Ошибка в расчетах

Поддавшись своим мыслям, мироходец не ожидал услышать скрип двери. Повернувшись, он, как ни странно, увидел Джона. На его лице была обычная ухмылка. Лололошка даже не успел начать задумываться, почему же Джон сейчас у него в комнате, как тот заговорил, каким-то странным образом очутившись у его кровати. — Чайноложка, да я как смотрю, ты ещё не спишь? Ай-ай-ай, разве деткам уже не пора спать? Лололошка нахмурился, но не из-за прозвища, он уже довольно привык к нему, да и «жить» под другими именами ему не в новинку. Его смутило отношение Джона к нему. Мироходцу казалось, что они ещё давно перешли на другой этап взаимодействий, ведь они прожили довольно много за такое короткое время. Но тут учёный врывается и ведет себя как-то по-другому? Так, как он ведет себя с Джодахом, Райей и Окетрой, и разве это не странно? Учёный, присел вплотную к Лололошке и посмотрел на его лицо, сделал глубокий вдох, как будто прочитав недовольство мироходца. Немного смущённо, или же это была другая эмоция? Лололошка обычно хорошо читает лица, но почему-то отличить эмоции на лице буквально его двойника было сложнее, чем у кого-либо другого. — Знаешь, я, наверное, это говорил, но я никогда не вру, так что давай перейдем сразу к делу, что ли? — Закончив эту фразу, лицо Джона стало серьёзным, и он продолжил, так и не дав Лололошке времени на ответ. — Слушай, мы с тобой не знакомы уж сильно много времени, но мы смогли довольно сильно сблизиться, да и в каких мы ситуациях побывали, — последняя часть предложения была сказана тише и с какой-то иронией. — С твоей взрослой версией я не успел слишком уж много пообщаться, но готов признаться, что я был довольно ей заинтересован. И раз я тут стою и «каюсь в своих грехах», готов сказать, что твоя «регрессия» помешала моим планам. Но честно я не жалею об этом... Ты и вправду интересная личность, Чай-Лололошка, и не будь всей этой ситуации, смог ли бы я познакомиться именно с тобой? Я стал заботиться, ха, а это довольно редкость для меня в последнее время... Ох, Лололошка уж точно не ожидал такого открытия от Джона, особенно ночью. Но разве это не делает её интереснее? Маленький смешок сам собой вырвался из губ мироходца, и улыбка появилась на его лице. В глазах учёного можно было увидеть лёгкое недоумение, но он не спешил препятствовать реакции ребёнка. Лололошка знал, что все люди не святые: все врут, предают, завидуют и убивают — сам он это делал и продолжает делать. И Джон этому не исключение. Мироходец с самого начала знал, что учёный что-то хотел от более взрослой версии, ведь почему бы тогда его альтернативной версии быть здесь? Зачем пытаться вернуть его? Но он, Джон, действительно признался? Учёный не стал это утаивать и сказал это ему, ребёнку, в глазах других. И о боже мой, Лололошка смог довериться Джону, и сейчас в его груди потеплело. Хм, походу, ему и вправду стала дорога эта версия другого его. И разве это не поэтично: человек, которому он доверился, — это другая версия его? — Джон, я, конечно, говорил, что мне не нравится это прозвище, но разве великий Джон Дейви Харрис так легко сдаётся? Я не верю! И из всей этой ситуации меня смущает только одно: что ты БЫЛ заинтересован мной. Я значит стал тебе неинтересен? Как ты мог? — Лололошка в подтверждение своей очень сильной обиды отвернулся от Джона в другую сторону, надув губы. — Эх, видимо, я и вправду плохо влияю на детей, Чайноложка. Может быть, я даже скучаю, когда ты был спокойным ребёнком, ха-ха, — также по-актерски сказал Джон, но в его позе можно было увидеть расслабление. Ещё немного «пообижавшись», Лололошка сказал: — Джон, что-то мне подсказывает, что это не всё, что ты мне хотел сказать. Лукавая улыбка появилась на лице учёного. — Хм, я как смотрю, ты видишь всех насквозь. Весь в меня... ох, как же быстро растут дети! — Но да, ты прав, у меня и вправду были ещё два вопроса, ради которых я вообще сюда и приходил. На первый можешь не отвечать, так как я понимаю, что это может быть тяжело, но на второй я бы настойчиво хотел бы получить ответ. Мысль о том, что Джон хотел от него что-нибудь ещё, была просто внезапной и сказана просто чтобы продолжить разговор, и Лололошка не ожидал услышать что-нибудь в ответ. Но видимо его интуиция и вправду хороша... Но не плохо ли это? Махнув головой, мироходец дал понять учёному, что он его слушает. А Джон не стал медлить продолжил: — То, что произошло в пещере, не даёт мне покоя. Ведь ты, Чайноложка, буквально умер, и в этом есть и моя вина. Мы