Love & Crime

Лёгкая нервозность перед выходом из дома охватила Шери, добралась семимильными шагами и одолела напрочь. Скрытая неуверенность вырвалась наружу сомнениями в выбранной одежде, которую всё равно придётся сменить на местную униформу, в неброском макияже, где стрелки казались неровными, и, прежде всего, в решении, отступать от которого уже слишком поздно. У зеркала девушка провела больше времени, чем обычно, поправляя причёску и подолгу заглядывая в собственные глаза, чтобы убедиться, что на дне зрачков не видно ни капли лжи. Враньё должно остаться похороненным там раз и навсегда. Ещё немного, и Хейс точно бы опоздала, от напряжения не уследив за временем. Однако Одри не дала ей этого сделать. Устав ждать внизу, та выскочила из машины и поднялась к Со, чтобы лично забрать непутёвую подругу. Шерон сама попросила её об этом перед началом смены, но роковой момент оттягивала как можно дольше от малодушия, которое неизбежно настигло вместе с тревожностью. На первый взгляд, их графики с Браун довольно часто пересекались. А что будет дальше — покажет время. Она даже не знала, сколько продлится авантюрная работа официанткой в клубе Хёнджина. — Ты передумала? Всё — конец расследования? — цокнула языком Одри, с явным скепсисом оглядев девушку перед собой. Любой бы сказал, не кривя душой, что выглядела Шери превосходно, как всегда, когда хотела произвести впечатление. Только всё портила одна маленькая деталь — разыгравшиеся нервы и нешуточное волнение, которые отчётливой эмоцией беспокойства отразились на лице. — Нет, просто переживаю, — собрав волю в кулак, та с трудом оторвалась от дверного коврика, к которому словно приросла ногами. — Ты не слишком-то хорошо отзывалась о сотрудниках. — В семье не без урода и в любом коллективе тоже, — покачала головой Браун, схватив Хейс за руку и потянув вперёд, когда она только сделала первый неуверенный шаг навстречу. Нужно спешить, и пустая болтовня сейчас совсем не к месту. Если говорить с Бином о недавних наблюдениях за чувствами подруги неловко, то обсуждать ту же тему с виновницей всей неразберихи казалось совершенно невозможным. Шерон и без того хватало забот и ситуаций, от которых за версту веяло неловкостью. В обществе подруги наслаждалась тем, что вступает в новый и опасный мир не одна. Знать, что где-то среди множества малоприятных незнакомцев была Одри, — бесценный подарок судьбы. Удачное стечение обстоятельств, позволившее почувствовать опору поблизости, под ногами — почву, а в груди — медленно рассеивающиеся сомнения. Те медленно таяли в душе, заодно освобождая разум. Когда за спиной незримая поддержка, гораздо легче двигаться вперёд, особенно если появлялся риск сдаться, не начав реализовывать задуманное. И Браун стала той самой поддержкой, которая была необходима как воздух. Она крепко ухватилась за неё, и ничто на свете не могло заставить её разжать пальцы, даже на мгновение. Пока за окном автомобиля мелькали знакомые дома, неумолимо приближая их к месту назначения и усилившейся тревоги, Шери, как и в разговоре с Чанбином, рассказала обещанные подробности. Всё, что связано с общением с Хваном и с расследованием, в котором участвовала. Вовремя остановилась, не наседая с вопросами в чужой адрес, — смирилась, что поздно метать стрелки. За свои поступки тоже отвечать надо, а до подруги и до правды уже потом докопается. Ещё узнает по поводу всего, что беспокоило теперь не только её, но и Бина, которому услужливо и с готовностью растолковала свои догадки. Отвлекалась, старалась не думать о предстоящем вечере и оттягивала неизбежное до последнего, как только могла. Перед смертью не надышишься, но Хейс отчаянно пыталась сделать это, будто сумела бы отсрочить начало рабочего дня. Сотрудники прибывали в заведение раньше его открытия, которое намечалось, как и всегда, на поздний вечер, обещая бессонную ночь до самого рассвета, когда двери клуба вновь закроются. — Хёнджин, может, того и стоит, — задумчиво протянула Браун, сворачивая на парковку перед роскошным зданием. — Но когда вы расстались, ты смотрела на это иначе. Такие люди, как он, не подходят для простых отношений. Хван — далеко не простой человек, неординарный и незаурядный. Обычные люди не достигают таких высот, которых достиг этот мужчина. Его выдающиеся черты характера, которые позволили добиться многого, удивительным образом смешивались с тем дерьмом, что наполняло его до краёв. Как нечто, что появлялось словно бы случайно — своеобразный побочный эффект, но тем не менее являлось неотъемлемой частью одарённой личности. Шерон не обманывалась и не заблуждалась ни в отношении себя, ни в отношении других. В каждом человеке было неприглядное, просто в разных пропорциях и оттенках. Некоторые черты ей нравились больше, другие — меньше. Вкус имел значение не только во внешности, но и в том, как воспринимались недостатки. Если задуматься, как сделала девушка, глядя на их отношения с Хёнджином со стороны, то можно понять, что именно вкус определял, какие стороны отношений оказывались для кого-то конкретного ценными и терпимыми, а какие — нет. — Всё бы ничего, я уже привыкла к нему, — пожала плечами она, отвечая на слова Одри. — Правда, есть ещё кое-что, — отведя взгляд от безупречного женского профиля, уставилась в лобовое стекло, отсчитывая секунды до полной остановки, пока подруга аккуратно припаркуется. — Чан. Бросив быстрый взгляд на Шери, Браун прикусила губу, сосредоточившись на том, чтобы не задеть стоявшую рядом машину. Вернулась к разговору только после того, как заглушила двигатель, и больше ничего её не отвлекало. — Тот детектив? — уточнила девушка, нахмурившись, будто силилась вспомнить, о ком шла речь. Хотя на самом деле отчётливо представляла и лишь угадывала, куда клонила собеседница. — А что с ним? Вы были знакомы, это я помню. — С ним всё ни к чёрту, — не сдержав бурных эмоций, с экспрессией произнесла Хейс, до боли вцепившись ногтями в бедро. Меняла фокус внимания, но всё равно ничего не помогало. — Мы нашли общий язык… — Судя по твоему лицу, язык в буквальном смысле этого слова? Задержав дыхание, пока глаза норовили закатиться на сто восемьдесят градусов назад, она ясно вспомнила, как хотела этот общий язык найти. Лучше бы забыла, но выпила тогда не так много, чтобы надеяться на подобный эффект. