Fix you

Локи точно знал, что у него мало таланта к кулинарии, но в ходе выпечки пяти коржей стало ясно, что даже ДЖАРВИС не может исправить его полную некомпетентность на кухне. Поначалу его цель казалась простой. На каждой коробке смеси для торта был написан рецепт, и Энтони вложился в пекарское оборудование высочайшего качества. Изначально Локи был уверен, что под руководством ДЖАРВИСА он сможет приготовить приемлемые коржи для торта, чтобы отпраздновать сорок пятый день рождения Энтони. Первый корж полностью сгорел, пока Локи был поглощен нарезкой сырых овощей на небольшие порции. Хуже того, верхний слой второго коржа быстро оторвался в середине его первой попытки нанести глазурь. К счастью, ДЖАРВИС предвидел такие трудности и купил две запасные смеси для торта. Посвятив все свое внимание процессу, Локи успешно приготовил шоколадные помадки, радужную крошку и клубничный торт. Набраться терпения и дождаться, пока они остынут, было еще более трудной задачей, но Локи отвлекся на вливание капель сейда в персональный дуговой реактор, висевший у него на шее. Путем проб и ошибок Энтони оптимизировал этот конкретный реактор, чтобы он служил и проводником, и накопителем магии Локи. Конечно, без полного доступа к его сейду оценить степень их общей силы было невозможно. Тем не менее, Локи скрупулезно хранил то ничтожное количество магии, которое ему удавалось накопить. Конечно, накопленного было не достаточно для его освобождения, но, возможно, когда-нибудь ему удастся создать более сложное заклинание. На самом деле, как только Энтони прекратит свои бесплодные переговоры с народом Ваканды, Локи надеялся использовать их объединенные силы, чтобы наложить защитное заклинание на их маленькую разношерстную семью. Базовые руны было слишком легко обойти, но если бы он правильно распределил силы, он смог бы зачаровать Mark Forty-Three и ботов, чтобы они выдержали почти любое нападение. Несомненно, Энтони будет протестовать против его усилий, так как по его мнению они «слишком расточительные», и настаивать на тщетной экономии каждой капли сейда, но Локи был уверен, что в конечном итоге сможет убедить своего смертного внять голосу разума. Без вакандского вибраниума у них не было никакой надежды даже поцарапать зачарованный уру, не говоря уже о том, чтобы сломать его. Несмотря на это, у него не было времени размышлять о будущих неудачах и тайных надеждах. Локи потратил недели на планирование идеальной вечеринки-сюрприза на день рождения для своего Энтони, которая учитывала бы уникальные навыки их друзей-мстителей, одновременно удовлетворяя более ребяческие наклонности его смертного. Ему пришлось провести тщательные исследования, неоднократно посоветоваться с гостями и потратить значительную часть своих скудных сбережений, но Локи был уверен, что получившиеся сюрпризы вызовут у Энтони благоговение. Конечно, празднование дня рождения Энтони было не просто возможностью отметить врожденное великолепие его смертного. Стивен часто бывал за границей, Джим – в Капитолии, а Клинтон несколько раз в месяц брал в аренду личный самолет. В последний раз все их друзья были в Башне в канун Рождества. Энтони настаивал на том, чтобы дождаться, пока все соберутся, прежде чем делать официальное объявление о помолвке. Локи надеялся, что сегодня наступит такой день. Но сначала бог должен был закончить нарезать сыр на одинаковые квадраты и разобраться с ассортиментом соусов, охлаждающихся в холодильнике. После этого Локи планировал достать из шкафа очень красивые красно-золотые шляпы, которые он приобрел в магазине для вечеринок. Если повезет, к тому времени коржи достаточно остынут, чтобы их без проблем можно было покрыть глазурью, и у Локи останется как раз достаточно времени, чтобы развесить по комнате флажки в стиле Железного человека до прихода гостей. Он как раз открывал контейнер с клубничной глазурью, когда вмешался ДЖАРВИС. — Мистер Уокер, пожалуйста, пройдите прямо к лифту. Локи замер, держа лопаточку наготове, чтобы зачерпнуть щедрую порцию глазури. За последний год бог близко познакомился со всеми тонкостями все более заметной личности своего друга. Он был свидетелем того, как ИИ выражал восторг, гнев и даже печаль. Несколько раз Локи даже наблюдал случаи, когда ДЖАРВИС яростно мстил, но иногда бог замечал проявление пылкой преданности, которую можно было сравнить только с привязанностью. Он никогда не слышал, чтобы ДЖАРВИС выражал свои мысли с такой настойчивостью. ИИ звучал почти.. паникующим. — Немедленно, мистер Уокер, — взмолился ДЖАРВИС. В тоне ДЖАРВИСА слышалось нечто большее, чем паника. Нет, это был страх. Что могло вызвать страх у его почти всезнающего друга? — ДЖАРВИС? — рискнул Локи, медленно поднимаясь на ноги. Его руки дрожали, разрываясь между призывом кинжалов и наложением, несомненно, бесполезного защитного заклинания. — ДЖАРВИС, тебя атакуют? — Нет, мистер Уокер, — Двери лифта распахнулись, демонстрируя оранжевые и синие пластины боевой брони Disco. Локи не думал, что пустые костюмы способны бегать, но Disco сумел добраться до него за считанные секунды. — Mark Twenty-Seven сопроводит вас в укрепленное убежище в мастерской сэра. Пожалуйста, немедленно войдите в лифт. Уверенные пальцы сжимали его локоть, но Локи игнорировал все более настойчивые попытки ИИ сдвинуть его с места. Независимо от этой таинственной угрозы, он не оставит ДЖАРВИСА в покое. Хотя нынешние ограничения не позволяли ему владеть магией в полную силу, Локи все же прошел обучение у самых выдающихся мастеров-оружейников Асгарда. Несомненно, он обладал достаточным мастерством, чтобы защитить свою семью от надвигающейся угрозы. — Я могу сражаться, — настаивал Локи, даже когда Disco начал сильнее тянуть его за руку. — Что будет дальше? — Мистер Уокер, я вынужден настаивать на том, чтобы вы немедленно проследовали к лифту, — Давление на его руку оказалось достаточно сильным, чтобы сдвинуть его на несколько сантиметров. — Я все объясню, как только вы окажетесь в безопасности. И все же Локи колебался, не то чтобы активно сопротивляясь, но и не особо слушаясь. Раньше его постоянно обзывали «крейвеном», но Локи сделает все, чтобы защитить свою избранную семью. Противник, способный напугать ДЖАРВИСА Старка, должен быть действительно грозным, и он не позволит ИИ – или, что еще хуже, Энтони – столкнуться с ним в одиночку. — Мистер Уокер, пожалуйста. Именно откровенная жалобность в тоне ИИ убедила Локи наконец подчиниться. ДЖАРВИС терпел каждый из неразумных экспериментов Энтони и худшие из собственных саморазрушительных наклонностей Локи лишь с едва заметным неодобрением. Локи не ожидал от своего закадычного друга ничего подобного. Неохотно бог сдался, сделав несколько шагов к лифту, пока изумрудный свет над его головой горел все ярче и ярче. Они вошли в столовую, когда какофонический грохот сотряс здание. Быстро посмотрев в окно, он увидел недавно образовавшийся кратер около внутренней арки посадочной площадки, как раз там, где Вирджиния разместила коллекцию цветущих папоротников. За последние несколько месяцев Локи пару раз выносил свой ноутбук наружу, чтобы поработать среди этого маленького оазиса природы, где он мог отдохнуть, не