буквально потеряли ребёнка... во второй раз. Но это вообще не относится к тому, что я хочу сказать. Я думаю, что на сегодня хватит чувства вины, да? — Но то, что ты умер... ты же понимаешь, что я не могу сделать вид, что этого не было? В моём мире не распространено бессмертие, у нас даже нет такой концепции. Хм, признаюсь, будь ты мне безразличным, я бы это исследовал. —... Увидев кислое лицо Лололошки, Джон остановился. — Эм, Джон, ты понимаешь, как это звучит? Неловкое молчание повисло в комнате. Всё-таки Джон жалеет, что не подготовил лучше свою речь перед тем, как её сказать. Став с кровати, учёный начал ходить по комнате. — Ох, блин, это и вправду паршиво звучит, но ты не подумай. Эх, ладно, давай начнём сначала. — Остановившись, учёный улыбнулся и начал с самого начала, как ни в чём не бывало. — Ты умер, и мы это никак не изменим. Но Лололошка, я... я волнуюсь. Я могу сказать, что это не в первый раз, да? Я понимаю, что бессмертие — это не радость и подарок, как некоторые пытаются это выставить. Ты же чувствуешь всю боль, да? Лололошка, можешь не отвечать на этот вопрос, но сколько раз ты умирал, и рад ли ты, что не можешь уйти из этого бренного мира? — Ой... Лололошка не ожидал этого вопроса, может быть, пойти на опыты было бы лучше... Но может быть этим, уже стоит поделиться? — Джон, я много раз умирал... даже бесчистлино, я не могу сказать, сколько именно. Да, ты прав, боль есть, но со временем ты привыкаешь, и дальше это просто не имеет значения. Конечно, бывают дни, когда это нельзя стерпеть, и ты чувствуешь фантомную боль по всему телу, но это нормально. Я привык, так что думаю, это нормально? Джон решил, что смотреть, как ребёнок с пустым взглядом и маленькой улыбкой говорит о чём-то странном, — это странно. Но не ему судить. — Знаешь, Чайноложка, я бы хотел сказать, что это ненормально, но это было бы слишком эгоистично с моей стороны. Я не знаю, что ты пережил. То, что ты не сошёл с ума, — это уже хорошо. Может быть, сильную помощь я пока что не могу тебе оказать, но могу выслушать и быть поддержкой для тебя. Если тебе когда-нибудь что-то будет нужно: разговор или просто чтобы я побыл рядом — не стесняйся, проси. Джон и вправду странный. Чёрт возьми, несколько людей, или нелюдей, узнавшие про его бессмертие, никогда не реагировали на это так. Они могли злиться, завидовать и слишком сильно ему сочувствовать — а это было хуже, чем два предыдущих варианта. Но Джон... он просто предложил свою помощь? И вау, для Лололошки это впервые... Лицо ребёнка озарила улыбка. — Да, Джон, хорошо. Но эх, у нас же ещё третий вопрос? — Чайноложка, если ты не хочешь, то давай перенесём этот разговор на другой день. Мне не сложно. — Нет, Джон, давай сделаем это сейчас. — Ну раз ты хочешь сам, — учёный поправил невидимые складки на своём пиджаке и продолжил. — Лололошка, ты хочешь вернуться, то есть «стать взрослым» обратно? А Джон случайно не умеет читать мысли? Может быть, он создал устройство, позволяющее это делать, и перед тем как зайти в комнату, использовал его? По-другому Лололошка не может понять, почему Джон задал этот вопрос. Мироходец не ожидал, что кто-нибудь спросит его об этом. Ох, сколько же раз он это повторяет за сегодня... — Да, — Лололошка не будет скрывать, что он завидует своей будущей версии. У него есть хорошие друзья, которые готовы сделать для него многое, и он почти для этого ничего не делал? Взрослый даже не помнит, что прожил сам он. И разве это не завидно? Если он станет взрослым, то всё это исчезнет для него. Но будь Лололошка более эгоистичен или глуп, он бы решил, что всё-таки ему лучше остаться тут. Но он, как эгоистичный человек, не будет притворяться. Взяв себя в руки, ребёнок сказал с улыбкой на лице: — Я хочу вернуться, Джон. — Хм, ты уверен? На лице Джона не было облегчения, улыбки или разочарования. Оно было серьёзным, и мироходец не мог понять, почему. Разве он не должен был быть рад? — Прости? — Чайноложка, ты плачешь... — Что? Этого не может быть! Но потрогав себя по лицу, он понял, что оно было мокрым. Он плакал? Ох, когда в последний раз Лололошка плакал? — Ой, Джон, всё норм... — не успел мироходец договорить, как его схватили в крепкие объятия. — Хм, разве я не говорил, что ты можешь поделиться со мной всем, чем хочешь, и выплакаться тоже? Ладно, Лололошка привязался, и да, наверное, он не пожалеет. На его губах появилась настоящая теплая улыбка. Комнату окутала приятная тишина. — Джон? — Да? — Как ты увидел, что я плачу, если мы сидим без света? —...