Smells Like Teen Spirit

Сплетни о произошедшем разлетелись по школе в геометрической прогрессии. Мадам Помфри вылечила Слизеринцев в тот же день, но профессора МакГонагалл и Слизнорт, деканы Гриффиндора и Слизерина, пытались выяснить, кто это сделал, но, конечно же, они четверо оставались в тени и никак себя не выдавали – Джеймс не взъерошивал свои волосы каждые пять минут, Сириус не ухмылялся, как маньяк, Питер не начинал истерически хихикать, а Римус не оглядывался на всех. Но вскоре это маленькое происшествие замялось, и они вышли сухими из воды. К концу октября Римус перестал чувствовать себя, как не в своей тарелке: пусть он и привык к своей домашней рутине, Хогварст стал ему вторым домом. Здесь было слишком много пространства, слишком много свободы, слишком много неизвестного, и всё это завлекало Римуса всё больше и больше. День за днём он медленно отходил от привычного порядка, будто сбрасывал невидимые оковы и начинал жить заново. Середина Шотландской осени тоже давала о себе знать – дни становились короче, а в коридорах замка даже с факелами было темно. Они практически перестали выходить на улицу, а больше сидели у камина в общей комнате или в спальне. Римус перестал остерегаться ребят, но всё равно соблюдал дистанцию в отношении своей жизни, а особенно о прошлом. Ребята перестали так часто лезть к нему с расспросами, но знать всё обо всех было смыслом их жизни, и ему приходилось лишь смириться с этим. Занятия тоже стали куда более интересными – они прошли уже ознакомление по всем предметам, и сейчас изучали более сложную программу. Так, например, в последний Октябрьский четверг на Чарах они начали практиковаться над тем, что больше всего ждал Римус – Левитационные чары. И Римус был первым, кому удалось это сделать. Он взмахнул волшебной палочкой и произнёс заклинание, и перо поднялось в воздух над Римусом на полутора метра. Так, Гриффиндор получил пятнадцать призовых очков и десять штрафных, потому что Джеймс поддерживающе махал с задних рядов чужими перьями. – Мы так и не придумали, что устроим на Хэллоуин, – одним вечером пожаловался Сириус, когда они зависали в общей комнате и играли в волшебные шахматы. Римус сидел на кресле и наблюдал за игрой в шахматы Джеймса и Сириуса. Фигуры двигались сами, и он невольно подумал о том, сколько ещё нового ему предстоит узнать о волшебном мире. – Мы и не думали об этом, – резонно заметил Джеймс, лёжа на животе. На диване лежали куча книг, чернилиц и свитков пергамента, а они играли на мягком ковре у камина. – Вот именно. Думаю, самое время задуматься об этом. – Я не думаю, что это хорошая идея, – сказал Римус, слегка потягиваясь. – Инцидент с зельями только недавно умялся, и, если вы опять хотите что-нибудь учинить, нас могут раскрыть. – Это Хэллоуин, Римус, – Сириус закатил глаза и повернулся к нему, уже не обращая внимания на шахматы. – В честь праздника и не жалко рискнуть своими задницами. – Шах и мат, лузер! – зато Джеймс очень тщательно следил за шахматами. Поттер не умел проигрывать – для него всё всегда превращалось в соревнование, где он должен был обязательно выиграть. Джеймс приподнялся и отвесил щелбан Сириусу. Тот не остался в долгу и накинулся на друга, из-за чего они ввязались в шуточную борьбу. Римус попытался принять раздражённый вид, но слабая улыбка всё равно появилась на его лице. Как он и думал, за два месяца дружба между Джеймсом и Сириусом становилась крепче с каждым днём. Они всегда были везде вместе, и дело дошло до того, что по ночам Римус иногда слышал, как они забираются по очереди друг к другу в кровати и перешёптывались, или вообще уходили из спальни и возвращались обратно только через несколько часов (не то, что бы он специально не спал и ждал их возвращения). – Может лучше кто-нибудь проверит моё грёбанное эссе? – обречённо простонал из своего кресла Питер, кладя учебник «Темные силы: Пособие по самозащите» себе на лицо и притворяясь, что умер. Римус без лишних слов протянул руку, и Питер с готовностью отдал ему пергамент. – Спасибо, друг. – О, а можешь и моё проверить? – вскинул голову Джеймс, до