы увидеть вены, которые быстро начали чернеть.       Чернота распространялась по всему предплечью, переходя на плечо. Адская боль не утихала, а только возрастала, делая невозможным её перетерпеть. Такого у неё не было, поэтому она не знала что делать. Но и обращаться к здешним медакам нельзя. – Sua mãe! (Твою же мать! [португальский]) – выкрикнула Кэра, поднимая голову вверх. – Por que dói tanto? (Почему так больно?)       Португальский язык вырывался из её уст неожиданно, ведь она никогда его не учила. Внезапно её осенило. Сквозь боль Гейтс встала и доковыляла к столу, чтобы взять ручку и листок. Нарисовав знак, — квадрат, в котором был череп ворона, — Кэра почувствовала, что боль проходит. Не понимая, она огляделась. – Что это только что было? – в пустоту спросила девушка, посмотрев в окно. Солнце освещало её кабинет.       Приступ прошёл, но рисунок остался. Кэра посмотрела на него, не понимая, что это означает. Цыкнув от раздражения, Гейтс опустила взгляд на руку — чёрные вены исчезли. Щуря глаза, она повернулась к окну и подошла к нему, сжимая и разжимая ладонь. – Череп ворона... – протянула девушка, прищуривая глаза уже от того, что слепит солнце.

***

      Ей необходимо найти этого Ворона, чтобы опросить. Но как его найти — огромный вопрос, который завёл её в тупик. Ведь, ни имени, ни адреса, ни упоминания тот не оставлял. Сержантом Гейтс точно пытались управлять — оттого и боль. Управляющий явно имел такие же силы, как и у неё, точнее, являлся новелумом. Вот только друг это или враг?       Расспросы своих людей ничего не дали, что разочаровало её. Никто ничего не видел и не слышал. От злости она чуть не разгромила свой кабинет, вовремя себя остановив. Кэра пока не может показывать эмоции — это её ослабляет. Нужно думать рационально.       "Если этого Ворона никто не видел, значит он скрывается ото всех. Не хочет, чтобы его нашли. Но почему он пытался управлять мной? Вариантов два.." — Гейтс прогуливалась по комплексу, стараясь в никого не врезаться. — "Может и три... Первое: он друг и зла не желает, только узнать, кто я такая. Второе: таким образом он предупреждает меня или угрожает. Третье: так как он явно хочет, чтобы я знала о нём, Ворон связался со мной, показывая свои силы. Но вот к добру это или к худу...?"       Выдохнув, Кэра приняла решение ждать. Терпение приходит с опытом, а это то, чего у неё не отнять. Ждать она умеет. Только, если на кону не стоит собственная (или чужая) жизнь. Ей же сегодня ещё к Арису ползти. – Кто же из моих знакомых знает португальский? – ответ очевиден: никто.