опасаясь быть обнаруженным. Возможно, это было мелочно, но часть его уже оплакивала разрушение его тайного убежища. Остальная часть его тела сжалась от нарастающей паники. Знакомая фигура в кратере выпрямилась, печально известный молот все еще потрескивал искрами электричества. Тор надел полную боевую униформу для этого случая, включая крылатый шлем, который он часто высмеивал за то, что в нем он хуже слышал. Пока Локи наблюдал за ним из-за барьера в виде бронированного плеча Disco, громовержец стряхнул пыль от обломков – среди них было несколько цветочных лепестков – со своих грязных светлых волос. Он не мог скрыть ни заметное ускорение своего дыхания, ни капельки пота, выступившие на лбу, но Локи позволил себе согнуть дрожащие пальцы вокруг блестящего локтя Disco. — Оставайтесь позади Mark Twenty-Seven, сэр, — приказал ДЖАРВИС, когда репульсоры на бронированных перчатках начали гудеть. Тор повернулся к застекленной стене, торжествующе подняв Мьёльнир. Даже на расстоянии Локи мог различить блеск его оскаленных зубов и выпуклость мускулов на его руке. Ограниченный этой, в основном, смертной формой и слабостью своей магии, Локи не мог по-настоящему защититься. Его единственным выходом было спрятаться за эйдолоном своего близкого друга и молиться об отсрочке насилия. — Он не тронет вас, мистер Уокер, — пообещал ДЖАРВИС, когда Тор направился к двери. — Я этого не допущу. При других обстоятельствах Локи, возможно, воодушевился бы проявлением преданности ИИ, но рационально бог понимал, что ДЖАРВИС не сможет сдержать такое обещание. Хотя каждый член его избранной семьи был по-своему силен, никто из них не мог сравниться с отрядом эйнхериев. Даже при поддержке Железного Легиона Энтони не мог надеяться выстоять против Тора, охваченного яростью берсерка. И Локи не станет подвергать их ещё большей опасности. Бог попытался незаметно выскользнуть из-за спины Disco. Конечно, это было глупо. ДЖАРВИС даже не находился в сине-оранжевом костюме, а только управлял им, но Локи не мог подавить желание защитить своего друга. Нахождение за броней создавало лишь иллюзию безопасности, и это, несомненно, усиливало возможность насилия. Тем не менее, когда Тор приблизился, Локи обнаружил, что колеблется. Его брат никогда не умел скрывать свои чувства, но на лице Тора не было ни мрачной решимости, ни переменчивой ярости, которую Локи ожидал увидеть. Скорее, выражение лица Тора можно было сравнить с трепетом, и Локи не имел ни малейшего представления о том, что могло бы вызвать такие чувства. Обычно Тор колебался исключительно между раздражающим весельем и накаляющейся яростью. ДЖАРВИС мудро решил позволить Тору войти, чтобы не рисковать дальнейшим разрушением террасы. К сожалению, ИИ также посчитал благоразумным усилить гул репульсоров на перчатках Disco до настоящего рева. — Доброе утро, друзья мои, — поприветствовал их Тор почтительным тоном, сбивающим с толку. — Прошу прощения за то, что прибыл без предупреждения. Мое коммуникационное устройство перестало работать несколько месяцев назад, и даже леди Дарси не смогла восстановить его работу. Обычно Локи списал бы такую оплошность на полную некомпетентность Тора в обращении с техникой, но зарядить StarkPhone мог бы и другой мидгардец. Локи не мог не заподозрить, что некий слишком мстительный ИИ может нести определенную ответственность за отказ сотового устройства Тора. Что еще важнее, хотя Тор и бывал забывчивым, даже он не мог неправильно истолковать растущую враждебность ДЖАРВИСА. Еще более удивительно, что громовержец остановился возле пианино, а не прошел дальше в комнату. — Друг Старк, нет нужды во враждебности, — попытался успокоить его Тор, снимая шлем с головы. — Я не собираюсь причинять еще больше вреда твоему любовнику. Его попытка примирения только спровоцировала ДЖАРВИСА на то, чтобы ещё больше загородить Локи. — В пентхаусе запрещено ношение оружия, мистер Одинсон, — объявил ИИ из каждого динамика в комнате, создавая поистине угрожающее эхо. — Пожалуйста, немедленно разоружитесь. Тор всегда плохо реагировал на принудительное разоружение. Несколько раз просьбы о переговорах без оружия в Ванахейме едва не приводили к объявлению войны. После последнего такого инцидента дипломатические приглашения были адресованы конкретно Локи и его советникам, к большому удовольствию Тора. И все же Тор не поддался своей склонности к бессердечию. Вместо этого его взгляд обратился к мигающему датчику на потолке, прежде чем переместиться к молоту в его руке. После недолгих раздумий он наклонился, чтобы положить Мьёльнир под рояльную скамью. Конечно, этот жест был чисто символическим, учитывая способность Тора призывать огромный молот в свою руку по желанию, но он был более тактичным, чем те, которые обычно демонстрировал его брат. — Тони Старка здесь нет, — заметил Тор необъяснимо мягким голосом. Громовержец протянул ладони, что, по его мнению, должно было быть успокаивающим жестом. — Я не хотел пугать вас или вашего друга, лорд Томас. Пожалуйста, примите мои самые искренние извинения. Это заверение было каким угодно, но только не успокаивающим. Теперь, когда Тор понял, что он не рискует навлечь на себя немедленный гнев Энтони, у него не было причин продолжать притворяться любезным. Это усилило и без того немалые подозрения Локи. Локи судорожно вздохнул. — Чего ты хочешь? — спросил он тоном слишком слабым, чтобы сойти за требование. Кадык Тора дернулся, когда он сглотнул. — Моя Джейн помогла мне понять, как сильно я обидел тебя во время моего последнего визита, — Никогда в жизни Локи не видел, чтобы его брат смущался, но он не мог назвать его поведение по-другому. — Я надеялся, что ты позволишь мне загладить свою вину. Локи обнаружил, что он совершенно не способен логически мыслить, не говоря уже о связной речи. Все, что он знал, это то, что его брат начал шаркать ногой по полу. Он мог по пальцам одной руки пересчитать количество случаев, когда от Тора исходило что-то меньшее, чем квинтэссенция уверенности. — Загладить вину? — спросил Локи, изо всех сил стараясь придать своим словам хоть немного уверенности. Тор продолжил кусать нижнюю губу, а потом опустил взгляд на свои ботинки. Будь он кем-то другим, Локи мог бы подумать, что это наигранность, но это был Тор. Он не умел обманывать. — Меня воспитывали так, чтобы я считал бесчестными тех, кто находит удовольствие в отношениях с другими мужчинами, — объяснил Тор, и щеки его потемнели до темно-розового цвета. — В Асгарде быть взятым другим мужчиной считается одним из величайших унижений, которые только можно себе представить. Это было знакомое пренебрежение, которое должно было вызвать в его груди волну раскаяния и смятения. Быть с Энтони было его величайшей радостью, и Локи чувствовал не только удовлетворение, но и гордость, заполучив самого желанного мидгардца в свои руки. И все же бог твердо знал, что его выбор никогда не будет принят – не говоря уже о том, чтобы праздноваться – семьей, которая его бросила. — Понятно, — отрывисто ответил Локи, деактивируя защитное заклинание. — Боюсь, я оговорился, — посетовал Тор, делая несколько больших шагов в его сторону. Disco тут же прижал Локи к стене. Последовавшее за этим