Fix you

Каждый шаг был медленным, а ноги с трудом волочащимися, когда Локи проскользнул в личный лифт Старка в понедельник утром. Спокойный сон был редким после его побега из Асгарда, но его новые кошмары включали захват и пытки его врагами из Мидгарда. Несколько беспокойных ночей в сочетании с его ранним пробуждением этим утром вызвали чувство вялости, которое даже его значительный страх не мог полностью рассеять. Локи провел выходные, проклиная жалкие остатки своей чести. Он не был благосклонным богом. Скорее, Локи был хорошо известен своим эгоизмом, алчностью и мстительностью. Независимо от его вклада в порабощение Старка, бегство, несомненно, было лучшим выходом. Локи мог отправиться куда угодно, сделать что угодно, стать кем угодно. Оставаться в Нью-Йорке было глупостью. Но если он уйдет сейчас, спора, скорее всего, сведет Старка с ума. По правде говоря, это могло бы уже свести Старка с ума. Несмотря на это, Локи не стал бы участвовать в порабощении еще одного героя Мидгарда. Особенно того, кто ответственен за уничтожение Читаури. Итак, несмотря на множество причин для побега, Локи собрался с силами, чтобы выдержать свою длительную поездку на автобусе в Башню до рассвета. Администратор в вестибюле сразу же провел его к частному лифту, и лифт начал подниматься без его участия. Ничто из этого не предвещало ничего хорошего для его первого дня в Stark Industries, но Локи не мог повернуть назад. Он ждал несколько вечностей, пока лифт продолжал подниматься. Возможно, его дыхание стало немного быстрее, а сердце мучительно забилось и ускорило свой ритм, но Локи отказался поддаваться панике, затаившейся на грани его сознания. На этот раз он не позволит Старку повлиять на него; на этот раз он сохранит контроль. И все же двери лифта открылись слишком рано. В смутно знакомое фойе. И вид его новых работодателей, сидящих в нескольких шагах от него на безупречном кожаном диване. — Привет, Томми, — поздоровался Старк подозрительно мягким голосом, — Я не думал, что ты уже здесь. Последнее, что я слышал, Хэппи все еще ждал перед твоей квартирой. Прошлые переживания Локи со Старком породили ожидание дерзости. Он не знал, что делать с этой более сдержанной версией своего врага. Если бы Старк был кем-то другим, Локи мог бы интерпретировать шевеление его пальцев и шарканье ног как притворство, но инженер не проявил настоящего таланта к уловкам во время их предыдущих встреч. Это знание не сделало Локи менее осторожным. — Я поехал на автобусе, — он многозначительно повернулся к другому человеку в комнате. — Доброе утро, мисс Поттс. Ее улыбка была безупречно вежливой, достаточно широкой, чтобы казаться искренней, но не выглядеть слишком теплой. — Доброе утро, Томас. Хотите кофе? Мы только что заварили свежий. — Нет, спасибо, — возразил Локи, слегка кивнув головой. — Я предпочитаю чай. Поттс выпрямила ноги, выражение ее лица приняло карикатурное выражение задумчивости. — О, знаешь, мне кажется, Брюс мог бы спрятать немного чая в одном из кухонных шкафов. Не хочешь ли ты.. — Зачем ты поехал на автобусе? — перебил его Старк. Он поднялся на ноги одним неловким движением, сжав руки в дрожащие кулаки по бокам. — Мы же договорились, что Хэппи тебя заберет. Локи не знал, что делать с этим последним примером неверного беспокойства, кроме очевидного. Теперь, когда он знал о существовании споры, он мог чувствовать, как она извивается и бурлит в груди Старка даже на расстоянии. Тем не менее, это не объясняло, почему использование общественного транспорта для передвижения вызвало ее влияние. — Мое жилище на другом конце города, мистер Старк, — объяснил Локи с деланным безразличием, хотя бумажный пакет с его обедом начал сминаться в его руках. — Нет нужды беспокоить вашего водителя, когда общественный транспорт может доставить меня сюда. Старк пошатнулся, сделал несколько шагов вперед, подняв руку, чтобы потереть грудь. — Привозить тебя – это буквально работа Хэппи, — Теперь их разделяло всего лишь несколько шагов, и Локи пришлось устоять на месте. — Я попросил Джарвиса проверить. Прямого автобусного маршрута от твоей квартиры до Башни нет. Тебе, должно быть, потребовалось несколько часов, чтобы добраться сюда. Локи боролся за спокойствие Томаса, даже когда его собственное негодование начало расти. — Организация собственного транспорта не составила труда.. — Давайте тогда спросим ДЖАРВИСА, ладно? — прервал его Старк, бросив выразительный взгляд на красный свет, ненавязчиво светящий на потолке. — Джей? — Расчетное время поездки на автобусе от квартиры мистера Уокера до Башни Мстителей в настоящее время составляет один час и тридцать семь минут, сэр, — пришел быстрый ответ. — Это не включает время, которое потребуется для смены автобусных маршрутов. Хотя у Локи не было личного опыта работы с искусственным интеллектом, он был достаточно информирован, чтобы понять, что ДЖАРВИС – это компьютерная программа, о которой Старк упомянул во время их первой встречи. Понимание источника никоим образом не облегчило безудержное трепетание его сердца, когда Локи заставил свои глаза сфокусироваться на чем угодно, кроме датчика над ними. К сожалению, он не был столь искусен в сокрытии своих реакций, как надеялся. — Эй, что случилось? — спросил Старк, когда его лицо заполонило поле зрения Локи. — Вот дерьмо. Я ведь официально не представил тебя ДЖАРВИСУ в прошлый раз, не так ли? — Ты этого не сделал. Смущенный Локи отступил на несколько шагов к лифту, что, к счастью, побудило Старка зеркально отреагировать в противоположном направлении. Морщины на лице изобретателя заметно углубились. — Скажи привет, ДЖАРВИС, — приказал Старк, в то время как его пытливый взгляд пылко скользил по чертам лица Томаса. — Доброе утро, мистер Уокер, — поприветствовал ИИ ровным голосом с характерным акцентом. — Меня зовут ДЖАРВИС. Надеюсь, я вас не напугал. — Я был просто удивлен, — возразил Локи сквозь стиснутые зубы. — Приятно познакомиться с тобой, ДЖАРВИС. —Взаимно, мистер Уокер. Мы так много слышали о вас за последние несколько недель. На первый взгляд, ответ мог показаться безобидным, но щеки Старка вспыхнули ярким бордовым румянцем. Очевидно, его доверенный ИИ высказался не по делу, но эта демонстрация явной застенчивости была неожиданной. Независимо от этого, вызов неуместному интересу Старка не имел бы никакого значения, пока спора была активна. Привлечение внимания к его необъяснимой влюбленности могло бы даже вызвать обоснованные подозрения относительно истинной