Smells Like Teen Spirit

Может, для кого‐то экзамены и показались тяжёлым испытанием, но для Римуса же они стали лёгким отвлечением. Они начались с первого июня, и продолжались до конца недели, так что у всех первокурсников были свободные вечера и ночи, чтобы повторить материал. Первым экзаменом была Трансфигурация. Профессор МакГонагалл задала им задание превратить мышь в табакерку. Джеймс и Сириус справились лучше всех – их табакерка приобрела серебряный цвет, и они едва не светились от гордости, когда МакГонагалл поставила их в пример перед всеми первокурсниками. Правда, после этим двоим стало скучно, и они трасфигурировали табакерку обратно в мышку и опустили её на пол, отчего многие девочки завизжали. У Римуса табакерка осталась оловяного цвета, но более-менее сгодилась. У Лили в самом конце удалось трансфигурировать красивую табакерку. А вот у Питера дела обстояли чуть похуже: к концу экзамена он так и не смог убрать мышиные уши и хвост. Экзамен по Чарам тоже был практическим. Им нужно было собрать воедино разбитую фарфоровую люстру. Это было довольно лёгким заданием, поэтому Сириус и Римус справились без особого труда. Джеймс же решил поэкспериментировать и, вместо люстры, собрал из осколков кружки с тарелками. Профессор Флитвик остался недоволен самовольностью ученика, но не мог не прокомментировать, что это было впечатляюще. Питер всё-таки смог починить люстру, но у неё была неправильная конструкция. А вот на ЗОТИ у них был совмещённый экзамент. Им предстояло написать эссе о гномах, а после они продемонстрировали Чары Задымления, из-за чего весь кабинет был окутан туманом. Слизнорт решил пожалеть своих учеников – на Зельеварение нужно было сварить зелье для поднятия волос по памяти. Оно было довольно простым в ингридиентах и в приготовлении, поэтому, даже без напарника (каким практически всегда была Лили), Римус справился без каких-либо затруднений. – Я завалил! Я точно завалил! – всё бормотал Питер, когда они вчетвером вышли из кабинета Зельеварения. – Не парься, друг, – Джеймс, шедший по правой стороне Питера, хлопнул того по плечу. – Дождись, пока нам объявят результаты. Ты же верно запомнил количество ингридиентов? – Ну да, – Питер нахмурился. – Четыре крысиных хвоста, пять игол дикобраза и три жала веретеницы, – Римус, до этого вполуха слушав разговор, расстерянно переглянулся с Джеймсом, который тоже выглядел крайне ошеломлённым. К сожалению, Питер это увидел. – Что? Что я назвал неправильно?! – Ну...– замялся Джеймс. – Главное же, что на вид похожее. – Оно получилось фиолетовым! А должно было стать зелёным! – Ну тогда тебе конец, чувак, – рассмеялся Сириус. – Умеешь ты успокаивать, Сириус. Были ещё и письменные экзамены. На Астрономии потребовалось составить звёздную карту, что было, по мнению Римуса, относительно лёгким заданием. Но вот на экзамене по Травологии Питер обошёл их всех, когда подробно описал действия Дьявольских Силков. Последним экзаменом была История Магии, на которой он написал достаточно длинное и объёмное эссе по Забастовке Горгулей. Рядом сидящий Сириус постоянно намеревался списать у него, ведь, практически все занятия по Истории Магии, он проспал или просто делал это от скуки, чтобы завлечь себя чем-то, но из-за специально заколдованного пера ему этого сделать не удалось. И, когда профессор Бинс объявил всем сдать работы, Римус вздохнул с облегчением. Впереди их ждали три недели свободы, после которых им объявят результаты и они поедут обратно домой. Всего лишь через три недели Римус вновь увидит родителей и будет дома. И целых два месяца не будет видеться и даже общаться с ребятами