♚♛┉┉ Звериный Ум: Шах Лесному Королю ┉┉♛♚

***

Время: Неизвестно.

Место: Неизвестно.

Тьма. Бесконечная, всепоглощающая тьма обрушилась на меня в тот момент, когда я открыла глаза. Пустота вокруг давила на сознание, словно толща воды, заставляя сердце судорожно биться в груди. Где я? Почему здесь так невыносимо темно? Дрожащими пальцами я поднесла руки к лицу и замерла в изумлении — они светились. Нет, не так... Они были видны, словно окутанные призрачным сиянием, в то время как всё вокруг тонуло в непроглядном мраке. Паника медленно поднималась изнутри, царапая горло, но я заставила себя сделать глубокий вдох. "Спокойно," — приказала я себе. - "Нужно найти выход." Мой голос прозвучал неестественно громко в этой давящей тишине, отражаясь от невидимых стен... или их здесь нет? Медленно, словно слепой котёнок, я начала продвигаться вперёд. Руки, вытянутые перед собой, рассекали темноту, как весла рассекают чёрную воду. Время здесь, казалось, существовало по своим законам — минуты растягивались в часы, а может быть, часы сжимались до секунд. Кто знает? Этот странный свет, исходящий от моего тела, был единственным, что нарушало абсолютную темноту, но он не освещал ничего вокруг, словно тьма поглощала его, не давая проникнуть дальше нескольких сантиметров. В какой-то момент мысль, острая как игла, пронзила моё сознание: "Кто я?" Этот простой вопрос заставил меня застыть на месте, а затем медленно опуститься на колени. Почему я не помню себя? Почему в голове такая же пустота, как и вокруг? Холодный пот выступил на лбу, а руки начали дрожать ещё сильнее. Пол подо мной казался невероятным парадоксом — он излучал тепло, но одновременно пробирал холодом до костей. Я провела дрожащими пальцами по своему лицу, исследуя каждую черту, каждый изгиб. Высокие скулы, прямой нос, мягкие губы... обычное женское лицо. Но почему даже эта обыденность кажется такой чужой и неправильной? "Соберись," — прошептала я сама себе, и мой шёпот растворился в темноте без эха. "Нужно двигаться дальше." Но куда? В этом бесконечном ничто направление теряло всякий смысл. Существует ли здесь вообще этот проклятый выход, или я обречена бродить в темноте вечность? Внезапно что-то изменилось. Боковым зрением я уловила движение слева от себя. Силуэт. Человеческий силуэт, неподвижно стоящий в темноте. Сердце пропустило удар, а затем забилось с удвоенной силой. - "Эй!" — мой голос дрогнул, но я заставила себя продолжить. - "Извините! Пожалуйста, вы не могли бы сказать, где мы находимся?" Тишина. Гнетущая, звенящая тишина была мне ответом. Что-то внутри кричало: "Беги! Уходи отсюда!", но любопытство и отчаянная надежда на ответы толкали меня вперёд. Я приблизилась к незнакомцу, всматриваясь в его фигуру. Каждая деталь его облика врезалась в память с пугающей чёткостью: волосы чернее самой тьмы вокруг, необычная куртка, похожая на вороново крыло, потёртые чёрные джинсы и массивные военные сапоги. Всё это я видела с неестественной ясностью, словно он был освещён невидимым прожектором. Но его лицо... Оно оставалось размытым пятном, словно кто-то специально стёр все черты. - "Прошу вас, эм..." — мой голос стал тише, в нём появились умоляющие нотки. - "В-вы можете мне помочь? Сказать, где мы?" И тут оно появилось. На этом пустом, размытом лице медленно проступила улыбка. Она становилась всё шире и шире, растягиваясь далеко за пределы возможного. Но самым пугающим было то, что эта улыбка казалась... обычной? Нормальной? По спине пробежал холодок, а в груди что-то сжалось так сильно, что стало трудно дышать. - "Ты чего улыбаешься, придурок?" — слова вырвались сами собой, пропитанные страхом и злостью. Его смех начался как тихий шёпот, едва различимый в темноте: - "Хах... ха..." А затем превратился в жуткую какофонию: - "Ха-ха-ха!" Этот смех, казалось, исходил отовсюду одновременно, отражаясь от невидимых стен и возвращаясь искажённым эхом. Я попятилась назад, споткнулась о собственные ноги и едва не упала. Уже разворачиваясь, чтобы бежать, я услышала его голос. Он звучал как шелест осенних листьев, как шёпот умирающего: - "Потерянная... Забытая... Одинокая..." Эти слова пригвоздили меня к месту. - "Что... что ты такое говоришь?" — мой голос дрожал от едва сдерживаемого ужаса. - "Ты забыла ВСЁ, дура!" — его слова ударили меня словно хлыстом, заставив вздрогнуть всем телом. - "Да пошёл ты, придурок!" — огрызнулась я. Но я не двигалась с места. Не могла. Что-то удерживало меня, какая-то невидимая сила или, может быть, отчаянное желание узнать правду. - "Эх, да уж... Странное дело..." — протянул он задумчиво, словно размышляя вслух. - "Почему из всех воспоминаний... остался только я?" Его слова эхом отозвались в моей пустой голове. В воспоминаниях? Это место... это моя память? - "Да, идиотка, это твоя память!" — крикнул он, словно читая мои мысли. - "Пошёл ты к чёрту!" — рявкнула я, чувствуя, как внутри закипает яростный огонь. - "Кто ты, чёрт возьми, такой? Почему ты здесь? Почему я должна тебе верить?" Он медленно поднял руку к своему размытому лицу, и на мгновение мне показалось, что я увижу... Но он просто покачал головой и тихо произнёс: "Я... Тот, кого ты... Уб... и..." — его голос затих... В одно мгновение фигура незнакомца преобразилась — его тело начало излучать ослепительное сияние, подобное вспышке звезды. Звон в ушах нарастал с каждой секундой, превращаясь из тихого шёпота в оглушительную симфонию боли. Свет становился всё ярче и ярче, пока не превратился в бушующий океан белого пламени, поглощающий всё вокруг. Последние слова загадочного человека растворились в этом хаосе, словно песчинки в бескрайнем море. Реальность взорвалась и перестроилась заново. Когда мои глаза снова открылись, надо мной простиралось бесконечное белое небо — чистый холст, на котором не было ни единого мазка облаков. Холодно. Попытка приподняться обернулась настоящей пыткой — виски пронзила острая боль, будто кто-то вонзил раскалённые спицы прямо в череп. Рефлекторно схватившись за голову, я почувствовала, как пульсируют вены под кожей. - "Терпимо," — пыталась я убедить себя, — "но где, чёрт возьми, я теперь оказалась?" - "А-алиса! Ты наконец-то очнулась! Ты в порядке?" — взволнованный голос разорвал тишину, заставив меня вздрогнуть всем телом. В нём слышались нотки искреннего беспокойства, но было в нём что-то ещё... что-то неуловимо неправильное. Медленно, превозмогая боль в шее, я повернула голову на звук. Передо мной предстал молодой человек с поразительными белоснежными волосами — они казались не просто светлыми, а словно сотканными из чистейшего первого снега. Его лицо выражало целую гамму эмоций: облегчение, страх, беспокойство и что-то ещё, что я никак не могла разгадать. Глаза, широко распахнутые и влажные от волнения, неотрывно следили за каждым моим движением. - "Я-я так ужасно переживал за тебя!" — слова вырывались из него судорожно, словно рыдания. - "Когда ты потеряла сознание, я... я думал... Что потерял тебя навсегда!" Что-то в его поведении царапало сознание, как заноза. Почему совершенно незнакомый человек проявляет такую глубокую, почти болезненную заботу обо мне? Откуда эта чрезмерная эмоциональность? И почему каждое его слово звучит одновременно искренне и... фальшиво? - "А кто ты?" — мой вопрос прозвучал как выстрел в ночной тишине. Его реакция... О, его реакция была настоящим представлением. Сначала — искреннее удивление, распахнутые глаза и приоткрытый рот. Затем — молниеносная вспышка чего-то похожего на панику, промелькнувшая в глазах как падающая звезда. Его зрачки начали хаотично метаться из стороны в сторону, словно в поисках спасительного ответа, будто кто-то невидимый листал страницы книги у него в голове. А потом... потом произошло самое странное. Словно актёр, надевающий маску перед выходом на сцену, он натянул на лицо улыбку — широкую, дружелюбную, но отчего-то пугающую своей неестественностью. - "Алиса, неужели ты не узнаёшь меня?" — его голос стал мягким, почти мурлыкающим. - "Это же я, Антон! Твой самый близкий друг! Как ты могла забыть?" - "Я... Алиса?" — имя застряло в горле как кость. Оно звучало неправильно, фальшиво, словно плохо подобранная нота в знакомой мелодии. Почему оно вызывает такое отторжение? Почему каждый слог отдаётся в сознании как удар колокола? - "Да, да!" — он закивал с такой энергичностью, что его белоснежные волосы заплясали вокруг лица подобно языкам пламени. Улыбка не покидала его губ, застыв как приклеенная. - "Я едва успел спастись от того ужасного чудовища, а потом нашёл тебя!" - "Чудовище?" — переспросила я, чувствуя, как по позвоночнику пробежала волна ледяных мурашек. Слово эхом отозвалось в пустоте моей памяти. - "О каком чудовище ты говоришь?" - "О Хозяине леса, конечно же!" — его голос звучал почти радостно, что совершенно не соответствовало теме разговора. - "О том самом, что крадёт детей. Неужели не помнишь?" В этот момент моё сознание взорвалось видением: громадная фигура, возвышающаяся над верхушками деревьев, увенчанная массивными рогами и жуткой маской козла. Боль пронзила череп, словно раскалённый металл, заставив меня пошатнуться. Если бы не молниеносная реакция Антона, я бы рухнула на снег как подкошенная. Его руки подхватили меня, но их прикосновение... Боже, оно было подобно объятиям льда. Даже сквозь ткань одежды я чувствовала противоестественный холод, исходящий от его кожи. - "Алиса ты точно в порядке?" — в его голосе звучала забота, но было в нём что-то ещё... Что-то тёмное, притаившееся за маской дружелюбия, как хищник в засаде. - "Да... просто немного закружилась голова..." — пробормотала я, пытаясь восстановить равновесие и одновременно избавиться от его леденящего прикосновения. Движимая инстинктом, я подняла руку к лицу, желая протереть глаза, и замерла в ужасе. Под пальцами ощущалось что-то невообразимое — мягкое, пушистое, живое. Паника, подобно ядовитому плющу, начала оплетать моё сознание, когда я осознала страшную истину: на моём лице была маска, и она не снималась. Она словно стала частью меня, как вторая кожа, сросшаяся с плотью. - "Алиса, что ты делаешь?" — голос Антона звучал теперь как-то иначе, в нём появились нотки... раздражения? - "Какого дьявола происходит?! Почему эта чёртова штука не снимается?!" — мой голос сорвался на крик, в котором смешались страх и ярость. - "Но это же твоя маска..." — он говорил медленно, словно объясняя очевидное маленькому ребёнку. После нескольких отчаянных попыток освободиться от этого кошмара, я обессиленно опустила руки и вновь посмотрела на своего странного спутника. И тут я заметила то, что должна была увидеть с самого начала. Его улыбка. Она не менялась. Совсем. Ни на миллиметр. Даже когда я билась в панике, даже когда кричала — она оставалась всё той же, словно нарисованной на фарфоровой маске. - "Алиса..." — его голос стал мягким, почти гипнотическим. - "Ты действительно потеряла память?" - "Я... наверное..." — я снова схватилась за голову, пытаясь собрать осколки своего разбитого сознания в единое целое. Каждая мысль ускользала, как вода сквозь пальцы. Он протянул руку — белую как снег, холодную как лёд — и нежно сжал мои пальцы. - "Позволь мне помочь тебе," — прошептал он с какой-то пугающей нежностью. - "Мы ведь лучшие друзья, и я уверен, что вместе мы сможем вернуть твои воспоминания!" Но что-то глубоко внутри меня кричало об опасности. Каждая клеточка тела сопротивлялась его прикосновению. Инстинкты, которые оказались сильнее потерянной памяти, твердили: беги, беги как можно дальше от этого человека с фарфоровой улыбкой и ледяными руками. Потому что за маской дружелюбия скрывается что-то тёмное, что-то