Я - Кэролайн Форбс, или как выжить если ты по гланды в дерьме

Сидя в одиночестве на кладбище, окружённая тысячами могил я не мёрзла. Гробы под землёй холодные, как и тела внутри деревянных сооружений, ветер и дождь никак мне не мешали. В лёгкой майке немного сыро, она прилипла к телу из-за каплей воды, но я не ощущаю этого. Я просто сижу. На кладбище. Вечером. В окружении тишины, непогоды и мёртвых, - по той или иной причине, - тел. Была бы я здесь без причины, сразу ушла после первых капель. Но мне хотелось проведать могилу бедной, изуродованной девушки. Мной изуродованной. Я узнала о ней получше, её звали Кирия, она только недавно подала документы на право, собиралась стать лучшим юристом. Может дипломатом. Я не знаю, разговоры её родственников были такими спутанными. Все они были поглощены утратой, кто-то плакал, кто-то занимался организацией. А кто-то как я, сидит в своём воображаемом углу, безликой тенью наблюдая за намокшей землёй. Родственники погибшей были в таком горе, что не видели перед собой ничего. Мама Кристианна, сестрёнка Луиза и отец Святослав не знали как отойти от утраты. Сильный мужчина придерживал одной рукой жену, а на второй нёс спящего ребёнка. Луиза устала, её детский организм не выдержал такой нагрузки и уснул. Как ребёнок она слишком наивна чтобы понять что происходит. Но глаза Святослава были пусты, настолько, что мне показалось что это он лежит в гробу, стеклянными глазами провожая своё тело. Рядом тихо стояла какая-то женщина, я не видела её лица, не видела боли и грусти рядом с ней Она была такой же как я. Безликой наблюдательницей, той, кто видит чужую боль, свою понять не в силах. Понять? Выразить? Это не важно. Важно лишь то, что в этом мы были похожи. - Она была вам близкой подругой? - приглушённый голос женщины показался знакомым, очень отдалённо и так неуловимо, что я отбросила это ощущение. - Она была похожа на мою сестру, - не волнуясь о том, как мои слова воспримут также глухо ответила я. - Но как человек не сильно близкой. - Какое совпадение... - Тихо прошептала себе под нос она. Внезапно лавочка тихо скрипнула под весом девушки. Я невольно оторвала взгляд от оплакивающих тело близких и глянула на этого ребёнка. Она выглядела очень молодой, ей на вид было 14 или даже меньше. У девочки были тёмные волосы, возможно коричневые, но от ливня точный цвет не понятен. За ухом маленький завиток значит волосы кудрявые или хотя бы имеют завитки. У неё мягкие черты лица, очень невинные, но усталое. Кожа светлая, но не выглядит здоровой. Будто за ней не ухаживали какое-то время губы потрескались и в ранах, будто она их прикушивала. Тёмно карие глаза неотрывно смотрели на мокрую землю, под которой был гроб. Сестра? Нет, тогда она была бы с остальной семьёй. Подруга? Возможно. Но она слишком молода чтобы быть тут одна. Пришла с кем-то? Не знаю... Мысли путались, поэтому я не сразу обратила внимание на не большой рюкзак за плечами девушки и мешки под глазами. Будто ночь не спала. Может и так. - А кем она была для тебя? - Подругой... Близкой. Очень, - Она опустила голову вниз и вжала шею в плечи, прикусив нижнюю губу до боли. - Я так спешила сюда, боялась не успею на похороны. Мой взгляд скользнул на портфель, из которого небрежно торчали какие-то вещи. Зубная щётка в прозрачном пластиковом футляре, ткань одежды и всё такое... На ней была лёгкая кофта, не по погоде. Хотя моросило с утра. - Ты тут одна? Она неопределённо пожала плечами, на что я вздохнула. В сумочке, вроде, осталась бутылка коньяка. Налить, может? Девушка была похожа на куклу, её легко было увести в сторону закрытого от чужих глаз склепа. Внутри было не чисто и не грязно. Тут убирались давно, но точно не на момент