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке и в поступках, о которых на утро жалеешь, хотя рассчитывал не делать этого — до конца верил и уповал избежать печальных последствий. Желание родилось настолько внезапно, что теперь ей трудно различить, где заканчивался порыв, продиктованный эмоциями, не связанными с самим Баном, а где таились и начинались истинные чувства на его счёт. — После встречи с Хёнджином здесь, — девушка махнула рукой на здание перед ними, — я позвонила Чану, попросила приехать, а в конце вечера полезла целоваться. — Вы переспали? — Браун округлила глаза, не думая, что всем известный список безумных поступков окажется связан с кем-то, кроме Хвана. К тому они с Со давно привыкли и даже успели смириться. — Он меня отшил, Одри, — отозвалась Шерон, когда те выбрались на улицу под порывистый холодный ветер, недружелюбно касавшийся лица и быстро заползающий под верхнюю одежду. Извернувшись так, чтобы тот не мешал закурить, она удачно чиркнула зажигалкой после нескольких тщетных попыток. Никотин заземлил только на пару секунд, когда едва попал в организм вместе с клубами едкого дыма, потом медленно развеивавшегося между ними вязкой пеленой перед глазами. — Завязывай с этим, — вдруг промолвила Браун, указав на сигарету, которой в первый раз затянулась подруга. — Босс не любит, когда от сотрудников несёт куревом. А насчёт твоего детектива: либо ты ему неинтересна, и тогда непонятно, почему он решил поразвлечь тебя в баре, либо дохуя благородный оказался. Не удержавшись, Шери прыснула от смеха и прижала кулак ко рту, чтобы сдержать бурное и злое веселье, охватившее её разом. В сторону излишнего благородства Криса не думала и правдой не считала. Одри не произнесла вслух то, что вертелось у Хейс на языке: она спутала дружеское расположение, которое появилось вопреки всему, с чем-то большим. Возможно, нечто большое и сама не испытывала. Понятия не имела, что чувствовала, в какой степени и к каждому из тех, кто кидал её из стороны в сторону на гигантских эмоциональных качелях. Давление рядом Хвана, сексуальное и порочное, не похоже на то, что возникало в присутствии Бана, но имело общие черты, и чем-то схожим от того всё-таки веяло. Неуловимо, едва различимо, но тоже веяло. — Либо я законченная дура, которая сама не знает, чего хочет, — подытожила Шери, поставив точку и завершив их долгий разговор. Закрыла эту тему как для подруги, так и для себя. Сейчас следовало сосредоточиться на задачах, которые стояли перед ней на сегодня. Шанса облажаться нет, поэтому нужно быть предельно собранной, внимательной и прыткой, но не слишком, как советовал Хёнджин. Не докурив после веского замечания, что даже начинать не стоило, девушка затушила сигарету об асфальт. Выкидывая бычок, выкроила за поиском мусорки последние мгновения, чтобы набрать в грудь побольше воздуха. С силой вцепилась в локоть Одри и, преодолевая страх, наконец ступила в клуб, где находилась уже в ином статусе. Невольно вспомнила, как на званом вечере её узнала танцовщица, которую потом убили… Много ли тех, кто тоже успел запомнить Хейс? Если исходить из слов подруги и той встречи, все здесь очень пристально смотрели по сторонам в поиске новых сплетен, особенно если это напрямую касалось владельца. Хотя уважали его, но в грязном белье всё равно любили покопаться, только дай повод. И среди этих змей, переплетённых в запутанный клубок, ей предстояло работать, ни за что не выдав настоящих намерений. Копать предстояло не напролом, как глубокую яму без всяких точностей, а почти ювелирно и крайне осторожно, будто археолог, который боялся повредить древний слой при раскопках. Шерон боялась переусердствовать, а подозрения ей ни к чему. Лишнего внимания и так будет навалом, если Хван не захочет держать дистанцию согласно профессиональной этике. Только для него это игра, сыграть в которую сама ему предложила. В служебных помещениях, куда провела Одри, девушку встретили почти с радушием. Дали чёткие указания, одежду, в которую нужно переодеться, и проявили нарочитое безразличие. Не то чтобы ждала всеобщего любопытства, неприкрытого и чрезмерного, хотя всё же предполагала подобное. Но создавалось впечатление, что Хёнджин специально дал указания не трогать её лишний раз. Вряд ли посвящал кого-либо в свои дела и планы, но избавиться от навязчивых мыслей, как назло, не удавалось. Раньше Шери почти не обращала внимания на сотрудников, за исключением тех, кто выступал на сцене. Джисон стал единственным исключением: задержала взгляд на нём дольше, чем на других, пока тот разливал и подавал напитки. Сложно забыть черты лица, в которые внимательно всматривалась, чтобы получше запомнить те на всякий случай. Это не проявление высокомерия или надменности, как могло показаться окружающим. В присутствии Хвана, может, и хотелось думать о чём-то другом, но это почти невозможно, да и мужчина не позволял. Здесь была всего лишь дважды, и более-менее чёткое представление о происходящем сложилось только после последнего визита. И даже в этой примерной картине, уже напоминавшей реальность, она сомневалась, хотя и немного более уверена в ней, поскольку воспоминания ещё свежи, хоть и несколько размыты из-за дьявольских феромонов Хёнджина. Тот ими нагло