♚♛┉┉ Звериный Ум: Шах Лесному Королю ┉┉♛♚

***

Время: 8:05.

Место: Улица.

(Pov от лица Кирилла.)

Я стоял на пустынной улице, чувствуя, как холодные снежинки мягко касаются моего лица. Ранее утро. Тишина. Только лёгкий шорох падающего снега нарушал безмолвие спящего посёлка. Я поднял глаза к небу, наблюдая, как первые лучи солнца медленно прорезаются сквозь серую пелену облаков, окрашивая горизонт в нежные оттенки розового и оранжевого. Это зрелище обычно вызывало бы у людей восхищение, но мой разум был слишком занят анализом недавних событий, чтобы по-настоящему оценить красоту рассвета. Мысли в моей голове кружились, словно снежинки вокруг меня, не давая покоя. Я чувствовал, как напряжение сковывает мои плечи. Первый вопрос, который не давал мне покоя: почему эти твари так одержимы Антоном? Их внимание к нему казалось чрезмерным, почти маниакальным. Что-то в нём притягивало их, словно магнит. Второй момент, заставивший меня глубоко задуматься, касался Ивана. Его возвращение из-под их контроля было подобно лучу света в тёмном царстве неизвестности. Если он смог вырваться, значит, теперь он мог знать, как устроен их механизм управления сознанием. Эта информация могла стать ключом к разгадке всей ситуации, моим главным козырем в этой опасной игре. Я почувствовал, как мои брови непроизвольно сдвинулись, образуя глубокую складку между ними. «Нужно будет расспросить его подробно», — подумал я. Внезапный порыв ледяного ветра ударил мне в лицо, безжалостно растрепав мои коричневые волосы. Я даже не поморщился, настолько был погружён в свои мысли. Мой взгляд был устремлён куда-то вдаль, за горизонт, словно там, в дымке рассвета, скрывались ответы на все мои вопросы. Третий и, пожалуй, самый важный пункт моего плана касался дедушки Полины. Я чувствовал, нет, я был уверен, что именно он обладал наибольшим количеством информации об этих существах. «Он станет моей первой целью», — решил я, ощущая, как по спине пробежал холодок от осознания важности этого шага. Звук приближающегося мотора вырвал меня из глубин размышлений. Я медленно повернул голову, мои чувства обострились, готовые к любой неожиданности. Из-за угла, нарушая утреннюю тишину, показался старенький милицейский УАЗ, который все называли «Бобиком». Его потрёпанный вид и характерное урчание двигателя почему-то вызвали у меня смутное чувство ностальгии. Машина медленно подъехала ко мне и остановилась, скрипнув тормозами. Не теряя ни секунды, я обошёл автомобиль, чувствуя, как снег хрустит под моими ботинками. Открыв дверь, я сел на переднее пассажирское сиденье. Салон пах кофе — типичный запах для машины, которая большую часть времени проводит на дежурствах. Закрыв дверь, я произнёс: — «Здравствуйте, лейтенант Тихонов.» Мужчина в форме заглушил двигатель и повернулся ко мне. Его лицо выглядело усталым, под глазами залегли тёмные круги. Он ответил, и в его голосе я уловил нотки напряжения: — «Здравствуй, Кирилл. А теперь объясни всё, что ты сказал по телефону, более подробно и понятно.» Я бросил быстрый взгляд на зеркало заднего вида. На заднем сиденье сидел Антон, выглядевший напуганным и растерянным. Это было неожиданно. Мой план мог измениться из-за его присутствия. — «Лейтенант, что тут делает Антон?» — спросил я. Краем глаза я заметил, как Антон вздрогнул, услышав своё имя. Тихонов тяжело вздохнул, и я почувствовал запах кофе в его дыхании. Он ответил, и в его голосе слышалась усталость: — «Он… поможет нам в расследовании.» Я перевёл взгляд на лейтенанта, сохраняя своё обычное бесстрастное выражение лица. Внутри меня росло раздражение, но я подавил его, когда заговорил: — «И как он нам поможет?» Я услышал, как Антон попытался что-то сказать, его голос был тихим и неуверенным: — «Я…» Но лейтенант не дал ему договорить, резко ответив за него: — «Антон, как и ты, был на месте произошедшего случая. Он для меня полезен ровно настолько же, насколько и ты.» Этот человек не понимал, насколько опасна ситуация, в которую он втягивает Антона. Тихонов перевёл на меня усталый взгляд и продолжил: — «А теперь объясни, что у тебя за новая информация и причину, по которой я должен бездействовать.» Я глубоко вдохнул, чувствуя, как прохладный воздух наполняет мои лёгкие. Нужно было действовать осторожно. Я посмотрел в глаза лейтенанта, пытаясь прочитать его намерения. После короткой паузы я ответил: — «Я знаю, кто может знать об людях в масках зверей больше всего.» Я заметил, как взгляд лейтенанта мгновенно изменился. Его глаза сузились, а руки крепче сжали руль. Даже Антон, сидевший сзади, заметно напрягся — я почувствовал, как изменилась атмосфера в машине. Воздух, казалось, стал густым от напряжения. Я продолжил: — «Нам нужно ехать к дому Морозовой Полины.» Лейтенант нахмурился, обдумывая услышанное. Его лицо стало ещё более усталым, когда он спросил: — «Почему именно к ней и откуда ты знаешь?» Я отвёл взгляд, глядя на падающий за окном снег. Мой голос звучал тихо, но твёрдо: — «У меня свои связи, у вас свои, но я более чем уверен, что её дедушка знает их.» Тихонов ещё сильнее нахмурился, его лицо стало похоже на грозовую тучу. Он произнёс с явным недоверием в голосе: — «Морозов Харитон? Дедушка этой девочки давно уже инвалид, и, как мне известно, у него проблемы с рассудком после нападения собак. Повторюсь, Кирилл, не играй со мной в кошки-мышки, ответь прямо: почему ты так уверен?» Я почувствовал, как раздражение поднимается во мне волной. Но вместо того, чтобы поддаться эмоциям, я заметил несколько пустых стаканчиков из-под кофе, валявшихся под бардачком. Это навело меня на мысль. — «Лейтенант, вы за всё время явно сильно устали,» — сказал я, наклоняясь и поднимая два стаканчика. Положив их сбоку, я продолжил, чувствуя, как мой голос становится мягче: — «По вашему виду видно, что вы не спали эту ночь.» — «Не меняй тему,» — резко ответил лейтенант, но я уловил в его голосе нотки усталости и, возможно, даже благодарности за то, что я заметил его состояние. Я продолжил, стараясь, чтобы мой голос звучал убедительно: — «Вы не можете сейчас мыслить более открыто, лейтенант, и вот по этой причине я и сказал вам бездействовать без меня — это первое объяснение. Во-вторых, лейтенант…» Я перевёл на него