личности Локи. Как бы ему это ни было больно, Бог достиг прискорбной кротости Томаса. — Не могу представить, что твой хозяин мог рассказать обо мне, — Локи указал на потолок, слегка нахмурившись. — Мы едва знаем друг друга. Свет в датчике загорелся еще ярче. — Сэр недавно порадовал нас историей об одном из ваших не зрелых поклонников.. — Замолчи, — пробормотал Старк. — О боже, ДЖАРВИС. Мы же об этом говорили, — Инженер провел слегка дрожащей рукой по волосам, безнадежно взъерошив тщательно уложенные локоны. На таком расстоянии Локи мог видеть, что его потрескавшиеся губы были искусаны до крови. — Слушай, Томми, я не пытаюсь быть ослом, но я думал, что транспортировка была частью нашей сделки. Почему ты не подождал Хэппи? Возмущенно вонзив кончики ногтей в ладони, Локи упорно цеплялся за последние остатки апломба Томаса. — В нашем контракте не было требования о транспортировке, — возразил он, прежде чем заняться демонстративным осмотром своего окружения. — Мы же на другом этаже, чем на прошлой неделе, не так ли? Старк неохотно принял перенаправление, хотя его губы изогнулись в гримасе. — Я подумал, что ты предпочтешь работать в пентхаусе, чем в душном зале заседаний целый день. Ага. Пентхаус. Это объясняло знакомое ему благополучие его окружения. Планировка была преимущественно открытой, мебель безупречной и дорогой, а видимые комнаты были выкрашены в нейтральные тона. Из фойе Локи мог видеть открытый бар, укомплектованную кухню, элегантную столовую и просторную гостиную, но за этим находился холл и несколько дверей. Казалось, что с его последнего визита много лет назад мало что изменилось, за исключением кожаного дивана, скрывающего кратер, в котором сломалось его тело. — Мне не нужна такая обстановка, — настаивал Локи, не в силах скрыть отвращение в голосе. — Я здесь просто для того, чтобы выполнить задание. Нет никаких причин создавать для меня особые условия. Искры надежды на лице Старка мгновенно погасли. — Это самый безопасный этаж в Башне, — объяснил он, слова были заметно отрывистыми, — У меня нет гнусной цели просить вас работать в пентхаусе, вы знаете. Большинство людей были бы в восторге. Локи очень сомневался, что эти таинственные документы, которые он будет переводить, требуют такой безопасности, но он не мог найти причину для протеста, не вызвав подозрений Старка. — Очень хорошо, — неохотно согласился он, прежде чем повернуться к Поттс. — Возможно, вы могли бы показать мне материалы, которые я должен перевести, мисс Поттс. Я бы предпочел начать как можно скорее. — Спасибо за ваш профессионализм, Томас, — признала Поттс, бросая на Старка решительно пронзительный взгляд. — К сожалению, я ничего не знаю о вашем проекте. Тони будет контролировать ваши обязанности в течение всего срока вашей работы. Личное участие Старка в его задании не было по-настоящему неожиданным. С определенной точки зрения, регулярный доступ к изобретателю – и, следовательно, к споре – можно было бы даже считать благом. Это, безусловно, облегчило бы работу по ослаблению хватки семени над волей Старка. Тем не менее, перспектива проводить больше времени вместе вызывала немалый страх. — Тони и я обсуждали то, что произошло на прошлой неделе, — продолжила Поттс, выражение ее лица сменилось непонятной яростью. — Мы не одобряем домогательства или провокации в Stark Industries, ни со стороны кого бы то ни было. Пожалуйста, будьте уверены, что у вас будет постоянный доступ к каждому лифту в здании. У вас есть мое личное разрешение уйти в любое время, когда вы почувствуете себя некомфортно, без каких-либо последствий. — Мисс Поттс использовала свой код отмены, мистер Уокер, — добавил ДЖАРВИС. — Никто не имеет права помешать вам покинуть Башню, если только все здание не заблокировано из-за чрезвычайной ситуации. Краем глаза Локи заметил, что Старк уставился на свои ботинки, но Поттс успела продолжить, прежде чем он успел еще больше усомниться в этом. — Я принесла дополнение, которое вы просили, — продолжила Поттс, пересекая комнату, — Тони уже подписал его. Я надеюсь, этого будет достаточно, чтобы заверить вас, что то, что произошло на прошлой неделе, больше не повторится. Не было никакой возможности удовлетворения, когда они так очевидно размахивали лазейкой, которая могла гарантировать его заключение. Помимо явной угрозы, которую представлял сам Локи, присутствие Мстителей в Башне гарантировало, что она станет частой целью многих злодеев, одержимых завоеванием Нью-Йорка. Карантины, несомненно, были частым явлением. — Спасибо, мисс Поттс, — выдавил Локи вслух, несмотря на свои сомнения. — Я ценю ваше вмешательство. Внешне ее ответная улыбка казалась довольно приятной, но Локи видел, что она его изучает. Ее романтические наклонности к Старку были общеизвестны в Мидгарде, как и их недавнее расставание. Спекуляции на таблоидах варьировались от флирта со стороны Старка до шантажа Поттс ради ее руководящей должности. Независимо от их прошлой динамики, Локи не мог не заметить, что Поттс, казалось, странно приняла внезапное появление Томаса в жизни Старка. — Вы сказали, что предпочитаете чай? — вежливо спросила Поттс. — Я могу заварить вам чашку, прежде чем вернусь в свой офис. — Как мило с вашей стороны предложить это, мисс Поттс, но нет, спасибо, — Он наклонил голову с видимым почтением, хотя внутренне кипел от ее нелепой вежливости. — Мне не терпится приступить к выполнению своего задания. Наконец, Старк отреагировал на его все более явные намеки. — Ты будешь работать в библиотеке, — объяснил изобретатель, пятясь к коридору. — Хочешь, я покажу тебе, что ты будешь делать? Мужчина звучал явно неуверенно, и Локи не мог не почувствовать прилив мстительного удовлетворения, когда он ответил утвердительно. Наконец, Локи был не одинок в смятении от опасений. К сожалению, этого смятения было недостаточно, чтобы предотвратить появление оттенков энтузиазма, когда Старк вел его по коридору. Почти непрерывная болтовня сопровождала их продвижение по пентхаусу, но Локи проигнорировал ее в пользу более тщательного осмотра своего просторного, но в значительной степени безличного окружения. Они прошли несколько спален – одна со смятыми покрывалами – и комнату с колоссальным телевизором. По мере того, как они продолжали, Локи не мог не задаться вопросом, была ли спора еще более могущественной, чем он опасался, если она могла повлиять на Старка, чтобы он впустил виртуального незнакомца в свое внутреннее святилище. — Вот и библиотека, — без всякой нужды