поднятие второй перчатки сдержало Тора, готовившегося сделать рывок вперед. — Теперь я понимаю, что в Мидгарде сексуальные предпочтения рассматриваются по-другому, — продолжил его брат, нахмурившись. — Быть.. быть геем здесь не так позорно, как в Асгарде. Столетия скрытности требовали благоразумного молчания, но Локи уже надоело выстраивать свои наклонности в угоду брату, который постоянно принижал его. Тор не мог заставить его чувствовать стыд за то, что он был самим собой. Больше нет. — Бисексуалом, — поправил Локи, прежде чем усиливающееся сердцебиение успело его остановить. Тор моргнул. Он моргнул ещё раз. Во рту Локи пересохло настолько, что ему пришлось несколько раз прочистить горло, прежде чем он смог выдавить из себя следующие слова. — Мидгардцы используют термин «бисексуал» для обозначения людей, которых привлекает более одного пола, — Норны, его руки тряслись, и Локи не мог унять их все более заметную дрожь, как бы сильно он ни сжимал кулаки. — Я действительно предпочитаю мужчин, — выдавил он из неэластичных губ. — Мой брат тоже, — Пальцы Тора сомкнулись на спинке стула, вызвав резкий скрип. — Он пытался скрыть это от меня, и я не раз принижал его из-за ошибочного отвращения. Если бы о нем узнали не те люди, его бы высмеяли, подвергли остракизму и безжалостно преследовали, — А затем, еще тише, — я постоянно беспокоился за него. Локи едва сдержал усмешку. — Я думаю, что он все равно был вынужден терпеть презрение. Тор торжественно кивнул. — Да. Это, скорее всего, так. Через несокрушимый барьер бронированных плеч Disco они уставились друг на друга. Локи не был чужд противостоянию с Тором, но в прошлом его собственная капитуляция была почти гарантирована. Теперь же Тор колебался, заметно ерзая на своем месте за обеденным столом. Хотя он не питал никакого желания разрядить обстановку, Локи также не мог подавить свое любопытство. Тор был разным, но он не был совсем глупым. Он решил устроить демонстрацию своего грандиозного раскаяния в день рождения Энтони не просто так. Через мгновение Локи вышел из-за спины Disco, несмотря на беспорядочные помехи, доносящиеся из динамиков над головой. — Что тебе нужно от меня, Тор? Локи не питал особых надежд насчёт Тора, но он никогда не ожидал такого подобострастного поклона от своего брата. В прошлом Тор оказывал такое почтение только самому Одину. В глазах Тора Томас Уокер был всего лишь простолюдином низшей расы. Не было никаких причин относиться к нему с чем-то, кроме вынужденной терпимости. — Лорд Томас, я смиренно прошу у вас прощения, — заявил его брат, прикладывая руку к сердцу. — Твои любовные наклонности – это не выбор, и я был неправ, предполагая, что ты должен найти что-то, кроме радости, в своих отношениях со Старком, — Тор взглянул на него из-под светлых ресниц, и челюсть Локи ощутимо сжалась. — Ты можешь потребовать возмещения так, как считаешь нужным. Локи совсем не ожидал такого предложения. Обычно Тор требовал прощения с той же грубой бесчувственностью, с какой совершал все остальные проступки. Более того, Асгард обычно представлял гонорар как компенсацию – ценную, но в конечном счете безличную форму возмещения, которая никоим образом не исключала будущих проступков. Это более импульсивное предложение никогда не было бы одобрено Всеотцом. — Возмещение ущерба мне не улучшит твои отношения с братом, — возразил Локи. — Нет, не улучшит, — Тор поднял подбородок достаточно высоко, чтобы поймать взгляд Локи. — Но я бы очень хотел узнать человека, который пленил сердце моего брата по щиту. За многие века своего существования, Тор ещё никогда не приносил столь искренних извинений. Снова и снова Локи высмеивали за то, что он зацикливался на мнимых обидах и неосторожных шутках. Любое извинение было неконкретным и неискренним, выученным и легко забываемым жестом раскаяния. Проходили долгие секунды, а Локи не мог ничего ответить, только ошарашенно смотрел. Столетия практики выработали в нем нездоровое чувство уверенности, когда дело касалось общения с невежественным старшим братом, который так часто отвергал его, но эта более интроспективная версия была слишком непривычна, чтобы ее предсказать. Примирение, несомненно, было бы самым мудрым решением, но Локи не мог заставить себя произнести эти слова. Пока он колебался, двери лифта резко распахнулись. Локи повернулся в сторону лифта, одновременно благодарный и встревоженный тем, что к ним без предупреждения явился ещё один гость. Из лифта вылетела стрела со скоростью, за которой невозможно уследить. Прямо в Тора. Он успел только сделать резкий вдох и инстинктивный рывок вперед, прежде чем стрела вонзилась в нагрудник доспехов его брата. И тут же взорвалась фонтаном сверкающих блесток. Локи замер. Он смотрел, смотрел и смотрел, не в силах понять. Нападать на Тора было не только глупо, но и опасно. Его брат был известен своими приступами гнева, многие из которых заканчивались его знаменитой яростью берсерка. Его невозможно было успокоить, как только он начинал бушевать. Тем временем Клинтон вышел из лифта, одетый в футболку с изображением Железного человека и держа в руках лук с гравировкой ястреба, который Локи подарил ему на праздники. Он уже прицеливался второй стрелой с розовым наконечником. — Какого черта ты здесь делаешь, Тор? — потребовал лучник, нахмурившись и непонимающе смотря на него. Холодного тона Ястреба было достаточно, чтобы наконец вызвать некое подобие раздражения у Тора. Ребяческая надежда на лице его брата исчезла, он прищурил глаза, а руки сжал в кулаки. Ему достаточно было лишь пошевелить пальцем, чтобы призвать Мьёльнир, и ни один из бесстрашных друзей Локи не смог бы выдержать даже доли мощи молота. Каким-то образом Тору удалось сохранить достаточно вежливый тон, несмотря на эскалацию статического электричества в воздухе. — Я пришел, чтобы загладить свою вину.. — Ты пригласил его, Томас? — перебил его Клинтон, не обращая внимания на надвигающуюся опасность. Локи замялся. Раньше он бы с удовольствием настучал на Тора, не обращая внимания на последствия. Однако Клинтон был одним из немногих мидгардцев, заслуживших его уважение, и Локи понятия не имел, как ДЖАРВИС отреагирует на целенаправленный удар молнии. Уступить Тору было не вариантом, но и подвергать своих друзей опасности Локи не мог. К сожалению, ДЖАРВИС не испытывал подобных сомнений. — Мистер Уокер не делал такого приглашения, агент Бартон, — раздался яростный голос из каждого угла комнаты. Последующий взгляд Локи на датчик над головой вызвал серию радостных миганий и жужжание шестеренок, когда Disco сместился, чтобы оставаться перед ним. — Ты явился без приглашения на день рождения Тони? — потребовал Клинтон. Каждая черта лучника – от хмурого выражения лица до нарастающего напряжения в пальцах – выражала недоверие. Каким-то образом Тор сохранил достаточно сдержанности, чтобы ограничить свою внешнюю реакцию слабыми искрами, сверкающими на кончиках его пальцев. — Раньше годовщина рождения Старка была временем большого веселья, — объяснил его брат сквозь стиснутые зубы. — Я просто надеялся отметить это событие со своими товарищами по щиту. Это объяснение никоим образом не смягчило гнев Клинтона. Скорее, судя