пользовался, следуя принципу, что на войне все средства хороши. Отлично умел использовать то, чем его наделила природа. Наряды официанток скорее напоминали те, что Браун надевала перед танцем: не просто одежда, а настоящее произведение искусства. Ткань, вышитая изящными линиями, струилась в руках, вызывая приятные ощущения на коже. Или Хван оповестил человека, ответственного за создание формы, о её размере, или же Хейс просто оказалась в числе тех, кому подошёл стандартный размер, который легко найти среди других готовых изделий. Хотя в том, что сшито изделие на заказ, вовсе не сомневалась — в магазине подобное не купишь. Насыщенные бардовые оттенки радовали глаз, гармонично сочетаясь с белыми и золотыми вкраплениями по краям. Длина короткого платья вызывала сомнения, если бы не защитные шорты. Корсет, который, как она думала, причинит много неудобств, оказался удивительно гибким, чего не могла бы предположить, едва взглянув на него. Если это не являлось плодом воображения хозяина клуба, который собирался овладеть ею в ближайшей подсобке, то девушка не находила другого объяснения своему внешнему виду, пусть обстановка заведения и предполагала нечто подобное. Все надежды оставались на контингент, не самый приятный по её собственным меркам, но всё же достаточно приличный, чтобы избежать домогательств. Сама бы такие откровенные вещи не надела бы, хотя подругой и другими танцовщицами в сценических костюмах всегда исключительно восхищалась. Не всё, что нравилось ей на других, в той же степени нравилось на себе. Уповала на безопасность, пока пересчитывала количество охранников и держала в голове, кто их начальник. Совсем некстати вспомнила про предостережения Криса, сейчас лишившие всякой уверенности, которой раньше с избытком хватало, чтобы упорно не соглашаться с доводами остальных по поводу неоднозначной затеи. Слова сами собой зажглись меж других мыслей ярким светом, красным и предупреждавшим о надвигающейся опасности: — Снять в «элитном» клубе девочку толстосумы будут только рады. И убийца, судя по всему, тоже. Поверь мне, там уже не важно, танцует она или нет. Скажи мне, что выберет Хёнджин: тебя или крупную сумму? Только сейчас, когда облачилась в вызывающую одежду и неприкрытое тело впервые попало под любопытные взгляды посетителей, Шерон осознала всю серьёзность ситуации. Словно ощутила на себе жадные взоры, которые видели в ней не новую сотрудницу, а свежую кровь, которую уже хотелось испить. Знали всех, кто здесь работал, и те им наскучили, в отличие от неё. Выйдя из служебных помещений в общий зал, Шери почувствовала себя беззащитной, как никогда раньше. Как будто за спиной нет замыслов и целей, на которых следовало сосредоточиться, словно хозяин клуба не бывший парень, норовивший снова стать нынешним. Каждая пара глаз, которая скользила по её фигуре, задерживаясь на длинных ногах, казалось, полна сальных и почти кровожадных намерений. В них подозревала всех без разбора, когда паника подступала к горлу, сдавливая его в тиски, которые мешали дышать. Только приступа неконтролируемого страха ей сейчас не хватало, но рано или поздно здравый смысл и спокойствие должны вернуться. Авантюра, смелая и в основном совершенно безрассудная, не только сопряжена с рисками и явной опасностью, но и с последствиями, которых стоило остерегаться. Всё выглядело так, будто Хейс сама нарывалась на неприятности. В скуке ли дело или в глупости, но резко всё негодование и упрёки, что слышала в свой адрес, когда только заикалась о том, что теперь делала, превратились во вполне обоснованные, как бы до этого не ставила неприглядные факты под сомнение. По коже пробежали ледяные мурашки, когда подумала, что убийца стоял рядом, пока она не замечала. Стоял и смотрел в спину или прямо в лицо, не стесняясь рассматривая её. Вероятность так же велика, как и то, что преступник работал здесь — возможно, был одним из охранников, на которого изначально смотрела с надеждой, чтобы почувствовать себя в безопасности. Это мог быть кто угодно, даже тот, на кого никогда бы не подумала, потому что мило улыбнулся и услужливо приоткрыл перед ней дверь, желая хорошего дня. В разумных подозрениях, о которых не помешало бы задуматься раньше, а не в первый рабочий день, хотя и фиктивный, Шерон тонула. Подозревала неладное, никак не отделываясь от преследовавшего по пятам плохого предчувствия. Словно по колено зашла в поганое болото, топкое, вязкое и бездонное, с каждым шагом вперёд засасывающее глубже и глубже в непроходимую трясину. Куда она вообще полезла, когда решила, что переиграет того, кто безжалостно расправлялся с другими девушками? Чем Шери лучше, чтобы не оказаться на их месте, когда самолично бросилась на рожон, выступая едва ли не приманкой от собственной безрассудности? Если боялась за себя от малодушия и нервов, то переживания по поводу Одри встали комом в горле. Когда подруга появилась на сцене, открывая вступительный номер перед долгой ночью, полной неизгладимых театральных впечатлений, беспокойство начало душить — под ложечкой засосало. В сравнении с той её образ и вправду не походил на столь помпезный. Только этот контраст помог справиться с неловкостью от внешнего вида, который ещё дома не устроил Шерон, ещё когда оделась в повседневные вещи. В свете софитов рыжеволосая танцовщица выглядела роковой, пленяющей и разжигающей фантазии даже у Шери, которая едва сдерживала себя, чтобы не открыть рот от восхищения. Чанбин — полный придурок, если не влюбился в эту девушку, которая уже испытывала к нему чувства. Браун двигалась изящно, и в каждом движении сквозила бесконечная грация, кокетливое настроение и отточенное многократными тренировками мастерство. Больной ублюдок, который покушался на оживших ангелов, порхавших на сцене, как редкие