объявил Старк, открывая дверь в конце коридора. В отличие от резкой современности других комнат, библиотека была тепло освещена и наполнена всплесками цвета. Каждый дюйм свободного пространства был забит книгами и изношенной мебелью. Помимо богато украшенных книжных полок, прикасающихся к потолку, там стояли массивный стол из красного дерева и неуклюжее кресло. Насколько мог видеть Локи, пыльные книги, доминировавшие на книжных полках, не имели никакой последовательной организации. Бог не мог не сделать тихий вдох, когда он прошел мимо Старка. В этой комнате стоял затхлый запах, настолько мучительно знакомый, что Локи позволил себе на мгновение пренебречь своей нынешней компанией. Публичная библиотека, которую он посещал еженедельно, всегда сильно пахла дезинфицирующим средством, а распространение голосов и грязных пальцев усиливало ее осквернение. Локи мог проводить дни – даже недели – укрывшись в этой частной коллекции, не замечая течения времени. Даже наличие еще одного незаметного датчика на потолке не могло умерить его восхищения личной литературной сокровищницей Старка. Старк прочистил горло, нарушив их хрупкий мир одним внешне безобидным махом. — Что ты думаешь? — спросил он самым мягким голосом. Локи сдержал резкие слова, вертевшиеся на кончике языка, и заставил свое выражение лица принять некое подобие любезности. — Твоя библиотека прекрасна. — Это была коллекция моей мамы, — объяснил Старк, протягивая руку, чтобы провести по потрескавшемуся корешку любимой книги. — Я ее храню, но книги – это не совсем мое. Там была рана, которую Локи мог бы разрезать одним резким замечанием. Горечь искушала его прежде едкий язык, но что-то – возможно, невольное сочувствие – убедило его воздержаться. Странно, как уязвимость этого человека, которого Локи презирал, могла вызвать такую слабую сдержанность. — Эти книги уже написаны на английском, — заметил Локи, надеясь сменить тему. Старк открыто рассмеялся, поглаживая свои волосы. Локи привык к прозрачности в своих взаимодействиях с воинами Асгарда, но он пришел к тому, что интеллект ассоциировался с молчаливостью и секретностью. Возможно, это было влияние споры, но Старка было слишком легко читать. — ДЖАРВИС, ты можешь открыть сейф? — Старк указал на потолок. Несколько полок в задней части комнаты быстро сдвинулись, двигаясь вверх и наружу, открывая металлическую дверь. Это, должно быть, сейф, но Локи не мог различить видимую замочную скважину или цифровую клавиатуру. Вместо этого в стену рядом с дверью был вмонтирован сложный монитор. — Мне понадобятся сканы твоей руки и глаза, — объяснил Старк. — Нам пришлось усилить меры безопасности. Щ.И.Т. разработал какую-то нано маску, которая позволяет их агентам выдавать себя за других людей. Я не могу рисковать, что они украдут мои вещи. Локи напрягся, несмотря на все усилия сохранять беззаботность. — Щ.И.Т. развил способность менять форму? Старк пожал плечами в ответ, и это было озадачивающе небрежно. — Не совсем так. То, что у них есть, не особенно убедительно, но лучше быть готовым, — Изобретатель нажал несколько кнопок на мониторе, прежде чем неуверенно повернуться к нему. — Эй, тебя это устраивает? К счастью, Локи не срезал углы, развивая свою смертную личность. Тем не менее, хотя эти сканирования не вызвали никаких красных флажков, бог не был доволен дальнейшим вторжением в его личную жизнь. Он определенно не наслаждался тем фактом, что Старку пришлось физически расположить свою руку и лицо должным образом для сканирования. — У меня сложилось впечатление, что Щ.И.Т. – союзник Мстителей, — заметил Локи, когда Старк изменил права доступа к сейфу. — Щ.И.Т. послал одного из своих агентов выдавать себя за моего личного помощника несколько лет назад, чтобы они могли нарыть что-нибудь на меня , — объяснил Старк, по-видимому, равнодушно, хотя мускул на его челюсти дрогнул. — Они мне не доверяют, и я уж точно не доверяю им. Глаза Локи сузились. — Я не могу себе представить, что Щ.И.Т. был бы рад, если бы я поделился этой информацией. — Да, ну, ты подписал соглашение о неразглашении как часть нашего контракта. По закону ты не можешь говорить дерьма о том, что здесь происходит, — Старк бросил небрежную улыбку через плечо, — К тому же, у меня хорошее предчувствие на твой счет. Очевидно, Локи нужно было как можно скорее заняться спорой. Конечно, человек, с которым он столкнулся в пентхаусе много лет назад, также продемонстрировал серьезную нехватку инстинктов самосохранения, но Старк, несомненно, был способен на элементарную осторожность. Если такое поведение продолжится, оно, вероятно, может подвергнуть Локи риску, особенно если Томас будет идентифицирован как потенциальная слабость. — В любом случае, — сказал Старк, вводя учетные данные Локи, чтобы открыть сейф, — в промежутке между работой над Манхэттенским проектом и основанием компании мой отец совершил много дерьма, оставаясь незамеченным. Некоторое время назад я нашел в хранилище некоторые из его зашифрованных документов. Локи сохранял позицию в углу комнаты, наблюдая, как Старк извлекает стопку пожелтевших бумаг и книг. Конечно, Старк не мог думать о том, чтобы делиться семейными секретами с незнакомцем. Это было бы бессовестно. — Эти документы защищены каким-то шифром. ДЖАРВИС и я пытались взломать код сами, но мы мало что можем сделать, не просканировав страницы, — Старк пересек комнату, чтобы осторожно положить файлы на антикварный стол. — Я не хочу рисковать тем, что Щ.И.Т. взломает мою систему и запустит свои грязные ручки в грязное белье моего отца, поэтому нам придется действовать по старинке. Заинтригованный против своей воли, Локи подошел поближе, пока не смог различить рваные края многочисленных разрозненных бумаг, — Здесь довольно много материала, — заметил он. Старк не смог скрыть свою удовлетворенную улыбку. — Это займет некоторое время, как думаешь? — Трудно сказать, — уклончиво ответил Локи, протягивая руку мимо Старка за верхним журналом. Беглый просмотр книги показал, что каждая страница заполнена корявым почерком. Автор составил свои записи на немецком языке, с которым Томас ранее заявлял, что знаком. Поверхностное прочтение первых нескольких строк подтвердило подозрения Старка – прямой перевод не имел особого смысла. — Я переводчик, Старк, а не криптограф, — проворчал Локи, потянувшись за вторым журналом. Он был заполнен теми же непонятными каракулями. — Почему ты считаешь, что я способен расшифровать секреты твоего отца? Старк пожал плечами, старательно