жуткое, что-то, чего я пока не могу понять. - "Д-да... Пошли..." — слова сорвались с моих дрожащих губ будто осенние листья, кружащиеся на ветру. Внутри всё сжалось от необъяснимого предчувствия беды. Антон, не переставая растягивать губы в той самой неестественной улыбке. Мы медленно брели по нетронутому снежному покрову, который поскрипывал под нашими ногами, словно жалуясь на незваных гостей. Безмолвные дома застыли вокруг нас молчаливыми стражами, их тёмные окна напоминали пустые глазницы черепов. Что-то было категорически не так с этим местом. На первый взгляд — обычная деревня или небольшой посёлок но... Гнетущая тишина давила на плечи подобно свинцовому одеялу. Ни лая собак, ни детского смеха, ни скрипа калиток — только оглушительное безмолвие, в котором слишком отчётливо слышалось моё сбившееся дыхание и грохот сердца о рёбра. - "Антон," — мой голос прозвучал неуверенно, словно я пыталась разбудить спящего медведя. Он медленно повернул ко мне своё лицо, и его улыбка, казалось, стала ещё шире, противоестественно растягивая уголки губ. - "Послушай... а где все жители? Почему такая тишина?" Его лицо застыло, будто кто-то нажал кнопку паузы. В глазах промелькнуло что-то похожее на помехи на старом телевизоре — секундная вспышка странного механического сбоя. - "Они все сидят по домам," — произнёс он после паузы, растягивая слова, словно они были написаны на резине. - "Но это совершенно неважно, Алиса! Главное сейчас — твои воспоминания. Мы должны их вернуть... обязательно должны..." Его походка изменилась — теперь он почти бежал, таща меня за собой, как тряпичную куклу. Каждый его шаг был чётким и целенаправленным, словно он следовал невидимым рельсам, ведущим к заранее определённой цели. Внутренний голос уже не шептал — он кричал об опасности, заставляя адреналин пульсировать в венах. "Взгляни на его руки," — прозвучал в моей голове тот самый голос, который я помнила из темноты. Его тон был острым, как лезвие ножа. Повинуясь этому приказу, я опустила взгляд на руки Антона и почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. На его пальцах, особенно под ногтями, виднелись следы засохшей крови — тёмные полумесяцы, впитавшиеся в кожу. Рукава его куртки были украшены россыпью бурых пятен, похожих на ржавые цветы на чёрной ткани. "Теперь посмотри внимательнее. Изучи каждую деталь." С растущим ужасом я начала замечать всё новые детали его внешнего вида. Его некогда добротная куртка была изрезана, словно кто-то пытался превратить её в лоскутное одеяло острым ножом. Множественные порезы и дыры зияли на ткани, особенно в области рук и груди, но... под ними не было ни единой раны или царапины. Его джинсы рассказывали не менее жуткую историю — рваные края и тёмные пятна складывались в картину жестокой схватки. Паника накатывала волнами, каждая сильнее предыдущей. "Боже мой, он убийца? Что он сделал с жителями? Я следующая?" — мысли метались в голове, сталкиваясь друг с другом, как испуганные птицы в клетке. "Хватит истерить, идиотка! Включи мозг!" — раздражённо прорезался внутренний голос. - "Анализируй ситуацию!" Сделав глубокий вдох, я заставила себя мыслить логически. Если бы он хотел меня убить, то мог сделать это, пока я была без сознания. Но что тогда произошло? Откуда все эти повреждения на его одежде? И почему под ними нет ран? "К чёрту его историю — думай, как спастись. Ему нельзя доверять," — настойчиво прошипел голос. "Что мне делать?" — в отчаянии подумала я, чувствуя, как паника сжимает горло ледяными пальцами. "Хоть раз в жизни используй свою голову по назначению, дура!" — огрызнулся голос. Его тон был полон яда, но... он был прав. Нужно действовать, и действовать быстро. Мы достигли края поселения, где аккуратные ряды домов резко обрывались, уступая место зловещему лесу. Деревья стояли плотной чёрной стеной, их оголённые ветви тянулись к свинцовому небу, как костлявые пальцы утопленников, пытающихся выбраться из могилы. - "А-антон... мы ведь не пойдём туда?" — мой голос дрожал, как осиновый лист на ветру. Он повернулся ко мне всем телом, и его улыбка растянулась ещё шире, превращая лицо в жуткую пародию на человеческое. - "Конечно, пойдём! Мы так часто гуляли там вместе... Эти прогулки обязательно разбудят твою память!" - "Нет, пожалуйста, давай лучше..." — начала я, но не успела закончить фразу. Его пальцы вдруг превратились в стальные тиски, а второй рукой он схватил меня за плечо с такой силой, что я почувствовала, как трещат кости. - "А-алисонька," — протянул он, и его голос звучал теперь как скрип несмазанных петель. - "Неужели ты мне не доверяешь? После всего, что между нами было?" - "Я... я доверяю," — пролепетала я, чувствуя, как страх растекается по венам подобно жидкому азоту. - "Просто... может быть, найдём другое место?" Что-то щёлкнуло. Его вечная улыбка наконец исчезла, словно кто-то стёр её ластиком. Маска счастливого друга треснула и осыпалась, обнажая нечто тёмное и жуткое под ней. Его пальцы впивались в мою руку с нечеловеческой силой, и я была уверена, что на коже расцветают синяки в форме его пальцев. "Бей его! Сейчас же!" — проревел голос в моей голове. Не раздумывая ни секунды, повинуясь первобытным инстинктам и этому властному приказу, я собрала все силы и резко выбросила кулак вперёд. Удар пришёлся точно в нос с влажным хрустом. Антон отшатнулся, его хватка ослабла, и я, воспользовавшись моментом, развернулась и бросилась бежать. Снег скрипел под ногами как битое стекло, холодный воздух обжигал лёгкие подобно жидкому огню, а позади раздавался его голос, искажённый болью и чем-то ещё, чему я не могла дать названия: - "А-алиса! Постой!" Но я бежала, не разбирая дороги, гонимая первобытным страхом и отчаянным желанием выжить. Ветер свистел в ушах, а ноги, казалось, едва касались земли. Я не знала, куда бегу, но это было неважно. Главное — оказаться как можно дальше от этого существа с окровавленными руками и фальшивой улыбкой, которое только притворялось человеком по имени Антон. Я бежала. Обледенелый воздух безжалостно терзал лёгкие, каждый вдох отзывался острой болью, словно тысячи ледяных игл впивались в грудь. Сердце отчаянно колотилось о рёбра, а в висках пульсировала единственная, отчаянная мысль — найти убежище, затеряться, выжить любой ценой. Внезапно тишину разорвал пронзительный свист — жуткий звук, похожий на шелест гигантских крыльев в кромешной тьме. Что-то невообразимо массивное рухнуло передо мной, взметнув целую бурю искрящегося снега. Инстинктивно закрывшись трясущимися руками, я сквозь дрожащие пальцы уставилась на существо перед собой, чувствуя, как леденящий ужас сковывает каждую клеточку тела. Оно возвышалось надо мной подобно древнему божеству, раскинув исполинские крылья, покрытые серо-коричневыми перьями, отливающими металлическим блеском. Его человеческие руки с пальцами, больше похожими на изогнутые костяные кинжалы, безвольно свисали вдоль тела. Но самым чудовищным была его голова — или, вернее сказать, маска, воплощающая саму суть кошмара. Она в точности повторяла голову совы, с гипнотизирующими круглыми глазницами, в бездонных глубинах которых пульсировали зловещие золотистые огни, словно отражение адского пламени. - "У-ху... Лиса..." — прошелестело существо голосом, напоминающим шорох мёртвых листьев на кладбище. - "Хозяин жаждет услышать твои оправдания." Паника накрыла меня удушающим покрывалом абсолютного страха. Колени предательски задрожали, превращаясь в желе, а во рту мгновенно пересохло, словно я проглотила целую пустыню. "Господи, что это за чудовище? Откуда оно взялось? Я умру?..." — мысли беспорядочно метались в помутневшем от ужаса сознании. "О-о-о, какое великолепное представление!" — неожиданно разразился истерическим хохотом голос в моей голове, звуча с противоестественным восторгом. - "Разве это не восхитительно?!" "Ты издеваешься?!" — мысленно выкрикнула я, чувствуя подступающую к горлу тошноту. - "Я сейчас погибну! Это существо... оно же..." "Ха-ха-ха! Несомненно, оно превратит тебя в кровавое месиво!" — с садистским наслаждением подтвердил голос. Сердце болезненно сжалось, а желудок скрутило мучительным спазмом. Чудовище, словно упиваясь моим первобытным страхом, медленно и механически наклонило голову набок, в точности как его ночной прототип. - "У-ху, лиса..." — повторило оно, делая зловещий шаг в мою сторону. Я молниеносно развернулась, готовая броситься наутёк, но застыла, парализованная новым приступом ужаса. Позади, будто соткавшись из морозного воздуха, приближался Антон. Его губы растянулись в противоестественной улыбке, превратившейся в жуткий оскал серийного убийцы, а в глазах плясали огоньки безумия. "Капкан... Я в смертельной ловушке..." — пульсировало в воспалённом мозгу. Зубы отбивали чечётку от всепоглощающего страха, а по позвоночнику струился ледяной пот, несмотря на арктический холод. "Ощущаешь?" — промурлыкал голос с извращённым удовольствием. - "Этот божественный коктейль из страха и адреналина, когда твоя жизнь балансирует на лезвии ножа? Этот азарт!" "Заткнись!" — мысленно взвыла я. - "Лучше подскажи, как выбраться из этого кошмара?!" "Ха-ха-ха, какая же ты тупая!" — захлебнулся смехом голос. - "Возьми себя в руки и включи мозги! Оглянись, используй окружение! Или падай на колени и умоляй о милосердии! Или сражайся до последней капли крови! Выбор за тобой, но... не забывай улыбаться. О, да, улыбка творит чудеса пха-ха-ха-ха." "Чёртов урод..." — процедила я сквозь стиснутые зубы, пытаясь совладать с рваным дыханием. Взгляд лихорадочно метался по призрачному пейзажу в поисках спасения. У покосившегося забора виднелась массивная металлическая труба, но... "Проклятье, это самоубийство! Они прикончат меня прежде, чем я сделаю три шага!" Сдаться на милость этим существам? Нет, этот маньяк с улыбкой демона явно жаждет моей крови. Вступить в схватку? Против сверхъестественного создания, способного парить в небесах? Чистое безумие! "Какие же мы беспомощные... какие растерянные... что же нам предпринять... Как спастись... Что мне делать, что мне делать... пха-ха-ха-ха-ха-ха" — издевательски пропел голос. - "Боже, да ты тупее табуретки!" "Умолкни!" — яростно рявкнула я в своих мыслях. - "Если не собираешься помогать — просто исчезни!" "Эх..." — вздохнул голос с театральной драматичностью. - "Ладно уж, подброшу тебе подсказку... Присмотрись внимательнее к этой твари." Подавив панику, я заставила себя сфокусироваться на существе в маске совы. Его поза... что-то в ней казалось неправильным. В его движениях не чувствовалось хищной агрессии, скорее... замешательство? Нерешительность? Озарение пронзило меня как молния! Если бы оно действительно жаждало моей смерти, я бы уже захлёбывалась собственной кровью! "Бинго," — промурлыкал голос с садистским удовольствием. - "Ты им зачем-то нужна живой... Так что же нам делать?" "Разыграть спектакль?" — внезапная догадка озарила затуманенный страхом разум. Голос многозначительно затих, словно довольный кот. "Манипулятивная тварь... но он действительно направил меня в нужное русло," — пронеслось в голове, пока я набирала в лёгкие обжигающий морозный воздух. - "Да..." — произнесла я вслух, вкладывая в голос стальную уверенность, которой совершенно не чувствовала. - "Чего желает хозяин?" Крылатое существо в маске совы склонило голову под ещё более невозможным углом, его золотистые глаза вспыхнули подобно адскому пламени. - "Ух-ты... как-то изменилась, лиса..." Я выдавила из себя улыбку, следуя зловещему совету голоса, чувствуя, как лицевые мышцы сопротивляются этому неестественному действию. - "Да... просто голова болит сегодня, ничего