постройки. Пусть и маленькая, пристройка оказалась крепкой и красивой. Внутри мы сели прям на грязный пол, мокрые и холодные. - Будешь? - Вытянув бутылку, с лёгкостью открыла её выкруткой. Повезло что успела захватить... Девушка молча взялась за стеклянную бутылку, опрокидывая вовнутрь янтарную жидкость. Спустя два больших глотка она закашлялась, коснувшись горла. Да, ядрённая штука. В тишине мы просидели не долго, лёгкая дрожь девушки успокоилась после нескольких глотков горячительного, я же холода не ощущала вовсе... Или не обращала на него внимания. Не знаю. Я ещё не оправилась после произошедшего, поэтому не могу в полной мере ощутить... что-то. Я пока сама не разобралась, отключила ли эмоции или просто выгорела. Ничего не ощущаю, ни жалости, ни горя, ни боли, ни страха. Ничего. Полная пустота. - Почему она умерла?... - В мокрые колени слезливо просипела брюнетка. Я только молча положила голову на её плечо. Должна ли я её поддержать? Почему бы нет? Мне не сложно, да и скучно. - Такова жизнь. Люди всё время умирают, то от аварий, то от убийств, - Пожав плечами, закрыла глаза и сделала ещё один большой глоток. - Как тебя зовут? - Давина... - Имя щекотало память, но я была слишком пьяна чтобы отреагировать на это. - А ты? - Я Кэролайн, - скучающе вздохнула я. Не обращая внимание на содрогание плеч Давины, я схватила девушку за руку, потянув на себя. Она упала в мои руки точно младенец, моим плечом заглушила рыдания, а руками растягивала мокрую майку на спине, подрагивая в истерике. Мы просидели так пока не кончился дождь, я не вслушивалась в бубнёшь, сбитое дыхание и шепот Давины, только изредка похлопывала по спине, покачиваясь в такт собственному сердцебиению. Телефон, звонящий без перерывов валялся где-то в сумочке, его всё это время заглушал дождь. Когда слёз не осталось, Давина, как маленький, совсем слепой ягнёнок ткнулась мне в плечо и шею, всхлипывая и чуть дрожа. Возможно это продолжилась бы дольше, но мне пришлось всё же отстранится. Если ещё раз в этом склепе прозвучит "I'm a Barbie girl, in a Barbie world", клянусь, души мёртвых восстанут и задушат меня за такой дебильный рингтонг. - Маленькая, бедная малышка Давина, - Прижав её к себе чуть сильнее, представила что ощущаю хоть что-то и прижалась своей щекой к её. - Мне так жаль... - Прости... Не знаю, что на меня нашло... - Отстранившись, Давина громко хлюпнула носом и отвернулась, чтобы вытереть рукавами кофты лицо, размазывая по лицу слёзы. Вздохнув, я взяла телефон в руки. Клаус, Клаус, Клаус, Клаус. Я ведь предупредила, что иду на похороны, что ему вдруг понадобилось. Телефон завибрировал, а на экране появилось входящее сообщение. Забавный ник не оставлял вариантов, так я подписала только Клауса, и то, потому что подумала о Санте и новогодних песнях. Входящее от Jingle Bells "Тебе лучше находится сейчас на кладбище, потому что я уже иду." Значит пора, да?.. Выключив телефон, повернулась лицом к Давине и вилила в себя большое количество из бутылки. - Ты ведь сбежала из дома, да? - Она кивнула, понуро опустив голову. Её взгляд затуманен от горя, ни вопросов, ни ответов у неё нет. - Так вот, милая. Иди-ка ты лучше к семье. Она поможет тебе пережить утрату. Я не психолог и не твоя подруга, не знаю тебя достаточно чтобы уметь утешить, в принципе я не самый лучший человек, - Глядя в мраморный потолок, сделала ещё один глоток. Обжигающая жидкость уже ударила в голову. - Но мне бы не хотелось чтобы с такими детьми как ты не было никого рядом, пока вы страдаете. Пережить горе в одиночестве слишком трудно, не хочу чтобы ты сломалась. Давина смотрела на меня большими красными от слёз глазами. Тихо подтянув к груди ноги, она кивнула. - Ладно... А