взгляд, чувствуя, как мои глаза словно пронизывают его насквозь. Мой голос стал тихим, но в нём звучала сталь: — «Доверьтесь мне. Это всё, что я могу вам сейчас сказать.» Я замолчал, чувствуя, как напряжение в машине достигло своего пика. Теперь всё зависело от решения лейтенанта. Лейтенант недолго смотрел мне в глаза. Я видел, как в его взгляде борются сомнения и усталость. Наконец, он тяжело вздохнул, завёл двигатель и сказал: — «Хорошо, я поверю тебе.» Мы поехали, преодолевая высокие сугробы. Старенький УАЗ натужно ревел, пробираясь по заснеженным улицам таёжного посёлка. Вокруг нас возвышались могучие сосны и ели, их ветви, покрытые толстым слоем снега, нависали над узкой дорогой. Ехали мы молча. Я продолжал анализировать информацию о тварях в звериных масках, мой разум работал, как хорошо отлаженный механизм. Доехав до нужного места, Тихонов заглушил двигатель, и мы втроём вышли из машины. Перед нами стоял простенький деревянный дом, типичный для этих мест. Одноэтажный сруб из потемневших от времени брёвен, с небольшими окнами и покатой крышей, с которой свисали сосульки. Резные наличники на окнах — единственное украшение этого сурового жилища. В окнах не горел свет, что было очевидно в столь ранний час — жильцы ещё спали. Подойдя к крыльцу дома, Тихонов постучал в дверь. За дверью не было слышно ни звука. Милиционер повторил попытку, но и это не увенчалось успехом. Я быстро оценил ситуацию и разработал план действий. Развернувшись, я направился прочь от крыльца. Лейтенант, заметив моё движение, окликнул меня: — «Кирилл, куда ты направился?» Не оборачиваясь, я ответил ровным голосом: — «Постойте здесь, сейчас вернусь.» Обходя дом, я внимательно изучал его структуру, анализируя, где могли располагаться спальни. Зайдя с обратной стороны, я увидел окно, в котором была заметна скрипка, лежащая на тумбочке. Мгновенно сопоставив факты, я сделал вывод, что это комната Полины. Подойдя ближе, я постучал в окно. Выждав пару минут и не получив ответа, я повторил действие. Наконец, в окне показалось лицо Полины. Её глаза были испуганы, но, заметив меня, её взгляд медленно сменился на злой, даже яростный. Я сохранял абсолютное спокойствие. Жестом я указал на входную дверь с другой стороны дома и, не дожидаясь реакции, развернулся и пошёл обратно. Подойдя к Лейтенанту и Антону, которые непонимающе смотрели на меня, я просто сказал: — «Сейчас.» Буквально после этой фразы за входной дверью послышались быстрые шаги. Дверь резко распахнулась, чуть не ударив Тихонова. На пороге стояла Полина, её глаза метали молнии. — «Какого чёрта ты тут…» — начала она, но её взгляд медленно переместился сначала на Антона, а затем на лейтенанта. Тихонов, отступив от двери, удивлённо произнёс: — «Здравствуйте, Морозова Полина. Извините, что так рано, но мы по делу пропавших детей.» Я наблюдал, как лицо девочки мгновенно изменилось. Злость сменилась удивлением, а затем напускным спокойствием. — «Здравствуйте. Это так неожиданно… но почему так рано и почему Кирилл с Антоном здесь?» — спросила она, пытаясь скрыть своё беспокойство. Тихонов хотел ответить, но я сделал неожиданное движение. Плавно, но решительно я положил руку на дверной косяк, словно перекрывая путь между лейтенантом и Полиной. Мой взгляд встретился с глазами девочки, и я почувствовал, как напряжение между нами нарастает. — «Полина,» — начал я, мой голос был спокоен и тих, но в нём чувствовалась сила, которой невозможно было сопротивляться. — «Мы здесь не просто так. То, что происходит в посёлке, связано с твоим дедушкой. Мы знаем, что он обладает информацией, которая может спасти жизни. Сейчас не время для обид или страха. Каждая минута на счету.» Я сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией Полины. Её глаза расширились, и я понял, что мои слова достигли цели. — «Мы не враги тебе или твоему дедушке. Мы здесь, чтобы помочь. Но для этого нам нужно поговорить с ним. Сейчас же,» — продолжил я, мой голос стал ещё мягче, но в нём появились нотки настойчивости. — «Подумай о других детях, о их родителях. Ты можешь помочь им, просто позволив нам войти и поговорить с дедушкой. Это правильный поступок, Полина. И ты это знаешь.» Я видел, как в глазах Полины борются противоречивые эмоции. Страх, недоверие, но также и понимание важности момента. Я знал, что нужно ещё одно маленькое усилие. — «Мы здесь не для того, чтобы причинить вред. Мы здесь, чтобы защитить. И твой дедушка может стать ключом к этой защите. Пожалуйста, Полина. Впусти нас.» Мой голос был тихим, но в нём звучала непоколебимая уверенность. Я видел, как решимость Полины слабеет, как она начинает понимать серьёзность ситуации. И я знал, что победил ещё до того, как она сделала шаг назад, открывая дверь шире. — «Входите,» — сказала она тихо, но твёрдо. Я кивнул, сохраняя нейтральное выражение лица, но внутри ощутил удовлетворение от успешно выполненной задачи. Мы вошли в дом. Переступив порог дома, я ощутил резкий контраст между морозным воздухом улицы и затхлой теплотой жилища. Запах старого дерева, пыли и чего-то неуловимо домашнего — возможно, недавно испечённого хлеба — ударил в нос. Мои глаза, привыкшие к яркому свету заснеженной улицы, быстро адаптировались к полумраку прихожей. Я немедленно приступил к анализу обстановки, мой взгляд методично скользил по деталям интерьера, фиксируя каждую мелочь с точностью фотокамеры. Старые обои, некогда, вероятно, яркие и весёлые, теперь выцвели и местами отслаивались от стен, обнажая потрескавшуюся штукатурку. Их блеклый цветочный узор казался призраком прошлого, намекая на лучшие времена, которые видел этот дом. В углу прислонены лыжи — потёртые, но явно часто используемые. Их присутствие говорило не только о любви к активному отдыху, но и о необходимости — в этих краях зимой без лыж никуда. На стене, прямо над лыжами, висели внушительные рога оленя. Я отметил, что они были не просто декоративным элементом, а настоящим охотничьим трофеем — следы спила на основании рогов говорили об их аутентичности. Рядом с рогами моё внимание привлекли портреты музыкантов. Это были не современные поп-звёзды, а классики — Чайковский, Рахманинов, Шостакович. Их строгие лица смотрели со стен, словно молчаливые наблюдатели