существенного." - "Сова!" — внезапно прогремел позади леденящий душу голос Антона. - "А не пойти бы тебе нахуй от сюда! Я хочу с ней прогуляться и идти скажи хозяину, что мы скоро будем!" В его тоне появились новые, пугающие нотки — ядовитая злоба, едва сдерживаемая ярость и что-то настолько тёмное и извращённое, что по коже побежали мурашки размером с пауков. Воздух словно наэлектризовался от напряжения. Существо в маске совы медленно повернуло голову — движение было настолько механическим, словно кто-то проворачивал ржавые шестерёнки в его шее. Каждый градус поворота сопровождался едва слышным скрипом, от которого мурашки бежали по коже. - "Зайчик, у-ху..." — прошелестело оно голосом, похожим на шорох мёртвых листьев по остывшему камню. - "Хозяин приказ..." - "Знаю!" — голос Антона хлестнул как удар кнута в морозном воздухе, заставив меня вздрогнуть. Его слова вырывались изо рта облачками пара, которые на мгновение зависали в воздухе, прежде чем раствориться в сером небе. - "Ты же сама мне сказала, и я нашёл её! Так в чём, чёрт возьми, проблема?!" Мысли в моей голове закружились подобно снежному вихрю. Каждая догадка, каждое предположение было холоднее предыдущего. "Они знакомы? Работают вместе? И почему именно я? Какую роль я играю в этом кошмаре?" Но инстинкт самосохранения кричал громче всех вопросов — впереди маячило жуткое крылатое существо, за спиной притаился человек с улыбкой, от которой стыла кровь в жилах. Сейчас любая ошибка могла стать последней. Наблюдая за совой, я заметила странности в её поведении. Её поза излучала противоречивые сигналы — массивное тело было напряжено, как у хищника перед прыжком, но что-то в наклоне головы, в едва заметном подрагивании крыльев выдавало... страх? Это казалось абсурдным — гигантское существо, способное одним ударом своих когтистых лап разорвать человека на части, боялось Антона? В этом не было никакого смысла, словно кролик вдруг начал пугать волка. - "Не подведи..." — прошелестела сова. Внезапно она расправила крылья — размах был таким огромным, что на мгновение затмил серое небо надо мной. Мощный взмах поднял в воздух облако снежной пыли, и существо взмыло вверх, быстро превращаясь в тёмную точку над зловещим лесом. Не успела я перевести дыхание, как почувствовала движение за спиной — тот особый тип тишины, который бывает только перед ударом змеи. Резко обернувшись, я оказалась лицом к лицу с Антоном. Он стоял так близко, что я могла разглядеть каждую трещинку на его неестественной улыбке, каждый оттенок безумия в его глазах. Время застыло, словно кто-то нажал на паузу в фильме ужасов. Сердце пропустило удар, а затем забилось с утроенной силой. "Сейчас," — подумала я, — "сейчас он отомстит за тот удар. Вот она, моя последняя секунда..." Но вместо ожидаемой вспышки ярости Антон вдруг рухнул на колени, словно марионетка с обрезанными нитями. Снег глухо хрустнул под его весом, а звук этот прозвучал как последний вздох умирающего. - "Прости..." — его голос дрожал, как осиновый лист на ветру. В нём слышалась такая искренняя боль, что на мгновение я почти поверила в его раскаяние. - "Прости меня, Алиса... Я соврал тебе. Я не Антон... Я правда хочу помочь тебе, прошу, не убегай... нет... Я умоляю тебя, Алиса!" Я застыла, парализованная этой внезапной метаморфозой. Мысли в голове превратились в запутанный клубок змей, каждая из которых шипела свои предположения и догадки. "Что происходит? Это очередная уловка? Как реагировать на такую резкую смену поведения? Что скрывается за этими слезами — искреннее раскаяние или искусная игра?" - "Эм..." — только и смогла выдавить я, чувствуя, как язык прилип к внезапно пересохшему нёбу. Он резко вскинул голову, и я невольно отшатнулась. По его щекам текли слёзы, оставляя блестящие дорожки на мертвенно-бледной коже, словно серебряные нити в лунном свете. Его рука снова нашла мою, но теперь это прикосновение было удивительно нежным, почти благоговейным, будто он касался драгоценной реликвии. - "Это из-за меня ты потеряла память!" — слова вырвались из него как крик раненого животного. - "Я умоляю тебя, Алиса, прости! Позволь мне помочь тебе! Я должен всё исправить!" "Не верь ему," — внезапно прозвучал в голове знакомый голос, острый как лезвие ножа и холодный как могильный камень. "Но что мне делать?" — мысленно взмолилась я, чувствуя, как паника снова начинает подниматься изнутри ледяной волной. Тишина. Разумеется. Когда он действительно нужен, этот саркастичный внутренний собеседник предпочитает хранить молчание, словно наслаждаясь моими метаниями. Сделав глубокий вдох, я заставила себя успокоиться. Собрав разбегающиеся мысли в подобие порядка, я осторожно произнесла: - "Д-давай лучше сначала поговорим, ладно? Мне нужно... нужно понять, что происходит." Антон поднял на меня глаза, в которых плескалась такая надежда, что на мгновение мне стало не по себе. На его лице снова расцвела улыбка, но теперь в ней было что-то иное — словно трещина в маске стала глубже. Он медленно поднялся на ноги, движения были плавными, как у хищника, пытающегося не спугнуть добычу. - "Да, конечно!" — воскликнул он с энтузиазмом, который показался мне слишком наигранным. - "Спрашивай что хочешь! Я отвечу на любой вопрос!" Я помедлила, тщательно подбирая слова. Каждый вопрос мог быть как ключом к разгадке, так и спусковым крючком к катастрофе. - "Что это за существо только что было? Эта... сова?" - "Это совушка, она наш друг!" — ответил он с той же пугающей улыбкой, в которой теперь появилось что-то детское, почти невинное, от чего она стала ещё более жуткой. - "Ты наверно испугалась её, но поверь, она хорошая! Она помогает нам... присматривает за нами." - Его глаза вдруг загорелись странным огнём. - "А кстати... ты же даже не знаешь, кто ты из зверей?" Этот вопрос заставил меня задуматься. Действительно — я знала, что на мне маска, но какая? Самое странное, что я совершенно не ощущала её веса или присутствия. Она не мешала мне дышать или говорить, не ограничивала обзор, словно была естественной частью моего лица, как вторая кожа. Я молча кивнула, и его смех прорезал морозный воздух: - "Ты лиса, Алиса! Ха-ха-ха! Хитрая, умная лисичка!" - "Лиса значит..." — протянула я задумчиво, внимательно изучая его лицо, ища в нём хоть какой-то намёк на правду. - "А ты... зайчик? Но..." — я нахмурилась, заметив очевидное несоответствие. - "Почему на тебе нет маски?" В воздухе повисла тяжёлая пауза, густая как патока и холодная как лёд. Улыбка на его лице дрогнула, а в глазах промелькнуло что-то тёмное, древнее, что-то, от чего первобытный страх снова начал подниматься изнутри. Кажется, я задала вопрос, который не следовало задавать... Антон медленно наклонил голову, и это движение заставило меня вздрогнуть — оно было неестественным, дёрганым, словно у старой музыкальной шкатулки с заржавевшим механизмом. В тусклом свете зимнего дня его силуэт отбрасывал причудливую тень на искрящийся снег. - "Как это нету? Вот же она," — произнёс он с такой пронзительной обидой в голосе, что на мгновение показалось, будто передо мной обиженный ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку. Его интонация была настолько не к месту, что по спине пробежал холодок. Я моргнула, и реальность пошла рябью, словно кто-то бросил камень в зеркальную гладь озера. Воздух сгустился, стал вязким, как мёд. Там, где секунду назад было обычное человеческое лицо — бледное, но всё же человеческое — теперь красовалась маска зайца. Не милая карнавальная маска, а нечто жуткое: белая, с неестественно длинными ушами и провалами глазниц, настолько чёрными, что казалось, они поглощают свет. Сердце не просто пропустило удар — оно словно забыло, как биться, застыло испуганной птицей в грудной клетке. "Я схожу с ума?" — мысль прозвучала в голове чужим, надломленным голосом. - "Сначала то крылатое чудовище, с его жёлтыми глазами, теперь эти появляющиеся и исчезающие маски... Может, я всё ещё сплю? Может, это просто кошмар?" Антон, казалось, физически наслаждался моим замешательством. Его смех разорвал морозный воздух — звонкий и острый, как осколки разбитого хрусталя: - "Ха-ха-ха, да брось ты, лисичка! Что ты так напряглась? Пошли, с хозяином встретишься. Он давно тебя ждёт." - Он сделал паузу, а потом добавил с такими покровительственными нотками, что захотелось съёжиться: - "И не переживай ты так! Я защищу тебя от всего! Со мной тебе нечего бояться!" От этих слов в моей голове словно взорвалась световая граната. Воспоминание накрыло с головой, яркое и беспощадное, как вспышка фотоаппарата: я стою перед ним, но всё иначе. Я уверенная, сильная, почти надменная. Мои губы растягиваются в снисходительной улыбке, и я произношу те же самые слова: "Со мной тебе нечего бояться!" Видение было настолько реальным, что к горлу подступила тошнота, а перед глазами заплясали чёрные точки. "Значит... мы действительно были знакомы?" — мысль царапнула сознание. - "Но как? Когда? И почему эти воспоминания приходят такими обрывками, словно кто-то нарочно порезал киноплёнку моей памяти?" Зайчик — теперь я невольно начала думать о нём именно так — уже приближался к кромке леса. Его фигура чётко вырисовывалась на фоне величественных сосен, чьи кроны терялись в сером небе. - "Эй, Алиса, не отставай!" — крикнул он, обернувшись. В этот момент лучик солнца пробился сквозь облака и отразился от его маски, создавая вокруг головы подобие нимба. - "Мы быстренько поговорим с хозяином, а потом, обещаю, будем делать всё, что ты захочешь!" Странное дело — сейчас, когда его человеческое лицо скрывала маска зайца, он парадоксально казался более... человечным? Его улыбка, проступающая даже сквозь неподвижную маску, больше не вызывала того животного ужаса. Теперь она выглядела почти доброй, искренней, как будто маска позволяла проявиться его истинной сущности. Что-то глубоко внутри, какое-то древнее, интуитивное чувство подсказывало — ему можно доверять. "Не верь ему," — прошипел внутренний голос. "Чёрт!" — мысленно выругалась я, чувствуя, как от этого голоса сводит челюсть. - "Опять он... этот мерзкий, ядовитый шёпот. Но, может быть, на этот раз он прав? Даже если мы были знакомы раньше, слепо доверять сейчас было бы чистым безумием. Особенно после того, что случилось..." - "Д-да, да, уже иду!" — крикнула я, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал беззаботно и естественно. Получилось не очень — слова вышли надломленными, как у подростка в период ломки голоса. Быстрыми шагами я направилась к нему, прислушиваясь к хрусту снега под ногами. Этот звук почему-то успокаивал — такой обыденный, нормальный звук в этом безумном мире. Он терпеливо дождался меня и протянул руку. - "Ты же не хочешь потеряться?" — в его голосе звучала такая искренняя забота, что я, почти не задумываясь, вложила свою ладонь в его. Рука оказалась неожиданно тёплой, словно внутри горел маленький огонёк. Мы двинулись в лес, и тьма сомкнулась над нами, величественная и древняя, как своды готического собора. Деревья, обнажённые зимой до последней веточки, тянули свои чёрные руки к небу, словно пытаясь схватить последние крупицы света. Их переплетённые тени ложились на девственно-белый снег замысловатым узором, напоминающим древние руны или письмена забытой цивилизации. Но странное дело — держась за руку Антона, я почти не боялась этой первобытной тьмы. Его ладонь была надёжной и нежной одновременно, хватка — уверенной, но не властной. Я могла бы легко вырваться в любой момент, но... казалось, он даже не пытался меня удерживать. Просто вёл, как старый друг. "Вот же тупая дура!" — прорезался голос в голове, полный такого язвительного презрения, что