Нас больше чем один. Конфликт колец

После церкви где по выходу молодожёнов осыпали лепестками роз, конфетти и промытым рисом — по итальянским традициям, должно сулить полноту и благоденствие будущей супружеской жизни. Тсунаёши весело смеясь, приобнял обоих альф за руки, понимая, что в эту секунду он невероятно счастлив. — На юге Италии, откуда я родом. — Склоняется к уху Тсунаёши Реборн, вкрадчиво шепча, рассыпая по позвоночнику омеги множество маленьких мурашек. — Есть традиция чтобы супруги в сопровождении родственников и других гостей прошли торжественным шествием по улицам, принимая поздравления и пожимая руки. Кёя с другого бока цокает языком закатывая глаза. — Но поскольку мы в Японии, решено было заменить это фотосессией, пока гости приводят себя в порядок и едут к ресторану. — Он хмыкнул. — Как же я рад, что мы не в Италии. Тсунаёши хихикает, а Реборн закатывает глаза. — Нет в вас сицилийского духа. — Он качает головой. — Всё бы упростить только. — Бурчишь как старик. — Ехидно хмыкнул Кёя, провокационно смотря на него. — Этой ночь мы посмотрим кто кряхтеть раньше начнёт. — Чуть прищуривается Реборн и проводит языком по губам. Тсунаёши просто молча тянет их к машине. — Устроили мне тут. — Бурчит он. — Так у меня устанете, что даже руку сегодня поднять не сможете не то, что хуй. Реборн с Кёей переглядываются. — Нам тиран достался? — Причем под роспись. — Кивает Кёя. Тсунаёши остановился, недовольно прожёг каждого недовольным взглядом и не дожидаясь их залез в машину на переднее сидение. Реборн с шумным вздохом садится на заднее, Кёя к нему. Водитель, внутреннее ёжась от напряжённой атмосферы, заводит мотор. Через некоторое время Реборн окликивает Тсуну и передаёт ему папку. Тсунаёши молча её забирает, откладывая букет на колени и открывает, быстро пробегаясь по тексту глазами. — Вы действительно взяли мою фамилию?! — Брови Тсуны изумлённо приподнялись. — И тебя зовут…?! — Тсунаёши вовремя прикусывает себе язык, на мгновение посмотрев на водителя. Тсунаёши оборачивается к ним и чуть не роняя букет вниз, но успевая его придержать. Реборн только подмигивает ему, выглядя очень самодовольным. — Ты не представляешь, как я прямо сейчас хочу тебя ударить. Кёя тыкнул Реборна локтем в бок из-за чего тот моментально схватился за него шипя от боли. — Я всегда готов сделать это за тебя, Зверёк. — Усмехнулся Кёя. Тсунаёши послал ему воздушны поцелуй.