бабочки, под переливами света в клубах искусственного дыма, — настоящее чудовище. К сожалению, монстр со вкусом и, судя по всему, необъятным количеством зависти. Женское сердце сжалось от страха потерять близкого человека, когда та рисковала намного больше неё. Одри нужно отговорить, заставить взять перерыв, пока эту тварь не поймали и не наказали по всей строгости закона. Почему Со до сих пор не сделал это и не предпринял никаких действий, Шери не понимала, хотя и сама связала все факты слишком поздно. Долго не осознавала, что в этих стенах, где каждый вечер создавалось манящее и пленительное искусство, пропитанное эротикой и желанием, очарованием и страстью, кто-то из присутствующих периодически выбирал новую жертву. Выжидал и присматривался, как хищный зверь, подбиравший наилучшее место и время, чтобы надругаться и нанести удар по красоте жизни. — Первый день? — голос мужчины, который произнёс эти слова, вырвал Хейс из поглотивших её размышлений. С интересом наблюдала за Браун, с которой рассталась на неопределённый срок, когда обе приступили к своим обязанностям, и не заметила, что кто-то подошёл к ней вплотную. Тембр показался ей смутно знакомым, заставив собраться и сосредоточиться. Обернувшись, Хейс запоздало опомнилась, вспомнив, что сегодня действительно первый день, когда всё, что ей оставалось, — внимательно смотреть по сторонам. Только не настолько внимательно, как сделала сейчас, потеряв счёт времени и связь с реальностью. — Да, — коротко ответила, присмотревшись к бармену, в котором быстро признала Джисона, неожиданного друга Хёнджина и одного из гостей, а не сотрудников, благотворительного вечера, с которым столкнулась перед его началом. — Одри, как всегда, великолепна, — кивнув в сторону сцены, сказал тот, усердно вытирая стаканы, чем напомнил, что Шерон тоже не мешало бы чем-то усердно заняться. Например, подойти к посетителям за теми столиками, которые закреплены за ней, а не торчать у бара, где на неё и обратили внимание. Поскольку Шери не уверена в навыках, которые давно не использовала, и ещё предстояло привыкнуть к особенностям и специфике заведения, сегодня ей выделили всего пару столов вместо того количества, которое досталось другим. Все с чего-то начинают, а у неё даже нет стажировки или испытательного срока. Они и не были нужны, но остальные не должны об этом знать, пока Хван не посчитает это необходимым. А девушка точно не посчитает, ей всё только на руку. — Это правда, — тихо подтвердила Хейс, подняв голову к бармену, долговязому молодому человеку с кудрявыми волосами. Никогда бы не подумала, что у него близкие отношения с Хёнджином. Местная публика больше подходила для этого Хвана. Только, в чём Шерон убеждена, среди тех друзей определённо не найти, даже если задаться такой целью. Однако полезные знакомства и хорошие связи — всегда пожалуйста. Разве что ими этот Джисон тоже обладал с избытком, что, возможно, и привлекло внимание владельца клуба. Хотя в подробности их знакомства не вникала, не интересовалась специально, теперь становилось интересно узнать это. — Я — Хан Джисон, — представился он с очаровательной улыбкой, которая, без сомнения, растопила бы сердца многих, настолько обезоруживающей и искренней была. — Не ожидал, что увижу тебя здесь без босса и в этом, — взглядом указал на платье, похожее на те, что носили другие официантки. — Шерон Хейс, — девушка вернула ему улыбку, слегка натянутую из-за разыгравшихся нервов, но честную, любопытства в ней точно много, а оно очень кстати, учитывая стоящие перед ней задачи. — Удивляю, да? Тот рассмеялся, согласившись с ней, и облизнул губы, словно раздумывал над тем, что ещё сказать, чтобы не заканчивать едва зародившийся диалог. Однако его планам помешал гость, отвлёкший от новоиспечённой коллеги и заставший вернуться к работе. Проводив его оценивающим взглядом, Шери тоже приступила к обязанностям, к которым теперь оказалась не готова. Однако, стоя здесь, понимала, что у неё нет ни времени, ни возможности для сомнений. Какой бы маленькой ни чувствовала себя в большом зале, полном влиятельных шишек и, вероятно, одного свихнувшегося человека, отступать некуда. Заказ за заказом, и хотя принимать их оказалось не так сложно, как могло бы показаться, учитывая широкий ассортимент, Хейс всё больше погружалась в атмосферу нереальности происходящего. Как Хван этого добился, оставалось для неё загадкой, но эффект заметен невооружённым глазом, чем дольше здесь находилась. Это место, словно полностью оторванное от внешнего мира, магическим образом лишало её всякой связи с ним. Казалось, жизнь за пределами клуба замерла в ожидании, когда закончится прекрасное представление и поток избранных людей снова выплывет наружу, готовый вновь окунуться в серость будних и богатых дней. Щедрая подсказка, которую получила от администратора, очень помогла. Возможно, это не проявление дружелюбия, а страх, что она всё испортит, или же Хёнджин дал чёткие наставления, о чём не могла перестать думать. Однако небольшая помощь стала для неё настоящим спасением. Ходовые позиции, на которых сосредоточилась, помогли без труда влиться в темп работы. Лишь изредка терялась от необычного выбора, к которому прибегали искушённые постояльцы. Винная карта далась сложнее всего из-за изобилия вычурных и замысловатых названий, о стоимости позиций которой даже задумываться не хотела. Пока подносила поднос с напитками к одному из дальних столиков, расположенных ближе к бару, чем к сцене, девушка зацепилась взглядом за знакомый силуэт. Из-за полумрака в зале, который затруднял ориентирование в плохо знакомом пространстве, она едва смогла различить черты лица мужчины. Однако, если память не подводила, а на этом следовало сделать акцент, чтобы не напридумывать лишнего, то в этом