я едва не споткнулась. - "Ему незачем теперь тебя держать — ты уже на его территории! Попалась, как последняя идиотка!" Эта мысль ударила как электрический разряд, пробежала по позвоночнику, заставив каждый нерв завибрировать от ужаса. Территория... Святые небеса, я же совершенно не представляю, как выбраться отсюда! Лес вокруг превратился в бесконечный лабиринт, где каждая тропинка выглядела одинаково зловеще, каждый поворот мог стать последним. Деревья, казалось, сдвигались ближе, их стволы искривлялись, создавая иллюзию движения. "Ха-ха-ха-ха, дааааа," — расхохотался голос с такой злобной радостью, что к горлу подступила желчь. - "Ну зато это весело, правда? Шаг за шагом, всё ближе к смерти! Интересно, как именно ты сдохнешь? Может, он сломает тебе шею? Или просто оставит здесь замерзать?" "Да ты задолбал, ублюдок!" — мысленно огрызнулась я, чувствуя, как внутри закипает злость. - "Какого чёрта ты издеваешься? Ты вроде как часть меня, разве не должен помогать, поддерживать?" Голос на мгновение затих, и эта тишина была похожа на затишье перед бурей. А потом он взорвался с такой яростью, что в ушах зазвенело: "С херали, сучка, я должен тебе помогать?! Если ты настолько тупая, что не можешь выбраться из этой ёбаной ситуации, это не моя проблема, дура психованная! Я бы тебя лично убил, если бы не был заперт в твоей тупой и пустой башке! Ты даже не представляешь, как я тебя ненавижу!" Его крики становились всё громче и громче, каждое слово било как хлыст, оставляя невидимые, но болезненные рубцы на душе. "Всё, ладно, успокойся," — устало подумала я, чувствуя, как силы утекают, словно вода сквозь пальцы. Он действительно замолчал, но эта тишина была хуже любых криков. Горечь затопила душу свинцовой волной — даже мой собственный внутренний голос ненавидит меня... Стоп. А мой ли это голос? Эта мысль вспыхнула внезапно, как искра в темноте. "Твой, идиотка!" — немедленно отозвался он, но в его поспешности мне почудилась какая-то фальшь. - "Грустно стало? Хах, и что с того? Хочешь, чтобы я сказал: 'Держись, Алиса! Всё у тебя получится! Ты всё сможешь!'? Пха-ха-ха-ха, иди сдохни, дура! Ты никчёмная, слабая, жалкая..." От его слов к горлу подступила тошнота такой силы, что пришлось сглотнуть несколько раз. Ноги словно налились свинцом, каждый шаг давался с трудом. Я остановилась, и Антон тут же замер рядом, его маска в полумраке леса казалась призрачно-белой. - "Алиса, что-то случилось?" — в его голосе звучало такое искреннее беспокойство, что на глаза навернулись слёзы. Но теперь я уже не знала, чему верить. Реальность вокруг меня трещала по швам, рассыпалась как карточный домик, и я не была уверена, что страшнее — внешние монстры, прячущиеся за масками и притворяющиеся друзьями, или тот, что поселились в моей голове, отравляя каждую мысль своим ядом. В этот момент я остро, до боли в сердце, осознала своё абсолютное одиночество в этом искажённом мире, где даже собственный разум стал врагом. Тряхнув головой, словно пытаясь избавиться от назойливых мыслей, я выдавила из себя ответ: - "Н-нет, всё нормально." - Мой голос прозвучал фальшиво даже для собственных ушей. Антон резко развернулся и схватил меня за плечи. Его пальцы обжигали кожу даже сквозь шубу. Маска зайца оказалась так близко к моему лицу, что я могла разглядеть мельчайшие трещинки на её поверхности. - "Точно всё нормально?" — в его голосе звенело неподдельное беспокойство. - "У тебя вдруг стал такой поникший вид..." Я кое-как собрала разбегающиеся мысли в подобие порядка, загоняя подальше эхо того мерзкого внутреннего голоса. - "Да, всё нормально..." — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал увереннее. Он ещё какое-то время изучал меня взглядом через чёрные провалы глазниц маски, но затем просто кивнул, и мы продолжили путь. "Он и правда переживает за меня?" — мысль пульсировала в голове как второе сердце. - "Может, всё-таки я могу ему доверять? В конце концов, он пока что только помогал..." Мы шли недолго — лес словно расступался перед нами, открывая дорогу. Вскоре деревья расступились, являя взору поляну, в центре которой возвышалось исполинское дерево. Его ствол был настолько широким, что, казалось, внутри можно было бы устроить небольшой дом. Чёрная кора местами отслаивалась, обнажая более светлую древесину, создавая впечатление, будто дерево покрыто шрамами. Антон отпустил мою руку — его пальцы словно неохотно разжались — и крикнул: - "Хозяин, лиса пришла!" - Его голос эхом разнёсся по поляне, отражаясь от стволов деревьев. После его крика из-за исполинского дерева вышло... оно. Чудовище. Существо из моих кошмаров и видений. Память обрушилась на меня водопадом — я помнила его, помнила эту встречу! Огромное человекоподобное существо, покрытое густой чёрной шерстью, с козлиной маской на морде. Каждое его движение излучало первобытную силу и какую-то жуткую грацию. Из его пасти повалил пар, белый в морозном воздухе, когда оно произнесло: - "Хорошо..." — его голос был подобен грому, от которого вибрировала земля. - "Теперь, лиса!" Зайчик мгновенно опустился на одно колено, склонив голову в почтительном поклоне. Я, растерявшись и движимая каким-то древним инстинктом самосохранения, последовала его примеру. Снег холодил колено даже сквозь ткань брюк. - "Где ты была всё это время!" — прогремел Хозяин, и это прозвучало не как вопрос, а как обвинение. Мой язык словно превратился в кусок свинца, а в горле встал ком размером с кулак. Паника накатила удушливой волной. Что мне сказать? Я даже не знаю, что он хочет услышать, но по его позе, по тому, как напряглись его могучие плечи, было очевидно — он жаждет моей крови. Один неверный ответ, и я труп. Зайчик, не поднимая головы, едва слышно прошептал: - "Скажи, что узнавала информацию о людях." Его шёпот был тихим, но для меня прозвучал спасительным громом. Не задумываясь — думать сейчас было слишком опасно — я выпалила: - "Я-я узнавала информацию о людях." - Каждое слово давалось с трудом. Хозяин сделал шаг к нам, и я физически ощутила, как воздух сгустился от его присутствия. Земля словно дрожала под его тяжёлыми шагами. "Господи, как же я хочу провалиться под землю," — пронеслось в голове. - "Спрятаться от всего этого кошмара, исчезнуть, раствориться в воздухе..." - Страх был таким сильным, что к горлу подступила тошнота. - "И что же ты узнала?" — прорычало чудовище, и в его голосе слышалось нетерпение хищника, готового к прыжку. Я начала мямлить что-то нечленораздельное, но... Меня спас Зайчик, уверенно вклинившись в разговор: - "В посёлке происходит бунт, хозяин. Люди собираются в группу, чтобы устранить нас. Лиса проникла к ним и устранила их лидера." Я застыла, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Мысли закрутились вихрем: "Значит... я служу этому чудовищу? И я... я устранила какого-то лидера? Что это значит — устранила? Убила?" - От этой мысли к горлу подступила желчь. - "Ч-что он такое говорит? Кто я такая на самом деле?" Хозяин замер, его маска, казалось, источала презрение. - "Зайчик..." — в его голосе появились опасные нотки. - "Я спрашивал не тебя, но..." — он сделал паузу, во время которой я, кажется, забыла как дышать. - "Раз ты так в этом уверен, значит, так и есть... Хорошо, я прощаю твой поступок, лиса..." Я еле заставила себя кивнуть, но каждой клеточкой тела чувствовала — это существо жаждет моей смерти. Его присутствие давило, как многотонная плита, а воздух вокруг, казалось, пропитался запахом крови и гнили. После этого Зайчик грациозно поднялся на ноги и произнёс деловым тоном: - "Хозяин, я предлагаю пока временно скрыться. Скорее всего, они найдут другого лидера, и скоро начнут наши поиски." Он сделал паузу, словно обдумывая следующие слова. - "Днём мы их никак не одолеем — нужно атаковать их ночью, хозяин." Чудовище застыло в задумчивости, его масивный силуэт чернел на фоне серого зимнего неба. - "Хорошо..." — наконец прорычало оно. - "Тогда будем ждать ночь... Сейчас скрывайтесь и не попадайтесь им на глаза..." Антон кивнул и, повернувшись ко мне, произнёс с неожиданной теплотой: - "Ну вот и всё, пошли, Алиса!" Я уже начала привставать, радуясь, что этот кошмар закончился, но тут голос Хозяина прогремел снова: - "Зайчик!.. У нас нет имён, и это правило..." Зайчик медленно повернулся, и в его позе появилось что-то дерзкое, почти вызывающее: - "Знаю, хозяин, но вы отпустили нас, значит, мы вольны делать что захотим до вашей прихоти. Это тоже правило, как я помню." Чудовище окинуло его таким взглядом, что, казалось, воздух между ними вот-вот вспыхнет. Но затем, не проронив ни слова, оно отвернулось и начало удаляться, его массивная фигура постепенно растворялась в тенях леса. Только тогда я поняла, что всё это время не дышала. Я еле как отошла от шока, медленно поднимаясь на предательски дрожащие ноги. Колени подгибались, словно ватные, а в висках стучала кровь. Мой взгляд, затуманенный остатками паники, был прикован к удаляющейся фигуре чудовища. Сердце колотилось как безумное, отдаваясь гулким эхом в ушах, а каждый вдох обжигал замёрзшие лёгкие. Не успела я даже перевести дух, как Зайчик внезапно схватил меня за руку своей горячей ладонью. - "Всё, пошли, пошли скорее!" — в его голосе звенело какое-то лихорадочное возбуждение, граничащее с истерикой. - "У нас не так много времени, ха-ха-ха! Он может передумать!" Его смех, звонкий и немного безумный, разнёсся по притихшему лесу, отражаясь от заснеженных стволов вековых деревьев, создавая жуткую какофонию звуков. Мы побежали куда-то вглубь леса, девственно-белый снег хрустел под нашими торопливыми шагами. Его рука в моей становилась всё горячее, будто внутри него полыхал настоящий пожар. "Почему он такой странный?" — мысль настойчиво пульсировала в голове в такт бешеным ударам сердца. - "То погружается в пучину меланхолии, то искрится весельем, то становится пугающе серьёзным, но... Со мной он неизменно добр и заботлив. Словно я какое-то бесценное сокровище, которое нужно защищать любой ценой." "Хах, да всё банально как мир — трахнуть тебя хочет, вот и вся причина его доброты, пха-ха-ха-ха!" — противный внутренний голос вклинился в мои мысли с язвительным смехом. - "Неужели ты настолько наивна? Думаешь, ты какая-то особенная? Пха-ха-ха-ха-ха-ха" "Вот же мерзкий урод," — мысленно огрызнулась я, чувствуя, как щёки заливает предательский румянец. - "Ты хоть раз можешь не отравлять мои мысли своим ядом, придурок?" "Я? Отравляю?" — голос источал ядовитое самодовольство, каждое слово сочилось издёвкой. - "Хах, дурочка, ты сама себя отравляешь! Я просто озвучиваю те тёмные мысли, которые ты старательно прячешь в самых дальних уголках своего сознания!" "Вот мерзкий гад," — подумала я, но предательский червячок сомнения уже начал безжалостно грызть душу. - "А что, если в его словах есть доля правды? Может, я и правда такая испорченная, как он говорит? Может, всё это время я просто искусно обманывала сама себя, прячась за маской невинности?" Пока я тонула в бушующем водовороте мрачных размышлений, мы выбежали на новую полянку. Она разительно отличалась от той жуткой поляны, где обитал Хозяин — маленькая, уютная, словно колыбель среди мрачного леса, полностью укрытая нетронутым снежным покровом, искрящимся в редких лучах света, пробивающихся сквозь хмурые тучи. Она казалась крошечным островком надежды среди всего этого леденящего душу мрака, словно кто-то бережно вырезал кусочек другого, более светлого и доброго мира и поместил его сюда, в самое сердце этого проклятого леса. Зайчик внезапно отпустил мою руку, и с каким-то детским восторгом с размаху плюхнулся в пушистый снег, раскинув руки