этого стараясь активно поймать вторую ногу Сириуса, ведь одна уже была зажата. Блэк воспользовался этим и спихнул Поттера с себя. Но тот только перевернулся на ковре и продолжал строить щенячьи глазки Римусу. Кажется, у него не было выбора. – Хорошо, где оно у тебя... – Мамочки! – вдруг подскочил со своего кресла Питер и чуть не споткнулся об собственные ноги, скинув на пол учебник и чернилица. Они вытянули шею в попытках увидеть, что же так сильно напугало Питера, и заметили маленького паучка, сидящего на подлокотнике. Сириус подошёл к нему с усмешкой, не предвещающей ничего хорошего: – Боишься пауков, Петтигрю? – Не подходи ко мне! – завизжал Питер, когда Сириус двинулся на него с пауком в руке. Их погоня продолжалась ещё несколько минут, пока Питер не спрятался за кресло, на котором он сидел. – Римус, помоги мне! Римус, не отрывая взгляда от пергамента, достал из кармана волшебную палочку и взмахнул ею. – Вингардиум Левиоса! – паучок поднялся в воздух и отлетел на безопасное расстояние от Питера. – Вот оно! – воскликнул Сириус. Его глаза засияли недобрым блеском, который появляется при планировании шалости. – То, что нам нужно! – Паук или левитация? – нахмурился Римус, исправляя кое-что в эссе Питера. – Всё вместе! – ответил Сириус и ухмыльнулся, глядя, как лицо Питера побледнело после этих слов. – Над этим мы подумаем позже, – решительно заявил Джеймс, лёжа звездой на красном ковре. Он продолжил, но уже обращаясь к Римусу. – Ну а пока, мистер ботаник, не соизволите ли вы проверить моё эссе? – Где оно лежит? – Джеймс кивнул на заваленный всем, чем только можно, диван, и Римус вопросительно поднял брови. Там, по меньшей мере, лежало пять одинаковых свитков. – Ну вон, самый крайний, – Римус покачал головой и привстал с кресла, чтобы дотянуться до дивана, но Сириус сам передал ему пергамент. Римус благодарно улыбнулся ему. – Поверить не могу, что у тебя хватило мозгов его сделать, – Сириус не смог не поддразнить Джеймса. Тот в свою очередь подставил ему подножку, и Сириус, не удержав равновесия, совсем не-аристократично упал на ковёр. Лёжа на полу, они оба расхохотались. – Может, обойдёмся без пауков? – Питер всё ещё косился на того паука, хотя он находился на другом конце комнаты. – Я согласен с Питером, – сказал Римус. – Где мы их возьмём? И как мы поднимем их всех в воздух? – Положитесь на меня, – ухмыльнулся Джеймс. Это не предвещало ничего хорошего. Римус покачал головой и отдал исправленный пергамент Питеру. ______ 31-ое Октября, 1971 года. В канун Хэллоуина, запах тыквы витал в воздухе повсюду. Праздник выпал на воскресенье, и ребята, наконец, смогли нормально отдохнуть, играя в различные игры в общей комнате и сидя на «тыквенной диете», как назвал это Джеймс. Их план был завершён наполовину – Джеймс и Сириус где-то раздобыли несколько сотен пауков, которые несколько дней ждали своего часа и были надёжно спрятаны в чемодане Питера (естественно, сам мальчик не знал об этом). – Поверить не могу, что мы делаем это, – вздохнул Питер. Пир был в самом разгаре, и в Большом Зале, в соответствии тематике праздника, появились некоторые украшения, среди которых были настоящие летучие мыши. Они были везде – несколько сотен сидели на стенах, но ещё больше парили у воткнутых в тыквы свечей, что ещё лучше скрывало один «сюрприз». – У меня уже рука отекла, – драматично-наигранно прошептал Сириус и уронил голову на свободную руку. Они держали в руках волшебные палочки прямо под партами. – Может, начнём представление прямо сейчас? – Ещё пару минут, – сказал Джеймс и закатил глаза, когда Сириус обречённо застонал в изгиб локтя. – Да ладно тебе, чувак, ты сам предложил эту идею! – Я не думал, что это будет так долго! – Ладно, чёртов гений, следуй чётко по плану. «По плану» означало не нарушать поочерёдность – каждый левитировал пауков над определённым столом (как бы сильно из всех факультетов они ненавидели Слизерин, в этот раз они решили не обделять остальных: Джеймс выбрал себе Гриффиндорский стол, а Сириус взял себе Слизеринский стол, чтобы потешиться над родственничками. Из оставшегося