происходящего. Эта деталь интерьера резко контрастировала с общей простотой обстановки, намекая на сложность и глубину характеров обитателей дома. Звук защёлкивающегося замка резко вырвал меня из размышлений. Этот металлический щелчок прозвучал как-то особенно финально, словно отрезая нас от внешнего мира. Я мысленно отметил, что теперь мы заперты здесь — факт, который мог иметь значение в дальнейшем. Мой взгляд вернулся к Полине, и я позволил себе более детальное изучение её внешности. Она была одета в простую одежду — потёртые джинсы и свитер, который сразу привлёк моё внимание. Свитер был явно велик ей, с рукавами, которые полностью скрывали её руки. Этот выбор одежды казался странным для домашней обстановки. В моём мозгу тут же начали формироваться гипотезы: может быть, она прячет что-то на руках? Синяки? Следы от уколов? Или это просто попытка согреться в прохладном доме? Я отложил эти мысли для дальнейшего анализа. Наблюдая за взаимодействием Полины и Антона, я чувствовал, как внутри меня нарастает напряжение. Их отношения явно выходили за рамки простой дружбы, и это могло усложнить ситуацию. Реакция Полины на разбитые очки и повреждённую губу Антона была предсказуемой, но от этого не менее интересной для анализа. — «Боже, Антон, что случилось?» — её голос дрожал от беспокойства, а в глазах читался неприкрытый страх. Я заметил, как её пальцы слегка дрожали, когда она нежно коснулась его лица. Антон попытался отмахнуться, но его попытка выглядела жалкой: — «Ничего страшного, Полин, просто… подскользнулся и немного ушибся.» Ложь была настолько очевидной, что я почувствовал лёгкое раздражение. Неужели он думает, что кто-то поверит в эту наивную отговорку? Я заметил, как Полина напряглась, услышав это объяснение. Её глаза сузились, а губы сжались в тонкую линию. — «Ага, ещё скажи, что губа сама по себе разбилась,» — её тон был острым, как лезвие ножа, но в глазах читалось не только раздражение, но и глубокая обеспокоенность. Когда Полина сняла разбитые очки с лица Антона, я заметил, как он вздрогнул. Это была почти незаметная реакция, но мои натренированные глаза уловили этот момент слабости. Возможно, под одеждой скрывались ещё какие-то повреждения? Или он боялся, что Полина увидит что-то в его глазах — страх, ложь, отчаяние? — «Сейчас у моего дедушки есть запасные очки, не знаю, подойдут ли они тебе, но лучше попробовать,» — улыбка Полины была искренней, но я видел, как за ней скрывается целый водоворот эмоций — беспокойство, нежность, и что-то ещё… возможно, чувство вины? Когда Полина ушла за очками, в комнате повисла тяжёлая тишина. Я чувствовал, как напряжение нарастает, словно перед грозой. Тихонов нервно переминался с ноги на ногу, его взгляд блуждал по комнате, избегая встречаться глазами с Антоном. Сам Антон стоял, опустив голову, его плечи были напряжены, словно он ожидал удара. Возвращение Полины с массивными очками немного разрядило атмосферу. Я внимательно наблюдал за процессом примерки, отмечая каждую деталь. Неуклюжие движения Антона, когда он надевал очки, его лёгкое прищуривание, пытаясь сфокусировать взгляд. И самое главное — выражение лица Полины. Надежда, сменившаяся разочарованием, когда стало ясно, что очки не подходят. — «Извини, я думала, что у вас примерно одинаковое зрение,» — в её голосе слышалось искреннее сожаление. Я отметил, как она машинально теребила рукав своего свитера — явный признак нервозности. Вмешательство Тихонова было ожидаемо, но от этого не менее неуместно. Его усталый, раздражённый голос прозвучал как фальшивая нота в сложной симфонии эмоций, разыгрывающейся перед нами: — «Извините, но вы можете сейчас позвать своего дедушку? Мы к вам приехали ненадолго, если вы понимаете.» Я заметил, как Полина вздрогнула, словно от удара. Её лицо на мгновение застыло, а затем она быстро попыталась скрыть свою реакцию за маской вежливости: — «Ой, простите, сейчас. Он уже проснулся, сейчас я его позову.» Её голос звучал напряжённо, словно натянутая струна, готовая в любой момент лопнуть. Я внимательно следил за её движениями, когда она направилась к комнате дедушки. Её шаги были неуверенными, словно она шла не по знакомому дому, а по тонкому льду. И вот момент, которого мы все ждали — дверь открылась, и оттуда выехал дедушка Полины на инвалидной коляске. Этот момент я воспринял как ключевой, понимая, что сейчас передо мной человек, который может обладать критически важной информацией. Я сконцентрировал всё своё внимание на нём, готовясь анализировать каждое его слово, жест и выражение лица. Внешне я оставался спокойным и невозмутимым, но внутри меня бушевал ураган мыслей и предположений. Я чувствовал, как адреналин начинает пульсировать в моих венах, обостряя все чувства. Когда дверь наконец открылась, я почувствовал, как мои мышцы напряглись, готовые к любому развитию событий. Скрип колёс инвалидного кресла эхом разнёсся по тесному пространству коридора, и в проёме показалась массивная фигура Харитона. Первое, что бросилось в глаза — это контраст между его абсолютно лысой, блестящей в тусклом свете лампочки макушкой и длинной, густой бородой цвета свежевыпавшего снега. Она волнами спускалась на его грудь, частично скрывая потёртый домашний халат в клетку. Его пухлые щёки были покрыты сетью мелких морщин, которые, казалось, рассказывали истории прожитых лет. Но самым впечатляющим были его глаза. Глубоко посаженные под кустистыми седыми бровями, они излучали удивительную смесь мудрости и какой-то первобытной силы. Эти глаза, цвета грозового неба, казалось, могли проникнуть в самые потаённые уголки души. — «Здравствуйте,» — произнёс Харитон, и его голос, низкий и слегка хриплый, заполнил пространство коридора. Я заметил, как дрогнул Тихонов, услышав этот голос, — едва заметное движение, которое многие бы пропустили, но не я. Харитон медленно повернул голову, его взгляд, словно прожектор, освещал каждого из нас по очереди. Я чувствовал, как напряжение в коридоре нарастает с каждой секундой, словно кто-то медленно натягивал невидимую струну. Полина, явно нервничая, начала нас представлять. Её голос звучал неестественно высоко, выдавая её волнение: — «Дедушка, эти ребята — мои одноклассники. Он,» — она указала на меня дрожащей