статном, широкоплечем, но не очень высоком мужчине Шерон узнала того, кто сопровождал Джисона в день их первой встречи. По словам Хвана, это комиссар полиции. Пройдя мимо основного зала, он направился к VIP-зоне, и Шери могла лишь предполагать, кто там находился. И лучше бы ей не знать — себе дороже. Не зря Хван так тщательно охранял тайны, которые скрывались за плотными железными дверями его заведения. Конфиденциальность — это самое важное, что должно быть при гостях такого уровня. Удивительно, насколько легко Хёнджин позволил Шерон написать статью об изнанке ночного клуба. Если бы та действительно была заинтересована в этой теме, то понимала бы, что тот, скорее всего, разрешит ей написать гораздо меньше, чем хотелось бы. Интерес заключался в другом — в тесной близости, чтобы заполучить разрешение даже на крохи собранной информации. Зря Хван рассчитывал на честность Шери в этой игре. Даже не подозревал, как глубоко девушка повязла во лжи, чтобы переиграть его и добиться своего. Тут не двойное, а тройное дно — рискованное мероприятие, в котором неосторожный шаг сулил большие неприятности, а значит, допустить оплошности ни в коем случае нельзя. Нырнув в помещения, где прежде разошлась с Одри, Хейс долго блуждала и успела потеряться. Небольшой перерыв ей выделили, скорее всего, из-за того, что это самое начало работы, и предоставленной возможностью та с радостью воспользовалась. Где именно располагалась гримёрная, понятия не имела, а найти подругу хотела, чтобы не упустить случая обмолвиться хотя бы парой фраз, пока снова не приступила к работе. Помимо искреннего желания увидеться с Браун, гораздо важнее и куда полезнее оказаться в гримёрной, где находились другие артистки, готовившиеся к своим выступлениям и следующим номерам в программе на вечер. Здесь можно присмотреться к ним, а лучше сразу завести знакомства, чтобы притереться и лучше понять тех, кто находился под невидимым прицелом. В длинном коридоре, который показался бесконечным и тёмным, как непробудный дремучий лес, Шерон чуть не налетела на женщину, вышедшую из-за одной из дверей. Как и все остальные, та красива — облик роскошный, но она старше молодых танцовщиц, хотя и не казалась сильно старой. Сложно определить возраст, но незнакомка выглядела ухоженно и довольно подтянуто. — Извините, — склонив голову, буркнула Шери, зажмурившись, будто они вот-вот столкнутся, однако реакция не подвела, и та остановилась прежде, чем врезаться. Ледяной взгляд, словно пронизанный арктическим холодом и настоящим морозом, кольнул под самое сердце стойким пренебрежением. Хейс узнала в ней хамоватую начальницу Одри, с которой уже сталкивалась в тот злополучный день, когда встретилась с Крисом, Джисоном, его отцом и первым трупом. Браун в деталях описывала их наставницу как вспыльчивую и стервозную женщину, настроение которой менялось, как погода. На эту ночь прогноз не самый благоприятный, и Шерон интуитивно почувствовала, что ей необходимо как можно скорее уйти, чтобы не мешать и не создавать лишних проблем. И вообще от греха подальше. Никакой дружбы, а тем более полезной информации от таких, как она, ждать не стоило. — Что здесь забыла официантка? — приподняв бровь, с вызовом спросила мегера, не дав спокойно пройти мимо, преградив путь. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, кто есть кто. Видимо, Шери подобралась слишком близко к гримёрной, раз её присутствие вызвало такой гнев. Признаваться, что искала подругу, не собиралась, хоть под дулом пистолета. Разговаривать дольше минуты не хотелось, только развернуться и выйти покурить, пусть Хван потом и отчитает её, прибегнув к особенным методам взыскания и наказания за провинность. Всё-таки Хейс не обычная сотрудница — на самом деле, не сотрудница вовсе. Поэтому не сомневалась, что её ждал особенный выговор. Против воли девушка успела представить, как именно новый руководитель мог бы это сделать, но вовремя отбросила навязчивые мысли, чтобы сосредоточиться на решении возникшей проблемы. — У меня перерыв, — объяснила ровным голосом, выдерживая пристальное внимание и ни разу не дрогнув. Оно обрушилось на неё без предупреждения, дружелюбия или вежливости. Тут даже профессиональной этики мало — сплошное давление и пренебрежение, ощущаемое под кожей мерзкой рябью и противным покалыванием, как тысяча иголок, пронзавших плоть насквозь, а на ней — чёртовой дрожью и стадом мурашек. — Пока шарахалась здесь, он уже закончился. Иди обратно, — не терпя возражений, строго произнесла та, глазами указав ей за спину, будто Шерон провинилась в чём-то. Возвращаясь в смешанных чувствах, расстроенная тем, что не успела дойти до гримёрной, и столкнувшись с серьёзным препятствием по пути, Шери неожиданно заметила знакомый взгляд карих глаз, которые сразу же нашли её, стоило ей только выйти из-за угла и подойти чуть ближе. Хван не гипнотизировал, не смотрел на неё с жадностью и не искал среди других, но когда его взор коснулся девичьей фигуры, жар разлился не только по щекам, но и по всему телу, словно кровь начала циркулировать быстрее, а сердце биться сильнее. На мгновение Хейс заколебалась, словно раздумывая, как поступить, будто правда могла пройти мимо, даже не поздоровавшись. Перед ней внезапно предстал единственный вариант, не оставляя возможности для манёвра, чтобы обойти его или сделать вид, что не заметила. Никак не получится, не нужно даже пытаться, всё будет напрасно. — Симпатично, — вымолвил мужчина, когда та оказалась достаточно близко, чтобы услышать его. Не стеснялся, что кто-то ещё их услышит, поэтому не шептал и говорил достаточно громко, хотя наклониться ближе, чтобы коснуться дыханием женской шеи, мог бы. Выражал одобрение, уже довольный тем, что согласился на предложение Шерон устроиться сюда