Я - Кэролайн Форбс, или как выжить если ты по гланды в дерьме

Жизнь усложнялась, даже если я этого не хотела. Но одно было ясно: если я не вернусь в подходящий момент, Клаус меня не простит. После холодного расчёта я поняла, что лучше вернуться самой, пока ещё могу контролировать ситуацию. Пусть это будет с отключёнными эмоциями, зато по собственному желанию. Так у меня будет хотя бы шанс избежать жёсткой расправы и поисков по всему миру. Чувства рано или поздно вернутся. Это неизбежно. Произойдёт ли это в подходящей или ужасной обстановке — уже другой вопрос. Главное, чтобы я дожила до этого момента. А для этого нужно обеспечить свою безопасность. Если не полную, то хотя бы минимальную. Марселю я ничего не скрывала, но истинную причину предстоящего отъезда не озвучила. У меня оставалась неделя, не больше. Затем Клаус сам уедет из-за своего отца, которого пытаются разбудить Кэтрин и Деймон. Всё благодаря болтливости Джереми, который разговаривал с Анной. Ещё немного — и Майкл будет на свободе. Мой единственный шанс выжить — это убедить Ребекку отказаться от убийства брата. Она должна сама рассказать Клаусу, что это была её идея, а я лишь дала совет. А может, даже лучше — помочь убить Майкла. Пусть я пострадаю, зато Клаус точно не сможет отрицать мою лояльность. В нужный момент я отвлеку Майкла или брошу ему кол, чтобы дать Клаусу преимущество. Искупление, доверие. Ради этого я сделаю всё. Доверие Марселя ко мне началось после Жатвы. Тогда я впервые раскрыла ему правду о том, что ведьмы планируют не просто ритуал, а кровавую расправу. Марсель не был готов поверить мне сразу, но я настояла, что это не просто слухи, а серьёзная угроза его власти. Его люди тоже не поддерживали меня, шёпотом обсуждая, зачем ему вообще нужен вампир с "выключенными эмоциями". Но, когда он сам столкнулся с фактами — кровью, кругами на земле и телами ведьм — всё изменилось. — Ты знала всё это заранее? — его голос тогда был холодным, почти угрожающим. — Да, — ответила я, глядя ему прямо в глаза. — И я сказала тебе. Теперь ты можешь сделать с этим что-то. Или не делать. После того случая я не слышала ни слова благодарности. Но подарки от него начали появляться. Сначала — новая квартира, потом мелочи вроде бокалов, декоративных предметов и даже мебели. А главное, он перестал сомневаться в моей пользе. Именно этот случай заставил его поверить, что я могу быть надёжным источником информации. Его доверие, пусть и ограниченное, было ценным ресурсом, которым я собиралась воспользоваться. На новенькой квартире, Марсель на мои вздохи только улыбался и подливал яблочный сок в красивый хрустальный бокал. Тоже, кстати, его подарок. Я на это ничего не говорила, съехав от Марты запретила ей стирать память, сама же просто немного исказила её воспоминания. Как хороший доктор в одной из местных больниц она и так непрекасаема для вампиров, её убийство не останется безнаказаным, но теперь она особенная. Марта оказалась хорошим человекам, и будь мне не всё равно я бы за ней скучала. Теперь, перед отъездом, я решила дать ему последний подарок в виде контакта с Джуди. — Ты серьёзно собираешься уехать? — спросил Марсель, лениво крутя бокал с коньяком. — Да. Мне нужно уехать. Это не просто каприз, это вопрос комфорта... или жизни, — я сделала паузу, словно уточняя свои слова. — Если я просто сбегу через лес, то пропаду для всех. А так у тебя будет способ выйти на меня, — я пожала плечами, протягивая салфетку с номером. — Это номер Джуди. — И как мне должна помочь твоя знакомая? — Марсель прищурился, взглянув на салфетку. — Я часто меняю телефоны, чтобы не оставлять следов. Мой номер вечно меняется, а Джуди — это связующее звено. Если ты захочешь найти меня, просто позвони ей. Он усмехнулся, но его взгляд остался задумчивым. — Должен поверить тебе на слово? — Других вариантов у тебя нет, — я позволила себе улыбнуться. Почти искренне. — Я не хочу терять наши дружеские отношения. Без своего дневничка с единорогами я совсем заскучаю. Его смех был искренним, как и то, как он приобнял меня за плечи. Этот жест напомнил мне, что в Марселе есть что-то человеческое. — Кэролайн, ты просто нечто, — сказал он, всё ещё улыбаясь. — Даже с выключенными эмоциями ты осталась собой. Его слова не задели. Я не чувствовала гордости или благодарности. Просто отметила про себя: это было приятно услышать.

Интерлююдия - Марселя.