~\(≧▽≦)/~

Звучат наилучшие пожелания, и все пьют за счастье молодых. Тсунаёши отпивает немного просекко из бокала и отставляет его в сторону, осматривает обстановку. Альфы постаралась всё организовать, вложив немало средство. Одни живые цветы на столах каждого гостя и в арке за спиной Тсуны стоили как малое состояние. — Вы хорошо постарались. — Произнёс он перед тем как приподнять кусочек осьминога из пасты и съесть его. Реборн приподнял его свободную руку и поцеловал её. — Ваша похвала честь для нас. — А потом повернулся скосил взгляд на Кёю. — Что нравиться, да? Кёя только хмыкнул, продолжая есть пасту. Реборн усмехнулся, помня, как они спорили о торжественном меню, думая какой кухне отдать предпочтение. Сошлись на итальянской с некоторыми элементами японской. В этом очень помог отец Такеши, обещая устроить профессиональное приготовление и подачу сашими. — Вы как дети. После небольшого перерыва, ведущий приглашает молодожёнов и Нану для проведения обряда передачи домашнего очага. Старший омега зажигает свечу, что держат все трое супругов, а те позже проходятся по всем столам, зажигая заранее подготовленный свечи. Во время обряда Тсунаёши первый раз удаётся посмотреть на семью Хибари, что были приглашены только трое: отец, он же глаза клана, наследник — старший брат Кёи и самый младший брат-омега. Тсунаёши и раньше знал Хибари Кенто, Кумичё, что любил нестандартные запросы в борделях. Он и сам пару раз специально для него находил по запросу нужное, помогая знакомому владельцу публичного дома. Но вот так в живую они виделись первый раз. «Вот так и не скажешь, что ему нравится трахать альф-евнухов.» — Захихикал Ангел. «Ты ужасен.» — Тсунаёши опустил голову вниз, стараясь не засмеяться, что выглядело со стороны будто он смущается. В целом всё проходило спокойно, Реборн сдерживал свою душу желавшую сплошного хаоса, но его вовремя одёргивал Кёя показывая кивком головы на умиротворённого Тсуну, что слегка подустал от того, что происходит вокруг него за последнее время. Все они знали, что это последняя передышка перед очередным витком проблем. Ближе к середине пришло время открывать танцы, Тсунаёши, что поджал губы от волнения вывели в середину зала. Он серьёзно им кивнул, когда послышались первые ноты классического вальса. Они тренировались полночи, когда Тсунаёши узнал, что те двое не продумали этот нюанс решив импровизировать. Иногда ему действительно хочется их прибить, но стоит только на них посмотреть, так возникает такое чувство, будто котят хочешь стукнуть. Жалко. Они поступили слегка необычно, сделав обратное: ведущим в танце был омега, когда альфы стали ведомыми. Они двигались слаженно, давно выучив как двигаются тела друг друга во время множества спаррингов и тренировок. И тренировка была не лишней, что помогло сделать движения менее резкими и внезапными, лучше попадать в ноты музыки. Вышло не идеально, но они смогли замаскировать свои осечки так, чтобы гости этого не поняли, и спокойно после этого вернулись на свои места чтобы перевести дух. — Мы справились. — Распластался по стулу Тсунаёши. — Я не верю. Реборн рядом засмеялся. — Такое чувство, что я только с одиночной сложной миссии пришёл. Кёя привалился к нему, положив голову на плечо. — Никогда больше не будем повторять. За их спинами раздался хриплый смех, трое вздрогнув обернулись на тень с красными глазами. — Вы бы не зарекались. Впереди ещё будет множество церемоний и мероприятий, где такие навыки пригодятся. — Демон хитро посмотрел им в глаза и растворился в тени Тсуны. Тсунаёши издал печальный стон. — Любит же он всё испортить. — Может ещё не поздно развестись? — Задумчив произнёс Реборн, скрестив руки на груди. Кёя пихнул его. — Реборн. — Угрожающе протянул Тсунаёши, распуская вокруг себя убийственную ауру. — Только попробуй. — Он пригрозил ему кулаком. — Убью. — Почему твои угрозы звучат внушительней, чем даже мои? — Реборн отвёл взгляд в сторону, наигранно надув губы. — Именно поэтому я до сих пор не женат. — Издал каркающий смех Кенто, что подошёл к ним с бокалом просекко. — Никогда не думал, что мои дети кроме Минами, совершат такую глупость. — Ты никогда не ставил на младшего. — Скосил на него раздражённый взгляд Кёя, цокнув языком. — Что взять с омег. — Расплылся в усмешке Хибари-старший. — Исключая некоторых. — Он кивнул внимательно за ним наблюдающему Тсуне. — Иначе я бы не одобрил этот союз. Тсунаёши приподнял одну бровь, Хибари усмехнувшись, оскалился. — Как будто меня бы остановил твой отказ. — Ты всегда был слишком своеволен. — Кенто усмехнулся точно также, как и он, когда пренебрегал кем-то. — Чем-то на меня похож, даже больше, чем Акайо. — Он отсалютовал бокалом и отпив, ушёл. Кёя просверлил его спину взглядом, пока крепкая рука не приобняла его плечи. — У меня отец вообще забывал, что у него есть ребёнок. — Навалился на него Реборн, вспоминая ушедшие годы. — А мой просто уёбок. — Выдохнул наигранно-печально Тсуна и развёл руками. — У всех у нас отцы с припиздью. Тсунаёши поднялся и подмигнув им, пошёл к Нане, танцевать. Реборн быстро чмокнул Кёю в щёку и поднялся. — Нельзя оставлять супруга одного, пока там Шамал странно шевелится, посиди пока. — Махнул он рукой и целенаправленно двинулся к двум омегам. Кёя только меланхолично пожал плечами и налил себе ещё просекко, что на редкость был хорош. Вот в чём — чём, а Старик умел выбирать алкоголь, стоит попробовать ещё и ликёр, заказанный с запада им.