официанткой. Выходило достаточно интересно, чтобы не дать заскучать и заинтриговать тем, во что выльются их ежедневные встречи. Позволить ей поиграть в журналистку вместо того, чтобы действительно заниматься своей профессией, сразу принесло приятные плоды. Это решение далось ему довольно легко, но результат того стоил. Всё имело значение хотя бы для того, чтобы увидеть девушку в одежде, которую ни под каким другим предлогом та бы никогда не надела. Не в её стиле, предпочтениях и характере, чтобы сделать это даже после долгих уговоров. А тут и уговаривать не пришлось, чем Хван только рад. — Тут ещё десяток девушек в таком же костюме. — Симпатично на тебе, — усмехнувшись, повторил он с правильным акцентом, чётко выражавшим мысли и эмоции, возникшие у него, когда увидел Шери. Смотрел бы не отрываясь ещё долго, лишь бы смутить ещё больше и выбить оставшуюся почву из-под ног. Игривое настроение невольно передалось девушке, хотя она постоянно погружалась в глубины своего подсознания, что мешало ей сосредоточиться на настоящем. В голове кружились обрывки воспоминаний, бесконечные планы и догадки о будущем вместе со сложными чувствами, в которых она не могла разобраться. Это изнуряло не меньше, чем бесстыдный флирт Хёнджина. Ему доставляло удовольствие перекидываться колкими фразами, в которые добавлял столько подтекста, что по итогу они вели не один, а сразу два диалога. Второй читался в мимике и жестах, двойственных смыслах и всём том, что так сильно любил мужчина. Искусителем Хейс считала его не просто так, хотя отмечала про себя, что бороться с дурманом, окутывающим в его компании, стало гораздо легче. Виной ли тому ещё один человек, поселившийся в мыслях, предполагать не смела, обжигаясь об одно его упоминание в своей голове. Всё бы ничего, если бы напоминание не материализовалось, не превращалось в вещи ощутимые и оповещавшие о себе уведомлениями на телефоне. Чан: «Тебя забрать после смены?»

Шерон: «Понравилось быть моим такси?»

Чан: «Я обещал поговорить, а ты расскажешь, как прошёл первый день» С удивительной точностью Бан писал ей в те моменты, когда рядом находился Хван, который особенно ревностно относился к тому, что не всё её внимание сосредоточено на нём. Крис часто писал девушке — они переписывались время от времени, и ничего странного или необычного в том, что тот ещё и ловил момент их встреч с Хёнджином, не было. Только риски имелись, если их общение всплывёт наружу и станет известно без убедительной легенды. Хотя само знакомство и общение не выглядели подозрительными, Хейс видела эту подозрительность почти во всём, опасаясь по понятным причинам или даже без них, просто на всякий случай. После того как Чан проводил перебравшую с алкоголем Шери до квартиры, те не виделись. Однако она всё равно сообщила, что не отказалась от своего решения устроиться в клуб, хотя мужчина надеялся, что с опьянением идея исчезнет сама собой. Всё, что случилось тогда, искренне хотела, но ещё не обо всём успела пожалеть, как о поцелуе, сожаления о котором непрерывно преследовали. Тот резкий холод, ударивший не хуже пощёчины, отчётливо стоял перед глазами. — У тебя появилась дурная привычка, — Хёнджин изменился в лице, плотно сжав губы, когда девушка уткнулась в телефон. В душе разбушевался стыдливый огонь, метавший из стороны в сторону, когда пыталась делать вид, что ничего не произошло. Избегала Бана любыми способами, чтобы не столкнуться лицом к лицу с тем, что сама натворила, наплевав и на субординацию, и на отсутствие взаимности, которую осознала в полной мере лишь потом, когда было уже поздно. — Я и раньше отвечала на сообщения, — закатила глаза Хейс, не в силах терпеть нелепые претензии, которые он уже неоднократно высказывал в её адрес. Быть может, местами и заслужила их, но всё равно не хотела этого признавать. Однако раньше она была настолько поглощена Хваном, что не замечала мобильника. Теперь же она с завидным постоянством проверяла время и ждала сообщений в надежде отвлечься и убежать от чар, которыми Хёнджин опутывал её в своих сетях. Не удосужив собеседницу ответом, мужчина стремительно и ловко выхватил у неё телефон, опередив любые протесты. Не собирался слушать возражения и был полон решимости отвлечь от экрана с входящими уведомлениями. Жаждал завладеть всем вниманием целиком и полностью, чтобы Шери не тратила его на тех, кого считал недостойными её. Таковым считал лишь себя, хотя многие недочёты в их отношениях тоже видел, пусть и игнорировал чаще, чем она. На Браун закрывал глаза в плане их дружбы, когда сотрудница появлялась на сцене — глаз не оторвать. Только всякий восторг со временем притуплялся, терял яркость и выразительность, и талантливые танцы переставали вызывать тот трепет, как при открытии клуба. Всё неминуемо превращалось в рутину, утомительную и наскучившую. Единственный способ скрасить будни — это отвлечься и найти что-то новое. Успех пресыщал, как и общественная озабоченность его персоной. Льстило, тешило эго, но не больше. Не приносило прежних эмоций и наслаждения, которое испытывал всего пару лет назад на рассвете карьеры. Однажды Шери тоже стала для него чем-то обыденным, а черты характера — лишь одной из характеристик, в которые не углублялся, потому что не считал это необходимым. Она выделялась на фоне других, но в его душе её образ поблёк. Однако после расставания былые чувства вернулись с новой силой, и Хван смог вдохнуть жизнь в вещи и понятия, которые прежде казались ему лишёнными её начисто. Игра в кошки-мышки, когда этап знакомства давно пройдён, приобрела интересные и заманчивые оттенки, которые рассматривал с азартом, не зная, что девушка выкинет в следующий раз. Хван часто следовал сиюминутным желаниям и порывам, но за ними терял всякое удовольствие от всего, включая плотские