в стороны, словно пытаясь обнять само небо. - "Давай же, присоединяйся, Алиса!" — в его голосе звучало такое искреннее, заразительное веселье, что я невольно почувствовала, как уголки губ поползли вверх в робкой улыбке. - "Ха-ха-ха, именно здесь началась наша удивительная дружба! Помнишь эти волшебные мгновения?" Я осторожно ступила вперёд, внимательно оглядываясь по сторонам, словно пытаясь поймать ускользающие тени воспоминаний. Что-то до боли знакомое таилось в этом месте, что-то важное... И тут воспоминание накрыло меня подобно приливной волне, яркое как вспышка молнии: я, беззаботно смеющаяся, вместе с загадочным человеком в маске зайца, мы самозабвенно играем в искрящемся снегу, и на душе легко-легко, словно все тревоги и страхи растворились в этом чистом зимнем воздухе... Вырвавшись из цепких объятий прошлого, я перевела затуманенный взгляд на Антона, который с какой-то трогательной самозабвенностью делал снежного ангела, его движения были по-детски неуклюжими и невероятно очаровательными, словно он на мгновение забыл обо всех ужасах этого места и превратился в беззаботного ребёнка. - "Эм, Антон..." — начала я неуверенно, голос предательски дрогнул. Он мгновенно замер, словно статуя, и медленно повернул ко мне свою загадочную маску: - "Что такое, Алиса?" — в его голосе прозвучала искренняя забота. - "А как... как мы познакомились?" — вопрос вырвался сам собой, словно какая-то часть моей души отчаянно пыталась собрать разрозненные осколки прошлого в единую, осмысленную картину. Он застыл, медленно, почти механически поднялся со снега, тщательно отряхивая одежду от белых хлопьев. В его движениях появилась какая-то нервозность, словно мой невинный вопрос случайно задел старую, плохо зажившую рану. Почесав затылок в явном замешательстве, он произнёс с деланной беззаботностью, которая плохо скрывала внутреннее напряжение: - "Хах, ну история эта длинная и запутанная. Скажем так — я нашёл тебя, когда ты больше всего нуждалась в помощи, и протянул руку помощи!" - "Нашёл меня?" — удивление в моём голосе было неподдельным, смешанным с растущей тревогой. Он энергично кивнул и продолжил, но что-то в его тоне неуловимо изменилось, стало более... осторожным, словно он тщательно взвешивал каждое слово: - "Мы с хозяином очень давно забрели в один заброшенный посёлок, и в окне одного из пустых домов я заметил тебя." - Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями или решая, сколько правды можно открыть. - "Ты была такой худенькой и измученной, словно потерянный котёнок, и моё сердце сжалось от жалости. Я решил угостить тебя конфетами, а потом подарил эту чудесную маску! Ха-ха-ха, ты когда пошла за нами, была такой милой и пугливой," — его смех звучал немного фальшиво, как треснувший колокольчик, — "но вместе нам всегда было невероятно весело!" Я застыла, чувствуя, как от его слов в моей голове словно открываются давно запертые двери, скрипя проржавевшими петлями. Воспоминания начали проявляться, как старые фотографии в тёмной комнате: безжизненные улицы, зияющие чёрными провалами окна заброшенных домов, мучительное чувство голода, сжимающее внутренности, давящее одиночество, а потом — загадочная фигура в маске зайца, протягивающая мне горсть разноцветных конфет... Да, я помню это, но... Что-то определённо не так. Словно кто-то намеренно и методично вырезал важные куски из моей памяти, оставив только то, что считал безопасным. - "Эм, а что было дальше?" — спросила я, чувствуя, как сердце начинает отбивать тревожный ритм где-то в горле. Он вдруг напрягся всем телом, его плечи окаменели, словно под маской скрывалась статуя, а не живой человек. Отвернувшись, произнёс глухо, будто сквозь стиснутые зубы: - "Лучше не вспоминать старые раны..." - Но тут же, словно спохватившись, его голос снова наполнился наигранным весельем, как шампанское пузырьками: - "Но сейчас мы снова вместе, ты и я, хитрая лиса и весёлый заяц, ха-ха-ха-ха! Давай лучше сыграем в догонялки! Сможешь ли ты поймать меня хоть в этот раз, плутовка?" Я задумчиво прикусила губу: "В догонялки?" Это предложение казалось таким... неуместно нормальным, почти абсурдным посреди всего этого сюрреалистического кошмара. Но глядя на его почти осязаемый детский энтузиазм, чувствуя, как что-то тёплое и удивительно знакомое шевелится в груди, разливаясь теплом по венам, я, не до конца понимая свои собственные побуждения, ответила с лёгкой улыбкой: - "Хих, а почему бы и нет!" - "Ну догоняй меня, хитрая лисичка, ха-ха-ха!" — закричал он, стремительно разворачиваясь и бросаясь прочь по девственно-чистому снегу. В его движениях была какая-то первобытная, завораживающая грация, а его заразительный смех эхом отражался от древних деревьев, создавая сюрреалистическое впечатление, будто весь этот заколдованный лес смеётся вместе с ним, разделяя его искреннюю радость. И я побежала за ним, чувствуя странную, почти опьяняющую смесь противоречивых эмоций: искреннюю радость от простой детской игры, которая, казалось, способна хоть ненадолго вырвать нас из когтей этого кошмара, глубокую тревогу от очевидной недосказанности в его словах. Я бежала за ним. Каждый вдох обжигал лёгкие морозным воздухом, а выдохи превращались в призрачные облачка пара, тут же растворяющиеся в холодном воздухе. Зайчик двигался с какой-то сверхъестественной, завораживающей грацией, словно сама гравитация подчинялась его воле. Он виртуозно лавировал между древними стволами деревьев, будто исполняя какой-то мистический танец в этом снежном лабиринте теней и света. Его фигура то появлялась, то исчезала между деревьями, как призрачное видение, дразнящее мой взгляд. "Вот же... Как он это делает?" — мысль пульсировала в голове, пока я отчаянно пыталась уследить за его молниеносными перемещениями. Казалось совершенно невозможным, как он умудряется так стремительно перетекать из одной точки пространства в другую, словно играючи игнорируя сами законы физики и реальности. И вдруг, как по щелчку невидимого режиссёра, он замер посреди маленькой поляны, застыв подобно изваянию из льда и снега. "Это мой шанс!" — мысль вспыхнула в голове ярче молнии, и я, собрав все силы в пружинистый комок, прыгнула вперёд, отчаянно пытаясь дотянуться до его неуловимой фигуры. Но... Он словно предвидел каждое моё движение и с нечеловеческой ловкостью растаял в воздухе, оставив меня наедине с весьма неласковым стволом векового дерева. - "Ха-ха-ха!" — его смех рассыпался по заснеженному лесу россыпью серебряных колокольчиков, отражаясь от деревьев и создавая причудливую какофонию звуков. - "О, Алиса, ты стала такой очаровательно медлительной! Неужели твоё тело совсем забыло, как пользоваться своими удивительными способностями?" Я медленно поднялась на дрожащие ноги, морщась и осторожно потирая ушибленную голову, где уже начала пульсировать предательская шишка. - "Способности?" — недоуменно переспросила я, чувствуя, как в висках отдаётся глухая, ритмичная боль. В голове мелькнула странная мысль: "Почему это слово отзывается во мне таким знакомым эхом?" Он энергично закивал, и маска зайца словно ожила в этом движении, играя тенями и отблесками зимнего света. - "Хах, ничего страшного, моя дорогая ученица! Давай я заново открою для тебя этот волшебный мир возможностей..." — в его голосе звучала какая-то особенная, почти отеческая нежность, смешанная с едва уловимой ноткой ностальгии, словно он вспоминал что-то давно минувшее. Он приблизился мягкими, кошачьими шагами и начал осторожно гладить мою голову своими удивительно тёплыми руками. По телу разлилось странное, но невероятно приятное ощущение — его прикосновения были подобны целебному бальзаму, а боль таяла под его ладонями, испаряясь как утренняя роса под лучами восходящего солнца. "Почему его руки такие тёплые в этом морозном аду?" — промелькнула мысль где-то на краю сознания. Сделав театральный шаг назад, он начал объяснять с интонациями мудрого наставника: - "Первым делом, моя лисичка, ты должна научиться правильно дышать. Дыши всем своим существом, каждой клеточкой твоего тела, вот так..." Он сделал глубокий, медитативный вдох, и его грудная клетка расширилась, как кузнечные мехи, а затем выдохнул, выпуская в морозный воздух огромный клуб пара, который закружился в причудливом, гипнотическом танце, словно живое существо. - "И теперь самое важное — сосредоточься на своих движениях. Представь, нарисуй в своём воображении каждый шаг, каждый прыжок. Визуализируй, как именно ты хочешь двигаться, с какой головокружительной скоростью, и..." Его слова внезапно оборвались, потому что в следующее мгновение он просто исчез, словно его никогда и не было, только чтобы материализоваться прямо рядом со мной, будто соткавшись из морозного воздуха. - "У тебя это непременно получится, моя талантливая ученица, ха-ха-ха!" - "Что это... что это сейчас было?" — мой разум отказывался принимать увиденное, словно защищаясь от чего-то, выходящего за рамки возможного. Он просто взял и переместился ко мне с такой невероятной, противоречащей всем законам физики скоростью, что даже мой натренированный глаз не успел уловить движение. - "Р-разве такое вообще возможно?" — мой голос дрожал от смеси изумления, недоверия и странного, необъяснимого возбуждения. - "Конечно возможно, моя драгоценная ученица!" — в его голосе звучала такая непоколебимая уверенность, что на мгновение все мои сомнения растаяли, как первый снег. - "Твоё тело помнит всё, нужно просто разбудить эти спящие знания. Давай, попробуй догнать меня снова!" И он сорвался с места, оставляя за собой вихрь потревоженных снежинок, кружащихся в воздухе подобно миниатюрным звёздам. - "Так, ладно, нужно собраться и попробовать," — пробормотала я себе под нос, чувствуя, как внутри разгорается странное, почти забытое чувство предвкушения. Сделала глубокий, сосредоточенный вдох, ощущая, как кристально чистый морозный воздух наполняет лёгкие живительной силой, и представила, как собираюсь бежать с такой невероятной скоростью, что сам ветер будет завидовать. "Раз, два... И три!" Я рванулась вперёд, и в этот момент случилось что-то невероятное — мир вокруг меня изменился, словно кто-то перенастроил объектив моего восприятия. Тело внезапно стало невесомым, будто гравитация решила сделать перерыв в своей извечной работе. Каждое движение наполнилось какой-то первобытной, хищной грацией, о существовании которой я даже не подозревала. Зайчик продолжал виртуозно скользить между деревьями, как призрачный танцор в этом зимнем театре теней, но теперь... теперь я могла следовать за ним, словно находясь с ним в одном ритме этого сюрреалистического танца! Я видела, как препятствия возникают на пути, но моё тело, словно обладая собственным разумом, успевало уклоняться от них с какой-то новообретённой, почти кошачьей грацией. "Это... это действительно так просто? Или это всё какой-то странный сон?" — мысли путались в голове, но тело продолжало двигаться с невероятной лёгкостью, словно вспоминая что-то давно забытое. Решимость затопила моё сознание подобно приливной волне: "Нет, я должна догнать его! Должна доказать, что могу!" И в этот момент произошло что-то совершенно необычное — моё восприятие внезапно расширилось, словно кто-то распахнул все окна в доме моего сознания, впуская свежий ветер перемен. Я начала замечать не только ускользающую фигуру Зайчика, но и всё пространство вокруг с какой-то сверхъестественной, кристальной ясностью. Это было упоительное, почти опьяняющее ощущение! Желание поймать его, доказать себе и ему, что я способна на это, разгоралось в груди всё ярче, подобно пламени, пожирающему сухие ветви. "Что это за