избегая зрительного контакта. — Просто чувство, я полагаю. — У тебя их много, — сухо заметил Локи. К сожалению, его ощутимый скептицизм привлек все внимание Старка. — Я имею в виду, я мог бы заявить очевидное и назвать тебя ходячим словарем, — Изобретатель повернулся к нему и посмотрел более пристально, нахмурившись, вызвав обилие морщин на лице. — Я мог бы сказать тебе, что видел, как ты читал Джеймса Джойса и Уильяма Фолкнера ради развлечения, — еще один шаг. Это было все, что Локи мог сделать, чтобы продолжить невозмутимо стоять, когда каждый выдох Старка покрывал его щеку. — Или я мог бы быть честным и сказать, что я просто чувствую, что ты можешь сравниться со мной. Ты умный, Томми. Мы оба это знаем. Если и было что-то, в чем Локи никогда не сомневался, так это его собственный интеллект. Тем не менее, он не привык, чтобы его способности признавали, не говоря уже о том, чтобы их ценили. Это его как раз достаточно смягчило. — Мне, скорее всего, понадобится несколько месяцев, чтобы закончить переводы, — Локи лениво перевернул еще одну страницу, избегая взгляда Старка. — Предполагая, что я смогу взломать шифр. — Ты его взломаешь, — властно настаивал Старк. — Эй, могу я посмотреть твой телефон? Просьба тут же возродила его настороженность. — С какой целью? Инженер глубоко вздохнул. — Я должен отключить камеру на вашем телефоне. Это часть контракта, который вы подписали. Локи вспомнил статью об использовании камеры, но его неопытность в области технологий Мидгарда побудила его проигнорировать соответствующие положения. По правде говоря, он не осознавал, что сотовые устройства оснащены таким инструментом. Он неохотно достал свой телефон и протянул его Старку, но изобретатель лишь поджал губы. — Что теперь? — рявкнул Локи, раздраженный, несмотря на все усилия сохранить самообладание. — Мне не очень нравится, когда мне что-то дают в руки. У Локи не было ни малейшего представления, как на это реагировать. Он молча положил телефон на стол, прежде чем подвинуть его в сторону Старка. Его усилия вызвали яркую ухмылку, заставив Локи немедленно повернуться к документам на столе. Было что-то в том, чтобы увидеть искреннее ликование на лице Старка, что вызвало ответное трепетание в его собственной груди. Это сбивало с толку. Старк презрительно ахнул. Локи еще пристальнее вгляделся в страницы дневника. — Томми, — прошептал Старк. — Томми, это телефон-раскладушка. По крайней мере, даты каждой записи в журнале были разборчивы. Самый ранний отчет был написан в феврале 1942 года. — Эта штука вообще умеет отправлять текстовые сообщения? — спросил Старк, и голос его дрожал от явного ужаса. — У меня никогда не было возможности проверить это, — ответил Локи со вздохом. — Я знаю, что он способен принимать телефонные звонки. Старк издал странный задыхающийся звук, который Локи демонстративно проигнорировал. Он потянулся за другим журналом. — Ты когда-нибудь задумывался о приобретении StarkPhone? — продолжил инженер через мгновение. Бог пролистал несколько разрозненных листов с формулами и диаграммами. — Я доволен своим нынешним устройством. — Конечно, но я могу достать тебе бесплатный StarkPhone со всеми прибамбасами, — Беглый взгляд обнаружил, что Старк буквально сверлил его простой телефон взглядом. — Почти уверен, что у меня в мастерской валяется несколько прототипов следующей модели. Я могу настроить один для тебя. — Моего телефона вполне достаточно, — Локи аккуратно сложил различные документы, прежде чем снова сосредоточиться на Старке. — Тебе удалось отключить камеру? — Камера на этой штуке ни хрена не стоит, — проворчал изобретатель, нажимая одну из клавиш со стрелками. — Вот. Я собирался ограничить и ваш доступ в Интернет, но вашему телефону еще десятилетия до ожидания вызова, не говоря уже о подключении к Интернету. — Ты преувеличиваешь, — решил Локи после минутного колебания. — Только немного, — Они смотрели друг на друга в течение нескольких томительных секунд после того, как он вернул ему телефон. — Итак, что в сумке? Локи неохотно взглянул на мятый бумажный пакет, который он упаковал сегодня утром. — Мой обед. Прошла еще одна пауза. — Что ты принес? Вздохнув, Локи снял очки Томаса и устроил представление, протирая воображаемое пятно на одной из линз. — Есть ли что-то, о чем ты хотел бы меня спросить, Старк? Его вопрос вызвал озадачивающий вздох вместе с потоком открытого беспокойства. — Я просто хотел извиниться еще раз. Я все сделал неправильно, — Старк начал теребить подол своей рубашки, тщательно избегая зрительного контакта. — Я не должен был отслеживать твою работу, или втягивать твоего придурка-босса в твой перевод, или.. или блокировать лифт. Все это было так хреново. Локи молча моргнул. — Прости, Томас. Я очень надеюсь, что мы сможем начать все сначала, — Старк прерывисто вздохнул, — Может, нам даже попробовать стать друзьями? У меня их не так уж много. Спора, несомненно, была причиной как предыдущего поведения Старка, так и его нынешних извинений, но Локи никогда не отличался великодушием. — Я с нетерпением жду продолжения наших профессиональных отношений, мистер Старк, — осторожно предложил он. — Это все? Невозможно было скрыть, как слегка поникли плечи Старка, но Локи это не волновало. Ему было все равно. — Да, вот и все, — вздохнул изобретатель, пятясь к двери. — Я буду внизу в своей мастерской большую часть дня. Если что-то понадобится, просто дайте ДЖАРВИСУ сигнал. Они оба знали, что Локи не собирался просить ДЖАРВИСА о чем-либо. — Я буду иметь это в виду. Большую часть дня Локи сосредоточился на изучении и сортировке документов в некое подобие порядка. Из того немногого, что он мог различить, похоже, что там действительно было какое-то шифрование, препятствующее прямому переводу различных текстов. Процесс расшифровки не был для него совсем уж незнакомым — за эти годы он взломал несколько шифров, чтобы узнать устаревшие или запрещенные заклинания. Тем не менее, это конкретное шифрование было странно знакомым, несмотря на его мидгардское происхождение. Локи был уверен, что со временем он сможет расшифровать его и предоставить Старку внятный перевод. К концу дня он определил самый ранний журнал как свой главный приоритет. В соответствии с параметрами их контракта Локи нацарапал рукописный отчет о своем прогрессе, прежде чем положить материалы в сейф. Он надеялся, что Старк питал реалистичные ожидания относительно скорости его работы. Скорее всего, потребуются недели, прежде чем он добьется