Я помню, как встретил её впервые. Вечер был обычным для Нового Орлеана: музыка из баров, запах пряных блюд с улиц, шёпоты, перемешанные с лёгким ветерком. Я шёл к дому мадам Марты, в надежде получить информацию, которая могла мне пригодиться. Вместо этого я встретил её. Когда она открыла дверь, я сразу заметил что-то странное. Блондинка с ровным, почти безжизненным взглядом. Её лицо было слишком спокойным, а улыбка — искусственной, вымученной. — Здравствуйте. Вы к Марте? — спросила она, быстро убрав телефон на тумбочку и застёгивая сапог. — Нет, боюсь, Марта меня не интересует, — ответил я с лёгкой улыбкой. Она оценила меня взглядом, холодным и отстранённым, прежде чем бросить: — Тогда ничем не могу помочь. Или вы всё-таки пришли ко мне? Но я вас не знаю. Её тон был ровным, а движения механическими, словно она работала по инструкции. Но я уже знал, что в этом городе каждый новоприбывший должен быть проверен. — Да, именно к вам, — представился я, протягивая руку. Она взглянула на неё, словно на ненужный предмет, но всё же пожала, без эмоций. — Кэролайн, — коротко бросила она, закрывая дверь за собой. В тот вечер я понял, что передо мной человек с выключенными эмоциями. Это было странно. Слишком странно для моего города. Обычно такие превращаются в монстров или теряют себя, но она... она держалась. — Ты новенькая в городе, — сказал я, когда она обернулась, пристально посмотрев на моё кольцо. — Я, как ты понимаешь, не могу оставить это без внимания. Она усмехнулась, но не с теплотой, а с чем-то, напоминающим сарказм. — Ну и что теперь? Правила диктуешь? Я видел, что она не боится меня, но и не уверена в своих силах. — У тебя есть характер, — сказал я ей тогда. — Это радует. Значит, мы сработаемся. Она не ответила, но в её взгляде мелькнуло что-то, что я тогда не успел понять. Она раскрылась немного позже. Не в эмоциях, конечно, но в действиях. Когда Кэролайн рассказала мне о Жатве, я едва не отмахнулся от неё. — Ведьмы готовят ритуал, который может уничтожить всё, что ты построил, — сказала она так спокойно, будто речь шла о расписании автобусов. — Почему я должен тебе верить? — спросил я, изучая её выражение. — Потому что у тебя нет времени на сомнения, — ответила она. В её тоне не было ничего, кроме хладнокровной уверенности. Когда я нашёл круги с кровью и символами, я понял, что она говорила правду. И понял, что ведьмы собирались принести в жертву девочку. Давину. Я спас её. Только благодаря Кэролайн. — Почему ты мне помогла? — спросил я после того, как всё закончилось. — Это было логично, — ответила она, пожав плечами. — Давина полезна. Ты тоже. Никаких эмоций. Только факт. После этого я стал наблюдать за ней ещё внимательнее. Её холодная рациональность работала так, как не работала бы даже горячая лояльность других. Но я задавался вопросом: какой она была бы с эмоциями? Я представлял её смех — не такой вымученный, а настоящий, громкий, искренний. Её взгляд — мягкий, тёплый, с огоньком. Её шаги — более уверенные, наполненные жизнью, а не машинальной необходимостью. Иногда мне казалось, что за её бронёй что-то проскальзывало. Может быть, это была моя фантазия, а может — правда. Но я видел, что даже с отключёнными эмоциями она оставалась кем-то, кто держал себя в рамках. Она не скатывалась в хаос. Она была собой. Когда она сказала, что уезжает, я почувствовал раздражение, которое не смог скрыть. — Ты серьёзно собираешься уехать? — спросил я, скрестив руки. — Да. Мне нужно уехать. Это не просто каприз, это вопрос комфорта... или жизни. Если я просто сбегу через лес, то пропаду для всех. А так у тебя будет способ выйти на меня. Это номер Джуди, — ответила она, протягивая мне салфетку с номером Джуди. — И как мне должна помочь твоя знакомая? — я слышал собственный голос и знал, что не смог удержаться от укоров. — Ты можешь позвонить. Или забыть обо мне. Это не важно. Её улыбка была почти искренней. Почти. — Ты просто нечто, Кэролайн, — усмехнулся я. Она кивнула, повернулась и ушла. Кэролайн Форбс. Вампир с выключенными эмоциями, который не стал монстром. О ней говорили как о вампире, который не убивает. Человеке, который не чувствует. Её холодность — это броня. Её равнодушие — это маска. Но я знаю, что когда-нибудь она упадёт. И я надеюсь, что буду там, чтобы увидеть, кем она станет, когда всё это исчезнет Теперь, когда её нет, я ловлю себя на мысли, что думаю о ней больше, чем хотел бы. Я видел её такой, какой она могла бы быть с эмоциями. Она могла бы смеяться, злиться, любить. Её улыбка могла бы быть настоящей, её голос — мягче, её взгляд — теплее. Она оставила за собой след — не только в моём городе, но и в моей голове. Я не знаю, вернётся ли она. Может быть, да. Может быть, нет. Но если вернётся, я буду готов. Потому что такие, как она, не исчезают бесследно.