удивительное, будоражащее чувство? Это и называется..." "Азарт!" — внутренний голос неожиданно закончил мою мысль, прозвучав с какой-то необычной, почти дружеской интонацией. "Что, опять ты решил вмешаться? Сейчас начнёшь нести свою обычную ядовитую чушь?" — мысленно огрызнулась я, не сбавляя головокружительного темпа погони. "Хах, нет, сейчас не время для наших ссор. Сосредоточься на нём," — в кои-то веки голос звучал по-деловому серьёзно, даже с каким-то азартным предвкушением. "Он... неужели решил помочь мне?" Я перевела всё внимание на Антона и с изумлением заметила, что его движения больше не кажутся такими молниеносными и неуловимыми, как раньше. Теперь я могла различать каждый его шаг, каждый прыжок, словно время замедлило свой бег. Не уж то он замедлился? "Нет, это не он замедлился — это ты начала воспринимать мир быстрее, вспоминая свою истинную природу. Он теперь твоя добыча, твоя цель. Следи за его движениями, читай их, предугадывай!" Я сосредоточилась, чувствуя, как каждая клеточка тела наполняется странной, почти электрической энергией. Его движения вдруг стали читаться как открытая книга, написанная знакомым почерком: вот он прыгнул влево, скользнув между двумя берёзами, потом снова влево, огибая могучий дуб, а теперь резко вправо, уходя от низко нависшей еловой ветви. "Вижу! Я знаю, куда он прыгнет следующим! Теперь ты не уйдёшь!" — торжество в моих мыслях смешивалось с почти детским восторгом от этой необычной игры. Ускорившись ещё сильнее, я почти касалась его спины, чувствуя исходящее от него тепло даже сквозь морозный воздух, но впереди, словно древний страж, высилось массивное дерево, преграждая путь своим узловатым стволом. Время для решающего прыжка неумолимо приближалось, отсчитывая секунды ударами моего бешено колотящегося сердца. "Раз, два... И..." Но что-то пошло не по плану — он внезапно обернулся, и даже сквозь неподвижную маску я почувствовала его улыбку, играющую где-то в глубине этих пустых глазниц, словно он знал что-то, чего я ещё не понимала. "Что происходит? Почему он не собирается прыгать? Это какая-то ловушка?" "Прыгай вперёд!" — властно скомандовал внутренний голос, звуча с небывалой уверенностью. "Что? Вперёд? Но там же дерево..." — паника змеёй заскользила по венам, заставляя сердце пропустить удар. После секундного колебания, которое показалось вечностью, я инстинктивно метнулась вправо, делая выбор в пользу безопасного пути. Но Зайчик... Он остался стоять как вкопанный прямо перед деревом, его поза излучала какое-то странное, почти осязаемое разочарование. Я поднялась на ноги после падения, чувствуя, как боль от удара разливается по телу, и взглянула на Антона. Его маска ещё больше расширилась в улыбке, словно живая. — "Ха-ха, это было весело!" — сказал он, подходя ближе. — "Ты быстро вспомнила, как нужно двигаться, но... растерялась в последний момент." Я тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. Лёгкие горели от морозного воздуха, а сердце колотилось в груди, как загнанный зверь. — "А как тут не растеряться? Впереди было дерево, и я..." Антон резко перебил меня, его маска словно ожила, улыбаясь ещё шире. — "Запаниковала? Ха, а разве дерево преграда для тебя?" Я задумалась на мгновение. Он был прав, даже если бы я прыгнула в дерево, я могла бы успеть увернуться. "Ха-ха, дура! Но не теряй момент, он ведь перед тобой, так схвати его!" - в голове раздался знакомый голос, полный язвительного сарказма. Я снова сосредоточилась. Мы ещё не закончили. Антон повернулся спиной, словно давая мне фору. — "Ну, раз ты..." Не дождавшись окончания его фразы, я прыгнула на него и успела схватить за плечо. Вот, у меня получилось! Ещё чуть-чуть, и я... Но Антон спокойно смотрел на меня из-за спины. Что теперь? Он собирается вырваться? "Быстро отпусти его!" — крикнул голос в моей голове. Я инстинктивно сделала это, и в тот же момент заметила, как Антон уже дёрнул плечом, удивлённо глядя на меня. Приземлившись на снег, я продолжала смотреть на него, и он, также удивлённый, произнёс: — "Вот это уже было интересно. Прыгнуть из-за спины было хорошим решением, но... Как ты поняла, что я собираюсь дёрнуть плечом?" Я застыла, задумавшись, и наконец произнесла: — "Ну... интуиция, наверное..." Голос в моей голове разразился смехом. "Ха-ха-ха, да, интуиция, конечно! Тут дело в нахождении веса, он бы тебя легко откинул в таком положении!" От этих слов в моей голове вспыхнуло новое воспоминание. Я дралась с каким-то парнем, также положила руку ему на плечо, но он дёрнул его, и... Странно, дальше я не могу вспомнить. Хотя тот парень был в чёрной куртке... Антон резко сказал: — "Интуиция, значит? Ха, похоже, ты начала доверять своим инстинктам!" Вырвавшись из задумчивости, я вдруг радостно воскликнула: — "Хи-хи-хи, но я же догнала тебя! Значит, я победила!" Эх, как же радостно вдруг стало, я... И правда смогла это сделать! Антон, также радостно смеясь, ответил: — "Ха-ха-ха, а и правда, молодец! Ну тогда моя очередь!" Не успев закончить радоваться, я увидела, как он прыгнул на меня. Вот чёрт, не успею! "Прыгай!" — резко прозвучал голос в моей голове. Я быстро сосредоточилась и прыгнула вверх. Получилось, я... Чёрт, как я так высоко прыгнула? Антон смотрел на меня снизу, и вдруг он тоже прыгнул. А что мне теперь делать? Я не смогу увернуться... "Ударь ногой!" — приказал голос. Ударить? Я... Нет, нельзя сомневаться! Я дождалась, пока он приблизится, и ударила его ногой в грудь. Он удивлённо посмотрел на меня, не ожидая такого действия, и отлетел в другую сторону. Антон упал, с глухим стуком ударившись о заснеженный ствол старой сосны. Хлопья снега, потревоженные столкновением, медленно осыпались с веток, создавая вокруг него серебристую вуаль. Я приземлилась после этого головокружительного прыжка, и моё сердце тут же сжалось от ужаса. "Боже, что же я наделала? Он же мог серьёзно пострадать!" Дрожащими ногами, увязая в снегу, я поспешила к нему. — "П-прости, я... Я..." — голос предательски дрожал, а слова застревали в горле, словно острые льдинки. Не находя нужных слов, я просто протянула руку, помогая ему подняться. Снег скрипел под нашими ногами, создавая какую-то странную, почти мелодичную симфонию зимнего леса. Когда он наконец встал, я заметила его взгляд сквозь прорези маски — в нём читалось не раздражение или боль, а какое-то детское, почти восторженное удивление. От этого взгляда моё сердце забилось ещё быстрее, и я начала торопливо извиняться: — "Я-я совершенно не знаю, что на меня нашло! Просто... Я..." — слова путались, как снежинки в метели. Но вдруг его тёплая рука легла на моё плечо, и его голос, мягкий и успокаивающий произнёс: — "Это было потрясающе, Алиса! Просто невероятно!" — "Что?" — я застыла, словно одна из ледяных статуй, которыми зима украсила лес. В моей голове крутился водоворот мыслей: "Он в порядке? Но ведь удар был сильным, разве ему не больно?" Однако вместо ожидаемых упрёков и злости он вдруг заключил меня в объятия, подпрыгивая от возбуждения, как ребёнок, получивший долгожданный подарок: — "Ты просто великолепна! Это... Это было гениально! В момент моего прыжка, вместо того чтобы пытаться уклониться, ты использовала мою же силу против меня — это просто блестяще!" Странное тепло разлилось по всему телу. Его объятия были такими надёжными, такими искренними. Его сердце билось быстро и радостно, и этот ритм странным образом успокаивал меня. Я чувствовала его дыхание, и это создавало какое-то новое, незнакомое, но удивительно приятное ощущение. Когда его эмоции немного улеглись, он отстранился, и я с удивлением поймала себя на мысли, что мне не хватает этого тепла. Мы стояли посреди заснеженного леса, окружённые тишиной, которую нарушал только лёгкий скрип снега под ногами и отдалённое карканье ворон. Глядя на него, я никак не могла понять причину его доброты. Его следующие слова прозвучали с искренним восхищением: — "Алиса, но где ты научилась таким приёмам? Или... Это снова твои инстинкты проявились?" Я начала что-то невнятно бормотать, не зная, как объяснить то, что сама не понимала. И тут знакомый голос в моей голове произнёс с язвительной насмешкой: "Хах, какой же он идиот! Смотри, как он открыт сейчас — прекрасный момент для атаки!" Я мысленно возмутилась: "Что? Зачем мне на него нападать?" Голос усмехнулся с привычным презрением: "А ты думаешь, он вечно будет таким добреньким? Даже последней дуре должно быть ясно, что он что-то замышляет!" Волна гнева поднялась во мне: "Ты просто злобный гад! Вечно твердишь одно и то же: "никому не доверяй", "бей первой и беги"! Я устала от твоих оскорблений! Он хороший человек, зачем мне причинять ему боль?" Голос затих, как всегда происходило, когда его загоняли в угол. Типично — когда он действительно нужен, его не дождёшься. "Да и катись ты к черту!" Антон, заметив мою отрешённость, мягко коснулся моего плеча: — "Алиса, ты снова где-то далеко. Что тебя тревожит?" Я вздрогнула, возвращаясь в реальность, и поняла, что так и не ответила на его вопрос. — "Да... Просто нахлынули воспоминания, но... Они как осколки разбитого зеркала — я вижу только отдельные фрагменты, не понимая целой картины..." Я застыла, когда перед глазами вспыхнул образ человека в чёрной куртке, словно молния, прорезавшая тьму моей памяти. Воспоминание было туманным, но в то же время таким ярким – будто пытаешься поймать утренний туман руками. Кто этот человек? Почему мы сражались? И почему эта чёрная куртка казалась такой мучительно знакомой? Воспоминания кружились в сознании подобно снежному вихрю, сливаясь в калейдоскоп размытых образов и неясных ощущений. Звонкий, почти мелодичный голос Антона вырвал меня из лабиринта задумчивости: — "Воспоминания, значит... Ха-ха-ха! Значит, мой метод действительно работает! Давай, Алиса, сыграем снова!" Я замерла. Постепенно улыбка, словно первый весенний цветок, расцвела на моём лице, спрятанном под маской. Странная мысль вдруг пронзила сознание – интересно, способна ли эта маска отражать мои эмоции? Видит ли он, как радость расцветает на моём лице, или для него я остаюсь фигурой с застывшим выражением? — "Хих, давай! Но во что будем играть? Снова устроим гонки среди этих деревьев?" В этот момент что-то неуловимо изменилось в его позе, в самом воздухе вокруг него. Он застыл, словно олень, услышавший треск ветки в лесу. Его глаза за прорезями маски зайчика забегали, как пойманные в ловушку птицы – точь-в-точь как при нашей первой встрече, когда он словно искал ответ на какой-то невысказанный, но жизненно важный вопрос. Что происходит в его душе в такие моменты? — "В снежный бой!" — внезапно воскликнул он, и его голос вновь наполнился той детской радостью, которая так притягивала меня. — "Кто больше попадёт снежком в другого, тот и станет победителем этой зимней битвы, ха-ха-ха!" Его предложение зажгло во мне искру азарта, которая быстро превратилась в настоящее пламя. Я энергично кивнула, чувствуя, как внутри разгорается детское возбуждение, словно вернулись те далёкие дни, которые я не могла вспомнить, но чувствовала их отголоски в своей душе. Антон начал отсчёт, и его голос эхом отражался от заснеженных деревьев: — "Ра-а-аз..." — первое слово прозвучало медленно и торжественно. — "Два-а-а-а-а..." — второе растянулось в воздухе, как натянутая струна. Но вдруг, словно молния среди ясного неба, он оказался рядом со мной. Его движение было таким стремительным, что я даже не успела среагировать. Его палец коснулся моего лба в лёгком щелчке, и его голос прозвенел победным колокольчиком: — "Три!" В следующее мгновение он уже отпрыгнул назад с грацией настоящего зайца и растворился среди деревьев, словно