по последовавшему натягиванию тетивы, оно, похоже, усилило и без того значительное негодование Ястреба. — Слушай, придурок, ты не можешь просто так оскорбить моего друга и рассчитывать на то, что тебя встретят с распростертыми объятиями, — прошипел лучник, натягивая тетиву до предела. — Тони на самом деле убьет тебя, когда узнает, что ты устроил Томасу засаду здесь. К счастью, треск электричества стих при угрозе. — Я не хотел никого обидеть, — настойчиво повторил Тор на удивление тихим, почти жалобным голосом. — Да, но обидел, придурок, — В мгновение ока вторая стрела вонзилась в кожаную броню, защищающую пах Тора. Она тут же взорвалась сверкающими розовыми блестками. — Тебе следовало позволить мне принести колчан настоящих стрел, ДЖАРВИС. — Это была трагическая оплошность, агент Бартон, — посетовал ДЖАРВИС с потолка. — Я скорректирую свою программу соответствующим образом. Блестки крепко держались на морщинах на лице Тора и складках его брони. К счастью, неизбежный всплеск гнева еще не проявился, но Локи посвятил имеющиеся драгоценные секунды расчету расстояния до Клинтона. Как только Тор разозлится, у него будет только несколько секунд, чтобы оттолкнуть лучника в безопасное место. Двери лифта распахнулись еще раз, прежде чем Тор успел сделать что-то, кроме как озадаченно моргнуть несколько раз, и показался Стивен, вооруженный своим печально известным щитом. Он тоже был празднично одет – на рубашке с длинными рукавами было изображение лицевой пластины Железного человека. К сожалению, углубляющиеся морщины вокруг его губ свели на нет и без того слабый юмористический эффект. — Привет, Томас, — поприветствовал капитан, демонстративно игнорируя присутствие незваного гостя в другом конце комнаты. — Где Арвен? Вопрос был достаточно бессмысленным, чтобы отвлечь внимание Локи от постоянного наблюдения за сгибанием пальцев Тора. — Я оставил ее в нашей спальне. Последовавшая за этим улыбка Стивена даже близко не коснулась его глаз. — Я не видел ее с прошлой недели, — Он неуверенно обошел Disco, по-прежнему не обращая на Тора ни малейшего внимания. — Как насчет того, чтобы навестить ее, прежде чем все остальные прибудут? — В ближайшие несколько часов никто не должен прибыть, — слабо запротестовал Локи. Сквозь панику, доминирующую над большей частью его сознания, просочилось беспокойство. Локи рассчитывал, что утро уйдет на подготовку идеальной атмосферы для вечеринки, а Гарольд, Джим и Вирджиния отвлекут Энтони приглашением на обед. До их возвращения оставалось еще так много дел. Отвлекшись, Локи не заметил приближения Стивена, поэтому внезапное сжатие его плеча стало для него неожиданностью. К счастью, капитан был достаточно любезен, чтобы не обращать внимания на его дрожь. Стивен лишь крепче сжал его плечо. — Мы все отправились сюда, как только получили вызов, — объяснил капитан с несомненно нежной улыбкой. — Мы ни за что не оставили бы тебя здесь одного. — Какой вызов? — спросил Локи, хотя яркое мерцание света над головой почти подтверждало личность виновника. — ДЖАРВИС уведомил Мстителей о нашем неожиданном посетителе, — В голосе Стивена явно звучала ярость. — Нат и Брюс поднимаются по лестнице. Халк был совсем не рад услышать, что этот тупица беспокоит тебя. — Лорду Томасу ничего не угрожает, капитан, — вмешался Тор, и Локи не мог не смотреть на образовавшуюся трещину на верхней перекладине стула. — Я неоднократно объяснял, что я хочу лишь загладить свою вину перед любовником моего товарища по щиту. Локи мельком увидел выпяченный вперед подбородок Стивена, прежде чем его друг повернулся, сжав руки в дрожащие кулаки. — Я был там, когда Тони выгнал тебя из Башни, Тор. Ты не можешь решать, когда Томас будет готов услышать твои извинения. В прошлом такое пренебрежение могло вызвать только жестокое возмездие. Тор не терпел оскорблений, и открытая дерзость, по сути, гарантировала месть. Раньше вопрос заключался лишь в том, какой ущерб нанесет Тор в ответ. Каким-то образом, здесь и сейчас, Тор действительно колебался. Тор никогда не колебался. Тот Тор, которого знал Локи, совершал промахи и ошибки, но всегда с максимальной уверенностью. Но теперь даже хватка Тора на стуле ослабла, когда он склонил голову. — Я не очень искусен в выражении раскаяния, — признался громовержец. — Очевидно, мне еще многому предстоит научиться. — Ты чертовски прав, — почти прорычал Стивен, хрустнув костяшками пальцев. — Я никогда не любил задир. Клинтон усмехнулся, натягивая очередную блестящую стрелу. — Прошу прощения за вмешательство, — раздался голос ДЖАРВИСА из всех динамиков в комнате, — но агент Романофф и доктор Беннер сейчас прибудут, — Disco повернулся к неприметной двери, ведущей на лестницу, репульсоры все еще гудели на полной мощности. — Сердечный ритм доктора Беннера заметно повышен. Стивен решительно кивнул датчику на потолке. — Слушай, Томас, нам действительно нужно пойти в твою комнату. Как только Брюс поднимется сюда, ситуация может очень быстро стать опасной. Локи сосредоточился на том, чтобы втянуть воздух в свои сжимающиеся легкие. — Ты думаешь, что Беннер потеряет контроль? — Я знаю, что Брюс был злее, чем я его видел за последнее время, — Нежная рука легла ему на поясницу. — Нам нужно идти. Локи не нуждался в дальнейших уговорах. Было немного событий, которых он боялся больше, чем вторую встречу со Зверем Беннера, и эта в основном смертная форма не могла пережить повторное знакомство с полом пентхауса. В отступлении было мало достоинства, но даже Тор теперь пробирался к окнам. С Disco и Стивеном по обе стороны от него, Локи бросился в безопасное убежище, которое они с Энтони создали вместе. Прежде чем они успели обойти диван, дверь на лестницу распахнулась. С достаточной силой, чтобы пробить пуленепробиваемую обшивку и вонзить дверную ручку в стену. Стивен тут же повернулся, чтобы встать между Локи и лестницей, но это не помешало увидеть, как по шее Беннера расползаются отвратительные нефритовые оттенки. Затем последовало распространение зеленого вдоль искривленных конечностей и постепенное увеличение напряженных мышц. Без своего сейда и стойкости Локи мог надеяться только на то, чтобы оставаться незамеченным за щитом Стивена, пока путь к спальне не будет свободен. Это была мимолетная надежда. Глаза Беннера, теперь уже скорее зеленые, чем карие, бегло осмотрели комнату, обнаружив Клинтона, прижавшегося к лифту, Тора, напрягшегося перед рояльной скамьей, и Стивена, притаившегося за своим щитом. Они остановились там, где Локи спрятался за своими защитниками из плоти и металла. На мгновение эти бычьи глаза расширились, в них блеснул темный оттенок и, возможно, легкий отблеск сожаления. И тут неосторожность Тора неизбежно дала о себе знать. — Ты хорошо выглядишь, друг мой, — поприветствовал его брат, широко улыбаясь той зубастой улыбкой, которую многие в Асгарде находили привлекательной. Беннер зарычал так яростно, что звук можно было сравнить с ревом. Еще более тревожным было то, что его красно-золотая рубашка начала рваться по швам, а сам он прибавил в росте несколько сантиметров. Его брови стали гуще, плечи расширились, кожа потемнела, и Локи не мог дышать. Стивен приготовил свой щит. Клинтон