рукой, — «Кирилл, а это,» — её взгляд переместился на Антона, который стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу, — «Антон, о котором я тебе говорила. А этот дядя…» Не дав ей договорить, Харитон вдруг преобразился. Его лицо озарила хитрая улыбка, обнажившая несколько золотых зубов, а в глазах заплясали озорные искорки. — «Лейтенант Тихонов! Какая встреча!» — воскликнул он, медленно подкатываясь к опешившему милицейскому. Колёса его кресла тихо скрипели по деревянному полу, создавая зловещий аккомпанемент его словам. Я мгновенно напрягся, анализируя ситуацию. Мои глаза метнулись к лицу Тихонова, отмечая, как побледнела его кожа, как капля пота медленно стекала по его виску. Он выглядел ещё более измотанным, чем раньше, и старательно отводил взгляд, словно не мог выдержать пронизывающего взора старика. Харитон, подъехав ближе, продолжил с нескрываемым сарказмом: — «И какой судьбой ты вновь решил навестить меня?» Его тон был полон яда, скрытого за маской добродушия. Я заметил, как его пальцы, покрытые старческими пятнами, сжались на подлокотниках кресла. Тихонов, явно чувствуя себя неуютно, пробормотал, глядя куда-то мимо Харитона: — «Харитон, знаю, ты тогда помог мне, но…» И тут произошло нечто. Лицо Харитона исказилось в зловещем оскале, обнажив потемневшие от времени зубы. Его глаза, секунду назад казавшиеся добродушными, вдруг стали похожи на две льдинки. — «Скырлы-скырлы,» — прошипел он, и этот звук, казалось, проник в самые кости. — «Замолчи! Опять приехал расспрашивать про уже давно мёртвых детей? Я уже тебе сто раз объяснял, что съели их звери с потрохами в лесу.» Эта внезапная трансформация добродушного старика в нечто зловещее заставила меня внутренне содрогнуться. Но я быстро взял себя в руки, понимая, что сейчас критический момент. Нужно было действовать. Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как прохладный воздух наполняет мои лёгкие, и шагнул вперёд. Половицы тихо скрипнули под моими ногами. Я протянул руку Харитону — «Здравствуйте, Морозов Харитон,» — сказал я. — «Мы приехали спросить не про пропавших детей, но тема будет связана с их пропажей.» Эффект был мгновенным. Лицо Харитона смягчилось, злобный оскал сменился заинтересованным выражением. Он крепко пожал мою руку, и я почувствовал, что несмотря на возраст, хватка у него всё ещё сильная. Его ладонь была сухой и горячей, словно он только что держал чашку с горячим чаем. — «Очень приятно познакомиться, Кирилл,» — произнёс он, пристально глядя мне в глаза. Я чувствовал, как его взгляд, словно рентген, пытается просканировать меня насквозь. Затем, неожиданно, он спросил: — «Ты знаешь, что обозначает твоё имя?» Я молча ждал продолжения, чувствуя, что это какая-то проверка. Воздух в коридоре, казалось, сгустился ещё больше. Харитон, удовлетворённый моей реакцией, растянул губы в улыбке и продолжил: — «Твоё имя, Кирилл, образуется от имени 'Кюриос', а то в свою очередь обозначает 'Властвующий, повелевающий и могущественный'.» Он медленно осмотрел меня с ног до головы, его взгляд скользил по моей одежде, задерживаясь на каждой детали. — «У тебя хорошие глаза,» — заметил он, и я почувствовал, как его слова проникают глубоко в сознание. — «Ты смотришь на многое, но с какой целью? Хорошей или плохой?» Я понимал, что это критический момент. Нужно было ответить правильно, не выдав своих истинных намерений. — «Это очень интересно,» — сказал я ровным тоном, — «но давайте лучше перейдём к делу.» Внезапно краем глаза я заметил движение. Тихонов, до этого момента стоявший тихо, словно статуя, вдруг ожил. Его лицо исказилось гримасой ярости, кулаки сжались так сильно, что костяшки побелели. — «Ты, старый хрен!» — выкрикнул он, и его голос эхом отразился от стен. Я увидел, как его рука, словно в замедленной съёмке, опустилась на подлокотник коляски Харитона. Удар был такой силы, что коляска слегка качнулась. Но старик, к моему изумлению, даже не вздрогнул. Он сидел неподвижно, словно высеченный из камня, только глаза его сверкнули, как два острых лезвия. Тихонов же, покрасневший от гнева, словно перезрелый помидор, продолжал кричать, брызгая слюной: — «Откуда тебе знать, мертвы они или нет?!» Я застыл, готовый вмешаться в любой момент. Мышцы напряглись, адреналин бурлил в крови. Воздух в коридоре, казалось, сгустился настолько, что его можно было резать ножом. Тиканье часов стало оглушительно громким в наступившей тишине. Дедушка Полины внезапно преобразился. Его морщинистое лицо, секунду назад казавшееся добродушным, исказилось в зверином оскале. Глубокие борозды морщин стали похожи на трещины в древней коре, а глаза, обычно тусклые и водянистые, вспыхнули яростным огнём. — «Уходи из моего дома!» — прорычал он, его голос, хриплый и низкий, прокатился по комнате подобно раскату грома. Харитон резко взмахнул рукой, ударяя по ладони Тихонова, лежавшей на подлокотнике его кресла. Звук удара, неожиданно громкий, эхом отразился от стен. — «Скырлы, скырлы,» — добавил он, и эти странные звуки, похожие на карканье ворона, словно наполнили воздух зловещим предзнаменованием. Я заметил, как Тихонов, обычно уверенный в себе милиционер, невольно отступил на шаг. Его лицо побледнело, а рука инстинктивно дёрнулась к кобуре. Этот жест не укрылся от моего внимания — ситуация накалялась. Харитон, казалось, почуял слабость. Он подъехал ближе, колёса его кресла протяжно заскрипели по старым, потрескавшимся половицам. Этот звук, монотонный и неприятный, словно усиливал напряжение, висевшее в воздухе. — «Уходи!» — снова прокричал он, брызги слюны вылетели изо рта. — «Скырлы, скырлы.» Я видел, как Антона начало трясти. Его руки, сжатые в кулаки, дрожали, а на лбу выступили капельки пота. Полина, стоявшая позади Харитона, нервно переводила взгляд с деда на Тихонова и обратно. Её глаза, широко раскрытые от страха, метались как у загнанного зверька. Я быстро проанализировал ситуацию. Очевидно, что Харитон был ключом ко всему происходящему. Его неожиданная агрессия могла разрушить всё. Нужно было действовать быстро, решительно, но при этом осторожно. Я сделал шаг вперёд, намеренно встав между Харитоном и Тихоновым. Мой голос, когда я заговорил, был спокойным и уверенным, словно гладкая поверхность