призрак в утреннем тумане. Я потёрла лоб – щелчок оказался неожиданно чувствительным, словно укус морозного ветра. Игра началась, но... Куда он исчез? Мои глаза обшаривали заснеженный пейзаж, но его след растворился в воздухе, как дыхание в морозный день. "Хорошо, попробуем иначе," — подумала я, делая глубокий вдох. Морозный воздух ворвался в лёгкие, обжигая их своей чистотой, но именно эта обжигающая свежесть помогла мне сосредоточиться. И тут я почувствовала это – словно древняя, дикая сила пробуждается в моих венах, как весенний поток, прорывающийся сквозь лёд. Мир вокруг преобразился: каждая снежинка стала чёткой и яркой, каждый звук – кристально чистым. Я прислушалась к зимней симфонии леса. Тишина... Глубокая, тишина... Хруст! Звук раздался так отчётливо, словно удар грома в этом царстве безмолвия. Мои руки сами собой зачерпнули снег, формируя круглый снежок, и я устремилась к источнику звука, словно стрела, выпущенная из лука. Обогнув могучий ствол векового дерева, я приготовилась к броску, но... Передо мной была только пустота, насмехающаяся над моими ожиданиями. — "Попалась!" — его торжествующий возглас прозвучал за моей спиной, словно раскат грома, и в следующий миг я почувствовала, как снежок врезался в мой затылок, рассыпаясь холодными искрами. Не больно, но это прикосновение холода заставило меня вздрогнуть всем телом. "Ах, так вот как ты играешь!" — я развернулась с молниеносной быстротой, но его силуэт уже растворился среди теней и снега. Как ему удаётся двигаться с такой невероятной скоростью? Он действительно оправдывает свою маску зайчика – прыгает, петляет, путает следы, словно настоящий лесной житель. Внезапно голос в моей голове прорезался, как радиосигнал сквозь помехи: "Дура! Сосредоточься по-настоящему, ощути его присутствие! Он все ещё здесь, в этом снежном лабиринте. Если твои глаза подводят тебя – используй другие чувства, предугадай его следующий шаг!" Я застыла, поражённая этой внезапной тирадой. "Ощутить его? А что я, по-твоему, пыталась сделать сейчас! И откуда вдруг такой пыл? Когда передо мной стояло то чудовище, ты молчал, а теперь вдруг решил стать стратегом?" Голос, как всегда в такие моменты, растворился в тишине моего разума, словно его и не было. Ах, как же он выводит меня из себя своими появлениями и исчезновениями! Почему я вообще слышу этот назойливый голос? Но... что-то подсказывало мне, что его советы, какими бы раздражающими они ни были, часто оказываются полезными. Может быть, это и есть моя интуиция, просто принявшая такую причудливую форму? Я закрыла глаза, полностью отдавшись восприятию окружающего мира. Тишина... Глубокая, тишина... Хруст! Нет, ещё рано, это всего лишь приманка. Снова тишина... И вдруг – едва уловимое дыхание за моей спиной, лёгкое, как прикосновение пера. Вот он! Моё тело среагировало прежде, чем разум успел осознать происходящее. Я пригнулась, словно танцуя с невидимым партнёром, и снежок пролетел над моей головой, рассыпая кристаллы снега в морозном воздухе. В одном плавном движении, похожем на движение горной реки, я развернулась и метнула свой снежок. Но зайчик, казалось, предвидел каждое моё движение – он ловко отпрыгнул в сторону и мой снежок врезался в древний ствол дерева, оставив на нём белую звезду. — "Вот черт!" — выдохнула я, чувствуя, как досада от промаха растекается по телу подобно ледяной воде. Нужно действовать быстрее... Я едва успела наклониться к искрящемуся снегу, как вдруг периферийным зрением уловила молниеносное движение – Антон мчался ко мне с такой стремительностью, что казалось, само время замедлилось вокруг него. Его фигура в этот момент напоминала размытую тень, танцующую среди снежных вихрей. "Что он..." — мысль вспыхнула и погасла в моём сознании, не успев оформиться полностью. В следующий миг его руки, сильные и уверенные, обхватили меня, и мир закружился в головокружительном танце. Удар о заледеневший корень выбил весь воздух из лёгких, заставив меня судорожно хватать ртом морозный воздух. Боль прострелила спину острой иглой – не настолько сильная, чтобы парализовать, но достаточно острая, чтобы заставить каждый нерв вспыхнуть как новогодняя гирлянда. Медленно, словно пробуждаясь ото сна, я открыла глаза. Его силуэт возвышался надо мной, оттенённый серебристо-серым зимним небом, которое, казалось, стало фоном для этой удивительной картины. В его руке поблёскивал идеально слепленный снежок, а маска... Она, казалось, излучала такую торжествующую улыбку, что даже окружающий снег, казалось, стал ярче. — "Ну вот и всё!" — произнёс он с нотками победного ликования в голосе, от которых по моей коже пробежали мурашки. Я зажмурилась, каждой клеточкой тела ожидая холодного прикосновения снежка. Секунда... Два... Три... Моё сердце отсчитывало удары в этой звенящей тишине, но ожидаемый удар так и не пришёл. Осторожно, словно крадучись, я приоткрыла один глаз и обнаружила, что он присел рядом со мной на корточки, изучая моё лицо с таким вниманием, будто пытался разгадать древнюю загадку. — "Ха-ха-ха, Алиса, неужели ты действительно подумала, что я способен бросить его в тебя?" Недоумение окутало мой разум плотным туманом, через который не могла пробиться ни одна связная мысль. Что происходит? Почему он остановился? Я наблюдала, как он бережно откладывает снежок в сторону, словно это был не комок снега, а драгоценный кристалл. Его руки, неожиданно нежные и осторожные, как крылья бабочки, подняли меня. — "Да как я могу такое сделать со своей самой любимой лисичкой? Ха-ха-ха!" — его слова, пропитанные теплом и нежностью, окутали меня подобно мягкому пледу в холодный зимний вечер. И снова это удивительное, необъяснимое чувство накрыло меня подобно приливной волне. Его тело излучало такое уютное, манящее тепло, что даже сквозь плотные слои зимней одежды я чувствовала его как солнечный луч, пробившийся сквозь густые тучи. Это казалось таким странным... Когда он вёл меня раньше, его рука была холодной как лёд, но сейчас... сейчас она словно была согрета внутренним пламенем, которое, казалось, могло растопить весь снег вокруг. Его объятия создавали удивительный парадокс – они были одновременно крепкими, как стальные прутья, и невероятно бережными, словно он держал в руках редкий цветок. Этот контраст вызывал во мне странное головокружение, от которого перехватывало дыхание и замирало сердце. Каждый его вдох, каждый удар сердца отдавался в моём сознании с кристальной чёткостью, словно весь остальной мир исчез, растворился в белой пелене снега. Лишь его дыхание, его сердцебиение, его тепло – только это существовало в этот момент. Это ощущение было таким... правильным. Таким естественным и желанным, словно я наконец нашла место, которому принадлежала всю жизнь. Не осознавая своих действий, повинуясь какому-то древнему, первобытному инстинкту, я прильнула головой к его груди. Теперь его сердцебиение звучало ещё отчётливее – живой, пульсирующий ритм, самая прекрасная музыка, которую я когда-либо слышала. Каждый удар его сердца словно находил отклик в моём собственном, создавая удивительную симфонию. Но внезапно, словно проснувшись от волшебного сна, я осознала, что делаю, и отпрянула, широко распахнув глаза. Реальность обрушилась на меня подобно ледяному водопаду. — "Алиса, ты в порядке? Ты хочешь поспать?" Паника захлестнула меня горячей волной, окрасив мои щеки в пунцовый цвет под маской. Боже, как это, должно быть, выглядело со стороны! Он наверняка подумал, что я какая-то странная, или что я... Мысли метались в голове, как испуганные птицы в клетке. Нет-нет, нужно что-то сказать... Нужно собраться! Но как собраться, когда каждая клеточка тела помнит тепло его объятий? — "Я-я... Н-нет..." — мой голос дрожал, как осенний лист на промозглом ветру. — "Д-давай я-я сама могу стоять." Он склонил голову набок, точь-в-точь как любопытный щенок, изучающий что-то необычное, и кивнул, с невероятной осторожностью ставя меня на ноги. Снег захрустел под моими ботинками, напоминая о реальности происходящего. "Какая же я дура!" — мысленно отругала я себя, чувствуя, как щеки пылают под маской. — "С чего вдруг я так прижалась к нему? Но... это было так невероятно, непередаваемо приятно..." — "Алиса, ты о чём-то задумалась?" — его вопрос прорвался сквозь пелену моих мыслей, как солнечный луч сквозь густые тучи. "Как он постоянно это определяет? Неужели все мои мысли написаны у меня на лице огромными буквами? Нет, постой, на мне же маска! Но... может быть, она всё-таки отражает мои эмоции, как его маска с этой загадочной, почти гипнотической улыбкой?" Я почувствовала, как румянец на щеках становится ещё ярче, превращая моё лицо под маской в маленькое солнце, и пробормотала, запинаясь на каждом слове: — "Д-да ни о чём... Д-давай д-дальше поиграем?" Его взгляд, внимательный и изучающий, словно он пытался прочитать древний манускрипт, заставил моё сердце забиться ещё быстрее, как пойманная птица, отчаянно бьющаяся о прутья золотой клетки. — "Хах, я бы с радостью, но..." — он вдруг замер, застыл, как статуя, и я снова почувствовала эту странную, необъяснимую перемену в нём. Как он это делает? Что за удивительная метаморфоза происходит с ним в такие моменты? Словно кто-то щёлкает невидимым переключателем, превращая весёлого зайчика в задумчивого философа. Он медленно повернул голову к горизонту, где солнце, подобно огромному рубину, начало свой величественный спуск, окрашивая бескрайние снежные просторы в нежные оттенки розового и золотого. Весь лес словно окунулся в волшебное сияние, превращая каждую снежинку в крошечный драгоценный камень. — "Мы уже довольно долго играем, Алиса..." — в его голосе появились новые, незнакомые нотки, от которых по моей спине пробежал холодок. — "И я хотел бы кое-что спросить." Я мгновенно встрепенулась, как птица, услышавшая тревожный сигнал, выныривая из омута своих запутанных мыслей: — "Да, что именно?" Его голос, до этого момента тёплый и дружелюбный, вдруг изменился, став холодным и отстранённым, будто принадлежал совершенно другому человеку. В воздухе повисло тягостное напряжение, когда он произнёс: — "Ты сделаешь то, о чём я попрошу тебя сейчас?" Моё сердце тревожно сжалось. Что-то в его тоне заставило меня насторожиться, как загнанного зверька. Я нервно сглотнула, чувствуя, как пересыхает горло: — "А-а что ты хочешь?" — мой голос дрожал, выдавая нарастающее беспокойство. "Может, он хочет, чтобы я осталась с ним?" — промелькнула глупая, наивная мысль. Тут же я мысленно отругала себя: "Господи, какая же я дурочка! О чём вообще думаю? Я его знаю всего ничего, а уже строю какие-то романтические фантазии!" Но реальность оказалась куда страшнее любых моих предположений. Антон, не меняя этого жуткого, отстранённого тона, произнёс: — "Убей Кирилла." Время будто остановилось... Воздух вокруг нас, пропитанный морозной свежестью зимнего леса, словно застыл, кристаллизируясь от этих страшных слов. Мои лёгкие отказывались работать, а разум отказывался верить в услышанное. Убить? Он действительно произнёс это слово? Это какая-то злая шутка? Я смотрела на него, и его образ менялся прямо на моих глазах. Тот добрый, весёлый парень в маске зайчика исчезал, уступая место чему-то тёмному и зловещему. Маска, казавшаяся раньше милой и забавной, теперь выглядела жутко. В её прорезях больше не было видно тёплого блеска глаз — только чернота, а улыбка... О боже, эта улыбка теперь казалась оскалом хищника, готового к прыжку. — "Ч-что?" — единственное, что смогло вырваться из моего пересохшего горла. Он повторил, чётко выговаривая каждое слово, словно наслаждаясь их звучанием: — "Убей Кирилла. Сможешь это