взял еще одну стрелку. Disco активировал свои репульсоры. Но Тор ухмыльнулся шире. — Приятно снова оказаться среди друзей, — с энтузиазмом воскликнул громовержец. — Тебе понравился эль, который я прислал тебе на Рождество? После этого всякая надежда на успокоение угасла. Коварный оливково-зеленый цвет, ползущий по плоти Беннера, превратился в настоящий смерч на фоне отвратительного вздутия каждой его мышцы. Удлиняющиеся конечности подгибались, выкручиваясь под невозможными углами, а кости звучно трещали. Должно быть, это было больно, потому что Беннер согнулся вдвое, стонал и рычал, пока его тело раздувалось. — Держись позади меня, Томас, — прошептал Стивен. Локи был не в состоянии сделать что-либо еще. Он слишком отчетливо помнил, как огромные пальцы размахивали его телом в воздухе, сжимали ногу в железных тисках и вбивали позвоночник в неподатливый пол. Несмотря на все его старания сохранить самообладание, пот струился по его коже. Как бы крепко Локи ни сжимал кулаки, дрожь в его конечностях только усиливалась. Поддаваться столь ощутимой слабости было не только постыдно, но и безответственно. Его мидгардские друзья не могли выдержать безудержную ярость Зверя Беннера. По правде говоря, Локи в его нынешнем состоянии тоже не мог, но он мог продержаться достаточно долго, чтобы дать им возможность отступить. Он мог спасти своих друзей. Если бы только он мог двигаться. Халк медленно выпрямился, грудь его вздымалась, когда он скосил глаза, оглядывая комнату. Его пустой взгляд сначала обнаружил Клинтона, он глупо заморгал, а затем Стивена, что вызвало более угрожающее рычание. Локи надеялся на аналогичную реакцию, когда Зверь заметит его. Конечно, он вполне ожидал дикой ярости и желания крушить, но за последний год Норны одарили его самым ценным из благословений. Не исключено, что они сочтут нужным одарить его еще одним. Заметив его, Халк нахмурил свой большой лоб, Зверь был слишком глупым, чтобы расшифровать свои чувства. Тем не менее, не было никакой настоящей ярости, которую Локи мог бы различить. Если бы Зверь не сделал несколько шагов вперед, протянув руку в явном ожидании физического контакта, Локи, возможно, даже был бы доволен наблюдением издалека. — Халк, нет, — возразил Стивен, отступая назад и фактически прижимая Локи к стене. — Томас – гражданский. Выражение лица Зверя исказилось, не от ярости, которой так боялся Локи, но в том, как он начал топать ногами определенно чувствовалось раздражение. Одна из картин в рамке на пианино упала на пол, разбившись. Это привлекло внимание Халка к фигуре в плаще, размахивающей знакомым молотом. И вызвало рёв, который Локи и ождал. Халк повернулся, не обращая внимания на журнальный столик, заваленный едой для вечеринки, или кресло, которое облюбовал Энтони, когда Локи забрал себе диван. Любой здравомыслящий человек без зазрения совести бы отступил, но Тор стоял на своем. Он никогда не умел признавать поражение, и даже нападение бешеного чудовища не смогло бы изменить ситуацию. — Беннер, ты должен успокоиться, — приказал Тор, и это только увеличило скорость, с которой зверь ринулся вперёд, раскидывая мебель. — У меня нет желания причинять тебе вред. Прогноз погоды на это утро обещал сезонное тепло и солнечность, но небо быстро темнело. Тор поднял Мьёльнир повыше под треск электричества на кончиках пальцев. Он обнажил зубы в оскале берсерка, которого Локи всегда боялся. Дождь начал хлестать по толстым стеклам. Гром сотряс множество игрушек с изображением Железного человека на книжных полках. Молния осветила испуганные лица его друзей. И Халк с ревом бросился на Тора через стекло. На протяжении столетий Локи был обязан защищать своего брата от любых угроз, даже от тех, которые Тор полностью заслуживал. Когда громовержец пронесся по посадочной площадке, осыпая ее осколками стекла и напрягая мышцы, Локи обнаружил, что выбегает из-за собственного укрытия. Если бы усилие, прилагаемое для произнесения даже самого слабого заклинания, не вызывало почти невыносимого чувства пустоты в его сердце, бог мог бы инстинктивно создать щит, иллюзию или, по крайней мере, подушку. Без вмешательства Локи Тор затормозил в глубоких кратерах, оставленных им ранее, его плащ дико развевался позади него. — Достаточно, Беннер, — потребовал он, вращая Мьёльнир в руке. — Я ничего не сделал, чтобы заслужить.. Халк тут же схватил Тора за лодыжку и швырнул его туда-сюда, разбив его голову, ребра и позвоночник об камень и бетон. Жалобный стон был едва слышен сквозь бушующий ветер, любезно предоставленный поверженным громовержцем, но это ничуть не обескуражило Зверя. Яростно зарычав, Халк швырнул Тора, молот и все остальное, вниз с Башни. Локи по собственному опыту знал, что такое испытание невероятно болезненно. Даже самые стойкие из асгардцев не могли пережить такие удары и остаться невредимыми. Кстати, это было самое приятное зрелище за всю историю существования Локи. — Черт, — раздался знакомый голос, одновременно веселый и облегченный. — Кажется, я немного опоздала на вечеринку. Наконец-то прибыла Наталия, относительно невозмутимая, если не считать немного учащенного дыхания. В руках она несла музыкальную шкатулку, которую Локи подарил Беннеру на праздники. Если бы не присутствие Зверя, шагающего вдоль посадочной площадки, Локи, возможно, нашел бы забавной ее футболку с принтом зелено-золотого костюма Железного человека. Он не мог не заметить, что она накрасила ногти лаком соответствующих оттенков. — Халк мог бы натворить здесь много бед, Нат, — предупредил Стивен, хотя его губы странно дрогнули. — Надеюсь, ты не намекаешь, что мне следовало бы добраться сюда быстрее, — парировала Наталия, невинно хлопая ресницами, накрашенными тушью. — Ты когда-нибудь пытался подняться на восемьдесят лестничных пролетов на высоких каблуках, Роджерс? Улыбка Стивена стала более широкой. — Не могу сказать, что пробовал. — Это ад для пальцев ног, — подтвердила она, не смотря на то, что практически скользила к Локи. Ее миниатюрные пальцы решительно переплелись с его пальцами. — Ты в порядке? Что-то в ее тоне заставило его рефлекторно сгорбить плечи. — Я не пострадал. Наталья незаметно сжала его пальцы, пока он не поднял взгляд на нее. — Я не об этом спрашивала. Локи сглотнул большой комок в горле. — Бывало и лучше. Хватка на его руке стала достаточно крепкой, чтобы оставить синяк, но давление все равно было странно успокаивающим. Этого было достаточно, чтобы немного ослабить напряжение, сжимающее каждую его конечность. — Я обо всем позабочусь, хорошо? — заверила его Наталья тихим шепотом. — Просто оставайся на месте. Хруст разбитого стекла возвестил о приближении Халка, все еще яростно рычащего себе под нос. Глаза Натальи на мгновение расширились, наполнившись чем-то, напоминающим страх, прежде чем беззаботность, к которой Локи так привык, сгладила выражение ее лица. Накрашенные губы растянулись в улыбке, лишенной ямочек, когда Вдова повернулась на своих высоких каблуках лицом к Зверю. — Привет, Большой Парень, — поприветствовала она его голосом, слишком хриплым, чтобы не быть притворным. Халк, шмыгнув носом, моргнул и посмотрел на нее своими тупыми глазами и, пошатываясь, сделал еще несколько