и Лили. Он так привык быть в их окружении, что даже не представлял, как проживёт летние каникулы без них. Лучше бы они забыли о нём на это время. Римус не хотел этого, но лучше так, чем если его родители узнают. Мама примет спокойно, а вот отец навряд ли, тем более, когда увидит фамилию Блэк – Лайелл ненавидел всех Блэков, и Римус не был уверен, что он сможет переубедить его в обратном. Вдобавок ко всему этому, полнолуния тоже не улучшали ситуацию. Каждое новое обращение проходило гораздо больнее и травмоопаснее, чем предыдущее. Ему не нужно было читать книги или обращаться к кому-то за помощью для выяснения причины. Слова мадам Помфри потвердились – волк растёт вместе с ним. И агония превращений становилась всё более и более невыносимой. Даже за день перед полнолунием Римус чувствовал себя паршиво. Волк становился сильнее и яростнее, и оставлял после себя царапины и укусы, намного глубже, чем были год назад. И мадам Помфри не могла одним взмахом палочки всё залечить, поэтому оставляла его в больничном крыле чуть дольше. Он был крайне недоволен этим и всячески протестовал, но целительница была непреклонна. – Тебе нужен сон и покой! Нечего попросту губить своё здоровье! – всячески повторяла мадам Помфри, когда он просил её отпустить его. Римусу не оставалось ничего другого, кроме как смириться со своим положением. Остальные ребята ещё не догадались. Или, по крайней мере Римус, думал, что не догадались. Они больше не спрашивали о его исчезновениях и, наверное, начали верить, что у него бывают мигрени, или в то, что иногда он навещает больную мать. Но всё же иногда Римус ловил на себе их задумчивые взгляды, и каждый раз сердце начиналось биться чаще. Он знал, что, рано или поздно, они обо всём узнают, но надеялся, что будет «поздно», чем «рано». Все свободные недели они готовились к своему последнему в этом учебном году розыгрышу. Вначале, услышав его, Римус был категорически против этой затеи, но Джеймс, умеющий добиваться своего, Питер с огромной кучей шоколада и чёртово обояние Сириуса заставили его передумать. Поэтому, он помогал им, как мог – заглаживал острые углы в плане и предложил подходящее место. И даже настоял на том, чтобы они объединились с близнецами Пруэттами, которые выпускаются в этом году и тоже хотят устроить что-то грандиозное. Все согласились с Римусом – общая шалость будет куда эпичнее, чем разделённая. Последний день пронёсся со скоростью молнии. Из-за июньского полнолуния, Римус не успел собрать свои вещи, и поэтому с утра спокойно складывал свой скудный запас вещей в ту же старую, потрёпанную сумку. А после он помог остальным находить и собирать вещи. Его соседи по комнате просто обожали разбрасывать одежду, поэтому никто не удивился, когда носки Джеймса оказались у Римуса под кроватью, а трусы Питера у Сириуса (который, после находки, кинул их в лицо обладателя). Поэтому он и моргнуть не успел, как оказался на прощальном банкете, посвящённый последнему дню. – Ну, вот и пролетел ещё один год! – добродушно улыбнулся Дамблдор. Весь зал был оформлен в жёлто-чёрном цвете – в этом году победу в соревновании между факультетами одержал Пуффендуй. За преподавательским столом висело знамя факультета с барсуком посередине. Сами ученики факультета сияли от счастья – впервые за несколько лет они одержали победу – но не выглядели гордыми, как, наверняка, выглядели бы слизеринцы. – Надеюсь, за этот прекрасный год ваши головы набились знаниями, ведь впереди вас ждут каникулы, за которые вы всё забудете. По залу пронеслись смешки. Римус с тоской оглядел весь зал. Уже завтра они все будут мчаться в поезде. Он только