Львица и ее маленький львенок

      Подготовка к похоронам Кенго Мориямы не была спешной или нервной. Ичиро давно все продумал, чтобы позднее, после «скоропостижной» смерти отца, сосредоточить свое внимание на том, что на самом деле было важным и имело значение. Глядя на растянутый шатер без «стен», столы с закусками и напитками, он не мог сдержать злой ухмылки. О трауре говорила лишь черная одежда присутствующих, которая и в обычные дни для многих была привычной. Казалось, все собрались не на похороны, а на банкет на свежем воздухе, чтобы обсудить последние новости, и это не могло не забавлять. Никто даже не обращал особого внимания на открытый гроб с телом Кенго, который казался здесь каким-то неуместным. Слышны были разговоры, изредка даже короткий смех… Не было ни слез, ни стенаний, ни скорби. Ни у кого. Даже у самого Ичиро, принимавшего формальные соболезнования, перемешанные с поздравлениями о становлении главой семьи. Все походило на какой-то сюр.       Первыми, разумеется, прибыли все семьи подчиненных Морияма, но новоиспеченный глава ждал далеко не их. Должны были явиться и другие, куда более важные и желанные гости: Вейдун, Хэтфорды, Ломбарди, Беловы — те, с кем он наконец-то мог встать на одну ступень, на кого мог посмотреть, как на равных.       Краем глаза Ичиро заметил Веснински. Он был единственным, кто первым делом не приветствовал других гостей, не заговорил с новым главой, а подошел к гробу. Было даже смешно наблюдать за искренним горем на лице мужчины, что вцепился в край лакированного дерева, с болью глядя на мертвеца. Словно Натан и правда был псом, потерявшим своего хозяина. Подойдя к Веснински, Ичиро встал рядом, тоже устремив взгляд на покойника. Факт того, что лицо Кенго казалось почти таким же пустым, как при жизни, не мог не забавлять. — Тебе лучше сидеть тише воды ниже травы, — посоветовал молодой человек. — Ты убил его, — прорычал Натан, до побеления костяшек стиснув край гроба. — Приедут и Хэтфорды, так что не устраивай сцен, — словно не слыша его, продолжил Ичиро. — Потом ты вернешься в Балтимор и будешь тихо сидеть там. — Ты мне не указ. — Ошибаешься, — Морияма холодно улыбнулся, повернувшись к Веснински, который, казалось, вот-вот начнет дрожать от ярости. — Я тебе указ. Я твой глава. И ты примешь меня, если хочешь жить, потому что иначе тебя сейчас же пристрелят, как бешеную псину, Натан. У тебя нет ни власти, ни поддержки, ни соратников. Так что скажи спасибо, что Балтимор все еще твой, и не высовывайся.