шагов вглубь комнаты. Поскольку она стояла так близко, Локи мог различить неясное движение ее горла, когда Наталья протянула бледную руку к Зверю. — Солнце садится совсем низко, — пробормотала она, несмотря на легкую дрожь кончиков пальцев. Ее слова вызвали изможденное рычание и непроизвольное разжимание гигантского кулака. Медленно, но Халк, похоже, успокаивался. Локи, конечно, жадно искал кардинальные отличия, но его кожа казалась чуть бледнее, а конечности – немного меньше. В окружении самых близких друзей, Локи позволил себе надеяться, что ему удастся выйти из этого кошмара невредимым. Затем эти ядовито-зеленые глаза снова устремились на него. Халк быстро протолкнулся мимо Вдовы, заставив ее споткнуться о кресло. Даже этот, казалось бы, минимальный контакт мог быть опасен для обычного мидгардца, но у Локи не было времени, чтобы позаботиться о ней. Всего за несколько шагов Зверь растоптал то, что осталось от журнального столика, и оттолкнул в сторону диван. Очевидно, пришлось постараться, чтобы засыпать кратеры, в которых когда-то лежало его изломанное тело. Огромный диван всегда скрывал все следы, но теперь Локи мог разглядеть слабые изъяны на полу. Мелкие выпуклости и едва заметные неровности, скорее всего, были неразличимы для мидгардского глаза. Но Локи их видел. Локи помнил их так ясно. — Халк. Халк, нет.. Стивен врезался головой в один из стульев, и тот рухнул на пол. Остались Клинтон и Disco. Как и Наталья, Клинтон не мог противостоять истинной мощи Халка, а его стрелы будут только разжигать немалую ярость Зверя. Точно так же использование любого оборонительного оружия Disco гарантировало жестокое возмездие. Если Локи хотел защитить своих друзей, у него не было другого выбора, кроме как вмешаться самому. Он несколько раз вдохнул, прежде чем выйти из-за Disco. Его движение вызвало немедленный поток протестов от его товарищей по щиту из Мидгарда, но Локи было не переубедить. Всю свою жизнь он был верен предполагаемым воинам, которые никогда не согласились бы пожертвовать собой. Теперь, когда Локи обрел настоящих друзей, защищать их было меньшим, что он мог сделать. Итак, Локи встретился лицом к лицу со своим врагом со всем достоинством, которое могло быть у бывшего принца Асгарда. — Что тебе нужно от меня, Зверь? — потребовал он. Пол сотрясся до самого основания, когда Халк приблизился, его густые брови нахмурились. Удар его коленей о пол очень напоминал землетрясение, но настоящую панику вызвало последующее протягивание руки. Его пальцы крепко сжались вокруг ребер Локи, несмотря на раздавшиеся со всех сторон крики. Теперь, когда Локи был пойман, не было возможности избежать насилия. Возможно, это было трусостью, но бог заставил свое тело оставаться неподвижным, даже когда Зверь поднял его на несколько дюймов в воздух. Он мог только надеяться, что безмозглый монстр, находящийся в теле Беннера, проявит достаточно милосердия, чтобы сделать это побыстрее. Халк прижал его ближе, обдав его лицо гнилостным дыханием. — Тор ранил друга. Локи потребовалось сделать несколько отрывистых вдохов, прежде чем ему удалось осмыслить его слова, а также то, что хватка вокруг его груди была достаточно мягкой. Несмотря на то, что выражение лица Зверя было глупым, он не мог найти никаких реальных признаков злобы. Скорее, поджатые зеленоватые губы могли бы означать беспокойство у обычного смертного. — Спасибо за беспокойство, но со мной все в порядке, — рискнул сказать Локи. Рот Халка изогнулся, обнажив один острый клык. — Плохое слово, — прозвучало в ответ злобное ворчание. — Конечно, ты прав, — поспешно согласился бог, лишь бы тиски, обхватывающие его грудь, не сжимались. — Я хотел сказать, что я благодарен. Зверь задумался на мгновение. — Друг доволен? Вызвать улыбку на лице оказалось не так трудно, как предполагал Локи. — Мало что может сделать меня счастливее, чем наблюдать, как ты впечатываешь Тора в пол. Локи получил ответную ухмылку, широкую и несомненно удовлетворенную. — Халк крушит хорошо. — Да, это было весьма впечатляюще, — признал принц, к явной радости своего доверчивого тюремщика. Тяжелый палец скользнул по его голове, безнадежно взъерошив рыжие кудри Томаса. — Ничтожный бог, — произнесло Чудовище более тихим, но все еще звучным голосом. Стороннему наблюдателю могло показаться, что Халк пренебрежительно отзывается о Торе, но в обращении явно не было презрения. На самом деле, Локи распознал нотку привязанности, которую он слышал, когда Мстители обращались к Томасу. Тем не менее, это не объясняло использование знакомого эпитета. Пока не.. О. Норны, Халк узнал его. И если Зверь знал, насколько много информации удалось собрать Беннеру? Как бы то ни было, времени на то, чтобы поддаться нарастающему ужасу, терзающему его внутренности, не было. Несмотря на свою силу, Халк обладал интеллектом мидгардского малыша. Он не понимал ни секретов, ни последствий раскрытия истинного имени Локи. Конечно, с Беннером было больше неизвестных, но возвращение ученого было бесконечно безопаснее. — Наталья, передай мне, пожалуйста, музыкальную шкатулку, — попросил Локи, из последних сил пытаясь сохранить самообладание. Вдова уставилась на него из-за большого зеленого плеча, явно не впечатленная его внезапной склонностью к героизму. И все же через мгновение упомянутая шкатулка пролетела по воздуху. — Ты когда-нибудь слушал Эрика Сати, Халк? — спросил Локи. — Я всегда находил его композиции чрезвычайно успокаивающими. Зверь зарычал, но звук показался богу скорее ободряющим, чем враждебным. Локи осторожно открыл шкатулку, из которой сразу же зазвучи мягкие фортепианные ноты. — Простота этого конкретного произведения часто вдохновляет меня на размышления о моих самых счастливых воспоминаниях, — Когда Локи потянулся, кончики его пальцев ног наконец смогли коснуться пола. — Большинство из них произошли с тех пор, как я нашел Энтони, — Вблизи Локи мог различить вкрапления медных оттенков, появляющихся в зеленых глазах Зверя. — У тебя есть какие-нибудь приятные воспоминания, Халк? Никогда еще он не видел более леденящей душу ухмылки, но Локи не испытывал даже толики страха за себя. Конечно, случайная травма была вполне возможна, но инфантильное альтер-эго Беннера, похоже, не собиралось причинять ему вред. Если бы угроза обнаружения не маячила на горизонте, Локи, возможно, даже воспользовался бы возможностью добиться его лояльности. — Халк разбил Тора, — прокричал Зверь после нескольких долгих секунд раздумья. — Ах да. Это воспоминание я тоже буду хранить вечно. К этому времени ноги Локи уже стояли на полу. Несколько участков зеленоватой кожи вновь обрели некоторое подобие бледности, а мышечная масса рук, обнимающих его, уменьшилась вдвое. Тем не менее, именно Халк ответил на его первоначальный вопрос, на этот раз тоном, который можно было описать только как отчетливо и неуместно мрачный. — Бетти. Несмотря на его уверенность в том, что Зверь не имеет намерения причинить ему боль, продолжать развивать тему в этом направлении было бессовестно. Халк уже почти полностью вернулся в нормальное состояние. Лишь пара неосторожных слов могли вызвать разрушительные последствия не только для Локи, но и для тех, кто был ему