____

      Томас с уверенностью может сказать, что он точно чокнулся. Смотря на Ньюта, который ятаганом рубит корни пня, на Зарта и Бобби, что помогали ему, на Чака и Пола, которые вырезали что-то из бруска (они явно чем-то похожи), новичок понимал, что сны в Глэйде — как снег в Африке (откуда он это помнит?). Такая же редкость. Хотя парень и не знает — шёл ли снег в Африке.       "Скоро всё изменится... О чём она говорила?" — размышлял Томас, крутя в руках такой же ятаган, сидя на бревне. — "Что же должно измениться? И почему Алби убежал в лабиринт?" – Зачем Алби пошёл в лабиринт? – озвучил он последнюю мысль. – Он ведь небегун... – Всё изменилось. – Ньют прекратил рубить пень и посмотрел с серьёзностью на салагу. – Алби решил отыскать следы Бена, пока солнце не село. – Зная выносливость Алби, они там надолго. – с усмешкой вставил свои пять центов Бобби, которого Зарт заткнул взглядом. – Может поможешь, а? – указав остриём ятагана на пень, с язвительностью предложил копач. – А, то есть, он просто пойдёт в то место, где Бена ужалили? Ты.. – не успел шнурок договорить, как был прерван заместителем того, кого они обсуждают. – Алби знает, что делает. – по мнению Томаса, взгляд Ньюта говорил, что тот немного в этом сомневается. – Ясно? Он знает это лучше нас. Хотя бывают моменты, когда Алби ошибается, но... кто из нас не делал ошибки? В прошлом, разумеется. Да и сейчас.       Он продолжил рубить корень пня, размахивая рукой и прилагая большие усилия. Хоть Ньют и выглядит худым, но это лишь на первый взгляд. Он хорошо сложен и натренирован, что, казалось, может одной рукой согнуть лезвие ятагана. Странно, что у обычного садовника такое натренированное тело. Томас опустил взгляд, и в его голове вновь возник вопрос. – И что это значит? – Слушай, тебе уже говорили... – копач приостановил дело, делая шаги в его сторону, и начал размахивать лезвием под свою речь. Кажется, он сам не замечал этого. – Каждый месяц лифт привозит нового парня. Но кто-то же должен быть первым, да? Кто-то должен был провести целый месяц в Глэйде в одиночку. И это был Алби.       Вернувшись к пню, Ньют продолжил рассказывать, прерываясь на то, чтобы сделать вдох и выдох, вонзая лезвие в корень: – Ему было нелегко. С ним прислали ещё пятерых (с Алби всего было шесть). Каждый день умирал кто-то из них, пока не остался Алби. Он не спал много ночей, бегая по лабиринту, как в жопу ужаленный, и возвращался сюда — голодный, грязный, пыльный и в кланковском состоянии. – по мере рассказа заместитель лидера бросал взгляды на Томаса, делая небольшие паузы. – Но когда стали прибывать ещё шанки, тогда-то Алби и понял. Он понял, что самое важное то, что мы есть друг у друга. И расхлёбывать тот кланк, что заварили Создатели, нам тоже вместе. – А тот случай, который Алби запретил упоминать...? – А... – протянул понимающе Ньют, переглянувшись с остальными копачами. – Что ж, пока Алби нет, думаю, ничего не будет, если я тебе про неё расскажу. – "Неё"? – нахмурился новичок, решивший присоединиться к ним. Заместитель лидера одобряюще похлопал его по плечу. – Да. – вздохнув, Ньют будто посветлел и чуть улыбнулся. – Её звали... зовут Кэра. Она единственная девчонка, которая была в Глэйде. – Она, что..? – Нет конечно! – возмутился тот, ударив тупой стороной ятагана ему по плечу. – Её не так просто убить, уж поверь. Когда она прибыла, то первым делом направила нож на Алби, который спустился к ней. Ты бы видел это, – Ньют улыбнулся с некой ностальгией. – Бесстрашные глаза смотрели на него, напуганного такой резкостью. Жаль, что я знаю это только на словах. – И Алби ничего ей не сделал? – удивился Томас, которого за побег кинули в Кутузку. – Нет. – покачав головой, копач почесал щёку. – Более того, она не убегала, как ты, а просто просила всё разъяснить. Я нашёл её в лесу. Она спала, а рядом был контейнер с фруктами, которые слопала похоже.       Томас заметил, что Ньют говорит об этой Кэре с нежностью и некой... любовью? Ну, утверждать он не будет, может, просто показалось. Но грустные глаза выдавали его. – Она понимала меня больше всех. Знала, когда я в раздумьях, когда расстроен, когда зол. – продолжал рассказывать копач. – Единственное, что имеет для меня значение сейчас, — знать жива ли Кэрри или нет. – Ой, ну всё, это надолго. – закатил глаза Зарт, которому надоело слушать сопли шанка. – Извини, Ньют, но слушать это — выше моих сил. – Так не слушай. – резко поменялся в лице Ньют. – Не для тебя рассказываю. – Так, что она сделала не так, из-за чего попала в чёрный список Алби? – вернулся к теме Томас, почувствовав, что назревает перепалка. – Она несколько раз сбегала в лабиринт. – ответил за него Бобби. – И каждый раз возвращалась живой и относительно невредимой. Первый раз, когда Минхо тащил на себе раненого Ньюта, второй — по причине того, что... – Была такая ситуация. Весьма непонятная. Один утырок напал на неё и выставил всё так, будто она сама на него напала с ножом. – продолжил Ньют, со всей силы всадив лезвие в пень. – Мы все её обвинили и кинули в Кутузку. Но, когда закончился день её прибывания там... она сбежала после того, как раскрыла его. Его изгнали, а потом чертёнок пять дней была в лабиринте. В третий раз, уже в последний, за месяц до твоего появления. – И что? Из-за этого её стоит ненавидеть? – в его голове не укладывалось. Ему говорили, что в лабиринте не выжить, но — вот он пример того, что это бред. – Не всё так просто, Томас. – с горькой усмешкой покачал головой заместитель лидера. – Она всё помнит. О жизни до лабиринта, о нас, обо мне, тебе и всех, кто здесь есть. Знает, что за стенами, за лабиринтом. – Как это? – искренне полюбопытствовал Томас, не прекращая рубить корень пня. – Сам не знаю. – пожал плечами Ньют, вытащив ятаган. – Она ему не говорила, что было удивительно, ведь эти двое словно вросли друг в друга. – с ухмылкой прокомментировал Зарт. – Весьма печально, что её здесь нет. – Что-то я запутался... – вздохнул новичок. – Если в лабиринте не выжить, то как девчонка-то смогла? – А вот это знает только она сама. – ответил Бобби, поглядывая на заместителя лидера, который погрузился в воспоминания. – И, помни, салага, никто не должен знать то, что мы только что обсуждали. Понял? – Да, конечно. – кивнул Томас, и на этом все поставили точку в обсуждении Кэры. Но всё-таки не на все вопросы новичок нашёл ответы.