озера в безветренный день: «Извините,» — начал я, мой взгляд был прикован к его глазам, устанавливая невербальную связь. — «Я понимаю ваше беспокойство. Поверьте, мы здесь не для того, чтобы причинить вам вред или нарушить ваш покой. И уж точно не для того, чтобы угрожать вам.» Я сделал паузу, давая словам возможность проникнуть в сознание старика. Затем продолжил, мой голос стал мягче, но в нём появились нотки искренности: — «Мы здесь только для того, чтобы получить информацию. Информацию, которая может помочь раскрыть тайну, возможно, тревожащую вас уже долгое время. Тихонов — опытный следователь, и его присутствие здесь может быть ключом к разгадке. Прошу вас, не судите его строго. В последнее время он практически не спал, работая над этим делом. Усталость и недосып привели к тому, что он эмоционально сорвался. Это не оправдание, но объяснение его поведения.» Я сделал ещё одну короткую паузу, чтобы мои слова успели дойти до Харитона, затем продолжил: — «Дайте нам шанс объяснить. Я уверен, что после разговора вы увидите ситуацию в совершенно другом свете. Мы здесь не враги вам, а люди, которые хотят докопаться до истины.» Пока я говорил, я использовал технику «отзеркаливания», слегка подстраивая свою позу под его, создавая ощущение сходства и доверия. Мой голос был размеренным, каждое слово чётко артикулировано. Харитон замолчал, его взгляд начал меняться. Ярость постепенно уступала место любопытству. Я чувствовал, как напряжение в комнате начало спадать, словно туман, рассеивающийся под лучами утреннего солнца. — «Хорошо, малец,» — наконец произнёс он, переводя свой пронзительный взгляд на Тихонова. Его голос всё ещё был грубым, но в нём уже не было той яростной агрессии. — «Я прощу его на этот раз.» Я едва заметно кивнул, удовлетворённый результатом. Спустя пару секунд лицо Харитона преобразилось — он снова стал улыбчивым и простодушным на вид. Эта метаморфоза была столь стремительной и полной, что казалась почти сверхъестественной. Эта резкая смена настроения насторожила меня. Я сделал мысленную пометку: Харитон, вероятно, нестабилен эмоционально, возможно, страдает от биполярного расстройства или другого психического заболевания. Это нужно учитывать в дальнейшем общении. Его способность так быстро менять маски делала его опасным и непредсказуемым противником. Харитон молча развернулся спиной к милиционеру. Колёса его кресла тихо прошуршали по полу, когда он немного прокатился вперёд. — «Пойдёмте на кухню,» — сказал он, его голос теперь звучал почти дружелюбно. — «Там спокойно и поговорим.» Он направил своё кресло в соседнюю комнату, и мы с Тихоновым медленно двинулись за ним. Я заметил, как Антон собрался пойти с нами, но его неожиданно остановила Полина. Она схватила его за руку, её пальцы, белые от напряжения, впились в его кожу. Наклонившись к его уху, она что-то прошептала, её губы едва заметно двигались. Краем глаза я увидел, как они удаляются в её комнату. Дверь за ними закрылась с тихим щелчком, который, тем не менее, прозвучал в тишине дома как выстрел. Это развитие событий заставило меня задуматься. Мой разум быстро взвешивал все за и против. С одной стороны, отсутствие Антона могло упростить наш разговор с Харитоном. Меньше людей — меньше переменных, которые нужно контролировать. С другой стороны, я терял возможность наблюдать за реакциями Антона на слова деда. Плюс заключался в том, что Полина, возможно, расскажет Антону что-то важное наедине. Возможно, какую-то информацию, которую она боялась озвучить при дедушке. Минус же состоял в том, что мы не услышим эту информацию напрямую и будем вынуждены полагаться на интерпретацию Антона. А я знал, как легко можно манипулировать чужими словами и воспоминаниями. Когда мы с Тихоновым зашли на кухню, Харитон уже поставил старый, покрытый известковым налётом чайник на плиту. Огонь, вспыхнувший под чайником, бросал причудливые тени на стены, создавая почти мистическую атмосферу. Мы сели за стол, покрытый старой, выцветшей клеёнкой, и я воспользовался моментом, чтобы внимательно изучить обстановку и самого хозяина дома. Кухня была небольшой, но уютной. Старая мебель, потёртые занавески на окнах, пожелтевшие от времени обои — всё говорило о скромном достатке. Но при этом в воздухе витал едва уловимый аромат свежеиспечённого хлеба, создавая странный контраст с напряжённой атмосферой. Харитон двигался с неожиданной для его возраста ловкостью, уверенно маневрируя в ограниченном пространстве кухни. Его руки, покрытые старческими пятнами, но всё ещё сильные, ловко управлялись с посудой. Я отметил несколько ключевых моментов: несмотря на инвалидное кресло, Харитон сохранял высокую степень самостоятельности. Его руки были не только сильными, но и мозолистыми — признак того, что он продолжает заниматься физическим трудом. Взгляд его был острым и внимательным, что говорило о ясности ума, несмотря на возраст. Когда чайник засвистел, наполняя кухню пронзительным звуком, Харитон быстро выключил плиту и подъехал к столу, чтобы расставить чайный сервиз. Он поставил только две чашки — мне и Тихонову. Это меня немного смутило, и я решил проверить реакцию старика. — «Извините, некрасиво получится, если чай будут пить только гости,» — сказал я, внимательно наблюдая за его реакцией. Мой голос был нарочито небрежным, но глаза внимательно следили за каждым движением Харитона. Харитон хитро посмотрел на меня. Его глаза, спрятанные в сети морщин, блеснули, как два осколка льда на солнце. Он мягко ответил, его голос был почти мурлыкающим: — «Ничего страшного, я ещё успею чай выпить, вы не переживайте.» Этот ответ и его манера говорить подтвердили мои подозрения: Харитон был намного умнее и хитрее, чем хотел казаться. Его простодушный вид был искусно созданной маской, за которой скрывался острый ум и, возможно, немало тёмных секретов. Харитон взял чайник и налил чай в наши кружки. Янтарная жидкость струилась в чашки, наполняя воздух ароматом трав и дымка. Затем он открыл деревянную нижнюю полку и достал печенье, положив его на стол. Я отметил, что его движения были точными и уверенными — ещё одно доказательство того, что его физическое состояние лучше, чем он демонстрировал изначально. Я и Тихонов синхронно