что осознал, как же сильно соскучился по своим родителям и с нетерпением хотел их увидеть. Но Хогвартс за один год стал его вторым домом. И, хоть он и вернётся сюда, Римус явно будет скучать по этому месту. Филч с миссис Норрис стояли у дверей Большого зала. Всё шло так, как было задумано. – И перед тем, как начать наш пир, я хочу озвучить количество очков каждого факультета, – продолжил Дамблдор, осматривая всех присутствующих со своего золотого трона. – Итак, первое место занял факультет Пуффендуй... – Готовы? – с явным нетерпением в голосе прошептал Джеймс, чтобы кроме них и Пруэттов никто не услышал, хотя навряд ли кто-то сейчас бы их услышал, потому что стол пуффендуйцев взорвался аплодисментами. – Мы всегда готовы, – отозвался Гидеон (или Фабиан, Римус вечно путался, кто из них кто). – В любое время дня, – подхватил Фабиан-Гидеон, сжимая под столом метлу. – И ночи. – Тогда начинаем... –...Да начнётся пир! – радостно провозгласил Дамблдор. –...Сейчас! Неожиданно по залу разнеслись испуганные выкрики. Из всех кубков разом начали вылетать залпы фейерверков. Долетая до самого потолка, они взрывались, осыпая напуганных учеников конфетами в красных и золотых обёртках. Некоторые ученики, в попытках укрыться, прятались под столы. – Здорово! – перешёптывались между собой Лили и её подруги, смотря с восхищением на салют. И, на кратчайший миг, Римус забыл обо всём, смотря не менее завороженно. Он всегда любил фейерверки, сколько себя помнит. В детстве он ждал, когда пробьют куранты, и бежал к окну смотреть, как тысячи мерцающих красок взрываются в ночном небе. Но сейчас бежать никуда не нужно было – вся эта красота вылетала прямо у него под носом. Тем временем Гидеон и Фабиан, не теряя времени, вскочили со своих мест и, оседлав ранее спрятанные под столом мётлы, взмыли вверх. Взлетев на двенадцать футов, они достали палочки с карманов, что и послужило сигналом для них. – Наш черёд! – Они еле как выбрались из-под стола, стараясь не задеть сидящих за столом и прятающихся под столом учеников, учитывая, что некоторые из них не обладали грацией. Когда им удалось вылезти, ребята попятились к выходу. За их спинами послышался мощный рёв и раздавались крики восхищения вперемешку с визгами. Римус обернулся и понял, что Пруэтты облили всех присутствующих в зале водой с неотмываемыми красками. Хаос только усилился, когда Пивз влетел в зал с грязевыми бомбами и принялся кидать их в промокших до нитки учеников. Профессора пытались устранить этот беспорядок, но усиливали его ещё больше, бегая по залу. Филч пытался сбить Пруэттов и поэтому оставил кошку у ворот совершенно одну. Как они и надеялись. Подойдя к воротам, Джеймс схватил в охапку ничего не понимающую кошку и они выбежали из Большого Зала, оставляя хаос позади. Миссис Норрис вырывалась и не оставляла попыток исцарапать руку Джеймса. Спустившись по лестнице вниз в подземелье, они добежали до прохода на кухню – именно это место выбрал Римус: оно было скрытым, о котором вряд-ли знает Филч, но и кошка не умрёт от голода (как бы его не бесила эта кошка, Римус не хотел причинить ей значимого вреда). – Залезайте, ну же! – как только они избавились от миссис Норрис, Джеймс накинул на себя мантию-невидимку и раскрыл руки в разные стороны, подобно летучей мыши. Без лишних слов они забрались под мантию и побрели в сторону Гриффиндорской башни. – Ненавижу кошек, – пробормотал Джеймс, рассматривая свои всё же исцарапанные руки. – Это потрясающе! – выдавил Сириус, всё ещё задыхаясь от смеха. – Потрясающе! – Как думаете, нам влетит за это? – спросил их Питер, когда они поднимались по