более ощутимого прогресса. Когда Локи выскользнул из библиотеки, холл был пуст, но виртуальные глаза, несомненно, следили за его продвижением к лифту. Он мог только горячо молиться, чтобы Норны благословили его свободой, прежде чем Старк сможет вспомнить о его присутствии. Конечно, его побег лишь приблизил бы его к нескольким утомительным часам висения на рельсах автобуса, но Локи не мог не с нетерпением ждать, когда он свернется калачиком с книгой и Шопеном, как только прибудет в свою квартиру. К его облегчению, двери лифта открылись при его приближении и благополучно закрылись, как только он нажал кнопку вестибюля. Несмотря на усталость, Локи заставил свою напряженную спину оставаться прямой, пока ехал в зеркальном ящике в вестибюль. Его самообладание было в лучшем случае слабым, но, несомненно, он мог собраться с силами, чтобы отсрочить свое падение до тех пор, пока не ускользнет от своего всезнающего надсмотрщика. К сожалению, вторжение, которого так боялся Локи, проявилось прежде, чем он добрался до первого этажа. — Мистер Уокер, сэр просил вас поговорить с ним, прежде чем вы уйдете на целый день. — Рабочий день окончен, — заметил Локи, стараясь, чтобы его голос звучал мягко, но твердо. — Я хотел бы вернуться в свою квартиру на вечер. Старк может поговорить со мной завтра. — Я передам ваше сообщение, — Наступила пауза, во время которой лифт блаженно продолжал спуск. — Сэр просит вас подождать его в вестибюле. У него есть несколько вопросов о вашем проекте, на которые он хотел бы получить ответы сегодня. Локи закрыл глаза, пытаясь скрыть несомненно пылающую в них обиду, — Хорошо. Я подожду две минуты. — Благодарю вас, сэр. Локи направился к двойным дверям, ведущим наружу, как только лифт отпустил его, и принялся отсчитывать в голове секунды до того момента, как он сможет уйти. Движение снаружи уже затормозилось, а небо было достаточно облачным, чтобы грозить дождем. Его спина болела от наклона над столом, и он не находил облегчения ни в автобусе по дороге домой, ни на своем жестком матрасе. Больше всего на свете Локи желал, чтобы этот фарс дня закончился. Увы, Старку удалось вовремя добраться до вестибюля. Мужчина был мокрым от пота, а его кожа имела характерный зеленоватый оттенок. Локи мог только предполагать, что лифт не двигался с безопасной рабочей скоростью. — Томми, — поприветствовал его Старк под громкий скрип своих кроссовок по полу. — Я думал, ты пунктуальный парень, но не ожидал, что ты уйдешь в первую же секунду. Вестибюль уже был переполнен уходящим персоналом. Это был лишь вопрос времени, когда они заметят присутствие Старка, особенно если этот человек настаивал на проявлении такого энтузиазма в помещении. У Локи не было выбора, кроме как умиротворить изобретателя, если он хотел избежать дальнейшего внимания. — ДЖАРВИС сказал, что ты хочешь поговорить со мной, — подсказал Локи, наклонив голову в тщетной попытке избежать множества обращенных в его сторону глаз. — Я надеялся, что мы сможем обсудить твой план игры, — Старк улыбнулся, казалось бы, неуверенно, — К тому же, на твоем обычном пути домой произошла авария. Я подумал, что мог бы тебя подвезти. Прохожие на тротуаре снаружи начали собираться, открыто указывая и нащупывая свои телефоны. Локи бросил кипящий взгляд на свои поношенные туфли, когда начались вспышки. — Я оставил свои записи, как того требует наш контракт, — настаивал Локи. — Мы можем обсудить детали завтра. — Знаешь, люди обычно умоляют меня о привилегии быть в моей компании, а не наоборот, — Когда Локи не отреагировал на насмешку, лицо Старка приняло явно смущенное выражение. Дрожащая рука безошибочно потянулась к груди. — Слушай, я понимаю, что это странно, но я действительно хотел бы прояснить ситуацию. Просто дай мне шанс? Сегодня утром пожилой мужчина, сильно пахнущий мочой, протиснулся сквозь толпу людей в автобусе, чтобы сесть рядом с ним. При пересадке на другой маршрут Локи был вынужден уступить свое место пожилой женщине. Он провел остаток своей поездки на автобусе, терпя незнакомцев, наступающих ему на ноги. Провести больше времени со Старком могло быть немного предпочтительнее, чем повторить такой опыт. Что еще важнее, он мог использовать это время, чтобы распутать спору. — Я бы предпочел избежать столкновения с транспортом после аварии, — осторожно признался Локи. Улыбка Старка – больше десен, чем зубов, и перемежающаяся множеством морщинок вокруг глаз – заставила его выглядеть на много лет моложе. В прошлом бог, возможно, даже нашел бы его реакцию очаровательной. Локи последовал за Старком в подземный гараж, заполненный коллекцией гладких транспортных средств. Зрелище, несомненно, должно было произвести на него впечатление, но Локи никогда не изучал тонкости мидгардского транспорта. Однако он нашел подогреваемые сиденья в выбранной Старком машине интересными. Даже в этой более смертной форме Локи оставался в значительной степени нечувствительным к холоду, но было приятно хоть раз почувствовать тепло. К сожалению, они сразу же въехали в плотный поток машин. Старк застонал. Локи вздохнул. Машина медленно двинулась вперед. — Вокруг Башни всегда много движения, — объяснил Старк без всякой нужды, — Будет лучше, как только мы отъедем немного дальше. Несмотря ни на что, Локи поверил ему. После мгновения пристального взгляда вперед, сжав руль до побелевших костяшек пальцев, Старк прочистил горло. — Итак, что ты думаешь о своем проекте? — Я провел день, систематизируя документы по дате, а затем по тому немногому, что я мог вывести относительно темы, — Локи сжал кулаки на коленях, уже предвкушая неизбежное принижение своего прогресса, — Это может показаться не таким уж большим, но прогресс будет медленным, пока я не раскрою шифр. — Ты сейчас только на стадии планирования, — успокоил его Старк с еще одной сбивающей с толку улыбкой. — Я понимаю, что такие вещи требуют времени. Локи привык к нетерпению, раздражению и даже открытой враждебности, когда дело касалось проявления его интеллектуальных талантов. Он не ожидал от Старка такого рода личной идентификации, но этого было достаточно, чтобы ослабить его инстинктивную оборонительную реакцию. После минутного раздумья Локи прислонился к окну, сбитый с толку необъяснимым желанием посовещаться с кем-то, кто действительно понимал. — Это будет сложная головоломка, — объяснял бог, глядя на свои сжатые в кулаки руки. — Я решил начать с записей в журнале. Вероятно, будет легче расшифровать закономерности с помощью прозы, чем