____

– Ноль, полный ноль! – раздражалась Гейтс, понимая, что поиски Ворона ничего не дали. – Словно его и не существовало никогда. – Он всё равно рано или поздно пойдёт снова на контакт. – стоял рядом с ней доктор Зеневьев, который был её правой рукой в этом комплексе. – Вопрос только: когда? – она задумчиво обвела взглядом рисунок черепа ворона, а после протянула доктору. – Я знаю, что у тебя свои методы добычи информации, Алекс. Поэтому и оставила тебя на случай, если мои методы не сработают. – Я очень признателен Вашим доверием. – с улыбкой проговорил Алекс, принимая рисунок из рук девушки. – Я постараюсь что-нибудь нарыть. – Постарайся. Можешь идти. – Кэра кивнула в сторону двери, и доктор ретировался, оставляя её в напряжённых раздумьях.       Кто же этот Ворон? Её не покидало ощущение, что он знает саму Кэру, а также то, кем она является. Что ещё странно, так это то, что об этом рисунке нет вообще никакой информации, будто этот приступ был... Просто так? Впрочем, время покажет найдут они этого человека-Ворона или нет.       Стоит беспокоиться о других вещах. Например, Дженсен вернулся в главный комплекс, значит, никто не помешает завербовать весь комплекс в свою подпольную деятельность. Похвалив себя за такую гениальную идею, Кэра вышла из своего кабинета и пошла прогуливаться по зданию, одновременно с этим следя за движением патрульных, которое никогда не меняется. Это может повысить шансы для побега, если в тот момент из патрульных будут её люди.       Гейтс уже всё решила для себя. Она сбежит вместе с глэйдерами и, возможно, Арисом, чтобы найти Правую Руку. Естественно, девушка оставит их там, а сама уйдёт на поиски Спасителей. Вот только остаётся одна нерешённая проблема — Бездна. Здание, которого не существует. Сколько бы она не искала, точных координат и местоположения нет. Словно оно зарыто под землёй.       Кэра остановилась около столовой. "А ведь точно. Под землёй! Да я гений!" — догадка стрельнула в её голову, заставляя сердце биться чаще. — "Это здание находится под землёй. Точных координат нету, потому что только Ава знает, где Бездна, и, как ни странно, Томас, ведь именно он начинал проект. А вот кто его продолжил? Точно не Тереза."       Список проблем всё пополняется и пополняется. Теперь ей нужно узнать, кто продолжал проект, и допросить его. Возможно, он, — или она, — знает о местоположении Бездны. А там уже прийти и... раскопать? Или может это здание находится под одним из комплексов или лабораторий? В любом случае, Кэра выяснит это любой ценой.