лестнице. – Навряд ли, – беспечно отозвался Джеймс. – Пруэтты задали им такого жару, что всё свалят на них. Когда они поравнялись с Большим Залом, из его дверей, под громкие аплодисменты учеников, вылетели близнецы, описывая в воздухе мёртвые петли над их головами. Они летели так быстро, что буквально через несколько секунд исчезли в коридорах Хогвартса, оставив после себя лишь непрекращающийся хаос и эхо звонкого смеха. – Профессор, моя кошка пропала! Моя Миссис Норрис! – сразу после Пруэттов из зала выбежал Филч, лихорадочно вертя головой во все стороны. МакГонагалл вышла следом: её вельветовая остроносая шляпа съехала на бок, и из-под неё во все стороны торчали волосы с сединой. В отличии от завхоза, она выглядела уставшей. – Аргус, где вы видели её в последний раз? – безэмоционально спросила она. – Я оставил её! – будто не слыша её, Филч метался во все стороны и бормотал себе под нос. – Мою бедную миссис Норрис! – Вы думаете, у нас завелись мародёры? Филч продолжал что-то неразборчиво выкрикивать, но они уже не слышали. Точнее, не слушали. Прикрывая рот ладонями, чтобы остаться незамеченными, они всё-таки дошли до общей комнаты и вошли через проход, смеясь на всю Гриффиндорскую башню. Гостиная было пустой, как и места у горящего камина, на которых они и решили остановить свой путь. – Что ж, джентльмены, это было невероятно круто, – объявил Джеймс, довольно улыбаясь, как сытый кот. – И по...как нас МакГонагалл назвала? – Мародёрами, – сказал Римус, откинув шею назад и прикрывая глаза. От сегодняшних событий он чувствовал невероятную усталость и надеялся выспаться в поезде. – Мародёры...– протянул Джеймс. – А кто это? – Без понятия, – честно отозвался Сириус, сев поперёк дивана и закинув свои ноги на ноги остальных мальчишек. – Значит, с этого дня мы официально зовём себя Мародёрами! – торжественно объявил Джеймс, и они одновременно подняли руки и дали друг другу пять. ______ Римус сдал все экзамены отлично, став третим в топе лидеров первокурсником по Чарам, ЗОТИ и астрономии. Лили обошла его по Зельеварению, а Джеймс и Сириус обошли всех первокурсников в замке и получили самую максимальную оценку по Трансфигурации. И даже Питер получил высокие баллы за Травологию, что компенсировало ужасную оценку по Зельеварению. Но они смогли сдать экзамены, и это не могло не радовать. Казалось бы. Римус соврал бы, если сказал, что сейчас ему совсем не грустно. Поезд мчался обратно в Лондон с бешеной скоростью, оставляя Хогварст позади. Но не только Римус хандрил. Пока Джеймс возбуждённо болтал о своём плане вступить в сборную команду квиддича и активно жестикулировал, а Питер завороженно слушал его, Сириус, отвернувшись от всех, смотрел в окно. Сжав губы в полоску, он смотрел в окно пустым взглядом. – Сириус, брат, ты в порядке? – Джеймс прекратил оживлённо тараторить и теперь обеспокоенно вглядывался в лицо друга. Сириус, не отрываясь от окна, лишь покачал головой. Джеймс шумно выдохнул. – Ты же знаешь, что двери моего дома всегда открыты для тебя? – Они не отпустят, – усмехнулся Сириус, и его голос был хриплым от долгого молчания. – Блэки уже сколько поколений ненавидят Поттеров. Плюс намечается свадьбы Андромеды, я не могу это пропустить. – Я могу приехать к тебе, Джеймс, – сказал Питер. – Не раскисай, – Джеймс проигнорировал Питера и закинул руку Сириусу на плечи, ободряющие встряхнув. – Если тебя не отпустят, мы найдём способ общаться. Даю слово Джеймса Флимонта Поттера. Сириус повернул голову к Джеймсу, который тут же скорчил смешную рожицу, и Сириус искренне рассмеялся. – Вы тоже, – Джеймс сказал это оставшимся двоим, но