научных формулировок. — Это имеет смысл, — подбадривал Старк, — Думаешь, это будет веселее, чем переводить скучные криминальные романы и литературную порнографию? Губы Локи изогнулись вверх. — Возможно. Старк широко улыбнулся ему. Вместо того, чтобы продолжать свою невозмутимую игру, Локи почувствовал, как его собственные предательские губы растянулись в ответ. В этой липкой ухмылке было что-то заразительное, именно поэтому Локи не мог ей доверять. Его брат питал тот же обезоруживающий энтузиазм; раз за разом громовержец использовал его, чтобы вести Локи прямо к опасности. Конечно, видимое рвение Тора подкреплялось только преданностью и мускулами. Старк же, с другой стороны, проявлял определенную проницательность, которая, возможно, была еще более опасной. — Эй, хочешь поиграть в игру? — спросил изобретатель, прерывая размышления Локи. Его пальцы начали барабанить по рулю в такт слабому гитарному риффу по радио. — Что за игра? — спросил Локи, невольно охваченный любопытством. — А как насчет «Двадцати одного вопроса»? Название этого предлагаемого отвлечения было слишком глупым, чтобы даже рассматривать его. Локи пренебрежительно отвернулся к окну. Он должен был использовать эту возможность, чтобы исследовать спору на предмет слабых мест, но он устал и был на грани. Было мало сценариев, которые Локи любил меньше, чем оказаться запертым в замкнутом пространстве с одним лишь Старком в компании. — Давай, Томми, — подбадривал Старк, когда Локи продемонстрировал свою решимость страдать молча. — Это классический ледокол. Локи стойко следил за пешеходами, идущими по тротуару. — Я ценю свою личную жизнь, Старк. — Каждый из нас получит по два пропуска, — настаивал Старк. А затем, заметив, что Локи хмурится в окно, он сказал: — Послушай, это всего лишь игра. Если есть что-то, на что ты действительно не хочешь отвечать, то можешь и не отвечать. Это должно быть весело. К сожалению, желание Локи знать всегда было одной из его величайших слабостей. Его согласие было почти неизбежным, но он и не рвался. — Очень хорошо, но я не буду отвечать на слишком личные вопросы, — проворчал он. — Не проблема, — заверил его Старк. — Я задам первым, ладно? Локи бесстрастно посмотрел на него, прежде чем развернуться в противоположном направлении. Увы, его апатия никоим образом не обескуражила его упрямого товарища. — Сколько тебе лет? — последовал ожидаемый ребяческий вопрос. — Я уверен, что возраст обычно считается запретной темой, — сухо прокомментировал Локи, вызвав совершенно бесстыдную усмешку. — Мне тридцать один, — разгласил он, вспомнив произвольную дату рождения, которую он выбрал для своего поддельного свидетельства о рождении. — Подожди, ты серьезно? Явного удивления Старка было достаточно, чтобы отвлечь внимание Локи от окна. — Ты кажешься удивленным. — Не совсем, — отрицал Старк, хотя нервный смех клокотал у него в горле, — Полагаю, я просто чувствую себя немного старым. — Я так понимаю, ты старше меня? — Мне сорок три, — Старк помолчал, а затем продолжил тихо, почти застенчиво. — Мой день рождения через несколько месяцев. — Замечательно, — прокомментировал Локи, — Ты практически маразматик. Он не собирался сознательно ослаблять намеки на напряжение, сковывающее плечи Старка, но эффект был именно таким. Когда изобретатель взглянул на следующий перекресток, выражение его лица было определенно ласковым. — Ты более язвителен, чем я ожидал, — Имея в виду, что Локи совершенно не сумел передать заурядную застенчивость Томаса. — Твоя очередь. Это была не та стратегическая игра, которая обычно нравилась Локи, но бог все равно тщательно обдумывал свои варианты. Сохранение изначальной беззаботности Старка казалось лучшим подходом на данный момент. — Когда у тебя день рождения? — спросил Локи через мгновение. — Двадцать девятого мая, — Старк снова ухмыльнулся, — Будет справедливо, если ты ответишь на тот же вопрос, не заставляя меня тратить ход, ты так не думаешь? Локи закатил глаза в неохотном веселье. — Девятого февраля. Старк по-детски надулся. — Значит, я просто пропустил. — Я никогда не праздновал его, — успокоил его Локи, сам не зная почему. — Как бы то ни было, это было до того, как мы начали наше сотрудничество. — Ты никогда не праздновал свой день рождения? — спросил Старк, явно ошеломленный. — Даже когда ты был ребенком? — Даже тогда, — Не выдержав явного недоверия Старка, Локи обратил внимание на изношенную нитку, свисающую с подола его рубашки. — Мы предпочитали отмечать другие случаи. Годовщины дней рождения были слишком обыденными. По правде говоря, празднования обычно устраивались для многих великих достижений Тора – успехов в охоте, триумфа в турнирах, удачи в поисках. Достижения Локи обычно игнорировались или откровенно высмеивались. В Асгарде не было чести в научных занятиях, но Локи в конце концов научился наслаждаться многочисленными пренебрежениями. Гнев был мощным мотиватором. — Мой старик тоже обычно забывал о моих днях рождения, — поделился Старк, его голос был тихим во внезапно наступившей тишине. — Теперь я как бы делаю из них представление. Локи украдкой взглянул на Старка и обнаружил, как на его щеке ощутимо подергивается мускул. — Как и положено, — осторожно предложил он. Никогда в жизни ему не удавалось вызвать столько улыбок. — Снова моя очередь, — весело объявил изобретатель. — Какая твоя любимая еда? Ответ не потребовал даже мгновения раздумий. — Фрукты, я полагаю. Я всегда был особенно неравнодушен к клубнике. Конечно, его текущая зарплата обычно исключала их покупку, но Локи иногда жертвовал своей недельной нормой консервированного тунца ради фунта помятой клубники. Даже сейчас, от одной мысли о них у него текли слюнки. Старк оживился. — Я собирался сказать скотч, но ты прав. Хотя я бы выбрал чернику вместо клубники. Хорошо. Это было просто нерационально. — Клубника объективно лучше черники, — проворчал Локи, прежде чем сумел сдержаться. С этого момента они несколько минут ссорились, прежде чем перейти к менее оскорбительным вопросам. Локи спросил о любимом животном Старка – тигре, судя по всему. Старк продолжил вопросом о его любимом цвете – конечно, не так уж рискованно было сказать, что это зеленый. Когда Локи спросил о домашних животных, Старк долго говорил о своих роботах, но то, как он их описывал – одновременно пренебрежительно и ласково – заставило их больше походить на детей, чем на машины. Это ослабило его бдительность. — Чего ты боишься больше всего? — спросил Старк. Старк, вероятно, хотел