ты куда? - А я должна сбежать от того, кто забрал моё сердце, - Улыбнувшись, погладила немного подсохшие волосы девушки. Она не понимающе нахмурилась, взгляд стал немного осознаннее. Трезвеет или выкарабкивается из горя? - Мне жаль. Я знала что этот момент настанет, наша со Стефаном ложь открылась. Делать нечего, придётся бежать. Очень повезло что сейчас я ничего не чувствую, ни вины, ни боли. Ни отвращения. В голове так ясно, что план идеально ложился на мои действия, не затуманенный эмоциями разум отметал любую вероятность провала плана из-за привязанностей или нерешительности. Изначально я планировала отключить эмоции в этот момент и сбежать. И только после того, как я буду уверенна в своей безопасности я смогу включить их. План пришёл в исполнение. Не забегая никуда, я взяла такси и выбросила телефон. Напоследок оглядела Давину, разве что. Щекотливая догадка заставила улыбаться. А вот и ведьмочка... Сумка, телефон, недопитый коньяк, всё было кинуто в костёр на улице, какой-то праздник был только на руку. Толпа скрыла меня, а вещи, по которым меня могла отследить любая ведьма сожжены. Ничего из того, что я носила не было мне дорого, а силы других ведьм не сравнятся с силой Глории. А та, если мне не изменяет память, мертва. Без личных вещей, без какой либо задержки я сбежала из Чикаго. Не было волнения за любимого котёнка, за труп девушки, которую я преобразила, я не волновалась за Клауса, Ребекку, Стефана и любого другого человека. Я оставила всё это, кинула в лету и забыла. Ничего из этого не оставило на душе тяжести, а может я этого пока просто не знаю? Мозгами я понимала, что бы я чувствовала прямо сейчас, я знаю как бы было больно и мерзко от самой себя. Но если бы я осталась хотя бы на час чтобы забрать кота у меня бы не вышло сбежать. А рисковать своей шкурой я не хочу. Я ночевала в дешёвых отелях, ни разу ни за что не платила. Изредка делала надрезы на руках у тех, кто убирает номер, аккуратно перевязывала рану и никогда никого не убивала. Жажда убивала меня, с каждым разом я всё яснее ощущала насколько голодна и то, что не могу насытится стаканчиком с кровью в день. Но запертые эмоции не мешали мне, жаждой было легко управлять. Разбираться с собственными чувствами совсем не хотелось, чтобы не напороться на отдачу после воздержания от любых мыслей о собственной жестокости. Да, со стороны каждое моё действие было жестоко. Я солгала Клаусу о смерти двойника, соврала о том, что не видела Деймона в лесу, моя ложь буквально является частью меня. Я продолжала лгать ему так долго, - секунды от минуты, от часа, от дней и недель, в течении трёх месяцев, - и не смотря на все взгляды, вдохи, разговоры, ситуации и последние события между нами я не думала о том, чтобы рассказать ему об этом. Меня не гложет чувство вины, нет, каждая клеточка моего тела понимала, что это правильно. Я не знаю что случилось бы, если бы Клаус узнал обо всём хотя бы на неделю раньше должного. Что бы произошло с миром? Со мной? Но, не смотря на борьбу внутренних интересов, вопрос дохода и жилья стали центральными. К собственному удивлению я осознала насколько меня помотала жизнь, раз уж я радуюсь таким тяжёлым вопросам. Работать не стыдно, стыдно есть и не работать - именно так меня учила сестра. Её раздражали люди, которые вместо того, чтобы взять себя в руки и трудится в поте лица ныли о несправедливости жизни. На этой почве у нас была уйма конфликтов, ведь я очень неприятная сущность, всё время ныла и любила поленится. Я была младше и только училась, её же это невероятно раздражало. Не смотря на это мы продолжаем... мы продолжали любить друг друга как сёстры. И как бы мы не ссорились, как бы не бились всё равно не могли прекратить