***

— Это просто издевательство, — фыркнула Кейтлин, поправляя воротник шелковой черной рубашки, стоя перед зеркалом. — Ты это про свои три расстегнутые пуговицы, украшения или каблуки от Ив Сен Лоран, которые хотела до безумия, но сейчас надеваешь впервые? — усмехнулся Натаниэль, устроившийся на диванчике с ноутбуком. — Советую поторопиться, потому что выходить нам через пятнадцать минут. — Все сразу, — закатила глаза девушка. — И не думаю, что что-то случится, если мы опоздаем. Труп Кенго никуда не убежит, так что мы точно успеем плюнуть ему в лицо. — Весьма многообещающе, — вклинился в разговор Александр, войдя в комнату. — Выходим. — Напомни, почему мы должны идти на похороны в трауре, хотя кончине этого ублюдка я рада больше, чем Рождеству? — скептически выгнув бровь, поинтересовалась Кейтлин, круто повернувшись к брату, которому сейчас на 11-сантиметровых каблуках все равно уступала в росте на четверть головы. — Сам ума не приложу, — хмыкнул тот с издевательской улыбкой на губах, а потом перевел взгляд на младшего брата. — Готов? — Последние несколько лет, — Натаниэль тут же отложил ноутбук, поднялся на ноги и одернул пиджак. — Мама? — Ломбарди приземлились двадцать минут назад.       Все трое двинулись в сторону прихожей, где их уже ждали Стюарт, Хоуп и Уильям, также одетые в траурные наряды. И если младшая Хэтфорд была в строгом черном платье, высоких сапогах и пальто поверх, а все мужчины в костюмах, то Кейтлин явно не собиралась притворяться. Если бы Стюарт не знал, что они собираются на похороны, решил бы, что дочь направляется на какой-то прием. Волосы девушки были собраны в высокий конский хвост, шелковая рубашка фривольно расстегнута на три пуговицы и заправлена в прямые классические брюки с завышенной талией, штанины чуть прикрывали лакированные лодочки с золотым каблуком в форме трех букв. Завершал это все изысканный макияж с тонкими стрелками и достаточно темной, но не вульгарной помадой, и геометрически витые толстые кольца-серьги, едва достававшие до угла ее челюсти. Вопросительный взгляд отца она приняла с вызовом и вскинутым подбородком, после чего Натаниэль помог ей надеть пальто. — Никого не убивать и не калечить, — предупредил старших Стюарт. — Мы здесь из-за необходимых формальностей. Нат, — он внимательно посмотрел на племянника, — Натан, вероятно, будет присутствовать. По договору Ичиро должен избавиться от него в течение года, так что не трать на эту псину свои время и силы. — И не собирался, — лучезарно улыбнулся юноша. — Я же не варвар какой. Но если он будет выступать… — Никакой физической силы, — перебил его глава семьи, а потом окинул взглядом всех троих старших подростков. — Каждого из вас касается. Хоть всех там изничтожьте морально, но насилие первыми не проявляйте. — Я прослежу за ними, — пообещал Александр, положив руки на плечи младшим.       Вокруг них было непривычно много охраны, из-за чего чувствовалось явное давление. Безусловно, всех сопровождающих каждый из Хэтфордов знал с малых лет, их не пугали ни высокие крепкие фигуры, ни наличие оружия под одеждой, пусть его и не было видно, скорее, раздражало ненужное внимание от всех встречных людей в лобби отеля Пенинсула, в котором они остановились на пару ночей. Они пялились, перешептывались, оборачивались… что было логичной и объяснимой реакцией на пятнадцать человек в черных одеждах, которые спустились по лестнице, а потом прошли к главному входу. К счастью, на улице их уже ждали четыре машины — первая и последняя для охраны, а две в центре для самих Хэтфордов — благодаря чему они в кратчайшие сроки оказались отрезаны от остального мира.       Поездка от отеля, что находился на Манхэттене рядом с Центральным парком, до кладбища Грин-Вуд заняла пугающе долгие сорок пять минут из-за трафика на дорогах. Нью-Йорк был раздражающе громким, хаотичным и безустанно движущимся, несмотря на плохую погоду. Лондон, по сравнению с большим яблоком, казался спокойным и размеренным. Все время в пути Александр сидел за учебой, стараясь каждую свободную минуту тратить на подготовку к экзаменам, тогда как Натаниэль и Кейтлин устроились друг рядом с другом, просматривая запись матча по экси команды, с которой они должны были встретиться через две недели. Правда, обо всем этом пришлось забыть, когда машины остановились, а Джордж О’Мелли открыл для них дверь, подавая Кейтлин руку, чтобы помочь выйти. — Да начнется представление, — прошептала девушка, а потом, гордо вскинув подбородок, грациозно выскользнула из машины, опираясь на протянутую ладонь и вставая под зонтом, по которому резво барабанил дождь.       Следом за сестрой вышли и Александр с Натаниэлем, потом к ним подошли Стюарт с Хоуп, над головами которых также держали зонты. Многие другие гости уже прибыли и вели активные разговоры, прячась от непогоды под натянутыми навесами шатра. Однако стоило Хэтфордам появиться, как внимание практически всех оказалось приковано к ним, хотя прибыли они, несомненно, именно к тому времени, которое им передал Ичиро, что могло означать только одно — молодой человек хотел, чтобы семья северной Европы явилась позже. Чтобы не каждый приходящий удивился, завидев их, а наоборот, все и сразу. Показательное выступление… о котором Стюарта никто не предупредил. — Кое-кто явно заигрался, получив большую власть, — протянул мужчина, глазами находя Морияма, что уже шел им навстречу. — Алекс, Кейт, Нат, не думаю, что мне нужно говорить вам, что и как делать. Принцесса, не отходи от нас далеко, — в ответ Хоуп только улыбнулась отцу, мимолетно хитро глянув на старших братьев и сестру. — Мистер Хэтфорд, — Ичиро остановился на самом краю сухой травы, не выходя под дождь, тогда как англичане двинулись к нему навстречу, пока не оттеснили чуть внутрь, также оказываясь укрытыми крышей шатра от воды. — Спасибо, что приехали. Это много значит для меня. — Не сомневаюсь, — хмыкнул Стюарт, оценивающе окинув Морияма с головы до ног. — Прими мои соболезнования, — спустя небольшую паузу вновь заговорил Хэтфорд. — Уверен, тебе сейчас очень тяжело. — Да, большая потеря не только для меня, но и для многих других, — холодно улыбнулся молодой человек. — Слишком много трагических событий за последний месяц. Сначала Мартино Ломбарди потерял своего отца, потом я… Надеюсь, на этом смерти прекратятся. — Смерти не прекращаются никогда, Ичиро, — Стюарт сделал еще один шаг, вставая вплотную к молодому человеку. — Просто они то ближе к нам, то дальше… Десятки, сотни тысяч умирают каждый день. Мы просто этого не замечаем. Пусть твое правление будет особенным, — он положил руку на плечо Морияме, вглядываясь в темные глаза, что метались по его лицу в непонимании. — Ярким, как сверхновая, — Стюарт смахнул невидимую пылинку с плеча Ичиро, а потом наклонился к самому его ухе. — Не советую пытаться так по-детски использовать меня и мою семью в дальнейшем. Не люблю опаздывать. — Вероятно, это была какая-то ошибка, — шепотом отозвался Морияма, чуть повернув голову, ловя острый взгляд серо-зеленых глаз Хэтфорда. — Приношу свои извинения за доставленные неудобства. — Уверен, это просто случайность, — кивнул Стюарт, отстранившись и вежливо улыбнувшись. — Пойду попрощаюсь с твоим отцом, — сказав это, мужчина прошел мимо Ичиро, направляясь прямиком к гробу, тогда как его дети не сделали и шагу.       Все четверо стояли перед Морияма, ненавязчиво осматривая его, словно ожидая чего-то. Все взгляды были устремлены на них. Все знали, что эти пятеро, пусть и происходили из враждующих семей, месяц в году жили под одной крышей. И всем было интересно увидеть их взаимодействие, чтобы позднее предположить дальнейшее развитие отношений между северной Европой и Северной Америкой теперь, когда сдерживающий фактор в виде Кенго исчез. На них смотрели, пусть и краем глаз, возобновив прерванные появлением Хэтфордов разговоры. Их слов ждали, чтобы услышать и потом разобрать на кусочки, слога, буквы и рассмотреть под микроскопом. — Похороны оказались и правда неловким мероприятием, — первой заговорила Хоуп, удивив тем самым всех наблюдавших, ничуть не смущенная тем, что на нее обращено столько взглядов, а самой ей приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть Ичиро в лицо. — Смерть — вообще вещь неудобная, принцесса, — улыбнулся младшей сестре Александр, приобняв за плечи. — Ичиро, — яркие зеленые глаза нашли почти черные напротив, — удачи в становлении. Уверен, как и раньше, ты всегда сможешь стать гостем в нашем доме и попросить о помощи, если она тебе понадобится. Ты же знаешь это, верно? — он протянул Морияме руку для рукопожатия, как много лет назад, когда они встретились впервые. — Даже не сомневаюсь, — Ичиро с готовностью схватился за ладонь и крепко сжал.       