поднесли кружки к губам, делая глубокий, медленный глоток. Горячий чай обжигал горло, но это ощущение было почти приятным, словно возвращающим их в реальность после напряжённого разговора. Звук фарфора, соприкасающегося с деревянной поверхностью стола, эхом разнёсся по тихой комнате. Тихонов выглядел измождённым. Он намеренно отводил глаза от Харитона, уставившись на старую, потрескавшуюся стену, где висела выцветшая фотография молодой женщины. Морщины на его лице, казалось, стали глубже за последние несколько минут. Я, заметив состояние его состояние, решил взять инициативу в свои руки. — «Хорошо, давайте приступим к делу,» — начал я, мой голос звучал ровно и твёрдо, словно якорь в бушующем море. — «Мы приехали к вам, чтобы спросить про детей в масках зверей.» Взгляд Харитона едва заметно изменился. Его глаза, до этого момента излучавшие тепло и добродушие, на мгновение потемнели, словно тень пробежала по ним. Но его лицо сохранило прежнее выражение, как маска, приросшая к коже за долгие годы. — «Детей в масках зверей?» — переспросил он, его голос звучал с нотками любопытства, но я уловил в нём что-то ещё… Тревогу? Страх? — «Интересно, и что же вы хотите узнать про них от меня?» Я сделал небольшую паузу. Чувствовалось, как воздух в комнате стал плотнее, тяжелее. Старые часы на стене отсчитывали секунды с громким тиканьем, словно отбивая ритм напряжённости. — «Вы наверняка слышали про стишок и сказку, когда приходит сова, и в конце человека судит Хозяин леса.» Эффект был мгновенным и поразительным. Лицо Харитона изменилось, словно кто-то сдёрнул занавес. Маска добродушия исчезла, уступив место выражению, которое я не мог точно определить — смесь страха, уважения и чего-то ещё, более глубокого и тёмного. — «Это не сказка, молодой человек,» — сказал Харитон тихо, но его голос звенел от напряжения. Каждое слово падало в тишину комнаты, как камень в глубокий колодец. — «А реальная история.» Тихонов тут же потянулся к своему блокноту, его пальцы сжимали ручку так сильно, что костяшки побелели. Он начал делать заметки, его рука двигалась быстро, словно пытаясь успеть за каждым словом старика. Взгляд Тихонова, до этого момента блуждающий, внезапно сфокусировался. Его глаза сузились, в них появился блеск интереса, прорезавшийся сквозь пелену усталости. Харитон, заметив реакцию обоих мужчин, продолжил: — «Как я понимаю, под детьми в масках зверей вы подразумеваете его слуг, верно?» Я коротко кивнул, боясь прервать поток слов старика. — «Если ты слышал эту сказку, значит, моя Полиночка рассказала её тебе,» — произнёс Харитон, его взгляд на мгновение смягчился при упоминании внучки. Но тут же вернулась серьёзность. — «Но она появилась не просто так. Это история, уходящая корнями глубоко в прошлое нашего посёлка.» Харитон глубоко вздохнул, словно готовясь нырнуть в тёмные воды воспоминаний. — «Раньше, в старые времена, когда посёлок сильно голодал, люди здесь погрузились в отчаяние. Это было страшное время,» — его голос дрогнул. — «Представьте себе: пустые амбары, исхудавшие лица, плач голодных детей. Люди начали воровать еду друг у друга, угонять последний скот. Охотники уходили в лес на целые дни, но возвращались с пустыми руками. Казалось, сами звери покинули эти места, оставив нас умирать.» Его глаза потемнели, словно отражая те мрачные дни. — «И тогда… Начался настоящий хаос!» Мы с Тихоновым затаили дыхание. Воздух в комнате, казалось, сгустился ещё больше. Тикание часов стало громче, словно отсчитывая секунды до чего-то неизбежного. — «Оголодавшие люди,» — продолжил Харитон, его голос стал тише, но каждое слово било, как молот, — «стали напрямую угрожать друг другу. Соседи, которые раньше делились последним куском хлеба, теперь готовы были убить за одну картофелину.» Харитон замолчал на мгновение, его руки слегка дрожали. Он сцепил пальцы, словно пытаясь удержаться за что-то. — «Все перестали доверять друг другу. Страх поселился в каждом доме, в каждом сердце. Люди запирали двери, прятали детей. Ночью никто не выходил на улицу — боялись не только диких зверей, но и своих соседей.» Его голос стал ещё тише, почти шёпот: — «И в этот момент появился он!» Тихонов, казалось, забыл о своей усталости, подавшись вперёд. — «Великий могучий белый олень, стоявший на двух копытах,» — произнёс Харитон с благоговением и страхом одновременно. — «Он появился из леса посреди ночи. Огромный, выше самого высокого человека, с рогами, которые, казалось, достигали звёзд. Его шерсть сияла в темноте, словно снег под лунным светом.» Харитон сделал паузу, словно собираясь с силами для продолжения рассказа. Его глаза были широко открыты, словно он вновь видел эту сцену перед собой. — «Люди не поверили своим глазам. Некоторые думали, что сошли с ума от голода. Но когда он заговорил… О, этот голос! Глубокий, как лесное эхо, и мощный, как горный поток. Он сказал: 'Принесите мне одно светлое дитя, и я помогу вам!'» Я заметил как Тихонов остановился, а его рука, держащая ручку, замерла над блокнотом. — «Люди словно обезумели,» — продолжал Харитон. — «Они начали выводить каждого ребёнка ему на показ. Матери, которые ещё вчера прятали своих детей от соседей, теперь толкались, пытаясь первыми показать своего ребёнка. Они стали поклоняться ему как Богу, падали на колени, целовали землю у его копыт.» Харитон описал, как Хозяин леса осматривал каждого ребёнка своим пронзительным взглядом. — «Его глаза… они были как звёзды, холодные и далёкие. Он смотрел на детей, а люди молились, чтобы он выбрал именно их ребёнка.» — «И когда уже детей почти не осталось, когда отчаяние снова начало заползать в сердца людей, он остановился.» Голос Харитона стал ещё тише, почти шёпот. — «Перед ним стоял маленький мальчик. Худой, бледный, с волосами белыми как снег. Он был так слаб, что едва держался на ногах. Все думали, что он умрёт со дня на день.» — «Хозяин леса посмотрел на него и сказал одно слово: 'Зайчик'. И тут произошло чудо.» Харитон замолчал. Его глаза блестели от непролитых слёз. — «Ребёнок… он изменился прямо у них на глазах. Его тело выпрямилось, щёки порозовели. А на его лице… на его лице появилась маска зайца. Не просто маска, нет. Она словно стала частью его лица, живая, подвижная.» Харитон