любить друг друга. Но своими скандалами и криками она всё же чего-то добилась, понятие "чёрная работа" для меня не знакомо. Сначала мыла полы, номера и всё такое. Вампирские сила и выносливость помогали справляться со всем по-человечески быстро и качественно. Круговорот из работы в разных точках города мне никак не мешал. Иногда я задерживалась на какой-то работе подольше, только чтобы побыть с интересными людьми, даже если чувство интереса у меня отсутствовало напрочь. Уже начался учебный год, но я не в школе. И идти туда ближайшие несколько месяцев я не собираюсь. В блокноте, - с известной пандой По на фоне бамбуковых тростей, - был примерный сюжет. Мысленно я сделала пометку о Катерине. Она, должно быть, сейчас находится в Мистик Фолз, если её, конечно, никто не спугнул. В её руках ожерелье, если я правильно помню. Ребекка подозревает Стефана, Клаус ломает тому шею и они, - вместе с гробами, разумеется, - переезжают в Мистик Фолз. Время - начало учебного года; Клаус находит Елену и обращает Тайлера. Стефан отключает человечность и почти убивает возлюбленную, Мэтт каким-то способом видит Вики или что-то такое... Джереми в плену у Кэтрин, в принципе он и в плену-то только из-за того, что видит мёртвых. Потом появляется какая-то рыжая девушка, она вроде влюблена в Фина. Это самое яркое что я могу о ней вспомнить. У Аларика раздвоение личности, его садят в тюрьму, потом станет известно о Белом дубе, единственное оружие, способное убить древних вампиров, Ребекка и пробуждённый Элайджа объединятся против Клауса, потом сделка с Деймоном и группа-во-спасение-Елены находят Белый дуб. Точнее кое-какие остатки. Джереми, вроде, на тот момент отсылают да подальше, Елена и Деймон сближаются и всё такое... Дальше я помню только какие-то урывки. На самом деле мне даже немного понравилось каждый день заниматься какой-то работой, я не устаю благодаря вампирским силам, но это требует большего количества крови... И в один из дней я опять собиралась на работу. Натянув на белый гольф большую зелёную футболку с принтом лиан, я поправила длинную бежевую юбку. Чёрные ботфорты, конечно, не совсем вписывались в образ, но чем богата... Открыв дверь, на секунду замерла, моргнув. Передо мной стоял незнакомый мужчина с обворожительной улыбкой. Его кожа была тёмной, глаза блестели живым интересом, а белоснежные зубы на фоне тёплого взгляда делали его вид по-настоящему обаятельным. — Здравствуйте, — бросила я спокойно, отложив новенький телефон на тумбочку у двери. Поправила сапог, который не успела застегнуть, и выпрямилась. — Вы к Марте? — Нет, боюсь, Марта меня не интересует, — его дружелюбная улыбка, казалось, не имела скрытых мотивов, но меня она заставила насторожиться. — Тогда ничем не могу помочь, — коротко улыбнувшись, я шагнула за порог, вытаскивая ключи, чтобы закрыть дверь. — Или вы всё-таки пришли ко мне? Но я вас не знаю. — Да, именно к вам, — он сказал это с лёгким уклоном головы, почти извиняясь за внезапное появление. — Позвольте представиться: меня зовут Марсель. Его рука протянулась для рукопожатия. Я посмотрела на неё, затем пожала — машинально, бездумно, улыбнувшись уголками губ. — Кэролайн, — ответила я. Глянув на часы на запястье, я поймала его взгляд, пытаясь изобразить хотя бы тень интереса. — Я только недавно поселилась в доме мадам Марты. Вы её знаете? Он слегка покачал головой, следуя за мной медленным, неторопливым шагом, пока я направлялась к торговому центру, где работала сторожем. — Боюсь, мы не знакомы, — его улыбка не менялась. Это настораживало. Неестественная стабильность, отсутствие даже малейшего изменения в выражении лица. Возможно, он и не человек вовсе. Я остановилась и обернулась к нему. Его