Он даже не знал, зачем давил с такой силой. Возможно, это была его мелочность, возможно, захлестнули воспоминания о прошлом, как тогда еще совсем сопляк Хэтфорд отстаивал свою территорию силой, к которой Морияма был не готов. Только вот этот раз ничем не отличался. Длинные тонкие пальцы юноши впились в его кожу мертвой хваткой в ответ, а уголки губ потянулись вверх в хищной ухмылке. Они смотрели друг другу в глаза. Но если у Александра во взгляде было все то же клиническое любопытство, то Ичиро чувствовал ярость. Прошло почти десять лет, ему был двадцать один год, он стал главой семьи, тогда как этот парень напротив был лишь наследником, только вот… смотрел Хэтфорд все так же уверенно и с превосходством. Морияма словно все еще не дотягивал, все еще был слабее. Все еще один, тогда как за спиной Александра была будто невидимая человеческому глазу, но ощущаемая всеми сила. Ичиро чувствовал, как немеют его пальцы, как беззвучно внутри плоти щелкнули суставы, видел, как побелела его кожа, и тыльная сторона ладони Александра… а потом все резко исчезло. С беззвучным, почти незаметным смехом Хэтфорд отпустил, что через мгновение повторил и Морияма. — Ностальгия так и накатывает, — мурлыкающе протянула Кейтлин, беря старшего брата под локоть. — Я, конечно, сама ничего в этом не понимаю, но, уверена, обязанности главы семьи очень тяжелый груз. — К счастью, я подготовлен лучше кого бы то ни было, — не дал ей продолжить изящную издевку Ичиро, практически перебив. — Спасибо, что пришли поддержать меня в день моего горя. Кажется, даже погода рада вам, копируя вечные дожди Лондона. Натаниэль, — он перевел взгляд на молчавшего до этого момента подростка, что на удивление спокойно смотрел на него своими холодными сине-голубыми глазами, — добро пожаловать на родину. — Да, — к удивлению Морияма, парень не взбесился и не огрызнулся, а открыто и даже почему-то искренне улыбнулся, — давно меня здесь не было. Уверен, многое изменилось за эти десять лет. Но, думаю, у меня еще будет время наверстать упущенное. Думаю, — Натаниэль окинул взглядом людей, что косились на них, подслушивая разговор, — мы отобрали у тебя уже слишком много времени. Все-таки ты теперь не просто наследник, а целый глава одной из шести семей. Мы пойдем. — Ты прав, — согласился с братом Александр. — Уверен, Кейт не терпится найти всех своих друзей, а тебе поприветствовать своего наставника. — Мастер ждет меня, — кивнул Натаниэль, а потом, попрощавшись с Ичиро лишь ухмылкой в краешке губ, пошел туда, где увидел наблюдавшего за всем происходящим Вейдуна. — Мастер, — на мандарине поприветствовал он Лю, а потом, по традициям Китая, вытянув руки перед собой, уперев кулак правой в ладонь левой, на секунду склонил голову, — рад видеть вас в добром здравии. — Можете играться, сколько хотите, но не забывайтесь, — воспользовавшись тем, что Натаниэль перетянул на себя все внимание, прошептал Ичиро. — Я теперь, как вы и сказали, глава одной из шести семей. Я глава Морияма. Вы ниже меня по статусу. — Не понимаю, о чем ты говоришь, — улыбнулся ему Александр, а потом, показательно поклонившись, повел сестер прочь.       Ичиро провел языком по ряду своих верхних зубов, удивляясь, что не чувствует змеиных клыков или привкуса яда. Он, конечно, не ждал, что все пройдет гладко, но младшие Хэтфорды… словно не могли упустить возможность поколоть его в разные бока. Это была уже не та агрессия, что в детстве. Они выросли. Их слова стали красивее, изысканнее и болезненнее. Что ж, у них троих были прекрасные учителя: Стюарт, Мэри, Уильям Веллингтон, Ломбарди… Лю Вейдун. Они собрали просто сливки их мира и впитывали в себя все, что могли, как губки. — Здравствуй, Натаниэль, — улыбнулся уголками губ старик, осматривая своего ученика с головы до пят. — Ты подрос. Это хорошо. — Как мы с вами уже говорили, мне повезло с генетикой, — позволил себе секундное веселье юноша. — Можем мы прогуляться? — Конечно, дитя мое, — нарочито на английском ответил Вейдун, а потом повернулся к Минчжу, что на мероприятиях всегда была подле своего отца. — Позаботься обо всем, пока меня не будет. — Разумеется, — она глубоко поклонилась перед отцом, а потом перевела внимательный взгляд на Хэтфорда. — Натаниэль, — медленный кивок головы женщины был полон грации и изысканности. — Пусть ветер и дальше дует тебе в спину. — Пусть все усилия принесут результат, — в тон ей ответил юноша, чувствуя, как волоски на руках от пронзительного взгляда карих глаз встают дыбом.       На этом их разговор и закончился, а Натаниэль и Лю двинулись прочь, туда, где стояли сопровождающие Хэтфордов. Взяв зонты, они вышли под дождь и двинулись к могилам неподалеку. По два человека от каждой семьи шли на почтительном расстоянии, чтобы не упускать из виду старика и молодого человека, но в то же время и не слышать их разговор. Они брели между надгробий, невольно Натаниэль читал имена, считал года… — Пир на костях. Никакого почтения к умершим, — первым заговорил Вейдун, остановившись у статуи ангела с младенцем на руках и прикоснувшись к мрамору. Судя по надписи на камне, ребенок прожил лишь неделю. — Насколько же Ичиро обозлен, что даже не почтил своего отца, исполнив последнюю волю? — Вы правда верили, что он исполнит хоть одну, даже самую малую просьбу Кенго, когда его сердце уже не бьется? — сорвав с камня наросший мох, полюбопытствовал Натаниэль. — Все это — большая месть обиженного ребенка, вам так не кажется? От настоящих похорон только труп да черный цвет и остались. — Если сам — ничтожество, то нечего хвалиться предками… Печальный конец, не находишь? Какую жизнь надо прожить, чтобы собственный ребенок не скорбел по тебе, а устроил праздник? — Вейдун покачал головой, а потом поднял внимательный взгляд на своего ученика, который вглядывался в умиротворенное лицо ангела перед собой. — Что-то тревожит твой разум, раз ты попросил меня о разговоре так спешно. — Вы, как всегда, правы, — повернувшись к старику, Натаниэль прямо посмотрел в черные глаза напротив. Несколько секунд он колебался, а потом наконец принял решение. — Скажите, мастер, по вашему мнению, я готов? — Зависит от того, к чему. — Думал, вы лучшего мнения обо мне, — юноша склонил голову к плечу, лукаво улыбнувшись. — Я настолько плох в ваших глазах? — Нет, — Лю сложил руки за спиной, с гордостью глядя на подростка перед собой. — Ты всегда поражал меня своим упрямством и трудолюбием, острым умом и чутьем. Готов ли ты? Дитя мое, мы никогда не готовы, даже если уверены в обратном. Сегодня не предугадаешь завтрашнего утра. Но в то же время… Сидеть сложа руки, в которых ты держишь оружие, когда остался последний удар — глупо. Я верю в твою неординарность и уникальность, иначе не тратил бы на тебя столько времени и сил. — И все же вы считаете меня глупцом, — хмыкнул Натаниэль, тогда как брови Вейдуна пораженно взлетели вверх. — Сегодня не предугадаешь завтрашнего утра? Мастер, вы или считаете меня идиотом, который поверит в подобное, или врете мне в лицо. Мы, главные семьи, только и делаем что предугадываем завтрашнее утро. Особенно вы. — Я? — Лю криво усмехнулся. — И почему же ты так в этом уверен? — Потому что я знаю, что вы прилетели в страну еще вчера днем, хотя новость о кончине Кенго разлетелась по миру ближе к вечеру. Дорога из Пекина в Нью-Йорк занимает больше пятнадцати часов. Вы знали, что он мертв, еще до того, как Ичиро объявил об этом. И да, я уверен, что он не позвонил вам первому, чтобы рассказать. Так что это, если не предугадывание завтрашнего утра, мастер? — Натаниэль улыбнулся открыто и приветливо, как когда был еще ребенком. — Так как вы думаете, я готов? — Да, — Вейдун покачал головой, с одобрением глядя на юношу перед собой, — ты готов. И я с нетерпением буду ждать этого момента. — Уверен, вы будете в первых рядах. Не откажете мне в маленькой услуге, когда я попрошу? — Ничто в этом мире не бывает бесплатно, дитя мое, — Лю кивнул ему, говоря следовать за собой, возобновляя их прогулку среди могил. — Но я согласен на услугу за услугу. — Зато я нет, — без тени страха, идя со стариком в ногу, сказал Натаниэль. — Как вы отнесетесь к тому, что я сделаю вам в ответ подарок, которого вы не ожидаете? Подарок, который будет куда дороже, чем оказанная вами услуга. — Ты меняешь мешок на мешок. — Разве вы не доверяете мне хоть немного, мастер? Услуга будет пустяковой. Даже Беловы согласились бы на это. Зато подарок… Вы бы не получили такого больше ни от кого другого. — Натаниэль, — рассмеялся Лю, — ты невероятен в своей наглости и жадности. Хорошо. Будем считать, что эта услуга — мой тебе подарок на все прошедшие дни рождения. Но, говорю заранее, не разочаруй меня. Я человек обидчивый и мстительный. — Уверяю, вы не пожалеете, мистер Вейдун. — Уже не мастер? — Вы всегда будете моим наставником, к которому я буду питать уважение и благодарность за все уроки, что вы мне преподали.