продолжил, обращаясь уже к Римусу. – Мама спрашивала о тебе. Уверен, она будет не против, если ты приедешь. К счастью Римуса, в нужный момент к ним приехала тележка со сладостями, и его обязанность отвечать растворилась в воздухе. Джеймс и Сириус, как всегда, набрали столько еды, сколько Римус не съел бы и за два дня. Пейзажи за окном сменялись со стремительной скоростью, и вот, вместо непроходимых лесов, перед ними появилась знакомая платформа. Джеймс наполовину высунулся из окна вагона в поисках своих родителей. Сириус демонстративно не смотрел в окно, а встал с дивана и достал свой зелёно-серебристый чемодан. Ему самому не нужно было никуда вставать, ведь его одна-единственная сумка лежала у него на коленях. – Я жду по меньшей мере с десяток писем от каждого из вас, поняли? – когда поезд окончательно остановился и они вчетвером вышли из купе, Джеймс сощурил глаза и поочерёдно указал на всех указательным пальцем. – Поняли, Поттер, поняли, – Сириус закатил глаза, но всё же ухмыльнулся. – Идите сюда, придурки, – он заключил их в медвежьи объятия. Обниматься в тесном коридоре было неудобно, особенно когда спешившие школьники то и дело задевали их плечами, но Римусу было откровенно плевать. Он будет скучать по этим идиотам. Они потратили много времени, для того чтобы выйти из платформы: разбив на группы из двоих людей, смотритель выпускал их поочерёдно. Наверное, чтобы не привлечь внимание маглов, подумал Римус. – Какие планы на лето? – его поставили в пару с Лили, и Римус был не против – он не видел девочку с самого пира, и теперь у них было время поболтать. – Не знаю, – он пожал плечами, смотря на две чёрные макушки, стоящие впереди них – она лохматая, другая ухоженная. – Наверное, меня ждёт обычное лето в кругу семьи. – отчасти, это было правдой. Просто он понимал, что Лили не обязательно было знать причины. – А у тебя? – Не знаю, я жутко соскучилась по своим родителям. Папа обещал свозить нас куда-нибудь на отдых. Может, хоть там получится помириться с сестрой. Римус промолчал. Он не знал, что нужно отвечать на это. Но Лили не ждала от него ответа, а быстро перевела тему. После Джеймса и Сириуса, которые начали толкать друг друга и в итоге оба упали в барьер, подошёл их черёд. Теперь пересекать барьер было не так страшно, как в первый раз, и поэтому они вместе справились без каких-либо проблем. В стороне Римус заметил, как Джеймс радостно бежит к своим родителям. – До встречи, Римус, – Лили неожиданно его обняла. Загнанный врасплох, он неловко обнял её в ответ. Рыжие волосы щекотали ему нос, но, на удивление, это не было неприятным. – До встречи, – смущённо пробормотал он в ответ, когда девочка отстранилась. Уже идя к своим родителям, Лили обернулась помахала ему. Римус помахал ей и пошёл в сторону выхода. Наверняка, сейчас мама ждёт его у выхода. И он не ошибся. Выйдя из душного вокзала на свежий воздух, Римус огляделся и увидел свою маму. Она стояла у стены и смотрела по сторонам. Её кудрявые медово-русые волосы, как и у него самого, хаотично развивались на ветру. Широкая улыбка сама по себе расползлась на его лице. Шагая в её сторону, Римус принялся энергично махать рукой, чтобы она смогла увидеть её через толпу. Когда она заметила его, Римус прибавил шагу, а после крепко обнял её. Она звонко рассмеялась и не менее крепко обняла его в ответ. – Привет, мам, – сказал Римус, сжимаясь в её плечо и вдыхая аромат книг и выпечки. Мерлин, как же он скучал по ней. – Боже мой, как ты вырос! – отстранившись, мама осмотрела его светло-карими глазами, а после потрепала по волосам. – Ну, молодой человек, я жду от тебя миллион подробностей.