дорог. Отказ от собственного любопытства был, несомненно, самым безопасным вариантом действий. — Кто такая Бетти? — мягко спросил Локи. Тонкие губы беззвучно приоткрылись и сомкнулись, и через мгновение Локи понял. Зверь не знал слов, чтобы описать бушующие чувства, захлестнувшие его рудиментарное сознание. К счастью, Локи был хорошо знаком с подобными проблемами. — Бетти была к тебе добра? Халк решительно кивнул. — Бетти очень милая. — Я представляю, что она, должно быть, была прекрасна, — Еще один кивок. — И умна, — На этот раз его кивок можно было бы скорее приравнять к сотрясению всего тела. Локи дал зверю еще мгновение, чтобы тот уменьшился до нормального мидгардского роста, прежде чем продолжить. — Ты скучаешь по ней. На этот раз Халк не стал тратить энергию, которая потребовалась бы для кивка. Вместо этого он выжидающе уставился на Локи, выпячивая нижнюю губу и шаркая ногами. Локи неоднократно называли «жестоким» и «эгоистичным» за его долгую жизнь, но он ни на секунду не допускал мысли о том, что может разочаровать этого ребенка-переростка. — Знаешь, Энтони и ДЖАРВИС очень хороши в поиске людей, — Помимо своих любовных взаимодействий с Энтони, Локи не был хорош физических контактах с другими людьми. Тем не менее, он собрался с силами, чтобы похлопать по уменьшающейся руке, обхватывающей его талию. — Я уверен, что они могли бы найти эту Бетти, если бы Беннер или ты попросили об этом. Халк подошел ближе, очевидно, чтобы сжать обе руки вокруг ребер Локи. — Беннер грустный, — трезво сообщил он Локи. Локи позволил неловкому давлению подтолкнуть его еще ближе. — Я не могу не подозревать, что Халк тоже грустит. Никогда еще Локи не был заключен в более неловкие объятия. Халк отказывался отступать даже тогда, когда продолжал уменьшаться в размерах, заставляя Локи напряженно наблюдать за неестественными выпуклостями и впадинами, уменьшающимися на его коже. Время шло, и богу ничего не оставалось, как подчиниться, чтобы удержать его уменьшающийся вес. Сморщенное лицо прижалось к его шее. — Жалкий друг, — прошептал Халк, не обращая внимания на то, как болезненно уменьшились его ребра. С этими словами Зверь окончательно уступил контроль, оставив Локи удерживать голого ученого. Пока он не узнал, насколько Беннер осведомлён, бог не осмеливался рисковать вызвать его гнев. И всё же Локи не мог не думать о том, чтобы позволить доктору упасть лицом вниз на пол. Дрожащая рука схватилась за ворот его рубашки. — Я кого-нибудь обидел? — прохрипел Беннер. — Халк сбросил Тора со здания, — с неуместным воодушевлением воскликнул Клинтон. — Это было потрясающе. — Я как будто потерял контроль, когда услышал, что Тор здесь, — объяснил Беннер, вскинув подбородок, чтобы поймать взгляд Локи. — Мне действительно показалось, что Халк хотел помочь. — Все здесь целы и невредимы, доктор Беннер, — Чувствуя себя неуютно из-за необъяснимого рвения в глазах ученого, Локи нагнулся, чтобы достать из-под опрокинутого дивана тканое одеяло с Железным человеком. — Однако, похоже, вам отчаянно нужна одежда. Беннер мутно моргнул, глядя на свою голую кожу. — Халк не самый большой поклонник рубашек. — У Энтони есть несколько подходящих вещей вашего размера, — Локи уделил явно чрезмерное внимание тому, чтобы накинуть одеяло на плечи Беннера. — Может быть, вы пройдете со мной в спальню.. — Ни в коем случае. Локи мог бы ожидать подобного отказа от Энтони, ДЖАРВИСА или даже Гарольда, но Стивен, казалось, всегда уважал его самостоятельность. В лучшем случае он мог ожидать молчаливого неодобрения или даже сдержанной насмешки от имени праведного капитана. Это открытое негодование смутило Локи настолько, что он не смог подавить в себе инстинктивное отрицание запрета. — Ты в порядке, Стивен? — спросил Локи, благодарный за то, что голова Беннера заслонила большую часть презрительного неодобрения капитана. — Ты гражданский, Томас, — прорычал Стивен, когда Локи отказался обращать внимание на резкое постукивание его сапог по полу. — Единственное, что ты собираешься делать – это сидеть в баре и смотреть, как мы приводим это место в порядок. — Стивен, я в порядке.. — У тебя руки трясутся, — заметил Клинтон, стоявший справа от него. Каким-то образом Локи не заметил приближения лучника. В прошлом он всегда полагался на свой сейд, чтобы тот оповестил его о предстоящем приближении кого-либо, но, по крайней мере, бог должен был обратить внимание на настойчивые выдохи у мочки его уха. Ошеломленный, Локи позволил ястребу обхватить себя за бицепс. — Вечеринка.. — Позволь нам заняться приготовлениями к празднику, солнце, — настаивала Наталья, обхватив его свободную руку своими небольшими пальцами. — Ты можешь присматривать. — Мне еще нужно закончить украшения, — запротестовал Локи ужасно слабым голосом. — А я как раз покрывал торты глазурью до того.. до того.. До того, как Тор чуть не разрушил эту фантазию, воплотившуюся в жизнь, где он был желанным, нужным и, возможно, даже любимым в этой необычной маленькой семье. Он мог потерять все это. Всех их. Всех и каждого, кого он успел полюбить. Норны. — Вы в безопасности, мистер Уокер, — вмешался ДЖАРВИС отовсюду и ниоткуда одновременно, и прочная перчатка, возможно, слишком грубо надавила на позвоночник Локи. — Я не позволю вам пострадать. К его стыду, следующий вздох Локи застрял в горле, из-за чего давление на его конечности усилилось. — Диван сломан, — услышал он свой голос. — Нам просто нужно прикрепить ножки, — заверил его Клинтон. — Мои дети десятки раз ломали ножки нашего дивана. Наступившее молчание длилось несколько секунд, прежде чем Стивен прочистил горло. — Похоже, Клинт занимается ремонтом мебели. — Я займусь декорациями, — вызвалась Наталья. — Я закончу с закусками, — Беннер сделал паузу. — После того, как оденусь. — Тогда я займусь тортом, — Стивен решительно кивнул. Он повернулся на каблуках, чтобы обратиться к мерцающему зеленому свету на потолке. — ДЖАРВИС, ты охраняешь Томаса. — Я не возьму на себя никакой другой ответственности, капитан Роджерс, — заявил ИИ. Из динамиков заиграл плейлист Локи Людовико Эйнауди, пока друзья мягко, но настойчиво подталкивали его к одному из стулов в баре. Прошлый опыт заставлял его ожидать исключения из процесса, но Мстители не переставали его удивлять. Несмотря на его слабость, друзья позаботились о том, чтобы Локи играл неотъемлемую роль в подготовке вечеринки. Клинтон разложил обширный набор инструментов Энтони на кухонном столе и настоял на том, чтобы Локи передавал ему различные молотки и плоскогубцы. В перерывах между просьбами о передаче инструментов Наталия потребовала от Локи участия в развешивании каждой гирлянды и воздушного шара. Стивен обнаружил в ящике для выпечки Энтони кондитерский мешок и согласился включить в свои искусные украшения для торта поистине ужасные пикап-фразы. Даже Беннер попросил Локи помочь ему нарезать сыр на квадратики. Посвящение своего внимания таким легким занятиям было желанной передышкой после непредвиденных осложнений дня. На мгновение Локи позволил себе забыть о надвигающейся угрозе, которую представлял его брат, о своей мучительной встрече со Зверем и о продолжающихся терзаниях о том, узнал ли Беннер его