отношения. Эти связи превратились в размытые пятна, где лица стирались одно за другим, и даже если бы он захотел, то не смог бы различить их. Лишь немногие запомнились ему — их имена и внешность. Остальные же не имели для него никакого значения. Хейс, им обладавшая, этим и притягивала взор, будоража воображение, воспалённое от внезапного интереса, которое мужчина успел подзабыть. — Ты… Ты! — голос дрогнул, и, с трудом взяв себя в руки, Шерон замолчала, набирая в грудь воздуха. — Если думаешь, что можешь вести себя как раньше, то ты ошибаешься. Отдай телефон, Хёнджин. Сердце рухнуло в пятки и, не дав времени опомниться, провалилось куда-то ещё. Скрылось под ногами, затоптанное страхом и дурными предчувствиями. Ничего по-настоящему компрометирующего Крис не успел написать, как она надеялась. Однако излишняя ревность могла пробудить в Хёнджине то, чего так старалась избежать. Контроль и порыв показать, кто здесь главный, продемонстрировать превосходство и поставить перед выбором «я или остальные», которому сам никогда не придерживался по отношению к ней, сейчас точно не требовались. В подобных сценах не нуждалась — ни к чему хорошему те не приведут. Желая сыграть иначе, сохранить невозмутимость и доказать, что резкий жест её не задел так сильно, как это было на самом деле, Шерон гордо подняла подбородок и окинула мужчину хмурым взглядом. Пусть не надеется, что она так быстро уступит и вообще уступит. Не собиралась и не собирается этого делать, пока ещё был хотя бы призрачный шанс не поддаться на провокации. — Сначала посмотрю, кто такой настойчивый, — скривился тот, когда телефон продолжал вибрировать. Не факт, что всё ещё от сообщений Криса, но риск оставался. Нарочито медленно поднося телефон к себе, предварительно вытянув руку подальше, чтобы Шери не дотянулась, Хёнджин намеревался исполнить то, о чём сказал. И только в последний момент вернул мобильник, будто заранее планировал это сделать. Хитроумно, жестоко и так в духе Хвана — сначала помучить, измотать нервы, нещадно накалив те, а потом проявить снисхождение, которого потом Хейс будет отчаянно искать. Во многом и часто он поступал так, руководствуясь собственными соображениями, которые Шерон редко понимала. Она осознавала лишь то, что ему нравилось изводить её и доводить до белого каления, создавая эмоциональные качели, сравнимые с американскими горками. Благодаря этому эмоции становились ярче, непохожими и запоминающимися — врезались в память, как ничто другое. Он и сам давно зависим от них, умело подсаживая на иглу своего одобрения всех, кого захватывал в расставленные сети. Вчера, сегодня и завтра это Шери, но как долго продлится его выбор и кто будет следующим — сам не знал, не задумываясь о подобных вещах. Хёнджин, которого знала до сих пор, непременно бы обратил внимание на отправителя сообщения. Но почему-то он этого не сделал, и её с головой захлестнуло приятное удивление. Внутри зародилось светлое чувство, наполненное надеждой на то, что в его отношении к ней или даже в нём самом произошли изменения. Благодарность за то, что казалось обыденным и логичным для других, имела большое значение. Хотя это и не могло кардинально поменять ситуацию, но это уже достаточно, чтобы заметить и учитывать в дальнейшем. — Спасибо, — холодно произнесла девушка, медленно забирая телефон из мужских рук. Не дав забрать его окончательно, тот переплёл их пальцы вместе, слегка дёрнув Хейс на себя и заставив подойти ближе. Чуть не упасть, но оказаться настолько близко, что дыхание перехватило от напряжения, томительного и невыносимого, разжигавшего внутри страстные всполохи, а ещё необъяснимые, противоречивые и запутанные эмоции. Его присутствие по-прежнему вызывало тревогу, смешанную с вожделенным трепетом. Слабое тело, не в силах сопротивляться, неосознанно поддавалось сильному ощущению. Естественные реакции организма раздражали и выводили из себя, но их можно списать на физиологические потребности и мышечную память — на что угодно, что так не похоже на испытываемое рядом с Чаном. Тогда осознанности мешал алкоголь, который ударил в голову, но ещё больше развязал руки, придав отчаянной и безрассудной смелости. — Просто когда мы разговариваем, не отвлекайся, — мягко промолвил мужчина, приблизившись вплотную и наклонившись к девичьему уху. Коснулся ласковым дыханием бархатную кожу, охотно покрывающуюся мурашками в его тесной близости. — Не хочу тебя ни с кем делить. Нервно сглотнув, девушка замерла, не зная, куда себя деть или сбежать, чтобы успокоить разыгравшуюся фантазию, пустившуюся вперёд поезда, обгоняя здравый смысл и остатки рассудка. Искушение смешалось с калейдоскопом всего, чем дышала и чем задыхалась. Это норовило свести с ума и подвести к черте, выйдя за которую страх рассеивался, трансформировался в нечто совершенно иное. Опасное и непредсказуемое, оно стало причиной поступков, о которых потом сожалела. — Требуешь — соответствуй, — коротко отозвалась та, проявив мужество, которого, уже думала, в ней совсем не осталось. Пока Хван не докажет, что изменился во всех отношениях и в тех аспектах, где раньше допускал ошибки, он не имел права предъявлять какие-либо требования. Соответствовал редко и так давно, что сложно поверить, что когда-то делал это. Медленно прикоснувшись пухлыми губами к горячей шее, Хёнджин словно ставил невидимую отметину невесомым поцелуем. Только после этого выпустил Шерон из своего плена, сделав шаг назад. Воззрился на смятение, отчётливо появившееся на её лице, от довольно невинного жеста. В обстановке ночного клуба тот выглядел ярким пятном лишь из-за его личности. Не выделился бы и не привлёк внимание, если бы Хван не являлся его владельцем, а официанткой не устроил бы бывшую, постепенно менявшую статус на более интересный.