выбора Питер выбрал Когтевранский, а Римусу достался Пуффендуйский). Первым должен начать Сириус, чем он сейчас и занимался. Он опустил палочку. Со стола Слизеринцев раздался визг, все развернулись и увидели, как на них падают с потолка падают пауки. Они приземлялись им на волосы, одежду и еду, и заползали дальше. Многие Слизеринцы в панике вскакивали со своих мест и пытались отряхнуться от членистоногих, но у них ничего не получалось – пауков было слишком много. Такая же участь ждала и другие столы. Вслед за Слизеринцами град обрушился на Пуффендуйский стол, а затем и Гриффиндорский. Очередь ещё не добралась до Когтевранского стола, но в Большом Зале уже творился самый настоящий хаос – ученики кричали и визжали, махали руками и задевали тарелки с едой, которые падали на пол и разбивались. Ко всему прочему, теперь и летучие мыши, испугавшись шума и гамма, начали кружить в топле учеников, некоторые из которых срывали с себя мантии и пытались спрятаться под ними от пауков, а многие в панике выбегали из зала. – Прячьтесь! – приказал им Джеймс, и Питер последним опустил палочку. Римус увидел, как Лили пыталась стряхнуть паука со своих рыжих волос и пожалел, что не предупредил её об этом заранее. – Давайте, давайте, валим! Они протиснулись к выходу – сделать это оказалось не так-то уж просто, учитывая, что многие студенты заполонили собой всё пространство между столами. Но Джеймс захотел сделать ещё кое-что – отойдя от них, он собрал с пола три самых больших паучка и, подкравшись к Лили, посадил их на её волосы. Девочка завизжала ещё сильнее, а Джеймс пулей вернулся обратно к ним, пока Лили не заметила его. К счастью, на них самих не попало ни единого паучка, а то Римус был уверен на все сто, что перспектива нести Питера в бессознательном состоянии на руках не нравилась никому из них. Неожиданно Сириус громко рассмеялся. Римус проследил за его взглядом и увидел, как Нарцисса и Люциус нервно пытаются убрать пауков из своих длинных платиновых волос, при этом сохраняя невозмутимое лицо. И выглядело это гораздо комичнее, чем если бы они кричали. Как раз, когда они уже практически сбежали, в зал ворвался полтергейст Пивз, держа в руках рулон туалетной бумаги. Он кружился над учениками и разбрасывал её, как обычно маглы украшают ею чужие дома и деревья. И, только когда профессора, наконец, отошли от шока и вскочили со своих мест, ребята ретировались в коридор. Оказавшись позади этого хаоса, они дружно рассмеялись. – Это было круто! – Джеймс смахнул слёзы от смеха и закинул руку на плечи Сириусу. – Серьёзно, это лучшее, что я видел! – Вообще-то, – ухмыльнулся Сириус. – Здесь я самый Сириус. ( Примечание переводчика: имя созвучно со словом serious/серьёзно, поэтому его ответ звучит как «здесь я самый серьёзный».) Им понадобилось несколько секунд, чтобы понять смысл, а потом коридор вновь наполнился дружным смехом. – Нам надо возвращаться, пока нас не поймали, – когда все успокоились, сказал Питер. – Отличная идея, – они уже двинулись обратно к Гриффиндорской башни, как сзади них раздался скипучий голос, который тут же развеял их весёлость и, вместо этого, парализовал их от страха: – Стоять. – Попадос, – обречённо прошептал Джеймс, и они повернули головы. Сзади них стоял Филч, держа на руках кошку с большими жёлтыми глазами, и улыбался, как безумный. ______ Завхоз привёл их прямиком к кабинету профессора МакГонагалл и приказал им ждать декана. Они сидели в её кабинете в гробовом молчании, слушая шум от дождя и предугадывая, какое именно наказание их ждёт. Джеймс и Сириус не выглядели виноватыми, Питер же тихонько хлюпал носом. А Римусу было стыдно – он дал обещание родителям не попадать в неприятности, и сейчас подвёл их. Он пытался придумать им отмазку, выдумывая в голове всё новые сюжеты, но понимал, что всё это бесполезно. Декан отчитала их так, как никто никогда не отчитывал. Глаза женщины метали молнии, поэтому, во избежании ещё большей беды, они стояли в её кабинете, понурив головы, и молчали. В итоге они потеряли призовые очки по двадцать баллов с каждого, и заработали отработки до