____

(Running after My Fate — Jean-Pierre Taieb)       Капли неожиданного дождя падали на навес, под которым прятались глэйдеры. Ньют с хмурым видом смотрел на ворота, которые манили своей неизвестностью. Но его это уже не брало, нежели Томаса. Тот с неким благоговением оглядывал каждую трещину стены, опираясь руками о деревянную балку. – Они уже должны были вернуться, разве нет? – волновался новичок, постукивая по этой балке. – А что, если они не успеют? – Они успеют. – врал ему и самому себе копач, не смотря на, повернувшего голову в его сторону, салагу. – Да, но... – Томас отлип от балки и встал рядом с ним. – Но что, если нет? – Они успеют. – твёрдо на этот раз сказал Ньют, посмотрев на шнурка. А после вернул взгляд на ворота.       Он старался убедить себя в этом. Ньют бы соврал, если бы сказал, что у него это получается. Он не верил себе, что говорить о своих словах. И в них парень тоже не верил, ставя всё под сомнение. Но копач старался не показывать свои страхи остальным, ведь сейчас не время. Надо быть решительным, потому что Алби ушёл в лабиринт, оставив его за главного. А лидер никогда не должен быть слабым и трусливым.       Когда дождь кончился вместе с грозой, толпа жителей Глэйда ждали лидера и куратора бегунов уже около ворот, не пренебрегая правилами. Отправлять кого-то, когда в любое время ворота могут закрыться, — значит, обречь многих на смерть. Ньют это понимал. Рисковать всеми ради двоих... Теперь он понимает Алби. Спасти большинство, при этом бросая тех, кому помочь уже невозможно. Это мерзко, но такова жизнь. Спасти всех — невозможно, и ему не под силу. – Может послать кого-то ещё? Других бегунов, например? – своими словами Томас напомнил Галли Кэру. – Это против правил. – значит, ответить ему надо так же, как и ей. – Либо они вернутся, либо нет. – Нельзя рисковать кем-то ещё. – была бы тут Кэра, Ньют сто процентов уверен в том, что она кинулась бы туда.       Именно в этот момент, ворота дали о себе знать. Громкий гул нарастал по мере закрытия врат. Щёлканья механизмов почти оглушал каждого глэйдера, заставляя их закрывать уши и отойти чуть дальше. На месте остались те, кто был более смелым. – Эй, смотрите! – ткнул пальцем в лабиринт Томас, показывая на Минхо, который тащил на себе Алби. – О, чёрт! – ругнулся Галли, испытывая дежавю.       Тем временем ворота всё закрывались и закрывались, а двое шанков рисковали остаться там. Все кричали Минхо оставить Алби, а самому спешить в Глэйд, но он не бросил, пока не споткнулся о камень, роняя себя и лидера.       Время для Томаса замедлилось. Всего несколько секунд для раздумий хватило, чтобы оторвать его ноги от земли, которые понесли его в сторону закрывающихся ворот, влезая в проём. Он помогал себе руками не застрять там и превратиться в лепёшку. Им управлял чистый альтруизм, а ещё мысль: "Кто, если не я?".       Ему кричали что-то вслед, но Томас не слушал. Он продолжал и продолжал пробиваться, а когда его руки коснулись бетонного пола, ворота закрылись. Парень встал и обернулся, увидев плесень на воротах. Внезапный порыв одурманил его мозг, а теперь столкнувшись с лабиринтом лицом к лицу, Томас понял, что натворил. Но отступать уже некуда, а если бы и было, он так не поступил бы. – Ну ты конечно даёшь, салага. – рядом с распластавшимся Алби на коленях сидел Минхо, смотря на него, как на приведение. – Жаль до это ты не написал завещание, ведь здесь можно только сдохнуть. – Раз Кэра выжила, то и мы сможем. – салага подошёл к нему и взглянул на лидера. – Что с ним? – Я сделал то, что должен был. – вздохнул бегун, вставая с колен. – Гривер, чертяка этакая, ужалил его, а этот набросился на меня с желанием, явно не обняться, а убить или того хуже — превратить в такого же метаморфозника. Ну, пришлось камнем его шибануть. Да только не учёл факта, что ворота начнут закрываться. – Может можно спрятать куда? – тот взглянул на шнурка с видом, а-ля "мозги в Глэйде оставил, что-ли?". – Куда мы его, блин, спрячем? В задницу? – сложив руки на груди, саркастично выдал Минхо, у которого из-за стресса словарный запас теперь состоит из сарказма. – Хотя, судя по виду, он оттуда и выбрался. – Минхо! – в ход бегуна пошли расистские шутки, и Томас осадил его. – Что?! Когда у меня стресс, я постоянно выдаю какую-то чернуху! – воскликнул тот, всплеснув руками. – Это помогает мне не терять голову. – Ладно. – пытаясь успокоиться, кивнул новичок. – Какой у нас план? – Валить, да по-быстрому. – услышав вой гривера, куратору бегунов захотелось быть где угодно, но только не здесь. – А Алби? – указал на коматозника Томас.       Тогда Минхо со скулением взял лидера под руку, кивнув салаге, чтобы тот помог ему. Шнурок быстро оказался рядом, так же взяв Алби под руку. Лидер всея Глэйда весил немало, а много, — габариты позволяли, — что усложняло процесс передвижения, но вдвоём куда легче носить его, чем одному бегуну. Продолжение следует...