продолжил, описывая, как Хозяин леса приказал мальчику принести еду. — «Зайчик ускакал в лес, двигаясь так быстро, что глаз едва успевал уследить. А когда он вернулся…» Голос старика задрожал. — «За ним шло огромное стадо животных. Олени, кабаны, зайцы, лисы — их было не счесть. Они шли за мальчиком, словно загипнотизированные.» — «А потом…» — Харитон закрыл глаза, словно не в силах смотреть на ужас, который он описывал. — «Зайчик начал хлопать в ладоши и кричать 'Вот ваша еда! Вот ваша еда! Вот ваша еда! ' И все эти животные… они набросились друг на друга. Рвали, кусали, раздирали друг друга на части. Это было… это было ужасно.» В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Харитона. — «Когда всё закончилось, когда земля была усеяна растерзанными телами животных, мальчик просто повернулся и ушёл вслед за Хозяином леса. Их больше никто никогда не видел.» Харитон открыл глаза, в них стояли слёзы. — «А люди… люди набросились на мясо. Они рвали его руками, ели сырым, дрались за каждый кусок. Это было похоже на кошмар, от которого нельзя проснуться.» Он тяжело вздохнул, словно сбрасывая с плеч тяжесть прошлого. — «Вот так и появилась сказка о Хозяине леса и его слугах. Но это не сказка, молодые люди. Это наша история, наше проклятие.» Я внимательно слушал рассказ дедушки Харитона, анализируя каждое его слово. Воспоминания о моей собственной встрече с загадочным Хозяином леса нахлынули на меня. Я отчётливо помнил это чудовищное создание — огромного, широкоплечего козла с иссиня-черной шерстью и длинными, витыми рогами, блестящими, как полированный обсидиан. Его горящие алым глаза, казалось, пронзали меня насквозь. Желая прояснить эту деталь, я уже открыл рот, чтобы задать вопрос Харитону, но меня резко прервал лейтенант Тихонов. Он с такой силой ударил кулаком по столу, что чашки подпрыгнули, расплёскивая чай. — «Это просто вымышленная история!» — прорычал он, его лицо покраснело от гнева. — «Где тут объяснения о пропаже детей?!» Я заметил, как лицо дедушки Харитона начало искажаться, принимая агрессивное выражение. Понимая, что ситуация накаляется, я решил действовать немедленно. — «Лейтенант Тихонов, прошу вас, успокойтесь!» — сказал я твёрдо, но спокойно. Тихонов перевёл свой яростный взгляд на меня, явно пытаясь запугать. Но я оставался невозмутимым, встречая его взгляд своим. — «Ты привёл меня сюда, чтобы мы послушали сказку из прошлого?» — процедил он сквозь зубы. — «Сейчас, в это время, могли пропасть ещё…» Я мягко, но решительно прервал его: — «Дедушка Харитон рассказал нам о мальчике в маске зверя. Да, история звучит фантастично, но на данный момент это единственная информация об этих существах. Лейтенант, я вас прошу, давайте сохраним спокойствие и профессионализм.» Тихонов продолжал сверлить меня взглядом, но, не найдя, что ответить, буркнул: — «Хорошо.» Он достал свой потрёпанный блокнот и ручку, готовясь записывать. Я коротко кивнул и вновь обратился к Харитону: — «Ещё раз прошу прощения за это вмешательство. У меня есть к вам вопрос. Вы уверены, что так называемый Хозяин леса выглядел как огромный белый олень?» На лице дедушки вновь появилась хитрая улыбка, словно маска. — «Это было раньше,» — ответил он загадочно. — «Но такие времена нередко повторялись, и люди посылали своих детей в лес ради его милостыни.» Внезапно его лицо помрачнело, морщины стали глубже, а глаза потускнели. — «Но когда мир стал меняться с появлением машин и новых технологий, люди перестали следовать этой традиции. Они забыли о ней, утратили связь с лесом. И тут начали рубить деревья, истреблять из ружья каждого зверя.» Его голос стал тише, словно он делился страшной тайной. — «И начались странные вещи: машины в лесах ломались, лесники пропадали, а лесорубы стали чаще погибать во время работы. И только когда работы остановили, все вернулось в норму.» Харитон посмотрел на меня, его глаза блеснули. — «Тут и гадать не нужно — Хозяин леса защищает свои владения, и ему помогают его слуги.» Он хитро улыбнулся и спросил: — «А почему ты задал именно этот вопрос, молодой человек?» Я на мгновение задумался, взвешивая свои слова, затем решительно ответил: — «Потому что я видел его своими глазами.» После этих слов и лейтенант, и Харитон уставились на меня с широко раскрытыми глазами. Но меня это не смутило — я знал, что делаю. Харитон нахмурился, его взгляд стал суровым. — «Хочешь сказать, что ты видел Хозяина леса спустя столько лет, и он тебя отпустил обратно?» Я понимал, что попал в точку. Теперь нужно было действовать осторожно, чтобы получить больше информации. — «Да, дедушка Харитон, я видел его. Но он был не таким, как вы описывали. Он был огромным чудовищем с козлиной мордой и красными глазами.» Лицо Харитона исказилось от гнева. — «Скырлы, скырлы,» — пробормотал он. — «Уходите! Оба! Он видит всё и знает всё, он дух этого леса, и он не так часто щадит людей!» Я встал со стула, мой взгляд стал холодным. — «Это просто лохматая тварь, которая похищает детей,» — сказал я жёстко. — «И я пришёл именно к вам, чтобы узнать, как его можно уничтожить.» Харитон смотрел на меня со злостью, но, встретившись с моим взглядом, немного успокоился. — «Дитя, его нельзя уничтожить…» — тихо произнёс он. Он отъехал на своей коляске к стене, где висел портрет женщины и молодого мужчины, очень похожего на него самого. Глядя на портрет, он начал свой рассказ: — «В молодости я был охотником. Ты видел те рога оленя в прихожей? Мой трофей. Когда я слишком увлёкся охотой ради денег, в один день со мной произошёл несчастный случай.» Он развернулся к нам и задрал штанину, обнажая изуродованную ногу. — «Это было моё наказание. Но в довесок он забрал и мою жену.» Опустив штанину, он продолжил, его голос дрожал от едва сдерживаемых эмоций: — «Я встретил в лесу одного из его слуг. Я тут же вспомнил ту историю и попытался убежать, но за мной погналась взявшаяся из ниоткуда стая собак.» Его глаза потемнели от воспоминаний. — «Они кусали меня, но только за ноги. Я схватился за ружье, нацелился и выстрелил точно в лоб. Но оно не умерло, просто медленно ушло в глубь леса.» Харитон сжал кулаки, костяшки его пальцев побелели. — «Как только оно ушло, собаки разбежались. Я пополз до посёлка, а когда мне