***

— А где же многоуважаемая мисс Хэтфорд? — полюбопытствовал Василий, глядя на то, как Александр терпеливо разговаривает с наследником картелей.       По лицу молодого человека нельзя было прочитать ничего, однако по тому, каким статичным было его выражение, Стюарт мог с уверенностью сказать, что сын еле сдерживается от закатывания глаз, что неудивительно. Новая семья Вискарра была отпочковавшейся от предыдущей. Двоюродный брат предыдущего главы решил, что он лучше и сильнее, в результате чего устроил переворот пару лет назад. И, в общем-то, на этом все и закончилось. Никого в мире это изменение особенно не волновало, но, судя по реакции Александра, пока что Южную Америку не ждало ничего хорошего, кроме продолжающегося хаоса. — Полагаю, скоро прибудет, — ответил наконец Стюарт. — Откуда такой интерес к персоне моей сестры? — Хотел поблагодарить ее за данный в феврале совет. Мне удалось разрешить тот конфликт на юге не без ее помощи. И Натаниэля. — Он был искренне рад, что вы отправили ему по почте оброненный нож, — позволил себе ухмылку Хэтфорд. — Выступление было впечатляющим и говорящим, — протянул Белов, отпивая виски, глазами находя своих сыновей… окруживших Кейтлин, что улыбалась каждому из них, кивая в такт словам. — Младшее поколение Хэтфордов просто поразительно, особенно если вспомнить, сколько им лет. Еще не начал искать для девочек подходящую партию? Или все уже решено, и вы с Ломбарди поэтому в столь теплых отношениях? — Не надейся, — Стюарт сделал шаг в сторону, словно чтобы просто размыть ноги, но тем самым заслонил Белову вид на свою старшую дочь. — Девочки сами выберут свое будущее. — Я тебя умоляю, — насмешливо скривился Василий. — Иногда я просто поражаюсь тебе, Стюарт. Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что это не так работает. — Будет работать так, как я скажу, — отчеканил Хэтфорд. — Забудь. — Как скажешь, — тут же пошел на попятную Белов, криво улыбаясь.       Ему было не понять такой опеки. У него было лишь трое сыновей и ни одной дочери. Возможно, будь у него оная… Он берег бы ее с таким же остервенением. Сейчас одетая во все черное и на каблуках Кейтлин выглядела старше своих лет, собраннее и строже, но Василий прекрасно помнил, как летом эта девочка бегала по лугу у его дома в шортах и футболке, счастливо хохоча. Красивая, легкая на подъем и такая юная, она была словно лучик света. Да будь у него такая дочь, он бы определенно точно, как и Стюарт, был бы готов перегрызть глотку любому не то что за нее, но и просто за одну слезинку. В их мире было много красивых и дорогих вещей, но мало искренних людей и настоящего счастья. А Кейтлин было именно такой. Невинная, чистая, радостная — уникальная в их реальности, полной лжи, жестокости, крови и злобы.       Размышления Белова были прерваны еще четырьмя подъехавшими машинами, личности пассажиров которой были очевидны еще до того, как открылись двери. Ломбарди не просто припозднились, а опоздали на добрые полтора часа. Только вот когда из второй машины вышли Джулиано и Джузеппе, а из первой сам Мартино, они не пошли к шатру. Глава Ломбарди подал кому-то руку и… из автомобиля вышла Мэри Хэтфорд, которая не появилась с остальной своей семьей. Теперь причина было очевидна. Она не пряталась от Веснински, как шептались некоторые. Она была с Ломбарди. И это ничуть не удивило и не разозлило Стюарта, что с улыбкой на губах двинулся навстречу сестре в черном брючном костюме, пиджак которого был надет на голое тело, и другу. Против воли, Василий пробежался глазами по людям вокруг, легко находя огненную шевелюру Натана, сгорая от жажды увидеть реакцию мужчины. Желание было оправданным — лицо Веснински перекосило от презрения и злобы, что обещало прекрасную драматичную и скандальную сцену в будущем. Отпив немного виски, Белов двинулся следом за Стюартом, чтобы в дальнейшем оказаться поближе к сцене, на которой и будут разворачиваться события.       Как и всегда прежде, несмотря на месяц затворничества, Ломбарди тепло приветствовали своих друзей Хэтфордов. Кейтлин, что до этого уделяла свое внимание сыновьям Василия, тут же упорхнула, чтобы утонуть в теплых объятьях двойняшек, Александр открестился от разговора с наследником Вискарра, Хоуп принимала искренние улыбки, и даже Натаниэль, который до этого исчез с Вейдуном, появился из ниоткуда, как черт из табакерки, разумеется, первым делом уделяя все свое внимание матери, по которой успел соскучиться. Казалось, никого из них не смущало то, что они находились на похоронах, а не на семейном обеде. Хотя… если трезво оценить ситуацию, то никого из присутствовавших не волновал труп Кенго в деревянной коробке где-то на отшибе. Все приехали именно для того, чтобы увидеть нового главу Морияма в действии, узнать побольше о его планах, расспросить о том, как идут дела. Казалось, стоило Кенго испустить последний вздох, как весь мир тут же забыл о его существовании. Это и правда был весьма жалкий конец для такого человека. — Мистер Ломбарди, я уже начал беспокоиться, что что-то случилось с вами по дороге, — привлек к себе внимание Ичиро, выйдя поприветствовать гостей. — Мисс Хэтфорд, — молодой человек показательно взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони, — спасибо, что приехали. — Прими мои соболезнования, — сокрушенно вздохнула Мэри, в поддержке сжав пальцы Морияма. — Мне жаль, что все обернулось так. Прости, что мы опоздали. — Не переживайте. Главное — вы приехали, — улыбнулся он. — Мистер Ломбарди, знаю, последний месяц был особенно тяжелым для вашей семьи, — обратился к Мартино Ичиро. — Спасибо, что нашли в себе силы приехать. — В первую очередь я глава семьи, — кивнул мужчина, после чего обратил свое внимание на сыновей, которым через шесть дней должно было исполниться двадцать. — Не вижу в руках Кейтлин и Хоуп напитков. Поухаживайте за девушками.       Намек был понят моментально, и уже через несколько секунд младшее поколение Ломбарди и Хэтфордов ушло, пусть они и не смогли раствориться в толпе, как делали это обычно. Последний раз все вместе компания собиралась лишь на приеме в честь Рождества в Лондоне. Конечно, они были на связи, переписывались и созванивались, но из-за постоянной занятости найти свободное время у всех сразу и уж тем более больше десяти минут было проблематично, поэтому сейчас они собирались наверстать все упущенное. Шепнув Мэри что-то на ухо на итальянском, Мартино трепетно поцеловал ее в волосы, после чего, кивнув Ичиро, отошел чуть в сторону вместе со Стюартом, заводя разговор о поставках из Стамбула. — Как ты? — осторожно спросила Мэри, беря Морияма под руку и позволяя вести себя. — Вымотан, но в то же время чувствую, что могу наконец-то свободно дышать, — признался он, неспешно бредя по краю навеса, не обращая внимание на редкие капли воды, падавшие на его плечо. — Все прошло так, как вы и говорили. — Многие были против? — Лишь трое, но остальные задавили их своим мнением, так что проблем не возникло. Они долго ждали после того, как я отправил им те документы. — Почему похороны только сегодня? — поинтересовалась Мэри, говоря едва ли громче шепота. — Собрание ведь было в понедельник, я права? — Было, — подтвердил Ичиро, вежливо кивая в ответ гостям, которые обратили на них особо пристальное внимание. — Но я не хотел делать это настолько очевидным. — Вышло не очень, — честно призналась она. — Что говорят люди? — Любопытные, как и всегда. Уверен, следующий месяц будет сложным. Новость о смерти сегодня будет во всех новостях. Сейчас где-то в кустах сидит фотограф, который потом «сольет» замыленные снимки прессе. — Ты и правда все продумал, — одобрительно улыбнулась женщина, только теперь замечая, что идут они не просто куда-то, а прямо к гробу Кенго. — Все сложилось даже лучше, чем мы предполагали. — Да, это так. В первый день я даже не мог поверить, что произошедшее правда, — грустно усмехнулся Морияма. — Верю… Я была на твоем месте. Первый месяц я открывала глаза каждое утро, уверенная в том, что все это просто сон. Но это проходит со временем. Эти похороны — хорошее начало для тебя. — Все же я потратил на их планирование достаточно много времени, — хмыкнул Ичиро, останавливаясь у гроба. — Я помню, о чем мы договорились пять лет назад, мисс Хэтфорд. Я сдержу данное обещание, не сомневайтесь. — Знаю, — она улыбнулась молодому человеку, совершенно игнорируя мертвеца рядом с собой. — Ичиро, если тебе нужна помощь или поддержка, только скажи. Я могу приехать на какое-то время в Штаты. — Не стоит, — Морияма поднял на нее взгляд внимательных темных глаз. — Не хочу вас тревожить и заставлять возвращаться в ненавистную страну. Да и у меня тут достаточно доверенных людей, которые помогут мне в первое время. Не думаю, что нужно переусердствовать. Наслаждайтесь счастливой жизнью с семьей и любимым мужчиной в Европе, мисс Хэтфорд.       