задать еще один безобидный вопрос, но страхи Локи были бесчисленны и постыдны. От воинов Асгарда ожидалось, что они будут безжалостными, бесстрашными. Признание любого недостатка было неприемлемо. Тем не менее, было бы приятно разделить часть того, что он пережил, с кем-то, кто более терпим к слабости. В худшем случае он потеряет часть уважения Старка, и это может быть даже положительным событием. — Ничто, — признался Локи, теребя рваную нить на рубашке. — Падение в яму, из которой нет выхода и конца. Старк резко повернулся и уставился на него. — Это конкретно. — Не все страхи рациональны, — защищался он сквозь зубы. На мгновение они томились в абсолютной тишине. Постоянный поток пешеходов препятствовал их движению на красный свет, и Локи попытался сосредоточиться на их индивидуальных траекториях, а не на собственной растущей панике. Возможно, Тор поделился со Старком версией того, что он пережил. Если Старк хотя бы подозревал, что Томас может быть чем-то большим, чем он казался.. — Космос – он такой. Он тихий, как пустота, — Старк громко вдохнул через нос, — Когда я прошел через портал во время Вторжения, я сделал это, зная, что не вернусь. Мне до сих пор снятся кошмары о том, что я там застрял, — Когда Старк снова посмотрел на него, его улыбка стала слабее и явно кривее. — Так что да. Ничто. Определенно обоснованный страх. Смущенный и в то же время странно умиротворенный, Локи облизнул губы и отвернулся. Чужое чувство начало клокотать в его груди, и он не мог решить, было ли оно приятным или тревожным. — Полагаю, теперь моя очередь? — Когда Старк утвердительно кивнул, Локи сделал вид, что обдумывает свои варианты, хотя идеальный вопрос уже вертелся у него на языке. — Какой самый неловкий опыт в твоей жизни? Старк скатился до предсказуемого бормотания, прежде чем заявить о своем первом пасе, что заставило Локи внутренне позлорадствовать, несмотря на абсолютную глупость их игры. Они обменялись еще более безвкусными вопросами. По словам Старка, Бетховен не подпадал под категорию музыкального художника. В отместку Локи оспорил достоинства «Над пропастью во ржи» как книги, достойной признания. К сожалению, бог также неразумно использовал свои пасы, сначала в вопросе о его братьях и сестрах, а затем о его любимом фильме, когда Старк настоял, что у него должен быть один. — Каким достижением вы гордитесь больше всего? — задал Старк свой последний вопрос. Вопрос не должен был его смутить, но у Локи никогда не было особых причин гордиться своими талантами. Вероятно, он мог бы дать шутливый ответ, не вызывая гнева Старка, но Локи обнаружил, что искренне размышляет над ответом. Хотя бог развил множество навыков, было мало таких, которыми он мог бы обоснованно претендовать на какое-либо настоящее удовлетворение. — Это сложный вопрос, — колебался он, бездумно наблюдая за сжиманием и разжиманием своих кулаков. — Мне придется это обдумать. — Хм. Почему-то этот единственный слог был более раздражающим, чем любой другой ответ, который мог бы предложить Старк. — Что? — процедил Локи сквозь стиснутые зубы. — Полагаю, я думал, что это простой вопрос, — Старк снова уставился на него, но Локи отказался встречаться с ним взглядом, — Чёрт, Томми, сколько языков ты понимаешь? А я даже не знал, как начать тот проект, который я тебе дал, — Изобретатель вытягивал шею, пока Локи не поддался искушению его странно пылких глаз. — Я думаю, ты чертовски потрясающий. Спора, несомненно, подогревала благоговение Старка, но Локи не мог не почувствовать воодушевление от столь явной похвалы. — Мои научные интересы никогда не ценились, — тихим шепотом признался Локи. — Ну, это просто глупо. Не нужно быть гением, чтобы понять, что ты чертовски гениален, — Обычно Локи, возможно, находил очевидный гнев Старка пугающим, но он получал определенное утешение от осознания того, что такие сантименты не были направлены на него. — Что ты знаешь об Обадайе Стейне? — спросил Старк через мгновение. Локи уставился на длинные, тонкие пальцы Томаса, размышляя о том ограниченном объеме информации, который был предоставлен общественности. — Он был твоим деловым партнером. Я припоминаю сообщения о том, что он погиб в авиакатастрофе несколько лет назад. — Помни о своем соглашении о неразглашении, ладно? — Нотки юмора в голосе Старка, в остальном невыразительном, были слишком слабы, чтобы тратить время на развлечения. — Думаю, мне стоит начать с того факта, что Оби не погиб в авиакатастрофе. Я убил его. Мне пришлось убить его до того, как он убил меня. Конечно, Локи уже знал основные детали от Бартона, но он молчал. Помимо его фундаментальной склонности к знаниям, нельзя было отрицать искреннюю уязвимость в голосе Старка. Локи не привык к доверию, которое дается свободно, но он все еще был способен на некоторое подобие чувствительности. — Оби был мне как отец. Он был тем, кто приходил на все мои выпускные, и он всегда поощрял мои идеи. Черт, он даже позволял мне пропускать заседания совета директоров, если я чувствовал вдохновение, — Последующий смешок Старка был совершенно безрадостным, — Оглядываясь назад, я думаю, это имеет смысл. Он хотел быть тем, кто будет управлять компанией. Пока я оставался номинальным главой, у него не было проблем со мной. — Он предал тебя из жадности, — понял Локи. — Это и власть, — подтвердил Старк. — Оби организовал мое убийство в Афганистане. Если бы мои потенциальные убийцы не осознали моей ценности, я был бы сейчас мертв. Несмотря на его предполагаемый красноречивый язык, довериться ему для утешения было относительно редким опытом. Каждый возможный ответ казался совершенно неадекватным, но Локи все равно пытался. — Но ты выжил, — без всякой нужды продолжал указывать бог. — Да, черт возьми, я это сделал, — Подбородок Старка выпятился вперед, свидетельствуя о его железной воле, — Благодаря Десяти кольцам я понял, что мое оружие продается тому, кто больше заплатит. Как только я освободился, я решил закрыть наше оружейное подразделение и сосредоточиться на чистой энергии, — изобретатель украдкой взглянул на него на следующем перекрестке. — Держу пари, вы можете догадаться, что Оби чувствовал по этому поводу. — Я так понимаю, он снова пытался тебя убить, — рискнул предположить Локи, странно обеспокоенный этой мыслью. — На этот раз с моей технологией Железного человека, — Старк сжал руль настолько, что это угрожало целостности кожи, — Он просто продолжал идти на меня. Мне пришлось остановить его. У меня не было выбора. Под внешней