сделать?" Паника накатывала волнами. Каждый нерв в моём теле кричал об опасности. Инстинкт самосохранения требовал немедленно бежать. И тут, словно издеваясь над моим состоянием, в голове раздался тот самый язвительный голос: "Ха-ха-ха! Что, прозрела наконец? Увидела истинное лицо своего "друга"?" — в его тоне сквозило злорадное удовлетворение. Дрожащим голосом я мысленно спросила: "П-почему... почему он просит об этом?" Голос расхохотался с новой силой: "Идиотка! Я же предупреждал тебя! А ты что? Размечталась о нём, как школьница! Теперь выбирай: либо сама в могилу, либо отправишь туда другого! Пха-ха-ха!" Антон, будто почувствовав мои колебания, сделал шаг вперёд. Его голос стал настойчивее, в нём появились властные нотки: — "Ты сделаешь это, Алиса?" Забыв обо всех предупреждениях внутреннего голоса, я попыталась достучаться до того Антона, которого знала раньше: — "П-постой, пожалуйста... З-зачем тебе это? Это же..." — последнее слово я почти прошептала. Он склонил голову набок, как хищная птица, разглядывающая свою жертву. А потом... О господи, потом он улыбнулся. Улыбнулся так, что по моей спине побежали мурашки: — "Просто я этого хочу," — произнёс он с детской непосредственностью, будто речь шла о мороженом или новой игрушке. — "Сделай это ради меня, Алиса." Его слова ударили меня, словно пощёчина. В горле встал ком размером с кулак, а к глазам подступили слёзы ужаса и отчаяния. Всё моё существо кричало об одном — беги! Я развернулась, готовая сорваться с места, но... Хлопок. Один короткий, резкий звук за спиной. И мир начал расплываться. Моё тело вдруг стало чужим, неподвластным. Я не могла пошевелиться, не могла закричать. Только стояла, как парализованная, чувствуя, как темнота наползает на края зрения. Сквозь накатывающую тьму я услышала его последние слова, произнесённые с холодным разочарованием: — "Какая жалость... Убей Кирилла, а затем сдох..." Сознание погасло, как экран выключенного телевизора. Я провалилась в пустоту, где не было ничего, кроме вопросов. Что случилось? Почему он хотел смерти какого-то Кир... И тут, словно вспышка молнии, перед глазами возникло воспоминание: юноша с растрёпанными коричневыми волосами, смотрящий на меня пустыми, безжизненными глазами. В этом взгляде была какая-то невысказанная боль, какая-то тайна... "Это... Кирилл?" — пронеслось в моей затуманенной голове. Внезапно, как удар хлыста, сзади раздался тот самый насмешливый голос, который я слышала всё это время: — "Да, дура, это Кирилл," — в его тоне сквозило привычное презрение. Я медленно повернулась, чувствуя, как каждый мускул протестует против этого движения. И снова увидела его — фигуру в чёрном, с волосами цвета воронова крыла. Страх сковал моё тело, но любопытство пересилило: — "Так значит... это был ты? Ты всё это время говорил со мной, направлял меня, издевался надо мной?" Я вглядывалась в его лицо, но... что-то было не так. Как будто тьма сгущалась вокруг его головы, оставляя видимой только эту жуткую, неестественно широкую улыбку. Улыбку, от которой холодело сердце и останавливалась кровь в жилах. В ней не было ни капли тепла или человечности — только злоба и жажда чужих страданий. Эта улыбка преследовала меня даже в кромешной тьме, куда я снова начала проваливаться, и я знала — она будет являться мне в кошмарах ещё очень, очень долго... Его шаг отдавался глухим эхом, словно удары погребального колокола. Первый шаг — и моё сердце пропустило удар. Второй — и холодный пот выступил на спине, несмотря на зимний холод. Эта высокая тёмная фигура надвигалась на меня, как воплощение всех моих кошмаров, и с каждым её движением воздух становился всё гуще, превращаясь в свинцовую массу, которую невозможно было втянуть в лёгкие. Теперь он возвышался прямо передо мной. Его масивные кулаки, больше похожие на каменные молоты, были сжаты с такой силой, что, казалось, я слышала скрип его суставов. "Сейчас он нанесёт удар. Хотя... если это всего лишь моя память, должно ли мне быть страшно?" Собрав всю свою храбрость, я подняла взгляд к его лицу, и что-то внутри меня дрогнуло. Эта улыбка... Она была как кривое зеркало чего-то знакомого, что-то из прошлого, что упорно ускользало от моего сознания. Кто-то... кто-то очень важный улыбался точно так же, но воспоминание таяло, как утренний туман. — "ПРОСНИСЬ!" — его голос разорвал тишину, как раскат грома в безоблачном небе. Моё тело содрогнулось, словно от удара электрическим током. — "СУКА, ПРОСНИСЬ!" — этот яростный рык словно расколол реальность пополам, и мир вокруг взорвался ослепительным белым светом. Реальность обрушилась на меня водопадом острых ощущений. Хруст девственно-чистого снега под ногами звучал как хруст костей. Я шла куда-то, повинуясь чужой воле, но куда? Паника, словно удар хлыста, прошила сознание, придавая сил. Невероятным усилием воли я заставила своё тело остановиться, наконец-то сделав судорожный, такой желанный вдох. — "Хм? Ты остановилась?" — голос Антона за спиной был пропитан удивлением. Я медленно повернулась, каждое движение давалось с трудом, будто я двигалась в густом сиропе. Он стоял там, склонив голову набок. Маска зайца на его лице теперь казалась насмешкой над самой природой — хищник, притворяющийся жертвой. — "Ты должна убить Кирилла," — его голос был спокойным, почти ласковым, от чего по коже бежали мурашки. — "Так чего же ты стоишь?" Страх, словно ледяная змея, обвился вокруг моего сердца, сжимая его в своих безжалостных кольцах. Этот Антон... От него исходила такая жуткая аура, что даже воздух, казалось, замерзал вокруг него. "Улыбайся!" — внезапно приказал голос черноволосого незнакомца в моей голове, его тон был острым, как лезвие бритвы. "Что? Зачем?" "УЛЫБАЙСЯ!" — приказ прозвучал как удар хлыста. Сглотнув ком страха, застрявший в горле, я подчинилась. Мои губы медленно растянулись в неестественной улыбке. "Шире!" — требовал голос, и в нём звучало какое-то извращённое удовольствие. Я растянула губы ещё сильнее, чувствуя, как болят мышцы лица. "ШИРЕ!" — этот рёв был подобен реву дикого зверя, и я подчинилась, превращая улыбку в жуткий, звериный оскал. Реакция Антона была мгновенной и красноречивой — его тело напряглось, как пружина, готовая распрямиться. Руки слегка приподнялись в защитной стойке, выдавая его настороженность. Что-то неуловимо изменилось в его позе, в его ауре. — "Алиса... что ты делаешь?" — в его голосе впервые прозвучали нотки неуверенности, может быть, даже страха. Он испугался? "Нет, всего лишь насторожился," — поправил голос в моей голове, в нём звучало злорадное удовольствие. — "Убеди его, что ты опасна. Заставь его ударить первым. Разозли его! Пусть увидит зверя внутри тебя!" З-зачем? Я... я же ничего не смогу сделать, если он решит... если он захочет убить меня... Голос разразился жутким смехом: "Правда? Ха-ха-ха! Разве не чувствуешь этого восхитительного трепета? Либо он убьёт тебя, либо ты его! Ты — хищник! Почему ты боишься этого жалкого, трусливого зайчика? ХА-ХА-ХА! УБЕЙ ЕГО!" Мысли закружились в моей голове безумным вихрем, словно осенние листья в урагане. Убить или быть убитой? Неужели жизнь действительно настолько проста и жестока? Я не хотела этого, каждая частица моей души противилась насилию, но... Моё колебание стоило мне драгоценных мгновений. Антон, словно молния, преодолел разделяющее нас расстояние — его движения были текучими, как у хищной кошки. Его рука уже тянулась к моему горлу. "БЕЙ!" — голос в моей голове взорвался подобно грому. Моё тело отреагировало раньше, чем сознание успело осмыслить происходящее. Словно в замедленной съёмке, я видела, как мой удар — мощный, точный, смертоносный — врезается в грудь Антона. Сила удара отбросила его назад, как тряпичную куклу. Я застыла, поражённая собственными действиями — откуда эта невероятная точность? Эта сила, больше похожая на удар хищника, чем человека? "Ты перенесла вес тела на одну ногу, а второй нанесла удар," — пояснил голос с явным удовольствием, и вдруг перед глазами вспыхнуло воспоминание: человек в чёрной куртке, мой удар, его молниеносный, сокрушительный ответ... Антон поднимался, его движения были плавными, несмотря на силу удара. И тогда голос снова взревел: "ДОБЕЙ ЕГО! НЕ ДАВАЙ ЕМУ ШАНСА!" Я рванулась вперёд, вкладывая в движение всю ярость и страх, накопившиеся во мне. Он уклонился от первого удара с грацией танцора, его кулак метнулся к моему лицу, но... Каким-то невероятным образом я предвидела это движение. Мои руки двигались сами по себе — перехватили его руку, потянули, выворачивая локоть в противоестественном направлении. Его стон боли был подобен музыке для моих ушей, пробуждая что-то тёмное и древнее в глубине души. Когда он опустил голову, инстинкт взял верх — сокрушительный удар ногой пришёлся точно в висок. Он рухнул на спину, и на мгновение мир замер, словно фотография. Адреналин пульсировал в венах подобно жидкому огню, а на губах все ещё играла та безумная, хищная улыбка. Победа? Неужели я действительно...? Но Антон снова встал, будто удар в висок был не более чем лёгким толчком. Как это возможно? Такой удар должен был как минимум оглушить его, если не хуже... — "Удивительно... Странно..." — его голос звучал задумчиво, почти мечтательно. — "Ты точно Алиса?" — "Хах, как же весело!" — мой собственный голос прозвучал чужим, в нём слышалось эхо чего-то древнего и опасного. Я приняла боевую стойку — движение пришло откуда-то из глубин памяти, словно древний инстинкт, пробудившийся от долгого сна. Моё тело само знало, как двигаться, как распределять вес, как готовиться к атаке. — "Нападай!" — вызов в моём голосе прозвучал чужеродно, словно кто-то другой говорил моими устами. Но Антон застыл, разглядывая меня с какой-то странной смесью удивления, страха и... восхищения? В его позе читалось напряжение, словно он видел перед собой не девушку, а опасного хищника. Как он вообще смог встать после такого удара? Почему на нём нет ни единой царапины, ни следа повреждений? Внезапно паника прорвалась сквозь пелену боевого азарта, как луч солнца сквозь грозовые тучи. Откуда, черт возьми, я знаю эти смертоносные приёмы? Почему больше не чувствую страха? Что происходит со мной? Но показывать слабость было нельзя — этот инстинкт был сильнее всех сомнений. Я продолжала стоять, готовая к бою, каждый мускул напряжён, каждый нерв звенит от готовности к действию... И тогда... Он просто развернулся и убежал. Молча. Без единого слова. Его силуэт растворился между деревьями, словно призрак. Я закрыла глаза, прислушиваясь к зимнему лесу. Тишина... Глубокая, звенящая тишина... Только скрип снега под ногами и свист ветра в голых ветвях. Он действительно ушёл, оставив меня. Я... Победила? "Нужно убить его. Он опасен," — прошептал голос в моей голове, холодный и безжалостный. Но зачем? Р-разве нельзя найти другой выход? "Нельзя!" — отрезал он с финальностью падающего топора и погрузился в молчание. Вдалеке вдруг послышались голоса — множество голосов, злых, агрессивных, наполненных яростью и жаждой крови. Сначала я подумала, что это хор – странная мысль для зимнего леса. Но нет, это были люди. Много людей, и они приближались. Я стояла, прислушиваясь к нарастающему шуму, чувствуя, как внутри крепнет решимость. Каждый мускул моего тела был готов к действию, каждый нерв звенел от напряжения. Нужно выяснить правду. Что здесь происходит на самом деле? Кто эти люди, чьи голоса разрывают тишину зимнего леса? И главное — кто я такая? Где-то в глубине души я знала, что ответы на эти вопросы могут оказаться страшнее, чем неизвестность. Но выбора не было — я должна была узнать правду, какой бы жестокой она ни оказалась...

***