личность. Вместо этого он довольствовался тем, что слушал живые воспоминания о прошлых сражениях и наслаждался заразительным товариществом семьи. На мгновение Локи действительно почувствовал себя одним из них. — Ублюдок, — прошипел Стивен, отчего позвоночник Локи мгновенно напрягся. — Уходи, Тор. Прямо сейчас. Локи смутно осознавал, что Мстители собираются в свободном строю на его флангах, но оторвать взгляд от Тора, появившегося у входа на террасу, было невозможно. Редко он видел Тора таким покинутым. Даже перед лицом плена, пыток и неминуемого поражения громовержец всегда демонстрировал оптимизм, с которым Локи никогда не мог сравниться. — Я надеялся извиниться за вторжение до того, как вернусь в Лондон, — объяснил Тор тоном, который можно было бы назвать шепотом. Еще более озадачивающим было то, что его последующий вдох был слышен через всю комнату. — Дипломатия всегда была прерогативой моего брата. Боюсь, что я разрушил любую возможность примирения с вами, лорд Томас. Чтобы ранить асгардца, требовалась значительная сила, но шаги Тора были нетвердыми, когда он проходил дальше в комнату. Под ярким светом ламп Локи смог различить спутанные волосы, помятую броню и множество рваных ран. Но даже так, Мьёльнира нигде не было видно. — Что, черт возьми, с тобой не так, Тор? — потребовал Клинтон, размахивая хлипким гаечным ключом. — Сколько раз нам придется тебя вышвырнуть, прежде чем.. — Ты можешь остаться. В наступившей тишине датчик на потолке загорелся ярким изумрудным цветом. Грудь Беннера вздымалась с каждым хриплым вдохом. — Ни за что, — запротестовал Клинтон. — Ты ничего не должен этому придурку, Томас. Пальцы Натальи сомкнулись вокруг его запястья. — Солнце, тебе нужно все хорошенько обдумать. К сожалению, проблема была именно в том, чтобы обдумывать. Если бы Локи руководствовался исключительно чувствами, он бы без раздумий выгнал брата из Башни. Тор мог бы раскрыть его истинную личность или отбить его друзей, если Локи разрешит ему остаться. Тем не менее, Локи не мог игнорировать угрозу, исходящую от Безумного Титана. Могут пройти годы – даже десятилетия – прежде чем Черный Орден и Читаури отправятся в путешествие по галактике, но на этот раз не будет тайного диверсанта, который спасет Мидгард. Их шансы на выживание в лучшем случае были невелики, но без союза с Асгардом поражение было гарантировано. Локи не мог вынести даже мысли о том, чтобы подвергнуть опасности эту разношерстную команду смертных, которую он стал считать своей семьей. — В космосе, должно быть, существует множество необнаруженных угроз, — осторожно проговорил Локи. — Союз между Асгардом и Мидгардом слишком важен, чтобы рисковать им из-за мелких обид. — К черту Асгард, — тут же возразил Клинтон. Но Тор слушал. Тор действительно его слышал. — Всю мою жизнь меня унижали за то, что я выбирал знания вместо войны, за то, что предпочитал мужчин женщинам, за то, что я хотел быть самим собой, — Его кожа была влажной под хватками поддерживающих его Мстителей, но Локи не осмеливался останавливаться. — Все это время я действительно верил, что сам виноват в своем унижении. Если бы я просто выбрал быть нормальным, я мог бы спасти свою семью от позора быть связанными с монстром. Невозможно было отрицать, что его тело покрылось испариной. Еще хуже была явная дрожь в конечностях и удушающая хрипота в голосе. Локи больше всего на свете желал остановиться, прежде чем он унизит себя еще больше. Но Тор все еще наблюдал за ним. Впервые в жизни Локи надеялся, что брат действительно его видит. — Пока я не встретил этих людей, эту семью, я верил, что терпимость – это лучшее, на что я могу надеяться. Несмотря на свою уверенность, Локи запнулся. Сплетать слова в единое целое считалось в его компетенции, но свободное самовыражение никогда не было его сильной стороной. Ложь расцветала в его горле и вырывалась изо рта, искушая бога обещаниями облегчить ужасный водоворот, бушующий в его животе. Веками Локи успокаивал брата пустыми улыбками и красивой ложью. Говорить правду теперь противоречило самой его природе. Его семья прижалась ближе, и Локи нашел в себе смелость посмотреть брату в глаза. — Я не прощаю тебя, Тор, — заявил бог в мучительной тишине, — но и не прогоняю, — Кто-то – Наталья – сжала его пальцы. — Я не могу обещать, что Энтони окажет тебе такую же любезность. Клинтон фыркнул в знак согласия, но Локи не мог отвести взгляд от Тора. Беспечный брат, с которым он рос, пришел бы в ярость от такого отказа. Он бы оскалился, зарычал и стал бить, пока у Локи не осталось бы другого выбора, кроме как молить о прощении. На этот раз Тор действительно наклонил голову в подобии поклона. — Вы очень любезны, лорд Томас. Его брат удерживал зрительный контакт, и теперь в их взаимных взглядах была какая-то задумчивая торжественность. Новизна этого одновременно и радовала, и смущала его, но Локи не желал первым отводить взгляд. К счастью, Клинтон с радостью отвлек внимание. — Ну, это какая-то чушь, — заявил лучник, меняя гаечный ключ на блестящую стрелу. — Могу ли я его пристрелить, Кэп? Пожалуйста? Стивен молчал достаточно долго, чтобы Клинтон успел наложить стрелу и поднести оперение к уху. — Ты можешь передумать в любой момент, Томас, — наконец заверил его капитан. — Скажи только слово, и мы вышвырнем этого болвана на улицу. Каким-то образом Локи нашел самых лучших друзей. Даже терпя неослабевающее внимание своего брата, бог не мог не улыбаться им с благодарностью. — Гарольд и остальные могут лишь надолго отвлечь Энтони, — выдавил он из себя, несмотря на неровное биение своего предательского, восторженного сердца. — Нам еще многое предстоит сделать. — Ладно, — согласился Стивен, решительно кивнув. — Всем вернуться на свои места. Нам нужно спасти вечеринку, — Он замолчал, прищурился, глядя на Тора, а затем жалобно повернулся к Вдове. — Эй, Нат.. — Да, да. Я поняла, — В последний раз сжав пальцы Локи, Наталья шагнула к Тору, ее губы растянулись в широкой улыбке, лишенной ямочек. — Давай, Тор. Эти украшения сами себя не повесят. В комнате чувствовалось напряжение, но Локи постарался сосредоточиться на аккуратной нарезке сыра. Конечно, он не мог полностью игнорировать назойливые вопросы брата или откровенную прилипчивость друзей, но нельзя было отрицать, что Локи повезло. Пентхаус пережил совместный гнев двух берсерков. Его настоящее имя оставалось скрытым от потенциальных тюремщиков. Но что еще важнее, его семья была в безопасности. Кроме того, Локи устроил вечеринку по случаю дня рождения человека, которого он ценил больше всего на свете, и это все, что он мог пожелать в этот ужасный день. К сожалению, Локи не предусмотрел, что Энтони может заметить неожиданную грозу, разразившуюся над городом, и сделать правильный вывод. Гарольд пообещал предупредить его, если их трапеза закончится раньше времени, а ДЖАРВИС – как только Энтони войдет в личный лифт. По крайней мере, Локи надеялся воспользоваться мидгардской традицией – встретить почетного гостя. Но без всякого предупреждения двери лифта открылись под характерный гул двойных репульсоров. — ДЖАРВИС, — прорычал Энтони в наступившей тишине, — активируй протокол чрезвычайной ситуации «Драгоценная снежинка».