яростью в голосе мужчины Локи услышал отчетливую ноту вины. Конечно, Старк не считал, что должен был позволить этому предателю и потенциальному убийце жить. Но нет, теперь Старк опустил голову и ссутулил плечи, и Локи не мог позволить человеку нести такую ношу. — Он обидел тебя, — Локи обнаружил себя заявляющим с необъяснимой яростью. — Его смерть была оправдана. Улыбка, которую Старк адресовал богу, была одновременно облегченной и лучезарной. — В любом случае, Оби и я никогда не заботились об одном и том же, — сказал Старк после того, как он демонстративно прочистил горло. — Честно говоря, из всех моих изобретений я, пожалуй, больше всего горжусь ДЖАРВИСОМ, — Еще один взгляд обнаружил неоспоримый розовый оттенок на его щетинистых щеках, — Он, может, и не такой яркий, как мои костюмы, но ДЖАРВИС – мое величайшее творение, без сомнения. Ничего особенно примечательного в том, как Старк смотрел на него сейчас, не было. Влияние споры обеспечивало безусловное положительное отношение и неуместную привязанность даже к самым обыденным утешениям. Странным было усиление неприятного бульканья в его собственном животе и озадачивающее тепло, разливающееся по его собственным щекам. Тем не менее, Локи предпочел проигнорировать любое признание предательства своего тела. — В любом случае, — сказал Старк, по-видимому, нервно смеясь, — все это для того, чтобы сказать, что я понимаю. Люди также не признают, чем я действительно горжусь. — Смертные могут быть жестокими, — предположил Локи, но этого подтверждения оказалось совершенно недостаточно. — Ты не ошибаешься, — подтвердил Старк, глаза которого были окутаны призраками прошлого и настоящего. — Ну, а ты? Ты понял, чем гордишься? Локи колебался, разрываясь между этим новым чувством товарищества и своей врожденной склонностью к сдержанности. Хотя он не питал настоящего доверия к Старку, история этого человека была явно очень личной. Часть его – правда, очень малая часть – хотела ответить взаимностью. — Я полагаю, что горжусь тем, что живу так, как хочу, — поделился он, запинаясь, — Я горжусь тем, что больше не живу в тени своей семьи, — А затем, еще мягче: — Я горжусь тем, что живу для себя. Выражение лица Старка стало несомненно нежным. — Очень круто. Локи быстро потерял контроль над собственными губами, когда они изогнулись, скривились и расширились. Он никогда не ожидал, что из всех смертных испытает настоящее удовольствие именно со Старком. — Эй, похоже, мы почти добрались до твоего дома, — понял Старк, когда они снова повернули к дороге. — Какое из этих зданий твое? Они и вправду почти добрались до его заброшенного здания с его обильным граффити и множеством разбитых окон. Локи уже чувствовал, как из укромных уголков на них смотрит множество глаз, а тот факт, что Старк настоял на том, чтобы постоять у обочины, только подогревал его спешку. Быть замеченным с кем-то вроде Старка в этом районе было слишком рискованно. — Спасибо, что проводили меня домой, — сказал Локи, помня о своей многовековой дипломатической подготовке, даже когда потянулся к дверной ручке. — Подожди, Томми, — взмолился Старк, резко переходя от удовлетворения к мольбе. Его ладонь безошибочно потянулась к груди. — Пожалуйста, позволь Хэппи забрать тебя завтра. Поездка на автобусе, должно быть, мучение. — Я вполне способен передвигаться сам, — настаивал Локи, остро осознавая нежелательное внимание, которое вызвало показное транспортное средство Старка. Несмотря на относительную безопасность, обеспечиваемую тонированными стеклами, Локи обнаружил, что сгорбился на сиденье. Прикосновение промелькнуло вдоль его плеча, и Локи напрягся, застигнутый врасплох, но еще не встревоженный. Он неохотно повернулся, чтобы встретить жалобный взгляд Старка, рот уже открылся, чтобы сформировать более настойчивое отрицание. — Тебе приходится ездить через весь город из-за меня, Томми, — прошептал Старк, — По крайней мере, позволь мне облегчить тебе задачу. Его взгляд обратился к рукам, сжимающим колени Старка, и сопровождающей их коже, покрытой масляными полосами. Он не нашел ничего особенно смущающего, когда протянул руку со своим сейдом – никакого обмана, никакой алчности, только бесхитростное беспокойство и капля вины. Вопреки себе, Локи не мог не согнуться совсем чуть-чуть. — Я ушёл сегодня в шесть утра, — неохотно признался он. — Тогда, может, в семь? — настаивал Старк, — Тебе не придется уходить так рано, раз тебя заберет Хэппи. — Это будет хорошо. Спора забурлила, когда Локи вышел из машины, но настоящим сюрпризом стало более слабое отражение этого чувства в его собственной груди. Не удовлетворенный, бог двинулся, чтобы закрыть дверь, решив завершить свой побег, прежде чем его тело окончательно восстанет. Старк опустил стекло, прежде чем он смог завершить свое отступление. — Увидимся завтра, Томми, — крикнул изобретатель, болезненно и открыто восторженно. Съёжившись внутри, Локи неловко помахал рукой через плечо, прежде чем поспешить в здание. Только после того, как он завершил свою вечернюю рутину – побаловал себя десятиминутным душем, посмотрел в зеркало в поисках зелени, приготовил еду из лапши в микроволновке и устроился на матрасе со своим верным MP3-плеером в руке – он позволил себе проанализировать события дня. Прошли годы с тех пор, как он испытывал какие-либо продолжительные эмоции, кроме постыдного страха. Мысли о Старке вызывали странное рвение к вызову их взаимодействия. Конечно, чувства этого человека к нему были, несомненно, надуманными. Без споры Старк никогда бы его не заметил, а без Томаса Старк убил бы его в одно мгновение. Но разве было бы так ужасно отдохнуть хоть немного и насладиться ощущением, что тебя слышат, понимают и, может быть, даже хотят? Даже если бы это не было – и никогда не могло бы быть – реальностью? Даже когда он размышлял об этой возможности, его разум плыл к неизбежному завершению такого флирта. Локи потребовалось лишь самое легкое напоминание, чтобы живо вспомнить звук инопланетного смеха, ощущение лезвий, разрезающих его кожу, и опустошение от разрывания и кровотечения глубоко внутри его тела. Приятная беседа никогда не была бы достаточной для него, чтобы рискнуть вернуться в подземелья Асгарда или, что еще хуже, в Санктуарию. Но Локи мог быть осторожен. Он сбежит при первом же намеке на опасность, наплевав на последствия. Энтони Старк был просто свободным концом, ответственностью, требующей исправления, которую так же легко можно было отбросить. Все должно было быть так.