помогли, мне сказали, что кто-то ворвался ко мне в дом, выломав дверь, и похитил мою жену. Больше я её никогда не видел.» Он отвернулся, а затем снова посмотрел на нас, его глаза блестели от непролитых слёз. — «А теперь уходите. Мне больше нечего вам сказать!» Я стоял, потрясённый этой историей. Теперь я понимал, с чем мы имеем дело, и это знание заводило меня в тупик больше, чем я мог себе представить. Лейтенант Тихонов встал со стула, его форма слегка помялась. Мы направились в прихожую, половицы тихо скрипели под нашими шагами. Я обернулся к Харитону, его морщинистое лицо казалось высеченным из камня в тусклом свете комнаты. — «Спасибо, что поделились этой информацией,» — произнёс я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно, несмотря на бурю мыслей в голове. Выйдя за Тихоновым, я почувствовал, как прохладный воздух прихожей коснулся моего лица. Мой ум уже начал препарировать полученную информацию. Первое, что зацепило моё внимание — слова о Хозяине Леса. «Подобие бога,» — эхом отозвалось в моей голове. Бессмертие? Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Второе — неуязвимость твари в маске. Даже выстрел в голову не смог её убить. Мой взгляд невольно напрягся, я почувствовал, как сузились зрачки. Моя логика, холодная и беспощадная, уже выстраивала цепочку умозаключений: «Даже если они бессмертны физически, на них можно воздействовать ментально,» — эта мысль вспыхнула в моём сознании, как яркая вспышка. Я вспомнил об Иване, о его нечеловеческой силе после возвращения контроля над телом. Мышцы невольно напряглись, словно готовясь к действию. «Теоретически, я мог бы повторить его трюк,» — подумал я, чувствуя, как учащается пульс от этой мысли. Но тут же холодный рассудок взял верх — риски были слишком велики, и я не знал механизма их контроля над человеком. Мой взгляд, словно притянутый магнитом, переместился на дверь комнаты Полины. Тёмное дерево казалось непроницаемым барьером. Я подошёл, чувствуя, как половицы прогибаются под моими шагами, и прислонился ухом к прохладной поверхности двери. Тишина, густая и тяжёлая, давила на барабанные перепонки. Я поднял руку и постучал. Звук показался неестественно громким в тишине дома. — «Антон, мы уходим,» — мой голос прозвучал спокойно. Внезапно раздался глухой удар, словно что-то тяжёлое упало на пол. Затем послышались быстрые, суетливые шаги. Я невольно отступил на шаг, когда дверь резко распахнулась. Антон выглядел так, словно его застали врасплох. Его лицо покраснело, на лбу выступили капельки пота. Мой взгляд, острый как у хищника, мгновенно зафиксировал детали: футболка неряшливо заправлена, словно в спешке, очки сидят криво, волосы взъерошены. — «Д-да, пойдёмте,» — его голос дрожал, выдавая волнение, которое он пытался скрыть. Из-за двери донёсся звук — тихие, прерывистые рыдания. Я почувствовал, как мои брови невольно сдвинулись, формируя напряжённую складку между ними. — «Что произошло?» — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал нейтрально, хотя внутри меня уже формировались десятки гипотез. Антон, казалось, не слышал моего вопроса. Он двигался неуклюже, словно марионетка с запутавшимися нитями. Быстро подойдя к вешалке, он схватил куртку, едва не уронив её. Его пальцы дрожали, когда он пытался застегнуть молнию. Обувь он надел, даже не развязав шнурки, просто втиснув ноги в ботинки. Я наблюдал за этой суетой, чувствуя, как внутри нарастает напряжение. Антон подбежал к входной двери и начал дёргать ручку, но дверь не поддавалась. Я видел, как побелели костяшки его пальцев от усилия. Внезапно тишину прорезал звук колёс инвалидной коляски. Из кухни выехал Харитон, его лицо было хмурым, глаза прищурены. Он остановился, прислушиваясь к рыданиям Полины, и его взгляд стал ещё более суровым. — «Что произошло?» — в его голосе звучала сталь. Харитон медленно повернул голову, его взгляд остановился на Антоне. Я видел, как расширились его зрачки, когда он заметил растрёпанный вид парня. Лицо старика исказилось, словно маска гнева наложилась на его черты. — «Ах ты! Скырлы скырлы!» — его крик был подобен грому в тесном пространстве прихожей. Я почувствовал, как напряглись мышцы, готовясь к возможному конфликту. Мой голос прозвучал спокойно, но внутри я был готов к любому развитию событий: — «Пожалуйста, спокойно, это недопо…» Но Харитон, казалось, не слышал меня. Его глаза горели яростью, когда он снова прокричал: — «Скырлы скырлы!» К моему удивлению, этот крик произвёл неожиданный эффект. Я увидел, как побледнел Антон, его глаза расширились от страха. Даже Тихонов, опытный лейтенант, вздрогнул, словно от удара. Антон, движимый паникой, с удвоенной силой начал дёргать замок. Его пальцы скользили по металлу, но через несколько мучительно долгих секунд дверь поддалась. Холодный воздух ворвался в прихожую, когда Антон выскочил наружу, словно за ним гнались все демоны ада. Харитон, увидев бегство Антона, перевёл свой горящий взгляд на меня. Я почувствовал, как напряглось все моё тело, когда он попытался схватить меня за руку. Я ловко уклонился, чувствуя, как пальцы старика пронеслись в миллиметрах от моей кожи. — «Вы поплатитесь за то, что обидели мою внучку!» — его голос был полон яда и обещания мести. Краем глаза я заметил, как Тихонов, словно очнувшись от оцепенения, быстро накинул форменную куртку. Он выбежал за дверь, его голос эхом разнёсся по улице: — «Антон, стой!» Я понимал, что оставаться здесь больше нельзя. Мой ум уже просчитывал варианты отступления. Я сделал шаг назад, чувствуя, как напряглись мышцы ног, готовые к быстрому движению. Одним плавным движением я накинул куртку и, не тратя время на застёгивание, выскользнул за дверь. Последнее, что я услышал, выходя, был яростный крик Харитона: — «Скырлы скырлы!» Холодный воздух ударил в лицо, когда я оказался на улице. Мой ум уже анализировал произошедшее, выстраивая цепочки причин и следствий. Я чувствовал, как адреналин пульсирует в венах, обостряя все чувства. Впереди маячила фигура убегающего Антона, за ним спешил Тихонов. Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как холодный воздух наполняет лёгкие, и двинулся вперёд…

***

"В каждой деревне своя легенда, в каждом доме свои привидения." — Марк Твен.