Мэри пришлось приложить маленькое усилие, чтобы сохранить теплое и располагающее выражение на лице. Мальчик явно стал умнее с годами. То, с каким пониманием он смотрел на нее, ожидая ответа на его доброе пожелание… Он знал. Знал, для чего она и Стюарт столько лет трудились. Возможно, как и Натаниэль тогда в кабинете, Ичиро не видел всей картины, возможно, просто не хотел пускать другую семью так глубоко в свою, но так или иначе… План нужно было менять и срочно. Проникнуть в Штаты так легко, как они рассчитывали раньше, не выйдет. Вкусив власть, мальчик уверовал в то, что он встал на одну ступень с другими главами семей. — Ты же знаешь, тихая уединенная жизнь не для меня, — все тепло пропало из серо-голубых глаз женщины, уступив знакомой стали. — Так может пора задуматься? Как видите, поколения начинают сменять друг друга. Время — то, с чем никто не может совладать. — Раньше ты был со мной милее. — Статус кво изменился, — пожал плечами Ичиро. — Спасибо за ту заботу, которую вы мне дали. Я искренне благодарен. За все. Вы научили меня дышать свободно. Помогли получить свободу. Я этого не забуду. Но… Мисс Хэтфорд, я больше не тот запуганный ребенок, который семь лет назад переступил порог вашего дома и боялся собственной тени. Я глава семьи Морияма. И от меня ждут определенных действий и решений. — Думаю, за сегодня тебе дали уже много советов, но позволь и мне сказать тебе кое-что, — в точности как брат больше часа назад, она подошла вплотную к Ичиро, глядя в глаза. — Будь осторожнее со словами. Может, ты и смог совершить переворот, но не забывай, как ты пришел к этому, кто учил тебя и помогал. Власть, влияние, сила, которую, ты думаешь, что получил, куда эфемернее, чем тебе кажется. — У нас есть договор, мисс Хэтфорд, — терпеливо ответил молодой человек. — Я буду действовать согласно его условиям. Вас, вашего брата и ваших детей я прошу о том же. То, что я еще что-то должен вам, не дает никому из Хэтфордов право отрицать мой статус. — Ты правда считаешь, что все изменится только потому, что ты больше не наследник, а глава? Что люди станут иначе к тебе относиться лишь потому, что Кенго сдох? — Мэри позабавленно улыбнулась. — Ну что я могу сказать, — она поправила и без того идеальные лацканы его пиджака, — скоро ты и сам все поймешь. Раз моя помощь тебе без надобности, — Мэри положила руки ему на грудь. Улыбка на лице, казавшаяся по-настоящему счастливой, материнской, лучистые морщинки в уголках глаз — все говорило об ее расположении, но почему-то по спине Ичиро побежали мурашки холода, — удачи в одиночестве. Это всегда страшно. Быть совсем одному. Брошенным. А я, как ты мне и посоветовал, пойду к своей семье и любимому мужчине.       Обняв за плечи, она поцеловала его в щеку, бросила насмешливый взгляд на Кенго, чьи глаза были зашиты, а потом двинулась прочь, туда, где могла видеть Мартино и Стюарта, разговаривавших с Беловым. Ичиро верил, что самым сложным было занять пост главы. Что ж, она спустит его с небес на землю. Изначально Мэри искренне хотела поступить максимально гуманно, но раз мальчик пытается сбросить с себя не только удушающий поводок покойного Кенго, но еще и ее за один раз… Она отпустит, а потом резко затянет, напоминая Морияма его место. Хэтфорды приложили слишком много усилий, чтобы сейчас бросить все.       Натаниэль проводил взглядом мать. Они говорили достаточно тихо, из-за чего даже стоявшие ближе всего к ним люди не могли расслышать ни единого слова. Всем казалось, что Хэтфорд совершенно спокойна, но Нат знал ее лучше. Мэри была раздражена, но в то же время парень видел злую улыбку матери, что говорило лишь об одном — так просто, что бы там между ними ни произошло, она это не оставит. Натаниэль уже не мог дождаться возвращения домой. Жаль, что в этот момент Кейтлин была с Джузеппе, а Хоуп неподалеку от семьи, управляющей Калифорнией, с самым невинным видом попивала апельсиновый сок. Найдя глазами Вейдуна, парень отметил, что и мастеру было интересно, о чем же был разговор Мэри и Ичиро, однако, судя по едва приподнятой в вопросе брови, он так же не знал темы разговора, что было редкостью и вызывало только больше интереса.       Эти похороны были просто уморительными. Все следили за всеми и старались узнать обо всех даже больше, чем обычно. Но особенно Натаниэля интересовал один человек, который походил на оголодавшего волка с первой стадией бешенства, когда болят десны и все живое раздражает. Хэтфорд не мог налюбоваться, пусть и смотрел только боковым зрением, чтобы не быть пойманным, как другие присутствующие. Веснински словно не знал, куда себя деть. Сегодня, спустя годы, Натаниэль не чувствовал того страха, что был когда-то. Теперь, глядя на Натана, юноша понимал извращенную мотивацию каждого его шага и взгляда, каждого решения, пусть и никогда не мог бы оправдать. В его глазах Веснински все еще был таким же ублюдком, что и прежде, однако теперь вызывал еще и смех. Сейчас, ходя среди гостей и лишь изредка коряво отвечая на слова и приветствия, он не мог ни найти себе места, ни того, на ком можно было бы сорваться и выплеснуть все эмоции, что переполняли его до краев.       Натаниэль мог это понять. Чувствовал что-то схожее, напоминающее зуд под кожей, как потребность в легкой эмоциональной встряске. Обычно в такие моменты он предпочитал или начать выводить кого-то из себя эмоционально, или устраивал легкие физические разминки, однако сейчас, учитывая, где он находился, последнее было не возможно. Но было кое-что еще. В последний раз, когда они говорили, Натаниэль чувствовал себя загнанным в угол олененком, который только и может, что дрожать от страха. Перед тем, как предпринимать какие-то глобальные действия… Он хотел выяснить для себя, готов ли он на самом деле и какой будет реакция его тела и психики. Поэтому, когда Натан двинулся в дальнюю от гроба сторону шатра, где стояли Хэтфорды и Ломбарди — хотя, вероятнее всего, он даже не собирался подходить к ним — парень не отказал себе в удовольствии нагло преградить мужчине дорогу. — Лучше смените свой курс, мистер Веснински, — с блестящей улыбкой посоветовал он.       О да, удивление, перемешанное с замешательством и неверием, определенно стоили того. Натан смотрел на молодого человека перед собой и не мог не вымолвить ни слова. Последний раз вживую он видел своего сына вот так близко годы назад. Тогда Натаниэль едва доставал ему до середины груди, а сейчас… Это был уже совсем не тот ребенок, которого он помнил. Достаточно высокий, чтобы смотреть Натану в глаза, не запрокидывая голову, явно крепкого телосложения, судя по идеально сидящему костюму, с озорными сине-голубыми глазами, свободными рыжими волосами и чисто Хэтфордскими аристократичными чертами лица, что теперь были видны всем. Весь вид Натаниэля: от осанки и британского акцента до костюма и начищенных до блеска оксфордов — все кричало о происхождении этого юноши. Все словно тыкало Натана лицом в реальность, где его собственная плоть и кровь взяла от него лишь яркие краски, а не стала основой и стержнем. — Натаниэль, — имя сына, что было так похоже на его собственное, казалось чужеродным во рту, незнакомым, так давно Веснински не произносил его. — Уж даже не знаю, должен я радоваться или горевать, что ты еще помнишь мое имя, — усмехнулся парень, складывая руки в карманах брюк. — Направление движения меняй. Не порть моей семье настроение. — Семье? — Натан кинул взгляд поверх плеча сына, где к компании Хэтфордов и Ломбарди присоединился и Уильям Веллингтон. — Может, ты еще Мартино папой зовешь, а Джулиано и Джузеппе братьями? — Нет, отец у меня только один, — рассмеялся Нат, оборачиваясь ненадолго к семье. — Я бы Стюарта никогда и ни на кого не променял. Да и сестер у меня в результате больше, чем братьев. Хорошо хоть Алекс есть, а то на все капризы Китти, принцессы и голубки просто рук не хватило бы. Скорей бы Артур вернулся. — В одном твоя мать была права, — скривился Натан, с отвращением глядя на едва ли не благоговение на лице сына, когда он говорил о всех этих людях. Столько слабых мест, столько незащищенных точек, на которые можно давить. — Никакой ты не Веснински. — О, тут ты не прав, — поразил его Натаниэль, радостно улыбнувшись и вновь направив все внимание на мужчину перед собой. — Знаешь, в отличие от других членов моей семьи я весьма эмоционален, даже вспыльчив. Да и с ножами лажу неплохо. Не самые Хэтфордовские черты. Поначалу это злило и пугало, я так не хотел даже хоть каплю быть похожим на тебя, но потом… — улыбка юноши дрогнула и превратилась в злой оскал, — я решил, что нужно по максимуму использовать то, что мне досталось от донора спермы. Не согласен? Дают — бери, бьют — беги. Закон улиц. — Откуда ты?.. — Трущобы везде одинаковые, знаешь ли. И ублюдки тоже. На всех краях земли отбросы общества не сильно отличаются друг от друга, как и правила, которых они придерживаются. Было бы… — Натаниэль Абрам Хэтфорд.       