взгляд оставался тёплым, почти безмятежным, но теперь он казался мне более пристальным. Я быстро перевела взгляд на его кольцо. Чёрный металл с необычным рисунком. Всё стало ясно. Губы прекратили растягиваться в улыбке, глаза стали холодными. — Зачем я понадобилась другому вампиру? — спросила я, стараясь, чтобы голос оставался ровным. Я знала, что в схватке мне не победить. Оставалось надеяться на его добродетель... или на то, что мои ноги окажутся достаточно быстрыми. Его улыбка чуть расширилась, но в глазах появилась тень хитрости. — Ты быстро всё поняла, — похвалил он, но тон был скорее одобрительным, чем угрожающим. — Привычка. Не часто кто-то с такой улыбкой появляется на пороге незваным. Он рассмеялся, лёгкий, искренний смех, который, к сожалению, только усилил мою настороженность. — Ты новенькая в городе, и я, как ты понимаешь, не могу просто оставить это без внимания. Я сжала губы, разглядывая его. — Ну и что теперь? Правила диктуешь? Он прищурился, пристально глядя на меня, но его тон остался мягким. — Ты умна, Кэролайн. Это хорошо. А теперь скажи, почему ты питаешься так странно? Один стакан крови в день, и всё? Ты что, делаешь из себя святошу? Его слова задели, но не вызвали той волны раздражения, что могла бы быть. С отключёнными эмоциями всё казалось пустым. — Мне столько хватает, — пожала я плечами. — Неужели? — Он наклонил голову, как будто изучая мою душу через взгляд. — Или тебе просто не хочется быть похожей на кого-то? Я не ответила, но его догадка была близка к правде. — Знаешь, мне нравится твой стиль, — добавил он после паузы. — Но если ты хочешь остаться в моём городе, мне нужно знать, что от тебя не будет проблем. — Проблемы, — пробормотала я, наконец позволяя себе усмехнуться. — Если бы я хотела проблем, разве мы бы сейчас так мило разговаривали? Его глаза вспыхнули каким-то новым интересом. — У тебя есть характер, это радует. Значит, мы сработаемся. — Сработаемся? — Я приподняла бровь. — Здесь, в Новом Орлеане, всё должно быть под контролем. Особенно такие, как ты, с отключёнными эмоциями. Я не против, чтобы ты осталась, но ты будешь следовать моим правилам. Или мы оба пожалеем об этом. — Звучит заманчиво, — я кивнула, делая вид, что всерьёз обдумываю его предложение. Он наклонился ближе, почти шёпотом добавив: — Но если ты решишь, что можешь нарушать порядок, не дожидайся второго шанса. Марсель развернулся, его фигура растворилась в тени. Я осталась стоять на месте, сжимая кулаки. Он знал обо мне больше, чем я хотела бы. Остальной день я провела под наблюдением. Раньше я этого не замечала, или просто не хотела. Никакого желания отделаться от нежелательных не-поклонников не было. Разве что это немного мешало. Но и в этом были свои плюсы. Когда очередной вампир-шпион приходил в кафе я могла намекнуть ему, что сидеть в заведении ничего не заказав нельзя. Каждые пол часа регулярно подходя к таким личностям я делала бизнес, а чем больше в кассе за день на моей смене тем мне же лучше. У меня много работы, но, должно быть, вечерние мне нравятся больше всего. Возможно дело в том, что работа в баре оказалась неожиданно... медитативной. Убирать со столов, наполнять бокалы, делать вид, что слушаешь посетителей, — всё это помогало держать голову занятой, а тело в движении. Я не была уверена, сколько ещё смогу этим заниматься, но, с отключёнными эмоциями, выбор оказался проще. Вечер был спокойным, посетители — обычные. Никто не дрались, не пытались устроить сцену. Казалось, что даже бар жил в какой-то особой, вяло текущей рутине. Когда голос раздался у стойки, я не сразу подняла глаза. — Вот ты где. И как тебе жизнь в моём городе? Я повернулась. Марсель. Снова. Его взгляд сиял тем же