~\(≧▽≦)/~

Под конец торжества пришло время разрезания торта. Большой четырёхслойный гигант возвышался на тележке — Тсунаёши пришлось задрать голову чтобы увидеть украшенную цветами лилий с розами макушки. — Я даже знать не хочу сколько он стоит… — Тихо пробурчал Тсуна, отрезая кусочек вместе с помощью своих супругов. — О! Красный бархат. — С ликёрной пропиткой. — Одобрительно кивнул Реборн. — Хотя я всё равно люблю больше с горьким шоколадом. Оставив первые три куска для себя и нарезав ещё для ближайшей семьи, уставший Тсунаёши с супругами ушли на свои места ожидая с нетерпение окончание свадьбы. И вот ещё буквально полчаса и гости начали собираться. Нана шустро организовал для всех вызов такси, отправляя в первую очередь молодожёнов в отель и пресекая все их попытки помочь, напутствуя вслед чтобы с внуками немного повременили. Уставшая троится заселилась и по очереди сходила в душ чтобы хоть немного смыть усталость. Тсунаёши же показалось наоборот — пока он смыл весь макияж, промыл волосы от лака и немного подпитал кожу, устал ещё больше. Промакивая полосы полотенцем, Тсуна вышел в общую комнату где альфы успели начать играть в карты пока его ждали. — Знаете я тут хотел признаться, что… — Что давно в теневом мире? — Будничным тоном перебил его Реборн, отдавая карты Кёе, что начал их убирать. — Нет. — Хмыкнул Тсуна, улыбаясь. — Тут и признаваться не надо, такие намёки оставлял. — Он повесил полотенце на подлокотник дивана, что стоял в другом конце комнаты от кровати где расположились альфы. — Я в тебе тогда полностью разочаровался бы не догадайся ты. — Что ж. — Скрестил руки на груди Реборн и закинул одну ногу на другую. — Тогда менее очевидное. Ты изначально знал, что являешься Наследником и такое чувство, что даже раньше, чем были убиты Фредерико, Фабио и Массимо. Я не исключал возможности, что кто-то мог быть со стороны Наны, покровитель, что подстроил это, но… — Он развёл руками. — Интересно вышло, если посмотреть на всё с твоей стороны. — Задумчиво произнёс Тсуна, переступив с ноги на ногу. — Но это действительно не так. — Всё было обычно пока ты не попал в больницу? — Вступил в разговор Кёя, убирая карты на тумбочку. — В возрасте одиннадцати лет и через какое-то время в городе начались странности, которым нет доказательств пока за тебя не поручился господин Коконоэ, не последняя фигура в городе. — Пояснил он, повернувшись к Реборну. — Господин Коконоэ омега, владелец бара и борделя, торговец информации. Второй человек после нашего клана. — И когда ты соединил эти параллели? — Тсуна склонил голову на бок и сложил пальцы в замок перед собой. — Когда начал ощущать твоё Небо. — Кёя издал хриплый смешок, смотря на него. — Не так давно. Но и то как ты раскрылся на подпольных боях, приводя иногда других Хранителей для тренировок навело на мысли. Тсунаёши беззаботно развёл руками. — Что было, то было. — Ребячливо захихика он, подмигнув им. — Не могли же мы просто так сидеть на одном месте? — Особенно зная, что нас ждёт. — Демон встал рядом с Тсуной и облокотился об него локтем. Тсунаёши чуть поморщился и стал выглядеть менее возбуждённым, когда Ангел встал с другой стороны от него, хихикая. Тсунаёши неловко дернул серёжку-каплю, что ранее альфы никогда не замечали у него. Реборн прямо застыл, сияние капельки что-то ему напоминало. — Раз мы семья. — Тсунаёши опустил взгляд на мгновение и начал стягивать футболку. Его щёки чуть покраснели. — И я решил вам доверять. Он, стиснув футболку повернулся к ним спиной, убрав волосы вперёд, он полностью открыл спину где всеми цветами радуги переливалась татуировка — крылья. — Я и Ангел являем защитным механизмом, разделив нагрузку проклятия. — Тихо произнёс Демон и кивнул на притихшего Ангела. — Можно сказать с этого началось многое. В номере повисла тишина, недолгая, всего на несколько мгновений. — Спасибо. — Разбил молчание тихий уверенный голос Реборна. Он поднялся на ноги, подходя к Тсуне, что так и не повернулся, но начал надевать обратно футболку. Кёя молча проводил его взглядом, решая пока посидеть тихо. Ангел и Демон вовсе сбежали из номера. Когда Реборн почти дотронулся до его плеча, Тсунаёши повернулся. Он неуверенно улыбнулся. — Я представляю какую ношу забрал с вас. — Он положил руку ему на щёку, проникновенно смотря в глаза в которых плескалось множество эмоций. — Поэтому не буду говорить «не за что». Пламя Солнца окутало тёплым покрывалом, потрескивая крохотными искорками вокруг. Реборн зажмурился, сжимая его ладонь своей, более крупной. Тсунаёши только мягко улыбнулся и потянуся поцеловать его такого уязвимого и открытого в это мгновение. Непривычного. Но оттого не менее дорогого.