Слова застряли у подростка в горле, а в глазах промелькнула целая череда эмоций. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать, кто стоит у него за спиной. Вероятно, он мог бы даже не слышать голос, но все равно понять это по тому смятению, что отразилось на лице Натана. У него было два варианта. Встретить свою участь с гордо поднятой головой или же… трусливо сбежать. Второе, конечно, прельщало куда больше, только вот воспитывали его не так. — Мама, — развернувшись на сто восемьдесят градусов, он едва сдержал ругательство, что так и хотело вырваться при виде не только матери, но еще и совершенно довольного всем происходящим Мартино. Не сложно было догадаться, кто так вовремя подсказал Мэри и обратил ее внимание на маленькую стычку. — Это война, чертов ты предатель, — на итальянском прорычал Нат, стрельнув глазами в Ломбарди, на которого это, разумеется, никак не повлияло. — Я только удовольствие получать от этого мероприятия начал. — Не чувствую ни капли раскаяния, — ухмыльнулся ему Мартино, который весьма собственнически, пусть и нежно обнимал Мэри за талию, одним этим жестом поддерживая ее и давая понять, что он рядом. — Очевидно, что подобная встреча не может быть милой случайностью, которая закончится улыбками и радостью. Не хотел, чтобы прекрасное настроение твой мамы ненароком испортилось. — Видимо, ваше элитное воспитание не так уж и хорошо, — хмыкнул Натан, окатив пару презрительным взглядом. — Младший дерзит так, будто рос на улицах, как и я. Зачем пришла? — На похороны в общем или сюда конкретно? — Хэтфорд улыбнулась, а потом, не дожидаясь ответа, вновь обратила все свое внимание на сына, перейдя на итальянский. — Тебе от него что-то нужно или просто решил развлечься? — Скорее второе, чем первое, — помедлив, признал Нат. — Спортивный интерес и проверка самого себя. — Закончил? — Хотел потянуть подольше и потом довести до крайности, но да, я получил то, что хотел. — Хорошо, тогда иди к сестрам и брату, — одобрительно кивнула Мэри, после чего, подтолкнув Ната в сторону, вернула взгляд к Натану, который с раздражением смотрел на них, не понимая ни слова. — Что ж, так и быть, избавлю тебе от общества, в которым ты в полной мере ощущаешь свою неполноценность. В следующий раз увидимся уже на твоих похоронах. — Разочарую тебя, но я не собираюсь умирать. — В какой-то момент это так или иначе ты сдохнешь, как и подобает псине, — влез в разговор Мартино. — Будь на то моя воля, от тебя уже давно ничего не осталось. — Насколько я помню, тебя это вообще касаться не должно, — процедил Натан. — Трахаешь мою жену — трахай и дальше, если не противно, — карие глаза Мартино потемнели и стали почти черными, а губы превратились в одну тонкую полосу. — Что? Я не прав? Ты ебешь чужую жену, Ломбарди. Хотя, тебе, наверное, не привыкать. — И это говорит человек, который изменял едва ли не с момента свадьбы? — холодно спросила Мэри, не дав Мартино сорваться, преградив ему дорогу собственным телом, чтобы он не бросился на Натана. — Тебе ли говорить о морали и семейных ценностях? — женщина коротко и зло рассмеялась. — Я подошла только чтобы забрать сына, но раз ты так хочешь поговорить о наших с тобой отношениях… — Мэри уверенно шагнула вперед. — Я никогда не хотела тебя, как мужчину, Натан. Ты был лишь инструментом в моих руках. Ты жалок и противен мне. И то, что я с тобой еще не развелась, лишь мое решение, продиктованное моими желаниями и целями, а не твое. Что касается того, кого я пускаю в свою кровать, — усмехнувшись, Мэри окинула Веснински с головы до пят, кривя губы, практически наслаждаясь той яростью, что разливалась на лице напротив, — мне нужно было наверстать семь лет не удовлетворенности, поэтому я выбрала лучшего мужчину, который ценит меня. Которого я достойна и хотела еще до того, как вообще узнала о твоем существовании. Я удовлетворила твое любопытство? — Ах ты ж… — Натан шагнул в сторону Хэтфорд.        Как раньше. Ничуть не заботясь о свидетелях. Мэри отшатнулась было назад, но, прежде чем она успела бы даже открыть рот, перед ней встал Мартино, буквально сталкиваясь с Веснински нос к носу. Ломбарди смотрел на мужчину перед собой с обманчивой улыбкой на губах, чуть склонив голову к плечу. В его руках не было оружия, он ничего не говорил, не собирался нападать. Он просто стоял так, выжидающе глядя на Натана, словно поддразнивая и прося дать ему причину прийти в движение, оправдывая это самообороной. — Ну же, — Мартино наклонился чуть вперед, опаляя лицо Веснински своим дыханием, — умоляю, дай мне повод. — Ты сраный ублюдок. — Как и все мы, — ласково улыбнулся Ломбарди. — Ну так что? Уже не такой смелый, когда перед тобой не женщина и не ребенок, а мужчина? — Не хочу оскорблять Кенго, — выплюнул Натан, отходя на шаг назад. — Счастливо оставаться. — Обязательно, — проследив взглядом за тем, как Веснински таки сваливает восвояси, Мартино повернулся к Мэри, желая удостовериться, что ей не нужно отойти и прийти в себя, как это было когда-то в Китае. — Ты в порядке? — Полном, — почти не соврала Хэтфорд, скрестив руки на груди. — Но я хочу покурить. — И она пытается убедить меня, что в порядке, — весело фыркнул Ломбарди, обнимая ее за талию и ведя прочь, давая знак своим людям, чтобы те принесли им зонт.       Вместе они отошли подальше от шатра, где в конце концов Мартино, совершенно не заботясь о нормах приличия, присел на одно из надгробий, за бедра притянув Мэри поближе к себе и глядя на нее снизу вверх. Не дрожащими руками, она легко достала из внутреннего кармана его пиджака портсигар, пользуясь одеждой Ломбарди, как своей сумочкой, а потом неспешно закурила. Все, что выдавало ее волнение — длинная затяжка и то, как долго она держала дым в легких. Мартино с полуулыбкой наблюдал за тем, как сизый и тяжелый из-за влажности дым клубится над ними и задерживается под куполом зонта, по которому редко моросил затихавший дождь. — Мужчина, которого ты достойна и хотела еще до того, как вообще узнала о существовании Веснински, а? — пожурил Мэри он, когда половина сигареты была скурена. — Что-то не устраивает? — с вызовом выгнув бровь, поинтересовалась Хэтфорд. — Ты ведь соврала ему. — Уверен? — левый уголок ее подкрашенных губ дернулся чуть вверх, заставив Ломбарди замешкаться и чуть ближе притянуть ее к себе за бедра. — Я требую рассказ. — Нет никакого рассказа, — хмыкнула Мэри, сбив пепел с сигареты ноготком. — У меня всегда был хороший вкус. Правда, тогда ты был тем еще придурком, пусть и симпатичным. — Хочешь сказать, что была влюблена в меня, когда нам было… Так, ты вышла замуж в… значит… — Математика явно не твое, — не смогла не съязвить Хэтфорд. — Мое, я просто в шоке. Когда тебе было девятнадцать, а мне двадцать четыре? — Мне было шестнадцать, и я не была влюблена в тебя, — затушив сигарету о подошву своих туфель и спрятав окурок обратно в портсигар, добила его Мэри. — Ты тогда был активно занят укреплением своей власти, я просто в какой-то момент подумала, что ты весьма неплох собой, и я не прочь переспать с тобой для разнообразия. Вернемся обратно? — Переспать со мной для разнообразия… И это меня называют распутником, — сокрушенно вздохнул Ломбарди, вставая ей навстречу. — Вот не могла ты родиться на пару лет пораньше? — Это немного не от меня зависело. И я не распутная. Я… экспериментировала. — И каким же образом? — Ты не хочешь знать, — заверила его Мэри, хитро улыбнувшись и двинувшись обратно в сторону шатра. — Я очень даже хочу знать! — возразил Мартино, за пару шагов догоняя женщину и начиная идти с ней в ногу. — Нет, серьезно, ты не расскажешь? — Нет. — Я могу тебя как-то подкупить или шантажировать? — Нет. — Ты можешь мне показать? — карие глаза озорно сверкнули, а на губах Ломбарди заплясала шальная улыбка. — Могла бы, — Мэри остановилась, а потом усмехнулась, видя азарт на лице Мартино, — но для этого нам понадобится еще как минимум два человека, а то и больше. Все еще этого хочешь? — Ты убиваешь меня, mia fede, — не дыша, пробормотал Мартино, чей взгляд остекленел на несколько секунд, пока мозг явно подкидывал ему воспоминания из собственного бурного прошлого и яркие фантазии. — Ты коварная, жестокая, беспощадная женщина. — Так и? — явно издеваясь, продолжила издеваться над ним Хэтфорд. — Ни за что, — тряхнул головой Мартино, вырывая из груди Мэри звонкий смех. — Моя жадная собственническая натура мне этого не позволит и не простит. — Твоя потеря. — Трагичная и болезненная до невозможности, — тоскливо вздохнул он, притягивая Хэтфорд ближе и целуя в волосы. — Не хочу отпускать тебя из своих рук, — шепотом признался он. — Я и не собираюсь никуда уходить, Тино, — Мэри прижалась к его боку, носом коснувшись его щеки, чуть потеревшись о скулу. — Так что держи так крепко и столько, сколько хочешь.