интересом, а улыбка была всё такой же обворожительной. Только мне это было безразлично. — Марсель, ты снова? — без особого удивления произнесла я, опираясь на стойку. — Выходит, ты любишь лично проверять, как живут твои подопечные? Или я особенная? Он усмехнулся, сев на высокий стул у стойки. На нём был безупречно сидящий тёмный пиджак, а улыбка выглядела всё так же обворожительно. — Твои слова меня задевают, — сказал он с наигранной обидой. — Разве я похож на кого-то, кто следит за всеми подряд? — Если тебе это нужно, то да, — пожала я плечами. Поставила стакан на полку и облокотилась на стойку напротив него. — Виноват, ты меня заинтриговала, — он чуть склонил голову, глядя на меня с прищуром. — Если честно, ты действительно особенная. Один стакан крови в день, никакого насилия. И... отключённые эмоции, — его голос был спокойным, но в глазах я заметила вызов. Я кивнула, обдумывая, как быстрее закончить разговор. — Думаешь, я представляю угрозу твоему порядку? — Пока нет. Но знаешь, такие, как ты, — без эмоций, — они редко заканчивают хорошо. Я вытерла стойку перед ним, не поднимая взгляда. — Если я тебя пугаю, можешь выгнать меня из города. Это проще. Он засмеялся, звук его смеха был слишком громким в тихом баре. — Ты меня не пугаешь, Кэролайн. Ты интригуешь. — Ты ведёшь себя так, будто ничего не имеет значения. Но ведь раньше что-то имело, не так ли? — Раньше? — я на секунду задумалась. Раньше... Всё выглядело иначе. Я пожала плечами. — Были ошибки. Были эмоции. Были люди, которые меня подвели. Его бровь слегка поднялась. — Подвели? — Например, отец, — я сказала это с таким же равнодушием, словно говорила о ком-то далёком и незначительном. — Он подвёл не только меня, но и всю нашу семью. Марсель слегка наклонил голову, его взгляд стал внимательным. — Что ты имеешь в виду? — Он разрушил всё, — пожала я плечами, глядя на что-то за его плечом. — Вывел всех нас на эмоции. Злость, страх, ненависть... Это стало чем-то вроде привычки. Он был мастером превращать наши чувства в оружие против нас самих. Марсель молча кивнул, словно давая понять, что ему не нужно дополнительных объяснений. — Поэтому ты решила, что без эмоций легче? — его голос был спокойным, но цепким, как будто он искал точку, чтобы копнуть глубже. — Легче, — кивнула я. — Проще. Нет ничего, что может ранить, когда ты не чувствуешь. А быть раненой... это значит терять контроль. Его улыбка чуть угасла, лицо стало серьёзнее. — И ты веришь, что это будет работать всегда? — Не знаю, — ответила я честно. — Но пока работает. Он молчал, изучая меня. В его взгляде читалось больше, чем он готов был сказать. — Кто-то из семьи это знал? — наконец спросил он. — Моя мама, — я снова пожала плечами. — Думаю, она пыталась компенсировать его влияние. Но как компенсировать то, что уже разрушено? Марсель откинулся на стуле, его взгляд был наполнен смесью сочувствия и уважения. — Это тяжёлый груз. — А кто сказал, что жизнь вампира — это легко? — ответила я спокойно. Его улыбка стала немного натянутой. Он медленно покачал головой. — И это всё? Ты просто... оставила это? — Что ещё я должна была сделать? — спросила я, ровно встречаясь с его взглядом. — Кричать, плакать? — Может быть. Это нормально — злиться или разочаровываться. — Нормально? — усмехнулась я, но даже эта усмешка была пустой. — Нормально, когда твои родители видят в тебе помеху? Нормально чувствовать, что ты недостаточно хороша для тех, кто должен любить тебя? Нет уж, спасибо. Я предпочитаю, чтобы этого не было. Он молча смотрел на меня, скрестив руки. В его взгляде я увидела не жалость, а что-то другое. Интерес. — Ты держишь себя слишком жёстко, — наконец сказал он. — Словно пытаешься наказать себя за