Рождественских каникул. Хуже и быть не могло. – О вашем поведении, джентельмены, я расскажу вашим родителям в письмах, – а нет, могло. Римус заметил, как левая кисть Сириуса дёрнулась после этих слов, хотя лицо мальчика оставалось бесстрастным, а палец начал постукивать по бедру, один раз, два раза. Сам же Римус ощущал себя так, будто его ударили чем-то тяжёлым по голове. – Надеюсь, это послужит вам уроком. Можете быть свободны. Не говоря ни слова, они добрались до портрета Полной Дамы. – Укротитель, – в один голос произнесли они и влезли внутрь. Общая комната встретила их оглушающей тишиной. Они сели на их диван, по-прежнему не говоря ни слова. – Ну, зато не отчислили, – попытался разрядить затянувшуюся тишину Питер, но эти слова лишь подтолкнули ярость Сириуса к краю и он взорвался. – Ты идиот! – Сириус вскочил с дивана. – Ты тупой идиот! – Сириус, сбавь обороты...– Джеймс попытался вмешаться, но того уже было не остановить: – Какого хрена ты открыл свой рот?! – Сириус навис над Питер, который испуганно вжался в диван. – Если бы ты ничего не сказал, мы бы нашли оправдание и нас бы отпустили. – Я...я же не знал, что Филч стоит позади нас! – попытался оправдаться Питер, всё ещё не понимая, почему на него наезжают. – Ты думаешь я хотел, чтобы нас поймали?! – Это всё твоя вина, – огрызнулся Сириус и принялся расхаживать по комнате. – Эта старая стерва отправит нашим родителям письма! Ты представляешь, что ждёт меня дома?! – Это была твоя идея! – Питер тоже встал с дивана и поравнялся с Сириусом. К сожалению для Питера, Сириус всё равно возвышался над ним, но это не помешало мальчику произнести следующие слова. – Я не виноват, что у тебя конченная семья. Сириус дёрнулся в его сторону, но Джеймс и Римус, до этого просто смотря на развивающуюся картину, вскочили со своих мест и встали между ссорившимися мальчиками, оттесняя каждого в разные стороны. К счастью для Римуса, никто их них не вырывался. – Отойдём на минутку? – крылья носа Сириуса раздувались от гнева, но он всё же не сопротивлялся, когда Джеймс вытолкнул его из прохода в коридор. Римус опустился обратно на диван и сжал переносицу. Он ненавидел ссоры. – Ты тоже думаешь, что это моя вина? – спросил его Питер, беспомощно опустив руки. – Нет, – вздохнул Римус, смотря на закрывшийся проход. – Просто не обращай внимания на его выпады. Он бы смог, если постарался, сейчас подслушать их разговор, ведь его органы чувств были на максимальном уровне из-за предстоящего полнолуния, но решил, что некрасиво будет влезать в личный разговор друзей, если Джеймс решил вывести Сириуса подальше от них. Римус знал наверняка – Джеймс знал больше о том, что творится в семье Блэков, чем он и Питер вместе взятые. И знал, что именно Джеймс был единственным человеком, кто сможет сейчас вразумить Сириуса, поэтому он не переживал за этих двух. Они так и сидели до тех пор, пока, через какое-то время, проход не открылся вновь, и внутрь вошли два мальчика, оставляя недовольные бормотания Полной Дамы позади себя. На Сириусе не было лица, но он молчал, даже когда Джеймс положил руку ему на плечо. – Сириус, – ответа не последовало. В серых глазах не было эмоций, кроме раздражения. – Сириус Блэк, – твёрже сказал Джеймс и тряхнул черноволосого за плечо. Упоминание фамилии подействовало на Сириуса, но не так, как рассчитывал Джеймс: он сбросил руку со своего плеча и, не говоря ни слова, пошёл в сторону спальни. Джеймс устало сжал переносицу. – Перебесится и успокоится, – сказал Римус. Так обычно говорила мама, когда отец, поддавшись эмоциям, начинал злиться. – Да знаю я, – отозвался Джеймс и отошёл от стены. – Ты как, Питер, пучком? Питер кивнул, теперь уже не выглядя таким обиженным. – Никто не хочет пойти наверх и хорошенько выспаться к началу завтрашних уроков? – предложил Римус, чувствуя сильную усталость. Ох, он очень сильно ненавидел ссоры. Пока они поднимались наверх в полной тишине, Римус чувствовал напряжение и беспокойство, исходящее от них троих, и надеялся, что в их банде, как в шутку он любил называть их у себя в голове, вскоре станет всё, как прежде.