Шерон: «Я выключу уведомления в нашем чате»

Чан: «Почему?»

Шерон: «У Хёнджина длинные руки»

Чан: «Ты не ответила на мой вопрос»

Шерон: «Меня не надо забирать, я доеду с подругой»

Помимо чистой правды, что ей было с кем доехать, возможность избавить себя от бессмысленной вежливости и разговора, не сулившего ничего приятного, кроме упрёков в её распущенном и неразумном от алкоголя поведении, порадовало Шери. Пока что ей особо нечего рассказать о работе под прикрытием, а в скорой встрече с мужчиной точно не нуждалась. Хотела отложить этот разговор как можно дальше, пока Крис бы вовсе не забыл об обещании поговорить. После того как в последний раз ответила Бану и отошла от Хвана, чтобы вернуться к работе и наблюдениям, которыми должна потом поделиться с детективом, не видела ни того, ни другого мужчину ни в реальной жизни, ни в интернете. Полностью сосредоточилась на том, что находилось в её компетенции и требовало собранности, сосредоточенности и внимательности. Не отвлекаясь на всех подряд, погрузилась в размеренный темп, к которому ещё только предстояло привыкнуть, чтобы не выделяться и не привлекать к себе лишнего внимания. Время пролетело незаметно за единственной сложной задачей — весь день простоять на ногах, бегая туда-сюда и не имея возможности присесть. Отлынивать не в её интересах, когда в идеале — пристальнее рассмотреть каждого, но пока непонятно, чьи лица здесь мелькали чаще остальных. Свежий воздух после удушливой и дурманящей атмосферы, царящей внутри закрытого от посторонних глаз заведения, принёс ни с чем не сравнимое облегчение. Долгожданное и необходимое средство, чтобы сохранить рассудок, устоять перед напором обстоятельств, которые, казалось, готовы сокрушить и безжалостно испытать на прочность, и не свихнуться. Лучше прохладного ветра, который уже не казался таким сильным и порывистым, как накануне перед началом рабочего дня, оказалась только тишина в квартире Чанбина. Ту нарушал лишь мерный стук пальцев по клавиатуре. Со, откинувшись на спинку дивана, держал ноутбук на коленях и, скорее всего, печатал отчёты или что-то подобное. Туда Хейс лезть не хотела. Длинный нос уже успела засунуть везде, так что лишнего любопытства совсем не осталось. — Ты ещё не ложился или уже встал? — прищурившись, пока раскладывала по местам вещи из сумки и решала, во что переодеться, поинтересовалась девушка, обратив внимание на ранее время на настенных часах. — Уже встал, работа никогда не ждёт, — друг хмыкнул, потянувшись, чтобы убрать предмет с ног и встать с места. Всё затекло, и разминка не повредила бы. В то время как носилась по квартире, не беспокоясь о том, что может разбудить хозяина, который по удачному стечению обстоятельств бодрствовал, Шерон вдруг заметила на кухне цветы, стоявшие в вазе, которую, похоже, нашёл Со. Всё внимание привлекли белоснежные лилии, которые сама любила больше других растений, и тогда остановилась, чтобы рассмотреть их поближе. — А кому этот букет? — спросила Шери, выглянув в гостиную, где тот уже поднялся с места, прошагав к ней половину пути. — Точно не мне, — мужчина рассмеялся, покачав головой, и улыбнулся. — Тебе, конечно. Принесли недавно. — В такую рань? Кто? Удивление, отразившееся на лице, пересилило все остальные эмоции, которые на его фоне показались блёклыми и незначительными. Тысячи возможных вариантов быстро превратились в единственный, в котором могла быть уверена. Это точно Хван Хёнджин, чёрт его подери. И хотя сложно признать это, но сказать, что ей неприятно, не посмела бы, потому что ей приятно и ещё как. — Не ожидала, что Хёнджин пойдёт в наступление, — промолвила девушка, не в силах сдержать громкой усмешки. Она вырвалась против воли, пока Шери стояла словно в трансе, не зная, как реагировать на столь неожиданный и широкий жест. Ничего особенного или серьёзного для Хвана, который при желании мог осыпать дорогими подарками, от ценника которых глаз бы задёргался. Это не составило бы ему никакого труда. Однако у них уже давно закончился конфетно-букетный период, и если тот хотел привлечь внимание или завоевать расположение, то сделал это не цветами. За этот день Хейс сделала ещё одно неожиданное открытие, которое вдруг так порадовало, что та невольно улыбнулась, позабыв о справедливых сомнениях. — Там вроде бы записка, посмотри, — покачав головой, сказал Бин, услышав предположение о том, кто мог отправить букет. В его душе зародилось неприятное и острое чувство, похожее на ревность, которое сменилось ярким раздражением. Нахмурившись, Шерон закусила губу и поспешила обратно на кухню, чтобы найти то, о чём говорил Со. Если он прочитал её, то уже знал, кто это, и его скептическая реакция не давала покоя. Сбитая с толку, Шери покрутила в руках найденный среди хрупких лепестков кусочек бумаги, рассматривая со всех сторон, словно надеялась найти что-то ещё, кроме единственной буквы. «Ч.»