то, что не смогла что-то исправить. Я вернулась к вытиранию стаканов, не удостоив его ответом. — Кэролайн, — продолжил он, уже тише. — Ты можешь не чувствовать, но от этого реальность не изменится. Всё, что ты отключила, всё ещё там. Оно ждёт. Я вздохнула, убирая стакан на полку. — Тебе правда это так важно? — спросила я, поворачиваясь к нему. — Моё состояние, мои эмоции? — Да, важно, — сказал он, серьёзно глядя на меня. — Я видел достаточно вампиров, которые пытались сделать то же самое. Никто из них не выдержал. — Тогда не смотри, — ответила я. Он усмехнулся, но теперь в его улыбке не было лёгкости. — Я буду смотреть, Кэролайн. Потому что, хочешь ты этого или нет, рано или поздно ты снова начнёшь чувствовать. И тогда... тогда начнётся настоящее испытание. Я встретила его взгляд, спокойный, равнодушный. — Если это произойдёт, я справлюсь. — Надеюсь, — ответил он. Он постучал пальцами по стойке, словно обдумывая что-то. Черты лица смягчились, а в глазах постепенно исчезало... недоверие. Нет, не так. Он больше не показывал что его интерес строился на недоверии. — Почему бар? — спросил он. Этот вопрос показался мне неожиданно-подходящим. Лояльным. Он будто дал мне причину смотреть на него как на доверенное лицо. Разговор о чём-то простом и лёгком после тяжёлого разговора показалось... Интересным. — Ты ведь могла бы выбрать что-то попроще. — А я не искала лёгких путей, — в ответ парировала я. — Работа здесь позволяет мне наблюдать за людьми. Они пьют, расслабляются, открываются. И это... полезно. — Полезно для чего? — Его взгляд стал внимательнее. — Чтобы напоминать себе, как это — быть человеком, — ответила я, не задумываясь. Он улыбнулся, но в глазах появился оттенок серьёзности. — Ты вроде как отказалась от всего человеческого. Эмоций нет, связей нет. И не скучаешь же. Так зачем тебе это напоминание? Я почувствовала лёгкий холод, но не от его слов, а от их правоты. Я не знала ответа. Или знала, но не хотела озвучивать имя и главную причину. Пусть Марсель думает, что дело в отце. Не в голубых и проницательных глазах Причины. — Может, это просто привычка, — пожала я плечами. — Или желание что-то исправить, — предположил он. Я отвела взгляд, сделав вид, что отвлеклась на посетителя, хотя никто к нам не подходил. — Ты ищешь во мне то, чего нет, Марсель. Если ты хотел увидеть «разбитую душу», то ошибся адресом. — Возможно. А может, я вижу больше, чем ты хочешь показать. Я снова посмотрела на него. Его взгляд был настойчивым, но не угрожающим. Скорее, он пытался копнуть глубже, чем хотелось бы. — Знаешь, ты неплохо справляешься с ролью ментального терапевта, — сказала я с лёгкой усмешкой. — Ты сюда только ради этого пришёл? Он усмехнулся. — Нет, конечно. Я пришёл выпить. Ты ведь меня обслужишь? — Почему бы и нет? — Я вытащила бутылку виски из-под стойки и начала наполнять бокал. Он принял его с благодарной улыбкой, но не спешил отпустить тему. — Скажи честно: ты не боишься, что твоя «диета» приведёт тебя к срыву? — Если бояться всего, ничего не получится, — ответила я. — А что насчёт тебя? Ты не боишься, что твоя одержимость порядком однажды обернётся хаосом? Он на мгновение замер, его улыбка слегка потускнела. — Хаос — это моя работа, Кэролайн. Я держу его под контролем. Точно так же, как ты держишь под контролем себя. Я не смогла удержаться от усмешки. — И как это работает для тебя? — Пока что — отлично, — он поднял бокал, словно в знак признания победы. — А для тебя? — Пока что тоже, — ответила я с лёгким наклоном головы. Мы замолчали, каждый обдумывая что-то своё. Его взгляд больше не был таким настойчивым, а я впервые за долгое время почувствовала, что, возможно, этот разговор был не таким уж и бесполезным.