***

      Пентхаус встретил Ичиро оглушающей тишиной. Один в пустом доме. Раньше он верил, что будет рад этому, однако теперь… эта пустота, огромные комнаты, голые стены, черные стеклянные окна в пол — все это против него одного. Растянув галстук и швырнув пиджак на диван, Морияма налил себе стакан виски, достав из открытого глобуса-бара, и подошел к окнам, глядя на город у своих ног, который теперь безоговорочно принадлежал только ему. Как и вся страна. Это все еще не укладывалось в голове. Один во всем мире. Последний Морияма. В камне, бетоне и стекле. Добившийся своего и не знавший даже, куда идти дальше. Годами живший и трудившийся ради этого момента. Только почему-то победителем Ичиро себя не чувствовал. Была даже какая-то горечь и разочарование. Он столько раз представлял этот момент, так долго думал над тем, как все это будет, что когда наконец-то свершилось… Эмоций было слишком мало, как и удовлетворения. Вкус виски на языке был и то ярче, чем вкус победы. — Что, все не так, как ты представлял?       Резко обернувшись на голос, Ичиро интуитивно швырнул стакан туда, откуда исходил звук. Стекло разбилось, осколки полетели во все стороны, виски полился по стене, а нежданный гость даже не шевельнулся. Он стоял за углом в коридор так, чтобы его не было видно в отражении окон. Не издавал ни звука все это время, видимо, наблюдая. Острые глаза мерцали в темноте, а на губах была ленивая улыбка. Галстук, который был на нем на похоронах, куда-то делся, а рубашка была фривольно расстегнута почти до середины подтянутой груди. — Как ты вошел? — загнанно дыша, чуть громче шепота спросил Ичиро, убирая с лица волосы и лихорадочно думая, как вызвать охрану, не выдавая себя. — Так же, как входят все неожиданные гости, пришедшие с миром, — пожал плечами тот. — Представился консьержу твоим другом, упомянул смерть Кенго, сказал, что хочу поддержать, ведь у тебя больше никого нет, — он коротко рассмеялся, ленивой походкой приближаясь к Морияме. — Оказывается, если ты многое можешь сказать о жизни другого человека, то консьерж поверит и вручит тебе ключ от чужой квартиры, даже не спросив документы. Советую жить в отдельном доме, как нормальные люди из нашего мира. Это куда безопаснее, пусть и в офис добираться дольше. Подумай на досуге. — Зачем явился? Мамочка не отругает, когда узнает? — Она и не узнает, если ты не наябедничаешь, — Натаниэль солнечно улыбнулся, однако его синие, почти черные в темноте глаза хищно сверкнули в огнях ночного города. — Не переживай, я, как уже сказал, пришел с миром. — Поэтому пробрался в мой дом под покровом ночи, как убийца? — А ты бы пустил меня на порог, если бы я пришел в открытую? — позабавлено спросил Хэтфорд, чуть склонив голову к плечу. — Не думаю. Выдыхай, Ичиро. Я правда пришел только поговорить без лишних ушей. — И что же тебе нужно, мелкий? — шумно выдохнув и приказав себе успокоиться, Морияма снова подошел к глобусу, взял новый стакан и снова налил себе алкоголь. — Если с сестрой не поделили игрушку, идти нужно к родителям, а не ко мне. — Грубо, — поморщился парень, прислонившись плечом к ледяному окну и сложив руки в карманах. — Я вообще-то хотел спросить, когда ты планируешь исполнить свою часть кровного договора и убить Натана, — Ичиро замер, так и не донеся стакан с виски до губ, а легкие сдавило. — Не понимаю, о чем ты. — Давай не будем растягивать этот отвратительный нам обоим разговор? Я не хочу дышать с тобой одним воздухом дольше, чем необходимо, так что перейдем сразу к сути, ладно? — Откуда ты знаешь о кровном договоре? — так и не прикоснувшись к алкоголю, Морияма отставил стакан на стеклянный журнальный столик. — Разве это важно? Говорю же, давай к сути. Когда? — Ну, раз ты знаешь про кровный договор, — Ичиро опустился в кресло, с вызовом глядя на наглеца, — то знаешь и то, что у меня есть временные рамки в год. Точное время я еще не выбрал. Убивать его просто из-за плохого настроения я так же не намерен. Мы закончили? — Нет, не закончили. Я предлагаю тебе сделку. — Ты мне? — Морияма удивленно приподнял брови, а потом разразился хохотом. — Натаниэль, ты ничего не перепутал? Что ты вообще можешь мне предложить? Ладно еще Александр пришел бы, но ты… — Куда больше, чем ты думаешь, — Хэтфорд оттолкнулся от стекла, подходя ближе к креслу, давя одним своим присутствием. Казалось, ему доставляло удовольствие ходить следом за Ичиро по гостиной, как за своей добычей. — Летом закрой глаза на сутки. Я сам разберусь с Натаном, а ты не обратишь внимание на прилет двух частных самолетов с занимательными личностями на борту. Никаких черных меток и разборок. Просто… тихая резня в доме балтиморского мясника. — Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Ты переоцениваешь себя. — То есть тебе с чужой помощью своего биологического отца убивать можно, а мне нельзя? — Натаниэль присел на подлокотник дивана. — Какие-то двойные у тебя стандарты. — У моего отца случился инсульт во сне. — Ну мне-то хотя бы не ври, — закатил глаза Хэтфорд, недовольно цокнув языком. — Вот правда, не смешно. Все знают, что ты убил его. Прекращай этот спектакль. Зрителей нет. — А если не ты его убьешь, а он тебя? Что прикажешь делать? Из-за твоей глупости может начаться война, которая мне не нужна от слова совсем. — Не начнется, — пообещал Натаниэль. — И убить он меня не сможет, потому что идти один на один и с пустыми руками я не собираюсь. Просто дай согласие, а все остальное я организую сам. — Поверишь мне на слово? А вдруг обману? — Значит, обманешь, — пожал плечами парень, словно его это ничуть не заботило. — Ты достаточно хорошо знаешь нашу семью и меня в частности, чтобы понимать, что так просто обман я не прощу. Решай. Или колупайся с Натаном сам, или дай другим испачкать руки и избавься от головной боли. А мы оба понимаем, что ничего, кроме нее, Веснински тебе не принесет.       Ичиро коротко рассмеялся, откидываясь в кресле и глядя в потолок. Он так надеялся, что день уже закончился… Он чертовски устал на похоронах. С ним разговаривали без остановки. Он контролировал каждый свой шаг и жест. Этот день итак вымотал его, а теперь еще и Натаниэль заявился к нему, словно к себе домой, и предлагал сделку. Мальчишка, которому пятнадцать всего несколько месяцев назад исполнилось, и теперь возомнивший о себе непонятно что. Хотя… самооценка у Хэтфордов всегда была завышена. А тут еще и строптивость Веснински примешалась… Натаниэль и правда был бомбой замедленного действия, которая могла взорваться в любой момент, да так, что снесет весь стол, смешав карты. Что может быть страшнее, чем обезьяна с гранатой? Только обезумевшая, но при этом не обделенная интеллектом обезьяна с гранатой, коей и являлся этот малолетний придурок. Возможно, стоило и правда разрешить ему совершить дурость. Получится? Ичиро избавится от головной боли в виде Натана, не придется марать руки и придумывать отговорки для казни. Провалится? Ну и черт с ним. Пусть Хэтфорды сами разбираются и горюют. Морияма это не волновало. У него и так сейчас было слишком много своих дел, чтобы возиться еще и с этим мальчишкой, который явно был не в ладах с головой. — Я даю тебе разрешение, — Ичиро встал из кресла, сожалея, что так и не смог расслабиться перед сном. — За сутки до операции оповести меня, и я дам тебе окно, когда закрою на все глаза. — Супер! — радостно улыбнулся Натаниэль, едва ли не светясь изнутри. — Так бы сразу. Ну все, давай. Сладких снов, — подмигнул ему парень и, насвистывая какую-то песенку, двинулся прочь, чтобы уже через несколько минут хлопнуть за собой дверью. — Псих, — скривившись, выплюнул Морияма, наконец-то по-настоящему оставшись в одиночестве. Глянув на осколки стекла на полу, пятно от виски на стене, он какое-то время стоял неподвижно, а потом, наплевав на все, пошел спать. О переезде он подумает завтра.

***

      В баре царил приятный глазу полумрак. Едва слышно играла музыка, мужчины сидели кто где, потягивая алкоголь. Сизые струйки сигаретного дыма поднимались к потолку, не обремененному пожарной сигнализацией. Натан сидел чуть в стороне, так и не прикоснувшись к своему виски, глядя на янтарную жидкость, что переливалась в свете торшера рядом. — Почему ты никак не можешь отпустить? — знакомый голос вырвал Веснински из размышлений. Подняв взгляд на Фрэнка, Натан в вызове вскинул бровь. — Все видели ту твою стычку с Хэтфорд и сыном. Сколько лет уже прошло. Чего изводишься? — Эта стерва ничего в жизни сама не добилась. Пришла на все готовенькое. Просто родилась в нужной семье. Но никогда не переставала попрекать меня, который всего добился собственными силами, выбившись в люди. И так же воспитала Натаниэля. Моего сына. Он мой, а она!.. даже фамилию мою ему не дала… Никогда ей этого не прощу… — У тебя вся жизнь под откос из-за нее пошла, а ты, как ребенок, все дуешься, — ничуть не боясь старого знакомого, фыркнул Фрэнк. — Знаешь, какие настроения? — сменил тему мужчина, кивнув на других присутствующих. — Уже поняли, как сильно проебались? — Натан зло ухмыльнулся. — Ну, мнение у всех разное, — потянул Корнелиус. — Лично мне плевать. Кенго был готов бросить любого из нас под поезд в любую минуту, так что срал я на его смерть. Ичиро… Думаю, мальчика можно будет направлять так, как нам нужно. — Если это уже не делают Хэтфорды, — хмыкнул Фрэнк. — Видел, как он с ними разве что в десны не сосется? Если так продолжится, то ничем хорошим это не закончится. Хэтфорды, Ломбарди, Вейдун… Эти трое как коршуны кружат. — Так избавьтесь от этого, — презрительно фыркнул Веснински, откидываясь в кресле. — От кого? — криво усмехнулся Фрэнк. — От Хэтфордов? От Ломбарди? Или, может, ты считаешь, что хоть кто-то из нас может сделать что-то Вейдуну? — Избавьтесь от Ичиро. В конце концов, он не единственный наследник, — словно это было обычным делом, пожал плечами Натан. — Что? — Корнелиус удивленно вскинул брови, резко повернув голову в сторону мясника Балтимора, что вот уже который год сидел в своем городе, потеряв власть над штатом, и присутствовал здесь только потому, что его многие боялись и уважали за сырую разрушительную силу. — У Кенго два сына, а не один. Не устраивает старший, посадите на трон младшего и слепите из него то, что хотите. Власть Ичиро сейчас шаткая. Только потому, что многие из вас его поддержали, он получил власть. Кто там, кстати, Кенго убил? — Натан с издевкой посмотрел на двух своих старых знакомых. — У мальчишки же рука не поднялась собственного отца убить, да? — Корнелиус и Фрэнк переглянулись между собой. — Он не дурак, но слабак. — Предлагаешь… устроить внутренний переворот? — Я ничего не предлагаю. Я уже почти не у дел, забыли? — Натан разразился гортанным хохотом, качая головой. — Я же просто безумец, разве нет? Сумасшедший, зацикленный на женщине, которая обманула меня, использовала, а потом сбежала с моим ребенком. Не больше. Да, я точно просто псих.

***

      После долгой выматывающей тренировки в Гнезде всегда на час наступала тишина. Игроки расходились по своим комнатам, принимали душ, а потом беззвучно передвигались между комнат, стараясь перевести дух, чтобы потом сесть за учебу. Кевин, живший в одной комнате с Рико, всегда шел в душ вторым, оправдывая свой номер, но в этот раз, когда Морияма вышел из ванной, комната была пуста, а из коридора доносились голоса. Почувствовав, как тревога начала подниматься в груди, парень быстро натянул спортивные штаны и футболку и босиком пошел на шум. Практически вся команда Воронов была в гостиной общежития, заняв все пространство, пялясь в телевизор, по которому шли новости, и переговариваясь между собой, создавая гул. Даже Жан Моро, который выходил на всеобщее обозрение лишь на тренировки, стоял в дальнем углу, привалившись спиной к стене и скрестив руки на груди, с холодной яростью смотрел на экран, тогда как его губы кривились в чем-то среднем между улыбкой и гримасой ненависти.       Расталкивая людей, которые почему-то косились на него, Рико добрался до телевизора и… замер. Молодая симпатичная женщина с пышной укладкой вещала, тогда как за ее спиной отображались фотографии сделанные явно издалека и исподтишка. —… прошли похороны, на которых, по нашим сведениям, присутствовали друзья и бизнес партнеры покойного мистера Морияма. Что удивило многих — отсутствие на фотографиях младшего сына Кенго Морияма, известного игрока в экси Рико Морияма, а также брата, Тетсуи Морияма. Как сказал наш фотограф, все мероприятие проводил и контролировал именно Ичиро Морияма, на которого теперь неожиданно обрушилось так много обязанностей в связи с управлением компанией. Так или иначе, от лица всей студии я приношу свои соболезнования…       Рико не понимал. Он только что стал сиротой? Тетсуи знал? Морияма даже не понимал, что чувствовать. Вроде бы это его отец, но если бы не пресса и СМИ, он бы даже никогда не узнал, как Кенго выглядит. И все же по какой-то причине он чувствовал боль потери и тоску. Он думал, что чем больше будет работать, чем больше будет стараться… Он верил, что когда-нибудь отец все-таки заметит его, придет, оценит усилия и похвалит. Признает наконец, что у него есть и младший сын. Сын, который был лучшим в том, что делал уже сейчас, даже несмотря на то, что учился в школе. Почему же?..       Пятясь назад, не слыша ни слов других Воронов, ни того, что вещала телеведущая, Рико казалось, что он не может дышать, а потом… он бросился прочь. Наверх. Скорее из этого подземелья, где все Вороны пялились на него и спрашивали что-то. Скорее наверх, где, возможно, он сможет понять, осознать… Что папа никогда не хотел прийти и не придет. Что брат никогда не интересовался им, а не оставался вдали, потому что того требовал отец. Что он один. Навсегда.

***

      Вид с Эмпайр Стэйт Билдинг был и вправду впечатляющим. Незатихающий город даже в такой поздний час, шум и гудки машин внизу, тысячи людей, поражающие бездушные колоссы из стекла, бетона и арматуры и, конечно, огни. Мириады огней, которые были ярче звезд и уходили за горизонт. Поразительный вид, который, казалось, не менялся, но гипнотизировал и заставлял смотреть, не отводя глаз. Двое молодых людей стояли у ограждения, дыша морозным воздухом, глядя на мир у своих ног, на город, что так сильно отличался от их дома, но не мог не восхищать.       Луна выплыла из-за плотных облаков, но ее свет не изменил ничего. Он мерк на фоне мегаполиса, ослеплявшего своей громадой и давлением. В этом городе не было места ничему настоящему, тонкому и нежному. Этот город строили не для того, чтобы жители восхищались природой и воспевали красоту. Он был жестоким в своем безразличии к жителям и гостям. Не походил ни на что другое, совмещая в себе деньги и бедность, успех и поражения, блестящее будущее и забвение, лучшие клиники и наркоманов на каждом углу, ароматы дорогого парфюма и вонь гниющего мусора, жизнь и смерть. Столько противоречий, столько расхождений, столько парадоксов. Настоящий диссонанс. Город с населением в восемь с половиной миллионов человек, погрязших в грехах, заботах, проблемах и трагедиях. Это не могло не заворачивать. — Ты боишься? — тихо спросил Александр, неотрывно глядя на движение золотого света фар на дорогах. — Я чувствую волнение, но не страх, — качнул головой Натаниэль. — Буду бояться… обреку себя на провал. Когда идешь по канату, натянутому над ущельем, никогда нельзя смотреть на скалы под тобой. — Мы справимся с этим, — пообещал старший, судорожно втянув морозный воздух. — Через пятнадцать лет мы соберемся дома все вместе со своими семьями, проведем весь день на улице, уложим детей спать, а потом, устроившись в гостиной, будем с улыбками вспоминать эти времена, смеясь над своей неуверенностью. — Красивая мечта. — Это наше будущее. Оно будет именно таким. — Надеюсь, — кивнул младший, глядя на горизонт. — Я не надеюсь, Нат, — Александр повернулся к брату, а на его губах мелькнула тень улыбки. — Я знаю, что так и будет.

Конец первого тома

      Вот и закончился первый том фанфика «Львица и ее маленький львенок». Сотни страниц, сотни отзывов, тысячи читателей, десять лет жизни героев и больше года нашей с вами. Я до сих пор не до конца верю в происходящее, но факт неизменен. Первый том официально завершен.       Честно, когда я только начинала эту работу, я и представить себе не могла, что она будет такой масштабной. Нет, конечно, я понимала, что произведение будет большим, ну, может, по двести пятьдесят или триста страниц в каждом томе, а в результате… Мы здесь. В этом моменте.       Спасибо за то, что проделали весь этот путь вместе со мной, моими дорогими гаммой и бетой. Спасибо за то, что писали развернутые комментарии, подбадривавшие меня на дороге вперед, строили теории, проживали события вместе с героями и вообще отправились вместе с нами в это приключение.       Мои дорогие гамма и бета, спасибо, что были рядом со мной все это время. Спасибо за всю вашу помощь и поддержку, за весь ваш колоссальный труд. Если бы не вы, уверяю, эта работа никогда не стала бы такой. Вероятно, даже не существовала бы, в общем. Поэтому я с уверенностью могу сказать — это наше детище.       Опережая все вопросы, которые могут посыпаться в комментариях, давайте я попробую ответить на основные:       Как второй том?! Куда?! Где?!       — Второй том будет выходить также внутри этой работы, так что можно не рыскать по фикбуку и не обновлять страницу каждый день. Именно по причине того, что работа в целом не завершена, статус у нее «в процессе». Если хотите узнавать все новости первыми, кто еще не подписан, вот ссылка на мой телеграм, где выходит актуальная информация: https://t.me/annafishmanandlinamus       Когда следующая глава?!       — Мы с командой уходим в небольшой отпуск (вероятно, несколько недель, может быть, месяц), поэтому будет перерыв в выпуске глав, но очень скоро мы вернемся с продолжением. Сейчас я не могу назвать точную дату, когда мы вернемся, но не переживайте, речь не о месяцах или полугоде. Это лишь передышка.       Мы с моими дорогими гаммой и бетой трудились, не покладая рук, больше года и теперь нуждаемся в простом человеческом отдыхе, потому что, честно, самый большой страх — перегореть. Я не хочу быть тем самым автором, что начал масштабную работу, а потом просто закончился на самом интересном моменте, да и гамма с бетой заслужили отпуск от такого трудоголика, как я, что не дает им вздохнуть свободно вот уже больше года. Именно поэтому было принято решение взять перерыв по окончании тома. Опять таки, все новости будут в телеграме.       P.S. Извините, что пришлось впихнуть благодарности и ответы на вопросы в саму главу. К сожалению, в комментарии под частью ограниченное количество символов, и, как вы понимаете, я написала куда больше, чем позволяет фикбук.       Увидимся совсем скоро!       С любовью,       Анна Фишман.